| И сколько же это будет длиться? А сколько кому дано. Некоторые борются несколько минут, некоторые несколько часов, а некоторые, я знаю, месяц; бывают бури, длящиеся неделями, месяцами. Но, как вы знаете, шторм всегда проходит, и тучи исчезают, выходит солнце. Господь никому из нас не даст креста, который не по силам. Поэтому каждому из нас духовная брань будет соразмерна. Итак – когда налетает туча злых помыслов, нужно немедленно все оставить и противостать врагу постоянной молитвой, которая будет отражать нападение врага : «Господи, отжени от меня эти блудные помыслы и уязви врага супостата». И бороться до тех пор, пока нападение не прекратится. Самое главное, чтобы помыслы не поразили ум и не проникли в душу, потому что когда в душе начнется блудное возгорание, могут произойти всякие неприятные изменения. А что делать тогда, когда уже наступило это возгорание? В этот момент человек самонеуправляем. Он может быть даже благочестивым христианином, но его будет просто трясти внутренняя лихорадка от того, что его осаждают помыслы и он ничего не может поделать. В таких случаях поможет только припадание к Господу, вопли к Нему и непрестанная молитва к Нему с просьбой, чтобы Господь помиловал, откровение помыслов духовнику и причащение Святых Христовых Тайн. Важно понять, что своими силами не справиться ни с одной страстью, и с этой – в том числе. Когда вы думаете, что справились со страстью, вы глубоко заблуждаетесь. Совладать, особенно с этой страстью, можно только тогда, когда вопль ваш будет исходить к Богу из глубины сердца, когда вы будете просить чтобы Он вам помог: «Господи, помоги мне! Господи, сохрани меня! Господи не дай мне впасть в блуд!». Досточтимые и блаженные отцы оставили нам конкретные молитвы, используя которые, они сподоблялись преодолевать собственную похоть. Св. Ефрем Сирин приводит пример: «Один монах, терпя от блуда, запрещал бесу, говоря: «Иди во тьму, сатана! разве не знаешь, что хотя и не достоин я, однако же ношу члены Христовы?» И тотчас мгновенно прекращалось распаление (как будто кто, дунув, погашает светильник); почему он сам в себе дивился этому и прославлял Господа». Призывай на помощь святых угодников Божиих |
| Внешний, окружающей нас мир дает нам пищу для суетных, нечистых, скверных помыслов и чувств. Хороший, например, дом богача возбуждает в нас зависть, красивая женщина — блудные помыслы и т.п. И если это мы испытываем — ясный признак низкого уровня нашего духовного роста. Так воспитывай свое сердце, чтобы внешний мир возбуждал в тебе только возвышенные, чистые, добрые помыслы и чувства. Глядя, например, на природу, прославляй Творца; видишь богатство, роскошь, говори: как велик человек в мироздании, когда он всем может обладать, — словом, от мира собирай себе духовное сокровище. Как безобразен, тяжел и невыносим грех блуда! Люди, имевшие несчастие впасть в него и потом Господом призванные к покаянию, в особенности это сознают. Они с ужасом вспоминают о нем, и готовы всему миру поведать об его безобразии и тяжести для души. Помни это, человек, который благодатиею Божиею сохраняешься от плотской скверны, и храни свое целомудрие как неоцененное, ничем в мире непокупаемое сокровище. Духовное, высокое, доброе устроение требует, чтобы его поддерживать, иначе оно может быстро понижаться. Как струны в инструменте постоянно надо подтягивать, так и устроение духовное, чтобы его иметь ровным, высоким, обращенным к Господу, нужно непрерывно подогревать молитвою, трудом, воздержанием, укорением, частою исповедью и Причащением Святых Тайн. Без этого наше настроение скоро переходит в плотяное, нечистое. Брось всякие сомнения и искания относительно веры во Христа Спасителя. Внутри своего существа ты имеешь требования нравственного закона, ты чувствуешь, что они не земные, а небесные, Божественные. Христос Спаситель эти требования указал в наивысшем, недосягаемом, совершенном виде, как никто никогда из людей; значит: Он — Бог, ибо ты сам же согласен, что только Бог есть источник всесовершенного добра. Когда Господь призовет тебя к покаянию, ты увидишь всю скверну своих грехопадений, сознаешь все свое ничтожество, возгрей тогда крепкую веру и любовь ко Господу, проси Его помиловать тебя, окаянного, растворяя это моление надеждою на милосердие Божие. Но вот пройдет время, Господь примет твое покаяние, ты поисправишься, станешь жить по-доброму, и у тебя вдруг станут всплывать помыслы: зачем ты допускал в жизни своей тяжкие грехи, если бы их не было, ты, может, был бы поставлен Господом в чине девственников и т.п. О, не допускай этих помыслов! Приглядись к себе: это у тебя начинают проявляться превозношение и мечтание. Не о том думай и скорби, что ты не можешь быть в таких-то небесных обителях, а только умоляй Господа дать тебе, недостойному и многогрешному, хотя бы самое последнее место в Царствии Небесном, только бы тебе не лишиться лицезреть Милосердного Господа в будущем веке. |
| Приходя, бесы прежде всего стучатся в двери сердца. То есть тайком вкладывают в ум страстные греховные мысли. Словно воры, втихомолку приходят: есть сторож или нет? То есть, воспримем какой-либо помысл или нет. И, если воспримем какие-либо помыслы, тогда начинают образовывать страсть и побуждать нас. И крадут богатство духовное. Если же обнаружат сторожа ума нашего бодрствующим в дверях сердца, то есть, если кто привык хранить ум свой, отгонять и презирать прилоги бесовские и разные помыслы, всегда отвращая ум от бесовского мысленного прилога, сделав его глухим и немым к их лаянию, постоянно смотрит в глубину сердца и ничуть не поддается – такому бесы не могут причинить вреда. Поскольку постоянно трезвится умом. Тогда различные сети начинают закидывать бесы и улавливать в страсти, хитрить и злоумышлять. В первую очередь, вкладывают в ум забвение, гнев и неразумие. А потом – себялюбие, сребролюбие, а также гордыню, честолюбие, сластолюбие, объедение, чревоугодие, блуд, жестокость, гнев, злопамятство, хулу, неприязнь, наглость, тщеславие, многословие, уныние, сонливость, лень, отягощение, усталость, страхи, ужас, ревность, зависть, ненависть, лицемерие, обман, ропот, неверие, непослушание, лихоимство, любовь к вещам, корыстолюбие, малодушие, двоедушие, раздражительность, самомнение, властолюбие, человекоугодие, своеволие и насмешничество. А после этого великую бурю поднимают, то есть блудные помыслы и богохульство и непрерывно повергают в отчаяние. Рассчитывая, что подвижник так устрашится, что или отчается, или оставит труды свои и молитву. Если же, всячески сотрясая и волнуя, не сумеют лукавые бесы удержать и отлучить от подвига твердую душу непобедимого воина Христова, твердо, как страстотерпец, заложившего основание свое на камне веры, которого ни быстротекущие реки страданий не подмоют, ни бурные ветры мыслей не расшатают. Тогда подкрадываются лукавые и лживые враги с чем-либо мнимо хорошим, рассчитывая под видом блага безпрепятственно привнести в нас, не понимающих, нечто, надежно спрятанное. И сильнейший ущерб нанести подлинной добродетели, молению и подвигу. Иногда понуждают нас лукавые бесы говорить поучения, как бы ради любви духовной, и наставлять людей, даже женщин. И понуждают нас прибавить сверх телесных потребностей что-нибудь к еде и питью ради друга или праздника – какую-нибудь вкусную снедь. Ибо знают лукавые, что Адам, праотец наш, пал от сластолюбия и нас им улавливают. |
| В храм нужно обязательно ходить хотя бы в субботу вечером и в воскресенье утром, а также в канун праздничных и в сами праздничные дни. Если стоять тяжело, можно какую-то часть службы сидеть, но все-таки присутствовать в храме. У меня есть сильная и давняя страсть, с которой у меня никак не получается бороться, все время падаю. Как быть? Уже начинаю отчаиваться… Если человека мучает какая-то страсть, к которой он привык, если его вновь и вновь тянет ей поддаться, нужно, конечно же, прежде всего, молиться: читать Иисусову молитву и отсекать эти греховные помыслы. Очень полезно почаще исповедоваться, подробно рассказывать именно эти помыслы, даже не обязательно после этой исповеди причащаться. Просто иногда человек боится, что он не готов к причащению, и поэтому не идет исповедоваться. Нельзя так накрепко связывать причащение и исповедь. Перед причастием действительно всегда должна быть исповедь, но после исповеди не всегда должно быть причащение. При хульных или блудных помыслах нужно ли усиливать Иисусову молитву с поклонами? Что важнее для отражения помыслов: напряжение ума или телесный подвиг? При хульных помыслах не должно быть с нашей стороны вообще никакого напряжения и усилия, потому что, борясь c ними, мы тем самым их усиливаем. По отношению к хульным помыслам полезно полное пренебрежение ими и презрение к ним. Блудные помыслы также нужно презирать, но не в том смысле, чтобы не обращать на них внимания, а в том – чтобы понимать, чувствовать, что Господь нам поможет, если мы проявим хотя бы некоторое усилие. При блудных помыслах полезно усиливать внимание в молитве, делать поклоны. Относительно того, что полезней – внимательно помолиться или сделать поклоны, то это, я думаю, зависит от здоровья. Если человек очень крепкий, и блудная брань в нем действует просто от избытка здоровья и сил, то ему полезно и поклоны делать. Но если он физически утомлен или болен, то ему, конечно, не до поклонов. Внимание полезно всегда, поклоны – в зависимости от физического состояния человека вообще и в данной ситуации. Конечно же, важнее напряжение ума, поэтому поклоны нужно делать так, чтобы они приводили к вниманию в молитве. Если они к этому не приводят, тогда их незачем и делать, это просто физкультура. Когда человек разумно совершает те или иные телесные подвиги: делает поклоны или постится, – то это физическое угнетение должно вызывать сокрушение в сердце, некое покаянное чувство. Конечно, не всегда это бывает. Например, люди, находившиеся в лагерях, воспринимали телесные скорби по-разному. Новомученики, исповедники российские делали из них выводы, какие должен был делать христианин, и извлекали из них пользу для своего спасения. А многие уголовники и те, кто был заключен в тюрьму без вины, никаких выводов не делали, они были одержимы страстями и совершали всевозможные грехи, в том числе и смертные. Так что утомление только тогда хорошо, когда оно соединено с духовными добродетелями. |
| Но на самом деле они не знают сердца человеческаго, которое открыто одному только сердцеведцу Богу. Только из произносимых нами слов и соответственных им телодвижений они узнают, что скрывается у нас в сердце, и таким образом изыскивают случаи действовать против нас. Св. Нил подробно описывает действие в душе порочных помыслов, чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, уныния, лености, тщеславия, гордости. Он научает чревоугодие препобеждать презрением яств, богатство, славы и плоти; блудные помыслы подавлять преимущественно памятию о смерти и размышлением о страшном суде и вечных мучениях; сребролюбие – преданностию Промыслу Божию; против гнева вооружаться долготерпением, непамятозлобием и благотворением, дух уныния изгонять частыми слезами, твердою надеждою и любовию к сладчайшему Иисусу; дух лености врачевать терпением, совершением всякаго дела с прилежанием и страхом Божиим; дух тщеславия и гордости низлагать размышлением о величии Божием и нашем недостоинстве, воспоминанием подвигов святых мужей и наших согрешений. Весьма опасным состоянием души св. Нил почитает нечувствительность. Это такое состояние души, что она забывает страх Божий и благочестие, грех не считает грехом, мучения вечныя и суд помнит как простыя слова, смеется угрозам, и признавая Бога, не знает Его повелений. «Бьешь в грудь, говорит подвижник, когда душа устремляется ко греху, а она не чувствует; рассуждаешь от Писания, а она вовсе окаменела и не слышит; представляешь ей бесчестие от людей, а она не думает о стыде людском. Беса этого наводят продолжительные помыслы тщеславия». Феодул, сын преподобнаго Нила Истинным благочестием отличался и сын преподобнаго Нила Феодул: по мере духовных сил своих он старался соревновать отцу своему в иноческих подвигах, и по мере возрастания телеснаго возрастал нравственно, у совершался в добродетелях. Феодул взят был в плен варварами. В один вечер он узнает, что варвары положили принести его в жертву утренней звезде. Один из пленников, служитель Магадона, обреченный также на смерть, решился ночью спастись бегством, и подговаривал к побегу и сына Нилова. |
| Аполлинарий и в старости своей имел наложницу. Арий написал «Талию» – сочинение в стихах, до нас не дошедшее, исполненное бесстыдного разврата. Это сочинение начали было читать на Первом Никейском Соборе, но отцы Собора отказались слушать его, так оно было срамно, и предали огню экземпляр, им представленный. Таковы произведения и новейших еретиков (е р е т и ч е с к и е п и с а н и я). Они исполнены адского кощунства, дерзких, ложных умствований, страшного бесстыдства и разврата. Понятие, которое дается о них здесь, еще очень слабо перед понятием, которое получается о них от чтения их писаний. Не может прийти на ум обыкновенного человека то, что произнесли и написали ересиархи. Впрочем, все сочинения еретиков составлены под влиянием духов и заключают в себе нравственный яд, убивающий душу вечной смертью. Догматические книги их непременно содержат ложные догматы и хулу на догматы, преподанные Святой Церкви Святым Духом. Их книги о подвижничестве, хотя по наружности и представляются преподающими учение о высочайших добродетелях и состояниях христианских, но в сущности суть плоды и выражение самообольщения и бесовской прелести, непонятной для толпы. Их нравственные писатели преподают нравственность, свойственную ветхому Адаму, так как они о ней только и имеют понятие, а отнюдь не нравственность христианскую, вполне не доступную для их ума и сердца. ...Романы, комедии и прочие сочинения, явно греховные, исполненные сладострастия, также суть плоды ереси; некоторые из таковых сочинений написаны духовными лицами, как, например, «Телемак» написан Фенелоном. Чтение всех этих к н и г крайне вредно, хотя для неопытных глаз в одних из них яд приметен, а в других очень скрыт. Неприметность яда не уменьшает его силы; напротив того, утонченные яды действуют с особенной разрушительностью. Чтение догматической, особенно подвижнической еретической книги возбуждает нередко блудные помыслы, а чтение романов возбуждает помыслы неверия, разных недоумений и сомнения относительно веры. Грехи, как и нечистые духи, имеют сродство между собой: добровольно подчиняющийся одному греху невольно и по необходимости подчиняется влиянию другого, по причине сродства лукавых духов и страстей. |
| Большая часть талантов стремилась изобразить в роскоши страсти человеческие. Изображено певцами, изображено живописцами, изображено музыкою зло во всевозможном разнообразии. Талант человеческий, во всей своей силе и несчастной красоте, развился в изображении зла; в изображении добра он вообще слаб, бледен, натянут... Когда усвоится таланту Евангельский характер, а это сопряжено с трудом и внутреннею борьбою тогда художник озаряется вдохновением свыше, только тогда он может говорить свято, петь свято, живописать свято. Чтоб мыслить, чувствовать и выражаться духовно, надо доставить духовность и уму, и сердцу, и самому телу. Недостаточно воображать добро или иметь о добре правильное понятие: должно вселить его в себя, проникнуться им... Вочеловечившийся Господь уже благословил х приступить к Нему и приносить себя Ему в словесную жертву. Его благословения тебе вполне достаточно... Престань скитаться, как в дикой пустыне между зверей, в плотском состоянии, среди разнообразных страстей! Войди во Двор Христов вратами – покаянием и плачем. Этот плач родит в свое время радость, хотя и на земли, но не земную. Духовная радость – признак торжества души над грехом. Пой плач твой, и да дарует тебе Господь воспеть и радость твою». Этот идеал художника в нашей культуре воплотился более или менее лишь в отдельных произведениях литературы, живописи, музыки. Но в целом наша культура ушла на широкую дорогу, измельчала. Ее путь совпадает с теми духовными путями, которыми шла русская интеллигенция, точнее – все образованное общество: всеми путями к изощренному эгоизму, к безбожию (повторим, что довольно много было и исключений). Здесь еще нет речи о так называемой «массовой культуре», а уж не она ли находит бесконечно разнообразные краски в изображении зла? Святитель Игнатии в свое время явится как бы единственным из критиков, кто указал ясно и недвусмысленно на этот порок культуры. Очень интересные мысли о литературе греховной – еретической – есть в трактате святителя Игнатия «Понятие о ереси и расколе». Он, конечно, говорит здесь более о книгах по еретической «догматике», о книгах «подвижнических», но его оценки совершенно правомерно могут относиться и к произведениям художественным, где ересь бывает часто гораздо действеннее, чем в теоретических сочинениях. «Романы, комедии и прочие сочинения явно греховные, исполненные сладострастия, – пишет святитель, – также суть плоды ереси... Чтение всех этих книг крайне вредно, хотя для неопытных глаз в одних из них яд приметен, а в других очень скрыт. Неприметность яда не уменьшает его силы; напротив того, утонченные яды действуют с особенною разрушительностью. Чтение «догматической», особливо «подвижнической» еретической книги возбуждает нередко блудные помыслы, а чтение романов возбуждает помыслы неверия, разных недоумений и сомнения относительно веры. |
| Поэтому, рассматривая вопрос о плотских грехах (страсти блуда и чревоугодия), весьма трудно провести решительную грань, что в этих страстях относится к телу, а что к душе. Преп. Иоанн Лествичник указывает на существовавшие в его время различные мнения: одни считали, что в теле возбуждается страсть от греховных (сердечных) помыслов, другие утверждали, напротив, что от телесных чувств рождаются греховные помыслы. По словам древнего подвижника Пахона, блудная брань бывает трояка: иногда ее производит плоть, иногда страсть восстает от душевных (блудных) помыслов; а иногда сами бесы мучат нас по зависти. В общем, можно считать, что источники возникновения плотских грехов бывают как извне (через телесные чувства, от плоти и от бесов), так и внутренние (через помыслы души и воображение). Иногда от духовного нерадения возникает у нас в душе представление блуда, которое и действует на волю искусительно, возбуждая плотскую похоть в теле и при согласии сластолюбивой души доводит человека и до падения. Иногда же, напротив, искушение является извне (через зрение и другие телесные чувства) и через слабость воли влияет на образование греховного представления и вожделения и затем доводит человека до греха. Таким образом, в обоих случаях грех блуда всегда является фактом, главным образом, психологическим, как состояние падения души, поскольку блудный (сладострастный) помысл срастворяется с нашим духом и поскольку наша душа сочетается с обольстительным в ней отпечатлением, уязвляясь стрелой похотения. Преп. Нил Синайский пишет по этому поводу: «Разумей, что отдельные виды блуда бывают совокуплены вместе — блуд телесный и блуд духовный. Когда блудный помысл срастворяется с твоим духом, тогда твоя душа сочетавается с обольстительным в ней отпечатлением». Без соучастия души не бывает дел греховных. Страсть блуда может образоваться в основном двумя путями: или через многократно повторяющееся впадение в дела блудные, или же, гораздо чаще, через постепенное внутреннее развращение души и тела сладострастием, соуслаждением блудным похотениям, которые постепенно могут довести и до падений. |
| Авва Зосима вновь спросил: «Что имеешь или что находишь ты себе в пищу здесь, мать моя?» И она отвечала: «Было со мной два с половиной хлеба, когда я перешла Иордан; потихоньку они иссохли и окаменели, и, вкушая понемногу, многие годы я питалась от них». Опять спросил авва Зосима: «Неужели без болезней пребыла ты столько лет? И никаких искушений не принимала от внезапных прилогов и соблазнов?» – «Верь мне, авва Зосима, – отвечала преподобная, – семнадцать лет провела я в этой пустыне, словно с лютыми зверями борясь со своими помыслами... Когда я начинала вкушать пищу, тотчас приходил помысл о мясе и рыбе, к которым я привыкла в Египте. Хотелось мне и вина, потому что я много пила его, когда была в миру. Здесь же, не имея часто простой воды и пищи, я люто страдала от жажды и голода. Терпела я и более сильные бедствия: мной овладевало желание любодейных песен, они будто слышались мне, смущая сердце и слух. Плача и бия себя в грудь, я вспоминала тогда обеты, которые давала, идя в пустыню, пред иконой Святой Богородицы, Поручницы моей, и плакала, моля отогнать терзавшие душу помыслы. Когда в меру молитвы и плача совершалось покаяние, я видела отовсюду мне сиявший Свет, и тогда вместо бури меня обступала великая тишина. Блудные же помыслы, прости, авва, как исповедаю тебе? Страстный огнь разгорался внутри моего сердца и всю опалял меня, возбуждая похоть. Я же при появлении окаянных помыслов повергалась на землю и словно видела, что предо мной стоит Сама Пресвятая Поручительница и судит меня, преступившую данное обещание. Так не вставала я, лежа ниц день и ночь на земле, пока вновь не совершалось покаяние и меня не окружал тот же блаженный Свет, отгонявший злые смущения и помышления. Так жила я в этой пустыне первые семнадцать лет. Тьма за тьмой, беда за напастью обстояли меня, грешную. Но с того времени и доныне Богородица, Помощница моя, во всем руководствует мною». Авва Зосима опять спрашивал: «Неужели тебе не потребовалось здесь ни пищи, ни одеяния?» Она же отвечала: «Хлебы мои кончились, как я сказала, в эти семнадцать лет. После того я стала питаться кореньями и тем, что могла обрести в пустыне. Платье, которое было на мне, когда перешла Иордан, давно разодралось и истлело, и мне много потом пришлось терпеть и бедствовать и от зноя, когда меня палила жара, и от зимы, когда я тряслась от холода. Сколько раз я падала на землю, как мертвая. Сколько раз в безмерном борении пребывала с различными напастями, бедами и искушениями. Но с того времени и до нынешнего дня сила Божия неведомо и многообразно соблюдала мою грешную душу и смиренное тело. Питалась и покрывалась я глаголом Божиим, всё содержащим (Втор 8:3) , ибо не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе Божием (Мф 4:4; Лк 4:4) , и не имеющие покрова камением облекутся (Иов 24:8) , если совлекутся греховного одеяния (Кол 3:9) . Как вспоминала, от сколького зла и каких грехов избавил меня Господь, в том находила я пищу неистощимую». |
| 2. Второй помысл — блуда Велик наш подвиг в борьбе с духом блудным и крайне труден — лют зело; ибо борьба эта обнимает и душу и тело — все существо наше, поэтому нужно нам крепко и непрестанно стараться о том, чтобы бодренно и неусыпно соблюдать сердце свое от блудных мыслей, а особенно — в святые праздники, когда готовимся причаститься Святых Таин: в это время враг всячески силится осквернить нашу совесть. Но когда стужают нам блудные помыслы, тогда надобно оживлять в себе страх Божии, приводить себе на память то, что от Бога ничто не может быть утаено, ни даже самое тонкое движение сердца, и что Господь есть Судия и Взыскатель за все — даже самое тайное и сокровенное. Должно тогда оживить в памяти своей и то обещание, которое изрекли мы перед Ангелами и человеками, обещание пребыть в целомудрии и чистоте. Целомудрие и чистота не ко внешнему только житию относятся, но обителью целомудрия должен быть потаенный сердца человек, соблюдающий себя от скверных помыслов: сие-то перед Богом многоценно и вселюбезно, а кто часто предается блудным мыслям и сквернит себя ими, тот любодействует в сердце своем, сказали отцы, — и если не соблюдает себя, то от мыслей и к самому делу приходит. А сколь велико бедствие — это самое дело — видно из того, что ни один грех не называется таким именем, каким сей грех называется у отцов: они именуют его падением; ибо впадший в него становится бездерзновенен и сильно влечется к отчаянию. Во время брани против блуда, думаю, полезно размышлять о себе самом, о том образе и звании, в каком находимся, размышлять, что мы облечены в образ Ангельский: как же дерзнем попрать совесть нашу и уничтожить носимый нами Ангельский образ мерзостью блудной? Вспомним еще о стыде и сраме перед людьми; ибо и этим представлением стыда и срама можем отразить студное и гнусное намерение. В самом деле, вообразим себе, что мы застигнуты кем-либо в сквернодействе: не пожелали бы мы тогда лучше умереть, чем оказаться в таком сраме? Так и иными способами постараемся отсекать нечистые помыслы. |
|
|
