| обер-прокурор граф Николай Александрович Протасов входил с всеподданнейшим докладом к Государю Императору о предположении приступить к окончательному распределению воссоединённых церквей по древлеправославным епархиям Киевской, Волынской и Подольской, на следующем основании: 1) церкви Литовской епархии, состоящие в Киевской, Волынской и Подольской губерниях, причислить к ведомствам тамошних епархиальных управлений, к каждому по принадлежности; 2) затем все дела и документы, касающиеся таковых церквей и духовенства, передать в местные духовные консистории, а главному духовному управлению предоставить сделать все дальнейшие по таковому соединению церквей распоряжения; 3) заведывание фундушами и капиталами воссоединённого духовенства оставить на обязанности Белорусско-Литовской духовной коллегии на прежнем основании. Его Императорскому Величеству благоугодно было, в 23 день того же марта, написать на сем докладе собственноручно: «Исполнить». Засим Святейший Синод предписал мне указом, от 9 сего апреля за 3777, чтобы я сделал немедленно зависящие от меня распоряжения к поспешнейшему исполнению сего положения во всех частях оного и донёс Святейшему Синоду о последствиях таковых распоряжений. Препровождая при сем три печатных экземпляра означенного выше указа Святейшего Синода от 9 апреля, предлагаю консистории: 1) отправить немедленно ведомости о воссоединённых монастырях и церквах, равно о монашествующем и белом воссоединённом духовенстве – по Киевской губернии в Киевскую консистории, по Волынской губернии в Волынскую консисторию, а по губернии Подольской в Подольскую консисторию; 2) прочие дела и документы, к тем же монастырям, церквам и духовенству относящиеся, отправлять в означенные три консистории по принадлежности тоже безотлагательно по мере возможности; 3) объявить всему воссоединённому белому и монашествующему духовенству Киевской, Волынской и Подольской губернии о настоящем перечислении оного в ведомство местных Православных епархий и предписать оному во всех делах и нуждах своих обращаться отныне к местным архиереям, как своим архипастырям. |
| Русские женщины. Век ХХ Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 27 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 Злате Константиновне Яшиной посвящается Полагаю, что далеко не всякий думал о том, что в стоянии за веру в годину советского лихолетья многих русских женщин нужно поставить непосредственно за теми, кто кровью засвидетельствовал верность Христу. Впрочем, когда мы говорим “советское лихолетье”, мы не должны мыслить, будто разгул сатанизма вторгся к нам абсолютно извне. Крушение алтарей, уничтожение иерархии, священства, знати, расстрел лучших сынов и дочерей России, — всё это дело рук самих русских. Правда, отцам и дедам нашим это было подсказано, но ведь и змеиный шёпот, соблазнивший праотцев в раю, не сделал их безответственными. Равно и здесь прозвучавшая приманка: “Вы хозяева страны, земля — народу, заводы и фабрики — рабочим…”, — вся эта откровенно оголтелая ложь так убаюкала совесть насельников русской земли, что даже одарённейшие личности — и те не разглядели демонической подосновы революции, и вместо того чтобы узреть Христа в терновом венце в стане погибающих, утешающего гонимых, укрепляющего расстреливаемых, Блок кощунственно усмотрел Его в белом венчике из роз среди убивающих. После подобного — как не потянуться к грабежу, как не начать убивать друг друга, как не грабить культовые и культурные ценности, сосредоточенные в храмах, монастырях, у дворянства… Именно после такого рода откровений “вдруг” перестали понимать, что нельзя брать тебе не принадлежащее, нельзя нарушать Божии заповеди… Вседозволенность выразилась в повальных убийствах, в произволе, которым подвергались лучшие сыны и дочери отчизны; именно они расстреливались, ссылались на каторжные работы. Разделение по классам внесло чисто демоническую рознь. С сатанинским одушевлением разграблялись и уничтожались культурные сокровища. Но весь ужас в том, что через причастность к этой вакханалии заживо растлевались души, которые в очах Божиих дороже всех сокровищ мира. |
| Крестьянин В. Ф. Евремов рассказывал – такое было с ним дело. «Как-то с парохода на р. Костроме упала барышня и утонула. Урядник нарядил всю деревню искать утопленницу. Езжу на лодке, щупаю багром, да и смеюсь: «Вот утонула барышня – всех заставили искать, а как из нашего брата кто утонет, так и не подумают. И стала с того самого времени по ночам приходить она ко мне. То руку положит, то ляжет со мной – холодная. Измучила совсем. Один старик посоветовал: «Ты простись с ней». Вышел я, как советовал старик, ночью в 12 часов, оборотился к реке и говорю: «Прости меня, Христа ради, зря я посмеялся тогда». С того времени перестала являться». Покойник не придет, если около дома сделать крест из сырой лутошки. Так же, по народному поверью, «если убьешь кого, то чтобы мертвец не гонялся и не казался, нужно лизнуть крови из мизинца убитого». Недоброй приметой также считалось, если во сне покойнику руку подашь. «Если какой-либо умерший часто является во сне, – писал один батюшка, – то, вероятно, просит чаще поминать его и усугубить молитву церковную о нем, если же снится, что приходит к жене или жена к мужу, то ограждают себя с вечера крестным знамением или кладут от боязни с собой малых детей или близких родственников на одну постель, чтобы скорее позвать к себе близкого человека, когда привидится умерший». Об этом предмете совершенно иначе рассуждал другой крестьянин-скептик: «Кого больше поминают, – писал он, – как уверяет духовенство и в память кого уделяют больше денег попам, те им утверждают, что покойники живут хорошо в царстве Божьем, и некоторые видят их во сне в хорошем жилище и в красивом виде, что заставляет верить в слова духовников». Многочисленные рассказы и сказки о смерти и загробной жизни раскрывали языческую сторону народных воззрений. Еще в н. XX в. на постоялых дворах в осеннюю ночь, на деревенских мельницах съезжались люди с разных мест, дежурили по очереди, коротая время рассказами про колдунов, леших, покойников. В этих сказках и легендах смерть являлась не отвлеченным понятием, а живой и олицетворенной. Она «ходила по людям». В одном из вариантов известной сказки про «Солдата и смерть», записанной в Костромской губ., в шутливо-сатирическом тоне рассказывалось про «смерть красную», которую сказка величала еще «костяной» – «один костяк в саване белом, на плече большая коса, которой людей косит». Такой она изображалась и на лубке – «Смерть праведного и грешного» и в синодиках (напр., синодики бывшего Ипатьевского монастыря). Сказка про «Солдата и смерть» рассказывала о том, как солдат обманывал смерть, как она от работы уставала, как комаром обернулась. Смерть на службе у Христа, который дает ей поручения, – в один год косить стариков, в другой детей. Некоторые сказки представляли смерть в виде длинноволосой бабы в саване, морит она людей тем, что подносит им чашу зелена вина. |
| У шатра стояли 12 прекрасных верховых коней в дар невесте, и богатая колесница, украшенная серебряными орлами Царского герба и запряженная десятью пегими лошадьми: в сей колеснице Марина въехала в Москву, будучи сопровождаема своими ближними, Боярами, чиновниками и тремя дружинами Царских телохранителей; впереди шло 300 гайдуков с музыкантами, а позади ехало 13 карет и множество всадников. Звонили в колокола, стреляли из пушек, били в барабаны, играли на трубах – а народ безмолвствовал; смотрел с любопытством, но изъявлял более печали, нежели радости, и заметил вторично бедственное предзнаменование: уверяют, что в сей день свирепствовала буря, так же, как и во время расстригина вступления в Москву. Пред воротами Кремлевскими, на возвышенном месте площади (где встретило бы невесту Царскую Духовенство с крестами, если бы сия невеста была Православная), встретили Марину новые толпы литаврщиков, производя несносный для слуха шум и гром. При въезде ее в Спасские ворота музыканты Польские играли свою народную песню: навеки в счастье и несчастье, колесница остановилась в Кремле у Девичьего монастыря: там невеста была принята Царицею-Инокинею; там увидела и жениха – и жила до свадьбы, отложенной на шесть дней еще для некоторых приготовлений. Между тем Москва волновалась. Поместив Воеводу Сендомирского в Кремлевском доме Борисовом (вертепе Цареубийства!), взяли для его спутников все лучшие дворы в Китае, в Белом городе и выгнали хозяев, не только купцев, Дворян, Дьяков, людей духовного сана, но и первых Вельмож, даже мнимых родственников Царских, Нагих: сделался крик и вопль. – С другой стороны, видя тысячи гостей незваных, с ног до головы вооруженных, – видя, как они еще из телег своих вынимали запасные сабли, копья, пистолеты, Москвитяне спрашивали у Немцев, ездят ли в их землях на свадьбу, как на битву? и говорили друг другу, что Поляки хотят овладеть столицею. В один день с Мариною въехали в Москву великие Послы Сигизмундовы, Паны Олесницкий и Госевский, также с воинскою многочисленною дружиною и также к беспокойству народа, который думал, что они приехали за веном Марины и что Царь уступает Литве все земли от границы до Можайска – мнение несправедливое, как доказывают бумаги сего Посольства: Олесницкий и Госевский должны были только вместо Короля присутствовать на свадьбе Лжедимитрия, утвердить Сигизмундову с ним дружбу и союз с Россиею, не требуя ничего более. |
| Каждый крестьянин старался непременно обзавестись сенокосными лугами. Вообще этих лугов было, кажется, не так много; однако, все же сена на них ставилось достаточно. Деревни же расположенные при более или менее значительных реках, напр. при Волхове, Керести, – имели громадные покосы (пожни), на которых ставили целые сотни копен сена. Сено предполагает потребителей его. Однако, прямых указаний на развитое скотоводство в Водской пятине мы не имеем. Земля возделывается сохами, – значит имели крестьяне лошадей; но сколько лошадей – приходилось на хозяйство, трудно сказать. Полти мяса, ядовицы, чем платили доход крестьяне, говорят о том, что крестьяне имели коров. Ставци и блюда масла (коровьего), сыры, сметана, – вот продукты, которыми не только продовольствовалась деревня, но которыми платили опять и доход. Бараны, лопатки бараньи, овчины, свиные головы – дополняют нам картину деревенского хозяйства, вводя в Число дворовых обитателей овец и свиней. Наконец, куры, которыми платился иногда доход, яйца неизбежно мыслятся при всякой, конечно и древненовгородской, деревне. Не выходя за пределы двора своей деревни, или того, – что мы называем теперь усадьбой, новгородец мог заниматься огородничеством; однако, сведений об этом занятии Писцовая Книга не дает и лишь, вероятно случайно, упоминает грядах капусты, напр. в Спасском на Оредежи погосте (III, 92). Однако, и из случайного упоминания о капусте мы можем заключить о том, что огородничество было у древнего новгородца; хотя холчание о нем Писцовой Книги не говорит ли того, что оно не принимало размеров организованного промысла? Сады фруктовые были, кажется, большей редкостью; не поэтому ли писцы не только отмечали их, но даже говорят нам и о количестве яблоней. Отмечаются в Писцовой Книге в с. Белом «садишко, а в нем 9 дерев яблоней» (III, 279), в с. Хабалиной Горе «двор большой с садом» (III, 306); в д. Колище «садишка, 6 дерева» (III, 338); «в Плотичне – садишко» (III, 459); «в деревне Вихтерице сад, а в нем 50 дерев» (XI, 268). Само собой разумеется, что нужно иметь сильное воображение, чтобы на основании приведенных данных говорить о садоводстве, как организованном промысле в древнем Новгороде. |
| Series locorum Theol. in hoc opere pertractatorum. Primo. De inscriptione libri Konigii, pag. 1. De praefatione, p. 12. De theologia in genere, p. 28. De religione Christiana, p. 46. De Scriptura sacra, p. 61. De articulis fidei, p. 79. De Deo, p. 91. De creatione et angelis, p. 103. De providentia divina, p. 115. De vita et damnatione aeterna, p. 122. De imagine Dei, p. 131. De peccato in genere et in specie, p· 140. De libero arbitrio, p. 151. De praedestinatione et reprobatione, ρ. 159. De Christo eiusque redemtione, p. 172. De vocatione ad gratiam et salutem, p. 200. De regeneratione et conversione, p. 210. De poenitentia, p. 222. De justificatione, p. 239. De unione credentium mystica, p. 257. De renovatione, p. 263. De lege, p. 270. De evangelio, p. 278. De sacramentis, p. 282. De baptismo, p. 287. De eucharistia, p. 293. De testamentis divinis, p. 303. De fide, p. 307. De bonis operibus, p. 312. De ministerio ecclesiastico, p. 317. De magistratu politico, p. 323. De statu oeconomico, p. 327. De ecclesia, p. 330. De conciliis, p. 335. De antichristo, p. 337. De extremis, p. 342. Эта рукопись принадлежала Миллеру. На форисе перед книгой его рукою замечено следующее: М. Th. Müllers G. H. R. Х 16,3. На белом листе в начале рукописи: 294. На переплете: 21]. XXXIX (по старому каталогу 425). Studiosum eleganter, prudenter et diserte disputantem . Auditoribus suis honoratiss. offert inque collegiis suis observationibus utilissimis ac necessariis ex varia philosophia desumptis ulterius instruendum benevole atque decenter invitat M. Scipio Carolus Johannes Casparus Rumpff ss. theol. baccalaureus gymnas. Herf. conr. 1721. Это рассуждение о способе благоразумно спорить, сочиненное М. Сцип. Карл. Иог. Касп. Румпфом, богословия баккалавром, Герфордской семинарии конректором, в 1721 году, писано Миллером на 88 страницах, а с 89 по 101-ю Appendix de modo conscribendi disputationes – Прибавление о способе писать рассуждения. После переметы, сделанной им самим, книга перебелена, и на вложенных белых листах также написано много его замечаний. |
| Прирученные же совсем другого свойства: они остаются в лесах, бегая близ жилищ самоедских, и самоеды умеют зазывать оленей, а диких заманивать в силки, которые они им расставляют. Животные эти сами отыскивают себе корм, состоящий из известного белого моху, растущего на болотах. Они умеют находить этот корм даже тогда, когда он покрыт горою снега, который и разрывают они своими ногами до тех пор, пока не достигнут до самого моху. Этот мох составляет почти единственную пищу их, хотя, за отсутствием его, они могут есть и траву, и сено. Северные олени очень похожи на обыкновенного оленя, но только сильнее его и имеют более короткие ноги. (...) Они почти все белые, но есть и серые между ними; подошва ног их покрыта некоторого рода черным рогом. Рога у них падают и меняются ежегодно весною, и они покрыты волосяною кожицею, которая тоже падает с наступлением зимы. Вообще животные эти живут обыкновенно от восьми до девяти лет. Кроме этой охоты на суше самоеды занимаются еще и другою, на воде,– охотой на морских собак 5 , которые в марте и апреле месяцах держатся на Белом море, куда, как вообще полагают, стекаются они с Новой Земли на время совокупления. Они совокупляются на льду, где самоеды подстерегают их, одетые для поимки их таким образом, что они менее всего кажутся похожими на человеческие создания. Охоту эту они производят таким образом: они продвигаются к месту, где эти (животные) находятся, по льду, простирающемуся иногда в море на полчаса от земли, вооруженные палкою, снабженной багром и привязанной к веревке почти сажен в двенадцать длиною. Завидев животных, они подползают к ним на брюхе сколь возможно ближе в то самое время, когда животные совокупляются, и приостанавливаются, как только удостоверятся, что животные приметили их движение. Затем онц подвигаются еще немного и, когда приблизятся на такое расстояние, с которого могут уже достать, мгновенно бросают в них свой багор. Почувствовав в себе орудие, прикрепленное к веревке, животные возвращаются в воду. Тогда самоед подергивает веревку, привязанную у него к поясу, до тех пор, пока раненое животное, выбившись из сил, не попадет в его руки. |
| 417. Производство пенсий духовным лицам, получившим оную за службу по военному или гражданскому ведомству, с пострижением их в монашество прекращается. 418. Поступающий в монашество отрекается от имущества своего единожды; почему не получает оного обратно и тогда, когда бы впоследствии, сложив с себя монашеское звание, он возвращен был в состояние гражданское. 421. Монашествующим запрещается быть поруками и поверенными в делах, не касающихся духовного ведомства. О православном белом духовенстве 426. (Ср. ст. 269) В белое духовенство могут вступать лица из всех вообще состояний. 427. (ср. ст. 270) Люди бывших податных состояний допускаются к поступлению в белое духовенство не иначе, как по удостоверению епархиального начальства: 1) в недостатке по его ведомству лиц духовного звания к замещению должностей; 2) в том, что поведение и образование желающего вступить в оное соответствуют духовному званию. Проситель должен сверх того иметь узаконенное увольнение от своего общества. Дела сего рода, по рассмотрении оных Казенною Палатою восходят к Губернатору на окончательное разрешение. 428. (Ср. ст. 276) При сложении Священнослужителями духовного сана, по их желанию, наблюдается следующее: 3. Уволенные по собственному желанию из духовного ведомства возвращаются в первобытное свое состояние, и не пользуются впредь никакими иными выгодами, кроме присвоенных тому состоянию. 4. Имевшим до вступления в священнослужительскую должность светские чины, военные или гражданские, оные как сложенные уже ими при посвящении в духовный сан, не возвращаются, и при вступлении их вновь в службу прежняя в формулярных списках вовсе не показывается. О правах и преимуществах монастырей и Архиерейских домов 432. (Ст. 295) Монастыри и Архиерейские домы имеют право обладания на отводимые им от казны загородные дворы, рыбные ловли, земли и другие угодья в количестве, межевыми узаконениями определенном; сии земли примежовываются к ним на одинаковом основании с владельческими дачами. 433. (Ст. 296) Отводимые на указанном в предшедшей (432) статье основании монастырям и Архиерейским домам в наделение земли и угодья, они не имеют права ни продавать, ни иначе отчуждать в посторонние руки; но не запрещается ненужные для собственного их употребления земли и угодья отдавать в наем с тем только, чтобы на таковых землях не было учреждаемо от них самих торговых заведений. |
| 469 Мы обследуем халдейский таргум по латинской версии его, напечатанной в четвертом томе Парижской Полиглотты. 470 Gaude ct laetare Constantina () , civitas Idumaeae impiae, quae aedificata es in terra Armeniae. 471 In illo tempore visitabo iniquitatem tuam, Roma, quae aedificata os in Italia… et veniant Persae et angustiabunt tc et desolabunt te. 473 Ср. краткие замечания Нестле о грузинском переводе в книге Urtext und Uebersetzungen der Bibel (Sonderabdruck aus 3-ten Aufl. Real-Encyclopädie fur P. Th. und. K.) Leipzig 1897. S. 161–162. 474 Что текст «Московской грузинской библии», в целом, должно считать только исправленным по славянской библии, а не прямо переведенным с последней, – это доказывается частыми νερμηνευτ в груз. библии в славянской – переведенных, и самым характером грузинского перевода, который, напр., в Npumч. XXII, 11–20 , по Броссе, очень резко отличается от славянского. 475 Поправки эти иногда очень неудачны. Напр., в (Песни Песн.2:1 ) грузинское слово, означающее «полевой», справщики изменяют в «полный», с целью приблизить грузинское чтение к славянскому «цвет польный». 476 Эти сведения о Моск. груз. библ. мы заимствуем из труда проф. Цагарелли «Свед. о памятн. груз. письменн.» С.П.Б. 1886. р. 8 и д. 478 Цагарелли. О. с. p. 74–75. Об этом списке в труде проф. Цагарелли, находившемся в нашем распоряжении, но сообщается никаких сведений. 479 Ibid. р. 69–75 Афонская грузинская библия и в настоящее еще время сохраняется в библиотеке Иверского монастыря на Афоне. Она заключается в двух томах, размером 9½ вершк. длины и 7¼ ширины. В первом томе 532 листа, во втором – 418 листов. Писана она в два столбца, на белом пергаменте и, как видно из послесловия, помещенного в самом конце 2-го тома, тремя писцами: Михаилом, Георгием и Стефаном. В настоящее время некоторые листы Афон. библии утеряны, так что в ней не достает не только отдельных глав и стихов, но даже и целых книг. Так в ней нет: Быт.1–12:8 ; Лев. с 11 гл. до конца и мн. другого. Но, что некогда Афонская груз. |
| Крупное и мелкое, более важное и незначительное в таких сборниках, как требники XIV–XV века, не было отделено друг от друга и служило затруднением при усвоении и пользовании необходимым служебным материалом. Были, без сомнения, евхологии более краткие и более подходящие к практике приходской, но определенного типа подобных служебников не выработалось: они не оставили видного следа в церковном быту и неизвестны в тогдашней литургической письменности. Псалтирь митрополита Киприана Эта рукопись принадлежать библиотеке Московской Духовной Академии и писана Киприаном собственноручно. Это подтверждается двумя записями, из которых первая, вырезанная из подлинной рукописи и наклеенная на прибавленном белом листе, гласит: « псаты митрополич писма, бе з игмеского не давати е ником инши монастыреи постриженик»; а вторая – на нижнем краю 4-го и 5-го листа по теперешнему счету – (но прежде это были первый и второй лист), читается: «сиа книга троецкаа сергиева монастыр а писмо кипреана». По составу своему эта рукопись всего более подходит к следованной псалтири и состоит из следующих частей. Первая, по 144 лист включительно, содержит 150 псалмов с дополнительным 151 и библейские песни. 33 Вторая, листы 145–191, «часословец» излагает порядок вседневных суточных служб от полунощницы до малой павечерницы и заключается сказанием о воздвижении Пресвятыя (чин панагии). В третьей, лист 191–264, содержится синаксарь или месяцеслов с тропарями и кондаками на каждый день и с замечаниями насчет службы в большие праздники. Введением к ней служит статья о различии праздников больших, средних и малых. В четвертой части, лист 264 об.–291, записана служба по триоди, начиная неделею мытаря и фарисея до недели всех святых включительно. Пятая и последняя, листы 291–408 об., состоит из молитв, канонов, разных церковных песней и последований на разные случаи. Конца не достает за утратой последних листов. Псалтирь Киприана составляет весьма важный литургический памятник и может служить древнейшим образцом полной следованной псалтири. Из греческих рукописей этого рода, ранее её, нам известен только один список часослова афонского монаха Фикары, (синодальной библиотеки 269, 1341 года), а из славянских два–три списка часослова из типографской библиотеки, относимые по каталогу к XIII–XIV векам, да весьма замечательная по составу псалтирь с шестодневом из синодальной библиотеки 431–325. Все они, впрочем, далеко уступают киприанову списку в полноте служебного материала и заключают: или только псалмы с библейскими песнями, или порядок суточных служб без псалтири и многих последований, записанных в рукописи киприановой. Но главное, чем отличается эта последняя, так это широкой постановкой синаксаря и особенно триодной части. Здесь не только записаны тропари с кондаками, но введены целые статьи из устава и много правил о посте и особенностях службы по триоди. |
|
|
