| Свидетельство и смирение Как жить в современном мире христианину, который не хочет хранить веру, как спрятанный под сосудом светильник, хочет быть «солью земли», но при этом оставаться смиренным? 12 мая, 2010 Как жить в современном мире христианину, который не хочет хранить веру, как спрятанный под сосудом светильник, хочет быть «солью земли», но при этом оставаться смиренным? Я хочу говорить о простых вещах. Почему столь важные вещи, столкнувшись в нашей жизни, оказываются взаимоисключающими? Как жить в современном мире христианину, который не хочет хранить веру, как спрятанный под сосудом светильник, хочет быть «солью земли», но при этом оставаться смиренным? Я не могу ни теоретически рассуждать об этом, ни быть примером, я только задаю мучающие меня вопросы, в этом тексте не будет ответа. Так получилось, что я долго пребывала в исключительно христианской среде, как рыбка в аквариуме. Сначала – верующая семья, домашняя православная школа, потом музыкальное училище, дирижерско-хоровое отделение. Училище было светским, но многие девочки шли подрабатывать на клирос, а так как в 14-16 лет многих как раз начинают волновать экзистенциальные вопросы (да-да, мы в столовой не столько о мальчиках говорили, сколько о смысле жизни), почти все в храме и остались. После окончания музыкального училища я год училась в православной миссионерской школе. Так что, когда я поступила в РГГУ, я впервые оказалась в действительно светской среде. Я хотела свидетельствовать о вере во Христа. Вера была связана для меня с радостью, утешением и с общением, для меня всегда важна была Церковь как место Встречи не только Бога с человеком, но и человека с человеком, Литургия – Общее Дело. Думаю, что это именно то, чего так не хватает в современном мире, особенно молодым. Мне казалось, что в миссионерской школе я хорошо подготовилась, сейчас, в светском учебном заведении я буду, наконец, свидетельствовать. Смешно… как будто я относилась к поступлению в РГГУ как к миссии в далекую языческую страну… На самом деле, я была еще более наивна, чем можно подумать из всего вышесказанного. |
| Но святитель Николай на моей памяти помогал не только плавающим на экзаменах, но и по-настоящему тонущим в океане морякам. У многих наших моряков в каютах висят иконки святителя. Однажды у нас в порту тонула подводная лодка. Через аварийный люк сумели вытащить только одного матроса. Спасательные работы продолжались, а этот матрос тем временем побежал в ближайшую церковь . Стояла ночь, но он сумел достучаться до батюшки. И вот священник ночью, открыв царские врата, коленопреклоненно молился о спасении утопающих,– и в последний момент, когда уже почти не было надежды, подводников успели спасти. Наталья Рыбка Через две зимы, через две весны Как-то раз наша семья ожидала возвращения с воинской службы солдата. Срок уже подошел, все, кто с ним уходил, давно вернулись, а его все нет. Вот пришло от него письмо, и пишет он, чтобы в ближайшее время его не ждали: многие в той воинской части никак не могут дождаться своей очереди – некем их заменить, вот и не отпускают солдат домой. Такая тоска чувствовалась в этом письме, что вся семья тут же стала усиленно молиться св. Николаю Чудотворцу о скором возвращении солдата. И вот, не прошло и десяти дней, как он вернулся,– хотя по очереди еще должен был оставаться в части. Он и сам до конца не понимал, как это случилось, даже осознать не мог до конца, что уже дома, что служба кончилась. «Словно перелетел домой»,– говорил он нам. Докина Н.В. Наказанная деревня Было это во время Великой Отечественной войны в деревне Красавка Дубенского района Тульской области. В этой деревне церкви не было никогда, а в соседней, называвшейся Николо-Крюк, стоял прежде храм во имя святителя Николая. В тридцатые годы храм, как водится, закрыли, а жители соседней Красавки его разграбили и разрушили. Говорили, будто на месте церкви выстроят школу, да что-то так и не собрались. Пришло время Великой Отечественной войны. Через Красавку проходил отступающий красноармейский полк. Один солдат этого полка выстрелом из винтовки сбил немецкий самолет (такое случалось, немцы порою очень низко летали). Самолет упал возле деревни, экипаж его скрылся в лесу, а красавинские жители бросились грабить упавшую машину. И вот, пока они всей деревней потрошили разбитый бомбардировщик, прилетел другой немецкий самолет – разведчик, «Рама»,– весь этот грабеж заметил и полетел докладывать. Дело же было в Николин день, престольный праздник разрушенного храма. О храме давно забыли, о святителе тоже, но о престольном празднике, как о поводе выпить самогонки,– помнили хорошо. |
| далее рассуждения о тайных числах и проч. из всего этого автор выводит что у древних были другие источники знания, а следовательно - мы вот только мучаемся, а идем не туда, все как один жутко гордые за нашу тупую науку. здорово. разбор отношений царской власти и интеллигенции на примере сказки " Золотая рыбка " , ага. такие " несколько натянутые " рассуждения здорово подрывают авторитет и автора и ИЗДАНИЯ, особенно у людей не всегда прогуливавших биологию в школе. не берусь рассуждать о дальнейшем тексте статьи, но верить ему не хочется. возможно, оно хорошо бы смотрелись на страницах журнала " Тайны египетских НЛО " или " Секреты мирового правительства " . от этого сайта я такого не ожидал. Сергей 16 июня 2010, 00:10 и еще, во время богослужения важно не только священнодействие и молитвы священнослужителя, но и соучастие людей в этой молитве, потому что Та Жертва, Которую принес Господь, была принесена для людей (также как и за них), т.е. без людей теряет смысл совершение священнодейства - для кого оно совершается тогда? Если же для людей (ведь основой каждого таинства является спасение человеческой души - для того, они даны были Богом в мир), то люди должны понимать это таиство, быть заинтересованными в нем (а точнее жаждать его) и СОУЧАСТВОВАТЬ в оном тем самым содействовать своему же спасению. Сергей 16 июня 2010, 00:09 Когда же мы говорим о том, что Церковь есть Тело Христово, то мы должны понимать, что и во время богослужения ВСЕ находящиеся в храме образуют Тело Христово. Точнее должны образовывать, но образуют ли? Вот в этом вопрос - если каждый стоит и делает что-то свое - кто-то наблюдает за происходящим, кто-то витает в своих мыслях, кто-то молится о своем, кто-то общается со знакомым во время службы, кто-то ходит и прикладывается к иконам, кто что. Возможно да. Но куда более точно мы являемся Телом Христовым, когда все вместе объеденены единым порывом. Когда есть единое устремление. Так вот задача в том, чтобы создать это единство, чтобы люди из состояния полумолящихся/полуприсутствующих пришли в состояние со-участвующих в богослужении и в молитве. Лучший способ - возвращение ряда " диалогов " , как выражается автор, людям. Такие диалоги должны быть не только в виде пения " Отче Наш " или Символа веры, но и в виде ответов на какие-то возгласы. Ведь так и было в раннехристианских церквях, когда не хор отвечал священнослужителю, но все находящиеся в храме, образуя тем самым единое Тело Христово. |
| Князь Мышкин в «Идиоте» восторженно говорит: «Я не понимаю, как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его!» «А сколько вещей на каждом шагу таких прекрасных, которые даже самый потерявшийся человек находит прекрасными. Посмотрите на ребенка, посмотрите на Божию зарю, посмотрите на травку, как она растет, посмотрите в глаза, которые на вас смотрят и вас любят…» (IV, 7). В своем последнем произведении, в «Братьях Карамазовых», Достоевский обстоятельно рассказал от имени старца Зосимы об этом восприятии природы, часто встречающемся у святых подвижников и у странников, преданных воле Божией. «В юности моей, — говорил старец, — давно уже, чуть не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси, собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой реке судоходной, на берегу, с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восемнадцати на вид, поспешал он к своему месту на завтра купеческую барку бичевою тянуть. И вижу я, смотрит он пред собой умиленно и ясно. Ночь светлая, тихая, теплая, июльская, река широкая, пар от нее поднимается, свежит нас, слегка всплеснет рыбка, птички замолкли, все тихо, благолепно, все Богу молится. И не спим мы только оба, я да юноша этот, и разговорились мы о красе мира сего Божьего и о великой тайне его. Всякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчела золотая, все-то до изумления знают путь свой, не имея ума, тайну Божию свидетельствуют, беспрерывно совершают ее сами, и, вижу я, разгорелось сердце милого юноши. Поведал он мне, что лес любит, птичек лесных; был он птицелов, каждый их свист понимал, каждую птичку приманить умел: лучше того, как в лесу, ничего я, говорит, не знаю, да и все хорошо. Истинно, отвечаю ему, все хорошо и великолепно, потому что все истина. Посмотри, говорю ему, на коня, живогное великое, близ человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая красота в его лике. Трогательно даже это и знать, что на нем нет никакого греха, ибо все совершенно, все, кроме человека, безгрешно, и с ними Христос еще раньше нашего». — «Да неужто, — спрашивает юноша, — и у них Христос?» — «Как же может быть иначе, — говорю |
| - Куда идешь? — спросила она Марию. Мария назвала деревню. - Ты иди прямо. Здесь будет полтора километра, а кругом отмахаешь все шесть. И люди там ходят. Иди — не бойся. Поблагодарила Маша старушку, свернула с дороги в поросший мхом лес. Немного прошла и вдруг резко провалилась в топь. Мария поняла, что тонет и спасения нет. Она подняла глаза к небу и, как никогда раньше в жизни, от всего сердца возопила: “Матерь Божия, спаси меня за святое послушание”. Стала призывать Святителя Николая, а особенно молилась Архистратигу Михаилу: “Помоги мне, вынеси меня с этого болота на сушу”. Тем временем Мария все глубже погружалась в тину. Ей особенно стало страшно, когда холодная вода подступила к горлу, и от страха смерти она потеряла сознание… Очнулась Маша на зеленой лесной опушке. Встала, осмотрелась. Деревня, в которую она шла, была совсем рядом. “Как я сюда попала?” — задумалась Мария. И тут, воскресив все в памяти, упала она на колени и со слезами возблагодарила Силы Небесные за спасение. Потом встала и вновь осмотрелась. Позади лежал мешок с рыбой. “Миленькая рыбка, и ты со мной спаслась!” — и опять слезы радости и благодарения потекли из глаз. Вернулась Мария в деревню и все рассказала дяде. Дядюшка долго дивился такому чуду: “Я здесь родился и вырос, но никогда не видел, чтобы здесь кто ходил. Это не болото, а Псковское озеро, только оно у нашего берега покрылось мхом, заросло травой. Глубина здесь такая же, как в озере”. Долго молчал дядя, потом перекрестил свою широкую грудь крестом и произнес: “Есть Господь и будет. Дивны дела Твои, Господи. Слава силе Твоей, Господи!” Мария переоделась в сухое платье, а утром отправилась с дядей в Печоры, чтобы оттуда вернуться в свой монастырь. Серафимов день Накануне престольного праздника преподобного Серафима в Пюхтице выпал снег. Он лежал влажными пухлыми шапками на ветвях деревьев, на высоких копнах искусно сложенных березовых поленниц, на крышах и дорожках. У входной калитки с раннего утра, чтобы очистить дорожку к Успенскому собору, трудилась, не выпуская лопату из рук, старушка монахиня. Согнутая в три погибели, она медленно скребла снег, шептала Иисусову молитву и чуть слышно призывала на помощь преподобного Серафима. Чуть забрезжил рассвет, и в окнах келий то загорались, то тухли огни. На белом фоне снега, в отраженных сполохах скользили темные тени насельниц, спешащих в храм на полунощницу и правило для причастников. |
| В ком О. Архимандрит видел недостаток надлежащего разумения, от тех много и не требовал; а если кто, по его замечанию, уже мог понимать дело по монашески, но был невнимателен к должному, или уклонялся в самооправдание, к тем был строг и взыскателен. Тем из братий, которых считал более развитыми и понимающими духовную жизнь, поручая какое либо дело, говорил иногда, что его можно исполнить так или вот так, т.е. на два манера; для того чтобы потом, как бы тот брат ни исполнил дело, иметь возможность его смирить, выставляя на вид иной способ исполнения, может быть лучший. В ком замечал тщеславие или самохвальство, тех тот час же смирял. Был в Обители старый монах Иоанникий, который ездил за сбором и не раз бывал в Астрахани для покупки рыбы. В одну из таких своих поездок он возвратился с большим успехом, и на вопрос О. Игумена: каково съездил. Есть ли рыба? Самодовольно ответил: Слава Богу, Батюшка, сорок подвод идет. – «Да, вот, брат, мы уж рыбы то здесь купили, ответил ему О. Моисей, так ты поезжай на встречу своему обозу, да и продай рыбу-то в Белеве. Нам Бог уже послал.» – Тщеславный сборщик так и опустил крылья. В 8 верстах от Обители на берегу реки Жиздры был хутор с сенокосными лугами и для рыбной ловли. Последнею заведывал, как мы выше упоминали, старик монах Афанасий, бывший прежде в монастыре главным огородником. Надобность указала О. Архимандриту призвать его опять на время в монастырь. О. Афанасий этот не без тщеславия рассказывал О. Архимандриту о своей рыбной ловле: как он там все устроил и как все передал своему помощнику. О. Архимандрит хорошо хорошо заметил тщеславный оттенок его рассказа; за тем О. Афанасий переехал в Обитель, а ловля рыбы, при усердии его помощника, продолжалась весьма успешно. О. Моисей не пропустил этого случая, для того чтобы смирить их обоих. При свидании с О. Афанасием, говоря о других предметах, упомянул: «а вот, брат, рыбка-то и без тебя хорошо ловится». Когда же приехал с хутора новый его распорядитель с донесением об удачной ловле рыбы, то и ему сказал: «да ведь это, брат, не по тебе рыба-то ловится». Распорядитель этот был из крестьян и О. Архимандрит самым произношением слова тебе, слегка напомнил ему среду, из которой он вышел. |
| Кто-то из мудрых людей сказал: «Счастье – это когда тебя понимают. Большое счастье – это когда тебя любят. А еще большее счастье – это когда любишь ты». И вот как раз это и есть тот самый подвиг. Нам всем хотелось бы, чтобы нас любили. Нам всем хотелось бы, чтобы нас уважали, чтобы нам оказывали внимание. Но когда человек живет с таким вектором направленности, он никогда должной любви и внимания не найдет, потому что, как Александр Сергеевич Пушкин показал: сначала – новое корыто, потом – новый дом, потом – дворянство, а потом – «Золотая рыбка, мне служи», – предела человеческой жадности и желаний нет. А главным желанием должно быть изменение самого себя. И с чего должен начаться подвиг, так это с малого преодоления. Знаете, какой подвиг был одним из главных в жизни святого Серафима Саровского? Он еженедельно прочитывал весь Новый Завет Вот мы вспомнили святого Серафима Саровского. А знаете, какой подвиг был одним из самых главных в его жизни, что его сделало святым? Многих из нас, наверное, это удивит, но факты его биографии показывают: святой еженедельно прочитывал весь Новый Завет. Первые четыре дня – по одному Евангелию: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, а в остальные три дня – Деяния апостолов, апостольские послания и Апокалипсис. Вот что его сделало святым: он жил Священным Писанием. Он хотел соответствовать Священному Писанию, хотел соответствовать Христу. Это и есть начало подвига – искать волю Божию. Каким я должен стать? Каким надо, чтобы я был? Вот это и есть вектор направленности нашей воли. Не «хочу», а каким я должен стать. – Батюшка, а как отличить, когда «мне хорошо» и когда «во мне хорошо»? – На самом деле «мне хорошо» будет, когда «во мне хорошо» и когда через это другим хорошо. Мне запомнилась мысль одного очень мудрого человека. Он сказал: не нужно быть важным, важно быть нужным. И поэтому когда ты стараешься быть нужным – ты видишь и радость от того, что ты нужен. Недавно мы разговаривали по телефону с нашим отцом наместником – архимандритом Венедиктом, которого мы все любим и уважаем. И он вспомнил, как братию не могли уговорить водить экскурсии: мол, экскурсии нарушают внутренний мир монаха, 30 человек, женщины, и так одеты, и сяк одеты… Многие отказывались. А когда начали водить экскурсии, многие стали говорить: «Отец-наместник, такая после этого радость, что я кому-то нужен, на какой-то вопрос ответил, познакомил с Оптиной, передал мысли наших Оптинских старцев. Такая радость, как будто причастился». Вот что произошло – преодоление! Хочу сидеть в келье, молиться, читать святых отцов, быть с Богом, читать Евангелие, вести уединенную жизнь. Но есть еще мера, когда этим надо поделиться. И когда человек поделился – через «не хочу», подчинился этой воле – «надо», вот тут-то и есть тот самый христианский подвиг, о котором мы с вами говорим. |
| —213— одну хорошую (здесь такую можно получить за 100 серебром), другую рогожную для Стефана и Сисоя. Ехать надо будет на 5-ти лошадях. Если придётся совершать путешествие зимою, то надо ехать на Тихвин и Ладогу; в Рыбинске у О. Игумена Варфоломея можно будет отдохнуть, в Тихвине у Архимандрита; пожалуй, можно будет проехать на Зеленецкий и Ладогу. Вот мои предположения; скажи о них своё мнение. О ходе болезни моей извести Ивана Васильевича. Я ещё не собрался отвечать ему: видишь – и к тебе пишу первое письмо, которое сказывается некоторою свежестью мысли и руки. От Аполлоса получил два – три письма, которые мне очень не понравились; шельмовские. В особенности не понравилось последнее. Делает точно то же, что и с тобою: выпытывает – возвращусь ли в Сергиеву и когда возвращусь; распространяется, как все желают моего возвращения. И всё это – так гадко! Хотел я в прошлом письме моём написать тебе об этом, да остановился, – подумал; и без того у тебя много скорбей; что ещё прибавлять их сообщением мыслей мрачных. По всему видно, что слухи, якобы он купил Настоятельство Сергиевой Пустыни, вполне справедливы. Теперь продавщик водит покупателя за нос и ещё обнадёживает успехом; а этот – как рыбка около приманочки. И Боярыня, достававшая деньги для покупки, – когда была ныне весною в Питере, вела себя такою же отвратительною шельмой, как и старец её. Далеко отложилось сердце моё от этих людей: теперь они уже никогда не перестанут бездельничать. Надо только начать, вдаться; – а потом уже и дело покончено. Другой такой же или подобный – Павел Чернявский. Что-то у этих людей в сердцах холодное! Ни одного чувства не могут принять в себя глубоко и сохранить его. Всё у них так поверхностно, непостоянно. От ума какой-то блеск, – словно блезир по выражению русского человека; ничего нет существенного. Затем Христос с тобою. Поручающий тебя милости Божией и молитвам Пр. Сергия. преданнейший друг Архимандрит Игнатий 27 Ноября. —214— В Костроме Князь Суворов; сбирается на часок прикатить ко мне по первому санному пути. Письмо XXVI |
| Сходная чешская: Lepše zavist, ne pulitovaní с польскою: Leci e lepsza jest zawi, ni politowanie. Ипатьевская летопись. Карамзин 2. пр. 417. Карамзин 3. прим. 38. Вместо в стан , как было напечатано в Р. Н. П.. Л244. прим. 41. следует читать встань, т.е. раннее вставанье. попечение. заботливость. Это слово, употребительное в Архангельском и Шенкурском уездах, встречается также у Иоанна. Экзарха Болгар. Также: «Рыбка и утка встанью. т.е. старанием, тщанием, взять». См. П190. Пословица изображает местность Мозыря, городка Минской губ. Отголосок учения стригольников, которые, припадая к земле. каялись в грехах своих. В грамоте своей патриарх Антоний 1394 г. пишет к сим еретикам: «вам велят каяться к земле, а не к священнику; но земля тварь бездушная, отвечать и защищать не может кающимся». См. Рассуждение о ересях и расколах в Русской церкви. соч. И. Руднева. М.. 1838. стр. 82. В Illustr. Zeitung für die Jugend. 1844 г.. 9. так переведена сия московская пословица: Das Gebet die Hälfte des Weges zu Gott. das Fasten führet zu den Thoren den Pallastes und das Allmosen öffnet sie. Ипатьевская летопись. 47. В Русской правде лишался свободы женившийся на рабе без всякого условия с ее господином. В XVI и XVII в. действовал закон: «По рабе холоп. и по холопе раба». Так. правою грамотой 1541 г. выданы Михайло и Петр Колупаевы детям Приклонского по робе в холопи. Акты юридические, 21. По силе Уложения, XX, ст. 31, 85, 87, свободный, женившийся на крепостной девке или вдове, а свободная, вышедшая замуж за крепостного, почитались крепостными. Это согласно с пословицей из древнего немецкого права: Die unfreie Hand ziehet die freie. De gustibus non disputandum est. Краинск.: Ha злoдiю шапка горить. Известный анекдот о воре, внезапно обличенном сими словами пастыря в церкви. Смысл этой пословицы, или, вернее, притчи, тот: вор думает, что везде его узнают. В Украине в этот день (мая 2) отлагаются полевые работы. То же, что «На бедного Макара и шишки валятся»: Н147. Поправим здесь сами себя в изъяснении слова покляпый от кляпа : на польск. pochyy значит не хилый, но наклоненный, пологий, нагнутый, кривой. |
| «Люблю эту русскую молитву» (1, 391), – признаётся герой повести, и это « люблю» – из уст самого Лескова. К такому же «христопониманию» постепенно приходит рассказчик-архиерей, когда, замерзая в ледяной пустыне, он собирал в уме своём разные молитвенные обращения к Богу, пока они не вылились в итоге повести в слова чудесной молитвы: «Сам Сый написал перстом Своим закон любви в сердце его и отвёл его в сторону от дел гнева. Авва Отче, сообщай Себя любящему Тебя, а не испытующему, и пребудь благословен до века таким, каким Ты по благости Своей дозволил и мне, и ему, и каждому по-своему постигать волю Твою. Нет больше смятения в сердце моём: верю, что Ты открыл ему Себя, сколько ему надо, и он знает Тебя, как и всё Тебя знает» (1, 389). Это поистине молитва «за всех», за весь мир, держащийся за «край света» Христова. «Рождественский рассказ» «На краю света» весь одухотворён молитвенным пафосом, весь целиком напоминает молитву, которая в финале увенчалась единодушным ( «едиными усты и единым сердцем» ) возгласом: «Аминь!» (1, 396) Лесковская повесть, подобно молитвословию, вся пронизана светом. Так, очутившись один на один с грозной природой Крайнего Севера, архиерей наблюдает «удивительно чистый розовый свет», «удивительный голубой свет», который сменяется «самою дивною синевою» (1, 382). Здесь, в этом диком суровом месте, сохраняются свет, чистота и красота первозданности. Это не может не напомнить и о Фаворском свете, просиявшем над Христом в момент Преображения Господня: «и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет» (Мф. 17: 2), «се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 17: 5). «На краю света» Лескова – именно о духовном «преображении», которое становится кульминацией повести. Праздник Преображения в народе называют «Спасъ». Это русское слово, которого нет у других народов, прежде всего усвоил дикарь-язычник из «всего Православия», которое объяснял ему архиерей: «Как же, бачка, понял: свинью в море топил, слепому на глаза плевал – слепой видел, хлебца-рыбка народца дал. Он хорош, Христосик» (1, 369). |
|
|
