| Великая брань между правдой и неправдой, добром и злом, должна быть осмыслена не как борьба между партиями, защищающими те или иные интересы или различающимися по своим воззрениям на благотворность тех или иных порядков, коротко говоря, не как политическая борьба, или, по словам апостола, не как борьба «против крови и плоти», а как брань «против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы и поднебесных» (Ефес, 6, 12) – как великая брань божественной силы любви против темных сил зла, душевной охлажденности и омертвения. Можно сказать: начиная с XVIII века – примерно уже 200 лет – человечество изнемогает от бессильного стремления одолеть неправду и утвердить разумную и праведную жизнь мирскими средствами, забыв о единственной исцеляющей и спасающей силе – силе любви. На этом пути не только не была достигнута желанная правда, но человечество постепенно соскальзывало в бездну чистого зла, в культ насилия и тем обрекло само себя на адские мучения. Подлинная «секуляризация», совершившаяся в эту эпоху, состоит не в освобождении человеческой жизни, а в порабощении ее силам «мира сего» – силам злобы, корысти, ненависти, душевного омертвения. Духовно ослепшее человечество вверило свою судьбу слепым вождям. Из этого положения нет другого выхода, кроме нового пробуждения христианской веры – что означает прежде всего пробуждение осмеянной детьми века сего веры в божественную, всепобеждающую силу самоотверженной любви – проповедь «Христа распятого, иудеям соблазна и эллинам безумия». Пробуждение этой веры само собой открывает верные пути ее нравственного осуществления и, тем самым, путь подлинного нравственного возрождения и исцеления жизни. 5. ХРИСТИАНСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ Мое размышление было посвящено доселе общим, вечным проблемам веры и правды, шло как бы sub specie aeternitatis. Но последняя глава сама собой подвела нас к актуальной религиозно-нравственной проблематике, как она предстоит верующему и ищущему правды сознанию в настоящее время. На этой проблематике я хотел бы в заключение остановиться. |
| …Попущается вам падать, чтобы познали свою немощь и во всяком случае смирялись, приписывая исправления не своей силе, но Божией помощи. Это есть духовная борьба, без коей невозможно научиться, как побеждать; хотя же и раны на оной приемлем, но не должны давать плещи , но восставать и паки ратоборствовать (I, 14, 45). Ты должна познать, что брань сия попущена тебе в наказание за возношение и гордость, чтобы ты смирилась и искала помощи Божией, не надеясь на свои силы. Когда смиришь себя и будешь укорять за то, что дерзала мечтать о себе так высоко, и сочтешь себя худшею и последнейшею из всех, тогда получишь и помощь Божию, и ослабу в брани твоей… (VI, 84,138). Стойте и вы мужественно на сей жесточайшей брани, и хотя увидите себя пораженною, но не отступайте от Бога, не смущайтесь, не предавайте себя этим в радость врагу, но будьте мужественны и смиренно просите у Бога прощения и помощи (III, 5, 37). Кто начинает проходить духовную жизнь, то обыкновенно и брань духовная сильнее восстает на них; и ежели мы не можем вдруг сделаться победителями, то не должно о сем унывать и скорбеть, но, видя свои немощи, смиряться и приносить Господу покаяние (III. 76, 171). В поползновении же твоем кайся и оставь оное; вспомни, колика ты избежала бед, зол и греховных соблазнов, а паче в нынешнее время. Хотя ты и чувствуешь плотскую брань, но за сие не отчаивайся; все сие должно тебя смирять и обучать браням духовным. Ты думаешь, в том святость, что не иметь брани; но этого невозможно, ты была бы неискусна в оной; не познав своей немощи, и не могла бы и другим делать снисхождения. Когда же превышают силы твои брани, то знай, что имеешь гордость; смирись, и Господь облегчит тебя… (V, 109,188). Падения попускаются к познанию нашей немощи и к смирению Жалуешься на теперешнюю свою нестерпимую брань; причиною оной зазрение твое ближних в их недостатках или пороках. Когда же видя себя побежденну какою-нибудь отрастаю, то о сем только и печешься, как бы избавиться от оной, и не смеешь судить других, находящихся также на поприще борьбы с многоразличными страстьми, которые в сей борьбе иногда падают, а иногда побеждают; венцы же уготовляются в будущем веке. Чем кто смиреннее, тем крепче на брани воинствует, а смиряют нас иногда наши же грехи. Для того-то и попускаются нам падения, к познанию нашей немощи и смирению. Св. Петр Дамаскин пишет: «Когда кто видит свои грехи, яко песок морский, то это есть начало просвещения души и знак здравия ея». О сем и нам должно пещись, чтобы видеть свои грехи и сокрушаться о сем сердцем, а не других зазирать; тогда и страсти наши укротятся (V, 469,634). |
| Иначе враг душевный: противляющагося ему и о целости спасения своего пекущагося никогда не оставляет. Ибо то ему желаемая корысть, чтобы человека-христианина низложить и погубить (3:447). Находящийся в плену не испытывает этой борьбы Понеже брань сия всем христианам належит, яко плоть и враг диавол всякаго христианина бороть не оставляет: то, ежели кто от христиан не чувствует ея, должно ему осмотреться, не находится ли в плену и власти вражией. Ибо сие бывает и на брани видимой, что кто неприятелю своему востающему на него, не противится, но покоряется, того он не безпокойствует, но оставляет в покое и мире, яко своего подвластнаго. Тако и ДИАВОЛ, враг христианский, того не борет, кто злой его воле покоряется, но оставляет его, яко своего пленника в покое, который покой бедственнейший есть, паче всякаго безпокойствия, яко к вечному безпокойствию и погибели ведет пленника такого. Сего ради всякому христианину должно осматриваться, в каком состоянии имеется. Не на роскоши и веселости мирския позваны христиане, но на брань, труды и подвиги. Не малый труд и подвиг требуется – себе самого и растленное свое естество, и врага диавола победить. Обещан христианам покой, веселие и всякая сладость, но в будущем веке, хотя-то и ныне истинные раби Божии не лишаются своего утешения и радости (3:231). Победа самого себя есть выше всех браней Наконец велико есть победить самого себе. Многие победили много тысящей людей, многие покорили грады и государства; но себе самих победить не могли, понеже с самими собой не имели брани, без которой победа не бывает. Всякая бо победа без брани, а брань без врагов не бывает... Сия есть преславная победа, сие есть благородие, достоинство и преимущество христианское – самого себе, то есть, растленное свое естество, злонравие и похоть свою злую побеждать. В сем состоит их мужество, сила и храбрость. «Лучше муж долготерпелив паче крепкаго, удержаваяй же гнев паче вземлющаго град» ( Притч. 16, 32 ). Сие за велико почтим, христианине, в мире сем, а не честь, славу, богатство, роскошь и прочее, к миру сему надлежащее. |
| «С первого раза брань обращена вообще против всего греховного в человеке; но с продолжением времени грех естественно слабеет и сокращается в объеме, а вместе (с тем) и сокращается поле брани. Вид греха в нас есть вид многоветвистого дерева. Чрез борьбу постепенно отсекается у него то та, то другая ветвь. Нельзя решительно сказать, какая ветвь прежде отпадет, какая после: ибо и здесь очень много значит естественное настроение и прежнее состояние борющегося во грехе. Можно впрочем думать, что это отпадение восходит от грубейшего и очевиднейшего к тончайшему и сокровеннейшему. Сначала теряет силу плоть, потом вообще привязанность к видимому, далее – наклонности и страсти; долее всех держатся коренные возбуждения и чувства греховного сердца... Источники их – тончайшая мысль, что я значу нечто, и значу немалое... Ничтожный мнит о себе нечто. К этой-то тайнейшей гордыне прицепляется враг и опутывает человека. И они-то составляют камни преткновения для оставляющих бдительность даже на высших степенях духовного совершенства...» «Кончится ли когда сия брань здесь? Вопрос этот всякий пусть решает своим опытом. Вообще – можно только положить: борись в надежде, что сия брань соделается для тебя наконец очень легкою, что из непрерывной она сделается перемежающейся, и что промежутки сии все будут увеличиваться и увеличиваться; но настанет ли на земле для тебя время, когда ты будешь совершенно свободен от возмущений греха, это решишь, когда будешь свободен на самом деле. Макарий Великий советует мужественно вступать в брань с восстаниями греховными, в полной уверенности, что Господь, видя тщание наше, даст наконец благодать беспрепятственного желания добра и душевного мира; но, стяжав сей мир, никогда не должно думать, что мы уже свободны от нападений и падений. Душа, преданная греху, вся мрачна. Пусть чрез долгий труд она успела осветить две свои части: другие части остаются еще не освещенными. Надобно беречься: сия тьма легко может покрыть опять всю душу. Мутная вода отстоялась и кажется чистой: взволнуется вода, и оседшая на дно нечистота опять разойдется по всей воде. Греховные движения прогоняются напряжением в какую-то неведомую область души, и всегда готовы возникнуть и покрыть ее. «Лжет, говорит Макарий Великий , сказуяй сердце себе имети чисто, ибо никогда сего не бывает в самой вещи, дабы кто по приятии благодати абие чист стал; предается бо врагам и различным искушениям в наказание и научение. Самые первые и великие люди так суть пред совершенством, как слуга пред господином или как поток пред Евфратом рекою.» (Сл. гл. 12, 14). Вообще мысль о совершенном окончании брани психологически неверна, а нравственно столько вредна, что ежели бы даже и была справедливою, то со всем тщанием надлежало бы скрывать ее и от себя и от других, по причине опаснейших обольщений, неизбежных при ней.» |
| Слово взыскающих – ищущих – часто встречается в псалмах. Почему? Духовный путь начинается, когда человек ищет Господа. «Взыщите Бога, – говорит пророк, – и жива будет душа ваша» ( Пс.68:33 ). Пойте Господеви, живущему в Сионе, возвестите во языцех начинания Его (12). Жив истинный Бог – и всё хорошее, что Он дал нам в жизни, не умалится, не отнимется, не затеряется, а останется и приумножится. От этого тоже рождается радость. Пойте Господеви, живущему в Сионе, – обращение ко всем народам. От полноты сердца воспевайте Господу священные, хвалебные, благодарственные гимны! И ежедневно на Евхаристии мы провозглашаем: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». Бог открыл Себя через Израиль, явил Свою славу в Сионе (Сион – образ Горнего Иерусалима). Это обязывает всех, обладающих духовным богатством, приобщать к нему других людей: возвестите во языцех начинания Его. Возможно, кто-то ещё не способен воспринять всю глубину премудрости и благости Божией, но начните возвещать, обращать заблудших, не знающих Творца: «Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся» ( Пс. 50: 15 ). Яко взыскаяй крови их помяну, не забы звания убогих (13). А тут уже говорится о людях, которые истину искать – не хотят. Вся их энергия уходит на противодействие другим, на пролитие крови, и потому взыскующий Бог не будет помнить о них. Но Он не забудет убогих: убогий находится под Его покровом. Помилуй мя, Господи, виждь смирение мое от враг моих, возносяй мя от врат смертных (14). Пророк открывает: Бог попустил ему тяжёлую внутреннюю брань, но она привела его к смирению, которое угодно Господу. «А вот на кого Я призрю: на смиренного и на сокрушённого духом, и на трепещущего пред словом Моим», – говорит Создатель ( Ис.66:2 ). Гордость – это восстание против Творца. Гордому человеку кажется, что он лучше, значительнее всех, а ценность каждого из нас перед лицом Божиим – одинакова. Всякая брань духовных врагов направлена на то, чтобы оторвать людей от Бога. И в этом смысле она – брань Божия, борьба за человека. Брань может доходить до того, что перед душой раскрываются врата ада. Но Бог избавляет смиренного от напастей: возносяй мя от врат смертных. |
| Духовная борьба Святой апостол Павел пишет: «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» ( Еф.6:12 ). Какая же это борьба? Совершающаяся в помышлениях и движениях сердца. Кто не верит в духов злобы только на том основании, что он их не видит, тот, следовательно, не вступает с ними в борьбу, потому что их не чувствует. Но разве это доказательство несуществования духов? Если падшие духи не борются с некоторыми людьми, то значит эти люди угодны и приятны диаволу вследствие своего равнодушия ко Христу и неверия в Бога. Такое состояние в людях, в особенности у носящих название христианина, есть вражда против Бога. Кто не чувствует на себе влияния и козней падших духов, тот сам мертв духом, ибо дух его не сопротивляется этому влиянию и не выступает на защиту истины против лжи и клеветы. Кто насильно умерщвляет дух, живущий в сердце, силою заблудшего разума и влиянием врага человечества, тот не чувствует свое ничтожество, немощи своего духа, а потому не ищет помощи в небесных духах и не призывает их на защиту себе. Далеки от него небесные силы, которые поэтому и кажутся ему несуществующими! Жизнь наша есть борьба, брань, и не плотская, а духовная. Дух наш борется со врагами Христа и христианства, с падшими духами, находящимися на земле и в воздушном пространстве, которые возбуждают против нас нашу плоть, наш разум, нашу волю, наши страсти и злобу других людей, а так как эти духи – без плоти, могущественнее нас, то борьба с ними возможна лишь при помощи благодати Святого Духа, Ангела Хранителя и небесных духов, которых мы и должны призывать молитвою и благочестивою нашею жизнию для победы над духами злобы. Со врагом спасения приходится бороться не только каждому христианину в отдельности, но и целым обществам, в особенности христианским общинам, святым обителям, если в них живет правда Божия, истина. Только сильною борьбою с врагом человечества святые обители добывают себе право на существование. И как отдельные люди, так и целые общества могут доказать, что они служат истине, правде и Евангелию только скорбями, горем и тяжелыми испытаниями. |
| Приличное брани и подвигу сему оружие не плотское, якоже и брань сия не плотская, но духовная. Дух есть враг, и плотских орудий, как-то: меча, копия, стрел, луков и прочиих, не боится, яко не уязвляется ими, но паче посмевается им. Оружие убо иное противу его подал нам Царь и Вождь наш Христос, якоже Апостол Павел, храбрый воин Христов, глаголет: «оружия воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем» ( 2Кор. 10, 4 ) (3:442–443). Оружия, которые употребляются на брани христиан с демонами На брани люди друг противу друга с оружием выходят, друг друга оружием уязвляют и поражают: тако на брани христианской есть оружие. Демоны имеют свое оружие, и христиане имеют свое оружие. Демоны бьют нас оружием СТРАСТЕЙ, и удов наших; столько у них оружия, сколько в плоти нашей страстей. Христианское оружие есть СЛОВО БОЖИЕ и МОЛИТВА. Сим оружием христиане противу демонов ополчаются и защищают себе, и недействительными творят врагов своих стрелы. Что у воина меч и прочее оружие, тое у христиан молитва и глагол Божий. Христианин убо без МОЛИТВЫ и ГЛАГОЛА БОЖИЯ, как воин без меча и ружья. Воины на брани всегда при себе имеют меч и оружие: тако христиане всегда должны быть вооружены духовным мечем глагола Божия, и оружием молитвы. Ибо непрестанная у них брань противу врагов своих. Откуду повелевается им: «непрестанно молитеся» ( 1Сол. 5, 17 ) (4:48–49). В духовной борьбе козни врага побеждаются противоположными добродетелями, что и составляет оружие христианина Как бо брань зде духовная, яко дух веры с духом злобы сражается и подвизается: так и победа духовная есть, яко духом смирения дух гордости, духом кротости дух злобы, духом терпения дух гнева и отмщения побеждается. Евангелие святое научает нас, что Христос, Царь наш и Подвигоположник, когда в подвиг за нас вступил, не иным чим победил сих врагов наших, как терпением креста, то есть, всякого злострадания (3:444–445). Победа христианская состоит не в победе над ВРАГАМИ, но в ЛЮБВИ к ним На брани между людьми тая сторона побеждает, которая гонит; а тая побеждается, которая уступает. |
| 5. Итак, зная все это, будем говорить с ближними, прежде всего житейскаго, о спасении души, возбуждая в них заботу об этом. Желательно, да, желательно, чтобы душа, постоянно слыша такое внушение, могла воспрянуть из пропасти зол, нас окружающих, и преодолеть нападение страстей, которыя безпрестанно ее осаждают. Поэтому нужна нам великая бдительность, так как и брань у нас непрерывная и никогда не знает перемирия. Оттого и Павел к Ефесянам пишет: несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Ефес. VI, 12). Не думайте, говорит, будто нам предстоит случайная борьба: брань у нас не с подобными нам людьми и бой не равносильный, - потому что мы, связанные телом, должны бороться с бестелесными силами. Однакож не бойтесь: пусть бой и не равен, но велика сила оружия нашего. Вы знаете, кто ваши враги, - как бы так продолжает апостол, - не упадайте же духом и не ослабевайте в брани, но сего ради восприимите вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским (Еф. VI, 11). Много у него (диавола) козней, т.е. способов, которыми он старается уловлять безпечных; поэтому надобно тщательно узнавать их, чтобы избегнуть сетей его и не дать ему никакого (к нам) доступа; нужно тщательно оберегать и язык, и охранять глаза, и соблюдать мысль в чистоте, и постоянно быть готовыми к борьбе, как будто бы нападал на нас какой-нибудь дикий зверь и угрожал нам погибелью. Поэтому-то и небошественная та душа, учитель языков, уста вселенной, делавший все для спасения своих учеников, после слов: восприимите вся оружия Божия, - ограждая нас со всех сторон и делая неодолимыми, говорит: станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня веры, и обувше нозе во уготование благовествования мира: над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукавого разжженныя угасити, и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. VI, 14-17). Видишь, как он оградил все члены! Как бы намереваясь вывести нас на какую-либо, ран, он сначала опоясал нас поясом, чтобы нам легко было делать движения, потом облек в броню, чтобы не поразили нас стрелы, обул и ноги наши, и со всех сторон оградил нас верою. Она, именно она, говорит, возможете, и стрелы лукавого разжженныя угасити. Что же это за стрелы лукаваго? Злыя похоти, нечистые помыслы, пагубныя страсти, гнев, клевета, зависть, раздражительность, вражда, корыстолюбие, и все прочия худыя наклонности. Все эти стрелы, говорит, возможет погасать меч духовный. Что говорю: погасить стрелы? Возможет отсечь у врага и самую голову. Видишь, как (апостол) укрепил учеников? Как бывших мягче воска сделал тверже железа? Так как у нас брань не с .кровью и плотью, но с безтелесными силами, то он и облек нас не в телесныя оружия, но в духовныя, и столь светлыя, что злой тот демон не может вывести и блеска их. |
| Не надейся на сей твой покой, будет еще и брань к познанию твоих немощей и увидению страстей; впрочем, не убойся сего. Бог посылает по мере сил наших, как можем понести, чтобы и обучались в брани и в смирение приходили; а истинный покой рождается от истинного смирения, до которого ты еще далека (III, 111,229). Духовная брань необходима для познания самого себя Предайся воле Божией и смотри за страстями своими; их много в нас с тобою, а мы их не видим, но по времени случаи их нам будут открывать; да потребятся в век века от сердец наших, помощию Божиею и нашим тщанием и содействием носящих наше бремя. (VI, 142,234 ). Когда же кто и борьбы не имеет никакой от врагов, то это опасно, ибо как он познает кроющиеся в нем страсти? Как придет в познание своей немощи? И как смирится? Он только будет питать внутреннего фарисея мнимыми своими исправлениями и дойдет до бедственного устроения прелести (III, 18, 69). Вы желаете сохранить заботу о спасении души своей, что, видно, и на деле исполняете; говорите, что в вас происходит непрерывная борьба, и с каждым днем являются новые недостатки; да это и необходимо в подвиге христианина: мы стоим на брани против духов злобы, они борют нас нашими же страстьми. Мы иногда побеждаемся и побеждаем, падаем и восстаем, и по мере смирения нашего получаем помощь Божию. Это сильное оружие на врагов необходимо для нас. Но как же мы смиримся, когда чрез наши недостатки не познаем нашей немощи? Они-то нас и смиряют. Прочтите… у св. Григория Синаита : «Аще не будет человек побежден… не может смириться» (I, 232,428–429). Ты, как неискусобранная, встретивши новую и неожиданную брань, зело возмутилась, по неразумию твоему или по духовной гордости. Ты полагала уже по сей части себя безстрастною и обольщалась сею мыслию, не понимая, что это душевредно; и потому попущено от Бога испытать тебе и сию брань; первое, да искусом научишься бороться со страстьми; второе, да имеешь всегда смиренное мудрование и познаваешь свою немощь… Что ж бы было из тебя, ежели бы ты не прошла искусом сей брани? Дерево, камень или другая какая нечувственная вещь? И не быв сама искушена, как бы могла других извинить в сей немощи? Когда будешь смиряться, то победою увенчаешься; а ежели в побеждении мысленном смущаешься, а не прибегаешь к смирению и покаянию, то явная гордость… (III, 88, 190–191). |
| До этого я был совершенно равнодушен, холоден к людям, а в этот момент у меня появилось чувство любви к ближнему, ко всем абсолютно, не различая пола, возраста, цвета глаз и прочего. После таких событий у меня что-то внутри кардинально изменилось. Жизнь потекла в каком-то другом русле, в поиске какой-то духовной радости. Обычные удовольствия уже не интересовали, потому что они поблекли по сравнению с тем духовным ликованием, которое дает Господь, отверзая сердце человека к познанию истины. Как я уже рассказывал, в 28 лет меня ввели в алтарь, можно сказать, что с улицы. На моём первом вечернем богослужении в алтаре произошло интересное событие. Меня одолела сильная борьба помыслов : «Что ты сюда пришел, это балаган какой-то: собрались какие-то клоуны, переодеваются, бегают туда-сюда, занимаются какой-то ерундой. Что тебе здесь делать?» Тогда я еще не знал, что такое мысленная брань, и хотел в этот же день уйти и больше не приходить в алтарь. Но все-таки решил перед этим подойти к первому священнику, с которым познакомился – к о. Димитрию. Он сказал: «Да ладно, потерпи недельку буквально, потом сам увидишь, как всё изменится». Решил послушаться его, и сразу же после этого брань отступила: приходя в алтарь, уже чувствовал не брань , а удивительный покой и тишину. И такого покоя я не ощущал никогда и нигде. В первое время при входе в алтарь у меня было такое ощущение, что ты с воздуха входишь в воду, как будто ты преодолеваешь какую-то преграду напряженную и входишь в мир иной, принципиально другой. Стал приходить в алтарь, помогать, молиться, пономарить . Сначала в голову ничего не входило, все время терялся, много ошибок было, было ощущение, что проходишь ядерную физику. Постепенно обучался, со священниками разными знакомился. Мне сказочно повезло, что я встретил там моего первого духовного отца и наставника – иерея Игоря Зуева. Он всю мысленную мою брань видел, где-то что-то советовал, руководил, направлял, наставлял. Внутренний мир переплавлялся по мере духовного роста, я начал литературу духовую читать, постоянно исповедовать грехи, каяться во всем, иногда даже плакал на исповеди. У меня не было какого-то особого желания стать священником: я просто помогал в алтаре и работал параллельно. |
|
|
