| Из сказаний об осаде и взятии Константинополя Турками первое место принадлежит, по моему мнению, Письму самовидца Леонардо Хиосского к папе Николаю V, от 16 августа 1453 гю (изд. во Франкфурте в 1578 и 1598 г.). Другие современники, описавшие это событие, суть: – Г. Франца, который также был в Константинополе во время осады, и внес воспоминания свои в Хронику, доведенную им до 1478 г. (Боннское изд. 1838 г.); – Лаоник Халкокондила, написавший по поводу падения Византийской империю Летописец Турецкую, доведенную до 1464 г. (Боннское изд. 1834 г.). Не только современником, но и очевидцем был кардинал Исидор; но от него осталось только воззвание (universis Christi fidelibus). Гораздо важнее письма Энея Сильвия, современника, принимавшего живое участие в событии, и бывшего в то время при дворе Фридриха: важнее других его письма от 12 и 27 июля, 10,11 и 12 августа, а также его Oratio de Constantinopolitana clade ( Я пользовался изданием Нюренбергским 1486 г.). Также важны письма дожа Ф. Фоскари 27 июля, императора Фридриха III и др. (изданы Рейснером, 1598 г.). Современником был и Неизвестный, который составил описание вэятия Цареграда для Готшалка de Meschede; но это только перессказ того, что сказано было Леонардом Хиосским. Гораздо важнее сказание Ришерия в его De origine Тигсагит et Ottomani imperii: Libri V. (изд. Шардия в Rerum Germanicarum scriptores, 1673 г., стр. 397 – 400), как заставляющее догадываться о существовании особенного современного сказания, более полного. В этом же отвошении важен рассказ М. А. Сабелличи (ум. 1308) в его Historiae rerum Venetarum (изд. Базельское, 1570 г.) Можно отметить еще: Мелодию Армянского поэта Абраама и Повесть Грузинского летописца о Магомете II (то в другое во Французском Переводе нашего сочлена по Академии М. И. Броссе в Histoire du Bas-Empire par Lebeau. XXI. 308 – 327). Я не пользовался Турецкими опнсаниями собьтия, опираясь на том, что и Гаммер, которому они были известны, не употребил их в дело ни один раз во всем своем рассказе об осаде и взятии Цареграда. Другие скаэания известны мие только по указаниям Дюканжа, Бандури, Лебо и других писателей. Ссылаясь иногда, где было необходимо, на них, считаю не лншним указать (кроме уже указанных выше) их издания: |
| тогда смутятся языце седящие на южнем угле. И востанет великий Филипп с языки осьманадесяте, и с берутсяв Седьмохолмом и сразится бои, иже не быть николи же, и потекут по удолиям и по улицам Седьмохолмного яко реки крови человеческие, и возмутится море от крови до Тесного устия. Тогда Веоус возопиет, и Скерелаф восплачет, и Стафорин речет: «Станите! мир вам, и отмщение на непослушных! Изыдете на десныя страны Седьмохолмого, и обрящете человека у двою столпу стояща, сединами праведна и молитва носяща, взором остра, разумом же кротка, среднего врестою, имеюща на десной нозе посреди голени белег, возьмете его, и венчайте царя: то есть вам владыка!...» И введут его во святую Софию, и венчают и царя, и дадят в десную его руку оружие, глаголюще ему: «мужайся и побеждаи врагы своя». И восприим оружие и поразит Измаилты, Ефиопы, Фруги, Татаре и всяк род их; и убо Измаилты разделит на трое: первую часть погубит оружием, вторую кретит, третью отженет с великой яростью... И открыются сокровища земная и все обогатеет, и никто же нищ будет, и земля дасть плод свой седмирицею... Дай то Боже. 93 Ни один из помянутых четырех писателей, которыми обыкновенно пользуются при описании осады и взятии Цареграда, не издан до сих пор с критическими примечаниями: Франца и Халкокондила перепечатны в Боннском издании, как были, без всяких примечаний; при Дуке в Боннском издании остался недостаточный комментарий Буллиалди, так что и вновь открытый Итальянский перевод современника не дал издателю повода к замечанмям; сказание Леонарда остается (сколько мне известно) без нового издания. 94 Есть возможность думать, что эта Повесть о Цареграде распространилась на Руси во время Ионна III, когда браком его с Софией Палеолог еще сильнее скрепились связи Русских с их единоверцами Греками, а может быть еще и ранее, т. е. после того как немедленно по взятии Цареграда, стали к нам являться Греки с просьбою о вспоможении и вероятно не без записок о бедствии, постигшем их отечество. В этом последнем отношении любопытно окружное послание митрополита Ионы о помощи Гречину Дмитрию для выкупа из плена его жены и детей (Акт. Истор. I, стр. 496). Читать далее Источник: Чтения о древних русских летописях/[Соч.] Акад. И.И. Срезневского. Чтение 1-3. - Санкт-Петербург : тип. Имп. Акад. наук, 1862./Повесть о Цареграде. 100-137 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| I, 13: εκν το Πατρς Υς, κα το Υο τ Πνεομα), исходящий от Отца и почивающий в Сыне, как Его проявительная сила (De fide orth. I, 7: το Πατρς προερχομνην κα ν τ Λγ αναπαυομνην κα ατο οσαν κφαντικν δναμιν. Ibidem. I, 12: Πατρ... δι Λγου προβολες κφαντορικο πνεματος»; в 5-х, «Св. Дух есть ипостасное (persönliche) произведение из Отца, принадлежащее Сыну, но не из Сына, потому что Он есть Дух уст Божества, извещающий Слово (De hymno Trisag, n. 28: τ Πνεμα νυπστατον κπρευμα κα πρβλημα κ Πατρς μν, Υο δ κα μ ξ Υoυ ς Πνεμα στματος Θεο, λγου ξαγγελτικν)»; в 6-х, «Св. Дух образует посредство между Отцом и Сыном и чрез Сына соединяется с Отцом (De fide orth. I, 13: μσον το γεννητο κα γεννητο κα δ Υο τ Πατρ συναπτμενον)». 283 Известно, что эти тезисы, принятые на боннской конференции кроме старокатоликов также православными и англиканскими богословами, возбудили и в англиканском, и в православном мире целую бурю: англиканских богословов обвиняли в излишней уступчивости православным; 284 православных в излишней тоже уступчивости старокатоликам и англиканам. В частности один из православных участников боннской конференции, известный Овербек, в своей Appellation an die Patriarchen und Heiligen Synoden der orthodox – katholischen Kirche 285 доказывал, что принятием вышеуказанных тезисов вопрос о воссоединении православных со старокатоликами нисколько не подвинулся, что, не говоря уже про третий, даже первый и второй тезисы такого рода, что их подпишет каждый ультрамонтанин, что, одним словом, приняв эти тезисы, старокатолики по прежнему остались и останутся истыми приверженцами учения о filioque. 286 Последующая история старокатолицизма не оправдала однако же такого рода пессимистических ожиданий: нам кажется, что теперь можно считать несомненным тот факт, что латинское учение об исхождении Св. Духа и от Сына выкинуто из вероисповедной системы старокатолицизма. По крайней мере, во всех старокатолических катехизисах, находившихся у нас под руками, в которых напечатан никео-цареградский символ, этот последний приведен в древне-вселенском или, иначе сказать, православном виде, т. |
| После того, как профессора решительно отказались подчиниться этому требованию, как противоречащему их убеждениям, Мельхерс (8 октября) уже сам лично потребовал подчинения его велениям, в противном же случае грозил им не только запрещением преподавания богословия в университете и вообще запрещением права учительства где бы то ни было, но даже высшей мерой духовного наказания, т. е., отлучением от церкви. Вследствие нового отказа профессоров, первая из этих кар действительно (4 ноября 1870 г.) постигла Рейша, Гильгерса и Лянгена. Вслед за тем та же кара постигла профессоров: браунсбергской коллегии Михелиса и бреславльского университета Бальцера, Рейнкенса, Вебера и др. (20 ноября 1870 г.). Такая система насилий и гонительства, конечно, тяжело отзывалась на всем движении, ставя в безвыходное положение главных его вождей; к счастью, самая крайность этих мер вызвала протест со стороны некоторых правительств, и особенно Пруссии. Вслед за отнятием кафедр кельнским архиепископом у профессоров боннского университета – Рейша, Гильгерса и Лянгена – 18 ноября 1870 г. последовало на имя министра народного просвещения Мюллера категорическое заявление от совета боннского университета о той громадной опасности для науки, какую может повлечь за собою образ действия ультрамонтан. епископов в роде кельнского. Вследствие этого заявления, министр после безрезультатной переписки с архиепископом издал два рескрипта, в коих содержались, с одной стороны, осуждение незаконного образа действий кельнского архиепископа, как превысившего в своих действиях принадлежавшую ему власть; с другой стороны, дозволение отрешенным профессорам снова начать прерванные чтения, причем министр добавлял, что за отказ этих профессоров подчиниться требованиям архиепископа относительно признания ватиканских определений, и вообще за все их поведение во время столкновения с Мельхерсом, «государство не может сделать им никакого упрека». Вследствие этих рескриптов, Рейш и Лянген снова возобновили свои прерванные было чтения в университете. |
| (англ., франц., лат.) языки (он владел 27 языками). 29 апр. 1925 г. он окончил ун-т со степенью магистра богословия и продолжил учебу на философском фак-те Боннского ун-та под рук. нем. ориенталиста проф. Х. Гуссена. Тогда же перевел на нем. язык Житие Георгия Агиорита, написал предисловие и комментарии к тексту. За короткое время подготовил и защитил 26 февр. 1926 г. дис. «История грузинского монашества от истоков до 1064 года: к вопросу об истории восточного монашества», получившую признание европ. ученых. 17 дек. 1927 г. Перадзе была присвоена ученая степень д-ра философских наук. В 1926-1927 гг. в Брюсселе он усовершенствовал свои знания вост. языков под рук. ориенталиста свящ. Пауля Пеетерса, посещал лекции в Лувенском католич. ун-те. С 1927 г. в Англии изучал груз. рукописи в фондах б-к Британского музея и Оксфордского ун-та. В июле того же года был назначен на должность приват-доцента Боннского ун-та, где преподавал груз. и арм. языки. К этому же периоду относятся первые публикации его трудов. Перадзе регулярно участвовал в международных конференциях и симпозиумах. В 1928 г., после зачитанного им на собрании ориенталистов в Бонне доклада, посвященного груз. филологии, ученым сообществом была вынесена резолюция о значительности груз. лит. наследия для мировой культуры и о необходимости преподавания груз. лит-ры в ун-тах Германии. В 1930 г., по окончании международной конференции в Вене, Перадзе нек-рое время изучал груз. рукописи в б-ке ун-та в Граце, в частности личную коллекцию австр. ученого Г. Шухардта. В том же году им были опубликованы следующие труды: «Die Probleme der georgischen Evangelienübersetzung»//ZNW. 1930. Bd. 29. H. 3-4. S. 304-309 (Проблемы груз. евангелического перевода); «Der Heilige Georg im Leben und in der Frommigkeit des georgischen Volkes: ein religionsgeschichtlicher»//Der Orient. 1930. Bd. 12. H. 2. S. 45-52 (Св. Георгий в жизни и верованиях груз. народа), «Das Mönchtum in der orientalischen Kirche»//Ibid. H. 3. S. 85-89 (Монашество в Вост. |
| При чем тут якобы «горделивое папство старокатоликов, папство самообольщенное и заносчивое, не знающее границ для своих притязаний» и т. п. (стр. 101–102), непостижимо. Тем более непостижимо, что у о. Е. К. Смирнова был, по–видимому, в руках официальный отчет о люцернском конгрессе, на страницах которого (165–167) сам Рейнкенс обстоятельно объясняет, как римская церковь, себя единую признающая католической в отличие от схизматиков, янсенистов и т. п., злоупотребляет этим словом, а равно напоминает и о том, откуда у него официальный титул епископа католического. 5) Не верно, будто бы между представителями православия и старокатоликами происходили какие–то разрывы и особенно на боннских конференциях из–за г. Овербека (стр. 19, 22–23). Разрыв предполагает предварительный союз или единение: какое же единение могло существовать на конференциях между старокатоликами и их временными собеседниками, ни к чему взаимно не обязанными и никем ни на какой союз не уполномоченными? Или что за союз между старокатоликами и случайными добровольными посетителями их интернациональных конгрессов, пожелавшими присутствовать на трех–четырех заседаниях их и затем разъехавшимися в разные стороны без всяких официальных обязательств перед кем бы то ни было и без всяких поручений с чьей бы то ни было стороны? По крайней мере мне, участвовавшему в боннских конференциях и интернациональных старокатолических конгрессах, не приходилось слышать ни о каких союзах между старокатоликами и православными и ни о каких разрывах между ними – до появления статей о. Е. К. Смирнова в журнале «Вера и Разум». В заключение сделанных замечаний о наиболее бросившихся мне в глаза неверных данных в статьях о. Е. К. Смирнова следовало бы обратить внимание на их тон и значение для православной Церкви и науки, спасти которые от протестантизма старокатоликов он поставил себе целью. Но о тоне сочинения о. Е. К. Смирнова, вызванном полемикой его с А. А. Киреевым, – полемикой, отозвавшейся, к прискорбию, и в старокатолических газетах, читатели сами могут судить по тем кратким выдержкам, которые выше неоднократно приводимы были буквально 12 . |
| Главными распространителями этой молвы выступили иезуиты, которые, после восстановления их ордена в 1814 году («по желанию всего христианского мира», как, с почти невменяемою наивностью, выразился папа Пий VII в своей знаменитой булле Sollicitudo от 1814 года), решили оправдать возлагавшуюся на них надежду, как на лучших стражей «правоверия». И открыто и тайно иезуиты успели составить довольно сильную партию, которая была недовольна Гермесом и его богословствованием. Тайные доносы полетели и в Рим, и оттуда уже послышались довольно явственные выражения недовольства. Мюнхенскому нунцию поручено было расследовать это дело. К счастью для Гермеса, архиепископом кельнским, которому подведомствен был боннский богословский факультет, был граф Шпигель, весьма образованный и просвещенный человек, который сам интересовался богословскими лекциями Гермеса и неоднократно лично беседовал с ним по богословским вопросам. Он не находил ничего опасного в воззрениях Гермеса и в этом смысле не раз отписывался в Рим, успокаивая зилотов уверением, что он и сам дорожит истиной, и первый подавил бы заблуждение, но такового не находит ни в учении самого Гермеса, ни его учеников. Тем не менее, оппозиция не успокаивалась и все настойчивее стала распространять молву, что Боннский богословский факультет сделался очагом новой опасной ереси – Гермесианизма! Можно себе представить, сколько огорчений и неприятностей доставила эта подпольная вражда иезуитов знаменитому богослову, так глубоко принимавшему к сердцу интересы богословской науки, которой он посвятил лучшие годы своей жизни, трудясь над разрешением существеннейших для всякого христианина вопросов. Наиболее неприятная и опасная сторона этой оппозиции новому направлению состояла в том, что она в полном смысле была подпольная: какие-то темные силы, несомненно, работали над тем, чтобы сокрушить и задушить новое богословско-философское направление, повсюду распространялись разные темные слухи и толки, летели доносы к архиепископу и в Рим; но кто такие были эти враги, оставалось в сущности неизвестным. |
| Вместе с этим численным возрастанием старокатолического общества и во внешнем устройстве его в рассматриваемое нами время был сделан значительный шаг вперед. Церковно-религиозная жизнь общества по крайней мере в Пруссии, Бадене, Гессене и Вюртемберге получает сравнительно с прежним временем более упорядоченный вид, потому что главные препятствия к этому – недостаток в священниках и в храмах – потеряли свою силу с приобретением епископа и с изданием вышеуказанных законов. Были предприняты в рассматриваемое нами время в старокатолическом обществе меры и к подъему умственного уровня членов его: так помимо открытия в некоторых городах низших школ. предназначенных для элементарного образования, в 1874 году последовало открытие богословского факультета при боннском университете, куда начали поступать преимущественно лица, желавшие занять с течением времени в старокатолическом обществе места священников; помимо уже существовавших двух мелких органов общества – Deutscher Merkur в Мюнхене и Altkatholische Bote в Гейдельберге – появилась обширная ученая литература, посвященная главным образом разработке истории и вероисповедной системы нового движения. Были предприняты наконец некоторый меры и к возвышению материального благосостояния общества. В 1879 году был основан напр. фонд для вспомоществования особенно нуждающимся духовным лицам, в 1883 году – особый стипендиатский фонд на образование юношества в боннском университете и проч. Словом, если бы благоприятный для старокатоличества период был более продолжителен, чем он был на самом деле, старокатолицизм без сомнения твердо бы укоренился в Германии и принес обильные плоды. К несчастью для старокатолического общества благоприятное положение его в Германии, а вместе с тем и численное возрастание продолжалось очень недолго. С половины или вернее с конца восьмидесятых годов в его истории начинается снова тяжелый период, который продолжается до настоящего времени. Особенно тяжким с этого времени сделалось положение старокатоликов в Баварии. |
| Между тем как в нашей печати не сообщается почти никаких сведений по вопросу о том, как смотрят старокатолики на соединение их с православною церковью, старокатолическая печать не обходит молчанием почти ни одной даже мелкой статьи, которая появляется по указанному вопросу у нас в России и вообще на востоке. Между тем как у нас не появилось ни одной обстоятельной статьи по спорному в настоящее время и очень важному вопросу о пресуществлении (transsubstantiatio), у старокатоликов по этому вопросу появилось несколько очень серьезных статей и даже специальных исследований 76 . Но еще хуже этого молчания является то, когда некоторые из восточных богословов, взявшись за решение старокатолического вопроса, столь сложного и столь трудного, решают его с крайней односторонностью и тенденциозностью. Типичным выразителем подобного рода отношений к старокатолическому движению является известный афинский проф. Росис, который, выхватив из одного старокатолического документа одну или две в отрывочности взятые фразы, построил на основании их против старокатоликов целую систему обвинений во всевозможных ересях. И замечательно при этом то, что наша русская печать, не только светская, но и духовная, ухватилась за приговор афинского профессора касательно старокатолического движения, как за непогрешимое слово, невзирая при этом на то, что на греческом востоке указанный приговор встретил всеобщее осуждение за крайнюю односторонность и бездоказательность. При такого рода отношений к старокатолическому вопросу, само собою понятно, трудно ожидать благоприятного решения его. Пожелаем же в заключение, чтобы будущее принесло нам благоприятное решение этого вопроса, чтобы ежедневно возносимое православною церковью прошение – «о соединении церквей» – наконец нашло для себя осуществление. 2 Отчет о первой боннской конференции А.А. Киреева. Спб. 1874. стр. 25. Сравн. Отчет о второй боннской конференции, напечатанный в Сборнике протоколов С.-Петербургского отдела общества любителей духовного просвещения. |
| И восприим оружие и поразит Измаилты, Ефиопы, Фруги, Татаре и всяк род их; и убо Измаилты разделит на трое: первую часть погубит оружием, вторую кретит, третью отженет с великой яростью... И открыются сокровища земная и все обогатет, и никто же нищь будет, и земля дасть плод свой седмирицею... Дай то Боже. Примечания к послесловию Ни один из помянутых четырех писателей, которыми обыкновенно пользуются при описании осады и взятии Цареграда, не издан до сих пор с критическими примечаниями: Франца и Халкокондила перепечатны в Боннском издании, как были, без всяких примечаний; при Дуке в Боннском издании остался недостаточный комментарий Буллиалди, так что и вновь открытый Итальянский перевод современника не дал издателю повода к замечанмям; сказание Леонарда остается (сколько мне известно) без нового издания, кроме того редкого, впрочем неправильного, которое в 60 экземплярах вышло под названием: De capla a Mehemele II Constantinopoli Leonardi Chiensts et Godofridi Langi narrationes sibi invicem colIatae; Recensebat et notis illustrabat J. Bapt. L " Ecuy. Sumptibus D. D. Car. Stuart. Lut. Paris. 1828. 4°. 93. Есть возможность думать, что эта Повесть о Цареграде распространилась на Руси во время Ионна III, когда браком его с Софией Палеолог еще сильнее скрепились связи Русских с их единоверцами Греками, а может быть еще и ранее, т. е. после того как немедленно по взятии Цареграда, стали к нам являться Греки с просьбою о вспоможении и вероятно не без записок о бедствии, постигшем их отечество. В этом последнем отношении любопытно окружное послание митрополита Ионы о помощи Гречину Дмитрию для выкупа из плена его жены и детей (Акт. Истор. I, стр. 496) 94. Страшное событие – novum, как выразился о нем Эней Сильвий, полтора месяца спустя после взятия Константинополя (в письме к папе из Градца, 12 июля 1453 г.: Plane autem horribile novum modo hue allatum est de Constantinopoli. Tremit profecto manus, dum haec scribo: horret animus, neque tacere indignatio sinit, neque dolor loqui permittit. Дож Венецианский Франческо Фоскари почти тогда же (25 июля 1453 г.) и почти то же писал императору Фридриху: Acerbum et horrendum novum urbis Constantinopolis... Est siquidem casus iste infelix tanti faciendus, ut nihil supra temporibus nostris contingere potuisset. Кардинал Исидор в своем воззвании ко всем верным христианам – universis Christi fidelibus, того же 1453 г., без числа) восклицал так же: Quis hujus horribilitatis memor non obstupescat, non laetargicus fiat, non prae dolore obtumescat? N. Reusneri, Epist Turcic. 1598. Liber tertius, стр. 108, 112, 105 Вероятно нашим предкам это событие казалось не менее страшным; но потому ли, что они испугались Турок, как пугался и пугал – и конечно не напрасно – Э. Сильвий, или по чему другому, они не передали своего чувства письму, а только выражали его на деле – покровительством притесненных христиан и щедрою милостыней. |
|
|
