| Никаких документов при Мамочке не нашли. Только на третий день агент угрозыска, изучая Мамочкину одежду, обнаружил в кармане ярко-желтых штанов зеленый бархатный берет, а в подкладке этого берета — сложенное в восемь раз удостоверение, из коего следовало, что Федоров Константин, 13 лет, воспитанник петроградской Школы социально-индивидуального воспитания им. Ф.М.Достоевского, направляется в домашний отпуск до 9 часов утра 14 августа 1922 года. Спасибо докторам и сиделкам Александровской городской больницы. Они выходили Мамочку, спасли его жизнь. Признаться, я совсем не помню, как и когда Мамочка вернулся в Шкиду. Кажется, после больницы он несколько недель провел дома, у брата. Не помню я также, что сделали с мясниками. Знаю, что их судили и осудили. Но как и на сколько — врать не хочу, не запомнил. Сказать по правде, нам тогда было не до этого: Юнком переживал смутные времена, начались раздоры в центральном комитете, и история с Мамочкой как-то сама собой отошла на задний план. Но вот что мне хорошо запомнилось. Славный сентябрьский денек. В классе четвертого отделения идет урок древней истории. Поскрипывая своими старыми, порыжелыми сапожками, Викниксор расхаживает по классу и с упоением повествует о немеркнущих подвигах спартанских воинов. Среди нас находится и Мамочка. Он сидит на своем обычном месте, на «Камчатке». Место это Мамочка упорно обороняет уже не первый год. Сколько ни уговаривают его халдеи пересесть поближе, он отказывается, уверяет, что на задней парте ему лучше видно. Но что ему лучше видно, об этом он, конечно, умалчивает. Все дело в том, что Мамочка — заядлый картежник… День солнечный, мягкий. За раскрытыми окнами позванивают трамваи, громыхают тяжелые качки ломовиков, цокают копыта, с противоположного тротуара доносятся выкрики торговок семечками… Для нас все эти шумы сливаются в один однообразный рокот. Но вот в эту скучную музыку улицы врывается что-то новое. Постойте, да это же, кажется, гром гремит! Нет, это не гром, это стучит барабан. Да, да, барабанная дробь. Она все ближе, ближе, она уже совсем близко, и вот, перекрывая барабан, на всю улицу, на весь город запел пионерский горн. |
| Вокруг Доброслава и его учения группируется практически всё, что есть политически-радикального в современном российском неоязычестве. 7 января 2001 года в отношении Алексея Александровича Добровольского (Доброслава) вновь возбуждено уголовное дело. «За что?» – ответ на этот вопрос можно найти в статье, написанной со слов участницы праздника Ивана Купалы у Доброслава и опубликованной в Интернете Православным информационным агентством «Русская линия“ 16 «Организатором и идейным руководителем праздника был, конечно, Доброслав в отглаженной… рубахе. Все началось еще засветло. На поляну вынесли огромный барабан, мне дали кувшин, кто-то нес деревянную «братину» – ковш литра на три. …Для праздника вырубили большую елку, сняли с нее кору, бревно обстрогали в виде фаллоса и почему-то не стали красить сразу, а понесли на холм, вырыли там яму, поставили этот «фаллос», влезли друг на друга в три яруса и начали его красить. Потом встали вокруг него и начали кричать: «Слава русскому херу!»… На соседней поляне был уже сложен огромный костер и два костра поменьше. Приволокли барабан. «Ба-бах!» – сигнал к тому, чтобы все замолчали и построились… Доброслав сказал: «Те, кто крещеные, пойдут в первую очередь, потому что с них надо снять эту веру и перевести в другую»… «Снимали веру» так: Доброслав мочил руку водой, проводил ею по макушке новичка, а потом плескал этой водичкой на глаза, на душу – чтоб были чисты, и спрашивал имя. В язычестве надо принимать славянское языческое имя. Была книжечка, народ присматривал себе имена… Потом с посвященных срезали прядь волос и бросали в костер – вроде для связи с предками… …Все встали в хоровод и пустили по кругу братину с водой, а некоторые стали кричать: «Смерть жидохристианам!», «Смерть жидохристианским матерям!», «Смерть их детям!»… И все присутствующие хором, на весь лес повторяли эти слова… Пили домашнее пиво, которое притащили местные мальчишки в огромной бутыли. Кстати, местные парни все эти обряды очень серьезно воспринимали. Похоже, других развлечений в глубинке сегодня маловато… «Непосвященных» пивом не угостили…Потом притащили настоящий гроб, не помню точно, что он символизировал, – кажется, предполагалось, что это гроб христианской Божией Матери, – и стали рубить его топором. Разрубили на щепки, сделали из гроба костер. В завершение ходили по углям. Водой, кстати, костер у язычников тушить не полагается – разгневается бог Огня. Встречали солнце. Хотя была ночь на Ивана Купалу, в воде никто не купался, кроме нас, «непосвященных»…» |
| Реагируя на звуки, малыш научится слушать, что очень важно для развития речи. «Спрятанная игрушка» Игра развивает мышление и внимание. Сожмите в ладони игрушку так, чтобы ребенок услышал писк. Спрячьте ее под одеяло на глазах у малыша, пусть он попробует найти ее. Игры, помогающие развивать мелкую моторику рук «Барабанщик» Для игры используйте, например металлическую баночку, пластмассовое ведро, игрушечный барабан. Покажите ребенку, как нужно бить в барабан. После нескольких попыток у малыша обязательно получится «барабанный бой», ребенок испытает большое удовольствие от такого занятия. «Чудо-бусы» Эта игра хорошо развивает мелкую моторику. Возьмите крепкую нитку или леску (диаметр ожерелья лучше сделать небольшим, чтобы малыш не смог надеть его на голову), нанижите на нее пуговицы различных цветов, формы и размера. Дайте исследовать ребенку ожерелье, пусть он перебирает пуговицы, передвигает их по нитке. «Волшебный карманчик» Наденьте вещь с нагрудным карманом. Положите в него несколько разнообразных мелких предметов. Когда вы возьмете ребенка на руки, он скорее всего, заинтересуется содержимым кармана и будет перебирать находящиеся в нем предметы, доставая и складывая их обратно в карман. Внимательно следите, чтобы ребенок не брал их в рот! «Игрушки в вазе» Дайте в руки малышу большую пластмассовую вазу с круглым донышком и несколько шариков. Одной рукой он может держать вазу, а другой складывать в нее маленькие шарики или мячики. Если ваза не слишком устойчива, игра становится еще увлекательнее. Данная игра хорошо развивает моторику рук. «Пальчики» Растопырьте пальчики малыша, а ладошки сложите вместе. Назовите каждый пальчик. При назывании пальчики обеих рук должны несколько раз стукаться между собой. При чтении последних 2 строчек стихотворения ручки сожмите в кулачки и следите за тем, чтобы малыш тряс ими в такт стишку. В гости к пальчику большому Приходили прямо к дому: Указательный и средний, Безымянный и последний, Сам мизинчик-малышок Постучался об порог. Вместе пальчики-друзья, |
| Каждый род, живший совместно в землянке, представлял небольшую коммуну, у которой главное имущество – жилище, олени и утварь – было общее. Женщины сообща готовили пищу, выделывали шкуры, шили одежду, собирали грибы, ягоды и коренья, мужчины пасли и охраняли стадо, изготовляли оружие, доставляли топливо, ходили на охоту, рыбную ловлю или на войну с дикарями. После того как все девятнадцать родов перебывали в землянке вождя и познакомились с чужестранцами, последние с Амнундаком вышли на поляну, и шаман своим бубном подал сигнал к началу праздника. Женщины, девушки, подростки и немногие старики ближайших стойбищ расположились вдоль опушки по обе стороны землянки. Мужчины выстроились отрядами по родам в стороне. Амнундак с гостями и шаман сидели у входа в землянку. По второму сигналу отряды прошли один за другим мимо вождя, исполняя военный танец, с копьями, щитами и луками в руках, колчаном стрел на спине. Танец состоял из прыжков, подбрасывания копий вверх и натягивания лука; движения были согласованны во всех отрядах, и картина получилась довольно стройная. Большой барабан в виде обрубка ствола толстого тополя длиной в два метра, внутри выдолбленного и с обоих концов обитого кожей носорога, по которой били колотушками, составлял военную музыку; он лежал на козлах и сверху имел ряд отверстий. Путешественники узнали, что такие барабаны имелись у каждого рода и посредством их важные и срочные известия передавались быстро по всему племени, словно по телеграфу. Глухой гул барабанов был слышен за несколько километров. Во время этого танца путешественники могли сосчитать, что военная сила онкилонов достигала от четырехсот до четырехсот пятидесяти человек, так как в каждом роду было от двадцати до тридцати воинов. Присоединяя пастухов, стариков, женщин и детей, можно было определить численность племени от тысячи двухсот до полутора тысяч человек, то есть гораздо больше, чем они думали сначала, на основании слов Амнундака, что в каждом роду двадцать – тридцать человек; оказалось, что он имел в виду только воинов, а числа остальных даже приблизительно не знал. После танца началось состязание в метании копий и стрельбе из лука; для первого натянули длинный кожаный аркан на двух высоких кольях. Один род за другим подходил, выстраивался в ряд на расстоянии сорока шагов от аркана, и затем все воины сразу метали по одному копью, стараясь, чтобы оно перелетело за аркан. Жюри, состоявшее из трех глав родов, считало все перелеты и недолеты. Род, получивший наибольшее число перелетов, считался победителем. Для состязания в стрельбе принесли и развесили на копьях шкуру дикой лошади; темная полоса вдоль хребта являлась целью для стрел. Каждый род выстраивался в ряд в пятидесяти шагах от мишени, и затем один воин за другим выпускал по одной стреле. Считались только стрелы, попавшие в темную полосу, и род, давший наибольшее число попаданий, объявлялся победителем, которого приветствовал барабан частыми ударами, а зрители – криками. |
| Кольча-младший принес из города пуд муки, бутылку конопляного масла и горсть сладких маковух — мне и Алешке гостинец. И еще немножко денег принес. Все это ему выдали в заведении под загадочным названием “Торгсин”, которое произносилось в селе с почтительностью и некоторым даже трепетом. Бабушка завела квашню, намешала в муку мерзлых картошек, мякины, чтобы получилось побольше хлеба, и когда отстряпалась, половину плоских караваев, не вытронувшихся из-за примеси, засунула в котомку. Туда же бросила она узелок с солью, горсть луковиц, и Кольча-младший снова отправился в дорогу. С обозом он отбыл в верховские, богатые села. Верховскими у нас назывались села, расположенные в Ужурском, Новоселовском, Краснотуранском, Минусинском районах и прихакасских степях, потому как все это находилось в верховьях Енисея. И люди тамошние, и обозы, идущие оттуда, большие, длинные обозы с кладью, тоже звались верховскими. Кольча-младший уехал наниматься на молотьбу. Он умел обращаться с молотилкой и, как утверждала бабушка, равных ему по ловкости и сноровке возле барабана не могло сыскаться. Что это за барабан такой, я не знал. Мне был известен лишь один барабан, в который колотят палками. Но на барабане Кольча-младший намеревался заработать хлеба, и мы стали его ждать. Дедушка нанялся пилить дрова в сельсовет, и в большом нашем доме, где когда-то дополна было народу, сделалось тихо, пустынно, дверь в горницу заколотили, чтобы не жечь лишние дрова. Мука из “Торгсина”, как ее ни растягивала бабушка, вся до пылинки исстряпалась, надо было что-то снова есть. Дедушка испилил и сложил в поленницы дрова подле сельсовета, получил деньги. Получил он их немного, всего на булку хлеба, как определила бабушка. Она отправилась в город с деньгами, заработанными на дровах ослабевшим от голода дедушкой. Возвратилась бабушка вечером, с черемуховым батогом в руке. Первый раз взяла она тогда батожок и до смерти с ним уж не расставалась в дальнем походе. В котомке бабушка принесла серый, в банный таз величиною, каравай. |
| «Барабан» тетерева и лохматая рыба. 12 фото дикой природы Чтобы напомнить, в каком красивом и удивительном мире мы живем 17 июля, 2022 Чтобы напомнить, в каком красивом и удивительном мире мы живем Вы когда-нибудь видели нерест кораллов? А знаете, как размножаются морские звезды? Каждое фото в этой подборке имеет свою историю, и каждое — удивляет. «Лохматая скорпена», Магнус Лундгрен, Лонг Донг, Тайвань. Эта рыба охотится ночью и отлично маскируется. Она привлекает добычу тем, что сливается с окружающей средой, оставаясь при этом совершенно неподвижной. Но это не делает ее идеальным объектом для съемки — скорпену не так-то легко найти! «Золото из залива», Стив Мандел, Сан-Франциско, США. Это диатомовые водоросли, они поглощают углекислый газ и помогают производить до 20-30% кислорода на Земле. Увидеть их можно только под микроскопом. «Дорога в никуда», Джеймс Гиффорд, Солончаки Макгадикгади, Ботсвана. На огромных просторах ботсванских солончаков Макгадикгади не в сезон дождей встречается очень мало диких животных. В 2021 году сильные дожди прошли рано, увеличилось количество искусственных водоемов. И антилопы гну начали свою ежегодную миграцию раньше обычного. Кажется, что это стадо идет в никуда. «Призрак гор», Сандеш Кадур, Ладакх, Индия. Снежный барс — мастер маскировки. До изобретения фотоловушек его можно было увидеть лишь мельком, за что это животное и получило прозвище «призрак гор». «Игра горностая», Хосе Грандио, Французские Альпы. Горностай необычно выглянул из своей норы, и фотограф запечатлел его во время неожиданного прыжка. Может быть, это игра? «Лесные нимфы», Хуан Хесус Гонсалес Ахумада, природный парк Сьерра-Бланка, Охен, Малага, Андалусия, Испания. Эти грибы растут только на опавших сосновых шишках. Осенним днем они выглядят мистически, как видения фей. «Разноцветная подводная буря», Том Шлезингер, Эйлат, Израиль. Поймать нерест кораллов — дело непростое! Оно происходит только раз в год и определяется лунным циклом. Это событие длится от нескольких часов до нескольких недель, в зависимости от вида и места обитания кораллов. Фотограф потратил годы, чтобы правильно выбрать время для фридайвинга и, наконец, сделать снимок этой разноцветной подводной бури. |
| Величие собору придают совершенные пропорции. Его стройность не кажется хрупкой, а геометрическая четкость - сухой и скованной. На всю высоту поднимаются полуколонки и лопатки, переходящие в арки закомар, стену охватывает аркатурно-колончатый фриз, под которым выделяются глубокие ниши порталов. Над фризом прорезаны узкие высокие окна (для освещения пространства под сводами хор на зап. фасаде окна растесаны в нижнем ярусе). Кровля собора повторяет форму сводов. Над сводами, приподнятый на квадратном постаменте, возвышается цилиндрический барабан с 8 окнами, увенчанный шлемовидным куполом с крестом. План собора во имя вмч. Димитрия Солунского (по В. Н. Казариновой) План собора во имя вмч. Димитрия Солунского (по В. Н. Казариновой) Порталы, аркатурно-колончатый фриз, простенки по сторонам окон, барабан покрыты резными рельефами. Белый плотный известняк, сочетающий прочность с пластичностью, позволил акцентировать резьбой конструктивные узлы и использовать плоскости стен для многофигурных сюжетных композиций. В древности камень собора был покрыт если не росписью, как аркатурно-колончатый фриз Успенского собора, то защитной известковой побелкой или обмазкой, возможно разных колеров (ср. летописное выражение «извистью белити» 1194 г., относящееся к ремонту суздальского собора). 3-слойная кладка стен выполнена в полубутовой технике. Стены снаружи и изнутри облицованы белым камнем. Пространство между наружной и внутренней облицовочными стенками заполнялось бутом (туфом, дробленым известняком) и заливалось известковым раствором с цемянкой и древесным углем. Забутовка и облицовочные стенки сложены без горизонтальной перевязки, но белокаменные квадры тщательно пригнаны друг к другу и скреплены тонкими швами раствора. Также сложены и крещатые столбы. Лицевые размеры белокаменных блоков колеблются в пределах 34-45×40-65 см, в пилонах до 55×80 см. Арки и паруса также сложены из тесаных камней, своды - из пористого известкового туфа. Первоначально храм был покрыт по сводам свинцовыми листами, а шлемовидный купол - золоченой медью. Над капителями фасадных пилястр выступали водометы. Вероятно, они зажимались внешними, не уцелевшими обломами закомар, опиравшимися на капители полуколонн, как опираются на них внешние тяги архивольта портала. |
| Основной объем храма отличался внешней ясностью и относительной простотой. Гладкая поверхность стены контрастировала со сложным карнизом, отличавшимся большой пластичностью форм. Углы были обработаны колоннами в форме так называемой «дудки». Большие окна имели роскошные наличники «московского стиля». Сложно профилированные и раскрепованные фронтончики наличников своей верхней частью, балясиной, врезаются в карниз и прерывают ритмичный бег его рисунка. Фронтончики опирались на тонкие колонки с дыньками. Карниз представлял собой три «ленты» разного рисунка: нижний ряд – углубленный поребрик, средний – своеобразные пятиугольные ниши с вогнутыми верхними сторонами, в центре каждой такой ниши – выступающий прямоугольный камень; третья «лента» карниза – многоуступчатая горизонтальная тяга, имеющая сложный профиль. Карниз охватывал по периметру весь храм, как бы нависая над плоскостью стены. Двухъярусный восьмигранный барабан нес небольшую изящную луковичную главку. Высокая четырехгранная трехъярусная классическая колокольня являлась вертикальной доминантой этого небольшого ансамбля. Ярусы звона имели полуциркульные пролеты, каждый ярус отделялся от другого раскрепованным карнизом, выносы которого соответствовали обрамляющим углы полуколоннам. Нижний ярус имел спаренные полуколонны тосканского ордера, средний – ионического, третий верхний ярус имел по одной полуколонне коринфского ордера на каждой стороне. Таким образом, нижний и средний ярусы имели по четыре полуколонны на каждом углу, что зрительно усиливало мощность устоев. По мере повышения ярусов происходит облегчение угловых частей и расширение пролетов. Колокольня приобрела прозрачность, легкость и стройность. На каждой стороне нижнего яруса имелись небольшие фронтончики, под ними – «триглифно-метопные» фризы. Каждая пара полуколонн располагалась на общем широком пьедестале, разделенном по горизонтали на две части – более широкую нижнюю и узкую верхнюю. Пьедестал продолжал стену и имел вынос под полуколоннами. На широкой части пьедестала между средним и верхним ярусами, под каждой коринфской полуколонной располагались прямоугольные филенки. Также каждой паре полуколонн соответствовала раскреповка антаблемента и карниза. Колокольня имела вытянутый сомкнутый купол, который, вероятно после обновления в 1897 г., приобрел более покатые очертания. На нем располагался узкий барабан, который нес изящную луковичную главку с крестом. Четкое и уравновешенное вертикальное и горизонтальное членение всех частей колокольни создавало ясный, спокойный архитектурный образ. |
| Ученые принимают, что под этим вторым монументом и нужно разуметь тот именно столп-гробницу Авессалома, о которой у нас речь 12 . Нижняя – монолитная – часть этой гробницы представляет собой огромный квадрат (6 метр. 24 сант. ширины и 6 метр. 50 сант. высоты), высеченный из скалы. Род двора окружает базу справа, слева и сзади. На монолитном квадрате водружена верхняя часть, сложенная из больших тесанных камней: барабан диаметром в нижнюю часть сведен в толстый шпиль каменной кладки. Каждая сторона этого квадрата украшена двумя ионическими колоннами и двумя же полуколоннами, прислоненными к угловым пилястрам. На колоннах покоится дорийский фриз с тринадцатью розетками и четырнадцатью триглифами. Под фризом виден египетский карниз. С южной стороны устроена небольшая дверь квадратной формы. Кроме того, по остальным сторонам основного квадрата зияют три бреши. Чрез среднюю брешь можно войти внутрь гробницы. Потолок комнаты образован двумя – один над другим – концетрическими кругами. Стены заняты аркадами 13 . Saulcy, изучавший этот памятник, в соединении деталей ионического, дорийского и египетского стилей не видит ничего такого, что заставляло бы относить его к эллинистической эпохе. Он думает, что Палестина, находившаяся под перекрестными влияниями, с разных сторон, должна была непременно воспринимать элементы и мотивы, которые находились еще в зачаточном состоянии у соседей 14 . В той же Иосафатовой долине есть гробница, близкая по своей архитектуре к Силоамскому памятнику и гробнице Авессалома. Это – гробница Захарии (рис. 3), которую Бордосский паломник называет ошибочно гробницей пр. Исайи (см. выше). Эта гробница также высечена из скалы в форме четырехугольника (около 6 метр. длины и ширины в основании), но покрытие здесь иное: не барабан, а четыреугольная пирамида, представляющая одно целое с корпусом гробницы. Фасадные украшения немногим разнятся от украшений гробницы Авессалома 15 . Особенный интерес представляет гробница Захарии в том отношении, что до сих пор не открыто ни малейшего намека на дверь или спуск во внутреннее пространство памятника, но несомненно, что в нем есть или был поставлен саркофаг, иначе зачем было помещать такой монумент среди некрополя. |
| Ввели в ворота на черный, заваленный железом двор… Грохот, визг пилы, стукотня молотков. Сквозь закопченные двери видно — летят искры, из горна, там — люди, голые по пояс, размахиваясь кругом, куют полосу, там — многопудовый молот от мельничного колеса падает на болванку, и брызжет нагар в кожаные фартуки, там у верстаков — слесаря… Из ворот по доскам на крышу приземистой печи тянутся тачки с углем, огонь и черный дым выбрасываются из домны. Жемов толкал локтем Цыгана: — Узнают они Кузьму Жемова… В стороне от кузниц в опрятном кирпичном домике в окно глядело розовое, как после бани, бритое лицо в колпаке. Это был управляющий заводом — немец Клейст. Он постучал о стекло табачной трубкой. Сторож торопливо подвел Жемова и Цыгана, объяснил — кто они и откуда. Клейст поднял нижнюю часть окошечка, высунулся, поджав губы. Колпачная кисточка качалась впереди полного лица. Цыган с враждой, со страхом глядел на кисточку… «Ох, душегуб!» — подумал. Позади Клейста на чистом столе стояла жареная говядина, румяные хлебцы и золоченая чашка с кофеем. Приятный дымок от трубки полз в окно. Глаза его, бездушные, как лед, проникали в самое нутро русское. Достаточно оглядев обоих колодников, проговорил медленно: — Кто обманывает — тому плехо. Присылают негодных мужикофф, свинячьих детей… Ничего не умеют — о, сволочь. Ты добрый кузнец — хорошо… Но если обманываешь — я могу повесить… (Постучал трубкой о подоконник.) Да, повесить я тоже могу, мне дан закон… Сторож, отведи дуракофф под замок… По дороге сторож сказал им вразумительно: — То-то, ребята, с ним надо сторожко… Чуть упущение, проспал али поленился, он без пощады. — Не рот разевать пришли! — сказал Жемов. — Мы еще и немца вашего поучим… — А вы кто будете-то? — Слышно — воры-разбойнички? За что вас, собственно? — Мы, Божия душа, с этим кривым в раскол пробирались на святую жизнь, да черт попутал… — А, ну это другое дело, — ответил сторож, отмыкая замок на низенькой двери. — У нас порядки, чтобы знать, вот какие… Идите, я свечу вздую… (Спустились в подклеть. Лучики света сквозь дырки железного фонаря ползуче осветили нары, дощатые столы, закопченную печь, на веревках — лохмотья.) Вот какие порядки… Утром в четыре часа я бью в барабан, — молитва и — на работу. В семь — барабан, — завтракать, — полчаса… Часы при мне, видел? (Вытащил медные, с хорошую репу, часы, показал.) Опять, значит на работу. В полдень — обед и час спать. В семь ужин — полчаса и в десять — шабаш… |
|
|
