| Лаэрт., VI, 37). Диоген ходил днём с факелом по городу, ища людей. На вопрос: «Много ли в бане людей?» – ответил: «Никого нет», а когда спросили: «Полна ли баня народу?» – ответил: «Полна». Когда его увели в плен и он попал на продажу, на вопрос, что он умеет делать, Диоген ответил: «Властвовать людьми», – и попросил глашатая объявить, не хочет ли кто-нибудь купить себе хозяина? Когда работорговцы возмутились, он сказал: «Если вы приобретаете себе повара или лекаря, вы ведь его слушаетесь, поэтому так же должны слушаться и философа». Известны также ответы Диогена на аргумент Зенона о несуществовании движения (Диоген просто встал и стал ходить) и на платоновское определение человека как двуногого животного без перьев (на следующий день Диоген принес общипанного петуха и сказал: «Вот вам платоновский человек»). Это, скорее всего, легенда, так как у Платона этого определения нет (зная Платона, мы понимаем, что он и не мог дать такое определение, ибо оно отмечает не существенные свойства человека, а его случайные признаки), хотя эта же легенда дополняет, что Платон потом добавил к своему определению: «И с широкими ногтями». Диоген говорил также, что ни в чём не нуждаются только боги. Поэтому, если человек хочет походить на богов, он также должен стремиться обходиться минимальным. Киренаики Основатель киренской школы – Аристипп из Кирен (ок. 435 – ок. 360 гг. до Р.Х.), небольшого города в Северной Африке. Согласно Аристиппу и его школе, счастье достижимо только в личном плане. В этом он похож на киников. Каждый человек познаёт лишь самого себя. Передать счастье другому невозможно, оно существует индивидуально, для каждого конкретного человека. Поскольку счастье существует как личное счастье, а самое сильное впечатление для человека – это удовольствие, наслаждение, то задача философии состоит в правильном направлении человека к удовольствию. Все люди стремятся к удовольствиям, однако обычные люди отличаются от философа тем, что философ знает, какие блага действительно приведут к удовольствию, а за какие нам придётся расплачиваться. Люди стремятся к наслаждениям, не зная, что часто за это им придется расплачиваться. Философ же следует только тем удовольствиям, которые не приведут в дальнейшем к печалям. |
| – В. Ц.), что никакая эллинская паровая баня не сравнится с такой баней. Наслаждаясь ею, скифы громко вопят от удовольствия» (Геродот, цит. изд., с. 205). М. И. Ростовцев ставит под вопрос достоверность некоторых деталей погребальных обрядов из описаний Геродота: «Не подтверждается, прежде всего, рассказ Геродота о большом общем кладбище скифских царей в Герах. Царские погребения… разбросаны на очень большом пространстве… Сведения Геродота о бальзамировании трупа царя не подтверждаются… Не подтверждается и его указание на погребение с царем только золотых вещей. В могилах находят и бронзу и серебро» (Ростовцев, цит. изд., с. 48–49). Немногочисленные придирки М. И. Ростовцева могут быть в свою очередь прокомментированы так: сведения о погребениях в Гере носили, очевидно, действительно локальный характер, слова Геродота о том, что в могилы царей не клали серебряных и медных сосудов, а только золотые, были преувеличением, хотя золотые изделия в них действительно преобладают, а вот что касается бальзамирования царских останков, то замечательное подтверждение употребления этой техники обнаружено при раскопках в высокогорном Пазарыке, где сохранению бальзамированных мумий удачно способствовала вечная мерзлота, и хотя место этих находок далеко отстоит от страны припонтийских Геродотовых скифов, но и Алтай и юг России принадлежали тогда, в первом тысячелетии до Р. Х., одному большому культурному пространству ираноязычных номадов, в который интегрированы были и иные этносы. Среди царских курганов южной России один из самых замечательных по роскоши обнаруженных в нем сокровищ расположен в нижнем Правобережье Днепра. Это знаменитое Чертомлыкское захоронение, которое, правда, относится к послегеродотовой эпохе – к IV столетию до Р. Х. В Чертомлыке под курганом найдено 5 погребальных камер: одна большая в центре и 4 меньшего размера по 4 сторонам от нее. В главной камере найдены обветшалые фрагменты ковра и чеканные золотые бляшки, которыми отделана была одежда погребенного царя. |
| 17. Философ прибавляет себе еще третье свидетельство: «Высшее молитвенное состояние в том, что ум встает вне плоти и мира и пребывает совершенно невещественным и безвидным» , стало быть, заключает он, в таком состоянии он будет вне всех этих телесных страстей. Но в таком состоянии, насколько нам известно, непрерывно не бывает никто из существ, облеченных телом, кроме разве этого нового учителя крайней молитвы; очень редки даже редко в нем бывающие. Поэтому обычно все молятся, оставаясь во плоти и одновременно ощущая все свои страсти, тем более — чистые и рожденные святой молитвой страсти, которые и совершенствуют и поднимают и делают духовными тех, в ком действуют, а ничуть не тащат к земле, не опустошают, не губят. Потому что есть и род добрых страстей, не только священных, но и природных. Это мы можем понять даже на примере наших ощущений, которые становятся более совершенными, находясь в страдательном состоянии под действием внешних впечатлений: здесь как бы образ даруемого Духом свыше богодейственного совершенства. Его начало — страх Божий, от которого страстная способность души не умерщвляется в своем свойстве, как подумал и как стал учить философ, а поднимаясь до действия божественной любви, рождает спасительное уязвление и благословенную скорбь, за которой идет баня отпущения грехов, новое рождение в Боге, то есть слезы покаяния. Эти полные любви к Богу очистительные слезы, «окрыляющие молитву» по отеческому слову, в сочетании с молитвой просвещающие глаза души, берегущие благодать, когда она дается через эту божественную баню, по Григорию Богослову , а после ее ухода снова призывающие, становящиеся поэтому «баней святого возрождения» (Тит. 3, 5) и, как говорит Григорий, вторым божественным крещением, которое труднее, но ничуть не ниже, а даже выше первого по ясному слову одного из отцов: «Выше крещения открывающийся после крещения источник слез» , — эти, говорю я, слезы, очищающие плачущего, отрывающие его от земли, поднимающие к небу, сочетающие с благодатью рождения в Боге, а через нее обоживающие, разве они не общее действие тела и страстной силы души? |
| архим. Мефодий (Алексиу) Слово второе в защиту священнобезмолвствующих. О молитве Большинство дарований Святого Духа подаются достойным во время молитвы. Это признает всякий разумный человек. Ведь Господь сказал: «Просите и дастся вам» ( Мф. 7:7 ). Тех, кто искренно молится, Бог иногда выводит за пределы их «я» и неизреченным образом восхищает их на Небо. А иногда, когда они не выходят из пределов своего «я», Он Сам сверхъестественным и непостижимым для мудрецов мира сего образом действует в них. И действительно, когда апостолы некогда пребывали в усердной молитве и молении, Святой Дух, посетив их, не вывел восхитил их на Небо, но дал их устам языки огненные. Моисей, хотя и молчал перед Богом, услышал от Него: «Что ты вопиешь ко Мне?» ( Исх. 14:15 ). Это слово Бога показывает, что Моисей, молча устами, но молясь при этом изо всех сил своей души, находился в подлинном общении с Богом и даже не слышал криков народа. Конечно же, никто из людей, облечённых в тело, не способен находиться в таком состоянии постоянно. Насколько нам известно, люди, достигающие подобного состояния, крайне редки. Таким образом, мы должны знать, что люди по большей части молятся, находясь во плоти и одновременно с молитвой ощущая в себе страсти. Но вместе с тем, они вкушают и священные плоды молитвы, которые делают их совершеннее и возводят к Небу. Начало всего есть страх Божий. Он рождает спасительное умиление и блаженную скорбь, за которыми идёт баня оставления грехов, которая омывает человека слезами покаяния – возрождением его в Боге. Боголюбивая и очистительная слеза окрыляет душу, и, согласно со словами отцов, будучи соединена с молитвой, просвещает умные очи. Согласно святому Богослову Григорию, молитва со слезами призывает вернуться отступившую от человека Божественную благодать. Поэтому она называется этим святым отцом «баней священного возрождения и божественным погружением». Конечно, это крещение слезами болезненнее первого. Но при этом оно ничуть не ниже его, а можно сказать что и выше, как ясно свидетельствует некто из отцов, говоря: «Выше крещения – открывающийся после крещения источник слёз». Итак, эти слёзы, очищающие, восхищающие от земного к небесному, возводящие к Богу, соединяющие с благодатью возрождения в Боге – эти слёзы обоживают того, у кого они есть. |
| 77. Образ действия благодати Божией в душе Благодать, как я сказал, с самого того момента, как приемлем крещение, сокровенно начинает пребывать в самой глубине ума (духа), утаивая присутствие свое от самого чувства его. Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения (сердца) своего; тогда она неизреченным некиим словом беседует к душе чрез чувство ума, часть некую благ своих сообщая ей. Вследствие сего, кто восхощет навсегда крепко удержать в себе сие обретение, тот приходит к желанию отрещись с великою радостию от всех настоящих благ, чтоб совсем приобрести то поле, на коем нашел он сокрытым сокровище жизни (Мф. 12, 44). Ибо когда кто отречется от всего житейского богатства, тогда обретает в себе то место, в коем укрылась благодать Божия. За тем, по мере преуспеяния души, и божественный дар (благодати) обнаруживает в уме свою благостыню (благотворность); но тогда же и бесам попущает Господь более беспокоить душу, чтобы и научить ее рассудительному различению добра и зла, и соделать смиреннейшею, по той причине, что, когда подвергается она таким искушениям, тогда великим покрывается стыдом от срамоты бесовских помыслов. 78. Чрез крещение Святый Дух вселяется в сердце, а дух злой извергается; но этим не вконец пресекаются покушения на грех Мы по образу Божию есмы, умным (духовным) движением души; тело же как бы дом ее есть. Но так как преступлением Адамовым не только характеристические черты души осквернились, но и тело наше подпало тлению: то Всесвятый Бог Слово воплотился и, как Бог, чрез собственное Свое Крещение даровал нам воду спасения в возрождение: ибо мы возрождаемся в воде действием Святого и Животворящего Духа, вследствие чего тотчас очищаемся и по душе и по телу, если приступаем к Богу с полным расположением. При сем Дух Святый вселяется в нас, а грех (или отец греха) изгоняется Им, так как невозможно, чтобы при единстве и простоте – характеристических свойствах души, – в ней сопребывали два эти лица, как думали некие. К тому же, когда божественная благодать чрез Святое Крещение сочетавает себя в безмерной некоей любви с чертами образа Божия в залог подобия, где поместиться лицу лукавого, – так как нет никакого общения света со тьмою? (2 Кор. 6, 14). Итак мы, текущие путем священных подвигов, веруем, что банею пакибытия (Тим. 3, 5) сквернообразный змий извергается из глубин ума; при всем том не дивимся, что и после крещения опять с добрыми помыслами испытываем и худые. Ибо баня освящения, хотя отъемлет скверну греха, но двойственности пожеланий наших не уничтожает, и бесам воевать против нас и обольстительные слова говорить к нам не возбраняет, чтоб чего не сохранили мы, в естественном оном находясь состоянии, то хранили силою Божиею, восприяв оружия правды. |
| 19. БЕСЕДА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. Похвала мученикам по случаю перенесения их мощей. — Похвала их вере и простоте. — Превосходство их неведения над всеми познаниями древних философов. Объяснение богохульства и привычки клясться. — Печальные последствия этой дурной привычки. — Бедствия, навлеченные на народ клятвой царя Седекии. — Необходимость усилий в деле исправления. — Выражение надежды, что Антиохия совершенно избавится от греховной привычки клятвы и клятвопреступничества. (Исправления — Людмила Жмурина, С.-Петербург) 20. БЕСЕДА ДВАДЦАТАЯ. Недостаточность сорокодневного пощения для надлежащего приготовления к пасхальному причащению. — Прежде и более всего необходима добродетель. — Увещание забывать обиды. — Мщение за обиды мучит людей раньше огня адского. — Не должно клясться. — О тех, которые еще не исправились от этой дурной привычки. (Исправления — Людмила Жмурина, С.-Петербург) 21. БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. О возвращении епископа Флавиана и о прощении, данном императором городу Антиохии. — Ходатайственная речь епископа Флавиана пред императором и ответ Феодосия. Наставление антиохийцам о том, как жить и вести себя в будущем. (Исправления — Людмила Жмурина, С.-Петербург) Слова огласительные. 22. СЛОВО ПЕРВОЕ. К готовящимся к крещению. — Похвала усердию и благоговению сподобившихся крещения. — Различные наименования крещения — баня, возрождение, просвещение и другие. — Отличие крещения от омовений ветхого завета. — Крещение в отличие от них омывает душу, а не тело. — Крещение очищает нас от грехов. — О покаянии после крещения. — Увещание к удалению от грехов, особенно грехов языка, клятвы и клятвопреступления. (Исправления — Меркулова Ирина, Баку) 23. СЛОВО ВТОРОЕ. Преимущества, даваемые св. крещением. Крещенный называется верным, потому что он верует в Бога и Бог дает ему чистоту и святость души, усыновление и царство небесное. — Обязанности, налагаемые крещением. — Смысл слов: «отрекаюсь от сатаны». Нужно отрекаться не только от сатаны, но и от всех его обольщений, как театр, цирк, суеверное наблюдение дней, чары и тому подобные мерзости, которых должен избегать человек, воспринявший учение Иисуса Христа. (Исправления — Меркулова Ирина, Баку) |
| Разве мы не видим такого устройства в больших домах... И все царское принадлежит всем: города, площади, улицы принадлежать всем; мы все в равной мере пользуемся ими. Посмотри на строительство Божие. Он сотворил некоторые предметы общими для всех, чтобы хотя таким образом устыдить человеческий род, как-то: воздух, солнце, воду, землю, небо, море, свет, звёзды разделил между всеми поровну, как будто между братьями... И другое соделал Он общим, как-то: бани, города, площади, улицы. И заметь, что касательно того, что принадлежит всем, не бывает ни малейшей распри, но все совершается мирно. Если же кто-нибудь покушается отнять что-либо и обратить в свою собственность, то происходят распри, как будто вследствие того, что сама природа негодует, что в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особым усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение, и говорить эти холодные слова: «То твое, а это мое». Тогда возникают споры, тогда огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем отдельное владение вещами, и оно более согласно с самой природой. Отчего никто не заводит никогда тяжбы о владении площадью. Не потому ли, что она принадлежит всем?»... И Златоусту кажется, что даже животные лучше... «У них все общее - и земля, и источники, и пастбища, и горы, и леса, и ни одно из них имеет больше другого. А ты, человек, кротчайшее животное, делаешься свирепее зверя, заключая в одном своем доме пропитание тысячи и даже многих тысяч бедных, между тем, как у нас одна общая природа и многое другое, кроме природы: общее небо, солнце, луна, хор звезд, воздух, море, огонь, вода, земля, жизнь, смерть, юность, старость, болезнь, здоровье, потребность пищи и одежды. Так же общие и духовные блага: священная трапеза, тело Господа, честная кровь Его, обетование Царства, баня возрождения, очищение грехов, правда, освящение, искупление, неизреченные блага... Поэтому не безумно ли тем, кто имеет так много общего между собой - и природу, и благодать, и обетования, и законы - быть так пристрастными к богатству, не соблюдать и в этом равенства, но превосходить свирепость зверей, и при том тогда, когда предстоит необходимость скоро оставить все это»... |
| Образ действия благодати Вожией в душе. Благодать, как я сказал, с самого того момента, как приемлем крещение, сокровенно начинает пребывать в самой глубине ума (духа), утаевая присутствие свое от самаго чувства его. Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения (сердца) своего; тогда она неизреченным некиим словом беседует к душе чрез чувство ума, часть некую благ своих сообщая ей. Вследствие сего, кто восхощет навсегда крепко удержать в себе сие обритение, тот приходит к желанию отрещись с великою радостию от всех настоящих благ, чтоб совсем приобресть то поле, на коем нашел он сокрытым сокровище жизни (Мф. 12, 44). Ибо когда кто отречется от всего житейскаго богатства. тогда обретает в себе то место, в коем укрылась благодать Божия. За тем, по мере преуспеяния души, и божественный дар (благодати) обнаруживает в уме свою благостыню (благотворность); но тогда же и бесам попущает Господ более беспокоить душу, чтобы и научить ее рассудительному различению добра и зла, и соделать смиреннейшею, по той причине, что, когда подвергается она таким искушениям, тогда великим покрывается стыдом от срамоты бесовских помыслов. Чрез крещение Святый Дух вселяется в сердце, а дух злый извергается; но этим не в конец пресекаются покушения на грех. Мы по образу Божию есьмы, умным (духовным) движением души; тело же как бы дом ея есть, Но так как преступлением Адамовым не только характеристическия черты души осквернились, но и тело наше подпало тлению: то всесвятый Бог — Слово воплотился и, как Бог, чрез собственное Свое крещение, даровал нам воду спасения в возрождение: ибо мы возрождаемся в воде действием Святаго и Животворящего Духа, вследствие чего тотчас очищаемся и по душе и по телу, если приступаем к Богу с полным расположением. При сем Дух Святый вселяется в нас, а грех (или отец греха) изгоняется Им, так как невозможно, чтобы при единстве и простоте, — характеристических свойствах души, — в ней сопребывали два эти лица, как думали некие. К тому же, когда божественная благодать чрез святое крещение сочетавает себя в безмерной некоей любви с чертами образа Божия в залог подобия, где поместиться лицу лукаваго, — так как нет никакого общения света со тьмою? (2 Кор. 6, 14). Итак мы, текущие путем священных подвигов, веруем, что банею паки бытия (Тим. 3, 5) сквернообразный змий извергается из глубин ума; при всем том не дивимся, что и после крещения опять с добрыми помыслами испытываем и худые. Ибо баня освящения, хотя отемлет скверну греха, но двойственности пожеланий наших не уничтожает, и бесам воевать против нас и обольстительныя слова говорить к нам не возбраняет, чтоб чего не сохранили мы в естественном оном находясь состоянии, то хранили силою Божиею, восприяв оружия правды. |
| Здесь, с настойчивостью доказывается независимость от человеческой воли и великое творческое значение божественной силы при обыкновенном рождении и силы благодатной при возрождении, а равно указывается и та доля значения, какая в том и другом случае принадлежит человеческому стремлению и произволению. Благодать непременно присутствует и действует в крещении, хотя бы о ней не думали и не молились; Дух, подобно восходящему на небе солнцу, нисходит в воду и «претворяет» ее. Но это не значит, что со стороны человека ничего не требуется для «благоуспешности» действия Божия. Если у человека нет благого произволения, стремления к вожделиваемому, т.е. к возрождению, то благодать, Дух Божий, сущий в воде, не соединяется с душою крещающегося. Этот именно случай имеет, вероятно, в виду св. Григорий, когда говорит, что «многие из приступающих к благодати крещения самих себя вводят в обман, почитаясь только возрожденными, а не делаясь таковыми действительно» 527 . На основании отсутствия всяких признаков нравственной в них перемены, о таких людях он говорит: «баня послужила телу, а душа не свергла с себя нечистот страстей... хотя смело будет сказать, однако скажу и не откажусь, что для таких (людей) вода остается водой, потому что в рождаемом ни мало не оказывается дара Св. Духа» 528 . Выражением: «вода остается водой» св. отец не хотел отвергнуть им же самим, в другом месте 529 , высказанную мысль о «претворении воды» в крещении «чрез освящение», а равно и настойчивое утверждение, что благодать непременно присуща в крещении, а имел в виду только сказать, что благодать Св. Духа остается сама по себе (так как у него «вода» иногда употребляется как синоним Духа Св., что видно из изречения – «началом великих благ» служат «вера и вода») 530 , а человек сам по себе: с душою его не соединяется Дух Божий. Между тем, по воззрению св. Григория, хотя водами крещения омывается и тело от присущего и ему греха 531 , но главная цель таинства – возрождение души, т. е. владычественной части человеческой природы, чрез соединение со Христом и с Духом Св., для постепенного усовершенствования, для «изменения вида души на подобие Первообразу» 532 , для совершенного подчинения низших сторон человеческой природы высшей стороне – уму или духу, что начинаясь в крещении, продолжается и совершается в течение всей человеческой жизни совместным действием благодати и человеческих, вспомоществуемых ею, сил и что в обширном смысле св. Григорий любил называть также «возрождением», представляя крещение как «начало и основание великих благ» возрождения. Впрочем, справедливость такого понимания приведенных мест яснее откроется из рассмотрения тех мест, которые трактуют о том, что происходит с человеческой природой в крещении и после него. |
| А ты, человек, кротчайшее животное, делаешься свирепее зверя, заключая в одном своем доме пропитание тысячи и даже многих тысяч бедных, между тем, как у нас одна общая природа и многое другое, кроме природы: общее небо, солнце, луна, хор звезд, воздух, море, огонь, вода, земля, жизнь, смерть, юность, старость, болезнь, здоровье, потребность пищи и одежды. Так же общие и духовные блага: священная трапеза, тело Господа, честная кровь Его, обетование Царства, баня возрождения, очищение грехов, правда, освящение, искупление, неизреченные блага… Поэтому не безумно ли тем, кто имеет так много общего между собой — и природу, и благодать, и обетования, и законы — быть так пристрастными к богатству, не соблюдать и в этом равенства, но превосходить свирепость зверей, и при том тогда, когда предстоит необходимость скоро оставить все это»… Источник неравенства Златоуст видит в человеческой воле и свободе, в воле к собственности. От свободной воли человека зависит, как распоряжаться данными ему дарами, в этом распоряжении, по Златоусту, существо вопроса. Он совсем не требует всеобщей бедности или нищеты. Он обличает роскошь и излишество, только несправедливое неравенство. Он ищет справедливости. Материальные блага подаются от Бога, нельзя ими гнушаться. Не нельзя очуждать их в своекорыстную пользу одних, в ущерб другим. Решение вопроса Златоуст видел в любви, ведь «любовь не ищет своего» (1 Кор. 12:5). Ему казалось, что вопрос был решен в первенствующей Церкви, как рассказано в книге Деяний. «Отказывались от имущества и радовались, и велика была радость потому, что приобретенные блага были больше… Не было холодного слова: мое и твое, поэтому была радость при трапезе… Это жестокое и произведшее бесчисленные войны во вселенной вырежете: мое и твое было изгнано из той святой Церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных… Не так было тогда, как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так… Во всем у них было равенство и все богатства смешаны вместе»… Характерно, что именно на этот пример прежде всего ссылались всегда идеологи монашеского общежития, отвергавшие до конца право частной собственности. |
|
|
