| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БРЕСТСКАЯ И КОБРИНСКАЯ ЕПАРХИЯ Кафедральный собор во имя прп. Симеона Столпника в Бресте. Фотография. 2001 г. Кафедральный собор во имя прп. Симеона Столпника в Бресте. Фотография. 2001 г. Белорусского Экзархата РПЦ. Территория включает в себя 8 районов Брестской обл. Белоруссии, к-рым соответствуют 8 благочиннических округов епархии: Брестский, Берёзовский, Дрогичинский, Жабинковский, Каменецкий, Кобринский, Малоритский и Пружанский. Кафедральный город - Брест. Правящий архиерей - еп. Иоанн (Хома). На 1 янв. 2003 г. в епархии существовали 163 прихода (143 храма), 3 мон-ря, численность духовенства - 162 священника и 14 диаконов. Территория Б. и К. е. до 1944 г. Появление первых каменных храмов на Брестской земле (св. Петра в Берестье (совр. Брест) и Благовещенского в Каменце) связано с деятельностью владимиро-волынского кн. Владимира Васильковича († 1288/89); по-видимому, начиная с сер. XIII в. или даже ранее данная территория являлась частью Владимиро-Волынской епархии , епископы к-рой в XV - нач. XVII в. именовались «Владимирскими и Берестейскими». В XVI в. Брест являлся центром одной из протопопий (округа) епархии с главным храмом - собором во имя свт. Николая (территория совр. Брестской крепости). В Бресте в 1590-1594 гг. проходили Соборы западнорус. епископов (см. Брестские Соборы ). БРЕСТСКАЯ И КОБРИНСКАЯ ЕПАРХИЯ БРЕСТСКАЯ И КОБРИНСКАЯ ЕПАРХИЯ После заключения в 1596 г. Брестской унии подавляющее большинство правосл. приходов и мон-рей Брестщины подчинились униатской Киевской митрополии. Активное сопротивление насаждению унии в кон. XVI - нач. XVII в. оказывали брестские братства Николаевское и Рождество-Богородицкое, стойким защитником Православия был игум. брестского Симеоновского мон-ря прмч. Афанасий (Филиппович) . В 1765 г. в составе Владимирской униатской епархии было учреждено Брестское вик-ство, в 1798 г. преобразованное в самостоятельную епархию, к-рая в 1808 г. частично, а в 1828 г. целиком вошла в состав Литовской униатской епархии. Немногочисленные существовавшие на Брестской земле правосл. приходы окормлялись в разное время епископами Луцкой , Могилёвской , Минской епархий. |
| —145— При всём том, в виду указанных достоинств, сочинение г. Германиди вполне заслуживает степени кандидата богословия». 10) Ординарного профессора Николая Заозерского о сочинении студента Говядовского Ивана: «Историческое обозрение соборов Православной Церкви в юго-западной Руси, составлявшихся в эпоху борьбы ее с пропагандою латинства»: «Ближайшим предметом названного сочинения служили соборы западнорусской православной Церкви, составлявшиеся в эпоху наиболее резко обнаружившейся пропаганды латинства, т.е. в конце XVI и XVII веке. Но автор, исходя из положения, что пропаганда латинства заметна была с самого начала существования православной Церкви в западной Руси, а с другой стороны имея в виду требование темы – придать обозрению соборов характер исторического, значительно расширил пределы, намеченные темою, и взял на себя труд представить связное историческое обозрение (хотя и весьма сжатое) соборов юго-западной Церкви и предыдущих эпох в связи с указанием на особенное положение юго-западной Церкви под властию католических государей, то литовских, то польских, равно как и на обусловленное этим положением стремление латинства подчинить ее своему господству. В таком расширенном объеме историческое обозрение соборов юго-западной Церкви распределено автором на следующие четыре периода: 1 ., Соборы Киевские (до-монгольского периода); 2., соборы Виленские: 3., соборы Брестские и 4., соборы Киевские века). Первая из этих групп соборов, за недостатком сохранившихся «деяний» и вообще достаточных исторических сведений, описана автором кратко, так что этот отдел лучше бы было даже совсем соединить с предваряющим его введением; да и по существу дела он есть не что иное, как историческое обоснование положения, что важнейшие дела и вопросы искони решались в древней русской Церкви соборами ее иерархов. Главный труд свой автор сосредоточил на соборах юго-западной Церкви XVI и XVII веков. С большим усердием автор собрал и изучил сведения об этих —146— соборах и представил оные в тщательно обработанном виде. Как усерден был его труд собирания и изучения материала, – это можно видеть из перечня источников и пособий, помещенного в сочинении на стр. XXIII–XXXIV предисловия. Некоторые из этих источников автор мог видеть и изучить только в Императ. С.-Петербургской Библиотеке и Библиотеке Киево-Печерской Лавры (где автор и занимался в каникулярное время года). О каждом из соборов он сообщает добытые сведения по следующим рубрикам: 1) обстоятельства, предшествовавшие собору и его вызвавшие; 2) отношение государственного правительства к православным в момент созвания собора; 3) место собора; 4) состав членов (с характеристикою выдающихся своим значением); 5) организация собора; 6) предмет соборных совещаний и 7) соборные постановления и их комментарии. |
| Итак, можно предположить, что программа реформ, предложенная собором и нацеленная на усиление позиций духовенства в церкви, не встречала в 1591 г. сопротивления со стороны братств. Казалось, что достигнуты консенсус и такая консолидация сил, которая позволит вывести церковь из кризиса и обеспечить необходимые преобразования. В намеченной модели внутрицерковных отношений учитывались и интересы духовенства, и амбиции братского движения. Поэтому исчезла та почва для оппозиции реформам, на которой выросла проунионная декларация от 24 июня 1590 г. Становится, таким образом, понятно, почему между 1591 и 1594 гг. не предпринимались попытки осуществить унионный проект 554 . Соборы 1593 и 1594 гг. О соборе 1593 г. до сих пор почти ничего не известно. Сохранившиеся и введенные в научный оборот документы сообщают лишь о заочном суде над Гедеоном Балабаном, который на собор не явился и был отстранен митрополитом от служения. Одновременно Рагоза обратился к королю с прошением передать дело Балабана в сеймовый суд 555 . В 1594 г. собор православной иерархии не мог быть созван в июне, поскольку, король к этому времени еще не вернулся в Польшу из Швеции и православные в соответствии с постановлением сейма 1593 г., не имели права созвать собор. Об этом примас Ст. Карнковский напомнил в специальном послании митрополиту Рагозе, прибывшему в Брест 556 . Тем не менее собор состоялся и сыграл очень большую роль как в общественно-религиозной борьбе, так и в генезисе Брестской унии. Многие историки странным образом обходят вниманием роль этого собора в предыстории Брестской унии. К. Ходыницкий считает, что собора как такового в соответствии с установленным сеймом правилом вообще не было, а то, что произошло в Бресте, называет съездом, который лишь подтвердил низложение Балабана и не занимался вопросом об унии 557 . О. Халецкий представляет его как встречу только Рагозы, Потея и Терлецкого для рассмотрения вопроса о конфликте Гедеона Балабана с Львовским братством 558 . М.С. Грушевский, упомянув о созыве собора, считает, что большинство владык «демонстративно отстранились от него» 559 . Э. Ликовский лишь констатирует присутствие на соборе многочисленных делегаций от братств и факт отлучения от сана Гедеона Балабана 560 . П.Н. Жукович не заметил значения этого собора и считал существенным лишь факт повторного отлучения Балабана 561 . А между тем в высшей степени прав К. Левицкий, который вслед за митрополитом Макарием 562 посвятил собору несколько страниц 563 и писал, что собор, будь его решения осуществлены, «мог бы очень заметно сказаться на всей православной жизни в Польше» 564 . Б.Н. Флоря первым обратил внимание на поворотное значение собора 1594 г. в генезисе Брестской унии 565 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БРЕСТСКИЕ СОБОРЫ Соборы духовенства Западнорусской митрополии , созывавшиеся в Бресте (входившем во Владимиро-Волынскую епархию) в 1590-1594 гг. В их работе участвовали митрополит и епископы, настоятели мон-рей, представители приходского духовенства, послы от братств и правосл. дворянства. Созыв Б. С. был важным шагом, направленным на преодоление глубокого кризиса, в к-ром оказалась правосл. Церковь на западнорус. землях в сер.- 2-й пол. XVI в. Правосл. общество и духовенство были не готовы к усилившейся в эти десятилетия экспансии протестантизма и посттридентского католицизма (см. Тридентский Собор ). Традиц. система образования не могла подготовить правосл. священнослужителей к тому, чтобы успешно отстаивать свои убеждения в полемике с инославными, и удовлетворить возросшие духовные потребности своей паствы. Объективные сложности усиливались действием дополнительных факторов. Середина - 2-я половина XVI века на украинско-белорус. землях стали временем упадка таких традиц. центров правосл. духовной жизни, как мон-ри, т. к. их патроны (не только светские, но и духовные) использовали монастырское имущество для собственного обогащения. К этому времени широкое распространение получила передача королем епископских кафедр светским людям в качестве вознаграждения за оказанные услуги. Назначенные т. о. епископы были совсем не подготовлены к ведению полемики с инославными, а их необразованность и полумирской образ жизни, стремление использовать церковное имущество для обогащения своих родственников вызывали враждебную реакцию со стороны паствы. Результатом стали падение престижа духовенства и переход значительных групп правосл. дворянства и мещанства в католицизм и протестантизм. В условиях, когда патроном православного церковного учреждения гораздо чаще, чем раньше, становился инославный дворянин, обострились и традиц. для украинско-белорусских земель недостатки церковной жизни, в частности, приходские священники были подчинены светским патронам больше, чем епископам. Землевладелец не только мог сместить неугодного священника с прихода, но и часто облагал его поборами и принуждал к работе в своем хозяйстве. Следствием такого положения дел стали забитость и необразованность приходского духовенства, а возможности иерархов воздействовать на него оказывались очень ограниченными. |
| Горожане не могли сами удалить священника, но должны обратиться с жалобами к митрополиту. Митрополит согласился на то, чтобы представители городских властей участвовали в процедуре ежегодного осмотра имущества городских церквей митрополичьим наместником и в описании церковного имущества в приходе, лишившемся священника, и чтобы полученные результаты были занесены в городские книги, но ключи от храма должны находиться у наместника митрополита, и чтобы наместник передавал их новому священнику. Виленские горожане не были довольны такими установлениями и хотели расширить свою власть, стараясь не допускать поставления священников без их согласия, ежегодный осмотр имущества городских церквей также перешел к городским властям. В 1542 г. вслед. жалобы виленского клироса королю особые права местных мирян были отменены. Однако в 1544 г. они подтвердили свое право выбирать священников (привилегия была подтверждена в 1562, 1582, 1584 и 1588), за митрополитами осталось право утверждения избранных священников и их рукоположения. В Вильно прошли церковные Соборы: в 1509/10 г. (решения Собора были нацелены на укрепление власти архиереев) и 1589 г. (с участием К-польского патриарха Иеремии II ). Последующие Соборы созывались в 90-х гг. XVI в. в Бресте (см. Брестские Соборы ), в нач. 1596 г. состоялся Собор в Новогрудке. Административное устройство литовско-белорусской части К. е. имело специфику. Для этой части епархии были важны институты митрополичьих наместников (протопопов) и кафедральных (соборных) клиросов , здесь были активны церковные братства . О разделении К. е. на протопопии (наместничества) к нач. XVI в. свидетельствует присутствие на Виленском Соборе 1509 г. виленского, новогрудского, гродненского, слуцкого, слонимского и волковысского протопопов. В работе правосл. Брестского Собора 1596 г. (см. Брестская уния ) участвовали протопопы: волковысский Филипп, минский Иродион Троицкий, слуцкий Емельян Никольский Загоровский, заблудовский Нестор Козменич. Виленский протопоп имел особые полномочия, в частности осуществлял надзор за богослужением в виленских церквах. |
| Довольно хорошо написана и много мне неизвестного открыла о бывших польских конфедерациях и разделах. Автор служил при покойном короле». 6 дек. ученый иерарх благодарить Анастасевича «заобещание плана старому Киеву». В том же 1820 г. при письме от 6 апр. и Румянцев посылает своему давнишнему другу «список с грамоты постановления известного Брестского местного собора»; на что Евгений отвечал 16 апреля: «Всепокорнейше благодарю Вашему Сиятельству за доставление мне списка Брестского собора. У меня его не было: a известен он мне был только из Мелетиевой прекрасной книги «Апокрисис», в опровержение собора сего сильно написанной» 271 . Обязательный граф, прямо называвший себя Евгениевским «работником преусердным» (Переписка, стр. 97), «угождать» которому «во всем находил», по собственному признанию, «удовольствие» (стр. 51), не оставлял своею помощию ученого иерарха и тогда, когда последний занял митрополичью кафедру и принялся за составление того труда, заглавие которого выписано нами выше. Впервые м. Евгений пишет Румянцеву о своих занятиях «Описанием» 26 нояб. 1822 года: «Я розыскиваю о Киево-Софийском соборе для составления описания оному. Знаю, что он построен в подражание константинопольскому, Иустинианом великим в VI в. построенному, и 1452 г. в мечеть уже обращенному. В подражание киевскому построены Софийские соборы новгородский, полотский, вологодский и тобольский. Но храмовые иконы везде у нас различные. В киевском Софийском София изображена в виде Б. Матери с И. Христом на груди в кругу; в новгородском – в виде крылатого ангела огненного, сидящего в креслах на 7 столпах; в Вологде – в виде успения Б. Матери; не знаю, в каком виде в Полотске и Тобольске. Ваше Сиятельство везде имеет корреспондентов. Нельзя ли достать из Полотска и Тобольска хотя малые рисунки храмовых тамошних икон Софии (Переписка, стр. 65). 1 дек. того же 1822 г. Румянцев отвечал Евгению: «С большим удовольствием теперь же домогаться буду о получении рисунка для Вас из Полоцка образа Софии и непременно домогаться буду о получении такового же из Тобольска. |
| А Сенчило, Жашковский и все виленские клирошане вновь протестовали 19 (29) декабря в том же суде против Потея и Рутского за их стремление подавить унию латинством и указывали, между прочим, на то, что еще недавно Потей, приехав в Вильну, издал здесь на польском и русском языке книжку под названием «Гармония» в которой восхваляет все, что только содержит Римский Костел, и порицает все, что содержит Восточная Церковь, а потом издал и другую книжку для принятия в униатские церкви следующих двенадцати артикулов: а) об исхождении Святого Духа и от Сына; б) принимать Соборы Флорентийский и Тридентийский; в) равно принимать и признавать за таинство: Евхаристию на опресноках под одним видом и на квасном хлебе под двумя видами; г) признавать огнь чистилищный по смерти для грешных душ; д) папу Римского признавать старшим князем всего света, наместником Христовым и главою Церкви; е) Священное Писание содержать и проповедовать по толкованию пап; ж) седмь церковных таинств признавать в Костеле Римском, а не в соборной Церкви; з) праздники содержать и святить по установлению Римского Костела; и) принимать все распоряжения Римского Костела и все, что прикажет папа; й) считать наравне нашу церковную литургию и папежскую мшу; к) принимать индульгенции, даваемые папою для избавления от грехов; л) признавать Римский Костел материю и учительницею всех Церквей, без которой никто не может спастись . Из этого протеста можем заключать, что виленские священники доселе не знали, в чем состояла та уния, которая была принята Потеем и Терлецким в Риме и другими владыками на Брестском Соборе; не знали, что униатские владыки в своем исповедании обязались принимать и Флорентийский и Тридентийский Соборы со всеми их постановлениями и вообще принимать все, что содержит и преподает Римская Церковь. Потому-то священникам этим и показались новостию те двенадцать артикулов, которые старался теперь Потей ввести в униатские церкви. Потей и его товарищи, очевидно, доселе обманывали русское духовенство и народ, уверяя, что уния не навязывает им ничего нового, что они остаются при своей прежней вере и обрядах святой Восточной Церкви, а только вместо Цареградского патриарха должны считать своим верховным пастырем папу,— этим-то обманом и увлекались многие в унию, увлекались и виленские пастыри, пока не узнали правду. |
| История Церкви свидетельствует, что одно и другое было живым и действенным фактором церковной жизни. Однако известны случаи в истории Церкви, когда народ Божий свидетельствовал, что епископы действуют не согласно с волей Божией. Так, например, все униатские соборы: Лионский 1274 г., Флорентийский 1438–1439 гг. и Брестский 1596 г., не получили рецепции со стороны народа Божия, а это значит, что их не признала Церковь . Как было сказано выше, ни воля епископов, ни воля народа, сами по себе, не были достаточны для действования в Церкви. Из истории униатских соборов видно, что часть епископата поддерживала унию, которая по существу преследовала не достижение подлинного христианского единства, нарушенного в 1054 г., а служила инструментом подчинения Восточной Церкви власти Римского епископа, однако народ Божий решительно отказался признать унию. Это означает, что на униатских соборах выявлялась воля человеческая, а не воля Божия, поэтому Церковь отвергла унию, как противоречившую природе и существу Церкви. В Древней Церкви все управление, как и вся жизнь, носили явный характер: все начиналось и все кончалось на церковном собрании. Древняя Церковь дала на все времена образ единства Церковного Тела, в котором все вместе и каждый в отдельности живут и действуют не согласно своей воле, но согласно воле Божией. Епископ управляет народом не отдельно от народа, но в среде стада духовного, в котором он поставлен. Церковное собрание само по себе не может придать обязательность и действительность ни одному акту, совершаемому в Церкви. Народ Божий не самоуправляется через своего епископа и не участвует в управлении епископа через каких-либо своих представителей. Народ Божий управляется Богом через поставленного Им епископа как исполнителя Его воли. Поэтому как в области священнодействия, так и в области управления епископ не может быть без народа, а народ не может быть без епископа. Церковь с самого начала обладала сознанием, что ни один отдельный апостол, в том числе и апостол Петр, тем более ни один епископ, не имеют духовной власти решать основные вопросы веры о церковной жизни, возникающие в ходе истории Церкви. Такие вопросы обсуждались и решались, содействием Святого Духа, только соборным разумом Кафолической Церкви. Если вопросы касались веры и церковной жизни всей Полноты Церкви, то они определялись на Вселенских Соборах, если они не касались догматов веры, а лишь церковных структур какой-либо области или провинции, то их решали Поместные Соборы. |
| В июне 1590 г. в Бресте был созван Собор (см. в ст. Брестские Соборы ), в работе к-рого участвовали епископы, большое число духовных лиц и знатные миряне (среди них - брестский каштелян А. Потей (см. Потей Ипатий )). Собор принял ряд важных постановлений. Так, было решено ежегодно созывать в Бресте Соборы с участием большого числа духовных лиц. На Соборе в 1591 г. следовало обсудить вопросы «о школах, о науках, о шпиталях». За неявку на Собор устанавливались штрафы, при повторной неявке без важной причины епископ мог быть смещен с кафедры. В этой особенности решений явно проявилось стремление М. усилить свою власть над епископами. 22 июня на Соборе были подтверждены права Львовского братства, враждебные действия еп. Гедеона (Балабана) Собор «вечне отсудил под запрещением непрощеным» (Ibid. N 159). Одновременно было определено, что священники для братской церкви поставляются митрополитом. Желая закрепить завоеванные позиции, М. в янв. 1591 г. посетил Львов, где устроил суд над мещанами, выступавшими против братства, и запретил епископу вмешиваться в дела братчиков «под запрещением непрощенным и низвержением сана святительского» (Ibid. N 182). В мае 1591 г. М. получил решение патриаршего Синода, давшего ему право низложить еп. Гедеона, если обвинения против того подтвердятся. Тот же документ давал ему право низложить епископа, в епархии к-рого служат священники-двоеженцы. К окт. 1591 г. относится сообщение о вступлении М. в Виленское братство вместе с рядом сенаторов и шляхтичей. В кон. окт. 1591 г. в Бресте заседал новый Собор с участием епископов, большого числа духовных лиц, а также «панов светских, зацных и шляхты». Решения Собора были направлены на утверждение определенной автономии Церкви перед лицом светской власти и на укрепление церковной дисциплины. В случае смерти епископа или митрополита Собор епископов должен был предложить королю 4 кандидатов для занятия кафедры. Человека, выбранного иным образом, митрополит не должен посвящать, а клирошане - передавать ему имущество кафедры. Также и епископ не должен рукополагать человека, «которыи бы собе церковь купил от мирские власти» «под зверженьем от стану епископского». Епископ должен посвящать кандидата, к-рого выберут прихожане и рекомендует протопоп. Следовало также добиваться у короля освобождения мон-рей от опеки светских лиц, особенно «иноверных». Устанавливалось также, что священники в случае споров между собой не должны обращаться «до врядов свецких». Был определен порядок установления наказаний и разбора жалоб. Верховным органом для их разбора должен был стать Собор. |
| Таково, прежде всего, первое постановление, которым узаконялось, чтобы подобные соборы собирались в Бресте еже годно около 24-го июня. Во-вторых, строго было установлено, что на соборе обязаны участвовать все епископы непременно и являться сюда не одни, а взявши с собой, всех своих архимандритов, игуменов, протопопов и священников, в письме Божием наученых“ 2552 . В-третьих, разбирая распрю львовского епископа Гедеона Болобана с львовским ставропигиальным братством, собор стал на сторону братства и утвердил его полную независимость от местного епископа. Наконец, что для нас особенно важно, в составе этого собора, как видно из подписей под одной из его грамот, находились и многое знатные светские чины, вероятно, представители различных ставропигиальных братств 2553 . Соборы, собиравшиеся ежегодно 24-го июня в г. Бресте (согласно постановлению собора 1590 г.) производят неопределенное впечатление: с одной стороны, мы видим, что они довольно энергично отстаивают права львовского братства от посягательств местного епископа – Гедеона Болобана; с другой стороны, на них (как напр. на соборе 1591 г.) несомненно шла подготовка к заключению унии, по крайней мере, со стороны епископов. —131— Сравнительно больший интерес для нас имеет грамота собора 1594 года, из которой видно, что количество церковных братств и число их представителей к этому времени сильно возросло. „На соборе, по свидетельству ее, присутствовали послы от братств, не только нам уже известных, – Виленского, львовского, брестского, но и бывших доселе неизвестными: – красноставского, гольшанского, городецкого, галицкого, бельского и многих других“ 2554 . «Отсюда ясно, что и представительство от мирян на собор стало еще многочисленнее и сильнее. Представительство от белого духовенства и от мирян являлось на соборах ограничением произвола епископов и оплотом православия от надвигавшейся грозы унии. Следовательно, это представительство на православных соборах, было крайне желательно и необходимо. Но интересно, что его всячески избегала другая сторона, хлопотавшая об унии. Так, известный Львовский епископ Гедеон, разошедшийся с православной партией по вопросу о львовском братстве, созвал у себя в Львов собор 28 января 1595 года, на котором решено было „спасенное дело святой унии с римским престолом окончить без отлагательства“. Под актом этого собора стоят еще подписи двух епископов, четырех архимандритов, двух игуменов, четырех протопопов, а также нескольких архиерейских наместников, иеромонахов, священников и монастырских старцев, но нет ни одной подписи мирян. „Вот, типичный образчик того, как опасно может быть исключение мирян из собора и куда может привести одно, – исключительно клирикальное представительство! |
|
|
