| - Вы считаете себя человеком преданным советской власти и одобряете её мероприятия, значит, не будете чувствовать морального унижения, если станете помогать советской власти бороться с классовыми врагами, которые свою работу стараются направить на её свержение, - спросил следователь. - Я как священник нахожу, что для меня не совместимо всеми мерами работать для советской власти, - ответил отец Иаков. 19 апреля было сфабриковано обвинительное заключение: " Дело возникло на основании поступивших сведений о том, что поп Бриллиантов, являясь нашим секретным осведомителем, помимо того, что игнорировал взятые на себя обязательства как специального осведомителя путем отрыва от работы, ведет среди духовенства и верующих антисоветскую агитацию " . 8 мая 1932 года тройка ОГПУ приговорила священника Иакова Бриллиантова к ссылке в Казахстан сроком на три года. После отбытия наказания, в 1935 году отец Иаков вернулся в Московскую область и поселился в селе Горы Озерского района. Священоначалием он был определен служить в местный храм преподобного Сергия Радонежского . 21 ноября 1937 года священник Иаков Бриллиантов был арестован и заключен в коломенскую тюрьму. Арестован был без санкции прокурора. - Вы общественно-полезным трудом когда-нибудь в жизни занимались или нет? - спросил следователь. - За всю свою жизнь я общественно-полезным трудом не занимался. - У следствия имеются показания свидетелей о том, что вы среди населения вели контрреволюционную агитацию. Признаете ли вы себя виновным? - Виновным себя в том, что вел контрреволюционную агитацию среди населения, не признаю: для меня каждая власть от Бога. Предъявленные мне факты моей контрреволюционной агитации с моей стороны никогда не произносились, антисоветской деятельностью никогда не занимался. Редакция текста от: 06.03.2018 11:15:07 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
| — Так это… Так это были вы? Холмс пожал плечами. — Вон в углу стоит зонтик, который вы, еще ничего не подозревая, так вежливо вручили мне. — Если бы я знал, вы бы никогда… — Я бы никогда не увидел этого скромного жилища, хотите вы сказать? Я это хорошо понимал. Всем нам свойственны промахи, о которых мы потом сожалеем. Но так или иначе вы меня не узнали, и вот я сижу перед вами. Нахмуренные брови графа, из-под которых угрожающе блестели глаза, сдвинулись еще плотнее. — Что ж, тем хуже. Значит, это не ваши агенты, а вы сами скоморошничаете и суете нос не в свое дело. Вы сами сознаетесь, что следили за мной. Зачем? — Полноте, граф, вы ведь когда-то охотились на львов в Алжире. — Ну так что? — Позвольте вас спросить: зачем? — Зачем? Ради спорта, ради сильных ощущений, ради риска. — И, кроме того, вы хотели очистить страну от хищников? — Совершенно верно. — Теперь вам понятна моя цель? Граф вскочил, и его рука невольно потянулась к заднему карману. — Сядьте, сядьте, граф. У меня, кроме этого, есть еще и другая, более конкретная цель. Мне нужен желтый бриллиант! Зловеще улыбаясь, граф Сильвиус снова опустился на стул. — Вот как, — произнес он. — Вы отлично знали, что ради этого я следил за вами, и вы только затем и явились сюда сегодня, чтобы выяснить, много ли мне известно и насколько необходимо меня устранить. Можете мне поверить, что с вашей точки зрения это абсолютно необходимо, так как я знаю все, за исключением одного факта, но я рассчитываю узнать о нем от вас. — Неужели? Интересно, что же это за факт, которого вы не знаете. — Где находится бриллиант сейчас? Граф хитро взглянул на собеседника. — И только-то? Но, черт возьми, как я могу вам это сказать? — Можете, и вы это сделаете. — Вы думаете? — Граф Сильвиус, вам не удастся меня запугать. Глаза Холмса, устремленные на Сильвиуса, сузились и угрожающе сверкнули, как стальные острия. — Я вижу вас насквозь, как будто вы стеклянный. — В таком случае, вы видите, где бриллиант. Холмс радостно хлопнул в ладоши и затем выразительно поднял палец. |
| Говорят, что все неудачи, все горести его бурной жизни были предсказаны ему странниками, этими вестниками грозных судеб Божиих. У пылающего камина работы Фрагонара в Амурной круглой гостиной на персидском ковре из Бахчисарайского дворца сидел великолепный князь Тавриды. Бриллианты на перстнях, на камзоле князя бриллианты, топазы, сапфиры, агаты; на потолке и стенах гостиной Амур с Дианой, изображенный Буше, царствует в тишине, прерываемой тонкой музыкой из круглой шкатулки да криками попугая. Быть может, некогда, видя эти переливчатые бриллианты, поэт воскликнул о Таврическом князе: " Алмазна сыплется гора с высот четыремя скалами " . Но вот сквозь малиновые занавеси, обрывая золотые кисти, в комнату входит босой, волосатый старик. Его зоркие глаза насмешливо глядят на князя, и, еле шевеля устами, он говорит слова непонятные и жуткие. " Кровь, смерть, дорога близки к тебе, покайся, вспомни клятву " . Князь Таврический, забывая о красавице, о тысячеогненном каскаде камней, земно кланяется страшному человеку и долго лежит у его ног под звуки менуэта Моцарта и крики зеленого попугая. Так передает графиня Браницкая о предсказании смерти князю Таврическому знаменитым странником и юродивым Филиппушкой. Была буря, разорвавшая облака. Дороги не было, сугробы доходили до окон, замел буран, запорошил нижние стекла стеклянной двери. По ночам на балконе ютились полевые звери, иногда утром различали следы лисиц, а на заре замечали куропаток. Жили тихо, вдали от жизни, отделенные пургою полей. Только когда пела в вечерние часы метель в печах, вдруг внезапно доносились свистки паровозов и вспоминался суетливый город в тревоге войны, ужасы крови. 25 февраля 1917 года с утра глянуло солнце. Я вышел на крыльцо, пытаясь пробиться в занесенный двор, и, пораженный, остановился. Кругом, на перилах крыльца, среди двора, на ветвях елок и берез, блестели кровавые светло-оранжевые пятна. У въездных ворот были словно лужи крови, концы крыл птиц были рыжеватого цвета. Ветер выл в обнаженных деревах сада, кричали грачи. |
| В условленное время пришел наваррец и принес камень. Это был заостренный бриллиант необыкновенной величины и столь прекрасной воды, что ничего подобного невозможно было себе представить. Повелителю Барселоны достался он от каталонских морских разбойников, которые, миновав Гибралтарский пролив, на своих галерах доплыли до острова Мадеры и отняли этот камень у некоих нормандских пиратов, приехавших в те отдаленные страны в поисках за тем же самым сокровищем. Каталонцы победили норманнов, захватили их в плен и овладели бриллиантом. Впоследствии многие годы принадлежал он королю неаполитанскому, а в настоящее время, как мы слышали, находится у великого турка, повелителя мусульман, который ценит его выше, чем все остальные свои сокровища, вместе взятые. Оставшись наедине с Виолантой и ее приближенной дамой, наваррец, прежде чем вынуть из шкатулки драгоценный камень, с особенною важностью, свойственной испанцам, начал его выхвалять, причем клялся им честью, что менее всего ценит в камне его красоту, ибо внутренние свойства его дают ему неизмеримо большую ценность, чем внешняя красота, затем прибавил, что позволяет им взглянуть на камень, не более, – наконец, отомкнул шкатулку и вынул бриллиант. Сколь прекрасным ни воображала его себе графиня – в действительности показался он ей еще бесконечно прекраснее, и, когда она им любовалась, душа ее находила неизъяснимую отраду в холодных нежных лучах самого твердого из камней, в котором природа заключила свою первобытную тайну. И загорелось в ее сердце непобедимое желание иметь это сокровище у себя, чтобы вечно им утешаться, ибо она почувствовала, что лучше ей вовсе не жить, чем не утолить свое вожделение. Тем не менее, побуждаемая женскою хитростью, сделала графиня такой вид, как будто была разочарована, и камень ей не слишком понравился; затем спросила наваррца, о каких именно внутренних качествах бриллианта он упомянул. После некоторого колебания, как бы неохотно, ответил он ей. – Мадонна, когда кто-нибудь сомневается и не знает, какое принять решение в деле трудном и важном, то взглянув в этот камень, ежели предстоит удача, увидит он его прозрачным и светлым, как бы в нем сокрыт был солнечный луч; в противном случае бриллиант покажется чернее беззвездной ночи. |
| Из различных предметов роскоши, отличавших русскую знать, ничто так не поражает нас, иностранцев, как обилие драгоценных камней, блестевших на различных частях их костюма. В большей части европейских стран эти дорогие украшения — кроме немногих знатнейших или самых богатых лиц — составляют почти исключительную принадлежность женщин, но в России мужчины в этом отношении соперничают с женщинами. Многие из вельмож почти усыпаны бриллиантами: пуговицы, пряжки, рукоятки сабель, эполеты — все это с бриллиантами, шляпы их нередко унизаны бриллиантами в несколько рядов, звезды из бриллиантов здесь не кажутся чем-то особенным. Страсть к драгоценным камням, по-видимому, распространена и между низшими слоями общества; даже в семьях средней руки они не составляют редкости, на простой русской мещанке можно иногда видеть убор или пояс, богато украшенный жемчугом и другими, обыкновенно, драгоценными, камнями. Кокс Уильям (1748—1828) — английский историк Московитская монета всегда чеканилась из чистого и хорошего серебра. Никому не позволено вывозить с собою из Московии наличных денег. Корб Иоанн (ок. 1670 — ок. 1741) — австрийский дипломат, секретарь австрийского посла Гвариента Московия весьма богата монетою, ибо ежедневно привозится туда из всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для московитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях. К тому же вывоз серебра и золота из государства строжайше запрещен. Кампензе Альберт — итальянский историк, XVI в. Недостатки своей страны русские пополняют посредством торговли в Архангельском порте на Белом море, променивая иностранцам хлеб, меха, кожи, мед и воск. Голландцы, датчане, шведы, немцы, ганза, татары, персы и поляки доставляют им вино, сукна, шелк, драгоценные камни, серебро и золото в таком множестве, что в целом государстве нет других денег, кроме серебряных и золотых. Лизек Адольф — австрийский дипломат, секретарь посольства XVII в. В Рождество Христово мы были приглашены обедать у Царя, нам подавались те же блюда и напитки, что и прежде, но прежде мы не видели в таком множестве столь дорогой и богатой посуды. В этот день в присутствии Царя обедало до пятисот иностранцев и двести русских, и для всех была поставлена золотая посуда, притом поставлено было столько, сколько можно было уместить, ставя одну подле другой. Между прочими предметами выдавались двенадцать серебряных бочонков, каждый вместимостью до двенадцати галлонов, на краях этих бочонков было по шесть золотых обручей. Обед этот продолжался шесть часов. |
| . Совершенно не замечая то, что создатели прекрасного советского фильма – комедии «Бриллиантовая рука» высмеивали не верующих в Бога людей, как заметил Углич в рамках своего мировоззрения – аля «Великий Инквизитор»: Аналог " Матильды " уже был в нашем прокате. Это фильм " Бриллиантовая рука " . Развлекали там публику Анатолий Папанов и Андрей Миронов. В фильме есть глумливый эпизод, в котором у перепуганного героя Андрея Миронова случается истерика и ему мерещится " спасение на водах " . " Артистизм " лицедействующего актера позволяет изобразить слепой фанатизм, через который в какой-то момент проступает сатанинская лютость. Мизансцена и детали, пронизанные злой иронией и ёрничанием, абсолютно кощунственные, и выполнены в технике советской карикатуры и атеистической пропаганды (сейчас сказали бы " оскорбление чувств верующих " ). . А высмеивали ЛИЦИМЕРОВ, которые якобы «веровали» в Бога при этом, мягко говоря, плюя на Божьи Заповеди и совершенно потеряв честь и совесть жили, как фарисеи всех времён и одного народа, жили двойной жизнью – явной и скрытой в грехе двоедушия –лицемерия, так как распяли Христа-Спасителя, Который совершенно верно обличил их – ясно изобразив на все века их образ: « И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.» (от Матфея глава 6) В Фильме «Бриллиантовая рука» очень верно показано лицемерное поведение отрицательных героев фильма, социальное и общественное поведение которых – занятия контрабаандой (contrabbando, от contra — «против» и bando — «правительственный указ), то есть - перемещением через государственную границу товаров, ценностей и иных предметов, сопровождающихся нарушением требований таможенного законодательства в ЦЕЛЯХ достижения ЛИЧНОГО материального обогащения путём ограбления общества и социума за счёт которого собирались – мягко спать и вкусно жрать, а «свято место» пусто не бывает, что и выяснилось в «святые» девяностые. Именно из таких Кеш, Гош и Лёликов получились олигархи – бенефициары (выгодопулучатели материальных ценностей) после уничтожения системы социализма и СССР. П.С. Уважаемый Углич , не собираюсь и ни в коем случае не берусь исправлять Ваше мировоззрение и поэтому мой диалог с Вами окончен. П.П.С. Для «светочей истины по Угличу» - «Не расходуйте ложь попусту, откуда вам знать, когда она и впрямь может пригодиться!» . Вышеприведённый совет это не цитата из монолога героя комедии, драмы, мелодрамы, трагедии в «устах Суворова», это афоризм от Марка Твена. |
| На наших глазах творились просто ужасные события: по пятницам Дамаск погружался в состояние ужаса, потому что террористы взрывали мечети, людные общественные места. Это была работа по устрашению. Мы начали понимать, что в Сирию через Ливан и Турцию приходили банды наёмников с целью уничтожить страну. Сегодня в прессе вышло обращение президента Сирии Башара Асада. Он сказал, что Сирия маленькая страна, но какая бы они ни была – она Сирия. Тысячелетие Сирия была страной, которую хотели все завоевать. Сирия – это центр Ближнего Востока, бриллиант, который никому, кроме сирийцев, не даётся. Бриллиант сравнивается с независимостью Сирии, потому что рассказать, как это было на протяжении тысячи лет – просто невозможно. «Цель США - выдавить Россию с Ближнего Востока» А что мы? Мы – маленькая общественная организация. Можно назвать нас волонтёрами, благотворителями. Как хотите, но ни один из нас не получает зарплаты за свою работу. Мы работаем по велению души и сердца, а еще потому, что надо, потому, что русские. Такое у нас правило: постоять за други своя… А если надо и умереть. Постоять душой за сирийцев. Целых 13 военных лет маленькая страна воюет с агрессивным дьявольским миром. Вы только задумайтесь, что это такое! Недавно мы хотели полететь в Сирию с гуманитарной и культурной миссией. Мы с таким трудом доставали билеты – рейс Сирийских авиалиний по-прежнему совершается только один раз в неделю. Мы подключили своих друзей, они нам помогли купить 13 очень хороших детских инвалидных колясок. У нас такой закон: мы доверяем, но обязательно сами вручаем лекарства, одежду, машины конкретным нуждающимся детям и организациям. Год тому назад 6 февраля произошло страшное землетрясение в Сирии и Турции. Мы сразу включились в работу, звонили друзьям из России, Казахстана, Таджикистана. Мы очень сильно переживали: как же такое было возможно? Все новости из Сирии мы воспринимали как из своих родных городов и деревень. Через трое суток из-под завалов вытащили ещё живую девочку. Я помню даже имя доктора, который её лечил. Мы о нём молились. Мы не знаем, кто он – мусульманин, христианин. Мы молились о нём, чтобы он спас эту девочку. |
| Борноволоков подписал вексель и выкинул деньги. — Благодарюс, — ответил Термосесов, пряча вексель и деньги, — очень рад, что вы не торговались. — А то бы что еще было? — А то бы я вдвое с вас спросил. Термосесов, забрав все свои вымогательства, стал искать фуражку. — Я буду спать в тарантасе, — сказал он, — а то тут вдвоем нам душно. — Да, это прекрасно, но вы же, надеюсь, теперь отдадите мне мое собственное письмо? — Гм! ну, нет, не надейтесь: этого в уговоре не было. — Но на что же оно вам? — Да этого в договоре не было. И Термосесов рассмеялся. — Хотите, я вам еще денег дам. — Нетс, я не жаденс, с меня довольно. — Фу, какая вы… — Скотина, что ли? ничего, ничего, без церемоний, я не слушаю и бай-бай иду. — Так выслушайте же по крайней мере вот что: где бриллианты, которые пропали у Бизюкиной? — А я почему это должен знать? — Вы… вы были с ней где-то… в беседке, что ли? — Что же такое, что был? Там и другие тоже были: учителишка и дьякон. — Да; ну так скажите по крайней мере, не в моих ли вещах где-нибудь эти бриллианты спрятаны? — А я почему могу это знать? — Господи! этот человек меня с ума сведет! — воскликнул Борноволоков, заметавшись. — А вы вот что… — прошептал, сжав его руку, Термосесов, — вы не вздумайте-ка расписывать об этом своим кузинам, а то… здесь письма ведь не один я читаю. Глава шестнадцатая Пропавшие бриллианты Бизюкиной, лампопо, поражение Ахиллы и Препотенского, проделки с Дарьей Николаевной и почтмейстершей, наконец шах и мат, данные Борноволокову, — все это, будучи делом почти одних суток, немножко ошеломило самого Термосесова. Он чувствовал неодолимую потребность выспаться и, растянувшись на сене в тарантасе, спал могучим крепким сном до позднего утра. Прохладный сарай, в котором стоял экипаж, обращенный Термосесовым в спальню, оставался запертым, и Измаил Петрович, даже и проснувшись, долго еще лежал, потягивался, чесал пятки и размышлял. В размышлениях своих этот фрукт нашего рассадника был особенно интересен с той стороны, что он ни на минуту не возвращался к прошлому и совершившемуся и не останавливался ни на одном из новых лиц, которых он так круто и смело обошел самыми бесцеремонными приемами. |
| На вечеринке за нею ухаживал веселый круглолицый блондин, гость из Саратова, директор какого-то издательства. Он заставил ее выпить две рюмки вина, после чего уже говорил не о недостатке бумаги, а о том, что со временем советское общество обязательно «нацепит на красивых женщин все драгоценности Урала, в противном случае их все равно девать будет некуда». Евгения Алексеевна не была жеманной святошей и любила потушить за ужином. Она ответила гостю: – Это глупости! Нам не нужны бриллианты! Бриллианты – это спесь для богатых, а наши женщины и без них хороши. Разве вы так не думаете? Гость тонко улыбнулся: – Ннет, почему же. Вообще это неправильно, надеться, что бриллианты могут украсить безобразие. Как угодно нарядите урода, он станет еще уродливее. На теле красивой женщины сами драгоценности становятся богаче и прелестнее и ее красоту делают прямо… прямо царственной. Вам, к примеру, очень бы пошли топазы. Евгения Алексеевна рассмеялась: – Ах, действительно, мне только топазов не хватает! Саратовский гость, любуясь, смотрел на нее через края рюмки. – Впрочем, все это к слову, правда же. Вы и так хороши! – Ну-ну! – Да нет… я это… по-стариковски, правдиво… Если не нравится, расскажите в таком случае, как вы живете? Евгения Алексеевна рассказывала ему о Москве, о театре, о модах и о людях, ей было весело и занятно, но вдруг она вспомнила, что уже двенадцатый час на исходе. Дома одни спят дети. Она заспешила домой, не ожидая конца вечеринки. Хозяева возмущались, блондин обижался, но никто не пошел проводить ее, и она одна пробежала по поздним улицам, стремясь к брошенным детям и убегая от обидной неловкости своего панического ухода. Вот и этот блондин! Так и прошла бесследно эта встреча, а сколько их еще пройдет незамеченных? Встал перед нею горький вопрос: неужели кончена, неужели кончена жизнь? Неужели впереди только починка, уборка и… старость? Наутро Евгения Алексеевна послала Жукову по почте записку с согласием на отправку детей к дедушке. За обедом она сказала о своем решении детям. Оля выслушала ее сообщение безучастно, поглядывая на своих кукол, а Игорь задал несколько деловых вопросов: |
| Эти письма (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 204) охватывают период с 24 сентября 1918 г. по 14 сентября 1919 г. А. А. Васильев согласовывал с А. И. Бриллиантовым тематику и время чтения лекций. К тому же времени относится сохранившееся в архиве письмо Н. Я. Марра А. И. Бриллиантову (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 250. Л. 4). Н. Я. Марр – в это время декан факультета восточных языков 1-го Петроградского университета – извещает Бриллиантова о всероссийском конкурсе на занятие вакантных кафедр и профессур на факультете восточных языков. Подобное обращение Н. Я. Марра к Бриллиантову было вызвано, как кажется, следующим обстоятельством. Сохранившиеся в большом количестве в архиве материалы к так и не написанной работе «История монофелитского спора» 1143 показывают, что А. И. Бриллиантов владел двумя восточными языками – армянским и сирийским. 1144 Есть также основания думать, что Александр Иванович знал грузинский. 1145 Судя по всему, А. И. Бриллиантов предложением Н. Я. Марра не воспользовался. Важно отметить, что в советское время научные заслуги А. И. Бриллиантова были оценены достаточно высоко. Из автобиографии (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 2. Л. 2 об.) видно, что в 1919 г. он был избран членом-корреспондентом Академии наук. 1146 С 15 ноября 1921 г. Александр Иванович был главным библиотекарем Публичной библиотеки. В архиве А. И. Бриллиантова сохранилось достаточно много документов о деятельности ГПБ в 20-е гг. и о его работе в библиотеке. 1147 В научном отношении период после 1917 г. был для А. И. Бриллиантова наиболее продуктивным. Объяснить это, судя по всему, несложно. Большую часть своей творческой жизни А. И. Бриллиантов преподавал в различных вузах. Всякий, кто на собственном опыте знаком с преподавательской работой, знает, насколько мало она оставляет свободного времени. С течением же времени роль преподавания в жизни Александра Ивановича только уменьшалась. В 1918 г. была закрыта Духовная академия, в 1924 г. такая же судьба постигла Богословский институт. Преподавание же в Педагогическом институте было, судя по всему, для Александра Ивановича случайным эпизодом. |
|
|
