| «Власть не приносит человеку ничего, кроме страха ее потерять». Игумен Нектарий (Морозов) Проповедь о святых Борисе и Глебе 20 мая, 2022 Проповедь о святых Борисе и Глебе Святые Борис и Глеб не захотели проливать братскую кровь. За что и пострадали. Игумен Нектарий (Морозов) — о том, чего не может дать человеку власть. Игумен Нектарий (Морозов) Сегодня мы совершаем память святых князей Бориса и Глеба, которых именуем страстотерпцами. Из истории Церкви мы знаем, что страстотерпцами и мучениками мы называем тех верных Христу христиан, которые предпочитали умереть, но не отречься от своего Спасителя. А здесь вроде бы совершенно иное. Никто не требовал, чтобы Борис и Глеб отреклись от Христа. Но они не захотели пойти войной на своего брата, который вошел в историю под именем Святополка Окаянного. Не захотели оказать ему вооруженное сопротивление. И именно из-за этого — из-за нежелания проливать братскую кровь — оказались сами убиты. Они воспринимали как неверность Христу, как отречение от Христа — пойти против брата и взять на себя грех братоубийства. Убить ради того, чтобы он не убил их, и ради того, чтобы не делить власть, которую он хотел захватить. Для них оказалось легче умереть, чем на все это пойти: на войну, кровопролитие и братоубийство. Именно поэтому мы их именуем не только благоверными князьями, но и страстотерпцами. Очень редко кто-то готов страдать ради того, чтобы в своей жизни следовать заповедям Христовым. И обречь себя на мученичество. А между тем — это самый естественный и самый необходимый для христианина подвиг. Сколько существует человечество после грехопадения, и не только в период ветхозаветный, но и в период новозаветный, большая часть трагедии, большая часть страданий рода человеческого сопряжена именно с этой страшной жаждой — жаждой власти. Жаждой ненасытной, жаждой нерациональной и жаждой, разрушающей прежде всего того, кто оказывается ей подвержен. Потому что власть никогда не приносила и не может принести человеку счастье. Человек счастлив, когда он любит и когда он любим. |
| Иконы святых Бориса и Глеба начали писать сразу после их канонизации. Нестор-летописец пишет об их образе в своем «Чтении о святых Борисе и Глебе» и уточняет, что повелел написать образ Ярослав Мудрый. Но, скорее всего, как считают исследователи, иконография святых братье выработалась не раньше 1070-х годов, т. к. из более раннего периода не сохранилось ни одной иконы или фрески с их изображением. А вот bXI-nepboй половине XII веков мы уже видим образы Бориса и Глеба, например, на крестах-мощевиках. Традиционно Бориса и Глеба изображают на иконах вместе, они стоят в полный рост, одетые в княжеские одежды. В руках они держат крест — символ мученичества, или крест с мечом (меч — указание на то, что они князья и воины). Еще братьев изображают в небольшом развороте друг к другу, словно беседующих друг с другом. Со второй половины XIV века на Руси стали писать житийные иконы Бориса и Глеба. А в послемонгольский период их нередко изображают сидящими на конях. Стихотворение о Борисе и Глебе. Борис Чичибабин Ночью черниговской с гор араратских, шерсткой ушей доставая до неба, чад упасая от милостынь братских, скачут лошадки Бориса и Глеба. Плачет Господь с высоты осиянной. Церкви горят золоченой известкой, Меч навострил Святополк Окаянный. Дышат убивцы за каждой березкой. Еле касаясь камений Синая, темного бора, воздушного хлеба, беглою рысью кормильцев спасая, скачут лошадки Бориса и Глеба. Путают путь им лукавые черти. Даль просыпается в россыпях солнца. Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти. Мук не приявший вовек не спасется. Киев поникнет, расплещется Волга, глянет Царьград обреченно и слепо, как от кровавых очей Святополка скачут лошадки Бориса и Глеба. Смертынька ждет их на выжженных пожнях, нет им пристанища, будет им плохо, коль не спасет их бездомный художник бражник и плужник по имени Леха. Пусть же вершится веселое чудо, служится красками звонкая треба, в райские кущи от здешнего худа скачут лошадки Бориса и Глеба. Бог-Вседержитель с лазоревой тверди ласково стелет под ноженьки путь им. |
| Летописец все время перебрасывает свой рассказ из Новгорода в Киев, из Смоленска во Владимир и т. п. Это происходит не только потому, что летописец соединял в своем повествовании источники различного географического происхождения, но и потому еще, что именно такой «широкий» рассказ отвечал эстетическим представлениям своего времени. Стремление соединить в своем повествовании различные географические пункты характерно и для сочинений Владимира Мономаха – особенно для его биографии. Действие «Сказания о Борисе и Глебе» также происходит как бы в пути, переходит из одного места Русской земли в другое. На севере – это Новгород, где новгородцы препятствуют Ярославу бежать за море к варягам. На юге – это печенежская степь, куда Владимир посылает Бориса с войском. На западе – это пустыня между Польшей и Чехией, куда бежит и где погибает злою смертью Святополк Окаянный. На востоке – это Волга, куда отправляется Глеб. Действие «Сказания» как бы охватывает всю Русскую землю. Характерно, что писатели XI–XII веков воспринимают победу над врагом как обретение «пространства», а поражение – как потерю пространства, несчастье – как «тесноту». Жизненный путь, если он исполнен нужды и горя, – это прежде всего «тесный путь». Многочисленные упоминания различных географических точек в произведениях этого времени далеко не случайны. Древнерусский писатель как бы стремится отметить побольше мест совершившимися в них историческими событиями. Земля для него свята, она освящена этими историческими событиями. Он отмечает и то место на Волге, где конь Бориса запнулся в поле и сломал себе ногу, и Смядынь, где Глеба застала весть о смерти отца, и Вышгород, где были затем похоронены братья, и т. д. Автор как бы торопится; связать с памятью о Борисе и Глебе побольше различных мест, урочищ, рек и городов. Это особенно знаменательно в связи с тем обстоятельством, что культ Бориса и Глеба непосредственно служил идее единства Русской земли, прямо подчеркивал единство княжеского рода, необходимость братолюбия, строгого подчинения младших князей старшим. |
| «Похвала» обличает в авторе человека совершенно неопытного в литературном деле. Пробегая это сочинение, читатель чувствует, что автор все силы напрягает к тому, чтобы выразить то чувство благоговения, которым он несомненно проникнут в отношении к Владимиру и Ольге; но это ему совершенно не дается: в изложении мыслей у него нет ни хронологического, ни логического порядка; этот недостаток резко бросается в глаза не только в общем построении сочинения, но и в развитии деталей. Бедность лексикона и отсутствие школьной выправки, при сильном напоре чувств, заставляют его повторять одни и те же фразы, одни и те же мысли, причем его речь иногда переходит просто в беспорядочный набор фраз. Словом, здесь мы имеем дело с человеком, совершенно неподготовленным к литературному делу. – Совершенно другое явление представляет рассматриваемое «Сказание» о Борисе и Глебе. Не смотря на то, что автор любит переплетать свой рассказ речами, которые он обильно влагает в уста мучеников, последовательность рассказа у него нигде не перерывается. В его речах, как совершенно верно заметил проф. Голубинский, заметна искусственная сочиненность, они смотрят не столько речами, которые непосредственно выливаются из души у говорящих, сколько речами, которые сочинены ими и произносятся. Эти речи напоминают собою произведения тех ораторов, которые, не обладая ораторским талантом, обладают искусственно приобретенным уменьем, предполагающим в человеке известную литературную выправку, известную, так сказать, шлифовку мысли, которая достигается или школьным воспитанием или серьезной литературной начитанностью. Ничего подобного и следа нет в «Похвале» Иакова мниха, который, по нашему мнению, совершенно не подготовлен был к тому, чтобы написать такое отделанное в литературном отношении произведение, каким бесспорно является рассматриваемое «Сказание» о Борисе и Глебе. Если бы было принято, что Иаков написал сначала «Похвалу», а потом «Сказание», тогда можно было бы предположить, что между написанием того и другого произведения прошел значительный промежуток времени, в продолжении которого автор мог усовершенствоваться в деле литературного творчества. |
| Если обратим внимание на самый предмет Несторова повествования, т. е. исключительную личность Печерского игумена, и прочитаем его Житие в связи с памятниками современной переводной житийной литературы, то убедимся, что в отзывах Кубарева, Макария и Филарета, – вопреки всем уверениям первого, – есть «амплификация». Раньше Жития преп. Феодосия Нестором составлено Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба 32 : « се бо испьрва, – читаем в начальных строках Жития, – писавъшю ми о жити (ю). и о погоублении и о чюдесьхъ. стою и блженою стратрьпьцю Бориса и Глба и на дроугою исповданю приити»... (Успенск. Сборн., л. 26, а). Другое указание на время написания Чтения видят в словах Нестора: « Мнози бо суть нын дтьскы князи. не покоряющеся старишимъ и супротивящеся имъ. и суть. ти не суть такои благодти сподоблени ко же свята си»... (Л. 53, б). Это замечание ставят в связь с событиями 1078 и 1079 годов, когда убиты были князья Глеб Святославич, Борис Вячеславич и Роман Святославич, напомнившие Нестору своими именами святых мучеников Бориса, названного в крещении Романом, и Глеба 33 . Если так, то Чтение о Борисе и Глебе составлено в самом конце семидесятых или начале восьмидесятых годов XI–ro столетия 34 . Принято думать, что Несторово Чтение составлено под сильным влиянием Сказания о свв. Борисе и Глебе, приписываемого Иакову Мниху 35 ; но с таким же точно правом можно доказывать и противное. Не подлежит сомнению, что между этими двумя произведениями, в повествовянии о первых чудесах святых мучеников, существует близкая связь: одни и те же слова и обороты речи с самыми незначительными изменениями; но отчего же нельзя допустить, что наши авторы пользовались каким–нибудь общим источником. Если бы Нестор знаком был с Сказанием, то он обнаружил бы это знакомство и в первой, исторической части своего труда, а между тем этого мы не видим 36 . Мало того, о некоторых чудесах Нестор рассказывает с ссылками на такие источники, которые ничего общего не имеют с готовыми литературными памятниками, напр.: « Въ же отъ днии ишедъшю ми ради оруди въ градъ и сдъшю ми на мст и се пришедъши нка жена сде близъ мене... повда ми же о святою и о святемь отци Никол и блаженую страстотерпцю Борис и Глб, нын азъ повд вамъ... Се же все исповда ми сама сдящи. же б съ нею. Азъ же прославихъ Бога. ко сподоби мя слышати вся сихъ же жадахъ»... (Сильв. Сб. л. 48 б., 52 а). |
| дицы во второй половине XI в., сообщает летописный некролог князю Ярополку Изяславичу . Десятина давалась не всем вновь основанным церквам, а только соборным. Об этом свидетельствуют обеспечение Ярославом десятиной новой церкви Бориса и Глеба в Вышгороде и учреждение в ней службы «по вся дни», по сообщению «Чтения о Борисе и Глебе» . Таковы указания на получение десятины новгородским кафедральным собором и изменения, внесенные в ее отчисление в Новгородском уставе князя Святослава Ольговича 1137 г. , установления о передаче десятины в 1136 г. смоленской кафедральной церкви и собору во Владимире Суздальском 1158 г., который был основан Андреем Боголюбским , свидетельство о получении десятины владимирским и суздальским соборами в Послании Симона к Поликарпу . «Правило о церковных людях и о десятинах» — трактат XIII в. о правах церковной организации на принадлежащие ей большие материальные средства также связывает десятину только с «соборными церквами» . Десятина от «даней» Приведенные выше свидетельства говорят о том, что десятина была отчислением в пользу церковной организации от поступлений князю . Каков был ее состав? Прежде всего это десятая часть от княжеских даней («от всякого стада и всякого живота», «от всего имения», «от всих скот своих... и от жита на вся лета», «от дани... десятую часть», «десятины по всем градом»). Структура десятины «от даней» хорошо видна в Смоленской уставной грамоте 1136 г., данной одной из «соборных церквей»: она взимается с каждой из 34 административных единиц княжества, города или волости, которые выплачивают на княжеский двор установленную сумму, начиная от 1000 гривен в Вержавлянах и 400 гривен с Торопца и кончая 10 гривнами с мелких волостей. Выделение территорий Смоленского княжества, плативших княжеские дани и десятину с них епископу, — заслуга Л. В. Алексеева . Но 30-е годы XII в. — это время, когда в сбор десятины по сравнению со временем, когда она была установлена, вносились значительные изменения (ограничение состава десятины, появление других источников обеспечения). Поскольку в X—XI вв. дани собирались княжескими дружинниками и зависимыми людьми княжеского двора, отчисление десятины производилось непосредственно в центре, куда поступали дани [см. указание на княжеское распоряжение «властелину» Вышгорода передавать десятину новой местной соборной церкви Бориса и Глеба в «Чтении о Борисе и Глебе» (см. выше)]. |
| Си видвъблаженый, разумвъ яко хотять его убити, възьрвъ къ нимъ умиленама очима исльзами лице си умывая, съкрушенъмь срьдьцьмь, съмренъмь разумъмь и частыимьвъздыханиемь, вьсь сльзами разливаяся, а тлъмъ утьрпая, жалостьно гласъиспущааше: «Не дите мене, братия моя милая и драгая! Не дите мене, ни ничтоже вы зъла сътворивъша! Не брезте, братие и господье, не брезте! Кую обидусътворихъ брату моему и вамъ, братие и господье мои? Аще ли кая обида, ведтемя къ князю вашему, а къ брату моему и господину. Помилуйте уности мое,помилуйте, господье мои! Вы ми будте господие мои, а азъ вамъ рабъ. Непожьнете мене отъ жития не съзьрла, не пожьнте класа, не у же съзьрвъша, нъмлеко безълобия носяща! Не поржете лозы не до коньца въздрастъша, а плодъимуща! Молю вы ся и милъ вы ся дю. Убойтеся рекъшааго усты апостольскы: “Недти бывайте умы, зълобиемь же младеньствуйте, а умы съвьршени бывайте”. 894 Азъ, братие, и зълобиемь ивъздрастъмь еще младеньствую. Се нсть убийство, нъ сырорзание! Чьто зълосътворихъ съвдтельствуйте ми, и не жалю си. Аще ли кръви мое насытитисяхочете, уже въ руку вы есмь, братие, и брату моему, а вашему князю». И не понединого словесе постыдшася, нъ яко же убо сверпии зврие, тако въсхытиша его.Онъ же видвъ, яко не вънемлють словесъ его, начатъ глаголати сице: «Спасися,милый мой отьче и господине Василие, спасися, мати и госпоже моя, спасися и ты,брате Борисе, старйшино уности моея, спасися и ты, брате и поспшителюЯрославе, спасися и ты, брате и враже Святопълче, спасетеся и вы, братие идружино, вьси спасетеся! Уже не имамъ васъ видти въ житии семь, занеразлучаемъ есмь отъ васъ съ нужею». И глаголааше плачася: «Василие, Василие,отьче мой и господине! Приклони ухо твое и услыши гласъ мой, и призьри и вижьприключьшаяся чаду твоему, како без вины закалаемъ есмь. Увы мн, увы мн!Слыши небо и вънуши земле. И ты, Борисе брате, услыши гласа моего. Отьца моегоВасилия призъвахъ и не послуша мене, то ни ты не хочеши мене послушати? Вижьскьрбь сьрдьца моего и язву душа моея, вижь течение сльзъ моихъ, яко рку! Иниктоже не вънемлеть ми, нъ ты убо помяни мя о мн къ обьщему Владыц, яко имядьрзновение и престоя у престола его». |
| И принялотмщение от Господа: довел Святополка до гибели охвативший его недуг, и посмерти – муку вечную. И так потерял обе жизни: здесь не только княжения, но ижизни лишился, а там не только царства небесного и с ангелами пребывания неполучил, но мукам и огню был предан. И сохранилась могила его до наших дней, иисходит от нее ужасный смрад в назидание всем людям. Если кто-нибудь поступиттак же, зная об этом, то поплатится еще горше. Каин, не ведая об отмщении,единую кару принял, а Ламех, знавший о судьбе Каина, в семьдесят раз тяжелеенаказан был. Такова месть творящим зло. Вот Юлиан цесарь – пролил он многокрови святых мучеников, и постигла его страшная и бесчеловечная смерть:неведомо кем пронзен был копьем в сердце. Так же и этот – неизвестно от когобегая, позорной смертью скончался. И с тех порпрекратились усобицы в Русской земле, а Ярослав принял всю землю Русскую. Иначал он расспрашивать о телах святых – как и где похоронены? И о святом Борисеповедали ему, что похоронен в Вышгороде. А о святом Глебе не все знали, что уСмоленска был убит. И тогда рассказали Ярославу, что слышали от приходящихоттуда: как видели свет и свечи в пустынном месте. И, услышав это, Ярославпослал к Смоленску священников разузнать в чем дело, говоря: «Это брат мой». Инашли его, где были видения, и, придя туда с крестами, и свечами многими, и скадилами, торжественно положили Глеба в ладью и, возвратившись, похоронили егов Вышгороде, где лежит тело преблаженного Бориса; раскопав землю, тут и Глебаположили с подобающим почетом. И вот чточудесно и дивно и памяти достойно: столько лет лежало тело святого Глеба иоставалось невредимым, не тронутым ни хищным зверем, ни червями, даже непочернело, как обычно случается с телами мертвых, но оставалось светлым икрасивым, целым и благоуханным. Так Бог сохранил тело своего страстотерпца. И не зналимногие о лежащих тут мощах святых страстотерпцев. Но, как говорил Господь: «Неможет укрыться город, стоящий на верху горы, и, зажегши свечу, не ставят ее подспудом, но на подсвечнике выставляют, чтобы светила всем». |
| Эти молитвы в церковно-славянской письменности должны быть ставимы рядом с церковно-славянским Житием св. Вячеслава чешского (в котором упоминаются святые Вит и Эммерам и Богородица, именуемая «святая Мария») и со службою св. Вячеславу, находящеюся уже в служебной минеи за сентябрь по русскому списку 1095 гола. Трудно сомневаться, что и житие, и служба составлены в Чехии вскоре после кончины св. Вячеслава». Заслуживает внимания, что в службе св. Вячеславу он прославляется как мученик, «имь же озарися, яко солнце западоу и северным странам». «Паче солнця, блажене, просвети севера и оуга и запада пресветьлыими зарями чюдес ти, темь и нась озари, святе, память ти праздньноующа». С этими словами может быть сопоставлено показание славянского перевода Гумпольдовой легенды: «мнози идяху из Бавор и из Франк и ис ас и ис прочих земль прихожаху» (см. ниже стр. 40,6–8). Хотя это последнее известие относится не к посмертным чудесам св. Вячеслава, а к молве о нем при жизни его, но в обоих случаях об озарении Востока не упоминается вовсе. Не говорит ли это о том, что служба св. Вячеславу была составлена в то время, когда известие о крещении Руси и о чествовании в ней св. Вячеслава не дошло еще до слуха составителя службы (и латинского автора указанной вставки)? Между тем, не может быть сомнения в том, что чествование убитого князя не только в Чехии, но и на Руси началось очень рано 46 . Если бы доверять анонимному автору «Сказания о свв. Борисе и Глебе» (к. 11 – н. 12 в.), то уже св. Борис, погибший в 1015 году, «помышляеть и мучение и страсть святого Никиты и святого Вячеслава». Предполагая, что такое показание принадлежит писателю – агиографу, а не есть сообщение достоверного свидетеля, мы все-таки должны будем признать, что уже в конце 11-го или начале 12-го века на Руси было известно «мучение св. Вячеслава» и, как показывает минея 1096 года, праздновалась его память 28 сентября. До настоящего времени была уверенность, что автор сказания о свв. Бориса и Глебе разумел так называемое Востоковское житие св. Вячеслава. Но с одинаковым правом можно предположить, что сказание о русских мучениках имело ввиду и легенду Гумпольда. |
| Си же страсть святых мученик Бориса и Глеба празнуимо, благодарящи Христа Бога нашего, Ему же слава со Отцем и Сыном и Святым Духом и ныне присно в векы веком. Аминь. II . Отрывок Сказания о свв. Борисе и Глебе. (По рукописи Имп. Публ. Библиот. F. п. I. 46). ... роде положен несть. а о святемь Глебе вси не веддхоу. тъкмо вси ведяхоу како Смолиньске оубиен несть. и тъгда сказаша немоу. каже слышаша от приходящих отътоудоу. како видеша свет и свеще в поусте месте. и то слышав посла на възискание. Смолиньскоу прозвютеры. рекыи како то несть мои брат, и дошьдъше обретоша идеже и беша видели, и шьдъше с кръсти и чьстью и с свещами мноземи и кадилы. и въложьше и в корабль. пришьдъше положиша и. Вышегороде. идеже лежит тело блаженаго Бориса, и роскопавъше землю и тако положиша. недооумеюще каоже бе лепо и пречетьно. се же пречюдьно и дивьно. и памяти достоино, како и колико лет лежав тело святаго. тоже не врежено пребъни. ни от коего же плътоиадьца ни бяше почьрнело. какоже обычаи имоуть телеса мьртвых. н светло и красьно. и цело и благоу воню имоуща. тако Богу съхраньшю своего страстотъпца тело, и не ведяхоу мнози. тоу лежащоу святою стратьрпьцю телеса, н (иа)коже речеть. не можеть град оукрытися вьрхоу гор стоиа, ни свеще въжьгъше споудъмь покрывают, н да светить тьмьныиа. тако и сииа святаиа, постави светити в мире, премногыми чюдесы сьиати в роусьскеи величе стране, идеже множьство стражющихь спасени бывають, слепии прозирають. хромии быстреие сьрны рищють. слоуции простьрениие приимлють. н или могоуть вся исповедати или сказати творимаиа чюдеса. поистине ни вьсь мир можеть понести, иаже деються предивьнаиа чюдеса паче песка морьскаго. и не тоу иединъде н по всем странам и по всем землям преходяща болезни и недоугы отгонита. соущихь в тьмници и оузах посещающа и на местех идеже мученцьскымь венцемь оувязостася създане быста церъкви в имя ею. да и тоу такоже многа чюдеса посещающа съдеваиета. тъже ваю како похвалити не свемь. и что рещи недооумею и не възмогоу. анегла ли ва рекоу. |
|
|
