| Во втором историческом известии, которое ярко характеризует Федора Сабура, содержится выражение, которое стало пословицей - «Бог в кике». Что это значит, сейчас разберемся. В начале 15 века к московским князьям приехал служить представитель литовской династии Гедеминовичей Патрикей Наримунтович. В 1418 году великий князь отдал за его сына Юрия Патрикеевича свою родственницу (по одним источникам сестру, а по другим - дочь) и таким образом, породнившись с Рюриковичами, родоначальник князей Патрикеевых занял очень высокое место при дворе - выше, чем дяди Федора Сабура Константин Шея и Иван Дмитриевич. На свадьбе Юрия Патрикеевича они сидели «ниже», то есть дальше от великого князя. Но когда старший брат Юрия Патрикеевича - Федор захотел также как и молодой муж, сесть поближе к Василию Первому, то Федор Сабур не дал ему этого сделать. Федор Патрикеевич сказал Федору Сабуру: " Посядь брата моего меньшего, князя Юрия Патрикеевича " , то есть после него. Но Федор Сабур ответил ему: " У того Бог в кике, а у тебя Бога в кике нет " , и сел перед ним . Таким образом, здесь дается наглядная иллюстрация евангельского слова Христа: «когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место» (Лк., 14, 8-9). Именно отсюда пошло и слово «кичливость» - кичиться, значит излишне гордиться своей «кичкой», то есть в данном контексте женой, удачным браком. Что такое кика (кичка)? На Руси принято, чтобы замужние женщины носили повойник. Да, именно так: «принято», в настоящем времени, так как в старообрядческих и единоверческих семьях это по сию пору реальная традиция. Так вот повойник - это упрощенная форма кики. То есть когда Федор Сабур говорил о том, что у Юрия Патрикеевича «Бог в кике», он имел в виду, что Бог благословил его через брак с представительницей рода Рюриковичей. А брат Юрия был женат на женщине более простого происхождения, поэтому ему указали его место. |
| Во втором историческом известии, которое ярко характеризует Федора Сабура, содержится выражение, ставшее пословицей, – «Бог в кике». Что это значит, сейчас разберемся. В начале XV века к московским князьям приехал служить представитель литовской династии Гедиминовичей Патрикей Наримунтович. В 1418 году великий князь отдал за его сына Юрия Патрикеевича свою родственницу (по одним источникам – сестру, а по другим – дочь), и, таким образом, породнившись с Рюриковичами, родоначальник князей Патрикеевых занял очень высокое место при дворе – выше, чем дяди Федора Сабура Константин Шея и Иван Дмитриевич. На свадьбе Юрия Патрикеевича они сидели «ниже», то есть дальше от великого князя. Но когда старший брат Юрия Патрикеевича Федор захотел так же, как и молодой муж, сесть поближе к Василию I, то Федор Сабур не дал ему этого сделать. Федор Патрикеевич сказал Федору Сабуру: «Посядь брата моего меньшего, князя Юрия Патрикеевича», то есть после него. Но Федор Сабур ответил ему: «У того Бог в кике, а у тебя Бога в кике нет», – и сел перед ним . Здесь, кстати, перед нами наглядная иллюстрация к евангельским словам Христа: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: “уступи ему место”; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место» (Лк. 14: 8–9). Именно отсюда пошло и слово «кичливость»: «кичиться» значит «излишне гордиться своей кичкой», то есть в данном контексте – женой, удачным браком. Что такое кика (кичка)? На Руси принято, чтобы замужние женщины носили повойник. Да, именно так: «принято» – в настоящем времени, так как в старообрядческих и единоверческих семьях это по сию пору реальная традиция. Так вот, повойник – это упрощенная форма кики. То есть когда Федор Сабур говорил о том, что у Юрия Патрикеевича «Бог в кике», он имел в виду, что Бог благословил его через брак с представительницей рода Рюриковичей. А брат Юрия был женат на женщине более простого происхождения, поэтому ему указали его место. |
| В зале заулыбались. – Совсем не то, – заметил Иван Васильевич, когда Патрикеев остановился, – зачем вы выпучили глаза на бутафора? Вы ездите для него? Патрикеев поехал снова, на этот раз оба глаза скосив на актрису, повернуть не сумел и уехал за кулисы. Когда его вернули, ведя велосипед за руль, Иван Васильевич и этот проезд не признал правильным, и Патрикеев поехал в третий раз, повернув голову к актрисе. – Ужасно! – сказал с горечью Иван Васильевич. – Мышцы напряжены, вы себе не верите. Распустите мышцы, ослабьте их! Неестественная голова, вашей голове не веришь. Патрикеев проехался, наклонив голову, глядя исподлобья. – Пустой проезд, вы едете пустой, не наполненный вашей возлюбленной. И Патрикеев начал ездить опять. Один раз он проехался, подбоченившись и залихватски глядя на возлюбленную. Вертя руль одной рукою, он круто повернул и наехал на актрису, грязной шиной выпачкав ей юбку, отчего та испуганно вскрикнула. Вскрикнула и Людмила Сильвестровна в партере. Осведомившись, не ушиблена ли актриса и не нужна ли ей какая-нибудь медицинская помощь, и узнав, что ничего страшного не случилось, Иван Васильевич опять послал Патрикеева по кругу, и тот ездил много раз, пока наконец Иван Васильевич не осведомился, не устал ли он? Патрикеев ответил, что не устал, но Иван Васильевич сказал, что видит, что Патрикеев устал, и тот был отпущен. Патрикеева сменила группа гостей. Я вышел покурить в буфет и, когда вернулся, увидел, что актрисин ридикюль лежит на полу, а сама она сидит, подложив руки под себя, точно так же, как и три ее гостя и одна гостья, та самая Вешнякова, о которой писали из Индии. Все они пытались произносить те фразы, которые в данном месте полагались по ходу пьесы, но никак не могли двинуться вперед, потому что Иван Васильевич останавливал каждый раз произнесшего что-нибудь, объясняя, в чем неправильность. Трудности и гостей, и патрикеевской возлюбленной, по пьесе героини, усугублялись тем, что каждую минуту им хотелось вытащить руки из-под себя и сделать жест. |
| В партере наступила благоговейная тишина, и волнующийся Патрикеев (а волнение у него выразилось в том, что глаза его стали плаксивыми) сыграл с актрисой сцену объяснения в любви. – Так, – сказал Иван Васильевич, живо сверкая глазами сквозь лорнетные стекла, – это никуда не годится. Я ахнул в душе, и что-то в животе у меня оборвалось. Я не представлял себе, чтобы это можно было сыграть хоть крошечку лучше, чем сыграл Патрикеев. «И ежели он добьется этого, – подумал я, с уважением глядя на Ивана Васильевича, – я скажу, что он действительно гениален». – Никуда не годится, – повторил Иван Васильевич, – что это такое? Это какие-то штучки и сплошное наигрывание. Как он относится к этой женщине? – Любит ее, Иван Васильевич! Ах, как любит! – закричал Фома Стриж, следивший всю эту сцену. – Так, – отозвался Иван Васильевич и опять обратился к Патрикееву: – А вы подумали о том, что такое пламенная любовь? В ответ Патрикеев что-то просипел со сцены, но что именно – разобрать было невозможно. – Пламенная любовь, – продолжал Иван Васильевич, – выражается в том, что мужчина на все готов для любимой. – И приказал: – Подать сюда велосипед! Приказание Ивана Васильевича вызвало в Стриже восторг, и он закричал беспокойно: – Эй, бутафоры! Велосипед! Бутафор выкатил на сцену старенький велосипед с облупленной рамой. Патрикеев поглядел на него плаксиво. – Влюбленный все делает для своей любимой, – звучно говорил Иван Васильевич, – ест, пьет, ходит и ездит… Замирая от любопытства и интереса, я заглянул в клеенчатую тетрадь Людмилы Сильвестровны и увидел, что она пишет детским почерком: «Влюбленный все делает для своей любимой…» – …так вот, будьте любезны съездить на велосипеде для своей любимой девушки, – распорядился Иван Васильевич и съел мятную лепешечку. Я не сводил глаз со сцены. Патрикеев взгромоздился на машину, актриса, исполняющая роль возлюбленной, села в кресло, прижимая к животу огромный лакированный ридикюль. Патрикеев тронул педали и нетвердо поехал вокруг кресла, одним глазом косясь на суфлерскую будку, в которую боялся свалиться, а другим на актрису. |
| “Решил уйти из жизни и забрать родных с собой”. Главное о трагедии в Ульяновской области 19 августа, 2019. Дарья Кельн Подростка вовремя не показали психиатру Утром 18 августа в селе Патрикеево в частном доме убили двух четырехлетних детей, их мать, бабушку и дедушку. По версии следствия, виновником трагедии стал 16-летний подросток. Его тело позднее обнаружили у вышки сотовой связи. Юноша оставил в доме предсмертную записку. “Правмир” собрал все, что известно о трагедии на сегодня. Массовое убийство в Патрикеево В Патрикеево Базарносызганского района 18 августа в 11:00 соседи обнаружили тела пяти человек — 42-летней хозяйки дома Марины Камалетдиновой, ее 66-летнего отца, 69-летней матери, и двоих ее четырехлетних детей — сына и дочери. Их зарубили топором. Как уточняет “Комсомольская правда”, на семью напали, когда она уже легла спать. 16-летнего сына Марины обнаружили погибшим у вышки сотовой связи недалеко от села. Именно его подозревают в массовом убийстве. Дом, в котором произошла трагедия, находился на улице Садовой в селе Патрикеево. Фото: СУ СК РФ. “По одной из версий следствия, подросток расправился с членами своей семьи, после чего свел счеты с жизнью, спрыгнув с вышки сотовой связи”, — сообщил Следственный комитет РФ. На месте преступления следователи обнаружили предсмертную записку юноши. Семья была благополучной Марина Камалетдинова занималась предпринимательской деятельностью, в социальной сети “ВКонтакте” она вела сообщество “Бизнес и дизайн человека”, а также предлагала свои консультации. В Патрикеево, к родителям, она переехала около пяти лет назад, еще до рождения близнецов. Об их отце не упоминала, передают РИА Новости. С бывшим мужем, отцом ее 16-летнего сына, общалась — тот поддерживал отношения с мальчиком. Родственница подростка сообщила, что у Марины были проблема с алкоголем около двух лет назад, передает РЕН-ТВ. Семью собеседница телеканала охарактеризовала как положительную. Отличник и “добрый человек” Старший сын Камалетдиновой, которого подозревают в убийстве всей семьи, был прилежным учеником. Директор школы в Патрикеево Александр Исайкин рассказал , что мальчик никогда не проявлял агрессии, у него были хорошие отношения с учителями и сверстниками. По словам Исайкина, никто из них не верит, что юноша мог совершить убийство своих близких. |
| А Иван Васильевич мне не нравился. Не понравилась и тетушка Настасья Ивановна, крайне не понравилась и Людмила Сильвестровна. А ведь это чувствуется! Дрыкинская пролетка означала, что Иван Васильевич ездил на репетиции «Черного снега» в театр. Ежедневно в полдень Пакин рысцой вбегал в темный партер, улыбаясь от ужаса и неся в руках калоши. За ним шла Августа Авдеевна с клетчатым пледом в руках. За Августой Авдеевной – Людмила Сильвестровна с общей тетрадью и кружевным платочком. В партере Иван Васильевич надевал калоши, усаживался за режиссерский стол. Августа Авдеевна накидывала Ивану Васильевичу на плечи плед, и начиналась репетиция на сцене. Во время этой репетиции Людмила Сильвестровна, примостившись неподалеку от режиссерского столика, записывала что-то в тетрадь, изредка издавая восклицания восхищения – негромкие. Тут пришла пора объясниться. Причина моей неприязни, которую я пытался дурацким образом скрыть, заключалась отнюдь не в пледе или калошах и даже не в Людмиле Сильвестровне, а в том, что Иван Васильевич, пятьдесят пять лет занимающийся режиссерской работою, изобрел широко известную и, по общему мнению, гениальную теорию о том, как актер должен был подготовлять свою роль. Я ни одной минуты не сомневаюсь в том, что теория была действительно гениальна, но меня привело в отчаяние применение этой теории на практике. Я ручаюсь головой, что, если бы я привел откуда-нибудь свежего человека на репетицию, он пришел бы в величайшее изумление. Патрикеев играл в моей пьесе роль мелкого чиновника, влюбленного в женщину, не отвечавшую ему взаимностью. Роль была смешная, и сам Патрикеев играл необыкновенно смешно и с каждым днем все лучше. Он был настолько хорош, что мне начало казаться, будто это не Патрикеев, а именно тот самый чиновник, которого я выдумал. Что Патрикеев существовал раньше этого чиновника и каким-то чудом я его угадал. Лишь только дрыкинская пролетка появилась у театра, а Ивана Васильевича закутали в плед, началась работа именно с Патрикеевым. – Нус, приступим, – сказал Иван Васильевич. |
| Первая часть сочинения выполнена по весьма широкой программе, в состав которой последовательно введены не только все вопросы биографии Вассиана Патрикеева, начиная от его родословной и кончая его смертью, но и почти все моменты его литературной и книжной деятельности. При этом и обстоятельства его жизни, и вся его деятельность, —341— выразившаяся в полемике по вопросам о монастырских владениях, о вдовых священнослужителях, об отношениях к еретиками и по другим животрепещущим вопросам времени, связаны автором надлежащим образом с соответствующей исторической перспективой. В живом и продуманном изображении автора Вассиан выступает крупной фигурой своего века, «как идейный литературный труженик, передавший в наследие потомству свои литературные произведения», как «популяризатор миросозерцания Нила Сорского », «как неподкупный борец за свои идеи, сумевший запечатлеть их потерей собственного благополучия». Во второй части автор рассматривает подлинные сочинения Вассиана Патрикеева, Кормчую книгу его редакции, сочинения, предположительно приписываемые ему, и, в частности, известную «Беседу Сергия и Германа». Объем литературной деятельности Вассиана автору представляется не особенно широким. Кроме пяти известных трактатов, посвященных полемике с идеями Иосифа Волоцкого , и Кормчей Вассиана автор предположительно приписывает ему: 1) «писание старцев Вологодских монастырей против Иосифа» и 2) «любопрепирательное послание». Но он не находит возможным приписать ему на усвоенных ему Жмакиным двух трактатов, вошедших в Кирилло-Белозерский сборник 21–1098, ни известной «Беседы Сергия и Германа», которую некоторые исследователи считали произведением Вассиана. Вторая часть исследования по тщательности «обстоятельности значительно уступает первой. Обо всех разбираемых произведениях автором сообщаются библиографические сведения, производится разыскание их списков, излагаются о каждом из них ученые мнения и высказываются более или менее веские собственные соображения автора. Но читатель вправе был бы ожидать от него более детального анализа рассматриваемых сочинений со стороны их содержанья и литературных приемов, а также определения их источников и в особенности анализа Кормчей Вассиана Патрикеева. С другой стороны, подробный пересказ содержания «Беседы Сергия и Германа» (с. с. 198–205) представляется совершенно излишним. |
| Исследователи относили Патрикеевых и к той, и к другой «партии», предполагая самые разнообразные их интересы. Наиболее распространена гипотеза о их связях с партией Елены—Димитрия. Но исследователи обычно не учитывали один важный фактор этой борьбы — намерения Василия с целью давления на отца реализовать старинное право «отъезда» и 5 Н. Синицына «отъехать» в Литву. Во второй раз оно было даже осуществлено. События развивались так: Иван III первоначально предполагал сделать наследником Димитрия, которому в ноябре 1497 года исполнялось 14 лет. Сторонники Василия, которому было уже 18 лет, узнав об этом, организовали заговор. Василий угрожал отцу отъездом, но Иван III опередил его, наложив опалу на него и Софью; для сына он ограничился домашним арестом, не наказывая его сурово (вероятно, под влиянием Софьи) . В феврале 1498 года наследником был провозглашен Димитрий. Но равновесие было неустойчивым, борьба не закончилась, сторонники Димитрия хотели упрочить его положение и окончательно оттеснить Василия. Последний, в свою очередь, продолжал опасную игру, вторично угрожал «отъездом» и на рубеже 1499 и 1500 годов пытался даже выполнить свое намерение, хотя известие об этом в источнике очень лаконично . Если бы причиной опалы Патрикеевых была их связь с «партией» Димитрия—Елены, то дата их опалы — январь 1499 года — плохо согласуется с фактом сохраняющегося расположения Ивана III к внуку–наследнику на протяжении 1498— 1499 годов (Василий и Софья окончательно победят лишь в 1502 году). Да и заступничество митрополита за Патрикеевых едва ли было бы возможно, если бы они были связаны с Еленой Волошанкой, подозреваемой в связях с еретиками. В–третьих (и, вероятно, это главное), Василий III вскоре после вступления на престол бросил Димитрия в тюрьму, а в феврале 1509 года он умер насильственной смертью (Елена скончалась в «нятстве» ранее). Едва ли Василий III в то же самое время допустил бы возвращение в Москву Вассиана, если бы тот был сторонником Димитрия и Елены и, уж конечно, не сделал бы его своим советником. |
| — Вот сам полетишь и проверишь, — обиделся начальник экспедиции. — Критиковать вы все мастера! А мы внимательнейшим образом осмотрели всю планету. Там нет ни одного разумного существа, а корона на голове лягушки ненастоящая, это просто такой золотистый нарост, похожий на корону. — Вы поймали эту лягушку? Вы рассмотрели поближе этот так называемый нарост? — настаивал на своем Арсений. — Она ускакала, — ответил начальник экспедиции. — Все ясно! — воскликнул Арсений. — Вы на нее нечаянно наступили. Начальник экспедиции почему-то улыбнулся, а все остальные геологи рассмеялись. — Уважаемый коллега Патрикеев не заметил, что рядом с лягушкой для масштаба мы положили чемодан, — сказал начальник экспедиции. — Это чемодан? — удивился Арсений. — Он кажется спичечным коробком. — Вот именно. Подумай сам, если это не коробок, а чемодан, можно ли наступить на такую лягушку? Патрикеев пожал плечами. Он не любил, когда над ним смеялись, даже если никто и не собирался смеяться. Лягушка действительно была куда больше чемодана и должна была доставать человеку до пояса. Попробуй на такую наступи! Вскоре все разошлись по домам. Арсений Патрикеев, который жил вдвоем с мамой и всегда ее слушался, стал рассказывать Розалии Львовне, что случилось за день на работе. — Ах! — обрадовалась мама. — Кажется, нам с тобой наконец повезло, мой мальчик. Говоришь, тебя посылают на эту планету? — Куда денешься, такая у меня работа, — вздохнул Арсений. — Я всегда говорила, что с твоей специальностью ты не пропадешь, — сказала мама. — Но я никогда не думала, что ты найдешь себе достойную невесту в болоте. — Какую еще невесту? — воскликнул Арсений. — Ты что, забыл сказки и легенды, которые я читала тебе в детстве? Разве ты не помнишь, что лягушка в золотой короне — это наверняка заколдованная принцесса? Тебе надо будет только пустить стрелу в болото, а уж она сама отыщет тебе невесту. Ты ее расколдуешь, получишь половину царства, а я буду спокойно нянчить внучат. — Ах, мама! — возразил Арсений. — Что за чепуху ты несешь! Неужели в конце двадцать первого века еще есть люди, которые верят в такие сказки? |
| Каждое утро Арсений Патрикеев брал геологический молоток, заколдованный мамой лук со стрелами и уходил на работу. Но принцесса-лягушка все не попадалась. Однажды, спрятавшись от дождика под гигантской поганкой, которые во множестве росли на болоте, он увидел, как вдали что-то подозрительно блеснуло. Чему блестеть на болоте, как не золотой короне? Не испугавшись простуды, геолог выскочил из-под поганки и кинулся к подозрительному месту. И в самом деле — он увидел лягушку. В золотой короне. Лягушка внимательно смотрела на геолога Патрикеева, глаз с него не сводила и не делала попытки ускакать. Тогда геолог достал из-за спины лук, открыл колчан, вытащил стрелу с золотым наконечником, вложил ее в лук и натянул тетиву. Лягушка зажмурилась. Она-то знала, что произойдет. Когда лягушка открыла глаза, в нее уже летела стрела. Бедной лягушке не оставалось ничего другого, как поднять лапу и перехватить стрелу, которая мчалась ей прямо в глаз. Она держала стрелу в лапе и ждала, пока геолог подберется к ней поближе. Арсений чуть не утонул в трясине, подбираясь к лягушке, но все же добрался до принцессы, надел на нее ошейник и повел на поводке в свою палатку. Глава 12. А лягушка все ждет… Сверху было видно, на какой скучной планете живет геолог Патрикеев. Куда ни посмотришь — кочки, камыши, лужи и озера, забитые тиной. Над этим болотом поднимался унылый холм, поросший осиной. На холме стояли две палатки. В одной живет геолог Патрикеев, а в другой, наверное, хранятся его приборы. Но, подумав так, Алиса ошиблась. Потому что во второй палатке находились не приборы. Вы уже догадались что? И не угадали! Давайте рассказывать по порядку. Когда «Звездная птица» опустилась на краю холма, распугав тощих уток, к кораблю подбежал молодой человек дикого, измученного вида. Одежда на нем висела как на вешалке, под глазами — черные круги, из щек и подбородка торчит щетина длиной в палец. — В сторону! — кричал молодой человек, размахивая руками. — В сторону, я вам говорю! Кора не испугалась — мало ли что ей приходилось уже видеть на своей агентской службе! |
|
|
