| VI. Предыконоборческий период Приводится по изданию: Л.А.Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. Издательство братства во имя святого князя Александра Невского. 1997. VI. Предыконоборческий период. К оглавлению Древний мир воцерковлялся медленно и с большим трудом. Богатый своей сложной и совершенной культурой, он был подобен евангельскому богачу, которому труднее войти в Царствие Божие, чем верблюду пройти через игольное ухо. Искусство этого мира было наследием, из которого Церковь постоянно черпала и воцерковляла те элементы его, которые, как мы уже говорили, могли служить для выражения христианского Откровения. Естественно, что в этом процессе воцерковления в Церковь проникали и такие элементы этого искусства, которые воцерковиться не могли потому, что или не соответствовали, или просто противоречили самому смыслу христианского искусства. Но они влияли на него и налагали на него мирской отпечаток, вводили в церковное искусство плотскую чувственность и натуралистическую иллюзорность античного искусства, свойственные язычеству, но совершенно чуждые Православию. Церкви постоянно приходилось изживать эти элементы и бороться с ними. Эта борьба Церкви была не чем иным, как отражением в области искусства общей ее борьбы за свою истину. В области богословской мысли всякая ересь есть плод невозможности постичь Божественное Откровение во всей его полноте и стремления сделать это Откровение в какой-то мере, каким-то образом более доступным, так сказать приблизить небо к земле; в области искусства было то же самое. Искусство мирское несло в Церковь элементы, снижавшие Откровение; оно стремилось сделать его более «доступным», более «понятным» с его точки зрения и тем самым искажало евангельское учение, отвращало его от его цели. Как мы увидим впоследствии, эти же самые элементы плотской чувственности и иллюзорности будут и позже проникать в церковное искусство под видом натурализма, идеализма и т.д., засорять его и приводить к засилию принципов мирского искусства в Церкви. |
| XIX. Испытанное средство. Если бы сектанты, при борьбе с нами, стояли всегда на точном, так сказать, буквальном смысле Св. Писания, тогда бы наша полемика была облегчена, по крайней мере, наполовину. Тогда бороться с „религиозными отщепенцами” ничего не стоило бы. При помощи точных и определённых мест Св. Писания можно было бы сразу доказать сектантам их ошибки и заблуждения. Но в том-то и беда, что как только доберёшься до самых сильных и неопровержимых аргументов, как сектанты сразу же заявляют нам, что такие-то и такие места Св. Писания нужно понимать не в прямом, буквальном, а в переносном, духовном смысле. И этим они совершенно обезоруживают нас. Так, когда доказываем сектантам, что христианское учение о таинстве елеосвящения основывается всецело на словах ап. Иакова: „болен ли кто из вас, пусть призовёт пресвитеров церкви, и пусть помолятся над ним, помазавши его елеем во имя Господне, и молитва веры спасёт болящего” 243 , то сектанты возражают нам: „тут ап. Иаков про духовный елей писал, – про наши молитвы к Богу” 244 . Ещё пример: когда заходит речь о таинстве крещения, то духоборы, молокане (уклеинские), младоштундисты утверждают, что это таинство должно состоять в научении от слова Божия и отнюдь не должно совершаться в стихийной воде, как оно совершается у нас. „Наука нужна, замечают молокане, а не вода, – наука и мысль учения 245 . Надобно учиться, заявляют младо-штундисты, живою водою, которую Христос предлагал самарянке у колодца, а не мёртвою” 246 . Так же думают сектанты и по вопросу о таинстве причащения. Они изъясняют его в духовном смысле. По учению духоборцев, уклеинских молокан и младо-штундистов, причащение состоит в принятии учения Христова и в исполнении заповедей Христовых. Отсюда под евхаристическим хлебом и вином сектанты разумеют слово Божие и добрые дела 247 . Так же обстоит дело с вопросом о таинстве Миропомазания. В изъяснении сектантов миропомазание есть не что иное, как плод слова Божия, читаемого людьми” 248 . И так далее. Словом, сектанты, в том числе и штундо-баптисты, большею частью изъясняют Св. Писание аллегорически. Причём такой духовный или таинственный смысл известного места они переносят на другие места, имеющие иной, буквальный смысл. Такое произвольное отношение к слову Божию сектанты основывают на следующих местах Св. Писания: |
| XXI. Полезная мера. Один довольно опытный противо-сектантский миссионер, делясь со мною своими впечатлениями о беседах с „религиозными отщепенцами”, между прочим, высказал одну довольно дельную мысль, которую не мешало бы реализовать всем пастырям, всем миссионерам, отстаивающим христианское вероучение и ведущим ожесточённую борьбу с врагами Христовой Церкви. „Я, – говорил наш собеседник, – в одинаковой степени пользуюсь как доводами Св. Писания, так и доводами рассудка. В некоторых случаях, и в некоторых вопросах я даже отдаю предпочтение вторым. И вот почему. Народ наш не знает Св. Писания. Слово Божье для него – terra incognita. Это, во-первых. Во-вторых, народ наш совершенно не привык к отвлечённому мышлению, к теоретическим построениям. Посему, все данные Св. Писания и вытекающие из них логические умозаключения, если и воспринимаются народом, то ненадолго. Совсем иначе обстоит дело с доводами рассудка, с разного рода примерами, сравнениями, уподоблениями – словом, с доказательствами „ad hominem и ad absurdum”. Это благодарная почва. Народ всё это прекрасно понимает, прекрасно запоминает, прекрасно передаёт другим. Посему, и бороться-то с сектантским заблуждением путём, так сказать, „наглядного метода” и легче, и полезнее. Конечно, нельзя забрасывать и совершенно игнорировать доводы Св. Писания. Без них ни в каком случае нельзя обойтись. Но они пригодны только в том случае, когда основы сектантского катехизиса поколеблены, когда требуется капля „переполняющая чашу”. Это я говорю по опыту. Постараюсь иллюстрировать свой метод примером. Сектанты, как это известно, отрицают монашество. Они говорят: зачем уходить в монастырь, в пустыню, зачем бежать от людей, от соблазнов, от мира. Нужно в мире жить и для мира, т. е. для людей, для братьев своих, для устройства Царства Божия на земле. Нужно не бежать от соблазнов, а побеждать их. И так далее. Я же в ответ на такие рассуждения сектантов говорю им обыкновенно вот что: „На улицах города не растёт хлеб. Потопчут его. Земледельцы с зерном и плугами уходят в поле и там сеют и жнут и молотят. К вам привозят только уже готовое зерно. Так и отшельники, скромные Божьи работники на ниве Христовой. Они собирают чистое отборное Христово зерно, вынашивают в сердце своём, в тишине пустыни и приносят его в мир”. |
| В сегодняшнем апостольском чтении мы слышали знаменитые слова апостола Павла: «Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1 Тим. 1:15). Удивительно окончание этого стиха: «спасти грешников, из которых я первый». Так судит о себе человек, вознесенный на Небо и видевший райские обители; тот, кому Христос являлся лично и говорил с ним; первоверховный апостол, потрудившийся в проповеди больше всех остальных апостолов; великий чудотворец, от прикосновения к одеждам которого исцелялись неизлечимо больные люди. Как же совмещалось духовное величие Павла с его переживанием себя первым грешником? Перед нами, братья и сестры, один из главных парадоксов христианства. Все святые искренне считали себя постоянно грешащими людьми. И нет никакого сомнения, что именно такими они себя и видели. Но при этом для всех, знавших таких людей, было очевидно: на них почивает благодать Божия. Как это может быть? Во-первых, христианство различает грех как поступок и грех как состояние. Можно усилием воли воздерживаться от злых дел или слов. Можно бритвой внимания срезать греховные побеги, едва они покажутся из земли сердца. Но это все борьба со следствием, причина которого греховная поврежденность человека. Так вот, святые отцы видели в себе не столько грехи, сколько их возможность, продиктованную болезненным состоянием падшего человеческого естества. Это состояние они и оплакивали. О нем и говорит сегодня апостол. Во-вторых, важен не сам грех, а отношение к нему. Можно любить грех и услаждаться им. А можно ненавидеть его, бороться с ним – и хоть и грешить, но уже по своей немощи. Это разные вещи. Покорившийся греху заживо погребен. Борющемуся же человеку Господь помогает Своей благодатью. Ее луч, проникая в сердце, открывает со временем всю степень греховной зараженности человеческой души. И человек, приходя в ужас от этой страшной картины, повторяет за апостолом: «от нихже первый есмь аз». Обратите внимание, что Павел, говорящий здесь о себе как о первом грешнике, в другом месте пишет, что он «по правде законней непорочен» (Флп. 3:6). Святитель Иоанн Златоуст так объясняет это кажущееся несоответствие: в первом случае речь идет о новозаветной, благодатной праведности, а во втором – о ветхозаветной, законнической. В праведности законнической вполне можно признать себя праведником, выполнив некоторый норматив. Новозаветная же праведность во Христе основывается на зрении своей глубочайшей греховности. |
| Революция совершалась под очень привлекательными лозунгами Люди действительно видели в Патриархе того, кто вдохновляет и духовно укрепляет всех, кто не утратил национальное самосознание, кто сохранил любовь к Родине, кто мечтал о возрождении страны. Но это понимали и те, кто пришел к власти и с первых дней стал уничтожать архиереев, священников, активных мирян. Гонения обрушились на нашу Церковь с первых дней Октябрьского переворота. Мы знаем, что революция совершалась под очень привлекательными для народа лозунгами. Говорили о мире, что было так важно для действительно истерзанной войной страны. О передаче земли тем, кто на ней трудится, что было так важно для тех, кто реально трудился и производил материальное богатство страны. Но, как заявила новая власть, для достижения этих целей необходимо бороться с нажившими свое богатство за счет народа. Таких людей назвали эксплуататорами, капиталистами и на них обрушили свой гнев. При чем же здесь Церковь? А Церковь стала страдать раньше всех капиталистов. Четыре года спустя в стране снова появились капиталисты, которых прозвали нэпманами, и для многих стало очевидно, что не с капиталистами боролись, совершая переворот, – боролись с чем-то более значимым, в первую очередь с Церковью и духовной жизнью. И борьба не прекращалась на протяжении семи с лишним десятилетий: кровавые гонения, начавшись сразу после революции, усугубились тем, что происходило и в 1930-х годах, и в послевоенное время. Вера в Бога дает людям внутреннюю силу Если есть желание строить справедливое общество, то зачем уничтожать Церковь и веру в Бога? А только потому, что вера в Бога дает людям внутреннюю силу и автономию от внешних давлений, способных разрушить сознание человека и его внутреннюю духовную жизнь. Вот и сегодня то, что происходит в мире, в так называемых просвещенных странах, удивительным образом напоминает случившееся после нашей революции. Изгоняется имя Божие из сознания людей, насаждаются греховные идеи и модели поведения, которые разрушают нравственную основу человеческой жизни. Для чего это делается? Прежде всего для того, чтобы люди потеряли внутреннюю автономию, внутреннюю свободу, стали легко манипулируемыми. В послевоенные годы было необходимо заставить народ делать то, чего от него хотела власть. А власти не были нужны люди внутренне свободные, со взором, обращенным к небу, способные проверять все то, что они слышат, соотносить человеческие устремления с тем, что говорит Слово Божие. Ведь для того чтобы человека поработить, сделать его марионеткой, подчинить власти денег или идеологии, которая обслуживает интересы сильных мира сего, его нужно лишить веры, а тем самым – и нравственного чувства, и способности совершать подвиг жизни. |
| А.П. Скогорев Страсти Апостолов Петра и Павла Предисловие Противоборство апостолов с Симоном Магом – один из древнейших сюжетов христианской литературы. Уже в канонической книге «Деяний» говорится о том, как самаритянин Симон, «волхвовавший и изумлявший народ самарийский, выдавая себя за кого-то великого», был крещен Филиппом и затем попросил апостолов продать ему за деньги секрет их необычайной духовной силы, но получил от Петра резкую отповедь 310 . В дальнейшем, подобно многим другим эпизодам новозаветной истории, этот сюжет стал постепенно разрастаться во времени и пространстве – борьба апостолов с самаритянским шарлатаном растянулась на десятилетия, а местом их столкновений оказались крупнейшие города Средиземноморья: Антиохия, Коринф, Рим. Однако случай с Симоном Магом не совсем обычный, ибо главный его персонаж был не только реальным, но и активно действовавшим историческим лицом, основавшим ересь и секту симониан, с которыми христианские ересиологи и апологеты вынуждены были бороться в течение нескольких столетий: в трудах Иустина Философа , Иринея, Тертуллиана , Ипполита Римского содержатся очень интересные и вполне правдоподобные сообщения о жизни, смерти и учении Симона. Повышенный интерес к нему проявлял и христианский фольклор, всегда тяготевший к чудесному и волшебному. Легенды о самаритянском чародее появились, вероятно, уже в I в., а во II некоторые из них были даже записаны, и хотя эти записи до нас не дошли, в реальности их существования убеждает то, что древнейшее из сохранившихся сочинений о Симоне Маге уже имеет прекрасную литературную форму. Создано оно было в самом конце II или начале III века 311 на греческом языке 312 , а в историю христианской литературы вошло под названием «Деяния Петра» или «Деяния Петра с Симоном». Именно в этом сочинении впервые встречается знаменитый эпизод «Quo vadis», ставший основой для многих книг, кинофильмов и даже опер. Поскольку «Деяния Петра» послужили главным сюжетным источником публикуемых ниже «Страстей Петра и Павла», нам придется остановиться на них подробнее. В этом апокрифе уже присутствуют все главные действующие лица «страстей» – апостолы Павел и Петр, Симон Маг, Нерон. Правда, Павел действует лишь в первых трех главах, а затем отправляется с проповедью в Испанию, император же возникает в самом конце повествования, да и то «за сценой». |
| Архиепископ Горловский и Славянский Митрофан: Всякий грех в итоге разочаровывает 24 февраля, 2015. Митрополит Горловский и Славянский Митрофан Грех, входя в человеческую жизнь, всегда её разрушает, всегда приносит беду. 24 февраля. ПРАВМИР. В понедельник первой седмицы Великого поста архиепископ Горловский и Славянский Митрофан совершил великое повечерие с чтением Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского в нижнем храме в честь Новомучеников и исповедников Русской Церкви Богоявленского кафедрального собора. После чтения канона архиепископ Горловский и Славянский Митрофан обратился к прихожанам с архипастырским словом, — сообщает Пресс-служба епархии Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Ваши высокопреподобия, всечестные отцы, дорогие братья и сестры! Поздравляю вас с первым днём Великой Четыредесятницы! Время поста — это время перемены образа жизни для человека. В чём её суть? Самое главное — это то, что все мы делаем попытку жить так, как мы должны были бы жить всё время, и на первое место поставить то, что обычно находится на десятом месте, а остальное перенести соответствующим образом в иерархии: на первое место поставить служение Богу и дело спасения своей души. Для этого мы больше времени уделяем молитве, отказываем своему телу в удовольствиях и развлечениях, к которым оно привыкло, и вступаем в борьбу с грехом, со своими собственными страстями. Одна из этих перемен — это то, что борьба с грехом тоже выходит в нашей жизни на первое место и становится нашей основной задачей в эти дни. Обычно в жизни обывателя, в жизни человека, который крещён в православной вере, который ходит в церковь, личный жизненный вопрос о борьбе с грехом и со своими страстями на повестке дня не стоит. Мы борьбу с грехом начинаем тогда, когда мы в него уже впали и когда нам от него уже больно. А для того, чтобы бороться с грехом в мыслях, желаниях, чувствах, в сердце, нужно вести совсем другую жизнь. Нужно быть внимательным, смотреть и видеть, как грех появляется сначала внутри нас, в нашей душе, в нашем сердце, потом мы соединяемся с ним, а затем происходит то, что называют непосредственно самим грехом — происходит действие. |
| Встречались ли вы с ложью о Церкви? Кто и зачем ее распространял и повлияла ли она на Вашу веру? Леонид Блехер, социолог, специалист Фонда «Общественное мнение», Москва Разговор с пустотой Человек, когда говорит о чём-то, в каком-то смысле всегда говорит то, что есть — но либо о предмете своего высказывания, либо о самом себе. Так происходит и в случае, когда речь заходит о Церкви. Когда человек на голубом глазу утверждает, ничего конкретно не зная, что Церковь «наживается» на своих прихожанах, священники-де «зажрались», что Русская Православная Церковь — «причина отставания России» и прочее, то о чём он по сути говорит? О своём невежестве, о превалировании у него предрассудков над рациональными знаниями и понятиями, о неумении отделить в своём сознании представления о реальности и свои побуждения и эмоциональные движения. Мне кажется, что в этом случае надо понимать, в каком трудном положении находятся те, кто утверждает ложь о Церкви и нашей религии. Они, по сути дела, — просто жертвы тяжелейшего (советского, богоборческого) периода нашей истории, когда нашим согражданам было крайне трудно сформировать правильные, реалистические представления о Боге, о роли религии и Церкви в нашем мире. На месте этих естественных представлений у этих людей — дырка, пустота. Пробел в знаниях, в воспитании, в представлениях… Этот пробел — не их вина. Они попали под колесо страшной исторической колесницы. И когда мы говорим с ними, то мы должны чётко понимать, что мы не с ними говорим, а с пустотой, с дыркой, образовавшейся в нашей культуре и в сознании конкретных людей десять, двадцать, тридцать лет назад. И надо эту дырку закрывать, и пустоту эту заполнять позитивными знаниями, рассуждениями и свидетельствами. Ещё одно исследование, ещё один учебник, ещё одна хорошая книга, ещё один разговор рассказывающие, как оно есть на самом деле. Причём не обязательно наши доводы должны быть обращены к этой несчастной жертве государственного богоборчества. Наш разговор должен быть обращён, я думаю, в первую очередь не к тем, кто нам возражает, а к тем, кто слушает и думает. Если мы верим, что Правда всегда права, то и донести до собеседника и слушателя правду всегда важнее, чем бороться с клеветой. Тем более что борьба с клеветой требует особых талантов, которые не каждому даны, и часто затягивает и бывает соблазнительна. В борьбе с клеветой труднее бывает отличить допустимые приёмы борьбы от недопустимых. |
| Е.В. Герцман Беседа VI. Гонения Это произошло в четвертый год 210-й олимпиады или в 817 году от основания Рима, во времена правления Луция Домиция Агенобара, обладавшего звериной жестокостью и невиданным доселе лицемерием, – императора, вошедшего в историю под именем Нерона. К этому году он уже успел совершить бесчисленное множество преступлений, среди которых самые жуткие – убийство собственной матери и умерщвление жены. В тот же год вместо Альбина, пребывавшего в должности прокуратора Иудеи, был назначен Гессий Флор, управлявший Иудеей два года. Вероятно, в том же году святой апостол Петр, находясь в Риме, написал и отправил с Силуаном свое первое Соборное послание, адресованное христианам Малоазийских церквей. Возможно, что именно в том же году племянник Варнавы, духовный сын апостола Петра и сподвижник апостола Павла Марк, называемый также Иоанном Марком, написал Евангелие. Но самое знаменательное и трагическое событие того года произошло в жаркий день 18 июля. Оргия ненависти Пламя вспыхнуло в цирке. Оттуда оно быстро перекинулось на множество мелких лавок, набитых легко возгорающимся товаром. Ветер помог распространению огня, и вскоре он охватил уже весь цирк. Через небольшой промежуток времени огонь почувствовал себя полным хозяином в «вечном городе». Узкие кривые улочки с деревянными домами, словно прилепленными друг к другу, стали хорошей пищей для пламени. Город наполнился огнем, дымом и криками людей. Они кричали от своего бессилия, потому что борьба с всепожирающим пламенем оказалась невозможной. Они звали на помощь, надеясь спасти своих близких и хотя бы кое-что из имущества. Некоторые из них убегали на соседние улицы, но и там их настигал огонь, который был быстрее их. Гибли дома, гибли люди. Тацит, ярко описавший эту жуткую вакханалию огненной стихии, сообщает, что многим людям было запрещено спасать свое жилище, так как по городу ходили какие-то мужчины и не только не помогали бороться с пожаром, а, наоборот, бросали горящие факелы в еще не тронутые огнем дома (см.: Анналы XV 38). Они вызывали ненависть, но никто не решался оказать им сопротивление. Все хорошо знали коварные нравы, существовавшие в столице нероновой империи. Нетрудно было догадаться, что незнакомцы либо выполняли чужой приказ, либо делали свое мерзкое дело для того, чтобы можно было беспрепятственно грабить. |
| ЖМП 8 август 2012 / 8 августа 2012 г. 08:43 Дом священника стеклянный Распад семьи священника - не просто личная трагедия, это катастрофа, тем более, если это случается в небольшом городке или селе. По словам Иоанна Златоуста, дом священника стеклянный. Переживают все, даже неверующие. Одни не могут сдержать эмоций, а другие говорят, что больше не переступят порог храма. Почему это происходит и можно ли какимто образом предупредить эту беду? Об этом вместе со своей супругой размышляет отец семерых детей протоиерей Андрей Юревич, клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке. Некоторое время назад в редакцию пришло письмо, в котором заштатный священник откровенно рассказал о трагедии в своей семье. Оно и стало поводом для этой публикации. " Это моя вина " " Я священник, но в настоящее время нахожусь под запретом. У меня есть рабочая профессия, которая кормит меня и мою вторую семью. С первой моей женой мы прожили вместе 12 лет, от этого брака родился сын, который остался с ней. Когда мы поженились, я не думал о священстве. Но, вместе размышляя на эту тему, мы постепенно пришли к мысли, что я мог бы стать священником и служить. Мой духовник тоже не возражал. При рукоположении архиерей спросил мою жену, согласна ли она с тем, что я стану священником. Она ответила: согласна. Я служил, она работала, всё было хорошо, пока с ее стороны не начались малообъяснимые упреки и приступы беспричинного раздражения. Я старался разрешить все конфликты, но, в конце концов, она призналась, что любит другого человека. Они познакомились на работе, их роман длился уже два года. Был период, когда она порвала с ним и пыталась бороться со своими чувствами, но сломать себя и забыть его не смогла. Она сказала, что эта борьба рождает по отношению ко мне настоящую ненависть. Когда я спросил, зачем она согласилась с моим рукоположением, она ответила: " Я увидела, что это твое " . И сказала, что хочет настоящей, насыщенной множеством событий, яркой и интересной жизни, которую ей может подарить только он. А жизнь со мной скучная и серая. В итоге мы расстались. Я не смог жить один, не видел себя и в монашестве и женился повторно. Знаю, что Церковь рассматривает мое решение как слабость, священник должен найти в себе силы остаться священнослужителем. Но я не смог остаться один. И это раскаяние во мне созревает. |
|
|
