| Я думаю, что и Касторы, и персей, и Еригена заслуживают удаления с неба так же, как и возросший Юпитер. Но чему особенно должно удивляться? Вы перенесли на небо даже и собак, и скорпионов, и раков, Я не сравниваю с этими богами тех, которые, как вы полагаете, предсказывают будущее посредством оракулов: в этом они имеют доказательство божественности. Что? Вы думаете, что есть боги такие, во власть которых находится печаль, так, например, есть Видуй, который отделяет душу от тела, которого вы не дозволяете заключать в стены; есть также Цекул, который отнимает у глаз ощущение; есть Орбона, которая лишает потомства, и есть наконец богиня самой смерти. Опуская прочее, скажу, что, по вашему мнению, есть боги и мест города или боги – места: и Ян отец, и богиня Яна для арк, и бог семи гор – Септемонций. Одни из этих богов имеют жертвенники и храмы в тех же самых местах, другие – в чужих местах и на чужие средства. Я умалчиваю об Асценсе, получившем свое название от восхождения (а scansione), о Кливиколе, получившем свое имя от холма (а clivis). Умалчиваю также о богах Форкуле, называющемся от дверей (а forbius), о Кардее, называющемся от крюков (а cardinibus), о Лиментине, называющемся от порогов (а liminibus), или о других, которым соседи ваши поклоняются под именем богов придверников. Ибо что тут важного, когда вы имеете своих богов в публичных домах, кухнях и темнице? Итак, этими бесчисленными, собственно римскими богами, которым разделяются officia всей жизни, наполняется небо, так что уже нет нужды в прочих богах. Но так как у римлян privatium почитаются те боги, о которых мы выше сказали, и так как они не легко узнаются сторонними, то каким образом все то, что по их мнению, они (боги) защищают, преуспевает во всяком человеческом роде и во всяком народе, когда praedes их лишены не только почести, но даже самого знания. Глава 16 Но, говорят, некоторые боги открыли плоды и то, что необходимо для жизни. Спрашиваю вас, когда вы говорите, что они нашли, то не заявляете ли этим открыто, что то, что они нашли, существовало раньше? |
| Третью группу мифов можно назвать самой важной, по содержанию идей – самой глубокой и величественной, поэтому она занимает центральное место в мифологии. Здесь свет и тьма составляют полюсы, около которых все вращается. Основанием этого рода мифов служат совершающиеся в природе суточные и годовые перемены света и тьмы 116 . Но едва ли есть что-нибудь другое в природе, чтобы так сильно оживляло и возбуждало душу, как свет, или так сильно стесняло и подавляло ее, как тьма. Поэтому свет и тьма составляют такие явления, с которыми легко было связать чисто нравственные представления. Уже u древних Индийцев свет имел значение среды, через которую открывается Божество. Чисто натуралистическое представление о свете и тьме мы находим, например, в греческой саге о Гермесе. Гермес, бог ночной тьмы и утренних сумерек, похищает у своего брата Аполлона быков и прячет их в пещеру, из которой Аполлон их опять уводит каждое утро. При нравственном понимании света и тьмы основная мысль этого мифа есть та, что они борются между собой, причем сначала свет побеждается тьмой, но потом выходит победителем. Эта мысль о борьбе имеет свое основание в постепенных переменах света и тьмы, которые совершаются в разные времена суток и года. Божества света из всех арийских богов суть нравственно возвышеннейшие и прекраснейшие. Таковы у Греков, кроме Зевса, Аполлона, Артемида, Афина; у Германцев – Один, Бальдур и Фрейя; у Индийцев – Индра с родственными ему богами. Аполлон, как божество света, по преимуществу, рожденный и живущий в свете, есть возвышеннейший образ греческой религии. Свое величие, строгость и достоинство он удерживает как в любви, так и в ненависти. Близко к Аполлону стоит его сестра Афина, рожденная с ним от одной матери – Леты, т. е. ночи. Так же ей, как представительнице девственно-чистого небесного эфира, свойственны строгое достоинство и величие нравственной чистоты. Точно также и Артемида, как богиня луны, следовательно как богиня света, сохраняла характер девственной нравственности и потому она, под именем Эвклеи, была охранительницей доброй славы. При характеристике Аполлона невольно возникает в нашем сознании германское божество света Бальдур – это прекраснейшее произведение германской мифологии. О нем можно сказать только доброе; он лучший из всех богов и его только хвалят; он так прекрасен лицом и так светозарен, что от него исходит сияние; он самый красноречивый, самый мудрый и кроткий из богов; он имеет то свойство, что никто не может осуждать его суждения; он заселяет ту часть неба, которая называется „многоблестящей“ и в которой не может быть терпимо ничто нечистое. |
| Борьба пущенных богами стихий описана живыми чертами и оканчивается так: „Наводнение бога бурь поднимается к небу; всякий свет превращен во тьму... Брат не ищет своего брата; люди не беспокоятся друг о друге; сами боги приходят в ужас от потопа и бегут в небо бога Ану; боги приседают к решеткам неба, как собаки к своему ложу. Богиня Истара вопиет, подобно женщине в родах; священная богиня кричит громким голосом: „Итак, все превратилось в тину, как я предрекла богам. Я предвозвестила богам это бедствие и предсказала эту истребительную борьбу с моими людьми. Но я не для того рождаю людей, чтобы они наполнили море, как мелкая рыба!» Тогда они прослезились вместе с нею по причине духов великих вод; они плакали, присев все в одном и том же месте и сжав свои губы; шесть дней и семь ночей ветер, волны и ураган продолжались. В седьмой день потоп, воевавший, подобно могущественной армии, остановился; море возвратилось в свое ложе; буря и наводнение прекратились. А я носился по морю, скорбя о том, что жилища людей превратились в тину; трупы плавали везде как стволы деревьев». В рассказе встречается и легенда об открытии окна и выпуске птиц. „Я взял голубя и дал ему улететь, – говорит Ксисутр; – он полетал там и сям, но не найдя места, где бы сесть, вернулся в корабль. Потом я взял ласточку и выпустил ее; она полетала там и сям и, не найдя места, где бы сесть, возвратилась на корабль. Потом я взял ворона и пустил его; он улетел, увидел уменьшение воды, пошел, осторожно ступая по воде, но не возвратился. Тогда я выпустил всех на все четыре стороны. Я принес жертву и воздвиг жертвенник на вершине горы. Я разместил по семи, вымеренные мною вазы и положил на них тростник, кедровое дерево и можжевельник. Боги почувствовали благоуханье, боги ощутили сладостное благовоние и собрались, как мухи, вокруг жертвоприношения». Рассказ оканчивается изложением возникшего между богами большого спора. Верховный бог Бел является сначала раздраженным постройкою ковчега, но, наконец, уступает мольбам бога Эа, который выражается так: „Ты – могущественный царь богов; но зачем ты действовал без рассуждения и произвел потоп? Попусти, чтобы грешник искупил свой грех и богохульник свое богохульство; но что касается Ксисутра, то будь к нему благосклонен, чтобы он не погиб; сжалься над ним, чтобы он остался в живых». Тогда Бел успокоился и вошел в корабль; он взял меня за руку, – сказал Ксисутр, – и поднял меня; он поднял также жену мою и положил свою руку в мою. Он повернулся к нам, стал между нами и произнес следующее благословение: „До сих пор ты был человеком смертным; теперь возвысься, вместе с женою, до степени богов!» |
| Там живет ненавистная бессмертным богиня Стикс, старшая дочь кругом обтекающего океана. Отдельно от богов живет она в великолепных покрытых каменьями чертогах, серебряные колонны которых упираются в небо; изредка сюда залетает дочь Фавманта быстроногая Ирида, когда богам при их спорах требуется священная стиксова вода. В тартаре живут титаны. Котт и Гиг живут в областях Зевса у начала океана. Бриарея Посейдон сделал своим зятем, выдав за него свою дочь Кимополию. Последним порождением земли от тартара был Тифоей. Он, обладая страшной силой рук и ног, имел на затылке сто драконовых голов с черными языками и огненными глазами. Из пастей их то раздавались голоса, которые разумеют боги, то рев быка, то рыканье льва, то лай щенков, то резкие звуки, отдающиеся эхом в горах. Тифоей мог стать повелителем бессмертных и смертных, но Зевс выступил против него. Началась страшная борьба. Земля колебалась до оснований, суша, море и небо загорелись и трепетали даже обитатели аида. Зевс низверг чудовище в широкий тартар. От Тифоея произошли ветры кроме Нота, Борея и Зефира. Эти ветры приносят пользу людям. Но ветры Тифоея несут лишь вред и гибель. По окончании борьбы с титанами боги по совету земли отдали власть олимпийскому Зевсу, а он распределил между ними права и власть. Первой женой Зевс взял Миту (Μτες – мудрость, мысль) – мудрейшую среди богов и людей. Когда она должна была родить богиню Афину, Зевс (текст неясен, в подлиннике нет слова Зевс) по совету земли и звездного неба скрыл ее в своем чреве. Земля и небо полагали, что царской чести никто недолжен иметь кроме Зевса. А было определено (ειμαρτο), что от Миты родятся мудрые дети – сначала сероглазая дева Тритогения, равная отцу в мужестве и совете, а потом сын, который должен стать царем богов и людей. Тогда Зевс скрыл ее в свое чрево, чтобы богиня сказала ему, что добро и что зло. Потом Зевс взял себе в жены Фемиду (богиню правосудия), которая родила ему гор (времена), законность и справедливость и цветущую Ирину (мир), она же родила Мойру (μορα), которой величайшую честь сообщил Зевс, Клото, Лахезу и Атропу, подающих смертным добро и зло. От дочери океана Эврикомы Зевс родил харит – Аглаю, Евфросину и Фалию, глаза их возбуждают любовь. От Деметры Зевс родил Персефону, которую от матери похитил Аид. Дал ему это премудрый Зевс. Потом Зевс полюбил Мнемозину и родил от нее девять муз, которым приятны пиры, веселье и песни. Лето (Латона) родила Зевсу Аполлона Артемиду. Последнею Зевс взял себе в жены цветущую Геру. Она родила ему Гебу, Арея и Илифию (λεϑυιαν – богиню родов). Из своей головы Зевс родил Тритогению. Гера родила ему еще Гефеста. |
| Храмы воздвигают богам определенным (афинский жертвенник неведомому богу имеет свое особое объяснение, Деян.17:23 ). Астарта почиталась многими племенами, да и в самой Финикии, понятно, ее образ мог раздробиться на несколько, но это не первоначальный, а последующий момент. Астарта представлялась или, как мать, или, как дева. Как богиня неба ( 4Цар.23:4 сближает ее со всем воинством небесным), она представлялась то богиней луны, то богиней Венеры. Астарту преимущественно представляли, как жестокую богиню войны, которая, следовательно, всегда готова жестоко мстить за город или народ, которые ее почитали и которым она покровительствовала. Почитание этой суровой богини выражалось в воздержании, самоистязаниях и человеческих жертвоприношениях. В Карфагене великим почитанием пользовалась богиня Танит. В сущности, это та же Астарта. Танит называлась не супругой, но именем или лицом Ваала. Этим указывалось на ее девственный характер. Она была virginale numen по преимуществу. Она изображалась с головою коровы или с рогами, между которыми помещалась полная луна. Стенообразная корона давалась богине, как заступнице города. Особенное положение в системе финикийских божеств занимали Эшмун и кабиры. Слово кабир значит могущественный, их называли кузнецами (П’ ум, П’ угм, отсюда пигмеи), образователями, великими. Их представляли —298— образователями вселенной, строителями мipa, создателями. Их было семь, и они назывались сыновьями Седека (справедливого, некоторые полагают, что хеттейский Сутехъ имеет тот же корень). Число семь очевидно соответствуете семи планетам древних – Солнцу, Луне, Меркурию, Венере, Марсу, Юпитеру и Сатурну. К семи кабирам присоединялся Эшмун (буквально: восьмой) – бог, который поставлялся в их главе. Точно также Тот в Египте поставлялся над семью богами, устроителями мipa. Астрономия древнего мipa представляла, что над землею возвышается семь сфер, в каждой из которых двигается особая планета, каждая из которых есть, следовательно, область одного из кабиров. |
| Она имеет неистощимый хлеб, и такую же вареную ляжку барана. Съеденное богиней снова возобновляется. Г. Висковатов, со слов ингуша-охотника Цоголя, говорит, что богиня начертала на снежном конусе Казбека волшебный круг, через который ни один смертный не осмеливается перешагнуть, под страхом, что богиня сбросит смельчака в пропасть, и завалит его ледяной горой. Когда Цоголь поднялся во владения богини и хотел похитить тура, она сбросила на него груду камней и снега, от которой однако он каким-то чудом спасся. Все казбекские завалы ингуши приписывают злой богине. Самой ее никто не видел, но многие слышали ее петушиный крик, которым она пугает людей, дерзающих приближаться к волшебному кругу. В честь этой богини в Девдоракском ущелье устроен особый жертвенник (даба). Летом здесь устраиваются празднества с жертвоприношениями, пением и пляской. Вообще Казбек является центром мифологии местных жителей, но легенды их не представляют особенного интереса, так как они заимствованы у других народов. Самые известные легенды представляют собою пересказ предания о всемирном потопе, где Казбек заменяет собою гору Арарат; о Прометее, похитившем с неба огонь и т. п., с незначительными изменениями. Большим уважением пользуется у чеченцев одноглазые бог Елта, 85 покровитель охотников, царящий над лесами и дикими зверями Удача на охоте всецело зависит от Елты. Поэтому всякий охотник после охоты приносит ему в жертву рога убитого зверя. У каждого зверя есть тавро Елты. «Я сам убил тринадцать штук туров, – говорил мне Ганыж, – и уши у них были мечены Елтою. У нас был один охотник, Итыр Этиев. Он убивал бессчетное число зверей. Однажды он отправился на охоту, убил тура, содрал шкуру, повесил ее на ветку и сел отдыхать. В это время он услышал голос: «Я послал к тебе свой скот помолотить твой хлеб, а ты одной штуки не прислал мне обратно». Другой голос с противоположной скалы отвечал: «Ты прислал ко мне три штуки, и всех их я отправил обратно к тебе». Первый возразил: «Их было три, а я получил только две, одной нет». |
| Коней своих звуконогих вдали от бранной тревоги Он удержал и, бразды затянув за скобу колесницы, Бросился быстро на праздных Энея коней пышногривых, И, отогнав от троян к меднолатным дружинам ахеян, 325 Другу отдал Деипилу, которого сверстников в сонме Более всех он любил, по согласию чувств их сердечных, Гнать повелев к кораблям мореходным; сам же, бесстрашный, Став в колеснице своей и блестящие вожжи ослабив, Вслед за Тидидом царем на конях звуконогих понесся, 330 Пламенный. Тот же Киприду преследовал медью жестокой, Знав, что она не от мощных богинь, не от оных бессмертных, Кои присутствуют в бранях и битвы мужей устрояют, Так, как Афина или как громящая грады Энио . И едва лишь догнал, сквозь густые толпы пролетая, 335 Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный, Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку Нежную: быстро копье сквозь покров благовонный, богине Тканный самими Харитами , кожу пронзило на длани Возле перстов; заструилась бессмертная кровь Афродиты, 340 Влага, какая струится у жителей неба счастливых: Ибо ни брашн не ядят, ни от гроздий вина не вкушают; Тем и бескровны они, и бессмертными их нарицают. Громко богиня вскричав, из объятий бросила сына; На руки быстро его Аполлон и приял и избавил, 345 Облаком черным покрыв, да какой-либо конник ахейский Медию персей ему не пронзит и души не исторгнет. Грозно меж тем на богиню вскричал Диомед воеватель: “Скройся, Зевесова дочь! удалися от брани и боя. Или еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь? 350 Если же смеешь и в брань ты мешаться, вперед, я надеюсь, Ты ужаснешься, когда и название брани услышишь!” Рек, – и она удаляется смутная, с скорбью глубокой. Быстро Ирида ее, поддержав, из толпищ выводит В омраке чувств от страданий; померкло прекрасное тело! 355 Скоро ошуюю брани богиня находит Арея; Там он сидел; но копье и кони бессмертные были Мраком одеты; упав на колена, любезного брата Нежно молила она и просила коней златосбруйных: “Милый мой брат, помоги мне, дай мне коней с колесницей, |
| Никто не решался на преступление, и лишь «страшнейший из чад» Крон, ненавидевший Небо, послушался зова Земли. Огромной косой взмахнул он и оскопил отца. И там, где брызнула кровь Урана на землю, из нее вышли бешеные Эринии и гиганты, а там, где она попала на море, родилась богиня похоти — Афродита [ 346 ]. В этом мифе нашли приют древние звериные инстинкты, смутные воспоминания о жестокой борьбе полов и богов. О Дьяусе мы не слышим здесь ни слова. Основа всего — Великая Матерь, а небо — это Варуна-Уран. Мы знаем, что культ Неба был у арийцев переходной ступенью от монотеизма к политеизму. Уран страшится чудовищного мира, порожденного Матерью. Весь хтонический пантеон есть ее детище. И именно Крон — бог плодородия, культ которого нанес последний удар по остаткам монотеизма, — восстает на отца. И это оскопление отца совершается по наущению Земли. Так в сказание вплетаются мотивы матриархата, победившего в сфере земледельческих культов исконный патриархат. Но обессиленный Уран не отступил молчаливо. Он предрек, что и Крон окажется поверженным своим сыном. И поэтому в страхе за будущее кровожадный Титан погружал в свое чрево всех рожденных от него детей. Его супруга Титанида Pea — богиня цветения — скорбела о гибели своих чад. И однажды она обманула бдительного Крона: подсунув ему вместо новорожденного запеленатый камень, она скрыла ребенка на острове Крите. Так появился на свет эллинский бог эфирного блистания, в имени которого сохранился отзвук древнего культа Дьяуса, — Зевс Кронион. Зевс не только сам спасается от алчной пасти Крона, но спасает своих братьев и сестер — поколение новых богов, обиталищем которых стала украшенная вечными снегами гора Олимп. Это поколение лишь в мифах, систематизированных Гесиодом и Гомером, приняло очертания единой семьи. В микенскую эпоху образы олимпийцев складывались постепенно из черт различных богов: критских, пеласгийских и богов — покровителей отдельных греческих городов и племен. В течение долгого времени эти образы обогащались, впитывая поверья, легенды и мифы всех уголков Эгеиды. |
| В конце года, осенью, в течение семи дней справлялось похоронное торжество по Адонису, но в восьмой – траур и плач уступали место необузданной радости. Говорили, что бог воскрес и вознесся на небо. Как и в других божествах, о которых существуют подобные сказания, в Адонисе видят символ производительной силы весеннего солнца и, производимой им, жизни. Иссушающее летнее солнце, сменяющее весну, губит, явившуюся во время ее, жизнь. Молох губит Адониса. Злая сила торжествует над доброю. Но это торжество – временно. Смерть не может царствовать вечно. Круговорот времени снова приближается к весне. Адонис воскресает, и с ним воскресают жизнь и радости жизни. Миф об Адонисе показывает, что у финикиян, как и у других языческих народов, рядом с богами существовали и богини. Как и в других религиях, эти богини двух родов. Одни представляют собою пассивную сторону своих богов-мужей, лишены самостоятельного характера и почитания, другие выступают перед нами, как самостоятельные и могучие владычицы, считаться с которыми и заискивать у которых приходилось более, чем у многих богов. Пассивные формы – Ваалтис, Ваалит, Мелькат, самыми своими именами ясно показывающие, что они – только женские стороны Ваала и Молоха. Но, когда к Мелькат прибавляется определение Хашамаим, и богиня является не просто царицей, но царицей небес, то здесь мы уже видим шаг на пути к образованию индивидуальности. То, что Ваал был, в сущности, один, не исключает возможности того, что Ваалтис было много. Вернее, их бледные, безжизненные образы никогда не достигали такой степени определенности, чтобы различных Ваалтис можно было отождествить или противопоставить одну другой. Самостоятельными женскими божествами в Финикии являются: Ашера, Астарта и Танит. Ашера – богиня земной половой производительности. Ее культ в Финикии, как и в окрестных странах, имел оргиастический характер. Астарта, или Астарет, представлявшаяся или девой, или матерью, всегда мыслилась, как божество неба, и противополагалась Ашере, богине земли. |
| В греческих источниках приводятся две версии рождения богини. Наиболее распространённая гласит, что Афродита родилась на Кипре. Недаром уже в «Илиаде» богиня часто называется Кипридой, то есть рождённой на Кипре. Гесиод сообщает, что Афродита родилась из семени и крови, вылившихся из детородного органа бога неба Урана, который был оскоплён своим сыном Кроносом. Кронос бросил отсечённый орган отца в море. От удара о воду поднялась белая пена, из которой появилась обнажённая девушка – Афродита 529 . «Пенорождённая» богиня доплыла на раковине до Кипра и вышла там на берег. Эта версия была чрезвычайно популярной ещё и потому, что имя Афродиты в народном сознании легко производилось от существительного φρς («пена»). Вторая версия называет отцом Афродиты Зевса, а её матерью – Диону 530 . Гефест ( φαιστος ; почитался в Риме как «Вулкан» (лат. Vulcanus) – бог кузнечного дела. Очевидно, Гефест – бог негреческого происхождения, поскольку, как пишет В. Буркерт, главный город божества – Гефестиада – был вплоть до V в. до н. э. заселён негреческим (по некоторым версиям – этрусским) населением. В микенских источниках Гефест, по всей вероятности, фигурирует под именем a-pa-i-ti-jo 531 , что можно прочитать и как Haphaistios. Отцом Гефеста считается Зевс, хотя по другим данным его родила Гера без чьего-либо участия в отместку Зевсу за рождение Афины. Но родившийся мальчик был инвалидом и хромал на обе ноги, поскольку его ступни были вывернуты пятками вперёд. Увидев это, Гера отказалась от сына и бросила его в море, но море приняло ребёнка. Воспитание Гефест получил от морской богини Фетиды. На дне моря Гефест занимался своим любимым кузнечным делом, и из его рук выходили удивительные по красоте вещи. Повзрослев, Гефест узнал о жестоком поступке своей матери и решил отомстить ей, сделав специальный золотой трон для Геры. Гера пришла в восторг от такого прекрасного подарка, но как только она на него села, тотчас оказалась скованной невидимыми цепями, и никто из богов не мог ей помочь. Только хитростью вызванный на Олимп, Гефест помог своей матери освободиться и был принят в число олимпийцев 532 . Встречаются и другие вариации этого мифа. Супругой Гефеста, по одной из версии, была Афродита. |
|
|
