| Хотя и упоминается что он был женат, но это не мешает ему быть напоследок дней своих и монахом. Он-то и был „третий“ Иоасаф разбираемой эпохи, променявший венец на кукуль и, в некотором роде, тоже конкурент Кантакузина на метеорское ктиторство, хотя в 1388 году ему насчитывалось бы всего 18 лет, а в год передаточного акта Царицы Марии, еще менее двумя годами 284 ! Итак, на основании того, что подручно нам в настоящие минуты, не доследившись ничего верного и совершенно ясного о метеорском Иоасафе, мы предоставляем это сделать досужему преемнику нашему по исследованию, который решится провести, по крайней мере, неделю времени в надземной обители, и пересмотрит все рукописные книги библиотеки ее со всеми их заметками, и перероет все полки, вышки, углы и подвалы монастыря, а равно пересмотрит с увеличительным стеклом все иконы, кресты и разные сосуды церковные. Нам думается, что для него не составит не только исторической загадки, но и простого вопроса личность, над уяснением которой мы напрасно столько времени трудимся. Наше занятие актами обители продолжалось до самой ночи. Утомились и зрение, и внимание. Столпники уготовали нам вечерю царскую, как и следует ожидать от Царской обители. Болевший с самого полудня Игумен, разделил с нами трапезу нашу, венцом которой было кушанье ревани, имевшее задачею своею затмить памятную Буковалу. Состояло оно из муки с медом, жареной на сковороде. О. Каллиник с младенческой простотой выхвалял его сладость при всякой новой ложке и под воздействием ее, был весьма любезен с гостями. Но... дружба дружбой, а служба службой! Чуть я замолвил ему словечко о том, чтобы две, намеченные мною и оставленные, так сказать, на верхосытку, рукописи остались в комнате нашей на всю ночь для более досужего и покойного осмотра их, он, точно очнувшись, сказал: – а они еще здесь! – и приказал сейчас же отнести их на свое место. Ничто не помогло. Признаюсь, от этого обстоятельства сладость ревани значительно для меня поубавилась, а товарищу моему она даже напомнила, по созвучию, прием ревеню. |
| На обороте передней дощечки ее читается одно и единственное слово: ωσαφ. Вот и все! Какой Иоасаф, ищи, где хочешь! По характеру письма Евангелие точно могло принадлежать императору, даже быть писано его рукою иноческою, но принадлежало-ли? Было-ли писано? Вопрос, значит, все-таки упирается в личность Метеорского Иоасафа-ктитора. Жаль мне остановиться на таком неудовлетворительном выводе, но что делать? Плохим подспорьем императорству Иоасафа может служить обстоятельство, что чей-то автограф стоит совершенно одиноко, как привычно писать царям и что всякий другой Иоасаф не император прибавил бы непременно что-нибудь к своему имени, определяющее его социальное положение. Да наконец, почему знать, не занесена-ли книга в Метеоры и отинуда? Другое подобное же, но еще меньшего объема Евангелие оказалось с припискою: настоящая книга принадлежит Неофиту иеромонаху от страны Этолии из города Ф... и архимандриту 259 . Года нет. – А кроме этих двух книжиц, будто бы уже и нет никаких других? – робко спрашиваю я. – Найдется и еще несколько, – вяло отвечают мне, – да только хлопоты с ними! Вот тут бывали когда-то, – прибавляют, указывая на целый ряд сундуков с крепкими затворами. Явно, что это своего рода книжное кладбище, в котором мирно покоятся отжившие мемвраны до невесть какого радостного утра. На усиленное желание мое взглянуть на запрятанные сокровища хотя одним глазом, мне оказали благосклонность – открыли один из сундуков. Как и следовало ожидать, попались под руку отеческие писания, и всего более Златоуст, Лествичник, Метафраст, все, конечно, пергаменты, и в большинстве – фолтанты 260 . Порывшись в них минут 5–6 и видя, что становлюсь предметом общего ожидания и, вероятно даже, нетерпения, я пожелал вечного покоя погребенным мемвранам и безнадежно отошел от их могилы. И было кстати. Меня ожидали другие предметы любопытства и, конечно, прежде всего, множество ковчежцев со св. мощами, между коими первенствовал содержавший в себе так называемые: Святыя Страсти. Я приложился к ряду маленьких отверстий, но положительно не мог дать себе отчета, что именно означается этим странным именем. |
| Вместе с ним отбыл с Афона в г. Веррию, а оттуда, наконец, в Стаги, где старец поселился в одной пещере, а Афанасий выбрал себе место на верху скалы, где, вместе с другими двумя отшельниками, устроил общежительное братство. Скончался в мире 70 лет от роду, следовательно, в конце XIV века, удостоившись дара прозрения 285 . О сотруднике его Иоасафе, под тем же числом сказано: „в мире скончался“, и ничего более! Что же? Возможное ли дело, чтобы такой ученый и любознательный человек и историк, как Никодим, не упомянул ни одним словом о том, кто такой был Иоасаф, если бы это был Император? Особенно он не мог этого сделать как Афонец, который не мог не знать, что метеорский Иоасаф есть ватопедский Иоасаф-Кантакузин, столько памятный святой горе защитою ее учения о Фаворском свете. 247 Имя невольного столпника Каллиник, бывший архиерей какой-то епархии, сосланный в Метеоры патриархом в наказание. 248 Π ν μτριον καλν.. Пословица в ходу в образованных кругах общества, Μηδν γαν.., только у ученых. 249 Всего несноснее для грека то, что мать князя гречанка. ξ δων τ βλη, говорят в утешение свое обижаемые «неблагодарным». 250 До «Царя из исправников» и обитель Варлаамская ежегодно получала дохода из княжеств около 400 000 пиастров (почти 20 000 рублей). Я было усомнился в такой крупной цифре, но мне дали понять, что когда дело идет о этих «островах блаженных» ( νσοι τν μακρων), то никакая цифра не велика! 251 Да не сочтет благой читатель моего «подойника» профанацией вещей божеских и человеческих. Мне памятен один чиновник одного ведомства, который называл, еще менее, кстати, известный и близкий ему департамент, «дойною коровой».. 252 † νηγρθη κ βθρων κα νιστορθη πνσεπτος κα θεος νας οτος το κυ κα Θυ κα Σωτρος μν Ιυ Χυ τς Μεταμορφσεως, δι συνδρομς κα κπος τν ερισκομνων δελφν. γουμενεοντος κυρο Συμε ν ερομονχου. π τους ω Ξω Αω. ν μην Νοεμβρω η. νδ. ια. Выходит фатальный год взятия турками Константинополя и конца Восточной Империи. Не странно-ли, что о существовавшей уже около 200 лет тут же церкви, и тоже Преображенской, «братия» не упоминают ни единым словом? А если еще ктитор ее был Император?! 253 νοικοδομθη πνσεπτος ο τος νας τς Μετα μορφσεως το κυ μν Ιο Χο δι συνδρομς κα κπου τν... ερισκομνων δελφν. τους νγ.. Не знаем, насколько понимал тонкости филологии писавший заметку, и имел-ли он в виду, употребляя вместо: κοδομθη выражение: νοικοδομθη, дать знать потомству, что речь идет не просто о создании, а о воссоздании храма. В обеих заметках квалификация братий «находящимися» должна, по-видимому, иметь некий особенный смысл... 254 νεγρθη κ βθρων θεμελου κα νηκοδομθη θεος κα πνσεπτος νας οτος το κ κα θ κα Σρος μν Ι Χ, δι κπου κα ξδου τν σων πρων μν θανασου κα ωσαφ, ν τει, ω. κα κττωρ. νιστορθη δι συνδρομς κα κπου τν λαχστων δελφν. τ. λΒ. νδ. β. μην Νοεμ. κα. |
| 1996) и отдельно XIII в., или периоду лат. королевств в К-поле, на материке и островах, или охватывающие конкретные зоны поздневизант. культуры, такие как ключевой для контактов слав. и визант. миров г. Фессалоника, монастырские комплексы Афона, Метеорских мон-рей и др. Увеличивается количество работ по отдельным типам артефактов средневизант. периода: амвонам, капителям, саркофагам и т. д. После сводов О. Фельда по средневизант. саркофагам и Грабара по скульптуре в целом, вышедших в 70-х гг., появились каталог Ф. Пазараса средне- и поздневизант. надгробий и саркофагов с резьбой (1988), работы М. Деннерта (1995) и Й. Отюкен (1996) по амвонам и фрагментам резьбы на территории М. Азии; серия статей Э. Ивисона, к-рый ведет большую работу по собиранию надгробий XIII-XV вв. в Вост. Средиземноморье. Византийская археология и проблемы византиноведения I. Основные данные по визант. археологии получены за счет сплошного обследования местностей (археологическая разведка), и лишь отчасти их составляют (напр., в Нихории: Excavations at Nichoria in Southwest Greece/Ed. G. Rapp e. a. Minneapolis, 1978-1992. Vol. 1-3) результаты раскопок, к-рыми трудно охватить большую площадь. Эти обследования имеют длительную традицию, их проводили путешественники на Восток с XVIII в., и, хотя в основном фиксировались классические памятники, была собрана информация и по археологии В. и. К нач. ХХ в. изучение исторической географии и провинциальной топографии Византии сложилось в специальную дисциплину, в развитие к-рой внесли вклад У. М. Рамсей , Й. Стржиговский , У. М. Кальдер , А. Грегуар и др. ученые. Важными вехами в ее развитии стало создание в 70-х гг. Международной ассоциации по изучению Византии (Association Internationale des Etudes byzantines) (см.: Association Internationale des Etudes byzantines//Bull. d " information et de coordination. Athènes, 1976. Vol. 8/9: (1977/1978). P. 27-37), начало выпусков Tabula Imperii Byzantini и выход ряда монографий, связанных с изучением исторической географии и отдельных церковных памятников (см.: Robert L. |
| П.В. Безобразов С.-Петербургскому митрополиту Исидору от 10 января 1863 г. Ваш предшественник митрополит Григорий 24 апреля месяца 1858 года сообщил мне постановление св. синода следующего содержания: Святейший синод постановил 1) архимандрита Порфирия уволить в отпуск за границу на Восток сроком на один год для посещения разных священных мест с набожной и ученой целью и 2) поручить ему, чтобы он представил духовному начальству, какие соберет ученые сведения о церковной архитектуре и живописи, с присовокуплением описания церковных утварей, библиотек и архивов, и чтобы в Египте возобновил свои сношения с коптским духовенством, которого внимание к церкви нашей привлек в прошедшую (1850 г.) свою поездку. Вследствие сего постановления я в начале мая месяца того же года отправился на Восток и там, на Афоне, в Метеорских монастырях, в Иерусалиме и Египте, по особым разрешениям св. синода провел три года и три месяца с половиной и возвратился в Петербург в конце октября 1861 года. Оставалось мне дать отчет в возложенном на меня поручении, кроме того отчета о сношениях моих с коптским духовенством, который уже послан был мною из Константинополя 17 марта 1861 года к бывшему обер-прокурору св. синода графу Александру Петровичу Толстому. Но исполнение других поручений того же обер-прокурора и преемника его и благочестивейшей императрицы Марии Александровны отвлекло меня от составления требуемого отчета. Эти другие поручения, по которым однако требовались от меня почти те же сведения, какие должен я представить духовному начальству, исполнены мною своевременно в течение прошлого года. По исполнении их я по прежним примерам написал отчет о деловых, ученых и художественных занятиях своих с 1855 года по 1863 г. Представляю его вашему высокопреосвященству и покорнейше прошу вас, милостивейший архипастырь, препроводить его по прежним примерам в св. синод. Читать далее Источник: Материалы для биографии епископа Порфирия Успенского. Том 2/П.В. Безобразов. Типография В.Ф. Киршбаума, Санкт-Петербург, 1910 г. Поделиться ссылкой на выделенное |
| За наступлением восточной войны 1854–1856 годов архимандрит Порфирий должен был оставить свой пост при Палестинской миссии и возвратиться на родину. Здесь, на полной свободе от всяких других дел, он занялся приведением в порядок богатых материалов, собранных им за эти последние годы в Св. земле и вообще на нашем православном востоке. Но вслед за окончанием восточной войны он снова получает командировку на восток для собирания сведений по церковной архитектуре и живописи, для описания церковных утварей, библиотек и архивов и для установления более близких сношений с коптским духовенством, которым он успел заинтересовать русское правительство еще со времени своей первой в эти края поездки. Для этой новой поездки архимандрита Порфирия на восток предназначался подлежащими ведомствами один только год; но взятое им на себя необыкновенно сложное дело вынудило его пробыть на востоке свыше трех лет, с 24 апреля 1858 года до 13 августа 1861 года. Иначе, он не успел бы со всей точностью определить достоинство подлежавшего его изучению материала, надлежащим образом описать его, отобрать из него все более важное и интересное для своих новых научных коллекций и хоть несколько распределить этот новый материал по отдельным категориям, соответственно его содержанию. Особенно много научного и вообще очень интересного материала давал архимандриту Порфирию Св. Афон, почему в 1858, 1859 и 1861 годах он и провел здесь самую значительную часть времени, отданного им вообще для этой последней поездки. Отсюда, со Св. Афонских гор, в 1859 году он предпринял поездку в соседнюю с Афоном Фессалию и на Метеорские острова. Отсюда же, простившись на время со святынями этих гор, он совершил в 1860 году очень продолжительную поездку в Константинополь, город, несомненно, очень больших достопримечательностей, а затем в Малую Азию и Сирию, в эти неисчерпаемые сокровищницы памятников древней христианской старины и древней святыни. К августу месяцу 1861 года он считал свою последнюю миссию уже вполне законченной, почему 13 числа этого месяца и возвратился уже в Петербург с очень богатым в научном отношении церковно-археологическим материалом, требовавшим, конечно, дальнейшей разработки и самого внимательного изучения, чему он и посвятил теперь весь свой неустанный труд и все свое время. |
| – Неудачей. Я встретил препятствие с нашей стороны. В позапрошлом году наш иерусалимский епископ Кирилл дал мне слово отправить со мной в Египет своего драгомана, православного христианина, но, когда я потребовал его к себе, затруднился исполнить свое слово. К тому же коптский патриарх Кирилл скончался на моих руках. – А на Синае вы были? – В этот раз не был. – Граф Толстой говорил мне, что вы сообщили ему свое мнение о синайской рукописи, которую привез сюда Тишендорф. – Да, я писал ему, что Новый Завет , содержащийся в этой рукописи, переписан быль с издания еретика Аполлинария, лаодикийского епископа, и что неприлично государю императору, как покровителю, защитнику и стражу православия, неприлично дарить христианским церквам печатные снимки с этого Завета. Всего бы лучше раздать его только ученым и в библиотеки. Эти слова мои, по-видимому, встревожили ее высочество, и она пожелала иметь точное понятие о синайской рукописи. Я рассказал ей все, что написал о ней Толстому. 12 Посему не повторяю здесь содержания моего письма к нему и отмечаю только значительный вопрос великой княгини. – Так эта рукопись опасна для нас? – Да, есть опасность! Посему я прошу вас поговорить об этом с государем. Она обещалась поговорить с ним и переменила разговор, спросив меня: где еще я был. Я сказал ей, что в 1859 году обозрены были мной Метеорские монастыри в Фессалии. – Я никогда не слыхала о таких монастырях, проговорила она с живостью. – Они совершенно неизвестны у нас. Я первый из русских видел и описал их. – Что же там замечательно? – Замечательно их местоположение. – Сказав это, я дал ей понятие о живописной местности Метеор, о постройке монастырей на вершинах тамошних базальтовых столпов и в боках их и о том, как богомольцев поднимают туда и спускают оттуда в сетях. Слушая живой рассказ мой о том ужасе, какой испытывает человек во время такого полета, она закрывала лице свое ручками. Под конец я попросил у ней позволения представить ей несколько видов Метеорских обителей. Она сказала мне: привезите их ко мне в следующую неделю. Но я неосторожно возразил ей: не прикажете ли мне прислать их к Вам? – Пришлите, ответила она сухо и начала расспрашивать меня о метеорских рукописях и о тамошних иконах и стенной живописи. Я удовлетворил ее любопытство. |
| знаки, т. е. те элементы, к-рые должны быть выписаны красным цветом. Т. о., на основании просмотра этого кодекса можно заключить, что он все-таки не принадлежит руке П. М. Статис опубликовал список произведений П. М. с музыковедческими комментариями ( Στθης. 2003. Σ. 125-134; см. также: Idem. 2006. Σ. ο-οα, οβ, οε-οζ). Великое славословие П. М. на 1-й глас в «экзегезисе» Статиса выпущено на виниловом диске «Μετωρα τ Ιερ» (Δσκος 1. Αρ. 8; в буклете к диску опубликован муз. текст этого произведения); проимий Акафиста Пресв. Богородице «Взбранной Воеводе», распетый П. М. на 1-й глас, напечатан (также в «экзегезисе» Статиса) в изд. «Παρθνιος ερομναχος Μετεωρτης» (1993. Σ. α-η; переизд.: Τιμ πρς τν διδσκαλον. 2001. Σ. 365-377). Неск. произведений П. М. найдены в фессалийских (гл. обр. в метеорских) и др. певч. рукописях (см.: Βης. 1947. Σ. 47 (в т. ч. о ркп. из частного собрания); Στθης. 2006. Σ. οα, ποσημ. 17; Idem. 2003. Σ. 127-128 (о распространении произведений П. М.): «Взбранной Воеводе победительная» на 1-й глас (Meteor. Metamorph. 340. Fol. 182-183), «О Тебе радуется, Благодатная» на 4-й плагальный (8-й) глас (Ibid. Fol. 184), «Хвалите Господа» на 2-й глас (Athen. Bibl. Nat. 921. Fol. 113v-114; это песнопение помещено в конце кодекса и могло быть добавлено позднее, но тем же писцом, к-рый написал основную часть кодекса; оно выполнено быстрым и размашистым почерком так, что в тексте выходит за линии, ограничивающие его в остальной части рукописи; песнопение прерывается на 3-м слоге слова «аллилуия»; эта рукопись происходит из мон-ря Дусику в Фессалии, что следует из ктиторских записей 1794 г. иером. Игнатия, в ней также сохр. произведения мелургов этого мон-ря; см. краткое описание: Σακκελων Ι, Σακκελων Α. 1892. Σ. 167-168), цикл из 8 пасапноариев (Ath. Xen. 137. Fol. 221-231). Дискогр.: Μετωρα τ Ιερ, 1387/88-1988: 600ετηρδα τς Ιερς Μονς Μεταμορφσεος το Σωτρος το Μεγλου Μετερου: Ψλλει χορς ψαλτν «Ο μαστορες τς ψαλτικς τχνης», χορρχης Γ. Θ. Στθης. Αθναι, 1990 диска]. Каталоги рукописей: Σακκελων Ι., Σακκελων Α. Ι. Κατλογος τν χειρογρφων τς Εθνικς Βιβλιοθκης τς Ελλδος. Αθναι, 1892; Βης Ν. Α. Τ χειργραφα τν Μετερων. Αθναι, 1967. Τ. 1; Στθης. Χειργραφα; idem. Τ χειργραφα βυζαντινς μουσικς: Μετωρα. Αθνα, 2006; Πολτης Λ., Πολτη Μ. Κατλογος χειρογρφων τς Εθνικς Βιβλιοθκης τς Ελλδος, ρ. 1857-2500. Αθναι, 1991; Σοφιανς Δ. Ζ. Τ χειργραφα τν Μετερων. Αθνα, 1993. T. 4: Τ χειργραφα τς μονς Αγας Τριδος. |
| Иосифе оказывается сильным в деле издания учительных книг и слабым в справе книг богослужебных. Греческое влияние в истории той же справы испытывало на себе борьбу двух противоположных взглядов в России на греков. В высших правительственных официальных сферах на Москве XVII века никогда не сомневались в православии восточной греческой церкви и ее чиноположений; хранить единение с нею, при случае обращаться к восточным патриархам за советами, пользоваться руководством их считалось всегда основным правилом русских первосвятителей. На московском соборе 1620 года п. Филарет открыто свидетельствовал, что он со всей русской церковью ни в чем ни мало не отступил от единения с соборной греческой церковью и с вселенскими патриархами; а в болшом катихизисе (1627 г.) прямо утверждалось, что греки и до сего времени хранят свою православную веру целой и неповрежденной. Во время прений с датскким королевичем Вольдемаром п. Иосиф настойчиво доказывал ему, что восточные патриархи «свидетельствованы в вере» (т. е. несомненно строго православны) и что русские, «с четырьми православными патриархи и до днесь о православии ссылаются» 147 . Наглядным знаком единения русских с греками служило и то, что, для участия в прениях с Вольдемаром, в помощь главным русским книжным справщикам приглашены были по царскому указу и два греческих архимандрита, бывшие тогда в Москве, иерусалимский Анфим и метеорский Парфений 148 . Но дружелюбный правительственный взгляд на греков не был распространен в русском обществе; при частных сношениях с греками москвичи подозрительно смотрели на них и, при приеме греков на русскую службу, считали нужным предварительно испытывать чистоту их веры и порядков религиозной жизни. Хотя в изданных при п. Иосифе уважаемых учительных книгах, книге Кирилловой в книге о вере, и проводятся мысли в защиту греческих патриархов, что они сохранили веру и порядки церковные «ни в чем не разрушая, ни прикладая, ни в малейшей части от православия не отступая, аще и в неволи пребывая»; но в своих собственных сочинениях и частных отзывах русские книжники, в числе их и наш справщик Иван Наседка, ставили свои церковные порядки выше греческих и о греках говорили, что они «по греху позакоснели от первого преданного им чина», они «в неволи пребывают, того ради поизменишася» 149 . |
| Запад вообще наводит меланхолию на душу. Может быть, это единственная причина нелогического предпочтения восточных частей горизонта западным, зачастую замечаемая у детей, и, в свое время, отразившаяся на моих понятиях. Особенно не мог блестеть перед моим воображением Эпир в настоящие минуты, когда предстоял нам громадный, крутой и опасный спуск в него с Зиго. Мы подъехали к нему и инстинктивно слезли с лошадей, охваченные почти ужасом, при виде той глубины, в которую предстояло нам спуститься. Каждый ведя своего коня, начали мы трудную операщю, и не менее 40 минут употребили пока достигли ровного места и могли опять сесть на лошадей. Никому из нас заблаговременно не пришло на мысль от спуска повернуть вправо, и поехать присолнечною стороною на Меццово. Когда вспомнили об этом, было уже поздно. Часов около 8-ми мы снова отдыхали в тени памятного хана, в коем ночевали под минувшую среду. Странное впечатление! Не верилось, что бы всего прошло 4 дня, как мы были тут. Длинный ряд пережитых нами своеобразных ощущений, подаренных нам метеорскими дивами, делал для нас минуты часами. Свое бывшее убежище мы нашли опустевшим. Хозяин его, как „добрый христианин“, был в церкви на обедне ради воскресного дня, про который мы совсем было и забыли. И нам легко было последовать его примеру, но предложить это на общее обсуждение не достало духа. Тщетно припоминалось мне и мое обещание самому себе поговорить поподробнее об европейском Квито, т. е. Меццове, на обратном пути. После Метеор интерес его крепко поубавился. Роковое: едем, было произнесено, и мы чуть не со злорадованием поспешили оставить место, как это делаешь, бывало, с любою почтовою станцией у нас в России. На целый час легкий спуск в русло Пуквилева Инаха, а вернее Арахва – по-древнему, и потом повторение памятного виляния без числа и меры по его извилинам, с поминутным бродом через его шумные, но мелкие воды, пока в полдневный зной мы укрылись в том самом хане, где встретились во вторник с Кожанским владыкой. Всетелесное изнеможение заставило нас, прежде всего, прилечь и порядком вздремнуть в пополнение краткого сна минувшей ночи. |
|
|
