| « Центральную роль в сборнике играет просветление и расцвет чужих душ в результате жертвенного служения святых подвижников. Она писала об египетском иноке Серапионе, который готов был отдать последнее и самое драгоценное имущество — рукопись Евангелия — в пользу «нищих и бродяг». Когда его спрашивали, куда он девал Евангелие, он отвечал: «Я продал слово, которое научило меня: продай имение свое и раздай нищим». Она писала также о Никифоре, дружба которого со священником Саприкием, длящаяся почти всю жизнь, порвалась из-за пустяковой ссоры. Саприкий упорно отказывался от примирения; гордыня, которая у него развилась из-за ссоры, привела его к отступничеству в пору гонений на веру. Никифор же, отвергнутый и поруганный другом, принял мученическую смерть вместо него и ради него. Яркие и светлые примеры служения были ей известны из истории монашества » — писал отец Сергий Гаккель в своей книге о св. Марии . «Святые Древней Руси» Георгий Федотов Одна из самых замечательных книг о православии, сумевшая совместить увлекательное изложение, глубокую мысль и научную строгость. «Святые Древней Руси» — серия очерков о русских святых до XVII века, этих живых иконах Христа. Эта честная книга без лжеблагочестия и задних мыслей показывает, как Евангельские идеалы воплощаются в жизнь. Помимо прочего, Федотов выдвигает ряд интересных идей о исторических путях Церкви и России. Древнерусская святость, начатая Борисом и Глебом, закончилась тем, что Федотов назвал «трагедией русской святости» — семнадцатым веком, когда, грубо говоря, «святые кончились», а Древней Руси не стало. Начался новый — петербургский — период, который тоже кончился трагедией — уже явной попыткой уничтожения Церкви как таковой. Где мы сейчас? «Святые Древней Руси» Федотова — в каком-то смысле образец подлинно церковной истории и богословия. Ведь подлинная история Церкви — история святых, подлинное богословие — жизнь во Христе, святость. В этом смысле «Святых Древней Руси» Федотова надо воспринимать не как историографический опус, а как патерик. И читать его, по выражению Палладия Еленопольского, надо «для возбуждения ревности к подражанию в мужах, желающих вести жизнь небесную… и в пример любви к Богу для жен, хотящих украситься венцом воздержания и чистоты». Тем более, что он написан в современной, внятной для нас манере. |
| иконография сер. XVII в. могла появиться на пограничье современных Белоруссии, Польши и Украины (Замостье (ныне Замосць) - Луцк - Пинск). Оттуда иконы Божией Матери этого типа распространялись на прилегающие регионы Галиции и Волыни. Образцом данного типа является чудотворная Верхратская икона Божией Матери из Креховского мон-ря, по преданию принесенная в Верхрату из Замостья в 1682 г. (в наст. время в Креховском мон-ре). К этому типу близки икона Божией Матери «Умиление» 1656 г. из с. Местковичи близ Пинска (НХМ РБ), икона рубежа XVII и XVIII вв. кисти иером. Иова (Кондзелевича) из Белостоцкого монастыря близ Луцка и др. Богородичная икона такого типа, возможно, была принесена до 1656 г. (или между 1654 и 1656) с Пинщины вместе с Купятицкой иконой в Киево-Братский мон-рь, где стала почитаться как чудотворная. В этом случае документальные данные архидиак. Павла Алеппского не согласуются с легендарными сведениями о прибытии иконы по Днепру из Вышгорода. Можно только предполагать, что во время русско-польск. войны 1654-1667 гг. чудотворный образ Божией Матери мог быть поврежден или потерян, а в 1662 г. он был возобновлен или написан заново или же заменен иконой, «приплывшей» из Вышгорода. Богоявление. Гравюра. Кон. XVII в. (НБВ) Богоявление. Гравюра. Кон. XVII в. (НБВ) Сцена с плывущей по Днепру К.-Б. и. представлена на гравюрах. На одной из них, на меди, под названием «Богоявление», созданной в честь освящения в 1693 г. нового Богоявленского собора Киево-Братского монастыря ( Люта Т. Могилянський «Theatrum Gloriae» Ibaha Мазепи//Пам " ятки Украïни. 2013. 1(183). С. 57), изображено «Крещение Господне» в Иордане-Днепре, по волнам к-рого к Киеву плывет лодка с К.-Б. и. Слева от реки показан вышгородский храм святых Бориса и Глеба, а на противоположном гористом берегу стоят киевские церкви, ниже которых, на Подоле,- Богоявленский собор Братского монастыря, возле которого изображена группа людей во главе с равноап. кн. Владимиром и со святыми Борисом и Глебом. Внизу по центру помещен герб гетмана И. |
| Труднее восстановить порядок гробниц на верхнем и нижнем полях. К тому же одна гробница утрачена, но думаем, что на ней было изображение св. Георгия: дело в том, что среди святых Грозненского оклада представлены соименные членам царской семьи, а среди уцелевших гробниц как раз и недостает гробницы с Георгием. Итак, добавляем к оставшимся 13 гробницам еще одну гробницу с изображением св. Георгия. При реконструкции я ориентируюсь, во–первых, на Годуновскии оклад (который должен восходить к Грозненскому), вовторых, сопоставляю следы гвоздей на сохранившихся гробницах со следами на доске иконы «Троицы», находящейся сейчас в Троицком соборе Лавры (на Рублевской иконе следы уже неразличимы). В таком случае центральная композиция нижнего ряда (Богоматерь — Спас — Предтеча) подтверждается такой же композицией в центре нижнего ряда Годуновского оклада . В центре верхнего ряда помещаю изображение Вседержителя (у Годунова — Новозаветная Троица), зато окружение полностью совпадает с Годуновским окладом: слева — Вознесение, справа—Воскресение и Спас Еммануил. В правом углу нижнего ряда, по аналогии с Годуновским окладом, должно располагаться изображение какой–то святой, и я помещаю туда гробницу с Анастасией и Устинией — тем более, что следы гвоздей на этой гробнице полностью соответствуют следам на Лаврской иконе, В таком случае гробница с ап. Тимофеем, ориентированная налево, должна занять место либо в нижнем ряду между Предтечей и Анастасией, либо в правом углу верхнего ряда. Здесь наступает момент произвольности, но я решаюсь поместить гробницу с Тимофеем в нижнем ряду, так как в верхнем ряду это место, кажется (судя по следам гвоздей), больше подходит для гробницы с Константином и Еленой. В таком случае в нижнем ряду оставшиеся два места слева должны занять: Тит—как парный к Анастасии (это—Иван IV и царица Анастасия) и Три святителя — как пара к ап. Тимофею, составляющие в целом имена Ивана III (Иоанн Златоуст и ап. Тимофей). В верхнем ряду правый угол, как я уже сказал, больше подходит для гробницы с Константином и Еленой. Тогда в левом углу должна быть помещена гробница с Борисом и Глебом, а далее — предполагаемый Георгий. |
| Так, например, Михаил, князь черниговский, и боярин его Феодор упоминаются в числе святых наряду с святыми Борисом и Глебом, Владимиром и Вячеславом в Служебнике (и именно в начинательной молитве пред литургиею) еще конца XIV или начала XV в. и писанном не в Чернигове, но в Новгороде. А в церковном уставе Троицкой Сергиевой лавры, писанном в 1429 г. помещены этому князю Михаилу с его боярином тропарь и кондак . Имя Игнатия, епископа Ростовского, встречается в месяцесловах XV в. с именами святого Петра митрополита и других . Очень вероятно, что и память некоторых других наших святителей и подвижников того времени стали чтить местно еще с самой их кончины. По крайней мере, в месяцесловах XV в. уже находятся имена Стефана Пермского, Феодора Ростовского, Кирилла Белоезерского и Димитрия Прилуцкого . Нельзя также пройти молчанием, что в тогдашних месяцесловах наших, кроме русских святых, более встречаем и сербских святых или вообще юго-славянских, нежели прежде. В святцах XI–XIV вв. из числа этих святых можно видеть только имена Кирилла Философа и брата его Мефодия, Вячеслава, князя Чешского, и Иоанна Рыльского; а в месяцесловах XV в. упоминаются еще, в одних — преподобная Параскева Пятница, Арсений Сербский и Савва Сербский, в других вместе с Саввою — Симеон Сербский . Несправедливо было бы думать, будто такое внесение святых, русских и славянских, в наши тогдашние святцы было следствием распоряжения высшей духовной власти, митрополита или Собора: в таком случае в святцы известного времени были бы внесены одни и те же святые, чего, однако ж, не видим. А по всей вероятности, это зависело частию от произвола переписчиков или лиц, по воле которых они писали, частию же от того только, что имена известных святых находились в рукописях, иногда привезенных из Греции, с которых у нас снимались копии. Вопросы о днях и временах поста и в особенности вопрос о посте в среду и пяток, когда в эти дни случатся какие-либо большие праздники, возбуждавший у нас столько споров в XII столетии, обращали на себя внимание и в настоящий период. |
| Святоотеческое наследие Авторы: Федотов, Георгий Петрович Одна из самых замечательных книг о православии, сумевшая совместить увлекательное изложение, глубокую мысль и научную строгость. «Святые Древней Руси» представляет собой серию очерков о русских святых (заканчивая XVII в.) — этих живых иконах Христа. Одна из самых замечательных книг о православии, сумевшая совместить увлекательное изложение, глубокую мысль и научную строгость. «Святые Древней Руси» представляет собой серию очерков о русских святых (заканчивая XVII в.) — этих живых иконах Христа. Книга очень честная, без лжеблагочестия и задних мыслей показывающая как Евангельские идеалы воплощаются в жизнь. Помимо прочего, Федотов выдвигает ряд интересных идей об исторических путях Церкви и России. Древнерусская святость, начатая Борисом и Глебом, закончилась тем, что Федотов назвал «трагедией русской святости» — семнадцатым веком, когда, грубо говоря «святые кончились», Древней Руси не стало. Начался новый — петербургский — период, который тоже кончился трагедией — уже явной попыткой уничтожения Церкви как таковой. Где мы сейчас? «Святые Древней Руси» Федотова — в каком-то смысле образец подлинно церковной истории и богословия. Подлинная история Церкви — история святых, подлинное богословие — жизнь во Христе, святость. В этом смысле «Святых Древней Руси» Федотова надо воспринимать не как историографический опус, а как патерик (которые по выражению Палладия Еленопольского надо читать «для возбуждения ревности к подражанию в мужах, желающих вести жизнь небесную… и в пример любви к Богу для жен, хотящих украситься венцом воздержания и чистоты»), тем более что он написан в современной, внятной для нас манере. Категории Категории Группа Вконтакте 0.4, " far fa-star " : star.floatValue < 0.4, " fas fa-star " : star.floatValue > " > 4.59 0.4, " far fa-star " : star.floatValue < 0.4, " fas fa-star " : star.floatValue > " > 3.59 0.4, " far fa-star " : star.floatValue < 0.4, " fas fa-star " : star.floatValue > " > 2.59 0.4, " far fa-star " : star.floatValue < 0.4, " fas fa-star " : star.floatValue > " > 1.5899999999999999 0.4, " far fa-star " : star.floatValue < 0.4, " fas fa-star " : star.floatValue > " > 0.5899999999999999 4.59 17 голосов |
| И однако, можем ли мы сказать, что слыша евангельское чтение, слова Самого Христа, Самого Бога, ставшего человеком, из недели в неделю читая их снова, мы менялись бы так, чтобы люди вокруг нас дивились, что среди них есть новый род человеческий, род, подобный Христу чистотой, святостью, любовью? — И поставим себе вопрос: можем ли мы выполнить то, о чем говорил о. Виталий? Окружены ли мы теми запросами и теми требованиями, которые предъявляются его собственной пастве? — Конечно, нет!.. Но вместе с этим, того малого, что мы можем сделать, мы не выполняем. Мы дивимся подвигу святых, мы ужасаемся тому, с каким мужеством и величием из столетия в столетие верующие свидетельствовали свою веру; что же нам делать, чтобы войти в ряды тех, которые жизнью не изменяют Христу, Которого они проповедуют словом, имя Которого мы носим. Мы сегодня празднуем память святых Бориса и Глеба, страстотерпцев Российских; они не умирали за свою веру в том смысле, что никто не требовал от них отречения от Христа, от православной веры, от верности Церкви. Но они умерли за Евангелие в том смысле, что они предпочли исполнить заповедь о любви к ближнему, не воспротивиться посланным против них убийцам, они предпочли это своей жизни… Каждый из нас встречает на своем пути те или другие трудности, и мучительные, и пугающие нас обстоятельства; каждый день перед нами стоит вопрос, будем ли мы верны Евангелию Христову в той или другой мере, по отношению к тому или другому человеку, в тех или других обстоятельствах. И пока мы колеблемся, пока мы не уверены, исполним ли мы Евангелие или выберем легкий путь — время прошло, и мы не оказались свидетелями ни правды, ни истины, ни святости, ни Христа… Наша жизнь, по сравнению с Борисом и Глебом, с новыми и древними мучениками Церкви, так легка, требуется от нас столь немногое, чтобы показать, что мы верны Христу, имя Которого мы устами исповедуем, Который умиляет наши сердца, Которого мы любим по-своему, и, однако, Которому мы изменяем постоянно! Не пора ли нам услышать дивное, грозное слово, которое произнес о. Виталий? Не пора ли нам услышать слова Христа и опомниться, и сделать, что мы можем: может быть, немногое, но все, что мы можем, чтобы через нас не посрамлен был Господь, Который полюбил нас до крестной смерти, до сошествия во ад, до погружения в ужас богооставленности?.. Неужели мы на все это не можем ответить посильной нам верностью? И если мы ответим так, тогда и мы, за малое, войдем в сонмы и ряды тех, которые прославили Бога великим подвигом и сияют сейчас — в нашей памяти и в памяти Божией невечерним, непотухающим светом вечности и святости. Аминь! Другие проповеди |
| Весной 1251 г. епископ Кирилл сопровождал митрополита Кирилла в поездке в Новгород к князю Александру Ярославичу. 25 мая митрополит и епископ поставили на новгородскую кафедру нового архиепископа Далмата. В том же году в Новгороде тяжело заболел князь Александр Ярославич Невский. По словам летописца, болезнь отступила благодаря молитвам «отца его Ярослава и блаженаго митрополита и епископа Кирила». 2 мая 1253 г. в присутствии князей Бориса и Глеба Васильковичей епископ Кирилл освящает в Ростове церковь Св. Бориса и Глеба. Осенью 1258 г. епископ Кирилл встречает в Ростове князей Бориса и Глеба Васильковичей, в очередной раз вернувшихся из Орды; вместе с Глебом в Ростов прибыла и его супруга-татарка, на которой он женился за год до этого. «И кланяся 4 Святеи Богородици, и епископу Кирилу, и матери своеи княгине великои, и бысть в Ростове радость велика о Глебове приезде». 31 марта 1260 г. (в среду Страстной недели) Кирилл встречает в Ростове великого князя Владимирского Александра Ярославича Невского, приехавшего из Новгорода, где ему пришлось усмирять народные выступления против татарской переписи. Летописец передает слова Александра, с которыми тот обратился к ростовскому владыке: «Отче святыи, твоею молитвою и тамо в Новъгороде ехалъ есмь здоровъ, и семо приехалъ есмь твоею молитвою здоровъ». Епископ вместе с князьями Борисом и Глебом и княгиней Марией Михайловной «чтиша Олександра с великою любовью»; в свою очередь, великий князь богато одарил их, после чего уехал во Владимир. С именем епископа Кирилла исследователи связывают особую политику ростовских князей в отношении Орды – политику тесного сотрудничества с Ордой, подкрепленную династическими браками, переселением в Ростов выходцев из Орды, а позднее и добровольным участием ростовских князей в совместных военных походах с татарами. По свидетельству составленного в XV в. Жития св. Петра, царевича Ордынского, Кирилл неоднократно бывал в Орде, в том числе и в последние годы жизни. Ему приходилось беседовать с Берке (хан с 1258-го, а по другим сведениям, с 1257 или 1256 г., по 1266), который принимал его с честью. |
| Иринарха Ростовского (см. об этом: Преображенский А. С. Инок и юродивый: сопоставление двух типов святости в русской иконографии позднего Средневековья//Иконы Рус. Севера: Двинская земля, Онега, Каргополье, Поморье: Ст. и мат-лы/Ред.-сост.: Э. С. Смирнова. М., 2005. С. 187). Это сравнительно раннее изображение И. близко к иконам из собраний Уварова и Прянишникова, на к-рых он представлен вместе с Василием Блаженным; колпак и «жезл» здесь не видны, поскольку фигура И. скрыта фигурой Зосимы Соловецкого. Как Ростовский святой И. представлен в росписи ц. Воскресения в Ростовском архиерейском доме (кремле), исполненной в 70-х гг. XVII в. Поясной образ И. в молении, заключенный в картуш, помещен на сев. стене алтаря, рядом со св. диаконами; святой держит «под пазухой» конусообразный колпак со спиралевидным окончанием. Судя по тому, что образ И. находится и в алтаре Иоанно-Богословской ц. в Ростове (роспись 1683), его особо почитал строитель этого храма и заказчик росписи Ростовский митр. Иона (Сысоевич) ( Никитина Т. Л. Церковь Воскресения в Ростове Великом. М., 2002. Ил. 13. Табл. III-3; Она же. Церковь Иоанна Богослова в Ростове Великом. М., 2002. Табл. III-10). Фигура И. также включена в состав Деисуса на верхнем поле надгробной житийной иконы блж. Иоанна Власатого Ростовского, написанной во 2-й пол. XVII в. (ц. Толгской иконы Божией Матери в Ростове; см.: Мельник А. Г. Надгробная икона святого Иоанна Власатого//ДРВМ. 2002. 2(8). С. 73). В этой композиции, принадлежащей к числу наиболее развернутых изображений Ростовских чудотворцев, И. представлен среди преподобных; его образ сопоставлен со святыми, связанными с Борисоглебским мон-рем (святыми Борисом и Глебом, преподобными Иринархом, Феодором и Павлом). Случаи включения И. в число Ростовских святых встречаются и позже: он представлен на иконе Ростовских чудотворцев 2-й пол. XVIII в. (ГРМ) («Пречистому образу Твоему поклоняемся…»: Образ Богоматери в произведениях из собр. Рус. музея. СПб., 1995. Кат. 145) и на иконе, написанной в 1870 г. |
| Центральный памятник эпохи – «Повесть временных лет» – весь пронизан библейским ощущением Священной истории и во многих отношениях сам представляет из себя своего рода «парабиблейский» текст 3 . Шедевр киевской традиции – «Слово о законе и благодати» – построен на прямом приложении к Русскому народу притчи о ветхих мехах и молодом вине и противопоставлении Иудейского и Русского народов как Ветхого и Нового Израиля. Собор Св. Софии в Великом Новгороде. Основан в 989 г. Построен в 1045–1050 гг. Очевидным желанием вписать современный сюжет в контекст библейских событий характерен и цикл памятников, связанных с первыми русскими святыми, Борисом и Глебом, однако он интересен не только в этом отношении. Столь же важно, что посвященные им тексты – фрагмент «Повести временных лет», «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса и Глба» преподобного Нестора Летописца , «Съказание и страсть и похвала святюю мученику Бориса и Глба », – дают ответ на существенный вопрос: в чем заключался христианский подвиг святых Бориса и Глеба, как известно, ставших жертвой политического убийства? Важно это хотя бы потому, что византийская традиция аналогичных случаев практически не знала. Как бы то ни было, во всех трех названных текстах этот ответ, пожалуй, самым определенным образом звучит в молитве св. Бориса перед смертью – молитве, при этом переданной каждым автором по-своему. В «Повести временных лет» она читается так: «Господи Иисусе Христе, иже сим образом явися на земли, спасения ради нашего изволив своею волею пригвоздити на кресте руце свои и приим страсть грех ради наших, тако и мене сподоби прияти страсть, се же не от противных приимаю, но от брата своего, и не сотвори ему Господи в сем греха» 4 . «Сказание» дает свой, более развернутый вариант: «Господи Исусъ Христе! Иже симь образъмь явися на земли изволивы волею пригвоздитися на крьст и приимъ страсть грхъ ради нашихъ, съподоби и мя прияти страсть!... Слава ти, Господи, о вьсемь, яко съподобилъ мя еси зависти ради прияти сию горькую съмьрть и все престра- дати любъве ради словесе твоего. Не въсхотЪхомъ възискати себе самъ; ничто же себе изволихъ по апостолу: «Любы вьсе тьрпить, всему вру емлеть и не ищьть сво- ихъ си». И пакы: «Боязни въ любъви нсть – съвьршеная бо любы вънъ отъмещеть боязнь». Тмь, Владыко, душа моя въ руку твоею въину, яко закона твоего не забыхъ. Яко Гос- подеви год бысть – тако буди " 5 . |
| 1909. С. 310; Подобедова. 1965. С. 80-86; Рыбаков. 1971. С. 14). В иконописи В иконописи наиболее раннее изображение О. сохранилось на иконе «Небесная сень» работы псковского мастера (70-е гг. или 3-я четв. XVI в., ТОКГ), происходящей из ц. Св. Троицы («Белая Троица») в Твери. Святая представлена в клейме вместе со св. князьями Владимиром, Борисом и Глебом, Всеволодом (Гавриилом) и Довмонтом (Тимофеем) Псковскими; надпись: «оаг кн (л)га» ( Попов, Рындина. 1979; Псковская икона XIII-XVI вв. Л., 1990. С. 316-317. Кат. 148). К 1625 г. относятся сведения о сравнительно ранней иконе с изображением О.: «Лета 7133 г(о) генваря въ 25 де(нь)… отпущено в Таможенной приказ образ Живоначальные Троицы, на полем написан благоверный князь Всеволод да благоверная княгиня Ольга, оклад по полямъ басмянной серебрян золочен, венцы и подписи резныя, наведены финифты, подкладка камка червчата» ( Успенский. 1914. С. 3). Ко 2-й пол. XVIII в. относится одна из самых ранних известных единоличных икон О. (ВУИАХМЗ; возможно, восходит к живописному оригиналу). Поясное изображение О. в 3/4-ном развороте к Иисусу Христу в левом верхнем углу заключено в овальный медальон; на ее голове - диадема в виде небольшого кокошника, светлый плат обвивает шею и плечи. На иконе кон. XVIII - нач. XIX в. (ГИМ) определяющим для изображения О. стало стремление подчеркнуть ее царское достоинство: святая представлена без нимба и с надписью, в к-рой названа святой блаженной княгиней российской. Как на парадных портретах, она показана в пространстве открытого портика у престола, в подбитой горностаем шубе, в увенчанной крестом имп. короне, без плата, волосы распущены; в правой руке она держит скипетр; левая - лежит на державе с белым платом на престоле; здесь же стоит небольшой крест, что, возможно, является отсылкой к Житию О. Примеры сходных по иконографии икон (детали облачения варьируются): «Св. кнг. Ольга и царь Давид» (1855, НГОМЗ); кон. XIX в. (НГОМЗ); «Равноап. кнг. Ольга в молении Спасителю» (кон. XIX в., частное собрание); икона (под поздней записью) из ц. равноап. кнг. Ольги из с. Преполовенка Безенчукского р-на Самарской обл.; 2-сторонняя икона (нач. ХХ в., Раменский ист.-худож. музей; на лицевой стороне - Ченстоховская икона Божией Матери (?), на обороте - предположительно О.); поясная икона в окладе (худож. М. Страшнин (?), 1818, Красноярский краевой КМ); «Св. кнг. Ольга и прор. Анна» (1888, ЗИАХМЗ) и др. |
|
|
