| — Существуют ли насчет берестяных грамот какие-то стереотипы? — Да, существуют. И это прежде всего мнение, будто в Новгороде (да и вообще в Древней Руси) все были поголовно грамотные. Конечно, это не так. Письменность, причем особенно в раннее время, все-таки носила элитарный характер. Если ею пользовались не только высшие сословия, но и простые люди, из этого еще не следует, что все купцы или ремесленники были грамотны. Я не говорю уже о том, что берестяные грамоты мы находим именно в городах. Среди же сельского населения уровень грамотности был гораздо ниже. В древней Руси грамотность была распространена не только среди знати и духовенства, но и в более широких слоях городского населения — среди купцов и ремесленников. Береста использовалась как самый дешевый писчий материал. — А откуда следует вывод, что хотя бы среди городского населения грамотность не была поголовной? — Когда мы изучаем берестяные грамоты, то, естественно, пытаемся сравнить их персонажей с историческими фигурами, упоминаемыми летописях. Так вот, есть довольно много случаев, когда мы можем доказать, что человек, про которого написано в берестяной грамоте, — это именно тот человек, про которого написано в летописи. А теперь представьте, что все поголовно грамотны, все пишут берестяные письма. В таком случае вероятность такого отождествления была бы ничтожна. Так что объяснить столь высокий процент совпадений «берестяных» персонажей с летописными можно лишь тем, что круг грамотных людей был ограничен. Другое дело, что этот круг не был замкнут, что в него входили люди из разных сословий и что постепенно он расширялся. Есть еще один важный момент: грамотные люди далеко не всегда писали письма лично, они могли использовать труд писцов (в роли которых нередко выступали священнослужители). Например, есть у нас такой замечательный персонаж берестяных писем, его зовут Петр, и мы отождествляем его с известным по летописи Петром Михалковичем, который выдал свою дочь за князя Мстислава Юрьевича — сына Юрия Долгорукого. Так вот, от этого Петра дошло в общей сложности 17 текстов... написанных разными почерками. Может быть, какие-то он писал и своей рукой, но вообще-то человек такого высокого социального статуса имеет при себе грамотных слуг и диктует им. Будучи сам, вполне вероятно, грамотным. |
| В этой главе мы прибегнем к помощи известного исследователя новгородских берестяных грамот, действительного члена Российской Академии наук А.А. Зализняка, ежегодно по итогам новгородской экспедиции читающего блестящие лекции с описанием и анализом найденных материалов. Итак, слово академику: «Почему такой небольшой объём, который составляют эти грамоты, тем не менее многое дал для истории России? В первые века письменной истории письменность уже есть, много пишут, но существует необычайно жёсткая цензура и самоцензура. Не официальная, конечно, цензура, а моральные представления общества о том, что должно предавать записи на пергаменте, а что не должно. Представление состоит в том, что должно предавать записи на пергамен только высокое, а всё, что касается бытовой жизни, семейных отношений, торговых дел и прочее — всё это низкое, всё это не входит в зону, предназначенную для вечности. Поэтому практически во всех древнерусских документах XI-XIII вв., ранних веков, мы почти ничего не найдём о том, как люди жили. Мы найдём записи в летописи о событиях с князьями, архиепископами, о войнах, о мирах, но решительно или почти ничего о материальной стороне дела, о том, что они ели, какие были праздники, обряды при рождении, на свадьбе или на похоронах — всё это совершенно отсутствует в древних документах. А берестяные грамоты оказались прямой противоположностью. Это записки, касающиеся ровно той части древней жизни, которая всегда скрывалась официальной литературой, всегда считалась недостойной фиксации. Это простейшие записки внутри семьи или от хозяина дома к домочадцам, или к зависящим от него людям, которые живут на его усадьбе, или ремесленникам, которым он заказывает изготовить какие-то предметы, или что-то продать, что-то купить. Главным содержанием этих писем являются обстоятельства текущей жизни: обстоятельства жизни семьи, отношений между людьми, ссоры, угрозы, судебные дела и т.д. — всё то, что занимало людей на уровне ежедневного существования, а не на уровне официально-праздничного бытия. Поэтому при огромной массе литературы в чисто физическом измерении, десятки и сотни тысяч документов, по этой части не было почти ничего. И тут идут документы один за другим, которые открывают именно эту сферу, причём в очень живой драматической форме, непосредственно с именами людей, с отношениями, которые там открываются, XI-XIV веков». |
| Вещественные древности позволяют охарактеризовать древнерусскую культуру как цельную систему, соответствующую христианскому мировоззрению. Именно сельское сословие Древней Руси, которое обычно рассматривается как носитель языческих традиций в культуре, начинает называть себя «хрестиане» – крестьяне (берестяные грамоты Новгорода 310, 540) 53 . Понятие «двоеверие» должно восприниматься как искусственное изобретение древнерусских книжников, не отражающее сущность происходящих на Руси духовных процессов. Христианизация предстает в истории России как феномен религиозного творчества, переосмысливающий архаичные культурные традиции и включающий их в новую христианскую культуру 54 . Т. 31. С. 37. Т. 2. С. 106. С.И. Сергеева//ИАК. Вып. 15. СПб., 1905. С. 6–74; Равдина Т.В. Погребения с монетами X-XI вв. на территории Древней Руси. М., 1988. С. 42; Булкин В.А. «Курган 97» из раскопок С.И. Сергеева в Гнездове//Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982, С. 151, 160. М., 1990. С.101, 106, С. 59, 150, 506; Purchonen P. Cross pendants from iron-age Finland//Byzantium and the North. Acta byzantina fennica. V. 3. 1987. Рис. 3, 3; Кузьмин С.Л. Которский погост – локальный центр конца I – начала II тысячелетия н.э. в верховьях Плюссы//Материалы по археологии Новгородской земли. М., 1991. С. 153–168; Список сокращений АИА – Архив института археологии АО – Археологические открытия AC – Археологический съезд ГВНП – Грамоты Великого Новгорода и Пскова ГИМ – Государственный исторический музей ГЭ – Государственный Эрмитаж ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения ИА РАН – Институт археологии Российской Академии наук ИАК – Известия Археологической комиссии ИИМК РАН – Институт истории материальной культуры Российской Академии наук ИОЛЕАЭ – Известия общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете КСИА – Краткие сообщения института археологии MAP – Материалы по археологии России МИА – Материалы и исследования по археологии СССР НИС – Новгородский исторический сборник НПЛ – Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950 ПВЛ – Повесть временных лет. СПб., 1996 ПСРЛ – Полное собрание русских летописей СА – Советская археология СС – Скандинавский сборник. Таллинн ESA – Eurasia Septentrionalis antiqua. Helsinki IA АН УССР – Институт археологии Академии наук Украинской Советской Социалистической Республики 1 См.: Седов В.В. Распространение христианства в Древней Руси//КСИА. М., 1993. 208. С. 3–11. 2 См.: Васильевский В.Г. Труды. Т. 3. Пг., 1915. С. 64–68, 95–96; Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 384–385. 8 См.: Херрман И. Славяне и норманны в ранней истории Балтийского региона//Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 104; Arbman H. Schweden und das Karolingishe Reich. Stockholm, 1937; Selling D. Wikingerzeitliche und fruhmittelaltliche keramik in Sweden. Stockholm, 1955. C. 47, 54; Jankun H. Hathabu, ein Handelsplatz Wikingerzeit. Neumunster, 1963. C. 196. |
| язык. М., 1951. Ч. 1. С. 45, 47; Черепнин Л. В. Рус. палеография. М., 1956. С. 154-156, 243-244, 248-249, 361-362, 365-366, 378-384; Тихомиров М. Н., Муравьев А. В. Рус. палеография. М., 1966; Демкова Н. С., Дробленкова Н. Ф. К изучению слав. азбучных стихов//ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С. 27-61; П. Ucmopuja српске Београд, 1971. С. 52-53, 78, 105, 106, 108, 113, 135; Мошин В. А. Палеографическо-орфографические нормы славяно-рус. рукописей//Метод. пособие по описанию славяно-рус. рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1973. Вып. 1. С. 43-75; Панашенко В. М. Naлeorpaфiя укр. скоропису 2-ï пол. XVII ст. К., 1974. С. 39-41, 49, 53-56, 59, 63; Г. Mopфoлoruja натписа на Балкану. Београд, 1974. С. 22-23; Шицгал А. Г. Рус. типографический шрифт. М., 1974. С. 51-55; Загребин В. М. Заупокойные стихиры Азьбуковне в серб. Требнике XIII в.//АрхПр. 1981. Бр. 3. С. 79; Б. Текстолошка састава и бpoja слова старословенске азбуке приема «Стихирима на и у српском препису//Там же. С. 110; Кобяк Н. А., Поздеева И. В. Славяно-рус. рукописи XV-XVI вв. НБ МГУ. М., 1981. С. 143; Кобяк Н. А. Азбуки толковые в сборнике XVII в. собр. МГУ 1356//Из фонда редких книг и рукописей НБ МГУ. М., 1987. С. 142-156; Истрин В. А. 1100 лет слав. азбуки. М., 19882. С. 159-176; Лурье Я. С., Григоренко А. Ю. Курицын Федор Васильевич//СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 504-510; Алипий (Гаманович), иером. Грамматика церковнослав. языка. М., 1991р. С. 17-19; КМЕ. 1995. Т. 2. С. 836-837; Степанов Ю. С. Константы: Словарь рус. культуры: Опыт исслед. М., 1997. С. 421; Щепкин В. Н. Рус. палеография. М., 1999п. С. 123-125, 139-143; Зализняк А. А. Палеография берестяных грамот и их внестратиграфическое датирование// Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте. М., 2000. Т. 10: Из раскопок 1990-1996 гг. С. 152-217; Гальченко М. Г. Второе южнослав. влияние в древнерус. книжности: (Графико-орфографические признаки второго южнослав. влияния и хронология их появления в древнерус. рукописях кон. XIV - 1-й пол. |
| Елена Зелинская: И о чем этот факт нам говорит? Вы сейчас только упомянули о том, что этот факт как бы показывает, что теория прогресса разоблачена. Андрей Зубов: Нет, здесь вопрос не в теории прогресса. Теория прогресса разоблачена далеко не только берестяными грамотами, и даже не столько ими. Разоблачено, скорее, другое-то, что русская государственность — всегда благо. Вот объединение Руси, создание единого русского государства при Василии и Иване особенно потом, b XVII веке при восстановлении его при Михаиле Алексее Михайловиче — оно не привело к развитию русского общества в положительном направлении, а скорее привело, в силу целого ряда причин, к его деградации. Вот, в чем интересная вещь, понимаете? И результатом этого был XVIII век, крепостное право, ну и в конечном счете — революция 17-го года. Если бы и дальше шло поступательное развитие русского общества (не государства, а общества), общество бы становилось более культурном, более образованным, более ответственным в самоуправлении. И тогда бы мы не имели той катастрофы, которой закончилась историческая Россия в 17-м году, 95-летие этих событий мы сейчас вспоминаем. Вот это окончательный вывод, и берестяные грамоты сыграли здесь очень большую роль. Конечно, не они одни. Елена Зелинская: Как-то мы с вами от небольшой темы берестяных грамот вдруг перешли резко к таким выводам. А ведь, между прочим, раз уж мы заговорили о российской государственности, в этом году, вроде бы, какой-то очередной юбилей намечается. Я вот пыталась понять, с какой даты наши современные специалисты нащупывают начало русской государственности, российской государственности, и обнаружила, что на этот раз её считают с момента призвания на царство в Россию варягов. Но мне в каком-то смысле кажется, что этот юбилей, скорее, иллюстрирует то, с чего мы начали — историю используют как средство. То есть этот исторический эпизод — легендарный или реально существовавший, используют с тем сегодня, чтобы как то, так сказать, укрепить определенные политические воззрения. |
| Я никогда не видела его в Институте нерадостным Вспоминая Андрея Зализняка 26 декабря, 2017 Вспоминая Андрея Зализняка 24 декабря скончался академик Андрей Анатольевич Зализняк. Его вспоминает Ирина Седакова, Заведующая отделом типологии и сравнительного языкознания Институт славяноведения РАН. Как и многим другим, мне всё еще не верится, что Андрея Анатольевича Зализняка нет. Просто не верится, не хочется верить. К смерти родных, друзей, коллег, да и совершенно чужих людей, которых знаешь только по фамилии, никогда не бываешь готов. Даже если они долго и тяжело болели. Что уж говорить, если ты только что слушал выступление человека, такое живое, такое блестящее и вместе с тем такое вдохновляющее… М еня вообще всегда удивлял контраст между, казалось бы, отрешенностью Андрея Анатольевича на обязательных заседаниях Отдела и необычайным оживлением и открытостью во время его лекций. Он не любил официоза, юбилеев, но всегда приходил на важнейшие организационные заседания отдела, когда были выборы или выдвижение в член-корреспонденты. Меньше двух недель назад в Институте славяноведения, где Андрей Анатольевич работал с 1960 года, состоялся его ежегодный доклад о новых находках в Новгороде. Это была одна из лучших его лекций о берестяных грамотах, которые мне доводилось слушать. Возможно, благодаря тому, что раскопки 2017 года оказались особенно удачными, возможно, благодаря тому, что найденные грамоты очень хорошо вписываются в тот общий новгородский текст, который постепенно сложился за несколько десятилетий поисков и расшифровок. Андрей Анатольевич с особой веселой радостью – я вообще никогда не видела его в Институте нерадостным – реконструировал не только слова и предложения, но и все сюжетные линии, все имена, социальные статусы и прочее. Фото: Ефим Эрихман Эта лекция, как и предыдущие, порождала диалог или даже полилог – вся аудитория вместе с выступающим шла к правильному прочтению, не пугаясь ошибочных версий и неудачных вариантов. Многие отмечают, что Андрей Анатольевич объяснял сложнейшие вещи удивительно простым языком, а из мельчайшей детали выстраивал стройные конструкции. В последней лекции он продемонстрировал это, анализируя пропуск Л в слове полтина . Из корпуса всех грамот к этому примеру было добавлено несколько похожих, показавших, что это не описка, не орфографическая ошибка, а отражение фонетического закона. Подобные явления фиксируются не только в русском, но и в сербском, и далее – в германских языках. Безусловно, такое видение – это дар гения. Но у Зализняка был и еще один дар – дар гениального рассказчика. В лекциях всегда были почти “детективные элементы”, саспенс и шутки. Каждое его выступление было событием, праздником великой науки. |
| Изучали и рядовые сельские поселения, особенно интенсивно на территории Сев.-Зап. и Сев.-Вост. Руси. Коллектив сотрудников ГИМ, разрабатывавший историю древнерус. деревни, опубликовал 4 вып. «Очерков по истории русской деревни X-XIII вв.» (М., 1950, 1956, 1959, 1967). Была составлена карта селищ, дана их характеристика, рассмотрены сельское хозяйство, промыслы, быт. В 60-70-х гг. были изданы сводки по истории стрел, луков, колчанов ( Медведев. 1966) и др. видов наступательного и оборонительного оружия; Кирпичников в неск. выпусках «Свода археологических источников» представил по категориям большинство известных находок мечей, сабель, доспехов, шлемов, щитов, стремян, удил и т. д. ( Кирпичников. 1966, 1971, 1973, 1975), дав четкую типологию, хронологию и общую картину развития военного дела на Руси. Д. Р. а. позволила изучить домостроительство на массовом материале, реконструировать отдельные постройки и проследить их эволюцию в Сев.-Зап. Руси ( Спегальский. 1972). Раппопорт (1975) составил общую сводку жилищ на территории Руси, изучив связь их плановой схемы с изменением типа печей. Огромный материал дал Вел. Новгород. В 1980-2000-х гг. новые данные о домостроительстве IX-XI вв. принесли раскопки на Подоле в Киеве (М. А. Сагайдак). Раскопки Новгородской археологической экспедиции в Вел. Новгороде (Арциховский, Янин и др.) открыли деревянные изделия, к-рые плохо сохранились в др. городах, и новый вид письменных источников - берестяные грамоты. Благодаря сохранившимся настилам деревянных мостовых была создана надежная хроно-стратиграфическая шкала новгородских и общих для Др. Руси типов вещей. Достижения археологии в изучении древнерус. зодчества отражены в исследованиях по архитектуре древнего Киева ( Каргер. 1958, 1961), Сев.-Вост. Руси XII-XV вв. ( Воронин. 1961-1962), Смоленска ( Раппопорт. 1979), в корпусе сведений по памятникам всей Др. Руси, в истории ее строительной техники ( Раппопорт. 1982, 1994). Большой вклад в изучение древнерус. архитектуры и ее белокаменной скульптуры внесли работы Вагнера (1964, 1969), восстановившего архитектурные формы и убранство Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, храмов Владимира и Суздаля. Существенное значение для иконографически-архитектурного и историко-литургического анализа архитектуры имели труды А. И. Комеча и Т. А. Чуковой . В наст. время изучение архитектурной археологии Др. Руси продолжается в С.-Петербурге (В. А. Булкин, группа археологов под рук. О. М. Иоаннисяна в ГЭ), в Киеве (Г. Ю. Ивакин, Е. А. Архипова), в Москве (Л. А. Беляев ) и в др. городах. |
| Всеслава Брячиславича (Глеб, Давид, Борис, Роман) определенно относятся еще ко времени жизни Ярослава Мудрого (Глеб Святославич родился не позднее 1050/51, Глеб и Давид, коль скоро именно они были старшими сыновьями Всеслава Полоцкого, не позднее 1053/54), тогда как родившиеся в 1036 г. и неск. ранее двое младших сыновей самого Ярослава были наречены Вячеславом и Игорем, что плохо согласуется с предположением о канонизации Бориса и Глеба при митр. Иоанне, если последний был предшественником Феопемпта. В то же время следует учесть, что сохранившиеся печати Давида Игоревича, родившегося в 50-х гг. XI в., несут на себе изображение не Глеба — Давида, а прор. Давида . Это наводит на мысль, что названные наречения состоялись еще до внесения имен Бориса—Романа и Глеба—Давида в святцы, хотя и были следствием почитания князей-мучеников в рамках княжеского рода. В таком случае установление праздника 24 июля при Ярославе следовало бы расценивать как местную канонизацию внутри Киевской епархии (в которую входил Вышгород), а общерус. прославление отнести к 1072 г. Датировка общерусской канонизации 1088 г. выглядит неоправданно поздней и основывается на весьма спорной предпосылке, будто ЧН стало первым житийным произведением о Борисе и Глебе, тогда как СС таковым быть якобы не могло (так думал и С. А. Бугославский); против говорит и упоминание Бориса и Глеба в перечне святых в берестяной грамоте 906, которая стратиграфически приходится на 3-ю четв. XI в. . Использованные материалы Абрамович. Жития. С. 50 Абрамович. Жития. С. 6 Абрамович. Жития. С. 51, 136 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118; НПЛ. С. 170 ПСРЛ. Т. 15. Стб. 128. Н. Н. Ильин, М. X. Алешковский, А. М. Членов, Поппе и др. Абрамович. Жития. С. 53 Абрамович. Жития. С. 59–60 Абрамович. Жития. С. 55 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. М., 1970. Т. 1. 26–28; 1998. Т. 3 [в соавт. с П. Г. Гайдуковым]. С. 21–22, 115 А. Н. Ужанков Янин В. Л., Зализняк А. А. Берестяные грамоты из раскопок 1999 г.//ВЯ. 2000. 2. С. 6 Редакция текста от: 05.02.2016 07:52:32 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
| Вообще говоря, как только немножко взглянем шире на славянский мир, оказывается, что это ничего удивительного, потому что и по-чешски, и по-польски, и по-словацки оканья ни в одном из этих языков нет — баран будет baran, а не boran. Ясно, что древняя форма баран прекрасно существовала, она заменилась на боран уже только на русской почве и не полностью. Найдено новое древнерусское ругательство Дальше идет грамота, которая наделала много шума в наших средствах массовой информации. Это грамота под При том, что она очень краткая, я ее все-таки покажу, вот она. Одна строчка. В большом поле одна строчка. оув ортимие оу посака три берековесеке Конечно, это просто надо читать берековьське — это мягкое «в», это мягкое «с», почти украинский эффект, это редко бывает, тем не менее, это легко. Окончание типично новгородское, е вместо ятя. Берековьське — то, что сейчас называется берковец — это мера веса, огромная, 10 пудов. Так что 30 пудов, чего не сказано, но почти всегда это соль, кроме соли редко что бывает, что меряют берковцем. Вообще, слово «берковец» встречается в берестяных грамотах десятки раз, мы с ним хорошо знакомы. Немножко странно написано уо — это у, нормально должно быть оу в другом порядке, но небольшое количество примеров такого рода есть. Это нас не смущает. Первое слово, конечно, надо разделить вот так — это переходное «в» — y[w] Ортимие. Ортимий — это Артем или Артемий и такой же «ять», как у нас был. Совершенно прозрачные вещи здесь все, кроме одной — что такое посакъ? Буквально сказано «у Артема, у Артемия-посака». Вся буря была по поводу слова «посак» . Знаете, когда находка какая-то происходит, то немедленно, как хищные птицы, журналисты, которым нужно, по возможности минут через 10 после находки грамоты опубликовать то, что нашлось. Тут результат был такой, что разошлось по всем средствам массовой информации (может быть, кто-то из присутствующих тоже это заметил): «Найдено новое древнерусское ругательство». Надо ли говорить, что для журналистов такая находка в 50 раз ценнее, чем найденные любые ценнейшие научные открытия? Это очевидно, и удивляться не приходится. Потом еще долго приходится пытаться как-то выкарабкиваться из запросов, которых, представляете, к нам целый вал шел: «Как с этим ругательством?» |
| Новая азбука, передававшая все особенности живой речи, очень скоро получила широчайшее распространение не только в церковнославянских книгах, но и в светском, деловом и обычном письме. Величайшее открытие XX века – новгородские берестяные грамоты свидетельствуют как раз о том, что письмо кириллицей было привычным элементом русского средневекового быта и им владели различные слои населения: от княжеско-боярского и церковного кругов до простых ремесленников. «Бересту» сохранило удивительное свойство новгородской почвы и то, что по бересте не писали чернилами, а процарапывали специальным «писалом»: остроконечным стержнем из кости, металла или дерева, которые во множестве и раньше находили при раскопках в Киеве, Пскове, Чернигове, Смоленске, Рязани и на многих городищах. Все это говорит о немалой степени грамотности русских людей того времени. Известный советский исследователь Б.А. Рыбаков писал: «Существенным отличием русской культуры от культуры большинства стран Востока и Запада является применением родного языка. Арабский язык для многих неарабских стран и латинский язык для ряда стран Западной Европы были чуждыми языками, монополия которых привела к тому, что народный язык государств той эпохи нам почти неизвестен. Русский же литературный язык применялся везде – в делопроизводстве, дипломатической переписке, частных письмах, в художественной и научной литературе. Единство народного и государственного языка было большим культурным преимуществом Руси перед славянскими и германскими странами, в которых господствовал латинской государственный язык». Наряду с кириллицей существовала другая азбука – глаголическая. На Руси глаголица продержалась недолго и в конце концов была полностью вытеснена кириллическим письмом. В истории древнерусского шрифта выделяются такие основные каллиграфические варианты кириллицы: с XI века (по древнейшим русским рукописям, дошедшим до нас) – уставное письмо; с XIV века – полуустав, послуживший образцом для первопечатного шрифта в середине XVI века; с XV века получают распространение различные виды скорописи. |
|
|
