| Кандиларов, Самарджиев, Градинаров, Зафиров, Бочваров, Тилков, Ихчев и Георгиев. В течение года были произведены две репетиции в конце ноября и в феврале. С 15 мая начались испытания зрелости, выдержанные удовлетворительно всеми окончившими VI класс; с 31 мая начались остальные экзамены. На экзаменах много раз лично присутствовал блаженный экзарх Иосиф I: на некоторых экзаменах присутствовали экзархийский инспектор г. Юрданов и экзархийский чиновник г. Начов. Учителя в течение года имели 20 учительских заседаний. Семинария часто посещалась посторонними лицами (особенно в 1898 году по случаю освящения церкви), из них один сделал пожертвование в пользу семинарской библиотеки. По месторождению ученики были из 73 различных мест и из 6 различных округов, именно: 3 из Константинополя, 34 из солунского округв, 17 из битольского, 9 из екопийского, 11 из адрианопольского, 14 из Болгарского —477— княжества. Окончили курс: 3 из солунского округа и по 1 из битольского, адрианопольского и княжества Болгарского. – Все ученики семинарии – стипендиаты пансионеры. В свободные часы семинаристы занимаются садоводством. Пища в посты – постная, с прибавлением третьей порции. Успехи учеников на экзаменах оказались удовлетворительными, и все переведены в соответствующие высшие классы. – После прочтения отчета согласно программе торжества, имели место речи, декламации, приветствия и пение. Особенно трогательны были выражения признательности учеников к блаженному экзарху за его неусыпные заботы и отеческую любовь к семинарии. В заключение всем окончившим курс экзархом выданы были дипломы и по экземпляру Библии. 2719 – На 1899–1900 учебный год экзархия постановила принять в I класс семинарии только 21 ученика и распределила, из каких епархий и по сколько учеников должно быть принято. О присылке подготовленных кандидатов сообщено митрополитами и председателями общин. Кандидаты должны удовлетворять следующими условиям: 1) должны иметь не более 16 лет, 2) должны иметь свидетельство об окончании III класса гимназий с очень хорошим успехом и иметь отличное поведение, 3) должны представить свидетельства о крещении и о бедности, 4) принимаются дети добрых священников или благочестивых семейств и 5) должны быть физически хорошо развиты и без телесных недостатков (в семинарии, поступающие подвергаются предварительному медицинскому осмотру). |
| И, слава Богу, сейчас она здорова. А самое главное – сейчас уже знает о Боге». О бессовестных поставщиках «Не будет добра нашим поставщикам! Не сохранятся очаги битольских поставщиков!» – так говорит дядя Митко Илич, который сам долгое время занимался поставками для армии. «Поставщики не боятся греха. А ведь обманывать при поставках для армии – очень большой грех . Бог страшно карает за это. Здесь, в Битоле, стояла турецкая армия. Турки не едят свинины, а также не позволяют держать и колоть свиней. Но одно время тяжело стало доставать бараний жир. А поставщиком жира тогда был какой-то еврей. Он привез из Сербии много свиного жира, подмешивал к нему немного бараньего и этим снабжал турецкую армию целых шесть месяцев. Турки, ничего не подозревая, были вполне довольны. А когда узнали, полетела голова того еврея. Так вот, погиб не только еврей-поставщик, но весь его род вымер, и не осталось никого из потомства. Был другой такой, из Граешницы, поставлявший соль, в которую подмешивал много толченого белого мрамора. Как-то один хозяин купил у него соли для овец, высыпал ее в воду, чтобы растворить и сделать замес мякины. А на дне корыта остался нерастворяющийся мрамор. Он разозлился и заявил турецким властям. Поставщика отправили на каторгу. И его семья пропала, очаг погас. Знал я и поставщиков мяса. Они тоже не боялись греха перед Богом. Турецкие солдаты получали мясо ежедневно, кроме четверга и воскресенья. Так эти поставщики сбывали им и павший скот, и буйволов вместо волов, и мясо дохлых ослов. И вот, нет ни их, ни рода от них. Я был знаком с 200–300 поставщиками. Огромные деньги они сколачивали. Да смотрю сейчас: очаги их не горят. Одни умирали от тяжелых болезней; у других дети с ума сходили; у третьих все приобретенное шло прахом. Да, да, храни Бог от такого богатства, как у поставщиков!» Правильно, дядя Митко. Это подтверждает жизненный опыт повсеместно, от востока до запада. Всевидящее око Божие смотрит, чья рука дает камень вместо хлеба и змею вместо рыбы, да бьет по ней и предостерегает. Преступник сам себя выдал |
| В.В. Виноградов На ять НА ЯТЬ Очень сложную судьбу имело на русской почве название старославянской буквы – «ять». Специализация значения слова, т. е. применение слова как названия к более ограниченному, более замкнутому, обособленному кругу предметов, обычно бывает обусловлена реальной связью между соответствующими сферами жизненных явлений в истории культуры. Название буквы «ять», по предположению акад. А. И. Соболевского, восходит к отглагольному древнеславянскому существительному ять «езда»; ср. чешск. jeti «ехать» (Соболевский, Материалы, с. 138). По мысли А. И. Соболев-ского, старославянским словом ть (читай: «ять») демонстрировалось при обучении письму, а также в азбучных молитвах, патериках и т. п. звуковое качество буквы . Но это объяснение А. И. Соболевского с историко-лингвистической точки зрения малоправдоподобно. Еще Р. Ф. Брандт указал, что в чешском языке двусложным инфинитивам почти без исключения свойственна долгота 207 , и из древнего jati получилось бы jiti (а не jeti). Поэтому в чешском jeti приходится видеть новообразование. Необходимо было искать другое слово, по которому была названа буква . А. М. Селищев писал: «В Битольской триоди (XIII в.) в одном месте (на л. 93 об.) три буквы, п, р, (в слове написаны вместе. Против этой лигатуры писец заметил: ”покои (т. е. букву П), и (т. е. букву Р) и ядь (т. е. букву ) заедно написахь простте мя“» (Селищев, Старосл. яз., ч. 1, с. 259). Таким образом, с несомненностью устанавливается, что буква демонстрировалась в старославянском языке словом ядь, т. е. «еда». Этим фактом лишний раз подчеркивается, что старославянским символизировался звук ä или Известна гипотеза акад. Ф. Ф. Фортунатова, что буква представляет собой лигатуру ь и глаголической буквы я(а) и что в самом этом изображении заключено указание на качество соответствующего звука. В русском языке буквой обозначались совсем иные звуки. Но условное старославянское обозначение буквы сохранилось и дожило до нашего времени (ять, ятя, очевидно, по образцу ерь, еря, ер, ера). Правда, сама буква уже отошла в историю, слово ять становится специальным термином русского языкознания, русской истории. |
| «Монашеский путь, – пишет Б.Зайцев, – с отсечением воли, удалением от стихии, всеми нами владеющей, ткущей земную ткань, путь собственно «ангельский», не труднейшим ли оказался для него?» А о. Александр Шмеман говорит с большой убежденностью: «В о. Киприане были огромный нерастраченный запас личной любви, нежности, привязанности и, вместе с тем, неспособность, неумение раскрыть их. Он свободно выбрал одиночество, но им же и мучился. Он был замечательным другом, интересным собеседником, желанным гостем везде и всюду; но как скоро, помнится, – в беседе, в гостях, за столом – начинало чувствоваться нарастание в нем тревоги, стремления уйти, какого-то беспредметного беспокойства. Он точно вдруг осознавал, что все это все же «не то», что он только гость, а гость не должен засиживаться, гость не «принадлежит» дому, должен уйти... И вот, он уходил опять в свое одиночество, с той же неутоленной любовью, нераскрытой, неосу-ществившейся...» Как бы там ни было, свои иноческие послушания о. Киприан исполнял с высокой ответственностью и требовательностью к себе. С 1925 по 1928 год он был преподавателем в Битольской семинарии в Македонии, вскоре по пострижении приняв священный сан. В это время он завершает работу над своей первой книжкой «Крины молитвенные», которая вышла в Белграде в 1928 г. Она отражает «его восприятие богослужения в определенный период его жизни» ( А.Шмеман ). Осенью того же года о. Киприан встретился на проходившем в сербской столице съезде литераторов с уже широко известным тогда писателем Б.Зайцевым и подарил ему свой опус. Это событие послужило началом их знакомства и многолетней дружбы. Б.К.Зайцев в следующих словах передает свое первое впечатление от встречи с о. Киприаном: «не только архимандрит, но и любитель литературы и вообще искусств. Все это вполне вяжется с обликом его, прекрасными глазами, длинными изящными пальцами. Явно было из разговора, что ему хочется в Париж, в Богословский Институт, к источнику русского богословствования (тогда жив был еще о. Сергий Булгаков )» 3 . |
| В настоящее время в пределах бывшей архиепископия ахридской находятся следующие архиерейские кафедры (все до одной митрополии): 1) преспанская и лихнидская ( Πρεσπν κα Λυχνιδν; митрополит без титула экзарха, т. е. принадлежащий к низшему разряду митрополитов; кафедра в Архиде), 2) касторийская, 3) пелагонская или битольская, 4) сисанийская и сиатистская (кафедра во втором городе), 5) струмицкая и тивериупольская (надлежало бы струмицкая или тивериупольская, потому что Тивериуполь не особый город, а древнее название Струмицы), 6) белградская или бератская, 7) горская ( Γκρας) и диррахийская (кафедра в Дураццо), 8) воденская, 9) корицкая или горицкая и селасфорская, 10) гревенская, 11) могленская (кафедра митрополита по Аравантиносу, Хро ναγραφα τς περου II, 110, в деревне μπορα), 12) дебрьская (кафедра в Кичеве, как сообщал нам А. Ф. Гильфердинг, сам бывший в сем городе), 13) велесская ( Βελσσου) или кюпрюльская. Нынешние епархии константинопольского патриархата, как принадлежавшие, так и не принадлежавшие к бывшим патриархии терновской и архиепископии ахридской, но – болгарские по своему населению. Славянские родственные между собой племена, составляющие в настоящее время один болгарский народ, как мы говорили выше (в государственной истории Болгарии), в npoдoлжehue V-VII столетий наполнили собой чуть не весь Балканский полуостров. Ими заняты были – вся нынешняя собственно так называемая Болгария, значительнейшая часть Фракии и почти вся Македония (принимая это последнее название в обширнейшем его смысле, т. е. разумея под Македонией всю местность на юг от Болгарии между Фракией и Албанией); потом они расселились в весьма большом числе по нынешним средней и южной Албании, по Фессалии, Ливадии и Морее. Немалая часть этих славян давно перестали быть славянами и, погречившись или превратившись в греков, могут быть теперь узнаваемы только по сохранившимся славянским названиям мест их поселений и по славянизмам и славянским словам в их греческом языке; именно – таковы суть все славяне морейские, ливадские и фессалийские и большинство славян южно-албанских. Но за сим сравнительно наибольшая половина всего числа этих славян, именно славяне трех первых названных выше областей – собственно так называемой Болгарии, Фракии и Македонии, хотя в текущий период турецкого рабства, по устроившимся несчастным для них обстоятельствам, и сами готовы было были отказаться от своей народности (см. ниже), остались и остаются совершенно чистыми славянами до настоящего времени. |
| Положение его на рубеже славянства и эллинства, первого – ширившегося во всех направлениях, второго – пятившегося к своему исходному, но фальшивому, центру – Константинополю, делало его яблоком раздора между двумя народностями. К сожалению, немые камни, очевидцы давноминувшего, не в состоянии передать, сколько раз город переходил из греческих рук в славянские, и обратно. Нам не откуда узнать, из чьих именно рук, когда и как перешёл он, наконец, к Туркам, чтобы положить конец единоборству единоверных соперников. В конце XIV века мы находим его под славянским владением. Если давать веру тёмному известию, что славной и несчастной памяти князь Лазарь I Бранкович был побочный сын царя Стефана Душана, то надобно будет согласиться, что Прилеп воздоил и воспитал одного из державцев земли Сербской. Ибо, вследствие известия, отец назначил ребёнку, вместе и с матерью, местом пребывания Прилеп, который, по-видимому, только что взят был им от греков. В 1328 г. (только за 5 лет до воцарения Душана) город принадлежал Византийским самодержцам, коих было тогда два – дед и внук, оба Андроника из дома Палеологов. Деду хотелось единодержавствовать, а внучку недаром украшаться титулом императора. Последний стал забирать у первого в свои руки Фракию и Македонию, слабый старик в сотый раз, может быть, прибёг к пресловутой политике Византийского двора – побеждать своих чужими, и отправил воевод своих к Кралю (отцу Стефана Душана) уговаривать его пойти войной на мятежного внука. Серб, естественно, отказался помочь усилению враждебной ему империи. В отместку за это, может быть, воеводы, возвращаясь от Краля (проживавшего, вероятно, в Скопле), заняли Прилеп именем императора – деда. Через несколько дней после сего царский протовестиарий (тоже Палеолог и тоже Андроник) умер. Чуть узнали об этом Прилепцы, немедленно перешли вторично на сторону юного царя... Этот эпизод заставляет нас спросить: кто были тогдашние жители Прилепа? Если они были славяне, то не всё ли равно для них, который бы из Андроников ни владел ими? Иноплеменник один, иноплеменник и другой. Но старший Андроник представлял собою принцип законности, т.е. порабощения всего инородного, а младший, как сам мятежник, естественно, привлекал к себе всё мятущееся, да к тому же вошёл, секретно от деда, в дружеские сношения с Кралем. Так можно объяснять прилипание наших Прилепцев старого времени то к той, то к другой предержащей власти. Но нет, также, ничего невероятного, что жители места могли быть если не все, то в большинстве, и греки. За 8 лет перед случаем встречается у историков (греческих, конечно) имя правителя Прилепского, чисто греческое: Федор Синадинос, тоже дальний родственник Палеологов, державший сторону сперва деда, а потом со всею, управляемою им областью передавшийся внуку. Это обстоятельство служит подтверждением того, что в самое цветущее время Сербской державы древняя Пеония или Пелагония, т.е. теперешняя Битольская равнина, считалась греческою, а не славянскою. |
| Олатинился он ни более ни менее, как из-за жалованья, получаемого им теперь в Битольской школе Римской Пропаганды, изнывающей от болезнования о схизматическом Востоке. Но не из простофилей был мой компаньон, знакомый давно и коротко с «родолюбием» во всех его видах и фазах, и даже фразах. Он не замедлил вывести гостя на чистую воду. Только недолго держался тот на ней, сейчас же юркнул в омут, пустив нам в глаза ослепляющую апологию себе, исходящую из того, что теперь единственный способ сделать что-нибудь для «бедного народа», это прикинуться католиком, чтобы избыть инфернального преследования Караказана 196 (т.е. Великой церкви). А вот если мы – русские – вместо напрасных попрёков, заведём в славянских землях свои народные школы, как это делает Пропаганда, независимые от местных епархиальных властей, то способные люди найдут достойное себя поприще, и печальное явление перехода Болгар в латинство не будет иметь места... Что сказать на это? О мудрый Папа Стойчо! Жестоко ти (славянство) противу рожну прати. А рожнов-то сколько! Магомет, Оттоманская Империя, Великая Идея, Эллинизм, Европа перед пугалом панславизма, пропаганда, дипломация, Русская лень и близорукость, а вдобавок ещё и скупость, Болгарская трусость, неспособность и испорченность, наконец, общая... Но, к чему всё высказывать? Рискуешь остаться потом с пустотой в душе. От затруднительного ответа «прикинувшемуся» родолюбцу (паче же родогубцу) избавил нас дорогой хозяин, объявив нам, что готово обедать и прибавив, что у нас ещё будет довольно времени для ведения этой «бесконечной материи» и здесь и повсюду в Турции. Ем, по пословице, пирог с грибами, а язык держу за зубами, но не язык – Zunge, а язык – Sprache. Прерванная, столько поучительная, беседа с антагонистом пресловутого «Караказана» снова заставила мысль мою бегать по колесу упомянутого выше торга. Как хотите, а ведь всё та же история, только под другими именами. Там в возах было продажное зерно для посева, а здесь вместо зерна продаётся язык для посева... |
| Пусть, в угоду воображению, одни воители стоят по одну сторону, а другие по другую Островского озера, перекликаются трубными звуками в тишине подобной же ночи, и ждут с нетерпением минуты истребить друг друга. Идти ли мыслию дальше? Мир им и вечный покой во мраке минувшего безвестного! Давно уже поднимаемся по стропотной стезе на подступы громадной горы Нидже, вершина которой, скрывавшаяся вчера в облаках, достигает, по всей вероятности, 6000 футов. Мы пересекаем её на незначительной сравнительно высоте. За ней должна открыться великая равнина древней Пелагонии, зовомая теперь Битольскою, – ближайшая пока цель нашего путешествия. Дорога извивается горизонтально и вертикально, следуя волнообразным скатам горы. Разговоров не слышно. Старый Търпко покашливает под влиянием ночной прохлады или, пожалуй, проморози. Встретившийся человек с ружьём принимается за пастуха на том основании, что он один. Но он мог быть соглядатаем целой шайки пастухов, стерегущих и стригущих проезжего, у которых франкский костюм наш и довольно грозный вид, а главное численность наша, могли выбить из головы мысль о беззащитном стаде. Образовавшаяся от быстрой езды и болтавшейся в кармане зрительной трубке на ноге моей рана не давала мне покоя. Я вынужден был остановиться и туго перевязать больное место платком, зная наперёд, что завтра не будет возможности отодрать его от тела. Но, что делать? Завтрашнее будет ещё завтра, а нужно было немедленно изыскать какой-нибудь modus vivendi на целую ночь. С физическою соединялась для меня и «моральная» невзгода. Неоднократные замечания спутников, что я всё позади да позади, тоже вызывали некоторую боль в другом органе, которого нельзя, и нечем было перевязать. Слагая, по пословице, вину с больной головы на здоровую, я предложил поменяться кому-нибудь со мною конем. За охотником дело не стало. Мой ленивый доринцо (карько) пошёл под другим седоком буцефаловым шагом. Но и я не остался внакладе, по крайней мере – на первый раз. Муштровка прежнего седока была ещё в памяти у доставшегося мне животного, и оно прибавляло ходу при всяком моём, самом случайном, движении на седле, понимая его в своём известном смысле. |
| Охридская архиепископия была продолжением архиепископии первого болгарского царства и пережила терновский патриархат почти 4 веками. Император Василий болгароборец, покорив (1019 г.) Болгарию, оставил эту архиепископию, как мы выше видели, автокефальною, независимою от константинопольского патриарха, как древнее учреждение Юстиниана. По той же причине она признавалась автокефальною и по учреждении в Болгарии терновского патриархата, до 1767 г. Но епархии её почти беспрерывно переходили от одних правителей к другим. Сперва они принадлежали (с 1185 г.) грекам, потом (1204 г.) крестоносцам, потом опять грекам (1207– 30 г.), потом болгарам (1230– 45 г.). Затем около 100 лет они принадлежали грекам, а со времени сербского короля Душана (1335 – 1355 г.) частию сербам, а частию туркам. – Полный титул охридского первосвятителя был: «Архиепископ Юстинианы первые, Ахриды и всея Болгарии и сербския земли и Арвании (Албании) и Волошския и Молдавския и иных». – А константинопольские патриархи титуловали его: «Блаженнейший архиепископ первые Юстинианы Ахридския и всея Болгарии, во святом Духе возлюбленный брат нашей мерности и сослужитель». – Охридский архиепископ только не носил титула патриаршего, но по правам равен был патриарху 404 . Епархии охридской архиепископии Названия епархий сохранились теже самые, какия были и в первое болгарское царство. Но число епархий то сокращалось, то увеличивалось. В половине XVII века считалось 17 епархий, в начале XVIII века только 12, а в год закрытия (1767 г.) автокефальной охридской архиепископии 13. Ныне в пределах бывшей охридской архиепископии считается 13 митрополий, именно: 1) преспанская и лихниоская (кафедра в Охриде), 2), касторнская, 3) пелсаонская, или битольская, 4) сисанийская и сиатистская, 5) струмицкая и тивериупольская, 6) белградская или бератская. 7) горская и дирахийская (кафедра в Дураццо), 8) воденская, 9) корицкая или горицкая и селасфорская, 10) гревенская, 11) могленская, 12) дебръская, 13) велесская или кюпрюлъская 405 . Охридские архиепископы второго болгарского царства до 1767 года |
| В ноте греческое правительство просить державы побудить болгарское правительство вновь разрешить открытие греческих школ. С своей стороны и константинопольский патриарх горячо взялся за это дело, и просил султана не допускать подобной несправедливости по отношению к греческому населению Болгарии. Все это движение оказалось достаточно сильным для того, чтобы заставить болгарских правителей отказаться от своей затеи. 35 В взаимных отношениях болгар и сербов до освобождения от турецкого ига и по освобождении замечается одна любопытная черта. Именно, пока те и другие были под игом турецким, они, в виду общего врага, так или иначе ладили между собою. Освободившись же от общего врага, стали воевать друг с другом. Но тоже явление наблюдается и между двумя частями одного и того же народа – сербами и хорватами. Было время, когда общий враг – в виде итальянской стихии – заставлял тех и других теснее сплотиться между собою. А ныне и между хорватами и сербами нелады и несогласия. – Столкновения болгар с сербами проистекают из преувеличенных претензий обеих сторон на земли со смешанным сербо-болгарским населением. Яблоком раздора служить все также Македония, из-за которой главным образом идут постоянные пререкания и споры между греками и болгарами. Отсюда понятно, почему некоторые греческие газеты, именно «Νελογος» и «Κωνσταντινπολις» – в споре болгар и сербов – стоят на стороне последних. – Разграничить сербское и болгарское население в Македонии оказывается очень трудным. Сербы хотели бы свои права на Македонию основать, напр., на том, что в трех ее округах (солунском, скопльском и битольском) нет будто бы специального болгарского обряда «курбана») 36 , а есть специальный сербский обряд «слава». Но Новини представили фактически доказательства, что «курбан» справляется и в тех спорных округах. Обряд «славы» под разными видами и названиями известен и болгарам Македонии, но что из того следует? Он совершается в многих местах собственной Болгарии и Румелии: следует ли отсюда, что тамошние болгары – не болгары? Можно ли заключать о народности населения по одному обряду, не принимая во внимание истинных чувств, стремлений и самого названия данного населения? 37 Греческие публицисты газеты «Νελογος», оставив прежнюю свою теорию, по которой болгары македонские суть «болгарогласни еллини», теперь серьезно утверждают, что в скопльской и охридской епархиях живут не болгары, а сербы. |
|
|
