| Таким образом, сколько-нибудь адекватного подтверждения режиссерскому вымыслу нет. Однако вернемся к трейлеру. После описанных выше эпизодов следуют кадры, посвященные «любовной истории» Наследника и Матильды Кшесинской: ряд порывистых объятий Ларса Эйдингера и Михалины Ольшанской, конфликт первого с вымышленным персонажем Воронцовым, роль которого исполняет Данила Козловский, и другие. Персонаж Данилы Козловского добавляет «остроты» в придуманный любовный конфликт: он, как можно судить из трейлера, обожает героиню Михалины Ольшанской и открыто противостоит Наследнику. Героя Козловского пытают, преследуют, с ним связан определенный детективный сюжет, что, собственно, и необходимо для блокбастера. Мы останавливаемся на этом, для того чтобы читатели могли убедиться, в какой абсурд и по-настоящему американский экшн превращается никем не подтвержденная и во сто крат преувеличенная история. Например, в одном из кадров актер Данила Козловский сидит привязанный к какому-то зубоврачебному креслу в большом аквариуме с мутной водой, пытаясь не дышать. Двое людей в штатском проходят перед этим аквариумом, и один из них говорит: « Он как-то связан с Кшесинской. Этот безумец Воронцов убил человека и сбежал». Для настоящего фильма нужен и хорошо затянутый сюжетный узел... Он «затягивается» на глазах у зрителей, а картина обещает быть все более и более захватывающей. Через какое-то время в новом кадре литовская актриса Ингеборга Дапкунайте, которая должна изображать Вдовствующую Императрицу-Мать Марию Феодоровну, идет по дворцовой анфиладе. За кадром начинает звучать ее хорошо знакомый голос: « Всё зальет кровь!» И уже на фоне этого кадра крупным планом показано, как некий военный достает засапожный нож. Оказывается, это зловеще скалящийся поручик Воронцов-Козловский, стоящий за спиной оборачивающегося к нему Ларса Эйдингера. Звучат слова в кадре Дапкунайте, которая говорит Ларсу: « И даже я не смогу тебя защитить». Далее атмосфера хаоса, беспорядка и предельного накала страстей нагнетается все больше. Лишь скажем, что после просмотра этих кадров возникает желание смыть грязь, в которую тебя только что окунули. |
| Свою лепту в этот процесс внесла политика советской власти в конце 1930-х годов, когда он официально был предан забвению. Причиной стало ухудшение отношений с Финляндией и последовавшая затем советско-финская война (1939-1940). Власть смотрела на карелов с подозрением, опасаясь, что среди них могут быть шпионы, ведь финский и карельский языки очень похожи. В хрущевские и брежневские времена открыто говорить на карельском тоже не поощрялось. «Услышав однажды, что мы в школе общаемся с братом на родном языке, учительница сделала нам выговор: " Это дома вы будете говорить по-карельски, а в школе можно только по-русски " . Язык сохранился лишь на уровне бытового общения, — вспоминает учитель русского языка и литературы, библиотекарь козловской школы Валентина Королева. — В школе русские дети смеялись над карельскими, потому что в карельском языке нет среднего и женского рода, и карелы часто ошибались. Мы старались прятать свой язык, всеми силами налегая на русский. При получении паспорта паспортистки (а иногда и родители) настаивали, чтобы в графе " национальность " у ребенка было указано " русский " , иначе могли быть притеснения по жизни. Но я осталась карелкой, так как с детства благодаря бабушке и дедушке впитала в себя культуру своего народа. Я до сих пор думаю по-карельски, хотя молюсь по-русски». К счастью, есть еще энтузиасты, которые заботятся о сохранении карельской культуры и языка. Так, в селе есть музей карельского быта, а в козловской школе два фольклорных ансамбля. Детский коллектив ососьенского Дома культуры выступал в Финляндии, Венгрии и Карелии. Супруга отца Димитрия, матушка Мария, организовала в козловской школе занятия по обучению игре на кантеле (струнный щипковый инструмент карелов, вепсов, финнов, напоминающий русские гусли) и кружок ткацкого ремесла. Для этого в школе собрали ткацкие станки со всех чердаков, и школьники теперь, как их бабушки и прабабушки, сами ткут половички. Вплоть до пятого класса школьники изучают карельский язык, хотя, по отзывам учителей, интерес к нему лишь у тех детей, где уделяют этому внимание в семье. |
| «Вы должны найти то, что делает вас счастливым, что приносит вам радость в жизни, что дает вам цель в пожилом возрасте». Помните о своей цели Ценность труда и целеустремленности прививалась Елизавете II с юных лет, особенно благодаря примеру ее отца. Эти качества были неотъемлемой частью ее личности. «Корона — это жизнь Елизаветы II», — пишет Козловски. На протяжении многих лет она демонстрировала сострадание, поддерживая ряд благотворительных организаций, и называла это своей целью. Однако вам не нужен «денежный трон», как пишет Козловски, чтобы что-то изменить. Жить с сильным чувством цели и помогать другим даже в мелочах полезно для вашего здоровья. Исследование 2018 года, опубликованное в Журнале социальной психологии, показало, что чем больше случайных добрых дел вы совершаете, тем счастливее вы становитесь. Дополнительные исследования связывают волонтерство с лучшей физической активностью, общим состоянием здоровья и снижением депрессии. Оставьте время для развлечений Жизнь Елизаветы состояла не только из работы и долга. Веселье так же важно, будь то отдых на природе, общение с ее собаками корги или посещение конюшен. Королева находила и другие способы развлечься. Одна из ее любимых игр — «ловить министра». Она готовилась к еженедельным встречам с премьер-министром и пыталась удивить его правительственными новостями, которых он не знал. Выделение времени в своем плотном графике для игр поможет вам мысленно расслабиться и отвлечься от жизненных проблем. Согласно исследованию, опубликованному в Американском журнале эпидемиологии, наличие хобби (даже такого простого, как садоводство!) может увеличить продолжительность жизни. Другие исследования показывают, что такие хобби, как чтение, посещение концертов или художественных выставок, ремесла, участие в клубах и физическая активность, могут снизить риск развития деменции. Заведите ритуалы Рутины и ритуалы — отличительные черты правления королевы. По словам Козловски, королева регулярно: Потом были послеобеденные посещения за пределами дворца, возвращение к чаю и чтение парламентских отчетов. Возможен коктейльный прием или публичный ужин. |
| Ну, а дети для этого подходят лучше всего. Они праведны, но неопытны, доверчивы, их легко ввергнуть в соблазн. А растленная душа маленького ангела становится вместилищем бесов. Происходит как бы резкая смена полюсов (сатана ведь тоже падший ангел). Раннее развращение не только травмирует ребенка, не только калечит психику, но и непоправимо повреждает его нравственный инстинкт. Крупнейший детский психиатр проф. Г.В.Козловская рассказывала на одной конференции про пациентку пяти лет, сексуальная распущенность которой носила характер тяжелого психоза. Маленькая девочка пыталась соблазнить всех без разбору: мужчин, женщин, мальчиков и девочек. Позы и ухватки у нее были как у взрослой, многоопытной панельной женщины. Ее пыталась привести в чувство целая бригада специалистов, но в результате врачи добились лишь одного: пятилетняя Мессалина поняла, что при взрослых надо вести себя смирно. Однако стоило им выйти за порог, она немедленно бралась за свое. Описывая этот случай, проф. Козловская особо подчеркивала, что изначально девочка была психически здоровой. Но раннее сексуальное просвещение, осуществлявшееся “продвинутыми” родителями, привело к тяжелейшей сексопатологии. На религиозном языке это можно назвать бесоодержимостью. Девочка была не просто заражена, а как бы заряжена злом. И сеяла его вокруг, с неистовой энергией вовлекая в разврат других детей. “Предположим, пока ее можно как-то изолировать. А что потом? Ведь ей в школу идти скоро, — сокрушалась проф. Козловская. — Во что превратится класс, в котором будет учиться такой ребенок? Даже представить страшно…” Страшно, но, увы, уже возможно. Пару лет назад журналист-международник Мэлор Стуруа обрисовал обстановку в престижном американском колледже. Каждое утро медсестра ставит там на подоконник две коробки с презервативами: для “нормального секса” и для “орального”. Вторая коробка, в отличие от первой, мгновенно пустеет. Причем дети не только не видят в этом ничего запредельно постыдного, но, напротив, считают такое поведение эталонным, “ответственным”, ибо оно гарантирует им надежную защиту от беременности и СПИДа. |
| Памятник состоит из неск. объемов, но ориентирован на восприятие переднего фасада-плоскости: на известняковый постамент установлен рустованный 2-ярусный плинт из розового мрамора, на нем - объем из серого мрамора неглубокой полуциркульной ниши, в к-рую помещен беломраморный достаточно крупный рельеф с изображением полулежащего у урны Гения, выше - небольшой из серого мрамора объем с беломраморной филенкой, фланкированной лекифами. Венчает сооружение ваза-светильник на тонко орнаментированной профилированной доске из белого мрамора. Тонкую работу резца Земмельгака можно отметить в рельефе на Н. банкира, барона И. Фредерикса (1779, Некрополь XVIII в., Александро-Невская лавра): на лицевой грани плинта, несущего усеченную пирамиду с вазой-светильником, помещено изображение сидящей фигуры плакальщицы, опирающейся о полуколонну, сквозь толщу фона проступают различные атрибуты. Надгробие С. А. Строгановой. 1802 г. Скульптор М. И. Козловский (Некрополь XVIII в., Александро-Невская лавра). Фотография. До 1907 г. Надгробие С. А. Строгановой. 1802 г. Скульптор М. И. Козловский (Некрополь XVIII в., Александро-Невская лавра). Фотография. До 1907 г. Надгробие М. П. Собакиной. 1782 г. Скульптор И. П. Мартос (Голицынская усыпальница, Донской мон-рь) Надгробие М. П. Собакиной. 1782 г. Скульптор И. П. Мартос (Голицынская усыпальница, Донской мон-рь) Следующее поколение мастеров, выпускников АХ, состоявшихся как мастера монументальных скульптурных сооружений, также оставило образцы надгробий. М. И. Козловский создал всего лишь 2 надгробных сооружения, но обе эти мемории входят в золотой фонд рус. пластического искусства. Выдающиеся по исполнению Н. проникнуты трагизмом самого высокого накала. Бронзовый рельеф Н. генерала от артиллерии П. И. Мелиссино (1800, Лазаревская усыпальница, Александро-Невская лавра) представляет композицию с привычными для этого жанра символическими изображениями и аллегорическими фигурами. В центре - увенчанный урной жертвенник с профильным изображением Мелиссино в медальоне; справа от жертвенника - опирающийся на орудийный ствол Гений, у его ног пушечное ядро, а в левой руке опущенный факел; слева - склонившаяся над жертвенником плакальщица. |
| Французский посол, находившийся в самых дружественных отношениях с посещавшими его салон представителями польской аристократии и ведший с ними самые интимные беседы о будущем Польши (по его записям эти представители польской аристократии Замойский, Велепольский и др., не верили в победу России и потому реальные свои надежды возлагали на Англию и Францию), должен был отметить, что большинство общественного мнения в России настроено враждебно к мысли отторжения Польши от единой империи. Это мнение господствует не только в среде правительственной бюрократии и националистов, но и в Думе, и во всех партиях, почему провозглашение «автономии» законодательным путем послу представлялось невозможным. В общей оценке общественных настроений Палеолог оказался не так уж далек от действительности. Надо признать, что не только «официальная Россия», но и политическая общественность демократического оттенка до революции к разрешению вопроса в сторону безоговорочного признания польской независимости не была подготовлена. Козловский напоминал, что Ледницкий, выдвинувший в записке 16г. тезу, что независимость Польши должна быть признана одной из целей войны, должен был выйти из партии к.-д., которая отвергла предложение Ледницкого высказаться за независимость Польши. Во время беседы на квартире Харитонова Милюков подчеркивал, что он настаивал на немедленном внесении законопроекта об автономии Польши с той именно целью, чтобы «изъять этот вопрос из сферы международных соглашений». Козловский отмечал и централистические тенденции русских социалистических партий – в особенности соц.-дем. 257 . Если в вихре революционной эпопеи 17г., когда мысль двигалась больше эмоциями, все декорации мгновенно сменились в отношении Польши, то, быть может, известную роль сыграло под влиянием жизненных фактов и польской пропаганды постепенное освоение во время войны широкими общественными кругами мысли, что Польша не «окраина», а «инородное тело» в русском государственном организме. «С Польшей Россия рассталась не с таким горьким чувством, которое вызвала в ней утрата другой окраины» – общество как бы осознало трагедию «мученической Польши» (Козловский). |
| Какой то приезжий еврей сделал над ним обрезание, а Шифра Берлина остригла ему ногти вплоть до мяса. В это время Козловская возвратилась из питейной конторы. Славка вышла – было к ней в сени, но, заметив, что она уже видела кое-что, позвала ее в комнату, где жиды стращали ее, что если она где нибудь проговорится, то с нею сделают то же, что и с мальчиком. Она поклялась, что будет молчать. По дальнешим показаниям, Терентьева держала ребенка над тазом, Максимова обмывала его. Затем его положили в бочку, в которой половина дна вынималась, Иосель, заложив опять дно, стал вместе с Терентьевой катать бочку по полу, а потом и все делали тоже, сменяясь попарно в каждые два часа. Ребенка вынули из бочки красного, как бы обожженного. Терентьева взяла его и положила на стол. Все три женщины оделись в жидовское платье. Понесши ребенка, завязавши ему рот платком, в школу; за ними пошли евреи. В школе застали они толпу евреев, которые положили мальчика на стол в корыто, развязав ему рот. Тут распоряжался Орлик Девирц; приезжий еврей подавал ремни; Терентьева связала мальчику ноги под коленями, но слабо, и приезжий еврей сам их перевязал потуже. Терентьевой велели ударить ребенка слегка по щекам, а за нею все прочие делали тоже. Потом подали новый, большой и острый гвоздь, и велели ей же уколоть ребенка в висок и в бок. Максимова, Козловская, Иосель и все евреи и еврейки, один за другим, делали тоже. Между тем Козловскую повели к шкафчику с заповедями и обратили ее в еврейскую веру, назвав Лиею. Орлик поворачивал в корытце младенца, который сперва кричал, а потом смолк, смотрел на всех и тяжело вздыхал, но вскоре истек кровью и испустил дух. Терентьева вынула мальчика из корытца, развязала ему ноги, держала над другим корытцем, стоявшим на полу. Козловская подавала бутылку с водой; Иосель обмывал труп, а Максимова обмывала его самого. Когда на теле крови ничего уже не было и только остались одни ранки величиною с горошину, труп велели одеть, обуть и положить на стол. Иосель повел всех трех женщин к шкафику и сказал; что так как они все приняли еврейскую веру, то должны по ней клясться, и читал им что-то из большой жидовской книги. |
| Максимова была в это время тут же, все видела и слышала. Терентьева привела мальчика, и Ханна встретила их на улице перед домом. Посторонние показали, что видели в это время Ханну стоявшею у калитки своего дома, а одна женщина, Косачевская, – что видела, как Ханна вела за руку мальчика, ввела его на двор. и передала Максимовой, которая внесла его в комнаты. Тут же были: муж Ханны, Евзик, дочь Илька и работница Риса. Терентьеву и Максимову напоили, дали им денег, и они уснули. Вечером велели Терентьевой отнести ребенка к Мирке Берлиной, которая и принесла его в комнату дочери ее Славки, где было много евреев. Мальчика отнесли в коморку, а женщин напоили вином и дали им денег. Терентьева видела ребенка у Берлиных всю неделю, кроме среды, когда обращали ее самую в еврейскую веру и обжигали ей ноги. Максимова носила его обратно к Цетлиным в понедельник на Святой, что видела и Козловская, а во вторник рано утром принесла его опять назад. Она заходила с ребенком в кухню спросить, встали ли Берлины, и там видела ее и ребенка Козловская, кухарка Бася и еще одна еврейская девушка. Славка отперла Максимовой дверь настежь, взяла ребенка и велела придти за ним вечером, а его понесла опять к Цетлиным, где он и остался. В среду Ханна, при Максимовой, выставила из сундука в светелке съестные припасы и в сундук положила ребенка сонного и покрыла простыней. При этом Ханна сказала, что не следует плотно закрывать крышку, чтобы мальчик не задохся, и объявила, что в, полдень муж ее, ратман, с полициею будет обыскивать дом у Берлиных, а вечером говорила, смеясь, что там ничего не нашли. В четверг Максимова отнесла ребенка опять к Мирке и Козловская видела его там, и спросила у кухарки Баси, чей он. Максимова не видела, чтобы мальчика в последние дни кормили. В понедельник на Фоминой неделе Ханна напоила обеих женщин вином, отвела их к Берлиным, где у Славки было в сборе много евреев. Мирка также поила их вином и просила, чтобы ночью они утопили труп мальчика в реке Они принесли его из коморки, раздели, по приказанию жидов, и положили на стол. |
| — А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, — сказал Несвицкий. — Да садись же, поешь чего-нибудь. — Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, — сказал другой адъютант. — Где ж главная квартира? — В Цнайме ночуем. — А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, — сказал Несвицкий, — и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? — спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке. — Ничего, — отвечал князь Андрей. Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером. — Что главнокомандующий здесь делает? — спросил он. — Ничего не понимаю, — сказал Несвицкий. — Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, — сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий. Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное — он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой. — Вторая линия… Написал? — продолжал он, диктуя писарю, — Киевский гренадерский, Подольский… — Не поспеешь, ваше высокоблагородие, — отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского. Из-за двери слышен был в это время оживленно-недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки, и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, — по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что-нибудь важное и несчастливое. |
| Вообще же Чаадаев принадлежал к умам, опередившим свое время и тем самым осужденным на одиночество. Этот ореол трагизма был хорошо подмечен Герценом, давшим запоминающуюся зарисовку Чаадаева в сороковые годы — в период «Апологии сумасшедшего»: «Печальная и своеобразная фигура Чаадаева резко отделялась грустным упреком на темном фоне Московской high life... Как бы ни была густа толпа, глаз находил его тотчас — лета не исказили его стройного стана, его бледное, нежное лицо было совершенно неподвижно... воплощенным «veto», живой протестацией смотрел он на вихрь лиц, бессмысленно вертевшихся около него... »18 Интересным дополнением к этой характеристике может служить отзыв его идеологического врага, вождя славянофилов А.Хомякова: «Просвященный ум, художественное чувство, благородное сердце... привлекали к нему всех. В то время, когда, по-видимому, мысль погружалась в тяжкий и невольный сон, он особенно был дорог тем, что он и сам бодрствовал и других побуждал... Еще более дорог он был друзьям своим какой-то постоянной печалью, которой сопровождалась бодрость его живого ума...» От большинства остальных западников Чаадаев отличался своей глубокой религиозностью. Позднейшее западничество восприняло от Чаадаева его гуманизм, но отвергло его религиозное обоснование гуманизма. Оно смягчило его беспощадный суд над прошлым России, но и не разделило его позднейшего мессианизма. Упомянем об еще одном представителе раннего западничества — о Козловском19. Позднейший отпрыск русского вольтерианства, Козловский был непримиримым скептиком в отношении России. Он отрицательно относился не только к правительству или порядку, нои к самому русскому народу. Он был действительно ненавистником России. Интересно, что Козловский познакомился во время одной из своих поездок за границу с маркизом Кюстином и успел посеять в последнем семена русофобства еще до того, как Кюстин попал в Россию. Это именно Козловский является автором мысли о том, что русские мстят за свою моральную и культурную неполноценность внешним величием Империи — мысль, которая обычно приписывается Кюстину и на которую так любят ссылаться русофобы (в том числе генерал Бедел Смит в своей книге «Мои три года в Москве»). |
|
|
