| Константина и Елены, равноапостольных, в Кремле церковь (уничтожена). Точное время основания Константино-Еленинского храма неизвестно, но полагают, что он существовал уже в XIV веке и дал свое название Константино-Еленинским воротам Кремля. Сохранилось предание, что через эти ворота великий князь Дмитрий Иванович в 1380 г. вывел свою дружину в поход на поле Куликово. Ворота заложили в XVII веке. В летописях церковь впервые упоминается под 1470 годом при описании пожара на Подоле, то есть под горою. Вместо сгоревшего храма выстроили новый, тоже деревянный. По царскому указу 1651 г. велено было разобрать в Кремле две последние деревянные церкви и устроить на их месте каменные. Одна из них и была Константино-Еленинская (или Цареконстантиновская). Постройку каменного храма производил боярин Илья Данилович Милославский, отец первой супруги царя Алексея Михайловича. В 1692 г. церковь перестроили повелением и иждивением царицы Натальи Кирилловны и царевича Алексея Петровича. В том же году, 4 декабря, ее освятил патриарх Адриан. Видимо, тогда же выстроили восьмигранную колокольню. С тех пор церковь не перестраивалась. Храм пострадал от пожара 1737 г., и большой ремонт производился под наблюдением архитектора Д.В. Ухтомского в 1756 г. В 1770-е гг. церковное здание чуть не было уничтожено: по плану В.И. Баженова на территории южной части Кремля предполагалось возвести огромный дворец. Уже снесли часть кремлевских стен и башен, некоторые церкви, а также приходские строения, окружавшие церковь Константина и Елены. Но строительство дворца так и не началось. Старинная церковь лишилась прихода, сильно пострадала от пожара и грабежей 1812 г. По повелению императора Николая I в 1833 г. приступили к ее реставрации, которая длилась три года. В 1844 г. на правой стороне трапезной устроили придел святителя Николая Чудотворца. В 1890 г. напротив Николаевского дворца, на кромке плаца и кремлевского дворца началось строительство ансамбля памятника императору Александру II. Этот монумент скрыл от глаз москвичей и без того небольшую Константино-Еленинскую церковь невдалеке от Спасских ворот. И все же ее не забыли православные жители Москвы. Особенно почиталась верующими икона Божией Матери «Нечаянная Радость», украшенная в 1876 г. драгоценной ризой. Перед этим образом совершался ежедневный молебен. Замечательным по красоте был пятиярусный иконостас конца XVII в. За правым клиросом помещалась храмовая икона и ковчег с частицами мощей равноапостольных Константина и Елены. |
| К VI в. в К-поле уже существовали нек-рые из тех молитв бракосочетания, какие вошли в традиц. визант. чин и используются правосл. Церковью и в наст. время: напр., в кондаке на Б. в Кане Галилейской прп. Роман Сладкопевец цитирует 2 из них (совр. 2-я молитва обручения и 4-я венчания) (SC. 110. 295-321). Подробное описание состоявшейся в 582 г. церемонии бракосочетания имп. Маврикия дает Феофилакт Симокатта (Hist. I 10). Церемония проходила во дворце Дафна (часть Большого дворца в К-поле ) и началась с того, что Патриарх провел торжественное богослужение (вероятно, в дворцовой ц. св. Стефана), во время к-рого соединил руки новобрачных, повенчал их и причастил Св. Таин. Далее праздник продолжился в одной из зал дворца, где император снял перед всеми покров с лица супруги и была воспета брачная песнь (μναιον). Невестоводитель (νυμφγωγος) подал новобрачным кубок с вином, и начался пир. Во время пира, как отмечает Феофилакт, на молодоженов «не возлагались венки, так как новобрачные, не будучи простолюдинами» были уже повенчаны заранее (из чего следует, что в VI в. среди простых людей обряд венчания еще мог быть связан не с церковным чином, а с праздничной трапезой); празднества в честь имп. свадьбы продолжались 7 дней. Христос, венчающий имп. Романа и имп. Евдокию. Резная пластина. X или XI в. (Paris. BNF) Христос, венчающий имп. Романа и имп. Евдокию. Резная пластина. X или XI в. (Paris. BNF) В IX в. прп. Феодор Студит пишет о чине венчания как о само собой разумеющемся, при этом он цитирует «священную молитву венчания», текст к-рой совпадает с текстом доныне используемых молитв визант. чина венчания (совр. 3-я и 4-я); кроме того, прп. Феодор называет чин термином «μυσταγωγα» (что может указывать на соединение Б. с Евхаристией: визант. авторы часто называют литургию этим словом) и говорит о том, что чин содержит призывание Божественной благодати и поэтому не должен совершаться над второбрачными ( Theod. Stud. Ep. 22, 25, 28, 31, 50). Но несмотря на то что к VI в. церковный чин бракосочетания уже существовал, юридически обязательным (с т. |
| Сохранилась старинная опись села Дунилова писца Якова Кондырева и подьячего Чернецова, 1682 года; в этой описи о Дунилове сообщаются следующие сведения: «лета 7140, в Суздальском уезде, Матнинского стану, дворцовое село Дунилово, на реке на Тезе; а в нем церковь во имя Покрова Пресвятые Богородицы, древянна, вверх шатровая, да придел Иоанна Богослова, да церковь теплая древянна, клецка, во имя Всех Святых; да в селе ж Дунилове церковь – Благовещение Христово, древянна, образа, кресты напрестольные, колокола и всякая утварь, – строение мирское; да на церковной же Благовещенской земле одиннадцать келей; а в них живут шестьнадцать черноризиц. Да в селе ж Дунилове, на реке на Тезе, мельница, на оброке у пашенных крестьян, у Матюшки Михайлова с товарищи; а откупу платят по 16 рублев, по 10 алтын с деньгою, – на год; кабак за пашенным крестьянином, за Михаилом Васильевым с товарищи; оброку они платят с того кабака по пятисот по девяносту рублев по четыре деньги на год, в приказ большого дворца. – Да на реке на Тезе, с половины мосту рыбные ловли, у пашенных крестьян, у Матюшки Михайлова с товарищи; – оброку, пошлин, тринадцать рублев четыре алтына две деньги; да с другова мосту, что промеж села Дунилова, и Благовещенского монастыря, в откупу за нашейным крестьянином Ваською Вадлиным; и откупу он платит в приказ большого дворца, по два рубля по 24 алтына по две деньги на год. А всех дворов в Дунилове 178, из них 120 дворов крестьянских пашенных, 37 бобыльских; остальные церковных причетников и монастырские. На площади ряд – 87 лавок, 7 анбаров, 40 навесов, 16 полков, 2 харчевни, 4 кузницы, 3 солодовни. Да под селом Дуниловым и к селу принадлежащей земли пашенной, церковной худой, 48 четей; лесной порости по пашням – 16 четей в одном поле, еще в двух по тому ж. Сена церковного 70 копен. – Государевы десятильные пашни 50 десятин, сена 30 копен мерных. Да крестьянской пашни пахотные худой 512 четей, – перелесом и лесом поросло, по пашне 1,281 четь; сена крестьянского 1,208 десятин, лесу дровяного и болотного 346 десятин; лесу черного вообще с деревнями 23 версты, поперег тож, а инде больше, а инде меньше» 26 . – В таком состоянии находилось Дунилово назад тому 265 лет. |
| 1654 г. пожаловал строителю Иоилю земли «на одну версту... близ оной пустыни». Но из-за регулярных половодий деревянную церковь и кельи Н. М. п. подтапливало, и прот. Стефан решил перевести монастырь на высокий берег р. Москвы в запустевшую после «морового поветрия» дер. Фавстово (впосл. с. Фаустово) Гвоздинской вол. на Красном холме. По отказной книге ключника И. Титова в этой деревне имелись 3 «живущих» крестьянских двора, «пустой» двор, 8 четвертей «паханной» земли и 10 четвертей земли «в поле» ( Савич. 1927. С. 82). По царской жалованной грамоте от 20 февр. 1655 г., выданной строителю Кириллу (1656-1660), и по царскому указу 1657 г. монастырю, переведенному в Фаустово, передавалась «оная деревня с бобылями, с пашенною землею и со всеми угодьями... в вечное владение сей пустыне» ( Досифей (Немчинов). 1836. С. 398, 410; Иванчин-Писарев. 1843. С. 22). Деревянная монастырская марчуковская церковь была разобрана, и на ее месте построена большая часовня, в к-рой к сер. XIX в. хранились «древние» иконы преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, а также Нерукотворный образ Спасителя с надписью: «7103» (1684) ( Иванчин-Писарев. 1843. С. 19). А. М. Ратшин, вероятно ошибочно, утверждал, что до 70-х гг. XVII в. Н. М. п. была приписной к Андреевскому монастырю в Пленницах ( Ратшин. Монастыри. С. 279). При царе Феодоре Алексеевиче пустынь находилась в ведении приказа Большого дворца ( Иванчин-Писарев. 1843. С. 18). К нач. 80-х гг. XVII в. обитель пришла в упадок, братии «питаться стало нечем и они в конец оскудали». 30 июня 1683 г. цари Иоанн V Алексеевич и Петр I Алексеевич выдали строителю Моисею жалованную грамоту на рыбные ловли в речках Мерской, Гуслице и Волне с угодьями ( Досифей (Немчинов). 1836. С. 398, 410; Савич. 1927. С. 82). В 1684 г. «ниже Соловецкие пустыни верст с 8» по пути из Москвы в Н. Новгород останавливался архим. Нил, настоятель нижегородского в честь Благовещения Пресвятой Богородицы мужского монастыря (ДАИ. Т. 11. 33). К 1700 г. пустынь была выведена из приказа Большого дворца и приписана к Соловецкому в честь Преображения Господня монастырю «с находящимися при ней пашенными и непашенными землями, угодьями и людьми» ( Милютин В. |
| 547); Богоматери, если церковь была посвящена Пресв. Богородице (Санта-Мария-Маджоре в Риме (не сохр.); Санта-Мария-Маджоре в Санта-Мария-Капуа-Ветере, 1-я пол. V в. (не сохр.); базилика Евфразиана в Порече, 543-553); мученика, если базилика исполняла функцию мартирия (Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне - бывш. Сан-Мартино-ин-Чьель-д " Оро, нач. VI в.; Сант-Аполлинаре-ин-Классе в Равенне, ок. 549 г., и проч.). В куполах центрических сооружений (баптистерий, мартирий, мавзолей) чаще всего использовались символические образы Христа (Хризма, Крест, Агнец, Его монограмма) на фоне темно-синего звездного неба (мавзолей Галлы Плацидии в Равенне, 425-450; капелла Сан-Джованни-Эванджелиста в Латеранской базилике в Риме, 2-я пол. V в.; Архиепископская капелла в Равенне, кон. V - нач. VI в.), значительно реже - Вознесение или Второе пришествие Христа (ротонда вмч. Георгия в Фессалонике, 1-я пол. V в.). В декорации алтарного пространства используют сюжеты из ВЗ, получившие в святоотеческой традиции истолкование в связи с таинством Евхаристии («Жертвоприношение Авраама, Авеля и Мелхиседека», «Гостеприимство Авраама»; см. мозаики ц. Сан-Витале в Равенне). Т. о., в раннехристианских и ранневизантийских храмах уже присутствуют отдельные элементы классической системы визант. храмовой декорации, которая получит свое логическое завершение и богословское обоснование в послеиконоборческое время и найдет визуальное выражение в системе украшения храмов крестово-купольного типа. Мозаика апсиды базилики св. Евфразиана в Порече, Хорватия. Сер. VI в. Мозаика апсиды базилики св. Евфразиана в Порече, Хорватия. Сер. VI в. В эпоху иконоборчества, судя по историческим свидетельствам, М. по-прежнему продолжали создавать, но использовали эту технику прежде всего для украшения светских интерьеров. Ни один из этих интерьеров не сохранился; по мнению ученых, представление о них могут дать полы Большого дворца в К-поле (2-я пол. VI в., Музей мозаик Большого имп. дворца, Стамбул). Поскольку на стенах визант. |
| Рус. надписи под плакетками, дублирующие греческие ( / / ), сделаны по поновленному темперой фону (в наст. время его решено оставить). На лике Богоматери были небольшие темперные прописи (частично удалены), не нарушающие характер личного письма. Фрагменты ранней живописи в изображении ранки на подбородке Богоматери не обнаружены (оставлены фрагменты прописей). Мафорий Богоматери был яркого вишневого тона (сохр. в незначительных фрагментах, оставлена темперная пропись более светлого тона с черным рисунком складок). Цвет хитона и чепца зеленый с голубовато-бирюзовым приплеском. Кайма горловины хитона и зарукавья холодного розово-сиреневого тона. В пределах первоначального контура прописана кайма мафория с изображениями драгоценных камней и жемчужин. Лучше сохранилась авторская живопись в изображении Младенца Христа. Хорошей сохранности лик по типу и характеру личного письма обнаруживает близкое сходство с ликом Богомладенца на подписных иконах Георгия Зиновьева из ц. св. Иоанна Предтечи в Староконюшенном пер. (ГИМ, музей «Новодевичий монастырь») и из собора Спаса Нерукотворного (Верхоспасского) Большого Кремлевского дворца (1676-1677, ГММК; см. ниже). Изображению на этих иконах также близко живописное решение одежд Богомладенца: густо-зеленый хитон с фрагментарно сохранившимся золотым растительным орнаментом и розово-оранжевый гиматий с аналогичным рисунком ассиста. посл. трети XVII в. многочисленны, они предназначались для царских хором или были выполнены по заказу царской семьи. Неск. больших местных икон были написаны для кремлевских храмов, 3 из них сохранились. В 1676-1677 гг. для иконостаса собора Спаса Нерукотворного (Верхоспасского) Большого Кремлевского дворца (в наст. время находится в трапезной собора) жалованным иконописцем Оружейной палаты Георгием Зиновьевым и костромичом Сергеем Рожковым была выполнена местная И. и., о чем сообщается в надписи на ее нижнем поле: «Писал сий образ Богородичен Георгий Зиновьев, архангелов же и апостолов писал Сергей Костромин». |
| Согласно другому мнению, село Петровское было единым, в старину огромного размера, на разных концах-крыльях которого возникали разные поселения — и само Петровское, и Петровско-Разумовское и Петровское-Зыково. Столько вариантов одного и того же имени с разными приставками приводит к мысли, что все они — части одного большого целого. Возникновение этих поселений с одинаковым названием в первой части, но с разными окончаниями, было связано с тем, что к тому времени некогда пустынные территории большого монастырского владения стали заселяться и получать свои новые «добавочные» имена. В пользу этой версии свидетельствует тот факт, что село Петровское-Зыково (на территории которого был разбит Петровский парк), основанное в конце XVII века, точно принадлежало Высоко-Петровскому монастырю — и в то время, и после секуляризации 1764 года. Прежде оно называлось только Петровским, и потом запечатлело имя бояр Зыковых, служивших Петру I и обустраивавших это село. Достоверно одно — село Петровское фигурирует в документах после 1678 года: значит, оно появилось точно при Нарышкиных, которые могли, называя свое новое владение, отдать дань и Петровскому монастырю: возможно, дед Петра возвел церковь, перекликающуюся и с именем очень чтимого Нарышкиными московского Высоко-Петровского монастыря. Итак, одна версия, что все эти села (Петровское, Петровское-Семчино, Петровско-Разумовское, Петровское-Зыково) суть разные крылья одного старинного владения, села Петровского, возникшего в XVII веке из земель древнего монастырского угодья, в первой части имени которых лежит один и тот же «корень», тем более что все они очень близко расположены. Вторая же версия не связывает между собой Петровское и Петровско-Разумовское, считает их различными по происхождению и по имени, «тезками» по названию, и традиционно выводит имя Петровского парка и путевого дворца от имени местного землевладельца — Высоко-Петровского монастыря. На историю и облик Петровского парка сильно повлияло место его расположения: на подступе к Москве, у главной государственной дороги России, связавшей в начале XVIII века Москву и Петербург. Именно поэтому на этих землях и был выстроен путевой Петровский дворец, где была последняя остановка царского поезда для отдыха перед Москвой, когда августейшие особы приезжали в первопрестольную на коронацию или на торжества. Прежде деревянные путевые дворцы стояли в селе Всехсвятском, в районе современного Сокола, но со временем настоятельно потребовалось сооружение грандиозное, величественное, торжественное. И повод для его строительства появился. В 1774 году на Ходынском поле поблизости от места будущего дворца прошли торжества в честь заключения победоносного Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией. И для «гуляний» архитектор Матвей Казаков выстроил здесь временные увеселительные павильоны в «турецком стиле», символизировавшие завоеванные вражеские крепости. |
| Однако христ. осмысление народного обряда венчания далеко не сразу привело к превращению его в часть церковного чинопоследования благословения брака. Вероятно, первоначально венчание вошло как обязательная часть в церковное чинопоследование только при бракосочетании визант. императоров и высокопоставленных чиновников - в рукописях чин В. б. нередко надписывается как «Венчание князей (в греч. оригинале Βασιλων - царей) и бояр, и всех православных христиан» или подобным образом (слова «и всех православных христиан», видимо, прибавлены к первоначальному варианту названия чина), а также из нек-рых косвенных источников. В частности, подробное описание церемонии царского В. б. содержится у Феофилакта Симокатты (Hist. I 10), к-рый пишет о состоявшемся в 582 г. бракосочетании имп. Маврикия. Церемония проходила во дворце Дафна (часть Большого дворца в К-поле ) и началась с того, что Патриарх провел торжественное богослужение (вероятно, в дворцовой ц. св. Стефана), во время к-рого соединил руки новобрачных, повенчал их и причастил Св. Таин. Праздник продолжился в одной из зал дворца, где император снял перед всеми покров с лица супруги и была воспета брачная песнь. Невестоводитель подал новобрачным кубок с вином, и начался пир. Во время пира, как отмечает Феофилакт, на молодоженов «не возлагались венки, так как новобрачные, не будучи простолюдинами» были уже повенчаны заранее. Из этих слов следует, что в VI в. среди простых людей обряд брачного венчания еще был связан не с церковным чином, а с праздничной трапезой. Воцерковление брачного венчания императора, возможно, было связано с процессом воцерковления церемонии венчания на царство. В то же самое время необходимо отметить, что описанный Феофилактом чин соответствует тому порядку, какой изложен в позднейших правосл. богослужебных книгах применительно к В. б. всех христиан. К IX в. церковное чинопоследование благословения брака, включающее в свой состав обряд венчания, в Византии уже было широко распространено и В. б., вероятно, совершалось над всеми желающими. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ [Русский археологический ин-т в К-поле - РАИК], первое рус. научное об-во по исследованию истории, археологии, искусства христ. Востока за границей. Создание РАИК явилось результатом развития византиноведения в России с сер. XIX в. и его расцвета в конце столетия. Идея создания РАИК принадлежала Ф. И. Успенскому , ставшему бессменным директором ин-та, осуществление ее стало возможным при покровительстве А. И. Нелидова, рус. посла в К-поле и впосл. первого почетного председателя об-ва. Устав и штат были утверждены имп. Александром III Александрович в 1894 г., торжественное открытие состоялось 26 февр. 1895 г. Устав определил основные направления работы ин-та: изучение древней географии и топографии, исследование истории и археологии всех территорий Византийского мира, описание рукописей, эпиграфика и нумизматика, исследование архитектуры и монументальных памятников искусства. Нелидов добился от правительства Порты разрешения производить раскопки на всей территории Османской империи и сохранения за РАИК половины всех находок. Сотрудники РАИК предприняли комплекс научных экспедиций в М. Азию, Болгарию, Сербию, Македонию, Грецию, Афон, Сирию, Палестину. Среди самых значительных работ: изучение архитектуры, мозаик и фресок мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле, 1316-1321 гг.; мозаик ц. Неа-Мони на Хиосе, 1042-1056 гг.; мозаик ц. Успения в Никее, кон. VII в., 1065-1067 гг.; открытие мозаик и фресок V-IX вв. в базилике вмч. Димитрия в Фессалонике; раскопки в районе акрополя г. Византия; изучение остатков Большого имп. дворца в К-поле; археологические исследования древних столиц Болгарии Плиски (Абобы) и Преславы . Исследования сотрудников РАИК публиковались в ж. «Известия РАИК» (всего вышло 16 т.), среди них монографии Ф. И. Успенского «Археологические памятники Сирии» (1902. Т. 7. Вып. 2-3) и «Константинопольский серальский кодекс Восьмикнижия» (1907. Т. 12), Ф. И. Шмита «Кахрие-Джами: История монастыря Хоры. Архитектура мечети. Мозаики нарфиков» (1906. Т. 11). |
| С двух сторон Теремной дворец замыкали домовые церкви: с запада — Рождества Богородицы «на Сенях», с востока — целая группа церквей: наиболее ранняя Екатерининская, Верхоспасский собор, возведенный одновременно с Теремным дворцом над Золотой Царицыной палатой, и построенные позднее церкви Евдокии (Воскресения словущего) и Воздвижения Креста. При царе Федоре Алексеевиче (1679–1681) разрозненную группу теремных церквей собрали в единый объем, опоясанный по периметру изразцовым фризом и увенчанный живописным, но строго упорядоченным одиннадцатиглавием. В конце XVII в. группа теремных церквей представляла собой яркое и богатое зрелище благодаря обилию цвета и золота как внутри, так и снаружи. Этими средствами старались особенно выделить Верхоспасский комплекс. Поскольку в документах XVIII в. проскальзывают сведения о покраске гербов на стенах собора, можно думать, что образ здания трактовался шире его религиозного предназначения. При постройке в 1840 гг. Большого Кремлевского дворца собор явился тем звеном, посредством которого терема соединялись со вновь возводимым зданием. На месте Боярской площадки был выстроен Владимирский зал. Верхоспасскую площадку перекрыли, соорудив новые арочные проемы. Кровлю над соборной трапезной разобрали и устроили хоры, западную стену переложили и пробили в ней три дверных проема, которые украсили решетками, выполненными по образцу решеток XVII в. По периметру вновь образовавшегося помещения наверху протянули изразцовый фриз, повторяющий рисунок фриза на фасадах Спасской церкви. Со строительством нового императорского дворца в XIX в. Верхоспасская группа церквей потеряла свое прежнее значение. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Построенный на выровненных сводах Мастерских палат (XVI), возведенных в свою очередь на сохранившихся подклетах еще более раннего времени (XV). 2 Баженом Огурцовым, Антипом Константиновым, Трефилом Шарутиным и Ларионом Ушаковым. 10 ноября 2017 г. 10:50 HTML-koд для сайта или блога: Неизвестные святыни алтаря России Алтарем России называл Московский Кремль Михаил Лермонтов. Однако с историей главного «алтаря» страны россияне, и даже москвичи, мало знакомы. Разумеется, тому есть и объективные причины: будучи резиденцией главы государства, Кремль не всегда и далеко не весь открыт для публичного осмотра. Большую часть пробелов закрывает книга советника Федеральной службы охраны РФ, заведующего кафедрой истории России XX и XXI веков доктора исторических наук Сергея Девятова «Московский Кремль: памятники и святыни», вышедшая в столичном издательстве «Кучково поле». Богато иллюстрированное издание с более чем полутысячей страниц стало первой постсоветской исторической монографией о Кремле. Ее автор отвечает на вопросы «Журнала Московской Патриархии». |
|
|
