| Виктор Алексеевич, «как одержимый, в дрожи», приходил слушать пение, разглядывал миловидных клирошанок, но е е не видел ни разу. Были из них красивые, и все были затаенно-скромны. «Из приличия», он давал на свечи и даже снискал благоволение старушки-свещницы, которая уважительно ему кланялась и всегда спрашивала: «Кому поставить накажете-с?» Но за три месяца так и не решался спросить у нее, здесь ли послушница Даша Королева. — Я кружился у монастыря, — рассказывал Виктор Алексеевич, — как лермонтовский Демон, и посмеивался- язвил себя. И чем больше кружил, тем больше разжигался. Тут столкнулись и наваждение и… как привождение. Меня в е л о. Иначе нельзя и объяснить, что со мной случилось. И вот когда я почувствовал, что так дальше не может продолжаться, — я отказался от перевода в Орел с значительным продвижением по службе, стал запускать работу, и нервы мои расстроились невероятно, — я, наконец, решился. В душный июльский вечер, когда даже на бульварах нечем было дышать, он вдруг почувствовал мучительную тоску, такую же безысходную, как в памятную мартовскую ночь, когда с облегчением думал о «кристаллике». Это случилось на бульваре. Он пошел обычной дорогой — к монастырю. Было часов шесть, ворот еще не запирали. Совсем не думая, что из этого может выйти, он спросил сидевшую, как всегда, у столика с оловянной тарелочкой пожилую монахиню, можно ли ему повидать «матушку А-гнию». Старушка приветливой да же с поклоном сказала, что сейчас вызовет привратную белицу, она и проводит к матушке. И позвонила в сторожевой. Этот «зовущий» колокол отозвался в сердце Виктора Алексеевича звоном пугающим и важным: «Н а ч а л о с ь», — так и подумал он. А старушка допрашивала, не родственничек ли будет матушке Агнии: «Она у нас из хорошего звания, дочка 2-й гильдии московского купца была, из Таганки… пряниками торговали». Привратная белица повела его в дальний корпус, мимо густо-пахучих цветников, полных петуний и резеды; белицы, во всем белом, их поливали молча. В глубокой, благостной тишине, в запахе цветов, показавшемся ему целомудренным и благодатным, в робких и затаенных взглядах из-под напущенных на глаза белых платков трудившихся над цветами белиц, в шорохе поливавших струек, в верезге ласточек, в дремлющих на скамьях старушках — во всем почувствовался ему «мир иной». |
| 4. Начальство духовное избавится от тягостной обязанности скорбеть о том, что многие из получивших полное семинарское воспитание бродят пять и более лет по помещичьим домам в качестве домашних учителей, или живут у своих отцов, забывая приобретенные сведения, и что, не смотря на все это, таких людей приходится посвящать в священники. Если отделить гимназическое воспитание от богословского; то начальство станет избирать кандидатов на священнические и дьяконские места, вполне сообразуясь с количеством вакантных мест; в таком ограничении его уже никто не станет обвинять. Но с другой стороны белое духовенство не будет жаловаться на стеснительное положение, в которое оно теперь поставлено так называемыми штатами семинарии; потому что дети его, получив гимназическое воспитание, могут поступать на всякую гражданскую службу и во всякое учебное заведение. Таким образом, число кляузников – подьячих, плохих мещан и государственных крестьян уменьшится; место их займут люди образованные; от этой перемены, кажется, и государство получит пользу, да и честь духовенства перестанет страдать. 5. Наше духовенство в настоящее время составляет не только особенное, но отрешенное, в себе самом замкнутое сословие. Дети его, конечно, как мы уже много раз замечали, вступают в мещане, небольшая часть в чиновники, медики и на другие ученые должности; – дочери выдаются в большом количестве за мужиков и мещан, нередко за приказных, реже за чиновников, еще реже за купцов, и то третьей гильдии и уже слишком редко за дворян. Но зато из других сословий никто не имеет или возможности, или охоты поступать в духовное звание; самые монастыри наполнены преимущественно не доучившимися, исключенными семинаристами и пр.; впрочем, здесь все-таки встречаются лица из других сословий, ныне между епископами даже есть двое из дворян. В белом же духовенстве мы решительно не знаем ни одного примера, чтобы какое-либо лице его происходило из других сословий, только в рижской епархии есть священники из обращенных в православие тамошних крестьян. |
| Все это накапливается, и решили арабы действовать... На обедне в Гефсимании у Марии Магдалины присутствовали сегодня Читти и оба эти «индусских монаха». Говорят, поклоны били, крестились, молились. У них белые балахоны, подпоясанные оранжевыми кушаками, и босяком. В 4 часа ко мне пришли сегодня Читти, Миша и один из этих путешественников. Пришли условиться насчет паломничества к Хозевиту и на Сороковую гору. Боюсь, что мне это не удастся. Временем не располагаю тогда же, когда и они. Путешественник (это был у меня не монах и не священник, а только к сему готовящийся) в белом длинном балахоне (вроде русского подрясника) из легкой полотняной материи, но в ботинках. Шляпа черная широкополая. Черный очень, кудрявый, роста большого, с меня, если не выше. Он, кажется, выкрест из евреев. Едет в Индию со своими спутниками (которых я пока не видел) через неделю. Собирается с Читти тут посетить монастыри: Св. Саввы, Герасима, Хозевита, Сороковую Гору и т.д. Изучает монашество восточно-православное. Англо-кафолик. Проездом действительно был в Париже очень хорошо принят в «Академии». Знает о. Сергия Булгакова... Участвовал в конференциях в St-Albain. Знакомится с русской церковной жизнью в аспекте движенческо-евлогианском. Патриарх Фотий Цареградский сравнительно молодой (50 с чем-то) умеренный модернист, , и к русским относится хорошо (свидетельство вл. Анастасия). Октябрь 5/18 пятница. Третьего дня была всеобщая арабская забастовка. Все арабские лавки и предприятия (автомобили и пр.) были закрыты в знак протеста против нарушения High Commissioner " ом статус-кво у Стены Плача. Он там позволил евреям поставить столы, стулья, циновки и зажечь какие-то два светильника и закрыть дверь, которую арабы проходят из мечети. Смелость, если не наглость арабов доходит до того, что уже в печати и перед Лигой Наций они требуют смены High Commissioner " а и через него же подают жалобы на него, куда следует. Арабы закрыли магазины в знак протеста, а евреи на них глядя из боязни. Впрочем, не все евреи закрывали, а только некоторые. А с вечеру все еврейские лавки торговали. По городу ходили патрули, по два, летали аэропланы, утром прошли с музыкой солдаты по Яффской улице. На нашей постройке ни один араб не работает, а еврейские квалифицированные рабочие по железобетону нарочно были на постройке и работали... |
| До этого рубежа все подобные выражения в русской литературе относились лишь к «кагану», «царю» или великому князю, грешный же народ не выделялся из числа прочих христиан, но отныне уже не только монарх Богом возлюблен, не один только правитель почтён, прославлен и вознесён Им, но именно «Мы» - народ русский! Сейчас, в эпоху крайнего духовного упадка, крайней приземлённости мышления, такое утверждение может показаться дерзким и необоснованным самомнением и даже «шовинизмом», но, возможно, предкам было виднее? Во всяком случае, в тексте официального документа, каким являлась киевская летопись, автор-составитель поместил отнюдь не своё личное мнение. Тем не менее, совершенно очевидно, что оно не стало общенародным достоянием, подобно идее Третьего Рима в Московском царстве. Эта искра, эта идея богоизбранности русских, зародившаяся как предчувствие, была осмыслена и зафиксирована ещё во времена Ярослава, но, очевидно, из обоснованных опасений распространения греха народной гордыни, не выходила далее церковной, монашеской среды и, возможно, близкого ей круга просвещённой знати даже тогда, в период наивысшего материального могущества Первой русской «империи». Лишь на фоне наступившего половецкого разгрома она вырвалась из-под спуда самоцензуры, вспыхнув ярким пламенем эмоций. Пронесённая монашеством сквозь века братоубийственной розни, наказания утратой суверенитета и иноземным господством, вновь воспрянет она лишь в XV в., после гибели православной государственности на Балканах, в новгородском «Сказании о белом клобуке», а после победы Москвы, уже в новой формулировке, отольётся в чеканные строки послания псковского старца Филофея Василию III. Сознавая всё это, русские люди в Киеве и Новгороде уже в XI в. и в дальнейшем, вплоть до падения авторитета церкви в эпоху раскола и петровских реформ, отдавали себе отчет в своей миссии, понимая, что Господь кого более любит, тому и большие испытания в этой жизни попускает, и стремились выдержать их с честью и пусть во время наступивших междоусобий и связанных с ними новых половецких разорений оно приугасло, ушло вглубь, но сохранялось если не в самосознании народа помнившего о благочестии и величии старого Киева, то в письменной традиции монастырских книжников, помогая православным перенести все выпавшие на их долю невзгоды и давая им колоссальный моральный перевес над любым противником на поле брани . |
| «Успевши несколько в старом, или обыкновенном писал он князю Одоевскому, я ищу для нашего театра если не совсем нового, то по крайней мере, не столь условнаго, как драматическия подражания, принесенныя к нам с пудрою, шитыми кафтанами и красными каблуками из Парижа. Я хочу моими опытами открыть дорогу людям, имеющим больше моего дарования, для обогащения нашей драматической литературы, и даже в созданию своего собственнаго театра на обширном и прочном фундаменте» 108 . С этою целию он часто брал сюжеты для своих пьес из русской истории и литературы. Он написал: «Ломоносов, или рекрут-стихотворец», опера-водевиль (1816) – из жизни Ломоносова, который, возвращаясь в Петербург из Марбурга, попался в руки прусских вербовщиков; «Сокол, князя Ярослава Тверского, или суженый на белом коне» – из предания о построении Тверского Отрочь-монастыря; «Иван Сусанин»; «Двумужница, или за чем пойдешь, то и найдешь» – романтическая драма из жизни волжских разбойников; «Финн», волшебная трагедия – из Руслана и Людмилы Пушкина; «Юрий Милославский» – из романа Загоскина; «Рославлев» – тоже из романа Загоскина; «Федор Григорьевич Волков» – из жизни основателя русского театра в Ярославле; «Смольняне», защита Смоленска Шеиным от Поляков. Для нас особенно интересны: «Новый Стерн», «Липецкие воды», «Пустодомы» (изд. 1820), «Двумужница», «Расхищенные шубы» и «Казак стихотворец» 109 . Содержание комедии «Новый Стерн» (в 1 действии) состоит в следующем. Граф Пронский, начитавшись чувствительных путешествий, сам пустился путешествовать за 500 верст от Москвы. Слуга его Ипат говорит: «Мы, сударь, смотря по погоде вздыхаем, плачем, восхищаемся, умиляемся, трогаемся. Ясное солнце согревает наши чувства; ужасный мороз напрягает нашу жизненность: быстрый ручей мелодиею своею питает нашу меланхолию; тихое озеро служит зеркалом нашей сантиментальности; наконец, ведро, ветер, дождь, горы, леса, луга, болота, люди, скоты, птицы, мухи, комары... все имеет влияние на нашу душу; словом мы сантиментальные вояжеры». |
| Юридическим основанием для «Прибавления» послужил манифест от 25 января 1721 г., но полагающегося согласия на издание «Прибавления» Святейший Синод у царя не испросил, в результате последовал выговор В первой части «Прибавления» говорится о белом духовенстве: «о пресвитерах, диаконах и прочих причетниках». Вторая часть озаглавлена «О монахах» и касается монастырской жизни. Содержание обеих этих частей будет подробно рассмотрено в дальнейшем в соответствующих параграфах о приходском духовенстве и о монашестве. Уже 7 июля 1721 г. Феофан выпустил свое сочинение «Розыск исторический», представляющее собой апологию церковной реформы. Согласно Феофану, право монарха на реформы распространяется также на сферу церковной организации и управления: «Могут государи епископами народа, себе подданнаго, нарицатися. Имя бо епископ значит надсмотрителя... Государь, власть высочайшая, есть надсмотритель совершенный, крайний, верховный и вседействительный, то есть имущий силу и повеления, и крайняго суда, и наказания над всеми себе подданными чинами и властьми, как мирскими, так и духовными. Что и от Ветхаго и от Новаго Завета доволно показал я в «Слове о чести Царской», проповеданном в неделю цветоносную 1718 году, и того ради зде не повторяю. И понеже и над духовным чином государское надсмотрительство от Бога уставлено есть, того ради всяк высочайший законный государь в государстве своем есть воистину епископ В том же году Феофан написал трактат «О возношении имени патриаршего в церковных молитвах, чего ради оное ныне в церквах российских оставлено» (май 1721 г.). И под конец Феофаном был опубликован еще «Трактат, в коем изъясняется, с коего времени началось патриаршеское достоинство в Церкви и каким образом 400 лет Церкви управляемы были без патриаршества и доныне некоторые не подлежат Вселенским Аргументацию Феофана в защиту церковной реформы, изложенную в «Регламенте» и в упомянутых трактатах, можно резюмировать так: вопреки сомнениям старообрядцев Петр I является законным государем; он самодержец и притом христианский монарх; как христианский самодержец он имеет право на реформу Церкви; все подданные как духовного, так и светского звания обязаны ему покорностью и признанием его государственных и церковных г) Из-за попыток дать хоть какое-то каноническое обоснование Святейшему Синоду историки по сути дела забыли поинтересоваться тем, каковы же были действительные идейные истоки его основополагающего документа — «Духовного регламента». |
| Сакульск. Коровино на Белом Короля Городенск. Коростелево на Вегмасе Ровдушск. Костино у часовни Костромино у Свята оз. Сакульск. Костуево на Лядине Ровдушск. Косутьярва верх. на Иломанце Иломанск. Косутьярва » Нижн. Лодва Крючково Остров на Святе оз. Сакульск. Кужинино на Наволоке Сердобольск. Кузнецово на Лагновалке у Свята оз. Сакульск. Кукази Кирьяшск. Куклина Лахта Сакульск. Кудолакша Кирьяшск. Кумбуя на оз. Кумбе Спорышкино на Высоце Кумель за Лахтою Сердобольск. Кумельская Весь 156. 168 Кумола Новая Весь Кирьяшск. » на Лахте Куней Наволок Заозерье Сердобольск. Кунуево Наволок Лапино Кунье у оз. Кимервы Сакульск. Купеткой берег Кирьяшск. Куппола Курово на Угониме Куролежи надр. ст. Лахты Кирьяшск. » за Лахтою Кут за оз. Сванским Сакульск. Кюлолакша Кирьяшск. Лавдосурья Сердобольск. Лавлала Кирьяшск. Лаврово над Сванск. оз. Ровдушск. Лаврова Кирьяшск. Лагновалка Сакульск. » у Свята оз. Лагновалка Сакульск. » на подоле » у часовни Ладикола на Ладик. лахте Кирьяшск. Лайдосала Лапилакша Ларьяново у Свята оз. Сакульск. Лахта у оз. Сванского » в Залесье у Свята оз. » » » » » » Сердобольск. Левкино у оз. Сванского Сакульск. Левково у оз. Улиярвы Левтино на Нове Лекса у Пелетцк. оз. под Севериком Иломанск. Лепесурья Сердобольск. 147. 169 Леполакша у Заячья оз. » на Заячье » Либуева гора на р. Ряжеле Городенск. Лигола Сердобольск. Лилино Ровдушск. Лимбуева Лахта Городенск. Липняг у Лад. оз. Сакульск. Липовое Лестуево Ровдушск. » на Подоле 103. 116 » у часовни 103. 116 Лисицыно в Сяпее Городенск. Лобуево на Сакуле Сакульск. Ловгола в Реколе Кирьяшск. Ловена Иломанск. Лодчела Городенск. Лойдомьской Наволок Иломанск. Лойдоярва Сердобольск. Лоималас у Лоймал. оз. Лолакша у Лад. оз. » на Лахте Лололакша Лохкала на Совкине берегу Лубасовской Наволок Лубосъной Наволох на Стрелице у Заячья оз. Лунгула на Салуе Острове Соломянск. Лухтипойга (Лухтопоя – 175) Иломанск. 172. 175 Лютиково Тимошкино Ровдушск. » Степанково Лядина Кирьяшск. Мадела Сердобольск. Максимово на Мегре Ровдушск. |
| На самом деле, произошла лишь замена вывески, вызвав расход на красильные работы для замены одной надписи другой на доме Лубянка 2. Все осталось по-прежнему; все чекисты остались на своих местах, и злодейская работа пошла в том же духе и направлении. Теперь перед органом Красного Террора, переменившем инициалы вместо ЧЕКА на Г.П.У, встала задача, – всемерно стремиться покрыть непроницаемой тайной все свои злодеяния, чтобы возможно меньше проникало за границу. Вот с этой целью в числе прочих мер были упразднены открытые, в смысле близости к населению, концентрационные лагери, а взамен их учреждены закрытые для политических заключенных. Для этой цели были приспособлены прежние большие православные монастыри (Ярославль, Суздаль и др.). В 1923 году Архангельский концентрационный лагерь был перемещен на Соловецкие острова и здесь был учрежден Соловецкий концентрационный лагерь принудительных работ, который Г.П.У. облюбовало для себя, как главную лабораторию для своих карательно-исправительных экспериментов. Этому весьма благоприятствует географическое положение данного места. Географическое положение и условия Соловецкого концентрационного лагеря Соловецкий лагерь принудительных работ (каторжных) занимает группу Соловецких островов, расположенных в Белом море; два отделения лагеря находятся на материке: а) в Кемском уезде Архангельской губернии и б) в Вишера на севере Пермской губернии. Главный основной, самый многочисленный лагерь, притом суровейший по своему режиму, расположен на Соловецких островах. Там пребывает управление всеми Соловецкими лагерями (сокращенно УСЛОН) и там же – содержатся сугубо карательные учреждения, – штраф- изолятор на горе Секирной и другие, для заточения на физические мучения как каторжан соловчан, так и заключенных из лагерей, что на материке. Соловецкая группа островов состоит из: большого Соловецкого, Анзера, больш. и мал. Муксолма, больш. и мал. Зайчики и многих мелких; к лагерю причислен находящийся вдали от других Кондостров. В течение почти пяти веков, до рокового 1917 года, на этих островах находились святая Обитель и Скиты Соловецкого мужского монастыря, основанного в Х-м веке иноками Святыми Преподобными Зосимой, Савватием и Германом. |
| Никого же! Они ярость свою воздвигли на нас, потому, что больше всех почтены, выше всех грешных. Так как более всех просвещены были, и Владычню волю ведаем, то и более других казнимы». До этого рубежа все подобные выражения в русской литературе относились лишь к «кагану», «царю» или «великому князю», народ же не выделялся из числа прочих христиан, но отныне уже не только монарх Богом возлюблен, не один только правитель почтён, прославлен и вознесён Им, но именно «Мы» - народ русский! Эта искра, эта идея богоизбранности русских, зародившаяся как предчувствие, была осмыслена и зафиксирована во времена Ярослава, но, вероятно, из обоснованных опасений греха гордыни, не выходила далее церковной, монашеской среды и близкого ей круга просвещённой знати даже тогда, в период наивысшего материального могущества Первой русской империи, пока не вспыхнула ярким пламенем эмоций уже на фоне наступившего половецкого разгрома. Пронесённая монашеством сквозь века братоубийственной розни и иноземного господства, окончательно сформулирована она будет лишь в XV в., после гибели всех православных государств Балкан и Закавказья, в новгородском «Сказании о белом клобуке», а после победы Москвы отольётся в чеканные строки «Письма» старца Филофея. Сейчас, в эпоху крайнего духовного упадка, такое утверждение может показаться дерзким и необоснованным самомнением и даже «шовинизмом», но предкам было виднее. Очевидно, это ощущение (и понимание) возникло из сравнения Руси с империей ромеев. Русь действительно, и с достаточно давних пор, осознавала своё, не интеллектуальное, кончно, но моральное превосходство над Византией, не говоря уже о диковатых и бедных странах латинского Запада. Вместив же в себя сокровище Благодати, русский народ ощущал себя, говоря словами самого Христа, поистине «мехами новыми», в которые только что влили новое вино. Сознавая всё это, русские уже в XI в. и в дальнейшем, вплоть до падения авторитета церкви в эпоху раскола и петровских рефрм, отдавали себе отчет в своей миссии, понимая, что Господь кого более любит, тому и большие испытания в этой жизни попускает, и стремились выдержать их с честью и пусть, вероятно, во время наступивших междоусобий и связанных с ними новых половецких разорений оно поприугасло, ушло вглубь, но сохранялось уже в самосознании народа и в письменной традиции монастырских книжников, помогая православным перенести все выпавшие на их долю невзгоды и давая им колоссальный моральный перевес над любым противником на поле брани. |
| 89. По поводу Высочайшего повеления об особых преимуществах духовного звания. 2) К воссодействию благим Благочестивейшего Великого Государя нашего намерениям, Преосвященным епархиальным Архиереям наблюдать, дабы настоятели монастырские разумели и прилежно исполняли свою должность относительно отправления службы Божией, управления монастырем, братиею, служителями и самими собою, удаляя всемерно пьянство и всякие соблазны, проходили бы и прочие возлагаемые на них послушания с должною верностью и усердием, так же не опущали бы из виду рачения о хозяйстве с заведением хлебопашества, где есть удобность (по примеру отличающихся сим в Новгородской епархии монастырей), об имении в мужеских монастырях общей трапезы и о чистоте в церквах, в келлиях братских, в платье их и прочем; в исправности бы содержали приходы и расходы монастырские, имея попечение об остатках (кои не принадлежат к отсылке в казначейство) для непредвиденных надобностей; равно старались бы приводить в раскаянье и исправление присылаемых на епитимию преступников, и определяемых в надежду монашества приобучали бы заблаговременно к доброй монастырской жизни. Для лучшего в сем успеха нужно Преосвященным определить из настоятелей же над монастырями благочинных и снабдить их потребною инструкциею с тем, чтоб они могли разбирать и случающиеся в монастырях распри, поступая на основании 52-го пункта печатной благочиннической инструкции, Сверх сего Преосвященным приложить пастырское попечение, дабы в каждой епархии, в коих ныне нет, заведено было хотя по одному общежительному монастырю. 3) В рассуждение всевожделенного для церкви и для Его Императорского Величества благоустройства в белом священстве, равно удостоившемся особенных Высокомонарших Его милостей, не токмо благочинные обязаны усугубить ревность об исполнении возложенной инструкциею, паче же указом из Святейшего Синода мая от 6 числа прошлого 1797 года, на них должности, но и самые ныне из белого духовенства, удостоенные и впредь удостояемые Высокомонарших отличностей, одолжаются подавать собою пример, и где будет надобно удобно внушать собратии своей наставления к кротости, миролюбию, целомудрию и любострастно, трезвости, прилежанию об отправлении с горячим усердием службы Божией, о упражнении себя чтением служащих к званию их книг, о научении прихожан своих должностям, коими они обязаны Богу, Государю, Отечеству, ближним, а слуги и госнодам своим, и яко пастыри христианские, яко служители Святой церкви опасались бы не только худыми своими поступками подавать соблазны и вмешиваться в какие-либо сборища, к разврату клонящиеся, но страшились бы иметь зазорную самую свою совесть. |
|
|
