| А это транспортные расходы, питание, поддержание порядка, чтобы счастливая толпа не зацеловала нашу власть до смерти. Конечно, сэкономленных 15 миллионов может не хватить. Мафии придется еще раскошелиться. Ничего не поделаешь, ведь наш гарант неустанно твердит, что ЕПЦ – кровное дело каждого украинца. P.S. В этом году на Пасху один из телеканалов «з якогось переляку» прокрутил беседу владельца «Бульвара» Дмитрия Гордона с Филаретом пятилетней давности. В ней два проходимца почему-то обсуждали вопрос, попадет ли в ад умирающий Блаженнейший Митрополит Владимир. Какое дело принципиальному атеисту Гордону до ада? Но суть не в этом. Дмитрий смотрел на Филарета, восторженно-влюбленно, как Суламифь на Соломона или, как школьник 1960-х на Гагарина. Гордон известен не только тем, что носил ночной горшок за Кашпировским, Чумаком и прочими, но и как создатель целого национального кластера ведунов, заряжателей, контактеров, прорицателей, целителей и прочей нечистой силы. Восторг понятен. Вот не додумался, дурашка, напялить на какого-нибудь колдуна Прокопа или гадалку Злату куколь московских патриархов! Сегодня бы не лез из кожи в вожди украинского народа, напротив, возводил бы офисы-небоскребы на Крещатике, а Порошенко с Гройсманом были бы у него на посылках. Экстремистские организации, запрещенные в РФ Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь |
| В житийной литературе о юродивых обычно сообщают подробности принятия ими этого подвига. Какое-то экстраординарное происшествие резко меняло судьбу такого человека, вследствие чего он решался на столь необычное переустройство образа жизни. Например, для Прокопия Вятского таким событием стал удар молнии, для блаженной Ксении Петербургской — смерть супруга и т. п. У Федора, судя по представленному рассказу, такое событие тоже имело место, но произошло оно в самом раннем его детстве. Современникам происшествия и последующему поколению эта история семьи Садовиковых, вероятно, была известна. «Особенности развития» мальчика быстро обратили на себя внимание, окружающие увидели в нем очередного «сельского дурачка», «глупого». Таким он и оставался для части односельчан. Так, в рассказах местных учительниц Федор описывается следующим образом: Он на самом деле был дурачок. На самом деле он был глупый. Но люди в него верили. Вот. Приходили к нему, спрашивали. Но я так бы сказала — не обладал он ясновидением… ничего. Помню, я была девчонкой. Ведь он старше меня. Всё время бегали за ним: «Федя, когда война кончится?» — «Два дня», — вот весь его ответ. «Два дня, два дня» (ПМА 2020: А. И.). Аналогичное свидетельство другой учительницы, соседки Федора: Соб.: Ну вот что о нем [о Феде] можно рассказать? Инф.: Глупой он был, глупой был. Соб.: Считался таким глупеньким, да? Инф.: Да, да. Не считался, а в самом деле был глупой. Соб.: Да? А почему его вот так почитали?.. Инф.: Ну, у нас почитали глупых всегда… (ПМА 2020: Г-ва). Верующие из Титовки и окрестных сел воспринимали Федора в качестве блаженного, святого, Божьего человека. А отношение к таким в народном православии было особым. Люди, услышав о юродивом, отправлялись за десятки километров, зная, что без труда отыщут его («Водитель, остановите, где тут Федя живет»). Посетители старались расположить его к себе или отблагодарить нехитрыми приношениями («Приносили ему поесть, там, одежды приносили»). В рассказах и быличках о Федоре мы обнаруживаем все основные мотивы житийной литературы о юродивых. Согласно классификации, предложенной филологом Т. Р. Руди, можно выделить следующие ключевые мотивы этого типа житий: уход из дома и странничество; противопоставление внешнего «похабства» внутреннему благочестию; гонение, «пхание и биение» за эпатирующие поступки; нагота; говорение «притчами»; наличие наперстника и др. . |
| 687 Утика – город в Зевгитане, на берегу моря. Зевгитана, как известно, была отдана во владение вандальскому войску и именовалась «землями вандалов». Таким образом, видимо, представители вандальской знати были сосланы для сельскохозяйственных работ в их собственные владения. 688 Из его сыновей достоверно известен лишь Хильдирик. Хильдирик был сыном Гунериха от Евдокии. О его частной жизни практически ничего не известно. Возможно, благодаря своей нелюбви к военному делу, о которой сообщает Прокопий (I, 9, 1–2), Хильдирик, не участвуя в войнах, не попал на страницы хроник. В 523 г. Хильдирик после смерти своего двоюродного брата, короля Тразамунда, взошел на трон. Он был сторонником тесных связей с Византией, находился в хороших личных отношениях с Юстинианом. В русле этой политики Хильдирик сделал существенные уступки католической церкви, вернув из изгнания католических епископов и предписав заместить католические епископские кафедры. Однако войска вандалов в период его правления потерпели ряд весьма существенных поражений от берберов. В 530 г. он был свергнут Гелимером, предводителем группировки в королевской семье, стремившейся к проведению традиционной политики вандалов. Хильдирик со своими сторонниками был заключен в тюрьму и в 533 г. был казнен вместе с ними после высадки Велизария, полководца Юстиниана, в Африке. Что касается других сыновей Гунериха, то их имена неизвестны. 689 Гунерих умер 22 декабря 484 г., не успев ввести в действие изменения в законе о престолонаследии. 690 Их было как минимум двое. Первый был старшим из внуков Гейзериха и должен был наследовать престол после Гунериха. Заговор против Гунериха был им составлен, скорее всего, после того, как стало известно намерение Гунериха изменить закон о престолонаследии. Под угрозой лишения возможности занятия престола старший сын Теодориха, его мать и, видимо, арианский патриарх Иукунд, близкий к семье Теодориха, и составили заговор. Старший сын Теодориха, судя по намеку Виктора, был также казнен по приказу Гунериха вскоре после казни его матери. Младший же сын Теодориха был значительно младше – к моменту смерти отца он был еще младенцем. Вскоре после смерти отца он был изгнан вместе с двумя сестрами (см. Виктора далее). |
| К доброжелательству досель я не привык И странен мне его приветливый язык. И добавил: - Мне тоже так нравится: нужно ли говорить что-то умное, когда до тебя все сказано? И как сказано! Блаженный, правильно Галя сказала. Или косит под такого Толстикова чувствовала, что в раздражении своем не совсем справедлива, а потому раздражалась еще больше. А поздно вечером ей позвонила Братищева. И, к своему удивлению, Лиза еще раз убедилась в том, что Сидорин опять оказался «на высоте». Любаша ждала от него чего угодно, только не приглашения в гости. И еще она сказала, что решила не посылать материал в «Экспресс-газету». Алиса выслушала подругу, но не ругать и не утешать не стала. Тем более, что листая перед сном томик Пушкина, она наткнулась на строки, знакомые с детства. Прочитала – Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспаривай глупца - и, неожиданно для себя еще раз одобрительно обругала Сидорина: «блаженный». Глава девятая Его величество – жизненный опыт. На Руси понятия «блаженный» и «юродивый» стали синонимами. Если считать блаженными всех тех, кто выпадает из общего ряда, кто выглядит белой вороной среди стаи черных подруг, тогда да, Лиза была права – Сидорин явно блажил и, со стороны казалось, получал от этого удовольствие. И все-таки Толстикова ошибалась. Или хотела ошибаться. Блаженный блаженному как и юродивый юродивому рознь. Одни шли по узкой нетореной дорожке, открытой когда-то Алексием, Божьим человеком. Мерзли и голодали, их травили собаками, дети швыряли им вслед камни. А они спасали молитвами людей, забывая прошлые обиды, бросали в лицо страшную правду царям: «на-ко царь, отведай мясушка...» Когда все-таки отходил их дух к Богу, ради которого они с радостью терпели земную юдоль, добровольно превращая ее для себя в чистилище, у земляков начиналось прозрение, мучила совесть. И именовала людская молва Максима и Прокопия, Василия и Ксению уже не юродивыми, не психами, а Божьими людьми. Все шире становилась тропа, и вскоре на ней появились те, кто с помощью юродства обеспечивал себе кусок хлеба и теплый угол в доме простодушных верующих, не хотевших повторять ошибки своих прадедов. |
| Многие и до Прокоповича учились на Западе, не хуже него говорили и писали на латыни, были не менее учены в смысле знания того, что предполагала тогда необходимым знать школа (например, его вечный оппонент митрополит Стефан Яворский) , но только он органично явил тип, в котором, несмотря на малороссийское происхождение, легче узнать скорее героя итальянского Возрождения 46 , чем швейцарского реформата-педанта. В этом смысле не может не обратить на себя внимание место в одной из его киевских проповедей: «…помыслим, что за нещастие, когда от такого щастия (принадлежности к Православной Церкви. – свящ. П. Х.), чего не дай Бог , в туже погибель кто придет, в которую и иныи во иноверии порождении приходят. Когда слышим о каких Рыцарях славных или премудрых древних Философах, како те воевали и весь свет покорили, а тии как много издали книг премудрых, абие приходит на ум некая жалость, когда они, бывше язычники пошли во ад и вечно погибли. Какая же жалость и скорбь будет (ей, чтоб она не была самой вещию, примем теперь в доброе рассуждение!) что глаголю будет за скорбь, когда кто и в православии на вечную казнь осудится? О горе мне! Горе!» 47 Кажется, это сетование выходит за рамки риторики и указывает на глубоко личное восприятие его автором как величия, так и обреченности языческой культуры в христианской перспективе. Это противоречие, ставшее следствием повторного открытия христианским Западом гениев и героев Античности, было остро пережито еще Данте, который так писал об этом в «Божественной комедии»: Что ж ты не спросишь, – молвил мой вожатый, – Какие духи здесь нашли приют? Знай, прежде чем продолжить путь начатый, что эти не грешили; не спасут одни заслуги, если нет крещенья, которым к вере истинной идут; кто жил до христианского ученья, тот Бога чтил не так, как мы должны. Таков и я. За эти упущенья, не за иное, мы осуждены, и здесь по приговору Высшей воли, мы жаждем и надежды лишены». Стеснилась грудь моя от тяжкой боли при вести, сколь достойные мужи вкушают в Лимбе горечь этой доли 48 . |
| И не кто иной, как епископ Иппонский с его учением о самовластии божественной воли, по неисповедимому промыслу спасающей одних и отвергающей других, был способен если не утишить, то во всяком случае объяснить эту «боль»: «…ясно, что избрание это столь сокровенно, что вовсе не может быть явно для нас, взирающих на одну и ту же смесь… Ибо я не знаю, что следует рассматривать в избрании людей к спасительной благодати, если некий помысел подвигнет меня испытать это избрание: разве что большие природные задатки или меньшие грехи, или то и другое вместе; добавим также, если угодно, чистоту и пользу взглядов. Тогда всякий, кто будет, как можно меньше уловлен и запятнан грехами (ибо кто может быть вовсе без грехов?), кто будет способен от природы и образован в свободных искусствах, окажется достойным избрания благодати. Но если я это признаю, то не посмеется ли из-за этого надо мною Тот, Кто избрал немощное мира, чтобы посрамить мудрых…» 49 В контексте сказанного важно, что приведенную выше цитату из Прокоповича Гэртель считал одним из наиболее показательных «августиновских» мест у русского архиепископа 50 . Кроме того, следует обратить внимание на то, что Прокопович пробыл в Риме с 1699 по 1701 г. Это время напряженной борьбы папского престола с последователями Янсения, это время осуждения Фенелона 51 . Оба течения, как помним, так или иначе были связаны с августинизмом. И есть важный, хотя и косвенный факт, указывающий на интерес, который преосв. Феофан обнаружил к этим богословским спорам, захватившим тогда всю Европу: в своей «Книжице о распре между Павлом и Варнавой с иудействующими» он не только приводит уже известное нам Августиново определение любви, но и рассуждает о сыновней и рабской любви вполне в фенелоновом духе: «…яко же бо к человеку, тако и к Богу бывает любовь и боязнь сыновняя, и бывает рабская: сыновняя есть любовь любити кого ради него самого, а не ради себе и своей некоей пользы. Вопреки же рабская любовь есть любити кого не ради его, но ради себе токмо, си есть: ради некоей своей пользы» 52 . |
| Ключевые слова: Августин, августинизм, XVIII век, Феофан Прокопович , свт. Тихон Задонский , Арндт, «антропологический минимализм». St. Augustine in the russian theological tradition of the eighteenth century priest Pavel Khondzinsky (St Tikhon’s University) One of the most authoritative theologians of the Western Church, Saint Augustine was little known in Byzantium and still less in Rus’. The first translations of his works into Slavonic appear not earlier than the sixteenth century. During the synodal period, patristic studies of his work were published, but it remains an open question whether he actually exerted any influence at all on the Russian theological tradition. Our present article attempts to shed light on possible influences of Augustinian theology on the Russian theological tradition of the eighteenth century. Keywords: St. Augustine Aurelius, augustinian theology and philosophy, eighteenth century, Feofan Prokopovich, St. Tikhon of Zadonsk, Arndt, «anthropological minimalism». 1 Jugie M. Saint Augustin dans literature theologique de l’Eglise russe//Echos d’orient. 1930. Р. 385–395. 8 Мартин Брехт в цитируемой ниже статье «Средневековый (псевдо-)августинизм как общий корень католического и евангелического благочестия» рассматривает четыре наиболее распространенных на Западе псевдоавгустиновых сочинения: Soliloquiorum animae ad Deum Liber unus, Manuale Liber unus, Meditationum Liber unus, Speculum Liber unus, – все они (иногда под немного измененными названиями) были переведены в XVIII в. на русский (см.: Brecht M. Der mittelalterische (Pseudo-)Augustinismus als gemeinsame Wurzel katholischer und evangelischer Frommigkeit//Jansenismus, Quietismus, Pietismus. Gottingen, 2002. S. 54–64). 12 См.: Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом: В 2 т. СПб., 1862. Т. 2. С. 316. 20 «Поскольку человек сущностно определен познанием и волей… [постольку] ступени познания суть одновременно ступени воления. Богопознание неоплатоников потому не есть истинное frui deo, что они в своей superbia не хотят Ему подчиниться. |
| Переведенного мною: и взглянул, и вот в стене одна скважина у Семидесяти нет. Так как все изображается как бы в образе и в виде картины, то он говорит, что он увидал в стене скважину, и ему дается повеление прокопать ее и расширить, конечно, для того, чтобы чрез раскрытую скважину он мог далее войти и видеть то, чего он не мог видеть, будучи снаружи. Чрез это дается знать, что как в церквах, так в каждом из нас чрез малые пороки обнаруживаются большие и как бы чрез некоторого рода скважины можно достигать до самых больших мерзостей. Ибо по плодам познается дерево и от избытка сердца говорят уста ( Мф. 12:33–34 ). Признаком внутреннего [настроения] человека служат нечаянно произносимые слова; таким образом, похотливого человека, искусно скрывающего свои пороки, иногда уличает бесстыдная речь, и скупость, таящаяся внутри, обнаруживается в страсти [к приобретению] маловажной вещи. Ибо чрез меньшее обнаруживается большее, и совесть не может укрываться при помощи лица и глаз, так как необузданная и сладострастная мысль просвечивается на лице и сердечные тайны обнаруживаются чрез телодвижения и жесты. Ueз.VIII:10 . И, вошедши, я взглянул, и вот всякое подобие пресмыкающихся и нечистых животных, и всякие идолы дома Израилева написаны на стене кругом со всех сторон. Не только идол ревности стоял при входе в северные врата, но и на всех стенах храма были написаны различные изображения идолов, так что не было ни одного животного, которое не было бы изображено на стене. Мы и доселе видим, что в капищах идольских и в храмах языческих безрассудная религия чтит все роды животных. Поэтому и Виргилий говорит: «И чудовищные образы всякого рода богов, и дающий Анубис» 22 , как будто бы и те не чудовища, коих он восхваляет: «Против Нептуна, Венеры и против Минервы» 23 . Можем мы и на стенах нашего храма указать изображения идольские, коль скоро мы подвергаемся всяким порокам и изображаем в сердце своем сознание грехов и разного рода образы. О них и в псалме говорится: Господи, во граде Твоем образ их уничижиши ( Пс. 72:20 ). И в другом месте: убо образом ходит человек ( Пс. 38:7 ), – в том именно смысле, что нет ни одного человека, который не имел бы какого либо образа, или святости или греха. Поэтому яростным и гневливым говорится: ярость их по подобию змиину, яко аспида и затыкающего уши свои, иже не услышат гласа обаявающих ( Пс. 57:5–6 ). И о людях непотребных: порождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущего гнева ( Мф. 3:7 ). И о людях лукавых и коварных: шедше рцыте лису тому ( Лк. 13:32 ). И о пристращающихся к женщинам: кони женонеистовне сотворишася, кийждо к жене искреннего своего ржаше ( Иер. 5:8 ). Также о безрассудных и безумствующих: не будите яко конь и меск, им же несть разумения ( Пс. 31:9 ). И еще: броздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к тебе (там же), и многое подобного рода. Поставленного же нами: и вот всякое подобие пресмыкающихся и животных у Семидесяти нет. |
| Да то даром: инако писать не могл таковый автор. Но, чего я без ужаса видеть не могл, наполнено оное писмишко нестерпимых ругательств и лаев на царствовавших в России, блаженныя и вечнодостойныя памяти, вашего величества предков. Славныя и благотворный их государей некие указы, уставы, узаконения явственно порочить, и яко богопротивныя отметает. А между тем о монахах и монастырях с так безстудным ласкательством пишет, что всяк не неразсудный лжесловесиям его удивится, разве бы кто от злобы нарочно слеп быть похотел. Да и всем почитай мирским чинам приласкивается, не иным, воистину, намерением, только чтоб хуления его на государей и на их определение произносимый, вящшие простому народу были приятныя, и подвигнуть бы простых человек, а наипаче не ми- ролюбных и раскольщиков, к яростному несодованию. Одним словом: письмо сие не ино что есть, только готовый и нарочитый факел к зажжению смуты, мятежа и бунта». Следующий затем разбор состоит из трех статей. Первая надписана: «о поругании указов Петра Великаго и других прежде царствовавших государей генерально». «Рядовое ли се злодерзостие – подданному, да еще подлому и арестанту, отвергать и бранить государей своих указы, да еще не просто, но долгим письменными возражением в народ произносимым? Когда и Государи прежних Государей указы отставляют, не как ни есть то делают, кольми паче не с лаями и укоризненно, но с честию их предлагая некая винословия. А мы дождались времен, в которыя черный злодей пером марать и публично уничтожать указы государевы не усумнился». – Во второй статье Феофан разбирает подробно: на вышепоказанный Петра Перваго указ каковыя именно злоречия в книге Родышевскаго о монашестве написаны? Також и другие, как егож величества, так и пред ним царствовавших его величества предков, указы как опорочены? «Трудясь, шалун, в уничижении указа государева, потрудился и сам написать об исправлении чина монашескаго определение, от государева определения, по мнению его яко отверженнаго, лучшее, где накопил таковых неудобств, дуростей, пусторечий и смеха достойных разсказов, что кто не знает, какая то пустая да шалопая головка, скажет, что врано то в безмерном пьянстве». |
| Важность и значение разбираемого труда А. Зерникава в деле всестороннего и беспристрастно-объективного освещения учения Августина о Св. Духе возвышаются еще и тем обстоятельством, что, несмотря на крайне невыгодные для римско-католического богословия его разоблачения, он, насколько известно, еще и до сих пор остается не опровергнутым со стороны представителей этого богословия. Таким образом, настоящий трактат А. Зерникава по своей основной тенденции, характеру и задаче имеет значение отрицательной инстанции по отношению к выше рассмотренному нами трактату католического ученого Th. Gangauf’a. Один и тот же вопрос – учение блаж. Августина о Св. Духе и Его отношении к Отцу и Сыну – получает здесь совершенно противоположное освещение и решение. Следуя известному принципу «audiatur et altera pars» в интересах научного беспристрастия, всякий, исследующий учение бл. Августина о Св. Троице вообще и о Св. Духе в частности, безусловно обязан так или иначе считаться с теми данными, какие приведены у Зерникава против так решительно приписываемой Августину западными богословами римско-католической доктрины «Filioque». Единственный недостаток рассматриваемого труда А. Зерникава, по мнению Преосвященного Самуила (его издателя), состоит в том, «что автор его не пользовался лучшими новейшими изданиями отеческих творений». 1053 Отсюда – неопределенность и малопонятность цитации автором патристических творений вообще и сочинений бл. Августина в частности. Действительно, принятая автором цитация нашего западного отца Церкви необычна и потому малопонятна для настоящего времени, почему и может возбуждать против себя некоторые сомнения. Мы взяли на себя труд, своеобразную цитацию А. Зерникава, где только было возможно, проверить по лучшему и общепринятому в настоящее время совокупному изданию августиновских творений, содержащихся в Patrologiae1 cursus comptetus Migne’я (ser. lat. t. t. 32–45). 1054 Другое крупное явление в отечественной богословской литературе старого времени по вопросу об исхождении Св. Духа представляет собою весьма обстоятельный и подробный трактат об этом предмете на латинском языке, принадлежащий перу Феофана Прокоповича , этого «первого по времени русского богослова»: Th. Procopowicz. Christiana orthodoxa theologia. Lipsiae. 1782. Т. IV. Lib III. De processione Spiritus Sancti. p. p. 833–1232. В соответствующей своей части для нас интересный и важный не менее труда А. Зерникава, подробному нашему рассмотрению он, однако, не подлежит в виду того, что по своей основной тенденции, по своей задаче и способам ее выполнения (при некоторых, правда, отличительных особенностях), он, в общем, представляет собою явление, аналогичное вышеотмеченному нами сочинению Адама Зерникава, под влиянием которого и составлен, и к тому же, по времени своего происхождения принадлежит той же эпохе. 1055 § 5. Учение блаж. Августина, еп. Иппонского, о Св. Духе и Его отношении к Отцу и Сыну (трактация вопроса в старокатолической ученой литературе) |
|
|
