| I В наш век колебаний мысли, искания утраченных основ жизни с особенным чувством глубокой грусти видим, как все более и более редеют ряды мужей крепких духом, замечательными представителями которых были недавно скончавшиеся, известные не одной Москве, достопочтенные Московские отцы протоиереи: М. С. Боголюбский (19 января 1902 г.), А. Ф. Некрасов (20 октября 1901 г.) и редактор-издатель Душеполезного Чтения Д. Ф. Касицын (3 декабря 1901 г.). Это были мужи, соединявшие, с основательным научным образованием и широтой просвещенной мысли, живую детски-простую веру, с свободой глубокого христианского чувства, – горячую приверженность к установлениям и обрядам православной Церкви. Вся внешняя деятельность и внутренняя жизнь этих крепких духом мужей утверждалась на одном крепком и неизменном нравственном начале. Это были преимущественно мужи нравственного долга, во имя долга всецело посвятившие себя тому служению, к которому были призваны. Почившие отцы протоиереи были воспитанниками Вифанской духовной семинарии и воспитались в ней под влиянием того строя, который существовал в наших духовных школах до реформы их в 60-х годах. В эпоху реформы, старая духовная школа подверглась резким порицаниям, но не вполне справедливым. Старую дореформенную школу признали малоприспособленной к целям духовного образования и в особенную вину ей ставили, что из нее вышли известные в нашей литературе представители отрицательного направления или так называемого нигилизма. Но эти немногие, вышедшие из духовной школы, представители отрицательного направления, едва ли притом, вполне искренне веровавшие в свои учения и своей жизнью нередко их отрицавшие, совершенно терялись в многочисленном сонме славных, крепких духом православия воспитанников старой духовной школы. Какой строй духовной школы воспитывал этот мощный дух? Ответом на этот вопрос послужат предлагаемые вниманию читателей сведения из истории духовной школы, в которой получили свое воспитание недавно почившие отцы протоиереи М. С. Боголюбский, А. Ф. Некрасов и Д. Ф. Касицын. |
| «Богородицу грабят» Вечером 15 сентября к Варварским воротам подошли два консисторских чиновника в сопровождении унтер-офицера и шести солдат. Они хотели приложить печать к ящикам и надеялись, что народ разошелся. К своему удивлению, они обнаружили, что народ не только не разошелся, но вооружился топорами, рогатинами, дубинами и при этом к народу примкнуло много батальонных солдат. Преодолев нерешительность, консисторский чиновник подошел к ящикам с пожертвованиями, чтобы запечатать их, но увидел, что кто-то их уже запечатал. Чиновник растерялся. В этот момент из толпы раздался крик: «Бейте их!» Батальонные солдаты первыми бросились на небольшую команду. Защищая чиновников, унтер-офицер со своими помощниками сражались отчаянно, но скоро все были изранены и убиты. Так пролилась первая кровь. Кто-то закричал: «Икону грабят! Грабят Боголюбскую Богоматерь!» Этот безумный клич подхвачен был сотнями, тысячами. Кто-то ударил в набат на Спасских воротах. По всем московским церквам забили в колокола. Город пришел в движение. Всюду обвиняли архиепископа как корыстолюбца и нарушителя церковных обрядов. Всюду кричали, что он хотел увезти Боголюбскую икону. В истории регулярно повторяется одна и та же жизненная правда. Люди ищут в своих бедах виновника. Люди полагают, что с устранением виновника они станут жить более счастливо. Вот так «жизненная правда», словно зловещий оборотень, показывает свою подноготную. Тысячи озлобленных, неуправляемых, с перекошенными лицами – и это за полтора века до Красного Октября – бегали по Москве и искали архиепископа. На своем пути крушили карантины, избивали врачей. Доктора Самойловича, который самоотверженно приехал в Москву и помогал больным, чуть не убили, и он спасся только потому, что представился простым подлекарем. Наступала ночь. Выл осенний холодный ветер. Но всеобщее исступление лишь оживилось. Дубины, колья, топоры и рогатины носились туда и сюда при слабом свете уличных фонарей. Из домов выскакивали сотни новых участников, тенями мечась по улицам и площадям. Сталкивались друг с другом, подчас колотили первого встречного, толком не понимая, за что и ради чего. Москва стонала от всеобщего безумия. И всюду искали врага. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Ольга Тюрина: «Собрание прошло на высоком уровне» Фонд Андрея Боголюбского отчитался за проделанную работу 16.11.2012 636 Вчера Фонд Андрея Боголюбского провел годовое собрание в Московском Доме национальностей, который распахнул свои двери для проведения нашего мероприятия. В собрании приняли участие около 50 человек. Был практически весь Попечительский совет, депутат Государственной Думы Сергей Александрович Попов, который является заместителем председателя Комитета Госдумы по взаимодействию с общественными и религиозными организациями. Перед началом мероприятия состоялась молитва, затем президент Фонда Ольга Алексеевна Тюрина представила план собрания. С приветствием выступил директор Дома национальностей Николай Петрович Комаров. Первая часть собрания состояла из информации, представленной в виде наглядной видеопрезентации, о мероприятиях, которые были проведены в 2012 году. Рассказали о мероприятиях, о которых писала РНЛ, показывали ТК «Союз» и ОРТ в программе «Служу Отечеству» сюжет о военно-патриотическом слете. Оценка работе Фонда и Попечительского совета была дана «удовлетворительно», что на сегодня говорит о вполне хорошей работе. Основным мероприятием, которое мы провели, является большой Крестный ход, состоявший из четырех этапов под воззванием «Единая вера. Единая история. Единый народ». Он проходил на территории трех государств - России, Украины и Белоруссии. Кроме того, большим мероприятием в этом году стал военно-патриотический слет «Будущее России». Цель этого слета была в ознакомлении с боевыми навыками мальчишек и девчонок, и в воспитании в них чувства патриотизма. Это были не только занятия по военному искусству, но и духовные уроки, призванные научить построению храма в душе. Именно в этом направлении прошел конструктивный диалог на собрании. Также присутствовал генерал-лейтенант Юрий Аршамович Бабаянц, который, как мы надеемся, станет нашим будущим партнером в проведении таких слетов. Он возглавляет Фонд «Верность Отчизне». |
| О последующих деяниях и подвигах Аркадия на пользу Новгорода в продолжении пастырского его служения также ничего неизвестно. Судя по ходу современных событий, видно, что правление его было беспокойно и скорбно для его души, отвыкшей от тревог житейских. В 1158 г., т. е. в самом начале его служения, посетил Новгород страшный мор на людей и на скот; язва действовала сильно, потому что не успевали хоронить ни людей, ни скота; от смрада бесчисленных трупов нельзя было ходить по городу, ни в окрестностях. Летописцы не говорят о происхождении, свойстве и наружных знаках сей язвы, которая свирепствовала единственно в Новгороде 139 . В 1161 году Новгород постигло новое бедствие. От страшных жаров летом выгорел весь хлеб, а осенью мороз истребил всю ярь; наконец, зимою шли беспрестанные дожди, от этого дороги испортились, подвозы провизии были скудны, и хлеб вздорожал до того, что малую кадку покупали по 7 кун. «О велика скрбь бяше в людях и нужа», восклицает летописец 140 . К тому же смуты народные, как при прежних епископах, так и при нем постоянно повторялись и всегда оканчивались сменою посадников и князей, то из старшего, то из младшего рода. Особенно опасным врагом спокойствия Новгородцев является в это время Андрей Георгиевич Боголюбский. Скажем здесь несколько слов о начале замыслов князя Суздальского против прав и свободы Новгородцев. Это обстоятельство достойно замечания в истории Новгорода в период его независимости при еп. Аркадии. По смерти Георгия, Андрей, не заботясь о южной России, желал утвердить свое господство в северной и присвоить себе древнюю столицу Рюрика. Боголюбский начал свои действия с того, что послал приказ Новгородскому вечу, в котором уже не видно обыкновенного тогдашнего удельного князя; но слышен грозный голос государя самобытного. В 1159 г. явились в Новгород послы князя суздальского, чтобы передать вечу грозную волю его. Так говорил он: «ведомо буди, хочю искати Новогорода и добром, и лихом, а хрест есте были целовали ко мне на том, яко имети мене князем собе, а мне вам добра хотети» 141 . Это поразило Новгородцев, давно уже отвыкших от подобных требований. Однако же, пленясь мыслию повиноваться столь знаменитому князю, Новгородцы не смели возражать, но, не имея причин жаловаться и на Святослава Ростиславича, они медлили ответом, спорили и совещались на беспрестанных вечах 142 . |
| КНЯЗЬ АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ Во второй половине XII-ro века русской истории появляются зародыши того хода событий, который развился и установился уже под влиянием татарского завоевания. Наш древний летописец, перечисляя ветви славяно-русского племени, указывает на полян, древлян, северян и т.д., но уже говоря по преданиям о событиях IX-ro и Х-го века, причисляет к системе русского мира Мерю, страну, населенную финским племенем того же имени, занимавшую пространство в нынешних губерниях: Владимирской, Ярославской, Костромской и части Московской и Тверской, относя наравне с этим народом соплеменные и соседние ему племена: Мурому на юг от Мери и Весь на севере от той же Мери по течению Шексны и около Белоозера. Уже в незапамятные времена славянские поселенцы проникали в страны этих народов и селились там, как это показывают славянские названия города Ростова в земле Мери и Белоозера в земле Веси. Нам, к сожалению, неизвестен ход славянской колонизации в этих землях; несомненно, что с принятием христианства она усиливалась, возникали города с русскими жителями, а самые туземцы, принимая христианство, утрачивали вместе с язычеством свою народность и постепенно сливались с русскими, некоторые же покидали свое прежнее отечество и убегали далее к востоку. Недавние раскопки могил, произведенные гр. Уваровым в земле Мери, показывают, что язычество и древняя народность уже угасали в XII веке, по крайней мере, позднейшие могилы с признаками мерянской народности могут быть отнесены к этому периоду. По письменным памятникам в XII столетии мы встречаем в этих местах значительное число городов, без сомнения, русских: Ростов, Суздаль, Переяславль-Залесский, Дмитров, Углич, Зубцов, Молога, Юрьев, Владимир, Москву, Ярославль, Тверь, Галич-Мерьский, Городец и др. Беспокойства в южной Руси побуждали ее тамошних жителей переселяться в эту страну. Народ Меря стоял на низкой степени образованности, не составлял самобытного политического тела и притом не был воинственным, как показывает скудость оружия в его могилах: оттого-то он легко подчинился власти и влиянию русских. |
| 22 . Его же Критика сочинений Филарета, митр. Московского в 30-х годах (Христ. чтен., 1881, XI-XII; 1895, I). 23 . Его же Мнение Иннокентия, архиеп. Херсонского и Таврического о катехизисах митрополита Филарета (Христ. чтен., 1885, I, май-июнь). 24 . Его же К биографии Иннокентия, архиеп. Херсонского и Таврического (отношения к Иннокентию митр. Московского Филарета) (Христ. чтен., 1884, январь-февраль). 25 . Чепик М.А. Митр. Московский Филарет, как гомилет. Тверь, 1892; Пинск, 1893 и 1894. 26 . Ливенский И. Высокопреосвященнейший Филарет, митр. Московский. прот. Орел, 1907. 27 . Меньшиков А. Воззрения Московского митр. Филарета по вопросам о церковном законодательстве, о материальном обеспечении духовенства, о снятии священного сана и о браке. Казань, 1894. См. также «Прав. собес.», 1894, ч. I, с. 27–68, 129–162, 234–261; ч. II, с. 122–174. 28 . Беляев А. А. К тридцатилетию со дня кончины митр. Филарета Московского (Душеп. чтен., 1897, ч. 3). 29 . Его же Архиеп. Каменец-Подольский и Брацлавский Кирилл, с. 11, 61, 63, 66, 73–108. 30 . Беляев М., свящ. Московский митр. Филарет в его литургической деятельности. (Моск. церк. вед., 1908, 8). 31 . Щегольков Н. Истор. свед. о г. Арзамасе, 1911, Арзамас, с. 183, 186, 187, 189. 32 . Боголюбский Н.И., прот. Митрополит Филарет и общество любителей дух. просвещения. Сборник Филарет, митр. Московский. Серг. Посад., 1918. 33 . Бродский Л. Из ненапечатанных мнений и отзывов Московского митр. Филарета. СПб, 1908. 34 . Его же Новейшие данные о деятельности Московского митр. Филарета (Дроздова) (Приб. к Ц. В., 1905, 26, 27, 28, 30). 35 . Беляев А. А. Митр. Филарет в письмах к родным. (Прав. обозрен., 1883, март). 36 . Его же Вопросы и события шестидесятых годов и отношение к ним митр. Филарета (Прав. обозрен., 1889, сентябрь-ноябрь-декабрь). 37 . Будрин Е. Догматическое богословие по сочинениям Филарета, митр. Московского (библиография) (Прав. собес., 1887, ч. II). 38 . Булгаков В., Воспоминания о Филарете, митр. Московском (Душеп. чтен., 1897, ч. III, декабрь). |
| У преосв. Игнатия должны остаться письма Митр. Филарета к нему, как внуку. Вы были близки к покойнику: надо бы выручить письма и напечатать. Попробуйте снестись. Напрасно Вы маните меня на Костр. кафедру; я отказался от всякого движения и готов подать на покой, если в Донском монастыре откроется вакансия. В Донском училище начал я службу 1122 после приходской. Хорошо бы в тамошнем монастыре и кости положить. Как Вам кажется? Костромская кафедра так бедна, что преосвящ. Платон 1123 завидовал некоторым Моск. причетникам, утверждая, что им доходнее и лучше живется, чем Костром. владыке.... Бог с ними, архиерейские кафедры! Пора думать о могиле“. В ответ на это письмо я писал от 18-го числа: „Так как Владыка Феогност чрез Вас заявил требование изданных мною писем Митр. Филарета, то позвольте и мне чрез Вас же вручить Его Высокопреосвященству прилагаемую у сего квитанцию на получение этих Писем со станции железной дороги. При этом возвращаю Вашему Преосвященству еще некоторую часть прочитанных мною писем из числа полученных мною от о. прот. Ф. Ив. Кроткова. —916— 1883 г. После преосвященного Игнатия, не думаю, чтобы остались какие-либо ненапечатанные письма к нему знаменитого его деда. – Пять, шесть писем, какие были получены им от Владыки, вскоре после кончины сего, были напечатаны, не помню, в каком из Московских Журналов. Меня занимает мысль об отыскании писем в Бозе почившего Митр. Филарета к покойному Киевскому Митр. Филофею. Письма эти, как мне сказывал сан Владыка Филовей, большей частью серьезного и весьма интересного содержания. Приветствую Ваше Преосвященство с торжественным праздником вашей Боголюбской обители. Для меня, как питомца Владимирской семинарии, памятен этот праздник, впрочем, не потому, чтобы я сам принимал в нем какое-либо участие, а потому, что начальство семинарское, участвуя в монастырском празднестве, оставляло нас праздными и свободными от учения“. 17-го ч. получил я письмо из Спб. от Директора Хозяйственного Управления, А. Гр. Ильинского, который писал мне от 15-го числа: |
| Как же вышло это общество из такого жидкого, колеблющегося состояния? Пользуясь неурядицей, кочевники стали одолевать Русь в своем напоре из степи. Это заставило часть жителей юго-западной Украйны выселиться в страны, более спокойные, дальше на северо-восток, в область верхней Волги. Но здесь уже хозяйничает князь; поселенцы садятся на его земле, в его городах, получают от него льготы, всем ему обязаны, от него во всем зависят. Из этой зависимости развивается здесь сильная княжеская власть, какой не было на юго-западе, и вместе с ней – оседлость князя, привязанность к своему княжеству, а отсюда – понятие о моем, о княжестве как собственности князя. Так на севере со времени Андрея Боголюбского являются основания нового политического порядка. Понятие об отдельной собственности развивает в князьях стремление увеличить свое княжество на счет других, прекращается передвижка князей из волости в волость, родовые отношения рушатся, происшедшее отсюда разъединение князей помогает одному из них, сильнейшему, подчинить других. Таким является князь московский: он присоединяет к своим владениям чужие и низводит своих ближайших родственников, удельных князей, в положение подданных, отнимая у них одно право за другим. Так совершается переход родовых отношений между князьями в государственные: Русская земля на севере собирается и образуется Московское государство. Но эти политические успехи достигнуты были не без больших национальных и нравственных потерь. Юго-Западная Русь, обессиленная с отливом исторической жизни на северо-восток, вконец разоренная татарами, отделяется от Северо-Восточной, подчиняется Литве, а через нее Польше и долго тратит свои силы в бесплодной для своего народного развития борьбе за народность. С другой стороны, русский человек, одинокий, заброшенный в мир варваров, затерянный в северо-восточных пустынях, забытый своими и забывший о своих по отдаленности, вышел из общения с европейско-христианскими народами, в каком находился, живя на юго-западе, и целые века двигался все далее в пустыни востока, живя в отчуждении от западных собратий. Отсюда слабость материального, общественного и духовного развития. Общественные силы растут туго. Двор московского князя в XIV и XV вв. наполняется знатными пришельцами с разных сторон. Но это боярство живет еще преданиями отжившей старины, привычками вольных дружин XII в., держится за свое право перехода, когда переходить стало уже не к кому. Запоздалые притязания ведут к борьбе, которая при Грозном принимает кровавый характер и кончается не в пользу знати. |
| Кажется, архиепископ Мартирий был так же не совсем доволен Ярославом, по крайней мере, он не вступался за него. Между тем, Ярослав поселился в Торжке, где приняли его с восторгом и заплатили даже княжескую подать с земель по р. Мете и около Волочка. Новгородцев, случившихся в этих местах, ловили и как пленников отсылали к Всеволоду во Владимир. Между тем, Новгородцы имели уже нового князя – Ярополка, сына того самого Ярослава Ольговича, князя Черниговского, с которым еще недавно сражались. Всеволод сердился, но не воевал; он мешал только Новгородцам торговать и собирать дань с Двинских областей: система давняя, принадлежавшая Долгорукому и Боголюбскому, но она подействовала как нельзя быть лучше. Ярополк княжил только полгода «от Вербниц до Семенова дня» 223 ; Ярополка выгнали и послали в Торжок за Ярославом, но не застали его там; он был уже во Владимире и гостил у Всеволода. Всеволод, по-видимому, был доволен поступком Новгородцев, он отпустил их послов, и Ярослав с честью возвратился в Новгород на 5 января 1197 г.: особенно радовало Новгородцев, что посадник Мирон и чиновники: Борис, Никифор и Иванко пришли «ни чем не врежденны» 224 . По-видимому, Ярослав примирился с вечем: властвовал правосудно и в одно и то же время, оплакивая кончину двух взрослых сыновей своих – Изяслава и Ростислава 225 , отражал набеги полочан на Великие Луки и заключил мир с Литвою. Тогда же супруга князя, Елена, строила в Новгороде церкви, наделяла богатыми вкладами монастыри и духовенство, и народ любил благочестивую княгиню. Но вдруг, сверх всякого ожидания, изменились отношения Всеволода к Ярославу: прогневавшись за что-то на Новгород ли, или на князя, Всеволод в начале 1199 г. прислал приказание «вывесть Ярослава из Новгорода» и явиться к нему архиепископу, посаднику Мирону и прочим чинам веча, и что он даст на княжение сына. Архиепископ и чиновники поехали к Всеволоду; но на пути Мартирий тяжко заболел и скончался 24 августа близ Осташкова, на озере Селигере. Тело его было привезено в Новгород. |
| Н. Боголюбский. «Задача – животрепещущая, но как удастся осуществить – не знаю (...). Главная тяжесть лежит на мне» 2642 , – писал В. П. Виноградов Глубоковскому в мае 1918 г., высказывая сожаление об отсутствии подходящей кандидатуры для чтения Св. Писания Нового Завета. По словам А. И. Соболевского, это было «нечто вроде частной духовной академии; особого рода суррогат», однако спустя полгода (в июле 1919 г.) он замечал, что «Виноградов и К° представляют теперь собою собственно – Моск[овскую] д[уховную] ак[адемию]» 2643 . В мае 1920 г. А. И. Соболевский был приглашен читать лекции вместо Н. Л. Туницкого, уехавшего «на юг». «Помещение – нищенское. Слушателей ок[оло] 10; есть духовн[ые]; возрасты всякие; в общем впечатление благоприятное. Таким обр[азом] Московская] Д[уховная] Ак[адемия] поместилась в комнатке в библиотеке б[ывшего] о[бщест]ва любит[елей] дух[овного] просв[ещения], ныне отделения Рум[янцевского] музея. Командует В. П. Виноградов . Присутствует библиотекарь. Библиотека пополняется...» 2644 . А. И. Соболевский был доволен своими слушателями: «Люди почтенные и серьезные», замечая по поводу желания некоторых экзаменоваться: «Мир не без наивных людей» 2645 . Занятия продолжались все лето. «Пусть горит огонек; пусть не гаснет он по нашей вине», – писал он Глубоковскому, сообщая, что преподавательский состав «в значительной степени не тот, что был еще недавно» 2646 . В одном из писем Соболевский упоминал о своих беседах «время от времени с церковными людьми»: те предполагали устроить в Москве «патриаршую Академию наук и искусств, библиотеку, издательство, книготорговлю и т. д.»; сам он одобрял и поощрял подобные идеи, рекомендуя «захватить» для этого территорию Московской семинарии 2647 . Алексей Иванович Соболевский, чье имя не раз упоминалось на предыдущих страницах, в эти тяжелые годы сыграл спасительную роль в жизни многих бывших преподавателей духовных академий, пытаясь помогать им самыми разными способами: деньгами, информацией об открывающихся университетах, о конкурсах, премиях, наконец, просто поддерживая морально. |
|
|
