| Один еще раз улыбнулась ему судьба. Граф Моле снова у власти; консулу разрешается отъезд. Получив отпуск в 1836 году, он, правдами и неправдами, ухитрился прожить в Париже целых три года. Опять его видели на бульваре, отяжелевшего, но подтянутого, в искусно сшитой одежде — зеленом сюртуке, белом жилете, широком вышитом галстуке и в шляпе, отодвинутой на затылок, что, как утверждают, молодит лицо. Опять пытается он вернуться к прежней жизни, видится с друзьями, часто бывает в обществе, острит, рассказывает анекдоты из наполеоновских времен — и, прогоняя непрошеную грусть, пишет, с увлечением пишет. В месяц с небольшим, запершись в своей комнате, написал он самый счастливый и волшебный, если не самый совершенный свой роман — «Пармскую чертозу». Он не вернется в Италию раньше, чем напечатает эту книгу, чье появление принесет первый луч славы, так долго не улыбавшейся ему. Если утешало его творчество, то, в соответствии с его характером, слава должна была утешить еще больше,— хотя, конечно, тоже не до конца. До сих пор известен он был как остроумец и светский человек, как bon vivant, дилетант в литературе. Не раз говорил он, что читать его будут в 1880-м, потом, все отодвигая дату, – в 1935-м, в 1980 году. Правда, «Красное и черное» принесло ему некоторую известность. Передовая дама, нагнувшись к своему соседу за столом, сказала однажды: «Как, вы не знаете «Красного и черного»? Да ведь это так же известно, как «Жаба», так же прекрасно, как «Плик и Плок»!» Но теперь о «Пармской чертозе» написал длиннейшую статью молодой и уже прославленный Бальзак, и он не сравнивает больше ее автора с Евгением Сю или с еще более забытым Феликсом Давеном: он говорит о Ларошфуко, о Корнеле, Байроне, Шекспире… Стендаль радуется от всей души. Правда, Бальзак не вполне доволен его стилем, но ведь Стендаль и сам хотел бы усовершенствовать свой стиль. Он перебирает рукописи, правит страницу за страницей, в радостном волнении замышляет новый большой роман. Теперь и Чивита-Веккиа не кажется таким уж безнадежно скучным местом. Он опьянен работой; он чувствует себя гораздо лучше. И вдруг конец — начало конца. Странное дело, он начинает забывать самые обыденные слова и выражения, не может сказать: «Дайте воды». Иногда целые четверть часа уходят на мучительные поиски какого-нибудь слова. Затем начинаются страшные головные боли, потом удушье, потом тупое прозябанье: полубеспамятство, полусон. Врачи пускают кровь, собираются лечить его лечить то гомеопатией, какими-то особыми средствами от подагры, но ему от этого лучше не становится. Однажды, после особенно тяжелой ночи, он сказал,— ведь он ни во что не верил: «Я уже узнавал Ничто». |
| P. 17; Chronica fratris Nicolai Grassberger//Ibid. 1887. Vol. 2. P. 50). Впервые о необходимости составления общего М. для ордена говорится в «Изложении Устава братьев-миноритов четырьмя магистрами» (1241-1242; Expositio Quatuor Magistrorum super Regulam Fratrum Minorum/Ed. P. Livarius Oliger. R., 1950. P. 137-140). Первые литургические рукописи францисканцев очень разнообразны (напр., Бревиарий-Миссал св. Клары (1234-1241), который хранится в ц. Сан-Дамиано близ Ассизи, представляет смешение литургических традиций рим. курии и рим. базилик). Ранняя традиция сохранилась в М. т. н. перуджийской группы (Melbourne. Lib. of Victoria. Rare Books Coll. Codex Sancti Paschalis, кон. XIII в.; Firenze. Bibl. Medicea-Laurenziana. Gaddi. 7, кон. XIII в.; Cortona. Bibl. Comunale. 13, кон. XIII в.; Cortona. Bibl. Comunale. 14, нач. XIV в.; Assisi. Sacro Convento. 263, нач. XIV в. (М. августинцев-еремитов)). Среди францисканцев за пределами Италии также часто пользовались компактными М., соединенными с Библией (Boston. Public Lib. qMed. 202, 1230-1250 (Юж. Франция); London. Law Society. 3, XIII в. (Франция); Cantabr. Hh. 1. 3, 1250-1275 (Англия); Lond. Brit. Lib. Harl. 2813, 1230-1250 (Англия); см. подробнее: Light. 2013). В связи с расколом в ордене вопрос о литургическом единстве вышел на 1-й план. По мнению Дейка, литургическую реформу инициировал Гаймон из Фавершема, генеральный министр ордена, в 1240-1244 гг. На Болонском капитуле 1243 г. он составил новый Ординарий для приватной мессы (инципит «Indutus planeta»), к-рый был вскоре включен в новый францисканский М. Однако в качестве автора «Indutus planeta» Гаймон впервые упоминается только в 1269 г. (Chronica XXIV Generalium Ordinis Fratrum Minorum//Analecta Franciscana. 1897. Vol. 3. P. 247), а самая ранняя копия этого памятника относится к 1263 г. Поскольку вопрос о единстве литургической традиции поднимал в 1249 г. новый генеральный министр Иоанн Пармский (1247-1257), а также он рассматривался на капитуле 1254 г. в Меце, этот тезис Дейка также нуждается в корректировке. |
| Тевул Иом ( - Погрузившийся днем). О человеке нечистом, совершившем ритуальное омовение и ожидающем захода солнца, чтобы стать чистым (Лев 15. 5; 22. 6 сл.). Ему разрешается пользоваться профанными (т. е. неосвященными и не предназначенными для освящения) предметами, в т. ч. пищей, однако пожертвования, халлу и святыни он своим прикосновением сделает непригодными. Ядаим ( - Руки). Описание ритуальной нечистоты и очищения рук (ср. Мф 15. 2; 23. 25; Мк 7. 2 слл.; Лк 11. 38 сл.). Очищение рук путем обливания водой. Каким образом можно осквернить руки. Священные книги оскверняют руки. Споры о том, принадлежат ли книги Песнь Песней Соломоновых и Екклесиаста библейскому канону. Расхождение между фарисеями и саддукеями. (Библейский источник отсутствует.) Укцин ( - Плодоножки). Рассуждения о том, как плодоножка, кожура и косточка передают нечистоту плоду, и, наоборот, как они сами оскверняются плодами. (Библейский источник отсутствует.) Рукописи и издания М. Текст М. ввиду его огромной популярности имеет множество разночтений как в огласовках, так и в консонантной основе. В рукописной традиции выделяются 3 основные группы: палестинская, вавилонская и смешанная, восходящая к Маймониду (который составил на араб. языке 1-й полный комментарий к М.), и зафиксированная в первопечатных изданиях М. (1492) (иногда эту группу называют испанской). Текст М. передавался (традировался) в Вавилонском Талмуде (ВТ), а также в независимых рукописях. Особая текстологическая традиция у трактата «Авот», который в средние века попал в состав иудейских молитвенников и имеет гораздо больше разночтений, чем др. трактаты. Лучшей рукописью, сохранившей палестинский текст М., признается рукопись Кауфманна, хранящаяся в Будапеште (Венгерская АН. Будапешт. A50, X-XI вв. (из Палестины); факсимильное изд.: Faksimile-Ausgabe des Mischnacodex Kaufmann A. 50/Besorgt. v. G. Beer. Haag, 1929). Вторым по значимости считается Пармский кодекс (Parma. Palat. 3173 (De Rossi. 138), XI в. (из Палестины или Юж. Италии); факсимильное изд.: Jerus., 1970), третьей является Кембриджская рукопись (Camb. Univ. Lib. Add. 470 (II), XIV-XV вв. (из Испании); изд.: Mishna/Ed. W. H. Lowe. Camb., 1883). Большое значение имеют также фрагменты из Каирской генизы, разошедшиеся по неск. б-кам (в т. ч. в РНБ). Новое критическое издание М. выходит с 1971 г. под редакцией Н. Закса (Jerus., 1971-1975). |
| Помимо уже ставших привычными распрей и дележей добытой и еще не добытой добычи, новым событием (увы, трагичным) стал новый Крестовый поход, который в литературе принято считать вспомогательным. Действительно, как мы уже знаем, армия крестоносцев никогда не представляла собой единую централизованную силу, и в течение всего времени 1-го Крестового похода пилигримы постоянно получали подкрепления в виде новых отрядов рыцарей, прибывавших из Европы. Известия о взятии Иерусалима всколыхнули многие молодые сердца, и помимо громадных толп простых латинян, желавших попасть в Святой город, к новому походу присоединились и те рыцари, которые ранее оставили крестоносное предприятие. Многих из них дома ждал позор, как, например, барона Этьена де Блуа, которого собственная жена не пустила на порог, поскольку муж нарушил клятву Христу. Итальянцев вел архиепископ Ансельм Миланский, и жителей солнечного полуострова собралось до 50 тыс. человек, в том числе два графа Бландратских, граф Пармский, герцог Аквитанский Гильом IX (1071–1126), герцог Эд I Бургундский (1079–1103), граф Гильом II Неверский (1097–1148). В Германии крестовое воинство поддержал герцог Вельф I Бургундский (1095–1101), благочестивая маркграфиня Ида Австрийская (1055–1101), аристократы Богемии, Регенсбурга, маршал Западного императора Генриха IVKohpaд, архиепископ Тимо из Зальцбурга, епископы Ульрих Пассауский и Гебгард Констанцкий, а также множество низших клириков и монахов. Как говорят, численность новой армии крестоносцев была не меньше той, которую собрали первые вожди Крестового похода. Однако на этот раз новые пилигримы действовали совершенно безрассудно и без какой-либо осторожности. Они полагали, что коль главная цель достигнута – Иерусалим взят, то теперь их поход превратится в увеселительную прогулку. Действительность быстро разметала их грезы. Двигаясь отдельными отрядами, они становились легкой добычей турок, решивших смыть позор прежних поражений. В результате от новой армии остались жалкие остатки, которые во главе с Этьеном де Блуа добрались до Палестины 354 . |
| Ее мечтанья стук комбайна Выбалтывает за рекой. Выбалтывает за рек когда владычествовал цеп, Везде, всегда, во все эпохи К авралу звал поспевший хлеб. Толпились в поле и соломе, Тонули в гаме голоса. Локомобили экономий Плевались дымом в небеса. Без слов, без шуток, без ухмылок, Батрачкам наперегонки, Снопы к отверстьям молотилок Подбрасывали батраки. Всех вместе сталкивала спешка, Но и в разгаре молотьбы Мужчина оставался пешкой, А женщина – рабой судьбы. Теперь такая же горячка, — Цена ее не такова, И та, что встарь была батрачкой, Себе и делу голова. Не может скрыть сердечной тайны Душа штурвальщицы такой. Ее мечтанья стук комбайна Выбалтывает за рекой. И суть не в красноречьи чисел, А в том, что человек окреп. Тот, кто от хлеба так зависел, Стал сам царем своих судеб. Везде, повсюду, в Брянске, в Канске, В степях, в копях, в домах, в умах — Какой во всем простор гигантский! Какая ширь! Какой размах! Примечания 1. Бушует лес, по небу пролетают грозовые тучи, 2. Возможно ли, – было ли это? Верлен (франц.) 3. столбняк (лат) 4. доведь – шашка, проведенная в дамки. 5. Любимая, что тебе еще угодно? (Нем.) 6. Вино веселья, вино грусти (франц.) 7. да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает (старофранц.). 8. медовый месяц (франц.). 9. говорите потише (франц.) 10. кратко (итал.), Укороченный счет 2/2 (муз). 11. " туда! " , " Туда! " (Нем.) 12. Книга – это большое кладбище, где на многих плитах нельзя уже прочесть стертые имена. Марсель Пруст (франц.). 13. форейтор в старом народном произношении. 14. жить (греч) 15. первоматерия (лат.) 16. о себе (лат.) 17. господа (франц.) 18. страстная (итал.) 19. к пармской фиалке (франц.) 20. другое «я», двойник (лат.) Тематические страницы — Фонд учрежден в 2009 году для сбора средств и помощи нуждающимся. © Благотворительный фонд «Предание». 115162, Россия, г. Москва, улица Шухова, д. 17, корп. 2. Учётный номер в реестре НКО Распространение материалов сайта в печатных изданиях и интернет-ресурсах возможна только в рамках Пользовательского соглашения |
| Из донесений французских и испанских посланников их правительствам видно, что почти всякий раз, когда они представляли королеве свои жалобы на то, что Англия оказывает помощь мятежникам, Елизавета обыкновенно ссылалась в оправдание своего образа действий на существование католической лиги для истребления протестантизма 989 . Она ясно понимала и высказывала, что торжество католической лиги где бы то ни было на континенте неизбежно влечет за собой опасность и для Англии 990 . – Это мнение было настолько общераспространенным, что его можно было встретить тогда не в дипломатических только документах, но и в произведениях народной литературы. Когда напр. испанские войска, предводимые принцем Александром Пармским, одержали в Нидерландах целый ряд блестящих побед и сломили наконец, в 1585 г., упорное сопротивление осажденного Антверпена, по этому случаю была написана остроумная баллада, в которой Лондону советовалось быть осторожнее и его предостерегали от такой —233— же участи, какую только что испытал Антверпен 991 . Таким образом повсюду господствовала мысль, что самая естественная политика Англии должна состоять в возможно более тесном союзе со всеми протестантами континента. Результатом этой мысли были постоянные сношения протестантов разных стран Европы с правительством Англии. Теснимые своими католическими врагами, они часто обращали взор на королеву Англии, как на свою естественную и подчас единственную опору, а потому к ней посылали в критические минуты свои мольбы о помощи, в ней иногда мечтали видеть центр для объединения доселе разрозненных сил протестантизма. Почти тотчас же по вступлении Елизаветы на престол протестантские князья Германии уже изъявляли свою готовность и желание принять новую английскую королеву в число членов Шмалькальденского союза. В 1568 г. пфальцграф Рейнский предлагал Елизавете вступить с протестантскими германскими князьями в оборонительный союз и просил ее оказать им помощь в виде денежной ссуды. В декабре 1574-го года в Англию прибыло специальное посольство от нескольких протестантских князей Германии, чтобы склонить ее в интересах общего блага ко вступлению с ними в союз. |
| Даже в Риме благоразумные люди поняли, что следует молча примириться с мерой, которая была встречена с восторгом всей Францией. Но папа Климент XIII не принадлежал к благоразумным людям. По выражению своего преемника Климента XIV, он позволил генералу Рикки вырвать у себя конституцию, в которой не только снова подтвердил все привилегии ордена, но и торжественно выступил в защиту его добродетели. Это было совершенно бессмысленным вызовом не только Португалии и Франции, но также всему дому Бурбонов и общественному мнению всех романских стран. Единственным результатом этого стало жестокое унижение папского престола. В Неаполе, Сицилии, Милане, Венеции обнародование конституции было запрещено; во Франции она была во многих городах сожжена рукой палача; в Португалии всякий, кто распространял или тайно хранил ее у себя, был объявлен виновным в оскорблении величества. Но хуже всего было то, что из нескольких сот католических епископов лишь 23 выразили папе свое одобрение. Не успела курия оправиться от этого удара, как в Риме получили новые тревожные известия из государств, которыми правили Бурбоны. 2 апреля 1767 года в Испании почти в один и тот же час было брошено в тюрьму около 6000 иезуитов и орден был запрещен во всех частях империи. Король Карл III [Карл III (1716–1788) – король Испании в 1759–1788 гг., герцог Пармский под именем Карл I в 1731 – 1734 гг., король Неаполя и Сицилии под именем Карл VII в 1734–1759 гг. Провел эффективные реформы государственного управления и экономики] отправил папе в подарок всех арестованных. Но когда несчастные захотели высадиться в Чивитавеккья, их встретили пушечными выстрелами по просьбе их же собственного генерала, которому было достаточно присланных ранее португальских иезуитов. На короткое время испанские изгнанники получили приют на острове Корсика. В ночь с 3 на 4 ноября таким же образом избавил себя от иезуитов король Неаполя и Сицилии; в ночь с 7 на 8 февраля 1768 года то же сделал и герцог Пармский; наконец, 23 апреля 1768 года прогнал иезуитов и мальтийский гроссмейстер. |
| Римской империи и король Испании), ревностного католика, преследовавшего всех протестантов без исключения. Его сын Филипп II, унаследовавший в 1555 г. империю отца, передал управление Нидерландами, в состав к-рых входили совр. Нидерланды, Бельгия и Сев.-Зап. Франция, своей сестре Маргарите Пармской. Она поручила бороться с инакомыслящими кард. А. Перено Гранвелю (Гранвелу), действовавшему по принципу «лучше пустыня, чем страна, населенная еретиками». После отправки в Нидерланды Ф. Альвареса де Толедо, герцога Альбы, с 10-тысячным войском там началась травля протестантов, продолжавшаяся в 1567-1573 гг. Многие М. благодаря своему трудолюбию были довольно зажиточными. Герцог преследовал их с особенным рвением, чтобы владеть их имуществом. В одних только Нидерландах было казнено ок. 100 М. В этот период М. находят убежище в Польше, точнее в т. н. Западной, или Королевской, Пруссии. Здесь, на берегу оз. Друзно (до 1949 носило нем. название Драузензе), уже существовала колония Прусская Голландия, куда ок. 1540 г., при кор. Сигизмунде I Старом, переселились и М. В 50-60-х гг. XVI в., уже при кор. Сигизмунде II Августе (1546-1572), сюда прибыли новые группы М., одни по своей инициативе, другие по офиц. приглашению польск. короля. Последние получили различные привилегии ( Klassen М. Geschichte der wehrlosen Taufgesinnten Gemeinden. Danzig, 1873. S. 236-237). Значительная часть переселенцев участвовала в осушении болот в низовьях дельты р. Висла, между Данцигом (ныне Гданьск), Эльбингом (ныне Эльблонг) и Мариенбургом (ныне Мальборк). Голландцы, как опытные специалисты в строительстве каналов и ирригационных систем, успешно справились с работой, сделав землю пригодной для сельского хозяйства. В благодарность эти земли были отданы им во владение, жить в городах М. не разрешалось. Переселившись в Польшу, они сохранили язык предков и стали там известны под названием «холландорферы», т. к. их поселки сохраняли сугубо голл. черты. Со временем анабаптисты-меннониты преуспели в аграрном секторе, став отличными фермерами. |
| В июне Гросс опять писал о том же деле, опять требуя инструкций: «Хотя граф Лос доносил о желании французского министерства, чтоб в польские короли избран был один из младших сыновей Августа III, однако после этого здешнее министерство получило известие, что назначенному сюда новому французскому послу графу Брольи предписано составить в Польше партию в пользу герцога пармского инфанта дон Филиппа; с другой стороны, король прусский злостно внушал Франции, будто венский двор вместе с вашим импер. величеством намерен возвести на польский престол принца Карла Лотарингского. Я узнал об этом отчасти от самого графа Брюля, отчасти от австрийского посла графа Штернберга; и так как эти обстоятельства могут побуждать благонамеренных польских магнатов тем скорее подумать о таких мерах, которыми можно было бы предупредить замешательства в их отечестве, и потому обратиться ко мне для узнания намерений вашего величества, то я считаю необходимым возобновить просьбу о наставлении, как отвечать польским магнатам. Между тем в глубочайшем секрете я уведомлен, что польские вельможи для предотвращения интриг, разорения страны и частных имуществ не знают другого средства, кроме избежания междуцарствия предварительным избранием преемника королю в особе наследного принца саксонского. Для достижения этой цели необходима чрезвычайная осторожность, чтоб отнюдь прежде времени ничто не разгласилось, ибо в противном случае этому намерению будут препятствовать Франция и особенно Пруссия, которая ждет случая в мутной воде рыбу ловить и часть польских владений себе присвоить. Вот почему на будущем сейме еще ничего об этом открыто не будет; только воспользуются королевским пребыванием в Польше, чтоб согласиться относительно способов, которыми надеются безопасно без конфедерации и без повреждения вольного голоса (liberum veto) получить желаемое. Я знаю, что король английский совершенно согласен содействовать этому намерению». Известие, что двое младших сыновей короля, Ксаверий и Карл, отправляются в Польшу, сильно опечалило наследную принцессу; она боялась, чтоб тот или другой принц не приобрел любовь поляков в предосуждение ее мужу. |
| Оба обозначения не более, как признак политиков, так как называть его Наваррским королем нельзя, ибо испанский король захватил его владения 28 ; что же касается Франции, то Генриху принадлежат лишь несколько болот и топей в Босе (la Веаисе). Проповедник назвал его собакой, еретиком, тираном и злюкой, и уговаривал народ не называть его иначе. Роз, епископ Сан-Лисский, объявил в этот день, что, как ему достоверно известно, при дворе беарнца только и речи, что о переходе короля в католичество, и что придворные его, издеваясь над парижанами, громко заявляют, что эта месса им дорого обойдется... Магистр Кейли, священник церкви Сен-Жермен л’Оксеруа, назвал короля козлом смердящим, говоря, что он слишком поздно задумал возвращаться в католичество, и не привел никаких тому оснований, кроме ругани, так как в голове этого попа не было вовсе мозгов 29 . Шаваньяк, священник церкви Св. Сюльпиция, единственный из всех проповедников, восстал против заблуждений и нечестия этих ревнителей, назвав их с кафедры усохшими древами, годными только на сожжение. На следующий день, Буше снова принялся за свои доносы на парламент и на других лиц, и советовал их убить. Майен ограничился отправкой им грамот с увольнением от должности и с предписанием немедленно выехать из Парижа, и отправиться в города Союза. Так как ему донесли на священника церкви Св. Сюльпиция, то он пригрозил, что закатит ему такую же пилюлю, как и другим, если он не поспешит исправиться. То, что говорили проповедники о попытках отторгнуть Генриха от кальвинизма, было довольно верно, мы уже говорили о переговорах Вильруа с этою целью. Этот государственный муж, по приказанию Маейна, продолжал свои попытки после отъезда герцога Пармского, но безуспешно. От этого Майен ничего не выиграл и стал делаться все более и более подозрительным в глазах «Шестнадцати», сносившихся непосредственно с римским двором и с испанским королем, и всегда стремившихся преобладать в партии. Между католиками, державшими сторону Генриха, многие начинали громко выражать неудовольствие на то, что обещания короля не исполняются. |
|
|
