| Отсюда крестный ход поворотил по направлению к реке Волге – вниз по Симеоновской улице, что ныне от Богоотцовской церкви по линии к женской гимназии, и прибыл к устью реки Костромы, впадающей в реку Волгу, и здесь-то соединился с московским крестным ходом. От этого сборного пункта соединенная процессия освященных соборов в совокупности московских и костромских великих святынь, в сопровождении множества сановников и народа величественно, при умилительном пении священных песнопений, с подобающим священной важности благолепием следовала по льду реки Костромы до самого Ипатиева монастыря, к которому прибыла с восточной стороны его ограды. Устроенная в 1586 году благотворителями Ипатиева монастыря боярами Димитрием Ивановичем и Борисом Феодоровичем Годуновыми каменная ограда (лишь на 243 саженях в окружности, с 6 башнями и 4 воротами) этой святой обители имела тогда по восточной стороне к реке Костроме двое ворот в одной связи с оградой. Из них одни ворота, украшенные стенным письмом с изображениями Спасителя, Божией Матери и святых, назывались Святыми, а другие ворота, рядом с ними, посредине ограды, были въезжие с привратными кладовыми и назывались Водяными воротами, так как выходили на берег реки Костромы. Над Святыми воротами в 1586–1587 годах был устроен храм во имя святого великомученика Феодора Стратилата и святой мученицы Ирины, вероятно в честь тезоименитства царя Феодора Иоанновича и супруги его Ирины, который после разорения литовцами в 1608 году долгое время стоял в запустении 2 . Что касается нынешних въезжих ворот в северной стене ограды, то они не значатся на хранящемся в Костромской архивной комиссии рисунке с древнейшего вида Ипатиева монастыря, вероятно в 1613 году; если же предположить, что тогда они все-таки существовали, то не имели такого назначения, какое получили впоследствии и доныне. Ворота нынешние северные несомненно устроены в 1766–1767 годах епископом Дамаскиным по случаю прибытия императрицы Екатерины II в 14–15 днях мая вместо небольших, уже несколько ранее существовавших частных ворот; последние разделаны выше и изящнее, с высоким парапетом, который, сверх имеющегося в память этого события вензелевого изображения Е с короной, украшен священными изображениями с наружной и внутренней сторон. Как только крестный ход оказался напротив Святых ворот восточных, раздался стройный звон колоколов на устроенной Димитрием Ивановичем Годуновым в 1603 году звоннице, возвещая о приближении крестных шествий к самому монастырю. И вот навстречу соединенным крестным ходам выступила из Троицкого соборного храма духовная процессия во главе с архимандритом монастыря Кириллом и вместе благоверные инокиня Марфа Ивановна и сын ее Михаил Феодорович. |
| По основательной вероятности сей Святой Троицы храм называется Маковка, ибо он построен на самой крутой остроконечности холма, поскольку только с Северной и Восточной стороны положение места к нему равное, а с Полуденной и Западной великая и очень крутая отлогость. И хотя сия отлогость ныне мало видна, но рассуждая по зданиям близ оного храма с Полуденной и Западной сторон, коих нижния жилья находится глубоко под насыпью земли, заключить надобно, что по сей причине в разных Церковных книгах и летописях обитель сия называется: Монастырь Преподобного Сергия, иже в Маковце. В сем храме отличные достопамятности суть следующие: а) Два образа Святой Троицы, из коих один устроен Царем Иоанном Васильевичем, а другой, что у Царских врат, Царем Борисом Феодоровичем Годуновым и Царем Михаилом Феодоровичем, покрыты златым окладом и украшены драгоценными камнями. б) Два образа Преподобного Сергия, так же украшены златым окладом, с драгими каменьями, в) Царские двери, все кованые серебряные, местами вызолоченные, в коих весу 4 пуда 13 фунтов, устроенные одною благочестивой вкладчицею; а прежде бывшие, устроенные Царем Михаилом Феодоровичем, покрытые чеканным серебром, перенесены в церковь Преподобного Никона. г) Три, одно большее и два средней величины паникадила серебряные, д) Образ Преподобного Сергия, устроенный из гробовой Преподобного доски, бывшей во всех походах Государя Петра I и Царя Алексия Михайловича, е) В нем погребен в 6934 году князь Андрей Радонежский, во иноцех Савва, в коего области монастырь устроен. 3. По правую сторону того Троицкого Собора имеется церковь Преподобного Никона, в которой длина 4 сажени и два аршина, ширина же 4 сажени с половиной. Она построена над гробом Преподобного Никона в 1552 году, при Государе Царе Иоанне Васильевиче, потом по разобрании первой, вновь устроена в 1625 году, больше первыя, при Архимандрите Святом Дионисии. В 1635 году была она вся монастырским иждивением украшена при Царе Михаиле Феодоровиче стенным писанием, которое как после все почернело, то и было забелено и покрыто известью, так что того расписания никакого вида не оставалось. Но в 1779 году, вся оная Церковь внутри вновь украшена стенным писанием и извне расписана мрамором под один вид к Троицкому Собору, также в ней иконостас и рака Преподобного Никона сделаны новые и позлащены по полименту червонным золотом, тщанием Преосвященного Митрополита Платона. На оной Церкви глава и крест позлащены червонным золотом в тоже время, как выше о позлащении кровли на Троицкой Церкви сказано. Оная глава в прошлом 1780 году вся вновь позлащена подаянием от доброхотных дателей. В 1805 году на оной Церкви глава, кровля и олтарь покрыты медью, также, как на Троицком Соборе, золоченою, обшиты кругом подзором из белого железа, и крест вновь вызолочен лиотовым червонным золотом, монастырским иждивением. |
| ПРЕДТЕЧЕВСКИЙ, женский, 3 класса, в уездном городе Свияжске. Основан царем Иоанном Васильевичем, в XVI в. по покорении Казани. Здесь три церкви: 1) Соб. Иоанна Предтечи; 2) Сергия Радонежского, построенная в 1605 году царем Борисом Феодоровичем Годуновым; 3) Деревянная Живоначальной Троицы, привезенная сюда по повелению царя Иоанна Васильевича, совсем срубленная; сосновые ее бревна и теперь еще довольно крепки; иконостас в ней тот же, который был сделан при царе Иоанне, кроме царских врат, впоследствии времени поновленных. Церковь эта, как редкая и древнейшая во всем городе, обита в 1800 году снаружи тесом, для лучшего сбережения. УНИЧТОЖЕННЫЕ МОНАСТЫРИ: НИКОЛАЕВСКИЙ, женский, существовавший в уездном городе Чебоксарах. О времени основания и уничтожения этой обители неизвестно. Сюда сослана была Годуновым боярыня Шестова, родная бабка царя Михаила Феодоровича. ГЕРОНТИЕВА-СПАСКАЯ пуст. муж. в двух верстах от уездного города Чебоксар, на правом берегу Волги, с церковью Преображения Господня. Когда и кем она была основана, сведений нет; а упразднена по докладу св. Синода, Высочайше утвержденному в 1838 году. Пустынь эта именовалась также и Владимирскою. ТРОИЦКИЙ-УРАЕВСКИЙ, муж. в Казанском уезде. О времени основания и упразднения его, неизвестно. Все сведения о этой обители ограничиваются только тем, что она по указу царя Михаила Феодоровича, в 1625 году, приписана была к Новоспаскому Московскому монастырю, с крестьянами и со всеми принадлежащими к ней угодьями. ЦЕРКВИ: БЛАГОВЕЩЕНИЯ БОГОРОДИЦЫ, кафедральный собор в губернском городе Казани, построен в 1561 году, по повелению царя Иоанна Васильевича Грозного. Здесь почивают мощи св. Гурия, первого архиепископа Казанского и Астраханского; тут же погребены и ученики его: Иона и Нектарий, которых память уважается за благочестивую жизнь. МУЧЕНИКОВ КИПРИАНА и ИУСТИНЫ, церковь в губернском городе Казани, в Кремле; построена в XVI веке первоначально деревянная в течение одного дня, по повелению царя Иоанна Васильевича, в благодарность Богу за совершенное покорение Казани, бывшее в день памяти сих святых. – Нынешняя каменная церковь построена, вместо древней, на сумму Казанского дворянства и освящена 19 мая 1801 года с устроением двух приделов. |
| С возведением колокольни ансамбль архитектурных памятников Троице-Сергиева монастыря получил своё логическое завершение. Специально для колокольни известный тульский мастер Иван Кобылин Большой изготовил в 1784 г. башенные часы с курантами, которые работали на протяжении 120 лет и только в 1905 г. их механизм заменили новым. Великолепная звонница, несмотря на свои размеры, изящная и легкая, была заполнена колоколами различных размеров и звуковых тональностей. Первоначально на ней было подвешено 42 колокола. Позднее их число доходило до 50. Самый большой — Царь-колокол, весил 4065 пудов (65 т), отлитый по указанию Елизаветы в 1748 году был самым большим колоколом России (после двух кремлевских). Огромные размеры и вес имел также Воскресный или Корноухий колокол (1270 пудов), отлитый знаменитым Ф. Маториным в 1683 году и названный так за то, что не имел медных отливных ушей. Полиелейный (Годуновский) колокол весом 1850 пудов был отлит при царе Борисе Годунове в 1650 году. Самыми же древними колоколами лаврской звонницы являются колокол Славословный ( " Лебедь " ) весом 625 пудов, отлитый Борисом Годуновым в 1594 года, и небольшой 20-пудовый Никоновский, отлитый еще в 1420 году при игуменстве преподобного Никона Радонежского. Художественно-историческое значение имеют небольшие колокола 1598, 1649, 1662 года и большие - Панихидный (1796 г.) и Вседневный ( " Переспор " ) 1780 г. Трагической была история гибели знаменитых колоколов Троице-Сергиевой Лавры. Колокола на величественной 88-метровой лаврской колокольне поражали своей величиной и искусством колокольного литья. По распоряжению Главнауки в середине ноября 1929 г. музейные работники Сергиевского музея с рабочими Рудметаллторга стали готовить к съему Царь-колокол и шесть других крупных колоколов - за исключением некоторых наиболее древних. Музейщики, правда, никак не соглашались на уничтожение Воскресного (Корноухого) колокола, отлитого в XVII в. Завидную настойчивость проявили руководители Московского окружного финотдела, потребовавшие от Главнауки снятия и Корноухого, обосновывая это и тем, что “помимо этого колокола в Лавре есть еще 3 колокола конца XVII века”. |
| Таковы иконы из ГРМ (см.: София Премудрость Божия: Выст. рус. иконописи XIII-XIX вв. из собр. музеев России. М., 2000. Кат. 58. С. 176) и происходящая из ц. апостолов Петра и Павла в Кожевниках (ок. 1558, НГОМЗ). На новгородских и среднерус. иконах в первых рядах предстоящих стали изображать местночтимых рус. святых, подчеркивая значение Русской Церкви во всемирной христ. истории. Икона из Успенского собора Богородицкого мон-ря в Свияжске (сер. XVI в.), вероятно созданная мастером московской школы, и икона из Богоявленской ц. с. Ухтостров (ныне Холмогорский р-н Архангельской обл.) (кон. XVI в., АМИИ) различны по характеру письма и прочтению образов, но на обеих над предстоящими, напротив св. Иоанна Дамаскина, изображен св. Иоанн Креститель Ангел пустыни, появление к-рого объяснимо только патрональным характером, поскольку его фигура прочно войдет в иконографию «О Т. р.» лишь в XVII в. В кон. XVI - нач. XVII в. композицию «О Т. р.» начинают сочетать с праздниками пасхального и страстного циклов, Собора архангелов (напр., на иконе годуновских мастеров из бывш. собрания И. С. Остроухова, ГТГ). Иконы «О Т. р.» часто помещали в местный ряд иконостаса. В монументальной живописи XVI - нач. XVII в. композиция «О Т. р.» известна в росписи: зап. галереи Благовещенского собора Московского Кремля (1547-1551; с сев. стороны от портала); Успенского собора Богородицкого мон-ря в Свияжске (ок. 1605) - на западной стене вместо традиц. «Страшного Суда» помещена композиция «Что Ти принесем», содержащая все элементы иконографии «О Т. р.» (на 1-м плане представлены молящиеся Пресв. Богородице с Младенцем чины праведных во главе с равноап. царем Константином, с князьями - равноап. Владимиром, страстотерпцами Борисом и Глебом Киевскими) и включающая изображения волхвов, ведомых звездой, и персонификации земли и моря, отдающих мертвецов. Широкое распространение икон «О Т. р.» в XVII в., в частности, связано с ожиданием приближающегося конца света, поскольку сюжет позволял воплотить эсхатологические идеи. |
| Но чтобы видеть, имели ли эти писатели основания для известия об умерщвлении Царевича, выпишем несколько мест из их сказаний. «Московские бояре, – пишет Паерле, – в 1606г., июня 6, спустя 15 лет после смерти св. Царевича, пред послами Польскими читали бумагу следующего содержания: «За несколько пред сим лет, по смерти нашего в.к. Ивана Васильевича, остались два сына: старший из них Феодор, вступил на престол, а младший, Димитрий Иоаннович, еще юный летами, получил в удел от своего отца три удельных княжества и жил в городе Угличе; но впоследствии, за наши грехи, по воле Всемогущего, Борис Годунов погубил Царевича, а сам овладел престолом Вел Княжества», и проч. Пан Гонсевский, по окончании речи, отвечал боярам: «Всемилостивейший Государь наш, за несколько пред сим лет, получил известие, что по кончине в.к. Ивана Васильевича, остался юный сын, Дмитрий Иванович, коему отец, при жизни своей, пожаловал Княжество Углицкое с двумя другими; потом разнеслась молва, что Царевич тайно умерщвлен Борисом, к великой горести всех Поляков: мы оплакиваем сию кончину из христианского сострадания» 19 . Речь бояр Московских напечатана в Дневнике самого же посла Гонсевского, пред которым она была говорена 20 . В том же Дневнике Гонсевского 1606г, мая 27, Польский посол, пан Велижский, между прочим, говорит боярам нашим: «У нас было известно, что, по смерти Государя вашего, Ивана Васильевича, остался сын Дмитрий; потом пронесся слух, что Борис Годунов велел убить его для своей выгоды». Это было сказано в ответ на речь Нащокина, который, от имени Русских бояр, говорил послам, что после Ивана Васильевича остался сын Дмитрий, и что злые люди лишили его жизни 21 . В Дневнике Марины Мнишек пишется, что 1606г., июня 23, пан Малаховский отвечал нашим боярам: «Известно было у нас, в Польше, что Борис велел умертвить Царевича, о чем мы, Поляки, сердечно сожалели по долгу христианскому» 22 . Итак, в России знали, что Борис Годунов погубил Царевича; в Польше знали, что Царевич умерщвлен Борисом и оплакивали кончину его. Петрей, обличая самозванство первого Лжедимитрия, пишет: «Знатный Польский вельможа, Ян Сапега, говорил, что на зло Россиянам, Дмитрий, сын Ивана Васильевича, умерщвленный и в Угличе, и в Москве, опять воскрес, и должен покорить их, хотя бы они перебесились от досады». Сапега был начальником Польских войск, опустошавших Россию во время Самозванцев. Кроме того, Петрей и Де-Ту знают о свидетельстве царицы Марфы, которое произнесла она пред смертию Лжедимитрия о убиении сына ее в Угличе 23 . |
| Но Бог велик! Он умудряет юность, Он слабости дарует силу… Однако эти упования безосновательны. Все мудрые и замечательные советы царя Бориса сыну оборачиваются против Федора: Басманов, возвеличенный, несмотря на «боярский ропот», предает юного царя; «ослабление державных бразд» приводит к народному мятежу, ибо лично невинный Федор Годунов наследует безблагодатность и нераскаянность власти своего отца, неизжитые Борисом даже в момент смерти. Пятый тип властителя, представленный в трагедии, – тип «нелегитимного макиавеллиста» – явлен в Самозванце. Это один из самых сложных характеров в трагедии, суть которого, впрочем, не полностью исчерпывается определением «нелегитимный», хотя во многом и соответствует ей. Некоторые исследователи считают характер пушкинского Самозванца сходным с характером Генриха IV . Это поэт , творящий свою судьбу и новую реальность, совершающий чудо «воскресения» царевича. Все это верно, но лишь отчасти. И если в ряде работ, посвященных пушкинской трагедии, проводилась параллель Борис Годунов – Александр I , то, насколько нам известно, никто еще не исследовал оппозицию Отрепьев – декабристы, вероятно, в силу определенного идеологического неудобства ассоциировать последних с Самозванцем. Между тем Самозванец предстает как человек «декабристского типа» – отважный, умный, ловкий, любящий риск, авантюрист: «Да слышно, он умен, приветлив, ловок», «и вор, а молодец». Сам Самозванец характеризует себя так: Я, кажется, рожден небоязливым; Перед собой вблизи видал я смерть, Пред смертию душа не содрогалась… За мной гнались – я духом не смутился И дерзостью неволей избежал. Отношения Самозванца с Мариной также напоминают поведение людей декабристского круга; не случайно он, забывшись, в досаде называет ее «любовницей»: Я не хочу делиться с мертвецом Любовницей, ему принадлежащей. Стихотворный размер монолога – шестистопный ямб – позволяет вставить другое слово – «возлюбленной»; но значимо, что Пушкин выбирает именно слово «любовница». А слова Самозванца о поэзии: «Стократ священ союз меча и лиры», – звучат совсем уж по-декабристски. |
| В «Борисе Годунове» тема ненависти к чудесному лежит в основе самой первой сцены трагедии, место действия которой «Кремлевские палаты». Для Воротынского Борис то же, что и для народа. Воротынский чувствителен к внешним проявлениям, склонен все оборачивать к лучшему. А Шуйский не обращает внимания на частности: что бы ни происходило, исход для него ясен заранее. Для Шуйского убийство Борисом Димитрия – факт. Для чего оно могло быть совершено? Только для занятия престола. Больше Шуйский ничего не хочет знать и видеть. В этой формуле для него, как в кулаке, весь Борис и вся суть происходящего в Москве. Проследим, как уверенно наступает Шуйский со своей «математикой» и как отходит Воротынский, пытаясь удержаться на каждой ступени. Воротынский наблюдает грандиозное зрелище и не решается судить об исходе. Шуйский утверждает, что, напротив, исход совершенно ясен, и приводит снижающие характеристики сторон: Народ еще повоет да поплачет, Борис еще поморщится немного, Что пьяница пред чаркою вина, И, наконец, по милости своей Принять венец смиренно согласится; А там – а там он будет нами править По-прежнему. Воротынский подробнее вглядывается в картину, подчеркивает искренность упорства Бориса: Не внемлет он ни слезным увещаньям, Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы, Ни голосу Великого Собора... Шуйский выкладывает свою формулу, которая, в противовес видимому, объясняет все, как дважды два: ...скажу, что понапрасну Лилася кровь царевича-младенца; Что если так, Димитрий мог бы жить... Воротынский не верит этому, требует доказательств. Шуйский доказывает. Воротынский сомневается в честности самого Шуйского, пытается уловить его в клевете: Зачем же ты его не уничтожил? Шуйский оправдывается. Воротынский, которому уже нечего возражать по существу, ограничивается упреком: Не чисто, князь. Шуйский в ответ представляет Воротынскому другую формулу, формулу минувшего царствования: ...царь На все глядел очами Годунова, Всему внимал ушами Годунова... И – последняя ступень, на которой пытается удержаться Воротынский, уже смирившийся с фактом преступления Бориса: |
| Особого внимания заслуживает находящееся здесь указание, что первого Самозванца – Гришку Отрепьева – «во иноцех» звали Германом. Очевидно отсюда заимствовал сведение об этом А. Ф. Малиновский в своей статье о боярине Д. М. Пожарском, и этот же документ имел в виду Н. Н. Бантыш-Каменский, делая отметку в «Записной книжке». 6 Соборная грамота 1613 г., подобно грамоте 1598 г. об избрании на царство Бориса Годунова, была написана в двух экземплярах и рукоприкладства были сделаны всеми членами Собора на обоих. Наблюдение над обоими этими экземплярами показывает, что по приготовлении для подписи в тексте грамоты сделаны были изменения. Как видно будет ниже из описания обоих экземпляров, листы грамоты в обоих имеют обыкновенно около 14 вершков длины; только 2-й и 3-й листы в том и другом экземпляре гораздо короче: ок. 8½ (2-й лист) и 8¼ (3-й лист) вершков в одном экземпляре и 9¾ и 6¾ вершка в другом, и притом вторые листы писаны почерком одинаковым с почерком первого листа, а третьи листы в обоих экземплярах имеют совсем иной вид, написаны более разгонисто или строчки длиннее других листов. Это даёт основание предположению, что текст, находящийся на третьем листе (рассказ об избрании на Московский престол королевича Владислава, о договоре с Ст. Желковским и о последовавших затем событиях до начала восстания против поляков), подвергся переделке, что первая половина первоначального 2-го листа, не возбуждавшая споров, оставлена без изменений и составляет ныне 2-й лист в грамотах, а вместо отрезанной второй половины первоначального 2-го листа написан был новый текст, составляющий ныне в грамотах 3-и листы; какой был первоначально текст – неизвестно. Можно думать только, что текст сперва был гораздо короче и что теперь он является в распространённом виде; основание для этого дают размеры 2 и 3 листов: если вычесть из обычной длины листов (14 вершков) длину 2-го листа 8½ и 9¾ вершков, то окажется, что уничтоженный конец этого листа имел в длину 5½ и 4¼ вершков, тогда как теперь 3-й лист имеет 8¼ и 6¾ вершк., т. е. более на 2¾ и 2½ вершка (на 18–20 строчек). Большая часть находящегося здесь на 3-м листе текста взята из грамоты от 10 марта 1613 г. к польскому королю; в последней нет только речи митр. Филарета и известия об обращении народа к патр. Гермогену и о действиях сего пастыря (см. ниже стр. 36, прим. 1 л. 3; стр. 37, прим. 4; стр. 36, прим. 6). Не это ли именно, в подлиннике занимающее 15–16 строк, и было вставлено? – Должно быть отмечено также то обстоятельство, что в обоих экземплярах грамоты известие об убиении Борисом Годуновым царевича Дмитрия написано более мелким и убористым шрифтом на очевидно оставленном заранее месте, причем ввиду того, что места оставлено было меньше, чем сколько оказалось нужным, пришлось данную фразу (слова, что царевич Дмитрий «повелением Бориса Годунова, яко незлобивое агня, заклан бысть в 99-м году») писать более сжато. |
| 14 июня 1604 г. Мнишек написал королю следующие удивительные строки: «Я смиренно прошу Ваше Величество быть уверенным в том, что я выполняю свои планы с такими предосторожностями, как будто я никогда не нарушал своего долга». Все усилия Мнишека склонить Замойского потерпели неудачу: великий гетман не давал ни склонить себя, ни привлечь к делу. Сам Дмитрий был более счастлив в этом отношении, чем Мнишек. Не помогли ни восхваления, ни откровенности, ни лесть, ни ссылки на короля, ни, наконец, изобличения клеветы. Замойский не написал ни слова в ответ на два послания царевича. Он ограничился тем, что отправил воеводе Мнишеку высокомерное и суровое письмо. В нем он предупреждал об опасности, грозящей Речи Посполитой, и о том, что все это находится в противоречии с волей короля. Это был официальный документ, который не считался с закулисной стороной дела и стоял выше всяких интриг. Впрочем, трения не особенно беспокоили Дмитрия. Он зашел чересчур далеко, чтобы отступать. Не остановил его и организованный против него заговор, обнаружившийся в эту же пору. В Самборе появились подозрительные люди. На «царевича» было совершено покушение, и он спасся лишь благодаря какой-то случайности. Наемный убийца, по предположению Мнишека, был послан Борисом Годуновым. Московский царь, будто бы был напуган приготовлениями Дмитрия. На злоумышленника донес кто-то из московских людей, и без всякого суда ему отсекли голову в Самборе. Сам воевода сообщал об этом Рангони. Русский источник также свидетельствует об этой казни. Однако сведения об участии Бориса и о способе казни мы находим только в словах Мнишека. Между тем главный штаб армии Дмитрия был учрежден во Львове. Этот город был всего доступнее и ближе к русской границе. Скоро он совершенно изменил свой облик. В нем собрались в большом количестве польские волонтеры. Прельщенные размахом предприятия, привлеченные именами его вождей, эти искатели счастья рассчитывали только на свою саблю. Они наполнили весь город, расположились лагерем в его окрестностях и скоро обнаружили свои истинные доблести: начались буйства, грабежи и убийства. Жалобы львовских жителей дошли до короля. Граждане Львова умоляли, чтобы их возможно скорее освободили от «рыцарей», которые насильничали в городе, как в неприятельской стране. Русские также энергично протестовали против скопления войска на границе. |
|
|
