| Они заняли страну Аргайль вопреки противодействию пиктов. Родственные отношения Колумбы с князьями эмигрантов с одной стороны и дружба с пиктским королем Брудой с другой (после чудесного свидетельство об истинности веры Христовой в столице пиктов Инвернесе) способствовали созданию Шотландии и быстрому распространению христианской веры среди языческих кланов. Религиозным центром Шотландии стал город Глазго, основанный ранее скоттским миссионером Кинтигерном (15,49). (Интересно, что Glasgow по-валлийски значит «борзая собака». По одной из этимологических версий, такое прозвище дано было Кинтигерну за ревностное распространение христианства среди язычников (10,445). В таком уподоблении нет ничего необыкновенного. Современник этих событий папа Григорий Двоеслов , например, проповедуя в храме мученика Лаврентия, говорил: «Иногда в Священном Писании под псами разумеются проповедники... Святые Учители... как бы языком облизывают рану душевную» (2,815).) Колумба скончался в 597 году – том самом году, когда на острове Танет высадился посланник Григория Двоеслова , миссионер Августин. Этот остров, принявший полтора столетия назад первых тевтонских завоевателей Генгиста и Хорзу, снова стал исходной точкой, на этот раз духовных завоевателей – христианских миссионеров. Папа Григорий Двоеслов поручил Августину распространить христианство среди англосаксов. Грин, английский историк XIX века, так охарактеризовал их духовное состояние: «Из всех германских пришельцев одни Англы остались чуждыми вере Империи, в разрушении которой они участвовали. Новая Англия была языческой страной. Замки и границы страны, даже дни, получили имена новых богов» (4,27). Но язычество в сознании пришельцев было укоренено не глубоко, Беда Достопочтенный в рассказе об обращении англов повествует о главном жреце (Chief Priest), который, обратившись в христианство, разрушил свой собственный храм (11,128). В Англии борьба с суеверием проходила успешно (5,178). Начиная с середины V века англосаксы, после полуторавековой борьбы с местным населением, овладели востоком острова (до 55 параллели) и большей частью юга. |
| А если так, то все устанавливаемое Сковородой индуктивно можно было легко пройти в обратном порядке, т. е. дедуктивно, и показать, что раз счастье заключается во внутреннем человеке, все внешнее теряет свою абсолютную цену и становится лишь относительно ценным, в зависимости от тех или иных конкретных условий. Гностицизм в понимании зла, который мы отметили в теологии Сковороды, имеет некоторый отголосоки в его моральном учении. По мысли Сковороды, все должности имеют природный, т. е. благой характер и все зло заключается лишь в неправильном выборе, лишь в непризванности того или иного дела. Но тогда природна, т. е. блага в себе, и должность палача, например. Сковорода не говорит этого. Но зато он говорит, что борзая собака, согласно природе своей, гонит зайца, причем природа, сродность отождествляются у него с охотой, с природною склонностью. Но мало ли у нас самых злых природных склонностей? Если допустить, что в склонностях наших есть две природы: одна добрая, другая злая; одна пепельная, другая господственная, — тогда не может быть гностического сведения зла на добро, но тогда все учение о сродности Сковород а должен был бы углубить и показать, что не всякая сродность носит характер благой, или по крайней мере не всякую охоту, не всякую склонность можно называть сродностыо. И тогда для различения сродностей нужно было бы указать дополнительные и более объективные критерии. Трудность, которую мы отмечаем, занимала самого Сковороду. Блага ли всякая сродность, т. е. нет ли сродностей злых, это значит спросить, что такое зло — реальная сила или просто недоразумение? Если оно реальная сила, на добро отнюдь не сводимая, тогда быть добрым трудно, ибо Царство Божие силою берется и прикладываемые усилия восхищают его. Если же зло по природе своей призрачно и малосильно, тогда быть благим очень легко: стоит только захотеть. Сковороду не только занимал, ной мучил постоянно вопрос: легко или трудно быть благим. «Спор беса с Варсавою» специально посвящен этому вопросу; немалое место он занимает и в «Брани Архистратига Михаила с Сатаною». |
| Поверьте, что с Богом будет мне во сто раз и веселее и удачнее лепить одни глиняные сковороды, нежели писать без натуры. Но доселе чувствую, что удерживает меня в сем состоянии нетленная рука Вечного. Лобызаю оную и ей последую». Веселье, удача и счастье прямо пропорциональны сродности. «Коль сладоктруд, если он природен, с коликим веселием гонит зайца борзая собака! Кой восторг, как только дан сигнал к ловле. Сколько услаждается пчела в собирании меда! За мед ее умерщвляют, но она трудится не перестанет, пока жива. Сладок ей как мед и слаже сота труд. К нему она родилась. О Боже мой! коль сладкий самый горький труд с Тобой». «Без сродности все ничто… Если кто владеющий грунтом (землею) живет счастливо, не потому счастлив, что владеет им: счастье к грунту не привязано; самое изрядное дело, без сродности деемое, теряет свою часть и цену так, как хорошая пища делается гадкою, приемлемою изуринала (от слова иппа)… Слаще меда сия русская притча. Где был? У друга. Что пил? Воду, слаже неприятельского меду. Вспомните поселянина, поднесшего пригорстью из источника воду проезжавшему персидскому монарху! Вспомните, чему мы недавно смеялись, мужичка Конона репицу, принесенную в дар Людовику 12му, королю французскому! Сколько сии монархи веселились грубою сею, но усердною простотой! Зачем же окаеваешь себе, о маловерная душа, когда твой отец небесный родил тебе земледелом, или горшечником, или бандуристом? Зачем не последуешь званию его, уклоняясь в высшее, но тебе не сродное?.. Разумным и добрым сердцам гораздо милее и почтенее природный и честный сапожник, нежели бесприродный штатский советник». «Не пялься к тому, чего не дано от природы. Без Бога, знаешь, нельзя и до порога: если не рожден, не суйся в книгочетство. Ах, многие через то в вечную пали муку! Не многих мати породила к школе. Хочешь ли блажен быть? Будь доволен долей твоей природы». Тот кто рожден к деревенской жизни, да не мечтает о городе, о царских чертогах! Если ты изменишь своему призванию, своей природе, «знай, — говорит Сковорода, — грусть загрызает душу твою среди позлащенных палат и заплачешь, вспомнив поля зеленые». |
| Поздоровавшись, папа сказал, что будет нам в деревне баклуши бить, что мы перестали быть маленькими и что пора нам серьезно учиться. — Вы уже знаете, я думаю, что я нынче в ночь еду в Москву и беру вас с собою, — сказал он. — Вы будете жить у бабушки, а maman с девочками остается здесь. И вы это знайте, что одно для нее будет утешение — слышать, что вы учитесь хорошо и что вами довольны. Хотя по приготовлениям, которые за несколько дней заметны были, мы уже ожидали чего-то необыкновенного, однако новость эта поразила нас ужасно. Володя покраснел и дрожащим голосом передал поручение матушки. «Так вот что предвещал мне мой сон! — подумал я. — Дай Бог только, чтобы не было чего-нибудь еще хуже». Мне очень, очень жалко стало матушку, и вместе с тем мысль, что мы точно стали большие, радовала меня. «Ежели мы нынче едем, то, верно, классов не будет; это славно! — думал я. — Однако жалко Карла Иваныча. Его, верно, отпустят, потому что иначе не приготовили бы для него конверта... Уж лучше бы век учиться да не уезжать, не расставаться с матушкой и не обижать бедного Карла Иваныча. Он и так очень несчастлив!» Мысли эти мелькали в моей голове; я не трогался с места и пристально смотрел на черные бантики своих башмаков. Сказав с Карлом Иванычем еще несколько слов о понижении барометра и приказав Якову не кормить собак, с тем чтобы на прощанье выехать после обеда послушать молодых гончих, папа, против моего ожидания, послал нас учиться, утешив, однако, обещанием взять на охоту. По дороге наверх я забежал на террасу. У дверей, на солнышке, зажмурившись, лежала любимая борзая собака отца — Милка. — Милочка, — говорил я, лаская ее и целуя в морду, — мы нынче едем: прощай! никогда больше не увидимся. Я расчувствовался и заплакал. Глава IV. КЛАССЫ Карл Иваныч был очень не в духе. Это было заметно по его сдвинутым бровям и по тому, как он швырнул свой сюртук в комод, и как сердито подпоясался, и как сильно черкнул ногтем по книге диалогов, чтобы означить то место, до которого мы должны были вытвердить. Володя учился порядочно; я же так был расстроен, что решительно ничего не мог делать. Долго бессмысленно смотрел я в книгу диалогов, но от слез, набиравшихся мне в глаза при мысли о предстоящей разлуке, не мог читать; когда же пришло время говорить их Карлу Иванычу, который, зажмурившись, слушал меня (это был дурной признак), именно на том месте, где один говорит: «Wo kommen sie her?» , а другой отвечает: «Ich komme vom Kaffe-Hause» , — я не мог более удерживать слез и от рыданий не мог произнести: «Haben sie die Zeitung nicht gelesen?» . Когда дошло дело до чистописания, я от слез, падавших на бумагу, наделал таких клякс, как будто писал водой на оберточной бумаге. |
| — Я — Лука Гомбос, 17-летняя девочка из Венгрии. У меня есть две собаки, и я люблю проводить с ними время. На снимке — бордер-колли Лия. Фотография сделана во время нашего первого совместного отпуска: однажды утром мы прилегли отдохнуть, и я заметила, что обе мои собаки тоже уютно устроились на кровати. Так Лия и попала в объектив. «Мечтательный Мерлин», Дениз Чичоцки, Швейцария Победитель в общем зачете — Магнолия растет недалеко от моего дома в Швейцарии. На снимке — 14-летний Мерлин, мы взяли его из приюта. Сфотографировать моего друга было нелегко из-за его абсолютной глухоты. С помощью шума я не могла привлечь его внимание. Но это оказалось и не нужно. Смотрите, это мой Мерлин, мечтательный, мудрый и красивый. «Давай вместе прыгать через скакалку!», Золтан Кечскес, Великобритания Номинация «Игра», I место — Девушка, которую вы видите на фотографии, — Кэтлин, а ее собаку зовут Мятежник. Она дрессировщик и учит питомцев трюкам. Я видел ее ролики с собаками и знал, что должен их сфотографировать. Больше всего мне нравилась игра со скакалкой. «Радость жизни», Анжела Блеваска, Германия Номинация «Игра», III место Собака: Бобби, скрещивание родезийского риджбека. Эта фотография была сделана на одной из моих любимых фотосессий в прошлом году. На фотографии вы не можете видеть, что Бобби потерял глаз. Тем не менее, он — одна из самых нежных и счастливых собак, которых я когда-либо фотографировала. Вместо позирования он предпочитал играть с листьями или садиться мне на колени, несмотря на свои размеры. Лучиана Верас, Бразилия Номинация «Спасенные собаки», III место — Это Майк и его хозяйка Милена. Раньше он жил в приюте, у него есть физические и эмоциональные травмы — признаки плохого обращения, с которым он сталкивался несколько лет. Но пес все же доверился Милене, хотя и был очень пугливым. Сейчас у него есть любящая семья. Майк не позволяет посторонним подходить к нему, но мне удалось подобраться поближе, чтобы рассказать вам его историю. «Среди холмов и вереска», Кэти Бехан, Великобритания Номинация «Собаки на службе», II место |
| – Мы странники божьи, ни грады, ни веси не имамы. Вот, наверно, тогда еще пришла мне эта мысль, и до сих пор я ею живу, что истинный наш современник не тот, кто для себя потребляет достижения нового времени, а для кого современность открывает свет на свое прошлое. В свете современности как понятны были мне эти люди, презирающие место своего пребывания и собирающие дух свой в пространстве. Мы сами, революционеры того времени, готовые идти на какие угодно страдания, чтобы только поднять дух своего народа, привести его в движение, дух, остановленный косностью царя и его чиновников, мы сами отчасти были похожи на бегунов: мы были странники в своем народе, мы не держались ни села родного, ни города, правда нам была дороже родного села. Конечно, я отлично понимал, что движение революции ничего общего не имеет сдвижением сектантов-бегунов, но законы истории не всегда совпадают с законами сердца. Мне очень захотелось найти в лесах какого-нибудь бегуна, постараться самому раствориться в его вере, с тем чтобы темному человеку попробовать открыть новый свет, помочь ему не тратить движение своего духа просто на передвижение тела по грешной земле, захваченной будто бы антихристом. И еще, самое главное, – мне хотелось своими глазами посмотреть на такого человека. И я увидел такого человека, и не одного. При первых их нападениях на мою веру в революцию я поступал, как молодой волчонок, когда к нему приближается и хочет напасть борзая собака: волчонок ложится на спину, поднимает вверх ноги и открывает живот. Так я в разгаре нашего спора повертывался вверх животом и соглашался проклинать царское правительство, как антихриста, и царских чиновников, как бесчисленное отродье антихриста. Тогда оказывалось, что мы люди близкие и что нам остается только сговориться в подробностях о нашей общей борьбе с царями. Так много я находил себе друзей на островах и в глухом сузёме, но не могу сказать, чтобы я хоть одного человека из них мог бы сделать современным борцом за правду без всяких химер пережитого прошлого. |
| Предполагаемая нами связь наименования реки Березины с корнем brz- позволяет объяснить подобным же образом некоторые другие славянские речные имена. Так, речка в бассейне Днепра (недалеко от Киева) – Березайка (Середонин 1916: 116) и приток р. Мсты с тем же именем (в древности – Березай) имеют необычный для отыменных образований суффикс –ай. Между тем, болг. бързей «стремнина, порог, горный поток» 407 и ст.-сл. БРЪЖА и " течение» могут пролить некоторый свет на происхождение речных имен Березай и Березайка. 408 Возможно, что с корнем brz- следует связывать и довольно широко распространенные (в частности, в среднем и верхнем течении Днепра) наименования Березна и Березно, а также Березань. Огласовка корня у первых двух слов явилась результатом воздействия (позднее исчезнувшего) -i- суффикса -ina. Когда же к корню brz- присоединялся суффикс -na (без гласного -i-), корень сохранял свою первоначальную огласовку: р. Борзна – приток Десны (там же – в бассейне Десны – город того же названия). Фонетические изменения (-- > --), происшедшие в слове Березина под воздействием суффиксального -i- отделили его от других слов, образованных от корня brz-. Кроме того, самое слово борзой почти исчезло из русского, белорусского и украинского языка. В русском языке оно уже не имеет всеобъемлющего значения " быстрый», сохранившись, в основном, лишь в сочетании борзый конь (в настоящее время – устарело) и борзая собака. Все это содействовало, видимо, тому, что народная этимология стала связывать слово Березина и другие подобные образования со словом берёза. Следы такого вмешательства народной этимологии надежно засвидетельствованы. Так, впервые упомянутый в Ипатьевской летописи под 1152 г. Березый позднее превращается в Березовый. Левый приток Сожи в Семитопографической карте Смоленской губернии (1812 г.) и на карте Оппермана (1820-е годы) называется Березна, позднейшие карты дают уже иное – более понятное–название: Березовка (Маштаков 1918: 107). 409 Именно подобным воздействием народной этимологии, по-видимому, следует в отдельных случаях объяснять широкое распространение в русской топонимике наименований, связанных с берёзой – даже там, где это дерево почти или совсем не встречается. |
| У черепахи же, как я должен с сожалением заметить, был не слишком приятный характер. Она была очень неправильно воспитана. Она не отличалась широтой взглядов, была завистливой и видела во всех одно плохое вместо хорошего. Она скрывала свои положительные качества, вместо этого выставляя напоказ глупые привычки и неприятные манеры. Одним из ее глубочайших заблуждений была вера в то, что она умеет бегать. Разумеется, именно в беге она была полный ноль. Если бы она сказала, что она чемпион по спанью, никто бы не усомнился в ее словах, потому что она умела сворачиваться внутри своего панциря и беспробудно спать целых шесть месяцев кряду. Это была весьма необычная способность, и у черепахи было полное право гордиться этим. Но, как и многие другие существа, которые пренебрегают своим истинным талантом и вместо этого пытаются добиться успеха в совершенно чуждой им области, черепаха ни во что не ставила свое умение спать; и напротив, ползая со скоростью около ярда в час, она упрямо утверждала, что ни лиса, ни заяц, ни антилопа, ни борзая собака не смогут сравниться с ней, если она всерьез возьмется за дело. Надо отдать ей должное, сама она искренне верила в свои слова. Когда она шла вразвалку, передвигая ноги со скоростью, с которой ползет минутная стрелка дедушкиных часов, ей казалось, что она летит как ветер. Порой ей удавалось обогнать улитку или слизняка, из чего она сделала вывод, что мчится быстрее автомобиля, и когда окружающие подшучивали над ней из-за этого, она надувалась, прятала голову в панцирь и отказывалась выходить, пока перед ней не извинятся. Однажды заяц и его друзья обсуждали это дурацкое заблуждение черепахи. Добрый заяц вступился за нее. «Прошу вас, не разрушайте ее иллюзий, — сказал заяц. — Подумайте о том, как несчастна ее судьба. Вспомните о ее бедах. Она не получила никакого образования. Ей не довелось повидать свет — десять ярдов ее лужайки не в счет. Она не читатель, не мыслитель. Ее не интересуют ни музыка, ни драма. Искусство ничего для нее не значит, и все ее друзья похожи на нее — узколобые и упрямые. Она влачит жалкое безрадостное существование — вялое существование во всех смыслах этого слова. Единственное светлое пятно в ее жизни — эта фантастическая идея о том, что она умеет бегать. Не смейтесь над ней из-за этого. Это нехорошо. Пусть продолжает считать себя чемпионом. Нам это ничего не стоит, а для нее это очень важно. Если она узнает, что она почти самая медленная из всех зверей и при этом почти самая скучная, она потеряет все свое самоуважение, и тогда ее ужасная, тоскливая и постылая жизнь станет еще более ужасной, тоскливой и постылой». |
| Слышал ли ты или не слыхал, что я выступил в журналах как юрист по случаю указа о сельских условиях 131 ? Многи возсташа на мя, но многие и за меня. Татаринов написал на меня возражение, которое имело великий успех, но которое действительно очень слабо. Буду отвечать. Как эта борьба, так и хлопоты по предметам историческим совершенно отпугнули Музу; а впрочем, я и без того теперь был бы не стихотворец, ибо наступила осень и охота за зайцами вытеснила бы во всяком случае охоту за рифмами. Прощай, будь здоров. Твой А. Хомяков. 21. Липицы 132 , 16 Октября (1841) Перед отъездом моим из Тульской деревни случилось весьма смешное происшествие, которое описать следует в поучительную память потомству. Была у некоего Михаила Фед. Голикова собака борзая, резвости, красоты и силы баснословной. Я её торговал, но цена её 1.000 р. показалась мне слишком великой. Собака состарилась, перестала какать; просили 800 р., опять я отказался. Голиков умер; я пресловутую собаку, серую, огромную, великолепнейшую, какую когда-либо видел, купил за 40 р. Но собака, не привыкши ещё к моим людям, воспользовалась их оплошностью и отправилась прямиком на свою родину. В тоже время барс или иной зверь, ушедший из зверинца, переранил или съел множество народа под Тулой. Награда в 400р. была обещана тому, кто его убьёт. Собаку приняли за барса и убили. Губернатор князь Голицын, человек решительный, военный, послал немедленно чиновника с тройкой за убитым зверем и велел привезти его к себе прямо, где бы он ни был. Чиновник, исполняя поручение, привёз к губернатору в дом. Губернатор был в соборе на молебствии по случаю царского дня. Ревностный чиновник везёт собаку к собору. Народ, не дослушав молебствия, высыпал из собора, оглядел убитого зверя и решил, что это – французский волк. После молебствия выступили из собора все власти в орденах и лентах с приличной важностью. Осмотрели зверя, спросили мнения докторов. Доктор Геслер, муж учёный, осмотрел и решил, что это американская гиена. Два дня вся Тула ходила смотреть на чудовище и все власти торжествовали победу; на третий день кучер мой пришёл также посмотреть и объявил, что это-де борзая собака барина, по кличке Туман. Его хотели посадить на съезжую за то, что расстраивает радость народную. Вот главные черты и сколько было смешных подробностей, нельзя вообразить. Бывали когда собачьи похороны такие торжественные? |
| III Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко-зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло-желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко-красными островами посреди ярко-зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок. В таком положении были дела 14-го сентября. Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито-мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по-русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая. — О гой! — послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из-за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по-украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё-таки был его человек и охотник. |
|
|
