| Король читать не мог, она была умнее своего мужа-короля. Все какие-то примитивные, тупые, грязные, страшные. Это Франция, господа. Поэтому они были мученицами, в каком-то смысле слова. Я думаю, что эти женщины — святые. В этом смысле их можно смело изображать на каких-то живописных полотнах. На иконном письме — не знаю: всё-таки нужно признать человека достойным почитания церковного, чтобы он занял своё место между мужем и детьми, между Владимиром, Борисом и Глебом. Но то, что они по жизни святы — это очень близко к правде. И то, что они находятся в тени своих мужей и детей — это некая дань прошлому, когда женщина была всё-таки действительно в тени. Это сегодня женщина творит, что хочет, и всё ей мало, а раньше она была действительно бледной тенью своего мужа. Вопрос очень хороший. Я думаю, что сам факт его звучания в эфире подвигнет многих людей на поиск информации, на чтение, размышление, а потом, глядишь, какой-нибудь росточек живой и забьётся в этом смысле. Спасибо вам большое. — Нет, не стоит превращать исповедь в длительный и подробный рассказ о своих тонких душевных переживаниях. В таком случае исповедь превращается в нечто подобное откровению помыслов, а для этого нужно, чтобы вы были в статусе монаха или послушника, а священник, принимающий ваш рассказ, был бы в статусе старца и духовника, который принимает ваши исповедания и помыслы. Когда люди на исповеди увлекаются подробным рассказом о всех тонких перипетиях своего богатого душевного мира, то это утомительно и бесполезно. Чаще всего это очень утомительно и, к сожалению, ещё и бесполезно. Не надо считать пылинки, когда мы выбиваем ковёр. Точно так же не нужно считать каждый помысел, который посетил нашу бедную больную голову. Помыслы нужно гнать по мере возможности или не обращать на них внимания, что ещё лучше, и идти дальше делать своё дело. А если каждый помысел фиксировать и удерживать в поле сознания, и потом его рассказывать кому-то, то это получается какая-то ошибка. Т.е. то, чем нужно пренебречь, мы удерживаем и даём ему «зелёную улицу» на то, чтобы он дальше жил. |
| Первыми нашими святыми были страстотерпцы Борис и Глеб. Но страстотерпцев, понесших насильственную смерть от руки Святополка, было не двое, а трое, – вместе с Борисом и Глебом был убит последним третий брат Святослав. Если причислены были к лику святых не все трое, понесшие совершенно одинаковую насильственную смерть, то причиной сего было то, что не всех троих, а только двоих первых Бог прославил даром чудотворений, На могилах Бориса и Глеба, погребенных в Вышгороде, скоро начали совершаться чудеса; но могила Святослава, на которой бы могли совершаться чудеса, отсутствовала, ибо убитый во время бегства в Венгрию где-то в горах Карпатских он не был привезен в Россию, а погребен был на месте убиения, и вот, хотя и совершенно одинаковый с Борисом и Глебом страстотерпец, но не явленный подобно ваг от Бога чудотворцем, он и не причислен был вместе с ними к лику святых. Затем, и в самой истории причисления Бориса и Глеба к лику святых, которая обстоятельно передана нами выше, совершенно ясно дается знать, что они причислены к лику святых не как страстотерпцы, а как чудотворцы, хотя при этом и нужно, конечно, подразумевать, что они стали чудотворцами, поскольку были страстотерпцами. Прежде Бориса и Глеба надлежало бы стать нашим святым крестителю Руси вел. кн. Владимиру. Но по поводу того, что он не стал первым нашим святым, нам и делается совершенно ясное заявление, что основанием для причтения к лику святых у нас служило прославление даром чудотворения. Нам ясно говорится, что вел. кн. Владимир потому довольно долго не был причисляем к лику святых, что Господу не угодно било прославлять его, как чудотворца (выше). Третьим нашим святым после Бориса и Глеба был пред. Феодосий Печерский . Но он был великим нашим подвижником и отцом истинного у нас монашества вместе с преп. Антонием, пред которым он был меньший, как ученик пред учителем. Если был причислен к лику святых он (Феодосий) и прежде него или вместе с ним не был причислен к лику святых Антоний, удостоившийся сего причтения спустя не менее полустолетия после пего: то единственное, чем можно объяснять это, есть предположение, что Господу угодно было прославить даром чудотворений его (Феодосия) и не угодно было одновременно с ним прославить тем же даром Антония. В Ростове в 1164-м году по одному и тому же поводу копания рвов для фундамента новой церкви обретены были мощи епископов Леонтия и Исаии, и тогда как первый из них был причислен к лику святых в 1190-му году, второй удостоился сего причтения только уже спустя много времени. Единственным объяснением того, что в 1190-м году не были причислены к лику святым оба епископа, а один первый, может быть предположение, что к 1190-му году только один первый из них прославился даром чудотворений. |
| В 1-й пол. XVII в., вероятно в Угличе, сложился иконографический извод, основанный на принципе сопоставления 2 местных святых - Д. И. с др. представителем рода Рюриковичей, блгв. кн. Романом Владимировичем Угличским, чьи мощи находились в городском Преображенском соборе. На самой ранней иконе, относящейся, вероятно, ко 2-й четв. XVII в. (ГРМ), святые молятся образу Божией Матери «Знамение»; на местном образе 70-х гг. XVII в. из угличского Воскресенского мон-ря (УИХМ) - Спасителю, причем Д. И. как общерус. святой и царевич представлен на более почетном месте. В обоих случаях, согласно традиции, возобладавшей в столичном искусстве, Д. И. показан в закрытой короне. Впосл. этот тип усложнился введением деталей, акцентирующих почитание Д. И. и блгв. кн. Романа как местных удельных князей и Угличских чудотворцев. На иконе кон. XVII - нач. XVIII в. (УИХМ) и на образе 2-й пол. XVII в. (ГМЗК), к-рый при поновлении XIX в. превратился в изображение св. князей-страстотерпцев Бориса и Глеба ( Брюсова В. Г. Рус. живопись XVII в. М., 1984. Табл. 72), Д. И. и блгв. кн. Роман в качестве покровителей Углича представлены с городом в руках. Под влиянием строгановских пелен в композицию включено изображение убиения св. царевича как напоминание, что он претерпел мученическую кончину именно в этом городе и является его заступником. Во 2-й пол. XVII в. иконы Д. И. (вероятно, в паре с образами блгв. кн. Романа) встречаются в составе деисусных чинов угличских храмов (ГТГ, УИХМ). Его изображения входят в состав сложных сюжетных композиций - напр., на образе Покрова Богородицы кон. XVII в. (УИХМ) Д. И. и блгв. кн. Роман представлены в молении Божией Матери, за св. князьями Борисом и Глебом. Св. царевич Димитрий. Гравюра М. Н. Нехорошевского. 1735 г. Св. царевич Димитрий. Гравюра М. Н. Нехорошевского. 1735 г. Тогда же в Угличе сформировалась традиция включения изображения Д. И. в композиции с фигурами др. местных или почитаемых в городе святых. На поновленном в XIX в. образе XVII в. (?) из ц. Корсунской иконы Божией Матери (УИХМ) Д. И. и блгв. кн. Роман с изображением города в руках представлены рядом со свт. Тихоном Амафунтским и прп. Макарием Египетским; на иконе нач. XVIII в. из того же собрания - с местными преподобными Паисием Угличским, Варлаамом Улейминским, Кассианом Учемским и Игнатием Прилуцким. В этих произведениях фигуры св. царевича и блгв. кн. Романа занимают центральное место, что можно объяснить их почитанием как государей-заступников и хранением их реликвий в центральных храмах города, а не в окрестных мон-рях. Угличская икона 2-й пол. XVII в. (частное собр.) включает 6 регистров с поясными фигурами святых разных ликов, в т. ч. изображение Д. И. вместе со св. князьями Борисом, Глебом, Романом, преподобными Паисием и Кассианом Угличскими. |
| Вообще, вопрос о том, сомнительно или несомненно установление празднования святому, имеет значение исключительно и единственно историческое; что же касается до значения догматическо-юридического или канонического, то, как очевидно для всякого, здесь имеет свою неоспоримую и несомненную силу положение: всякий святой, которого формально признает святым церковь , есть настоящий святой, ибо всякий таковой святой есть именно канонизованный святой. 2077 Итак, на вопрос: какие святые суть канонизованные или настоящие святые, ответ есть тот, что они суть все, которые признаются за святых церковью (ибо признанный церковью и значит – канонизованный ею), не только общие или общепразднуемые, но и местные, и между последними не только те, время установления празднований которым известно, но и вовсе неизвестно; одним словом, все без изъятия святые, которым существует общее или местное, признаваемое церковью, празднование. Приступаем к обозрению правил, которыми руководствовалась наша церковь в деле канонизации святых, и порядков, которые она в сём случае наблюдала, равно как и народных обычаев относительно почитания святых. 1 . Единственным общим основанием для причтения усопших подвижников благочестия к лику святых, иначе – для их канонизации, служило в нашей церкви прославление подвижников даром чудотворений или еще —70— при жизни, примеры чего имеем, или, как это было наибольшею частью, по смерти, причем чудотворения наибольшею частью совершались у их гробов и от их мощей. Первыми нашими святыми были страстотерпцы Борис и Глеб. Но страстотерпцев, понесших насильственную смерть от руки Святополка, было не двое, а трое, – вместе с Борисом и Глебом был убит последним третий брат Святослав. Если причислены были к лику святых не все трое, понесшие совершенно одинаковую насильственную смерть, то причиной сего было то, что не всех троих, а только двоих первых Бог прославил даром чудотворений. На могилах Бориса и Глеба, погребенных в Вышгороде, скоро начали совершаться чудеса; но могила Святослава, на которой бы могли совершаться чудеса, отсутствовала, ибо убитый во время бегства в Венгрию где-то в горах Карпатских он не был привезен в Россию, а погребен был на месте убиения, и вот, хотя и совершенно одинаковый с Борисом и Глебом страстотерпец, но не явленный подобно им от Бога чудотворцем, он и не причислен был вместе с ними к лику святых. |
| С. (ГТГ). К XVI в. изображения Д. С.-воина стали неотъемлемой частью декора столпов рус. храмов, где размещались фигуры и др. воинов, составлявшие комплексы изображений, родственные регистрам с воинами в нижней части стен визант. храмов. Изображения Д. С. сохранились в росписи Рождественского собора Ферапонтова мон-ря (1502), Благовещенского собора в Москве (1547-1551, возможно, повторение росписи 1508; рядом с Д. С.- вмч. Георгий), собора Спасского мон-ря в Ярославле (1563-1564), собора Успенского мон-ря в Свияжске (рубеж XVI и XVII вв.), а также многочисленных церквей XVII в. (напр., росписи ц. Илии пророка в Ярославле, 1680). Возможно, Д. С.-воин (в шлеме) с Георгием, Борисом и Глебом, выступающие вместе с новгородцами против суздальского войска, представлены в нижнем регистре иконы «Чудо от иконы Богоматери Знамение» 2-й пол. XV в. (НГОМЗ). Также (с ангельским воинством, Георгием, Борисом и Глебом) он изображен на посвященных Куликовской битве миниатюрах из Остермановского (II) тома Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (БАН, 31.7.30. Л. 95, 95 об., 96). Д. С. с вмч. Георгием, возлагающим руку на его плечо, представлены во главе нижней группы конных воинов на иконе «Благословенно воинство Небесного Царя» (сер. XVI в., ГТГ). Подобное восприятие Д. С. как члена сонма небесных воинов привело к включению его фигуры в группу мучеников и князей, представленных на 2 парных иконах из Каргополя (кон. XVI в., ВГИАХМЗ). В XVI в. получили распространение более сложные варианты единоличного изображения Д. С. (возможно, начало этого процесса относится к XV в.). Один из них - близкая к поствизант. произведениям композиция со святым, восседающим на престоле. На среднерус. (?) житийной иконе из новгородской Борисоглебской ц. в Плотниках (нач. XVI в., НГОМЗ) Д. С. изображен попирающим скорпиона. На новгородской житийной иконе сер. XVI в. из старообрядческого Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве он попирает зверя (льва?), кусающего его за ногу; сходное изображение известно по прориси из собрания М. В. Тюлина. Этот иконографический тип, отразившийся и в изображениях др. святых (напр., вмч. Никиты), мог иметь универсальное значение, соотносясь со словами Псалтири: «На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия» (Пс 90. 13). |
| Креститель Руси, великий князь Владимир, в до-монгольский период не был причислен к лику святых; а не был причислен потому, что при гробе его сначала не было чудес 208 . Неизвестный автор жития св. Владимира, написанного около половины XII века, говорит по этому случаю, что если бы русские люди в день преставления Владимира совершали его поминовение, то Бог , по молитвам их, прославил бы его даром чудотворений, и тогда он был бы причислен к лику святых 209 . В этой биографии св. князя важно заявление автора, что причисление к лику святых совершается только под условием прославления св. мощей даром чудотворений. Вот самый разительный пример. Первыми нашими святыми были страстотерпцы Борис и Глеб. Но страстотерпцев, понёсших насильственную смерть от руки Святополка, было не двое, а трое, – вместе с Борисом и Глебом был убит ещё третий брат, Святослав. Если были причислены к лику святых не все трое, понёсшие совершенно одинаковую насильственную смерть, то причиной сего было то, что не всех троих, а только двоих первых Господь прославил даром чудотворений. На могилах Бориса и Глеба, погребённых в Вышгороде, стали скоро совершаться чудеса. Но могила Святослава, на которой могли бы совершаться чудеса, отсутствовала, так как, убитый во время бегства в Венгрию где-то в Карпатских горах, он не был привезён в Россию, а был погребён на месте убиения, и вот, хотя совершенно одинаковый с Борисом и Глебом страстотерпец, но не явленный подобно им от Бога чудотворцем, он и не был причислен вместе с ними к лику святых” 210 . Вот с аргументации этих двух истин и должно начинать беседу о св. мощах. Только тогда, когда мы выясним сектантам, что собственно мы разумеем под мощами и какие мощи мы почитаем, только тогда мы можем быть вполне уверенными в том, что беседа наша будет доведена до конца, и её никто не сорвёт. Потому что все те вопросы и возражения, которые придумывают и предлагают сектанты, при точной формулировке основных тезисов, отпадут сами собой, будут неуместны и совершенно излишними. Это поймут и сами сектанты, и потому свои изложенные вопросы они исключат из своего обихода и перестанут тормозить миссионерские собеседования. |
| На покровах св. князья представлены в старческом виде, в рост, в княжеских одеждах, со сложенными на персях руками. Лица и руки угодников вышиты шелками, а одежды – золотом и серебром. На покровах вверху и внизу вышиты золотом надписи. Буквы и связь их письма славянские. На одном покрове вышито вверху: «Благоверны Князь Василий», а внизу «Лета 7159 месе апрелья 2 день приложил сей покров околничен Михаила Петрович Головин». На другом покрове надпись вверху: «Благоверны Князь Константине, а внизу: «Лета 7159 меца апреля 2 день приложил сей покров околничен Михаила Петрович Головинъ». Длина покровов 2 арш. 7 верш., ширина 13 вершков. В начале эти покровы полагались на мощи св. угодников, после же пожара 1744 г., в который обгорели телеса св. князей, они сохранялись в ризнице до 1853 г., в этом же году перенесены были в теплый соборный храм; настоящее же место занимают с 1855 г. Покровы эти в золоченых рамах за стеклами. – Жертвенник осеняет деревянный восьмиконечный крест, с изображением Распятого Господа. Диаконник обращен в теплый придел. Итак, о последнем скажем несколько слов. Придел св. равноапостольного князя Владимира. Придел этот, носящий название малой теплой церкви, как сказано выше, построен в 1674 г. Алтарный иконостас в нем одноярусный, окрашен был белой краской, а в 1884 году на средства купеческой вдовы Елисаветы Евграфовны Березиной вызолочен червонным золотом на полимент: царские врата резные с изображением Благовещения и евангелистов. С правой стороны царских врат помещена храмовая икона благоверного князя Владимира, со стоящими по сторонам его князьями Борисом и Глебом, а с левой стороны врат находится икона Богоматери с предстоящими пред Ней свв. мучениками Харлампием и Иоанном-воином; на северных алтарных дверях изображен первосвященник Аарон. Над царскими вратами и местными образами помещено пять икон малого размера. Верх иконостаса увенчивает резное Распятие Господа Иисуса с предстоящими. Местные образа в рамах, и как оные, так и резьба царских врат позолочены, а храмовый образ святого равноапостольного князя Владимира, с предстоящими Ему святыми Борисом и Глебом, в серебряной вызолоченной ризе, устроенной на средства выше означенной жертвовательницы, ярославской купеческой вдовы Елисаветы Евграфовны Березиной. |
| Дружба Николая Седова с корнетом Сергеем Марковым и поручиком Борисом Соловьёвым была подвергнута суровому испытанию, которое Седов, судя по всему, не вынес. Весной 1918 г. во время второго посещения Тобольска Седов повидался с детьми лейб-медика Е.С. Боткина Татьяной и Глебом, которые проживали в доме Корнилова (напротив Губернаторского дома). Ненависть к Распутину в семье Боткиных была слишком выраженной, что нашло отражение в воспоминаниях Татьяны Мельник-Боткиной. Эта ненависть неожиданно обрушилась на голову бедного Седова. Глеб Боткин, узнав Николая Седова в грязном оборванном мужике, поговорил с ним по душам следующим образом: «Ваш Соловьев мошенник! - кричал Глебушка на растерявшегося от такого напора офицера. - Как вы могли довериться зятю Распутина! Этот священник /о. Алексей Васильев/ работает на красных. Он вам налгал. ... /Седов/ не говоря ни слова, бросился по лестнице вниз и скрылся» (Мельник-Боткина Т.Е. Указ. Соч.) . Несмотря на то, что Седов прекрасно знал и Сергея Маркова, и Николая Соловьёва, работая с ними в одной связке, встреча с Глебом Боткиным произвела на него роковое впечатление. Именно с влиянием сына лейб-медика Е.С. Боткина Глеба Боткина связывает историк С.В. Фомина поворот в душе Седова (Фомин С.В. Указ. Соч.) . Воля Седова оказалась расслабленной, когда в июне 1918 г., прибыв в Петроград к Маркову 2-ому и выслушав от Маркова 2-го обвинение в бездеятельности, штабс-ротмистр Седов, чтобы как-то оправдать себя, прикрылся Соловьёвым и попытался на него свалить вину. Седов дал в руки Маркову 2-му мысль о «провокаторстве Соловьёва». Эта мысль эффективно была использована и Марковым 2-ым, для того, чтобы прикрыть Соловьёвым свою собственную бездарную деятельность (точнее бездеятельность). В дальнейшем С. В. Марков изобличил лукавую позицию Маркова 2-го: «Непонятно также и то, что, узнав весной 1918-го года от Н. Я. Седова о якобы " провокаторской " деятельности Б. Н. Соловьева, Марков 2-й, зная мой тюменский адрес, не предупредил меня о том тогда же, чтобы я был более осторожным в сношениях с ним. Не сказал он этого и тогда, когда я приехал в июле 1918-го года в Петербург. В это время он предпочел скрываться от меня, " опасаясь меня как активного сотрудника провокатора Соловьева " « (Марков С.В. Указ соч.) . |
| Печерский монастырь, так же как и Всеволод, был сторонником Борисоглебского культа, в котором отражался принцип старшинства в престолонаследовании. Поэтому Нестор в " Чтении о Борисе и Глебе " расставляет все по своим местам: в описании майских торжеств 1072 г. князья благословляются рукою старшего святого - Бориса (первым и перенесенного в новую церковь) и в строгой возрастной последовательности: Изяслав, Святослав, Всеволод (в " Сказании " , напомню, благословлялись рукою Глеба Изяслав и Всеволод, а Святослав сам покрыл себе голову рукою святого.) То есть, Нестор восстанавливает приоритет Бориса перед Глебом. Важно отметить также, что Нестор писал именно житие святых, обязательной частью которого было описание чудотворений, происходящих у их гроба. Что таким именно и был план сочинения, свидетельствуют слова самого Нестора в конце " Чтения " : " Се же се азъ, Нестеръ грешный, о житии и о погублении и о чюдесехъ святою и блаженою страстотерпцю сею, опасне ведущихъ исписавъ я, другая самъ сведы, - отъ многыхъ мала въписахъ, да почитающе славять Бога " . Автор же " Сказания о гибели Бориса и Глеба " таких задач перед собою не ставил. Описание чудес, а точнее рассказ Нестора о сухорукой жене - услышанная им от нее самой история о поражении ее Николаем Угодником и исцелении святыми Борисом и Глебом в день Успения Богородицы 15 августа, пришедшемся на воскресенье, - позволили А.А. Шахматову датировать " Чтение " . По мнению ученого, " Чтение " не могло быть написано ранее 1081 г., поскольку после перенесения мощей святых в 1072 г. Успение Богородицы приходилось на воскресенье только в 1081 г. Стало быть, " Чтение " с описанием чудес было создано после 15 августа 1081 г., но до 1088 г. См. также: О ВРЕМЕНИ НАПИСАНИЯ " ЖИТИЯ ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО " По свидетельству Нестора в " Житии Феодосия Печерского " , вначале он написал " О житие и о погублении и о чюдесьхъ святою и блаженою страстотрьпьцю Бориса и Глеба " , а затем " понудихъ ся и на другое исповедание приити " - о Феодосии Печерском. |
| Наместник монастыря игумен Борис (Тулупов) поблагодарил архипастыря за освящение храма в престольный день и подарил ему на молитвенную память икону святителя Арсения Тверского с частицей его святых мощей. Митрополит Амвросий поздравил прихожан и гостей со знаменательным для монастыря событием — освящением Борисоглебской церкви на Отмицком подворье и с престольным днем храма. Архипастырь сердечно поблагодарил игумена Бориса (Тулупова) и во внимание к трудам по возрождению Николо-Малицкого монастыря и Борисоглебского подворья в деревне Отмичи наградил его медалью преподобного Нила Столобенского I степени. Также архипастырь поздравил игумена обители с тезоименитством и подарил ему святую просфору и наперсный крест с украшениями. Завершился праздник трапезой по афонскому уставу в братской трапезной Николо-Малицкого монастыря. Место Отмичи связано с первыми канонизированными русскими святыми — страстотерпцами князьями Борисом и Глебом, а точнее, с младшим из двух братьев, Глебом. Согласно сведениям тверского патерика, в 1015 году князь Глеб, направляясь в Киев, чтобы проститься с отцом, великим князем Владимиром, незадолго до своей мученической смерти проезжал через Отмичи. Здесь его конь споткнулся, и князь, упав, потерял золотую гривну, висевшую на его шее. С тех пор на этом месте стали особо почитать страстотерпцев Бориса и Глеба. В XV веке здесь был основан Покровский Отмицкий монастырь, одна из древнейших и в прошлом знаменитейших обителей Тверской земли. Ее настоятелями были святитель Акакий Тверской, в епископство которого Тверь переживала расцвет духовной жизни; архимандрит Вассиан (Кошка), церковный писатель, сочинения которого содержат ценную информацию по истории Тверского края. Во время литовского нашествия в начале XVII века монастырь был разорен. Его единственный храм, Покровский, стал приходским. Место Отмицкого монастыря постепенно размывало водой, и после сильного наводнения храм и село было решено перенести на полкилометра выше по реке Тьме, уже на другом месте был воздвигнут новый величественный храм Покрова Пресвятой Богородицы с пятью престолами. Этот каменный храм в 20-е годы ХХ века был закрыт и некоторое время использовался как клуб. В 1939-1940 годах храм был разрушен. |
|
|
