| Удовлетворительно выполняя свои специальные обязанности в тех случаях, когда обер-прокурорские предложения не очень сильно затрагивали интересы духовного ведомства и не находились с ними в непримиримом противоречии, Козловский, как можно думать на основании существующих материалов, далеко не всегда имел возможность оказывать желательное для правительства влияние на св. Синод и не позволять ему уклоняться от исполнения некоторых распоряжений светской власти, что по-прежнему вызывало иногда вмешательство Сената или генерал-прокурора в некоторые дела, находившиеся в ведении св. Синода. В силу высочайших указов, как все епархиальные архиереи и монастыри, так и сам св Синод обязаны были, в узаконенные сроки, присылать в ревизион-коллегию отчеты «об остаточных наличных деньгах»; между тем, высший орган церковного управления не только не побуждал епархиальные и монастырские начальства доставлять в ревизион-коллегию нужные сведения, но и сам не исполнял правительственных распоряжений. 9 февраля 1759 года правительствующий Сенат постановил сообщить Синоду, чтобы во все епархии и монастыри были отправлены указы об обязательном доставлении в ревизион-коллегию установленных счетов находившихся в их распоряжении остаточных денежных сумм, так как, по существовавшим законам, Синод ежегодно должен был отсылать в ревизион-коллегию счета и ведомости об остаточных деньгах архиерейских домов (кроме новгородского) и монастырей 381 . Очевидно, что, несмотря на присутствие в Синоде специального представителя государственных интересов, обязанного не позволять высшему церковному учреждению уклоняться от точного исполнения действующих законов, св. Синод имел полнейшую возможность руководиться в своей деятельности собственными соображениями, не отвечавшими видам правительства. Когда в 1760 году императрица назначила генерал-прокурором Сената бывшего синодального обер-прокурора, князя Шаховского, стремление Синода руководиться в своей деятельности специальными церковными интересами, не встречавшее должного фактического противодействия со стороны Козловского, иногда побуждало нового генерал-прокурора выполнять обязанности «ока государева и стряпчего о делах государственных» и по отношению к высшему церковному учреждению. На конференции Сената с Синодом, состоявшейся 6 октября 1760 года, генерал-прокурор Шаховский заявил, что еще в 1757 году императрица Елизавета приказала обсудить и решить вопрос о монастырских и архиерейских доходах, между тем как только 24 июля 1760 года по данному вопросу состоялось общее собрание государственных учреждений, не пришедших, однако, ни к каким определенным заключениям. В виду такого непозволительного отношения Синода и Сената к именному высочайшему указу. в течение трех лет остававшемуся без всякого исполнения, генерал-прокурор и предложил конференции поспешить решением возбужденного вопроса 382 . |
| А Суворов-генерал тогда не спал, не дремал… Суворов приготовил свои войска к сражению: в первой линии – Орловские и Шлиссельбургские полки. Во второй – Козловский пехотный полк и два эскадрона Павлоградского и Мариупольского легкоконных полков. Три казачьих полка (полковника Орлова, подполковника Исаева, премьер-майора Сычёва) Суворов расположил на флангах. В 36 вёрстах от Кинбурна, в Александровском редуте располагался Санкт-Петербургский драгунский полк генерал-майора Исленьева. Несколько ближе, в десяти вёрстах, располагались основные силы Мариупольского и Павлоградского полков. Суворов приказал им спешить к Кинбурну, в сражении они должны были сыграть роль резерва, который с марша может броситься в бой. В крепости Суворов оставил четыре роты из полков, шедших в бой. Почти шеститысячный турецкий корпус наступал на укрепления. В распоряжении Суворова было полторы тысячи солдат и ещё две с половиной тысячи – в тридцати верстах от крепости. Наконец, в 15 часов заговорила русская артиллерия. Орловцы и шлиссельбуржцы резво пошли в атаку на турецкие окопы, не смущаясь встречным беспорядочным артиллерийским огнём. Сам генерал-аншеф бился в первых рядах Шлиссельбургского полка. Для усиления атаки Суворов бросил в дело Козловский пехотный полк подполковника Ираклия Моркова. Турки начали бомбардировать наступающие русские полки с судов. К этому времени, не выдержав атаки шлиссельбуржцев, орловцев и козловцев, турки оставляли ложемент за ложементом. Десять линий окопов находились уже в руках Суворова. Огонь морской артиллерии приостановил наступление русской армии. И снова удачно действует галера «Десна» под командованием предприимчивого Джулиано де Ломбарда и артиллерия Крупенникова. Им удалось потопить две турецкие шебеки. Турки усилились новым десантом и на некоторое время потеснили русскую атаку. Суворов был ранен картечью, но с поля боя не удалился. Нужно было перестроить войска, смешавшиеся в бою. Суворов приказал усилить наступление двумя свежими ротами шлиссельбуржцев, доселе остававшимися в крепости. Наконец, подоспели и легкоконные полки – Павлоградский и Мариупольский. Им суждено было броситься в бой сразу после десяти пройденных на полном скаку вёрст. |
| В Большом театре бытует версия, что однажды И. С. Козловский принимал участие в концерте для членов Политбюро. После его выступления посыпались просьбы: — Спойте арию… Спойте романс… Но тут вмешался Сталин: — Не будем покушаться на свободу художника. Товарищ Козловский хочет спеть «Я помню чудное мгновенье…». Сталин приехал на спектакль в Художественный театр. Его встретил Станиславский, протянул руку, сказал: — Алексеев, — называя свою настоящую фамилию. — Джугашвили, — ответил Сталин, пожимая протянутую руку. Великий бас Большого театра Максим Дормидонтович Михайлов пользовался особым расположением Сталина. Оперу «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), в которой Михайлов исполнял главную роль, вождь слушал десятки раз. А знакомство их состоялось в 1938 г. Дело было в Кремле. После концерта на банкете Михайлов скромно разместился за крайним столиком вместе с коллегами. Но неожиданно к нему подошел один из распорядителей и предложил пересесть за столик Иосифа Виссарионовича. Сталин тут же предложил тост за величайшего из певцов Большого театра. Причина такой привязанности к певцу разъяснилась позже, когда Сталин в разговоре как-то заметил Михайлову: «А я ведь тоже учился в духовной семинарии. И если бы не избрал путь революционера, то стал бы, наверное, священником». (Михайлов до того, как попасть на сцену, служил протодьяконом). Однажды, как вспоминал Михаил Дормидонтович, за ним прислали правительственную машину аж в два часа ночи. Привезли в Волынское на «ближнюю дачу». Сталин был один. Перед ним была бутылка «Хванчкары». «Ну, Максим, давай посидим, помолчим. Вот сидим, наливаем иногда винца. Проходит час, другой… Ну, перекинемся двумя-тремя словами. Что-то спросит. Часов через пять говорит: „Ну, Максим, хорошо посидели, спасибо, ты решил мою проблему, сейчас тебя отвезут обратно“». И умиротворенный вождь лично проводил певца до дверей. Владимир Николаев , подполковник юстиции в отставке Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. |
| 5. Ответ на 2., Кирилл Д.: Да, забойный сюжет, не какая-то мелодраматическая матильда. Боюсь, шансы на кассовый успех тут существенно выше. В наше-то время. Вопрос, стоит ли рекламировать - осуждение же тоже реклама. И, если реагировать, то не в ключе: " Запретить это возмутительное богохульство! " Молодёжь не поймёт, понятно же. Это тоже, скорее, лишь подогреет страсти. Как-то умнее надо. Ага, чтобы молодёжь не смущать, надо молча разрешить. И страсти не подогреты, но Бог молчанием предан такими как высоветчиками. 4. Ответ на 2., Кирилл Д.: Да, забойный сюжет, не какая-то мелодраматическая матильда. Боюсь, шансы на кассовый успех тут существенно выше. В наше-то время. Вопрос, стоит ли рекламировать - осуждение же тоже реклама. И, если реагировать, то не в ключе: " Запретить это возмутительное богохульство! " Молодёжь не поймёт, понятно же. Это тоже, скорее, лишь подогреет страсти. Как-то умнее надо. 3. Re: «Идея фильма возмутительна!» Это, типа, ответ Козловского на " Авраам Линкольн-охотник на вампиров " ? Да, что-то такое. Очередная порция низкопробного эпигонства. Обычное дело по нынешним временам. С другой стороны... Цари изображались кровопийцами, дворяне — изуверами и насильниками, купцы и промышленники — мироедами и эксплуататорами трудового народа, все духовные лица — мракобесами, пьяницами и развратниками. (С) А. И. Вдовин, Подлинная история русских. XX век, 2010 Так доктор наук (профессор) пишет об изображении царской семьи в [некоторые] годы советской власти. И ничего, на советских авторов в суд никто не подаёт :) 2. Re: «Идея фильма возмутительна!» Да, забойный сюжет, не какая-то мелодраматическая матильда. Боюсь, шансы на кассовый успех тут существенно выше. В наше-то время. Вопрос, стоит ли рекламировать - осуждение же тоже реклама. И, если реагировать, то не в ключе: " Запретить это возмутительное богохульство! " Молодёжь не поймёт, понятно же. Это тоже, скорее, лишь подогреет страсти. Как-то умнее надо. 1. Re: «Идея фильма возмутительна!» Это, типа, ответ Козловского на " Авраам Линкольн-охотник на вампиров " ? |
| Князь Андрей остановился. — Генерал-аншеф Кутузов? — быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета. — Генерал-аншеф занят, — сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. — Как прикажете доложить? Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать. — Генерал-аншеф занят, — спокойно повторил Козловский. Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что-то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что-то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову. — Vous voyez le malheureux Mack, [ Вы видите несчастного Мака . ] — проговорил он сорвавшимся голосом. Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь. Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем. Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней. |
| К ним приложены письмо Дугину из Таврова от подканцеляриста Ивана Кочанова (л. 39, 47а.) от 4 мая 1731 г. и его конверт. Письмо Кочанова содержало приглашение приехать к нему. Каких-либо деловых подробностей в нем нет. Очевидно, Дугин надеялся получить от подканцеляриста важные для себя материалы, но, как стало понятно позднее, просчитался. Далее дело некоторое время велось на Тавровской верфи Змаевичем. От этого периода сохранилось письмо Коробьина с заводов к Змаевичу в Тавров об обыске в доме Дугина (л. 50–50 об.). Сообщается о нахождении в погребе священника красной записной книги. На основании этого письма можно сделать вывод о том, Дугин обещал дать показания, основываясь на этой книжке. Ни самой записной книги, ни иных документов от проведенного Змаевичем следствия не сохранилось. Поскольку позднее Дугин никак не ссылался на эту книжку, можно сделать вывод о том, что ее значимые материалы вошли в «Книгу известительной доклад». По какой-то причине Змаевич принял решение вести следствие совместно с вице-губернатором Пашковым. Технически это оказалось сделать просто, поскольку Таврские верфи находились в черте современного Воронежа. Документы, возникшие в ходе следствия в Воронежской губернской канцелярии под руководством Змаевича и Пашкова, сохранились в большом количестве (л. 33–36, 41–49 об., 51–60 об.). Значительный по объему комплекс материалов возник при передаче Дугина Пашкову 20 мая. Это промемория из конторы Таврского адмиралтейства в Воронежскую губернскую канцелярию о присылке Дугина и его дел к Пашкову, протокол допроса Дугина Змаевиичем и Пашковым, запись о данном Змаевичем и Пашковым указе квартирмейстеру Козловского полка Брюхатову провести обыск в доме Дугина и прислать в Тавров скованных дьячка Алексея Григорьева сына Попова и однодворца села Ерка Ефима, на которых ссылался Дугин по обвинениям против Шаховского. Имеется также инструкция квартирмейстеру Козловского полка Брюхатову о проведении следственных действий по делу Дугина. Еще несколько документов составили непосредственно при отправлении Брюхатова – собственно сам указ об отправке, письмо Змаевича заведующему Тавровским адмиралтейством капитану Андрею Росселиусу о записи в расходную книгу выданных Брюхатову прогонных денег, письмо Змаевича на Липские заводы Коробьину и Гагману с просьбой об оказании помощи Брюхатову в расследовании дела Дугина. |
| Основатель университетской обсерватории Штернберг в марте 1918 г. был назначен членом коллегии Наркомпроса и заведующим отделом высшей школы в Наркомпросе. 14 июня состоялось совещание о работе историко-филологического факультета, в котором участвовал философ Г. Г. Шпет. 12 мая 1919 г. в ун-те был открыт фак-т общественных наук (ФОН), состоявший из 3 отд-ний - политико-юридического, экономического, исторического. В марте 1921 г. ФОН был реорганизован, политико-юридическое отд-ние преобразовано в правовое, а историческое - в общественно-педагогическое, историко-филологический фак-т МГУ был объединен с ФОН (в мае 1921 вышло постановление об упразднении историко-филологических фак-тов к 1 июня того же года), также созданы литературно-художественное и этнолого-лингвистическое отд-ния. Для того чтобы выходцы из рабочих и крестьянских семей смогли получить необходимые для поступления в вуз знания, при ун-те с 1919 г. действовали курсы, позднее преобразованные в подготовительный фак-т. Памятник М. В. Ломоносову у Аудиторского корпуса на ул. Моховой. 1957 г. Скульптор И. М. Козловский, архит. Г. Г. Лебедев. Фотография. 2014 г. Памятник М. В. Ломоносову у Аудиторского корпуса на ул. Моховой. 1957 г. Скульптор И. М. Козловский, архит. Г. Г. Лебедев. Фотография. 2014 г. В 1922 г. в здании университетского храма св. Татианы, значительно перестроенном, утратившем прекрасную коринфскую колоннаду, был открыт студенческий клуб, где прошло много знаменательных событий: 4 нояб. 1927 г. В. В. Маяковский прочитал только что законченную поэму «Хорошо!»; 27 нояб. 1936 г. акад. Зелинский, выступая на сессии, посвященной 225-летию со дня рождения М. В. Ломоносова, предложил присвоить ун-ту имя великого ученого, что и было утверждено 7 мая 1940 г.; 17 марта 1948 г. прошел митинг, посвященный строительству новых университетских зданий на Ленинских (Воробьёвых) горах. В этих же стенах 13 дек. 1963 г. возникло Об-во охраны памятников истории и культуры. 6 мая 1958 г. был открыт Студенческий театр МГУ, находившийся в здании храма до 22 янв. 1995 г., где начинали свой творческий путь мн. выдающиеся актеры. |
| И в прежней судебной практике бывали решения (Сб. Сен. реш. I, N 360 и 560; II, N 346), коими присуждаемо было взыскание по копиям, когда подлинные акты находились уже в рассмотрении суда и были предъявлены ответчиком, но уничтожились или утратились уже во время производства дела. Заемное письмо, быв представлено ко взысканию, утратилось в земском суде прежде, нежели было предъявлено должнику. Сенатом признано, что без подлинного документа и без предъявления его ответчику взыскание невозможно (реш. в Ж. М. Ю. 1861 г., N 4). В деле Гудим Левковича иск производился по копиям с крепостных заемных писем. Подлинники были в руках у займодавца, но по смерти его не найдены и было предположение, что сам он мог уничтожить их. Должник показал, что в день смерти кредитора он был у него и оставался ему должен, но от уплаты отрекался, за силою 831 ст. Зак. Гражд. и 749 ст. 2 ч. X. т. (в издании Зак. Судопр. Гражд. 1892 г. статья сия, как относящаяся к суду по форме, показана отмененной). По окончательному решению отказано во взыскании на основании приведенных статей (2 Общ. Собр. Сен., 24 марта 1878 г.). Выписка из нотариальной книги не может, при взыскании, заменить подлинный утраченный вексель (2 Сб. Сен. реш. IV, N 875). В д. Козловской и кн. Салтыкова производилось взыскание по копии с заемного письма, на основании французского кодекса, принятого в Царстве Польском. По силе 1334 и 1335 ст. кодекса Наполеона, если подлинный документ существует, то копия служит доказательством того, что заключается в документе; если же подлинный документ не существует, то копии имеют силу доказательства со следующим подразделением. Главные выписи (grosses), или первые выписи, имеют ту же силу, как и подлинник. Такую же силу имеют вторые выписи (secondes grosses, sec. expeditions), сделанные по распоряжению суда в присутствии сторон, по вызове их установленным порядком (по тамошнему обряду, подлинник акта (minute) остается в книге, в том месте, где он совершен, и заменяется в руках у сторон первой выписью – grosse). В данном случае главная выпись в руках у займодавицы, Козловской, утратилась, по ее показанию, случайно, и она выпросила вторую выпись, выданную ей судом, по вызове должника, за его неявкой. Против сей выписи должник возражал, что она не заменяет подлинника, и что с ней не может быть соединено предположение о существовании долга. По французскому закону, можно было бы возражать, что вторая выпись не может быть в настоящем случае полной заменой главной, так как для получения второй выписи требуется вызов должника, а вызов кн. Салтыкова был сделан в Варшаве по избранному им при совершении акта месту жительства, Варшавскому, тогда как действительное пребывание его было в Москве; но удостоверено было, что вторая выпись выдана согласно с порядком, принятым в Царстве Польском, и потому по ней присуждено взыскание (Мн. Гос. Сов. 1878 г.). |
| Кельтиберы по преимуществу занимались скотоводством, разводя стада овец и ведя полукочевой образ жизни, а также разбоем и наемничеством. Присутствие наемных кельтиберских дружин в разных общинах Иберии дает повод некоторым авторам значительно расширять границы Кельтиберии. Так, В.И. Козловская к кельтиберским народам причисляет карпетанов, вакцеев, турмодигов, кантабров, астуров, галаиков и даже лузитан (см.: В.И. Козловская, цит. соч.– История Европы, с. 202), но у основательно сведущего в древней этнической карте Испании Страбона ни одно из этих племен не причислено к кельтиберским. Как и иберийские горцы, кельтиберы жили родоплеменным строем. Племена делились на кланы, знавшие своего общего предка, а те в свою очередь на роды или большие фамилии. Верховная власть принадлежала племенному собранию и совету родовых старейшин, на время войны избирался вождь, вероятно из знатного рода, но при этом отличавшийся личными доблестями. Образ жизни кельтиберов был, разумеется, сельским, но и у них существовали большие укрепленные поселения, обозначавшиеся в древних источниках как города. Самым замечательным их городом была прославившаяся позже Нумансия; к числу крупных поселений принадлежали также Сегеда, Паллантия, Сегобрига и Бильбилис. Высадившаяся в 237 г. в Испании, близ Гибралтара, армия Гамилькара начала успешные военные действия против непокорных иберийских племен. При этом действовал он на свой страх и риск, не имея на ведение этой войны полномочий от карфагенского правительства. Завоеванные полководцем земли фактически находились в его личной собственности, а не под управлением правительственных чиновников из Карфагена. Правда, столичные власти его мятежником не объявляли, ожидая конца авантюры, готовые при ее успешном исходе воспользоваться плодами победы, а при неудаче умыть руки и выдать зарвавшегося полководца Риму как преступника. По существу принявший такие правила игры, Гамилькар создавал в Испании свое собственное государство. И смирившиеся с поражением племена подчинялись ему как царю. |
| Я упомянул о швейцаре Козловском, чуть ли не лет сорок-пятьдесят пребывавшем у парадного университетского крыльца. Козловский заведовал нашею почтовою и товарищескою корреспонденцией) (по передаче между студентами записок, книг, лекций), но не вывешивал наши объявления, бывшие в мое время вне всякой цензуры. В конторке у Козловского бывали всякие воззвания по нашим делам, по студенческому банку, по студенческим факультетским библиотекам, по протестам кого-либо против чего-либо и проч. В марте (кажется, 19-го) ежегодно по случаю именин Козловского (он был католиком, и его, кажется, звали Иосифом) всегда появлялся лист с заглавием: «Господа студенты приглашаются к товарищеской складчине швейцару Козловскому на известную потребность». На этом листе в один-два дня появлялась масса подписей с самыми разнообразными по сумме пожертвованиями, делавшимися нами очень охотно, так как 20–30 копеек у него всегда (но только в уплату им извозчикам) можно было достать. Удовлетворивши свою «потребность», что бывало, конечно, и в дни кроме именин, Козловский делался чрезвычайно разговорчивым и охотно рассказывал нам про времена Мусина-Пушкина, браня и журя нас за то, что нам «куда далеко» до тогдашних студентов. «Вон какие молодцы были: Бутлеров, Булич (следовали, конечно, самые громкие имена) – и, бывало, запрешь его, раба Божия, а он: «Козловский! Друг! Тащи чаю с булками…». А тут синдик Траубенберг (то есть бывший когда-то вместо проректора): «Ты мошенник, Козловский, такой, сякой, потакаешь этим…». А я: «Вашество, а вспомните-ка, кто как не Козловский носил вам потихоньку ужин в карцер, да еще за вами у меня чуть не три или пять рублей ассигнациями сколько лет пропадало? А теперь так важно: «Козловский!». Что Козловский-то заслужил кроме спасибо? Не таких видали: вон, бывало, генерал (знаменитый Николай Иванович Лобачевский), али Симонов, али мирза Казем-бек Козловскому должное почтение отдавали… А вы что (вдруг переметывался старик по нашему адресу) – вы и пить-то не умеете, да и барышни-то на вас не смотрят, да и в церковь -то к нам ходят уже только старухи, не то что прежде… " ». |
|
|
