| Кармелиты возникли сначала как конгрегация еремитов на Св. земле, получив от лат. патриарха Иерусалима устав, по типу близкий к восточным. Однако в связи с эвакуацией крестоносцев с Ближ. Востока в Европу кармелиты вынуждены были изменить свой устав, облачения и переселиться из пустыни в города. При этом орден позиционировал себя как созерцательный и главной целью ставил прославление Девы Марии. Последний крупный нищенствующий орден августинцев-еремитов был создан из множества аскетических движений, проповедовавших бедность. Для них, как и для доминиканцев, большое значение имели проповедническая деятельность и образование. М. в позднее средневековье Упадок традиц. монашеских конгрегаций стал заметен уже в XIII в. Внутренние конфликты, упадок дисциплины, трудности в управлении собственностью постепенно привели к тому, что мн. мон-ри стали добровольно вводить ограничения на количество насельников, ставить сословные барьеры, не принимая в братию людей из низших слоев. Римские папы Григорий IX и Климент IV попытались своими декретами отрегулировать жизнь Клюнийской конгрегации, гранмотенсов , премонстрантов и цистерцианцев. 23-й канон II Лионского собора 1274 г. запретил принимать новых членов во все ордены, к-рые появились после IV Латеранского собора, что означало их фактический запрет. Утверждены были только 4 нищенствующих ордена (францисканцы, доминиканцы, кармелиты и августинцы-еремиты). В 30-х гг. XIV в. ряд реформистских булл для монашествующих был издан Бенедиктом XII (напр., буллой «Fulgens sicut stella» (12 июля 1335) папа запретил цистерцианцам разделять общий дормиторий на индивидуальные кельи; буллой «Summi magistri» (20 июня 1336) ограничил сроки обучения бенедиктинцев в Парижском ун-те; были изданы буллы для францисканцев («Redemptor noster», 28 нояб. 1336) и регулярных каноников («Ad decorum», 15 мая 1339)). Серьезный удар европ. мон-рям был нанесен во время эпидемии чумы в сер. XIV в. Опустошительной оказалась и Столетняя война. Упадок дисциплины проявлялся в том, что мн. мон-ри стали добиваться от римских пап привилегий на ослабление поста, в частности на вкушение мясной пищи вне периодов Адвента и Великого поста. В эту эпоху более тысячи мон-рей перешли в режим комменды . Наиболее острая критика, предвосхитившая протестант. критику М., в этот период встречается в произведениях Дж. Уиклифа . Лишь отдельные конгрегации сохраняли свой авторитет в народе (картузианцы, целестинцы , Биргиттинский орден ). Распространение Devotio moderna сместило акценты с внешних форм благочестия на более индивидуальные внутренние. Стала развиваться практика духовных упражнений. |
| Изменился и взгляд на Кальмарскую унию. Если у предшественников основное содержание данного периода – борьба с датчанами и другими иноземцами, то у Олауса – конфронтация двух группировок: сторонников и противников унии. Вестин показал, что разнообразны были не только использованные источники, но и способы работы с ними. Так, из рифмованных хроник заимствовались как сведения, так и конкретные фразы, выражения. Кроме того, материал, почерпнутый из этих хроник, позволил восполнить пробелы, присутствующие у Эрикуса Олаи, и сделать повествование более насыщенным и цельным 653 . Использована хроника Саксона Грамматика: она стала для Олауса не только источником сведений, но и объектом полемики 654 . Задействованы в работе и законы: общешведское законоуложение – Ландслаг, городское уложение – Стадслаг, древнейшее городское право – Бьёркёарэттен, законы областей – Упланда, Эстеръётланда, Вестеръётланда, Сёдерманланда 655 . Хронику обогатил документальный материал – постановления королей и риксрода, договоры, письма. Некоторыесюжеты – например, покупка Магнусом Эрикссоном области Сконе – освещены преимущественно по документам. С ними Олаус, вероятно, знакомился в архивах Стренгнесского и Уппсальского капитулов, архиве Стокгольмского городского совета, канцелярии Густава Васы 656 . Монография Вестина по сей день остается классическим, образцовым исследованием «Шведской хроники». Позднейшие штудии явились своего рода дополнением к нему. Наиболее же важная – изданная недавно монография историка-медиевиста У Ферма 657 . В начале книги Ферм анализирует эпизод «Шведской хроники», в котором говорится о правлении Магнуса Эрикссона и о критике этого короля св. Биргиттой. Ферм (вслед за Вестином) показал, что Олаус поставил под сомнение не только обвинения, исходившие от св. Биргитты, но и, в сущности, всю подобную критику в адрес Магнуса Эрикссона, содержащуюся в средневековых исторических трудах и памфлетах. Олаус указал на предвзятость данной критики, отметил, что в пользу некоторых обвинений нет доказательств. Автор «Шведской хроники» для своей страны явился, таким образом, историкомноватором 658 . |
| 105 Yrwing H. Gustav Vasa, kröningsfragan och Västerås riksdag 1527. Lund, 1956. Ирвинг, в частности, показал, что мотивы, по которым Густав Васа откладывал коронацию (о необходимости которой ему неоднократно напоминали и прелаты, и светские аристократы, и бонды Даларны и других шведских областей) варьировались и, скорее всего, являлись просто предлогами. Напротив, после риксдага 1527 г. король сам поднял вопрос о коронации, которая вскоре была осуществлена. 106 Kjöllerström S. Krakla och mitra. S. 10. Ср.: Carlsson G. Gustav Vasas kroningsed. Historisk tidskrift. Stockholm, 1946. S. 321332. 110 «Дом Биргитты» – находившийся в Риме приют для скандинавских паломников, основанный св. Биргиттой. С этим домом были в той или иной степени связаны судьбы многих видных шведских церковных деятелей, в частности – Ханса Браска, Иоханнеса Магнуса, Лаврентиуса Андреэ. 111 Отъезд Йоханнеса Магнуса был отложен, возможно, в связи с тем, что его избрали архиепископом. 113 Одновременно король делал самоличные распоряжения относительно других церковных должностей: добился, чтобы угодный ему человек был избран архидиаконом Уппсальского кафедрального собора, а также чтобы в Уппсальский капитула был включен придворный капеллан Юхан Сассе. См.: GIR I. S. 61. 114 Т.е. организовать крестовый поход против Московской Руси, дабы обратить русских в католичество. На самом деле, это было нереально. Напротив, Густав Васа, испытывая в 20-е30-е гг. значительные внутренние и внешние трудности (и несомненно, учитывая как негативный, так и позитивный опыт предшественников – регентов Стуре), стремился поддерживать мир с московским царем. Это было важно для короля не только по военным, экономичеким и политическим соображениям, но и в чисто пропагандистском плане. Густав I, обращаясь к подданным, подчеркивал, что его уважают и признают иноземные государи. См.: GIR I. S. 122123. В 1524 г. Швецией и Русью был подписан мирный договор, подтверждающий ранее заключенный мир (1510 г.). О значимости для Густава Васы мирных отношений с Русью свидетельствуют выдержки из письма от 5 июля 1525 г.: король предписывает избранному епископу Абовскому, а также финляндским светским фрельсисманам и должностным лицам как можно лучше принять русское посольство, прибывшее для мирных переговоров. См.: GIR II. S. 163164. Лишь позже, в середине XVI в., когда внутренние трудности были преодолены, Густав Васа возобновил традиционную для Швеции агрессивную политику на восточных рубежах. |
| Если Вестина интересовали методы и заключения Олауса Петри как историка, то Ферма занимала, прежде всего, его позиция, принципы. По Ферму, Олаус Петри, осмыслив позднесредневековые сочинения, критически отнесся к материалу, рассмотрел источники с новых позиций. Олаус пришел к выводу, что критика Биргитты предвзята, обусловлена неприязнью к королю. Петри показал: государь имел основания, чтобы не прислушиваться к советам: в истинности откровений сомневались многие, поскольку Биргитта еще не была канонизирована; к тому же некоторые ученые мужи воспротивились и расценили откровения как бред. По мнению Ферма, рассказ «местера Улофа» о Магнусе Эрикссоне показывает, что «Шведская хроника» – произведение, каких в Швеции ранее не было. Все же заключение Ферма (применительно к данному отрывку и к хронике вообще) можно принять лишь с оговорками 736 . Фрагмент, повествующий о правлении Магнуса Эрикссона, показывает, что Олаус Петри находился на полпути от средневековой хронистики к научной историографии. В самом деле, некоторые утверждения предшественников Олаус воспроизвел, следуя традиционным представлениям. Так, он принял на веру суждение, что Швеция благоденствовала в правление регента Матса Кеттильмундссона – хотя это утверждение все-таки носило пропагандистский характер. Другой пример: пусть характеристика датского короля Вальдемара Аттердага Олаусом Петри несколько смягчена, но все же в основном повторяет характеристику, данную Эрикусом Олаи. Бесспорно, Олаус обогатил, расширил представления о Магнусе Эрикссоне, использовав актовый материал. Вместе с тем обнаружив противоречия между нарративными и документальными памятниками, Олаус попытался согласовать, объединить сведения. Такой подход к материалу был еще далек от критики источников в современном смысле слова. Даже выступив с критикой традиции, Олаус отдал ей известную дань. Действительно, рассуждая о моральном облике короля, автор «Шведской хроники» отметил, что критика монарха носила предвзятый характер, а сведения о его нравственности противоречивы. Но все же Олаус допускал, что негативные представления о государе отчасти справедливы. Более того, он разделял подобные представления о короле Магнусе. Подводя итог жизни государя, Олаус замечает: «Нелепо он жил, нелепо и умер». |
| Анонимный автор одной французской «инвективы», появившейся в ответ на ликующие послания Петрарки и записанной на текст Евангелия от Луки (10:30): «некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон, и попался разбойникам», называет Авиньон Иерусалимом , а Рим – Иерихоном , городом разбойников. В доказательство своей мысли он ссылается на великое прошлое богатство Галлии , удостоверенное христианскими и античными авторами, и приводит все места в литературе, в которых дурно рисуются Рим и Италия . По мысли автора, «где папа, там и Рим» (ubi Papa, ibi Roma). Итальянские патриоты, устами Петрарки, дали ему резкую отповедь, нападая на Авиньон, осмеивая все французское, выставляя на вид унижение Франции и Парижа , безнравственность французских кардиналов и т.п. Вскоре бурный, раздираемый смутами Рим стал тяготить Урбана, который в сентябре 1368 г. вернулся в Авиньон, несмотря на просьбы римлян и на предсказания пророчицы Биргитты Шведской , что в Авиньоне его скоро постигнет смерть. Бегство папы исторгло поэтические вопли у Петрарки и вызвало общее раздражение против французского влияния. Милан , Флоренция , Неаполь и 80 городов составили лигу для уничтожения ига чужеземного папы и начали конфисковывать церковные имущества; в Риме возобновились смуты; буря грозила уничтожить плоды завоеваний Альборноса и светскую власть пап. Избранный после смерти Урбана V папа Григорий XI ( 1371 - 1378 ), побуждаемый св. Екатериной Сиенской , решил для спасения папства вернуться в Рим . Однако часть кардиналов осталась в авиньонском дворце. Впереди папы шел с войском, набранным из французских, английских и испанских наемников, кардинал Роберт Женевский . После отчаянной борьбы папа пробился к Риму, куда въехал 17 января 1377 г., но уже в мае переселился в Аианьи, вручив власть над Римом сенатору Гомецу Альборносу. Разочаровавшись в надеждах восстановить папское могущество и значение церкви, благородный и образованный, но болезненный и слабохарактерный Григорий вскоре умер. Замок св. Ангела , где собрался конклав , был осажден римлянами, которые грозно требовали избрания на папский престол итальянца. Впопыхах был избран архиепископ Барийский Бартоломео де Приньяно (8 апреля 1378 ); но кардиналы не успели еще обнародовать этого имени, как ворвалась шумная толпа и разогнала конклав. Четыре оставшихся кардинала провозгласили Бартоломео папой под именем Урбана VI ( 1378 - 1389 ). |
| П. далее приводит сведения о христианизации Швеции, опираясь на традицию, основу которой составляют древние памятники: Житие св. Ансгария (см. ст. Ансгар ), хроника Адама Бременского. П. подчеркивал, что Швеция становилась христ. страной постепенно, а не одномоментно в правление какого-то одного короля. В хронике также рассказывается о жизни норманнов, о возникновении и ранней истории швед. городов, приведены сведения из истории монетного дела. Повествуя о королях и регентах Швеции, П. приводит примеры благочестивых государей. К ним он относит кор. Эрика Святого - небесного покровителя Швеции. П. высоко оценивает тот факт, что св. Эрик, согласно источникам, правил для блага народа, посвятил жизнь заботе о подданных. В ряде случаев П. подвергает сомнению сведения, приведенные у более ранних авторов. Так, он сомневается в справедливости критики в адрес кор. Магнуса Эрикссона (XIV в.), противники которого (в частности, св. Биргитта) обвиняли его в распутстве и содомии. Олаус предполагает, что истинной причиной обвинений стала политика короля, которая привела к конфликту с гос. советом. Хроника в числе прочего содержит ценные сведения о политической истории Швеции XV - нач. XVI в. П. создал несколько произведений, посвященных правовой тематике. В т. н. Комментарии к Стадслагу разъясняются положения шведского городского законоуложения - Стадслага и средневековых законов о Церкви для швед. обл. Уппланд. В сочинении «Правила для судей» (Domarregler) П. рассуждает об обязанностях судьи и о его ответственности перед Богом, а также приводит собственные мнения относительно судопроизводства. В частности, он подвергает критике распространенный в средние века обычай подтверждать виновность или невиновность клятвами, а также считает недопустимым вынесение приговоров на основе признаний, полученных с применением пыток. Наблюдения относительно древних обычаев и законов содержатся и в «Шведской хронике» П. В частности, там цитируется древнее установление о поединках - т. н. Языческий закон. |
| Тогда же, в 1987-м, произошло событие, которое в корне изменило религиозную тактику Экмана. Вместе с женой Биргиттой он совершил свою первую туристическую поездку в Израиль, после которой стал христианским сионистом. Эта доктрина имеет элементы внешней схожести с обычным сионизмом: культивирует Израиль как государство «избранных», выступает сторонником скорейшей репатриации, высказывается за сохранение и укрепление национальной культуры, активно обыгрывает различные мифы, направленные на выработку комплекса вины других народов перед евреями. В то же время, превознося «землю обетованную», христианские сионисты заявляют, что иудаизм здесь должен быть замещен «верой в Иисуса». По их учению, именно в Израиле вновь появится христианский Мессия, и именно отсюда пойдет «духовное пробуждение» всей планеты. Вскоре у «Слова жизни» появились связи с еврейским агентством «Сохнут» 45 , отвечающим за содействие репатриации, главным образом, из СССР. В 1989 году оно отправило первую партию советских евреев численностью около 100 человек в Израиль через Швецию. «Эти репатрианты должны были находиться там несколько дней перед посадкой на самолет в Тель-Авив, и пастор Экман разместил некоторых на это время в домах членов своей церкви», – сообщает сайт «Слова жизни». Параллельно швед стал направлять людей в СССР для содействия тем, кто намеревался совершить «исход». Одновременно, в 1989 году, Экманом была основана «Русская внутренняя миссия» (Russia Inland Mission), куда, как сообщают официальные биографы евангелиста, «Господь приказал вложить 40 миллионов шведских крон (4 млн. долларов)». Официально она представлялась административным и руководящим центром для «распространения Евангелия в СССР». Первым шагом миссии стали пожертвования на 100 редких тогда видеомагнитофонов для русских пасторов и лидеров молитвенных групп. «Это позволило обеспечивать верующих библейским учением, способствующим росту и укреплению новых церквей», – отмечено на сайте «Слова Жизни». Проповедники также проводили семинары и конференции, привлекая туда всё новых участников, которые, в свою очередь, «основывали новые церкви в разных городах». |
| Затем Олаус вернулся к вопросу о правлении Магнуса Эрикссона. Он сообщил, что король по слухам стал вести себя непотребно. Сведения о том, что король не желал исправиться, Олаус также привел с оговоркой: так сообщают хроники. Короля Магнуса, пишет «местер Улоф», обвиняли во всевозможных злодеяниях; но как было на самом деле – «то видит Бог , который им всем судья». Олаус перечислил обвинения св. Биргитты в адрес Магнуса Эрикссона, но не высказал доверия. Хронист был убежден: чем больше по этой части старалась св. Биргитта, тем меньше верится в справедливость обвинений. Но следовало понять, почему эти обвинения возникли. Олаус рассудил: одна из причин заключалась в том, что король притеснял духовенство – взыскал в свою пользу налог, отчисляемый римской курии, взял под стражу епископа, посещал богослужения, будучи отлучен от церкви. Главная же причина, указывает Олаус, такова: король пренебрег знатью и старыми людьми, приблизил молодых низкого происхождения, вызвав гнев рикерода и иных влиятельных особ. Рассказ Олауса Петри о Магнусе Эрикссоне подробно проанализирован современными историками Г. Вестином и У Фермом. Вестин обратил внимание: Олаус Петри не разделял представления Эрикуса Олаи о богоизбранности Магнуса. Над королем, по мнению «местера Улофа», тяготело проклятие, которое заслужили предшественники – герцоги, шедшие к власти по трупам противников. Отчасти поэтому Олаус так кратко описал избрание короля. Вестин отметил, что Эрикус Олаи и Олаус Петри по-разному относились к откровениям Биргитты. Эрикус Олаи доверял откровениям, использовал их как источник, а Олаус, внимательно их изучив, решительно от них отмежевался 734 . Вестин подчеркнул, что Олаус Петри видел причину обвинений, возводимых на Магнуса Эрикссона, в конфликте короля с магнатами. Этот конфликт, по мнению «местера Улофа», побудил государя искать союзника в лице датского монарха – что привело к потере Сконе. Итак, Олаус преодолел традиционное для его времени представление о Магнусе Эрикссоне как о легкомысленном, безвольном короле: действия монарха получили разумное объяснение. Все же ни король, ни его противники не являлись в глазах хрониста положительными героями. Над всеми этими людьми, по мысли «местера Улофа», тяготело проклятие – возмездие за совершенные злодеяния 735 . |
| Между тем, сообщает далее хроника, «король Вальдемар с благословения короля Магнуса вторгся на Готланд, истребил множество людей, разорил город (Висбю – А.Щ.) и сельскую округу. Тем временем герцог Мекленбургский и изгнанники-шведы обратились к королю Магнусу с просьбами: явить милость изгнанникам, править страной достойно и вернуть Сконе». Король не внял просьбам; тогда шведские аристократы присягнули сыну герцога Альбрехта. Началась война; короля Магнуса взяли под стражу. Впоследствии он был освобожден и уехал в Норвегию, где провел остаток жизни. Об этих событиях рассказывает и хроника Эрикуса Олаи, созданная примерно в 1460-е гг. – т.е. спустя небольшое время после «Связующей поэмы». Работая над хроникой, Эрикус Олаи использовал «Связующую поэму», откровения Биргитты и «Книжицу о короле Магнусе Эрикссоне». «Доктор Эрик» присоединился к критике монарха, но сделал ряд оговорок. Магнус Эрикссон имел в глазах «доктора Эрика» определенные достоинства: это был король-швед – а значит, все-таки лучше, чем иноземец. Не случайно хронист подробно воспроизвел описание выборов короля, почерпнутое из «Хроники Эрика» и подчеркнул, что избрание было единодушным. По средневековым представлениям, это свидетельствовало о том, что через собравшихся действовал Святой Дух. Король Магнус был, таким образом, избранником Божьим. Все же правление и нравственный облик этого короля Эрикус Олаи описал, используя негативные характеристики. Хронист воспроизвел прозвище короля, данное св. Биргиттой: «Коронованный осел». «Доктор Эрик» присоединился к обвинениям в мужеложстве и предположил: вероятно, в противоестественную связь с королем вступали высшие духовные лица. Эрикус Олаи осудил политику, которая привела к территориальным потерям и разорению страны. Осуждению подверглись и отношения с магнатами. Король Магнус, по версии «доктора Эрика», ненавидел советников, вступил в сговор с королем Вальдемаром, чтобы истребить государственных советников и в Швеции, и в Дании. Как и автор «Связующей поэмы», Эрикус Олаи заключил: король Магнус пренебрег даром Божьим и потому сбился с пути. Вину Эрикус Олаи возложил на датского монарха – Вальдемара Аттердага: этот король уподобился развратнице, соблазнившей неопытного юношу. Посулами, угрозами, лестью он выманил Сконе у короля Магнуса. |
| При К. в папскую капеллу были приняты выходцы из северофранц. городов (Аррас, Турне, Нуайон), с деятельностью к-рых связывается распространение франц. многоголосия. К. отменил запрет папы Иоанна XXII использовать многоголосное пение в богослужении; он оказывал покровительство композитору и теоретику музыки Филиппу де Витри (1291-1361), автору трактата «Новое искусство» (Ars nova), которого в 1351 г. назначил на епископскую кафедру Мо. При дворе К. жил известный хирург Ги де Шолиак. В 1348 г. папа одобрил основание кор. Карлом IV ун-та в Праге. Огромные расходы на содержание папского двора и на политическую деятельность (прежде всего субсидии франц. королю) привели к усилению налогового гнета в Папском гос-ве и увеличению выплат в Римскую курию. Сторонники возвращения папы в Рим, гл. обр. итальянцы (в т. ч. Петрарка), критиковали К., пожелавшего перестроить резиденцию в Авиньоне. Противники папы (францисканец Уильям Оккам , католич. св. Биргитта Шведская и др.) осуждали его политическую позицию, попытки сосредоточить церковные доходы в распоряжении Римской курии (это привело к разрастанию бюрократического аппарата курии), покровительство, к-рое понтифик оказывал французам в ущерб итальянцам и представителям др. народов. К. обвиняли не только в пристрастии к роскоши, но и в содержании любовниц и незаконнорожденных детей (эти обвинения не были подтверждены). Соч.: Acta Clementis VI, Pontificis Romani (1342-1452)/Ed. L. Klicman. Pragae, 1903; Acta Clementis PP. VI (1342-1452)/Ed. A. L. Tàutu. Vat., 1960; Lettres closes, secrètes et curiales se rapportant à la France/Éd. E. Déprez, J. Glénisson, G. Mollat. P., 1901-1961. 4 vol.; Lettres closes, patentes et curiales intéressant les pays autres que la France/Éd. E. Déprez, G. Mollat. P., 1960-1961; Fran ç ois de Meyronnes, Roger P. Disputatio (1320-1321)/Éd. J. Barbet. P., 1961. Ист.: Aegidius li Muisis. De domino papa Clemente sexto//Corpus chronicorum Flandriae/Ed. J. J. de Smet. Brux., 1841. Vol. 2. P. 307-312; Baluze É . Vitae paparum Avenionensium/Éd. G. Mollat. P., 1914. Vol. 1. P. 241-308; 1927. Vol. 2. P. 335-453; Cesaroli J. Clemente VI e Giovanna I di Napoli: Documenti inediti dell " Archivio Vaticano (1343-1353)//Archivio storico per le province napoletane. Napoli, 1896. Anno 21. P. 3-41, 227-264, 427-475, 667-707; 1897. Anno 22. P. 3-46; Die Ausgaben der apostolischen Kammer unter Benedikt XII., Klemens VI. und Innocenz VI./Bearb. K. H. Schäfter. Paderborn, 1914; Die Einnahmen der Apostolischen Kammer unter Klemens VI./Hrsg. L. Mohler. Paderborn, 1931; Le suppliche di Clemente VI/A cura di T. Gasparrini Leporace. R., 1948; MGH. Const. T. 8. |
|
|
