| И. Бриллиантова . В деле приведены три письма министру юстиции от прокурора калужского областного суда от 10 ноября 1897 г., 31 декабря 1897 г. и 12 февраля 1898 г. (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 8. Л. 9–12, 13, 14), из которых видно, что речь шла о распространении в нескольких деревнях сектантского вероучения с оскорбительными насмешками над обычаями и обрядами Православной церкви. В деле сохранился также рапорт (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 8. Л. 16, 16 об.) А. И. Бриллиантова в Тульскую Духовную консисторию по расследованию дела об отправлении молитвословия и треб раскольниками поморского согласия в доме почетного гражданина Батова. Сопоставление этих фактов с трудами А. И. Бриллиантова, написанными в это время (список приведен на с. 302–310 данной статьи), как раз и показывает, что задача Александра Ивановича в эти годы и в данной должности сводилась к участию в расследовании фактов раскола и в налаживании православной пропаганды. В архиве сохранились также два объявления (ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 9) о собеседованиях тульского епархиального миссионера А. И. Бриллиантова со старообрядцами. Собеседования эти проходили 27 апреля и 11 мая 1897 г. в Тульском кафедральном соборе. 1124 Речь идет о следующих делах: ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 39–46 (1891–1893 гг.); Д. 47–48 (1891–1898 гг.). 1127 В архиве сохранилось два объемистых дела, раскрывающих деятельность Александра Ивановича в этом своем качестве. Их шифры: ОР РНБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 19, 20. 1129 На рубеже веков отзывы и рецензии представляли собой весьма почтенный научный жанр, превращаясь нередко в весьма обстоятельные работы исследовательского характера. В основном это не относится к рецензиям и отзывам А. И. Бриллиантова , которые весьма кратки и приближаются тем самым к современным формализованным образцам такого рода сочинений. 1130 Болотов В. В. 1) Лекции по истории древней церкви. T. 1. Введение в церковную историю/Посмертное издание под ред. А. Бриллиантова . СПб.: Типография М. Меркушева, 1907; 2) Лекции по истории древней церкви. |
| Я вспомнил тогда об одном восхитительном выражении Франциска Сальского… На его пасторском кресте были прекрасные бриллианты. Кто-то удивлялся этому. – О, – сказал он, смеясь, – вы же видите, что это бриллианты распятые. – Милое дитя, – сказал и я, улыбаясь, девушке, – вы на кресте. Значит, и ваши бриллианты будут бриллианты распятые. Тотчас принесли все лучшие кольца, какие только могли найти в городе. Она выбрала одно. Я его благословил. Ее мать надела его ей на палец. Гаэтана была восхищена. Было ли то последнее проявление природного влечения к прекрасному, которое живет до конца в сердце молодых девушек? Или она придавала этому высшее значение и, расставаясь с землей, мечтала уже о вечном обручении с небесной жизнью? Она не сказала мне этого, а спросить ее мы не смели. Позже, когда она умерла, ее мать и сестры собрали бриллианты с ее колец, ее жемчуга, ее серьги. Они расположили их в форме креста на нижней части чаши, которую я сохраняю как святыню. Это, действительно, бриллианты распятые, и я не могу смотреть на них без волнения. Через несколько дней по моем возвращении я получил следующие письма: «16 января 1869 года. Дорогой и истинный друг. Три дня мира и спокойствия. И здоровье ее от этого лучше. Теперь, в четыре часа, приступ лихорадки. Она отдыхает после изнурительных припадков кашля, во время которых она говорила: «Если бы мой дорогой духовник был тут, около меня, я бы не так страдала». Сейчас вышел доктор и сказал мне: «Улучшения никакого, и другого ожидать нечего». Эти слова терзают меня, как в первый раз, но наконец у нас тот мир, которого сердце мое жаждало так горячо и мучительно. Вы нам влили этот мир: и в сердце этого ребенка, и в наши сердца. Итак, наша Гаэтана вся предалась Богу без сожалений, без страха. Один лишь Бог знает, что вы составляете для нас, потому что мы умеем идти к Нему только с вами и через вас». Это кажущееся улучшение было непродолжительно. Вскоре послышался новый отчаянный вопль матери. Расставаясь 14 января с Гаэтаной, я сказал ей, что по одному делу должен быть 26-го в Париже. Я должен был совершить венчание. Но тогда не произнес этого слова, чтобы не увеличить печали больной думами о счастье, подобно тому как молния делает ночь еще темнее. Я лишь обещал, что приеду вечером 26-го. |
| Источники и литература 1. ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 667. С. 133. 2. ЦГИА СПб. Ф. 1822. Оп. 1. Д. 122. Л. 1–7 об. 3. Алексеева М. А. Семья Бриллиантовых//Ферапонтовский сборник. М., 1991. Вып. 3. С. 233–242 4. Братухин А. Ю. Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви»/ Бриллиантов А.И. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 2007. С. 5–27. 5. Бриллиантов А.И. К характеристике ученой деятельности проф. В.В. Болотова как церковного историка. СПб., 1901. 6. Бурега В.В. Бриллиантов//Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 249–250. 7. Грушевой А. Г. А.И. Бриллиантов : история церкви и византиноведение/Мир русской византинистики. СПб., 2004. С. 286–310 8. Шилов Л. А. Бриллиантов Александр Иванович //Сотрудники РНБ – деятели науки и культуры: Биографический словарь. СПб., 1999. Т. 2. С. 130–134. Priest Igor Ivanov . To the 150th anniversary of Professor A. I. Brilliantov (1867–1933). The article deals with the biography of the church historian and the Byzantologist, Professor of the St. Petersburg Theological Academy Alexander Ivanovich Brilliantov, the pupil and successor of Professor Vasily Vasilyevich Bolotov. Both scientists were characterized by a scrupulous approach to scientific sources, excellent knowledge of modern domestic and foreign research, detailed consideration of the issues studied, as well as a harmonious and logical methodology. At the same time they had a clear fidelity to the Tradition of the Church and adherence to the traditions of church and academic science. As a result, such scientific and ascetic synthesis resulted in fruitful and diverse scientific and archival activities, which could not but be reflected in the public recognition of its results, both in the tsarist and in the Soviet period of the life of A. I. Brilliantov. Keywords: Byzantine Studies, Church History, A. I. Brilliantov, V. V. Bolotov, persecution of the Russian Orthodox Church in the XX century in Soviet Union.Priest Igor Anatolievich Ivanov – Candidate of Philosophy, Associate Professor, Chair of the Department of Foreign Languages and Associate Professor of the Department of Theology at St. Petersburg Theological Academy (igivan74@mail.ru). |
| Кобылинский: «Я хорошо знал шинель Алексея Николаевича. Я вижу кусочки обгорелого сукна. Я думаю, что это куски от его шинели. Цвет сукна, его добротность и потертость напоминают мне именно его шинель». 36. Кусочек материи защитного цвета. Чемодуров, при котором был найден этот кусочек, показал, что он отрезан от вещевого мешка Наследника Цесаревича. 37. Кусочки свинцовой бумаги. 38. Четыре гвоздя. 39. Использованный патрон от револьвера. 40. Две медные монеты двухкопеечного достоинства. Свидетели показали: Иванов: «Алексей Николаевич, как мальчик, любил собирать свинцовую бумагу, винтовочные и револьверные патроны. Таких вещей много было у него в карманах». Гиббс: «Он имел некоторые фантазии: собирал в Тобольске старые гвозди». Теглева: «Я помню, он собирал свинцовую бумагу». 41. Американский ключ от чемодана. 42. Части сумочки или портмоне. 43. Перочинный нож. 44. Безопасная булавка. Все эти предметы пострадали от огня. 45. Осколки стекол. Некоторые из них – несомненно от часов, рамочек, другие – от флаконов с солями. 46. Драгоценный крест. Основной его металл – платина. Он состоит из изумрудов, бриллиантов и жемчугов. Экспертиза определила: «Крест хорошей, художественной работы. Он несомненно подвергался действию огня. На это указывает вид платины, а главным образом то, что имеющийся на одной из его игол шарик представляет собой сгоревший жемчуг». 47. Бриллиант. Его основной металл платина, внизу – зеленое золото. Он осыпан алмазами. Вес его 10 карат. Экспертиза определила: «Бриллиант представляет высокую работу и несомненно является лишь частью другого украшения: подвес. Вид платины свидетельствует, что камень подвергался действию огня, но своих свойств и ценности не потерял». Свидетели показали: Тутельберг: «Я категорически опознаю и бриллиант, и крест. Эти вещи принадлежат Ее Величеству. Бриллиант – подарок Ее Величеству от Его Величества по случаю рождения одной из Княжон. Крест – подарок Ее Величеству Государыни Императрицы Марии Федоровны». Занотти: «Крест и бриллиант – это безусловно Государыни Императрицы. Происхождение креста я не помню. Ей его подарил или Государь, или Государыня Императрица Мария Федоровна. Большой бриллиант – подарок Государя, кажется, при рождении одной из Княжон». |
| Напомним, что Ленин в письме от 19.03 1922 г. 23–16) надеялся на получение многих сотен миллионов или даже нескольких миллиардов золотых рублей. Троцкий также считал возможным добыть церковных сокровищ на несколько миллиардов золотых рублей. Получили тысячную долю ожидаемого. Отметим, что приведенный в итоговой ведомости Последгола общий порядок цифр согласуется и с предшествовавшими промежуточными или частичными итогами; погубернские итоги информсводок ГПУ пока еще настолько неполны, что их трудно суммировать, но они согласуются с итоговой ведомостью А. Винокурова. По итогам операции в г. Москве, там было изъято более 2 пудов золота, 3 тысячи пудов серебра, 3 658 бриллиантов и алмазов, в Петрограде было изъято более 4 пудов золота, 1 024 пуда серебра, 3 690 бриллиантов 53 . Опубликованная газетами в мае сводка сообщений местных финотделов о количестве изъятых церковных ценностей на 15.05 1922 г. дает общую сумму по 45 губерниям: золота – 17 пудов 63 золотника, серебра – 9 436 пудов 18 фунтов 35 золотников, бриллиантов – 7 997 штук и т. д.; в июне эти цифры, сообщенные А. Н. Винокуровым корреспонденту РОСТА, немного увеличились: более 17 пудов золота, 11 415 пудов серебра, 13581 штука бриллиантов и алмазов 54 . Ноябрьский итог, видимо, оказался меньше того, чего ждали, судя по майским результатам – но порядок цифр тот же, не дающий возможности говорить о преуменьшении ноябрьских итогов А. Винокуровым в 10–100–1000 раз. Да и зачем ему было это делать? Не забудем и о традиционном расхождении между победными предварительными реляциями с мест и цифрами реальной наличности. Троцкий сравнительно рано понял крах своих надежд на конфискацию миллиардов рублей церковного золота. В своем письме Уншлихту, Белобородову и Красикову 25.04 1922 г. он констатирует, что “главные церковные ценности” изъять по декрету от 23.02 1922 г. не удалось. Троцкий считает, что они “уплыли за годы революции”. Допустив огромный просчет в предсказании финансовых итогов всей кровавой кампании по изъятию, Троцкий в этом письме торопится свалить ответственность на “верхушку церковной иерархии”. Она, по его словам, смогла планомерно организовать в годы гражданской войны вывоз почти всего церковного золота за границу, оставив в стране лишь “громоздкое серебро”. Доказать наличие и исполнение такого плана, ранее не обнаруженного ВЧК, было, конечно, невозможно, но это несущественно, главное – ответ был найден. Практические предложения Троцкого в создавшейся ситуации были вполне традиционны – не прекратить бесполезную кампанию, а, наоборот, резко усилить репрессии против церкви и духовенства, особенно высшей иерархии, выколотить из них сведения о том, куда они дели настоящие ценности и церковные капиталы П-108). Напомним, что вскоре от патриарха Тихона будут крайне настойчиво, но безуспешно требовать принятия действенных мер для возвращения в страну (т. е. в ГПУ и Гохран) всех находящихся за рубежом русских церковных ценностей и капиталов. |
| Обращение к письмам И. И. Бриллиантова, отправленным А. И. Бриллиантову в конце 1928 г., позволяет считать, что у А. И. Бриллиантова особых проблем со здоровьем не было. 1165 Правдоподобным кажется следующее предположение, высказываемое Μ. Н. Шаромазовым в комментариях к письму И. И. Бриллиантова от 15 декабря 1928 г. 1166 Иван Иванович, среди прочих тем письма, благодарит Александра Ивановича за присланные газеты. В связи с этим комментатор пишет о том, что внимание обоих братьев к газетам не случайно. Они чувствовали осложнение внутренней обстановки и могли предвидеть близость собственного ареста. В этой связи можно предположить, что А. И. Бриллиантов вышел на пенсию и полностью отошел от дел, предполагая приближение очень неблагоприятных для себя обстоятельств. На следующий год, 10 июня 1930 г., Александр Иванович был арестован. Его обвинили в участии в контрреволюционной организации, возглавляемой академиком Платоновым, собиравшейся якобы свергать советскую власть и восстанавливать монархию. Ему инкриминировали также материальную поддержку сосланных священников. В феврале 1931 г. А. И. Бриллиантов был приговорен к расстрелу. Приговор был заменен 10 мая 1931 г. на 5 лет лагерей с конфискацией имущества. Очень быстро, уже 26 мая 1932 г., Александр Иванович был освобожден. 1 июня 1933 г. А. И. Бриллиантов скончался в ссылке в Тамбове. По материалам, приводимым Μ. Н. Шаромазовым, ни год смерти, ни место ссылки А. И. Бриллиантова точно не известны. Со ссылками на сведения, сообщаемые родственниками, Μ. Н. Шаромазов пишет, что Александр Иванович , скорее всего, умер в 1934 г. Совершенно иная версия сообщается в кратком предисловии «От издательства», помещенном в новом переиздании известной книги А. И. Бриллиантова «Влияние восточного богословия на западное...». 1167 Безымянный автор этого предисловия пишет, 1168 что А. И. Бриллиантов умер в 1930 г. (по другим сведениям – в 1933 г.) от дизентерии во время этапа на пути в Свирлаг. В этой связи загадочным является пригласительный билет А. |
| – Ну, так в дорогие камелии пригодится. – О, всего менее! Там нужен… талант! А впрочем, уже недолго ждать: le grand ressort et cassé, как говорят французы: теперь скоро увидим, что она с собой поделает. Раздался второй звонок. Горданов протянул на прощанье руку и сказал: – Ты умна, Глафира, но ты забыла еще один способ любить подобных женщин: с ними надо действовать по романсу: «Тебя томить, тебя терзать, твоим мучением наслаждаться». – А ты таки достоялся здесь предо мной до того, чтобы проговориться, как ты думаешь с ней обойтись. Понимаю, и пусть это послужит тебе объяснением, почему я тебе не доверяюсь; пусть это послужит тебе и уроком, как глупо стараться заявлять свой ум. Но иди, тебя зовут. Кондуктор действительно стоял возле Горданова и приглашал его в вагон. Павел Николаевич стиснул руку Глафиры и шепнул ей: – Ты бриллиант самых совершеннейших граней! Бодростина, смеясь, покачала отрицательно головой. – Что? Разве не бриллиант? – Я-н-т-а-р-ь! – шепнула она, оглядываясь и слегка надвигая брови над улыбающимся лицом. – Почему же не бриллиант, почему янтарь? – шептал, выглядывая из вагона, развеселившийся Горданов. – Потому что в янтаре есть свое постоянное электричество, меж тем как бриллиант, чтобы блеснуть, нуждается в свете… Я полагаю, что это, впрочем, совсем не интересно для того, кого заперли на защелку. Adieu! Поезд тронулся и пополз. – Sans adieu! Sans adieu! Je ne vous dis pas adieu! – крикнул, высовываясь назад, Горданов. Бодростина только махнула ему, смеясь, рукой и в том же самом экипаже, в котором привезли сюда из гостиницы Горданова, отъехала на дебаркадер другой железной дороги. Не тяготясь большим крюком, она избрала окольный путь на запад и покатила к небольшому пограничному городку, на станции которого давно уже обращал на себя всеобщее внимание таинственный господин потерянного видя, встречавший каждый поезд, приезжающий из России. Господин этот есть не кто иной, как злополучный Иосаф Платонович Висленев, писавший отсюда Горданову под псевдонимом покинутой Эсперансы и уготованный теперь в жертву новым судьбам, ведомым лишь богу на небе, да на земле грешной рабе его Глафире. |
| Морские глубины, «сердце моря» на языке психоанализа и мифологии — это символ женского начала. Вода способна вынашивать в себе жизнь. Но для этого ее покой должен быть нарушен вторжением в ее податливые, аморфные глубины мужского начала — светлого и твердого. Встреча моря и света — вот последняя тема фильма. Но в традиционных, древнейших пластах культуры плодом этой встречи всегда оказывается рождение новой жизни. Искрящийся бриллиант как символ света, твердости, мужского начала (вспомним, что и героине он подарен ее мужем, а для нее он дорог как память о любовнике), погружается в морские глубины и тем самым «оплодотворяет» их. То, что кажется концом фильма, на самом деле является началом, зачатием чего-то нового. То, что кажется трагичным (кончина героини), есть на самом деле ее возрождение. Как в романах Достоевского, каждый из которых кончается доброй переменой, но — как предупреждает автор — «это уже другая история». Так что же за новая жизнь приоткрывается в конце «Титаника»? Смотрим следующую сцену за бросанием бриллиант в море. Роуз испускает последнее дыхание. Камера отходит от ее лица к темной стене, а затем… погружается тем путем, которым чуть раньше последовал бриллиант — в сердце моря. Вслед за ним в те же глубины следует душа умершей Роуз. Камера («глаза» уходящей души) подходит к затонувшему «Титанику» и летит по коридору, постепенно наполняющемуся светом… Итак, не просто бриллиант, но и сама душа погружается в тот мир, который стоит на грани смерти и жизни (или жизни и смерти). Здесь надо вспомнить другой опыт, равно знакомый и психиатрам, и мифологам: опыт умирания (психиатрам знакомый по описаниям людей, переживших клиническую смерть, а религиям по опыту их инициаций, мистерий и видений). Этот опыт включает в себя следование по темному коридору, который в итоге выводит на Свет, на встречу с Богом. Этот опыт умирания на весьма большом материале описан в знаменитых книгах Моуди. Стоит лишь добавить, что если бы младенец мог поделиться с нами воспоминаниями о своем рождении — он выразил бы его точно в таких же образах: выход из привычной жизненной среды (материнской утробы) пролегает через длинный темный и болезненный коридор, за которым блещет обилие света и новых лиц. |
| Унаследовал от Болотова Бриллиантов и место делопроизводителя Комиссии по старокатолическому вопросу. Подводя итоги нашего очерка, следует специально подчеркнуть то значение, которое имеет для исследователей нашего времени личность Болотова не только в смысле его очевидных научных заслуг, но и как «учителя науки». Всей своей жизнью он показал нам пример подлинного самоотвержения ради возлюбленной им истории церкви; показал он и пример критического метода в исследовательской работе, внимательного изучения и анализа первоисточников, в том числе и рукописных; пример критического подхода к библиографии и к уже сложившимся системам и построениям и, наконец, пример изучения языков первоисточников. Последнее обстоятельство следует отметить особо: пожалуй, мало кто из современных историков и богословов считает нужным вдаваться в филологические, особенно лингвистические детали, – а ведь именно на богословском осмыслении этих деталей основываются открытия Болотова! Конечно, невозможно требовать от историков или филологов наших дней того знания высшей математики и астрономии, которым обладал Василий Васильевич, но необходимо взять на вооружение его отточенную филологическую методику. Подлинно профессиональный энциклопедизм был отличительной чертой исключительного таланта Болотова. Равных ему в России не было; он был одинок в своей гениальности, и это одиночество придает некий трагический оттенок всей его личности – личности, которая на короткое время вывела русскую науку на уровень не ниже, а может быть, и выше европейского. А. И. Бриллиантов: история церкви и византиноведение в трудах ученого До последнего времени, по причинам в основном идеологического характера, роль Санкт-Петербургской Духовной академии в истории русской науки замалчивалась. Между тем на рубеже XIX–XX вв. там работал целый ряд выдающихся ученых, известных своими трудами как по истории церкви, древней и современной, так и по византиноведению. Одним из них был Александр Иванович Бриллиантов . Ввиду того, что внешняя сторона его жизни событиями не богата и описание его карьеры сложностей не представляет, 1111 основной задачей последующего изложения является раскрытие по возможности причин, вследствие которых А. И. Бриллиантов реализовал себя много ниже своих творческих возможностей. |
| Но есть некоторые детали, которые понуждают видеть в этом жесте и в концовке фильма нечто более сложное и символическое. Во-первых, речь идет не просто об украшении или памятной вещице, но о бриллианте. Все то, что было сказано выше о смысле последнего поступка Роуз, осталось бы в силе, если бы речь шла не о бриллианте, а о любом другом предмете, напоминающем ей о той единственной ночи любви. Но бриллиант, тем более помещенный в таком месте сюжета (в финале), где все должно быть предельно сжато, емко и символично, требует более внимательного взгляда. Обратимся к миру подсознания, фольклора и мифологии. Построим простую табличку. Мы будем брать основные парные (бинарные) категории нашего мышления и будем устанавивать их ассоциативные связи друг с другом. Берем первую пару категорий: правое-левое. Вопрос: под какую из этих категорий мы должны будем подписать части следующих категориальных пар? Например — добро-зло? Ясно, что правое отождествляется с добром, а левое ассоциируется со злом. Итак: Правое Женское Мужское Влажное Мягкое Твердое Бедность Богатство Понимаю, что отнесение женского начала в левый столбец может вызвать недовольство. Но это не зависит от моего желания. Так обстоит дело в мифологии (вспомните китайский символ инь-янь, и посмотрите: черным в нем заштрихована мужская или женская часть; у Пифагора «Благое начало означает порядок, свет, мужчину; дурное начало создает хаос, тьму и женщину» ). С какими же свойствами у нас ассоциируется бриллиант? Бриллиант — это символ богатства, света и твердости. И в мифологическом языке, и на языке психоанализа (использование этих языков считается сегодня хорошим тоном в работе современных западных интеллектуалов) этот символ прочитывается одинаково. Свет, твердость, богатство (=сила), ассоциируемые с бриллиантом — это разные грани, проявляющие и символизирующие мужское начало. И этот бриллиант опускается в морскую глубину, в лоно вод. Он изначально предназначен именно к этому — ведь в фильме он носит имя «Сердце моря». «Сердце моря» погружается в сердце моря, в глубину, — туда, где покоится «Титаник». |
|
|
