| Я не жених тебе, скажи сама, Прекрасная моя царевна? Полно ж Упрямиться, упрямство не поможет; Из рук моих оно тебя не вырвет; Уж я…» Дубинке тут шепнул Иван- Царевич: «Начинай!» И принялась Она трепать Кощею спину. С криком, Как бешеный, коверкаться и прыгать Он начал, а Иван-царевич, шапки Не сняв, стал приговаривать: «Прибавь, Прибавь, дубинка; поделом ему, Собаке, не воруй чужих невест; Не докучай своей волчьей харей И глупым сватовством своим прекрасным Царевнам; злого сна не наводи На царства! Крепче бей его, дубинка!» «Да где ты! Покажись! — кричал Кощей — Перекувырнулся и околел. Иван-царевич из саду с царевной Еленою прекрасной вышел, взять Не позабывши гусли-самогуды, Жар-птицу и коня Золотогрива. Когда ж они с крутой горы спустились И, севши на коней, в обратный путь Поехали, гора, ужасно затрещав, Упала с замком, и на месте том Явилось озеро, и долго черный Над ним клубился дым, распространяясь По всей окрестности с великим смрадом. Тем временем Иван-царевич, дав Коням на волю их везти, как им Самим хотелось, весело с прекрасной Невестой ехал. Скатерть-самобранка Усердно им дорогою служила, И был всегда готов им вкусный завтрак, Обед и ужин в надлежащий час: На мураве душистой утром, в полдень Под деревом густовершинным, ночью Под шелковым шатром, который был Всегда из двух отдельных половин Составлен. И за каждой их трапезой Играли гусли-самогуды; ночью Светила им жар-птица, а дубинка Стояла на часах перед шатром; Кони же, подружась, гуляли вместе, Каталися по бархатному лугу, Или траву росистую щипали, Иль, голову кладя поочередно Друг другу на спину, спокойно спали. Так ехали они путем-дорогой И наконец приехали в то царство, Которым властвовал отец Ивана- Царевича, премудрый царь Демьян Данилович. И царство все, от самых Его границ до царского дворца, Объято было сном непробудимым; И где они ни проезжали, все Там спало; на поле перед сохой Стояли спящие волы; близ них С своим бичом, взмахнутым и заснувшим На взмахе, пахарь спал; среди большой Дороги спал ездок с конем, и пыль, |
| Выставка «Византия сквозь века» открылась в Эрмитаже Санкт-Петербург, 27 июня 2016 г. Выставка «Византия сквозь века », одно из главных культурных событий Года Греции в России и России в Греции, открылась 24 июня в Николаевском зале Зимнего дворца, сообщает официальный сайт Санкт-Петербургской митрополии . Выставка организована Государственным Эрмитажем совместно с министерством культуры и спорта Греции. Представленные экспонаты (более 150 предметов) охватывают весь период существования византийской культуры – с первых веков до падения Константинополя под натиском турок в 1453 году. Вниманию посетителей представлены скульптура, фрагменты напольных и настенных мозаик, фрагменты фресок, бронзовые литургические сосуды, ювелирные золотые украшения, перегородочные эмали, уникальная двухметровая шитая шелком плащаница XIII века из Фессалоник, иллюминированные рукописи X–XV веков, живописные иконы XII – середины XV веков, среди которых – уникальная мозаичная «Богоматерь Эпискепсис » примерно 1300 года создания и полотно 1600–1607 годов «Апостол Петр » кисти Эль Греко. Для показа в Санкт-Петербурге свои памятники предоставили музеи, библиотеки и монастыри Афин, Фессалоник, Касторьи, Верьи, Коринфа, Хиоса, Спарты, Родоса, Аргоса, Халкиды, Беотии, Серр, Лесбоса, Киклад. «Акцент нашей выставки сделан на художественных особенностях памятников. Их нужно рассматривать в контексте той культуры, в которой они существовали, – сказал куратор выставки, старший научный сотрудник сектора Византии и Ближнего Востока Юрий Пятницкий в беседе с корреспондентом " Воды живой " . – Византийское искусство – очень глубокое для понимания и тонкое по своему языку. Наша задача – создать условия для восприятия этого искусства современным человеком. Целая стена Николаевского зала заполнена иконами палеологовского времени. Для человека, имеющего пиетет к иконам, – это большое поле для понимания и вдохновения». В церемонии открытия приняли участие директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, министр культуры РФ Владимир Мединскии, заместитель министра иностранных дел Греции Иоаннис Аманатидис, заместитель министра образования, культуры и спорта Греции Co Анагностопулу. |
| Изучение визант. археологии дает сведения о производстве строительных материалов, об организации производства мрамора в ранневизант. период, о переработке его в архитектурные детали на месте добычи, о производстве искусственного мрамора и скульптуры из него, архитектурной поливной керамики «никомидийского» типа (половой плитки, стенных украшений, икон) в К-поле, Вифинии и Болгарии, собранные в сб. «Константинополь и его округа» (под ред. С. Манго и Ж. Дагрона). Особую отрасль производства составляли керамические материалы: кирпич (изучение возглавляет Дж. Бардилл), кровельная черепица, половые плитки, трубы для дренажей и кладки сводов, декоративные архитектурные формы. Наиболее полный обзор по строительному производству в средневизант. (а отчасти в ранний и поздний) период дан в монографии Оустерхаута «Визант. мастера-строители» (Master Builders of Byzantium. Princeton (N. J.), 1999). Изучение производства играет огромную роль для внутреннего развития визант. археологии. Так, непременным условием датирования является изучение керамического производства. Впервые хроно-стратиграфическая шкала на основе керамики создана в 30-х гг. XX в. по результатам раскопок ипподрома и Большого дворца (Д. Толбот Райс и др.), затем Афин (работы А. Франц) и Коринфа (работы Ч. Моргана). К 60-м гг. общую типологию и хронологию керамики установили для среднего и позднего периодов; к 90-м гг. были соотнесены шкалы К-поля и Греции (специальная подборка в «Cahiers Archéologiques». 1954. N 7). Отдельные типы изучали франц. (В. Франсуа, Ж. П. Содини, Спизер) и нем. (У. Пешлов) археологи, ученые из Греции, Турции и др. (библиогр. см.: Fran ç ois V. Bibliographie analitique sur la céramique byzantine à gla ç ure. Istanbul; P., 1997). Первый (неполный) обзор керамического производства в В. и. выполнен в 2001 г. англ. ученым К. Дарком. С сер. XX в. фундаментальные исследования по визант. керамике велись в СССР, прежде всего на основе работ в Крыму (Херсонес) и на Кавказе (А. Якобсон); продолжаются они и в России (А. Романчук и др.), затрагивая вопросы проникновения визант. товаров в Древнерусское и Московское гос-во (В. Коваль и др.). |
| Ротонда здания Сената в Московском Кремле. 1776–1790 гг. Архит. М. Ф. Казаков. Фотография. 1883 г. 1775 год стал переломным в карьере К. 28 янв. зодчий в числе прочих, работавших на строительстве Пречистенского дворца, был представлен императрице, к-рая, видимо, оценила его труды благосклонно, хотя и называла дворец «триумфом путаницы». В марте-апр. того же года Екатерина II распорядилась в честь празднования Кючюк-Кайнарджийского мира провести гуляния на Ходынском поле. Работы над комплексом увеселительных павильонов были поручены Баженову и К. Баженов разработал проекты павильонов, изображавшие павшие тур. крепости. Некоторые павильоны были выдержаны в «греческой архитектуре», т. е. с применением ордера, другие же - в условном «готическо-мавританском» стиле. Они имели замкнутые симметричные композиции, прямоугольные, полукруглые, П- и Н-образные в плане. Особенно интересны 2 из них, центрические многогранники «Азов» и «Азов-каланчи», возможно спроектированные К. (в декоре «Азова» были использованы отдельные мотивы древней архитектуры Кремлевских башен, в частности шатровых завершений Спасской и Троицкой). Деревянные, раскрашенные под красный кирпич с белыми и яркими цветными деталями павильоны-крепости с башнями, машикулями, пинаклями и стрельчатыми окнами, служившие театром, буфетом, столовой, бальными залами и проч., были живописно расставлены на большом лугу; в той его части, которая изображала Черное м., помещались модели кораблей в натуральную величину. К., получивший в мае звание архитектора и чин коллежского асессора, активно помогал Баженову. Он выполнил чертежи и серию из 4 превосходных рисунков с видами ансамбля с разных точек. Благодаря творческому содружеству Баженова и К. (с ведущей ролью первого) успешно завершилось проектирование Ходынского ансамбля. С художественной т. зр. этот проект стал важнейшей вехой в зарождении русской псевдоготики, постройки, выполненные в этом стиле, породили немало подражаний в провинции. Так, 8-гранный павильон «Азов-каланчи» стал прототипом для конного двора в усадьбе А. П. Ермолова Красное (ныне Михайловского р-на Рязанской обл., 80-е гг. XVIII в.). |
| — Почему не можете? — Потому что на вопросы Данте не мне отвечать. «Понял-таки главное, что вопросы не мои, а его, Данте», подумал я радостно и почувствовал, что чем бы ни кончилась наша беседа, я что-то сделал и что-то узнал о Данте, чего нельзя было узнать иначе. И когда под гулкими сводами этой огромной, пустой палаты древнего дворца, почти современника Дантовых дней, замер последний звук говорившего со мной голоса и наступила такая тишина, какая бывает только в пустом поле, в глухом лесу или на вершинах гор, — вдруг почудилось мне, что между нами двумя присутствует Третий и смотрит из этих, прямо на меня уставленных, глаз, говорит со мною этим глухим, как бы из подземных глубин доносящимся, голосом. — Я знаю, кто Он и кто я. Там, где Он говорит, — я молчу. «Данте и Муссолини» — под этим заглавием кто-то что-то хотел прочесть недавно, здесь, в Риме; но я не позволил, потому что не хочу быть смешным. Можно ли сравнивать такого, как Данте, с таким, как я, — говорить о них рядом? Он был, есть и будет, а я… Не кончил, опять замолчал, и на этот раз так, что никакие, казалось, силы в мире не сдвинут его с этого молчания. Вдруг маленькая злая мысль мелькнула у меня в уме: «Нет, может ответить, но не хочет; прячет камертон прямых ответов на прямые вопросы, уклоняется, по привычке всех политиков; думает, что „казаться“ важнее, чем „быть“; вечный на сцене, актер под бесчисленными масками, и одна из них — это молчание…». Но пристальней вглядевшись в прямо уставленные на меня глаза, такие правдивые, как только у самых маленьких детей, или еще, иногда у зверей, и, может быть, всегда у богов, — пристальней вглядевшись в эти глаза, я увидел несомненно — как если бы в свою собственную душу вгляделся, — что он сказал мне правду; и что, не отвечая на вопросы, он ответил так, как только и можно было ответить, — не в том порядке, где я их ставил и где мысль предшествует действию, а в другом порядке, — его, где мысль и действие одновременны, как молнийный блеск и удар. И увидев это, я почувствовал после двух удивлений, — первого, великого: прост, и второго, большого: добр — третье, величайшее: смиренен. |
| Главным московским событием, приуроченным к светлому празднику Пасхи, в том году стало торжественное освящение Императорского Кремлевского дворца. После переноса столицы из Москвы в Санкт-Петербург царское значение московских дворцов утратилось, помещения использовались московскими отделениями коллегий, некоторые строения ветшали, гибли от пожаров. Императрица Елизавета Петровна решила построить в Кремле новую императорскую резиденцию. На месте снесенных палат старинного дворца Растрелли возвел московский Зимний дворец в стиле барокко, похожий на Большой Петергофский дворец. Как известно, при Екатерине II архитектор Баженов спроектировал грандиозный план сноса всего Кремля до основания и построения на его месте распахнутой площади с Большим Кремлевским дворцом. В 1770 году даже приступили к претворению этого проекта в жизнь и разобрали всю кремлевскую стену, выходившую на Москву-реку, вместе с тремя башнями и Тайницкими воротами. 1 июня 1773 года произошла торжественная закладка нового дворца. Но архитектор впал в немилость, проект его пересмотрели и пришли к выводу, что столь грандиозное строительство чересчур дорого и денег взять будет неоткуда. Кремль был спасен от Баженова милостью Божьей. По проекту Казакова стену и башни отстроили заново. По проекту Николая Александровича Львова обновили дворец Растрелли, а после пожара 1812 года здание восстановили уже в формах классицизма. С началом строительства храма Христа Спасителя возникла мысль о том, что неподалеку от собора должен встать в Кремле столь же величественный царский дворец. Как выразился император, «дабы в его пространстве сочеталось все, что в памяти народной тесно связано с представлением обиталища Государя». В 1837 году составление проекта дворца было поручено тому же, кто проектировал и храм Христа Спасителя, – придворному архитектору Константину Андреевичу Тону. Выходец из семьи обрусевшего немецкого ювелира, он с золотой медалью окончил Императорскую академию художеств, и первой его работой стал проект «Немецкого трактира» на Крестовском острове. Учился в Италии, где был принят в члены Флорентийской академии художеств, реставрировал античные памятники и особенно прославился как реставратор дворца Цезарей в Риме на Палатинском холме. Именно после этого Николай I обратил на него внимание и причислил к своему Кабинету. Вернувшись в Петербург, работал здесь некоторое время, устроил набережную со сфинксами, привезенными в Северную Пальмиру при содействии Андрея Николаевича Муравьева, построил собор Святой Екатерины в Царском Селе и храм Апостолов Петра и Павла в Петергофе, поставил памятник Державину в Казани, памятник Дмитрию Донскому на Куликовом поле и многое другое весьма значительное, но все же главные творения Константина Андреевича ждали его в Москве и с благословения митрополита Филарета – храм Христа Спасителя и Большой Императорский Кремлевский дворец. |
| После победы Дмитрий Иоаннович поставил на Куликовом поле храм Рождества Пресвятой Богородицы и установил днем вечного поминовения павших воинов Дмитриевскую родительскую субботу - ближайшую субботу к празднику св. Дмитрия Солунского. Донскую икону поместили в Кремле, сначала в Успенском соборе, а затем ее перенесли в новоустроенный Благовещенский. Потом она спасла Москву от нашествия крымского хана Казы-Гирея, и в ее честь был основан Донской монастырь. А в своей любимой церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Симонове великий князь похоронил Пересвета и Ослябю, погибших на поле брани. Известная точка зрения, что Ослябя остался жив и в 1398 году участвовал в посольстве в Константинополь, подвержена сомнению: в летописном повествовании упоминался не он, а Иродион Ослебятя, его родственник. Андрей Ослябя пал на Куликовом поле и упокоился рядом с Пересветом, в особой каменной палатке подле стен храма. Такое решение князь принял и потому, что церковь была посвящена празднику, в который пришла на Русь первая, великая победа. Так Донской хотел почтить своего духовника, преподобного Феодора, вдохновить воинов на новые ратные подвиги, и оставить святых иноков при себе, в своей домовой церкви, как благословение Сергиево. С того времени церковь стала местом паломничеств и государей, и простых москвичей и всех русских людей. После смерти Дмитрия Донского от полученных ран в этом храме слезно молилась его вдова. В мае 1389 года великий князь опасно заболел, и было явлено грозное знамение - месяц вдруг пропал с вечернего неба и появился только перед зарею. Вечером 19 мая он умер, наказав жене воспитать сыновей и до совершеннолетия наследника Василия править с ним. Оттого она на время отложила свое решение уйти в монастырь и посвятила жизнь памяти Дмитрия Иоанновича. Помня о своем обете возблагодарить Богоматерь за дарованную победу и о поездках с мужем на богомолье в Рождественскую церковь в Симонове, она захотела иметь такой же храм около своего дворца в Кремле, дабы быть с ней неотлучно. И в 1393 году на месте старой дворцовой церкви Воскрешения Лазаря была выстроена каменная церковь Рождества Богородицы на Сенях - ныне это старейшая сохранившаяся церковь Москвы. Ее белая главка с золотым куполом на фоне Большого Кремлевского дворца хорошо видна с Моховой улицы. Эта церковь при женской половине дворца стала домовым храмом великих княгинь, а потом и цариц. До создания некрополя в кремлевском Вознесенском монастыре она служила им усыпальницей. Великая княгиня Евдокия щедро одарила церковь иконами, утварью, книгами, а потом ее расписал сам Феофан Грек. |
| Лодейное Поле. Собор Петра и Павла. Петропавловский собор /// Объект утрачен Собор. Утрачен. Престолы: Петра и Павла , Трёх Святителей , Тихвинской иконы Божией Матери Архитектурный стиль: Классицизм Год постройки:между приблизительно 1841 и 1843. Год утраты:Не установлен. Адрес: Ленинградская область, Лодейнопольский район, Лодейное Поле, проспект Урицкого, нечетная сторона Координаты: 60.735722, 33.556865 Проезд:ри въезде в Лодейное Поле с трассы М-18 " Кола " двигаться в центр города, никуда не сворачивая, по Республиканскому тракту, переходящему в улицу Титова, после чего повернуть направо, на проспект Урицкого. Место собора, отмеченное памятным поклонным крестом, будет справа у дороги. Изменить описание объекта Карта и ближайшие объекты Первоначальная одноимённая деревянная церковь построена в 1702 году, разобрана в 1766 году и поставлена на другом месте, сгорела. На её месте в 1843 году возведена новая каменная церковь в стиле классицизма с пристроенной трехъярусной колокольней. Устроены приделы Тихвинской иконы Божией Матери и Трёх Святителей. В 1875 году церкви присвоен статус собора. С 1922 года собор принадлежал обновленцам. К 1930 году состоял на учете Главнауки как памятник истории и архитектуры. 5 июня 1929 года закрыта приписная деревянная часовня Георгия Победоносца. Собор закрыт 21 ноября 1932 года, передан под культурно-просветительское учреждение. Разрушен в годы Великой Отечественной войны в результате артобстрелов. Руины разобраны во второй половине 1940-х гг., по другим даным - в 1960-х гг. Большинство церквей Лодейнопольского уезда строились в XVII-XIX веках, часто на средства купцов и помещиков. Или же деньги собирали всем миром, как и был воздвигнут большой трехпрестольный Петропавловский собор в Лодейном Поле. Прежде на этом месте, недалеко от дворца, где жил Петр I, стояла церковь Петра и Павла (деревянные дворец и церковь были первыми постройками Олонецкой верфи). Строительство каменного собора в стиле русского классицизма по проекту А.П. Брюллова закончили в 1844 году. В деревянном иконостасе главного алтаря собора, украшенного сквозным кружевом, были помещены иконы, писанные в Италии. Левый придел освятили в честь Трех Святителей Вселенских Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Правый – во имя Тихвинской иконы Божией Матери. В особом киоте стояла чудотворная местночтимая икона Богоматери Тихвинская. |
| Лучшие современные специалисты, в свою очередь, осуществили, в основном опираясь на эти письменные источники, несколько прекрасных реконструкций всех основных дворцовых залов и переходов, но вдруг неожиданно открытый, недалеко от Голубой мечети, в самом центре бывших дворцовых сооружений изящный перистильный зал с поразительной напольной мозаикой V в. за секунду разрушил точность всех существующих представлений. До сих пор этот восхитительный зал никому не удалось вписать ни в одну из существующих реконструкций Большого Дворца. Все наши огромные знания о, казалось бы, мельчайших деталях дворцовых строений тут же разбились в прах при столкновении с простым археологическим объектом. Мы не знаем, куда его вписать. Наших топографических знаний недостаточно для этого. Оказалось, что это просто «неизвестный зал». Ни в одном из реконструированных планов ему не нашлось достойного места, а ведь это был не просто «зал», а какое-то важное место Дворца, которое берегли и украшали лучшими произведениями искусства. Такое бессилие археологии и топографии, после столетий скрупулезных изучений, обескураживает и поражает. То же можно сказать и о «западной галерее», которую не так давно окрыли при раскопках и которая резко переориентировала вообще все дворцовые помещения. Точно так же до сих пор мы гадаем, что представляет собой целое поле разного рода помещений, недавно раскопанных на юге за св. Софией – то ли это остатки Магнаврского дворца, то ли сооружения Патриархии, то ли здание старого Сената, то ли Квесторий, где заседал знаменитый Трибониан, то ли это вообще армейские казармы или, может, и вовсе какие-то неизвестные объекты технического назначения ? Та же ситуация и с сохранившимися храмами. Да, мы знаем, где находится св. София, св. Ирина, храм свв. Сергия и Вакха, церковь Паммакаристы, Студийский монастырь, а также монастыри Пантократор и Хора. Но на самом деле из сорока византийских храмов, в том или ином виде сохранившихся до наших дней, современной наукой идентифицированы только… двенадцать! И то, многие из этих идентификаций до сих пор оспариваются и меняются . |
| Василий Сазонов. «Дмитрий Донской на Куликовом поле» Крепостной графа Николая Румянцева Василий Сазонов был определен своим патроном в 1804 году на учебу в Академию художеств. Успехи молодого живописца в области рисования были настолько выдающимися, что граф дал крепостному вольную. Блестящий выпускник Академии, Сазонов при поддержке графа продолжил обучение в Италии, где делал копии работ Караваджо и Тициана. Вернувшись в Россию, художник обратился к учебной теме Академии художеств и написал картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Сазонов изобразил раненого князя в окружении воинов. Перед ним коленопреклоненные казаки и человек в латах и царской мантии. По всей видимости, это боярин Михаил Бренок, с которым князь поменялся одеждой и конем в самом начале сражения. За эту картину, а также выполненные в Италии копии, Сазонов в 1830 году был удостоен звания академика. Картина находится в собрании Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге. Вторая половина XIX века: недостижимая историческая достоверность К середине XIX века история Куликовского сражения исчезает из поля зрения художников, уступая место сюжетам современности. И даже попытки Николая I превратить Зимний дворец, переживши в декабре 1837 года страшный пожар, в «Новый Ватикан», остались нереализованными. В том пожаре погибли уникальные интерьеры, выполненные Растрелли, Монферраном, Кваренги, и были утрачены росписи, описывающие ключевые события отечественной истории. Новый цикл картин из русской истории не получился, однако официальный запрос не остался без внимания академическим сообществом. Ивон Адольф. «Битва на Куликовом поле» В 1850 году по заказу Николая I французский баталист Ивон Адольф в Париже пишет монументальное полотно «Битва на Куликовом поле». Первоначально планировалось, что картина украсит интерьеры нижнего коридора Храма Христа Спасителя, задуманного как храм-памятник героям войны 1812 года. Однако планы изменились. Сегодня работа украшает пролет лестницы (аванзал), ведущий в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. |
|
|
