| Создается впечатление, что, когда весь мир радуется, что эта встреча произошла, анализирует текст декларации, — греко-католики, верные своим многовековым принципам, стараются в бочку меда подлить свою ложку дегтя. — Как Вы полагаете, какие последствия это будет иметь для самих греко-католиков? — Я не хотел бы комментировать внутреннюю жизнь Католической Церкви. Но когда появляется документ за подписью Папы, а католический иерарх говорит о «половинчатости правды» в этом документе, ссылаясь на своих верующих, и говорит, что понимает эти чувства и что «мы пережили не одно подобное заявление, переживем и это», — такая степень развязности говорит сама за себя. Мы в очередной раз видим, как униаты показывают свое истинное лицо. — На что намекает архиепископ Святослав, говоря, что «пережили не одно подобное заявление»? — На Баламандский документ 1993 года. Это документ Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу, посвященный как раз проблеме унии. В нем было сказано, что уния обеими сторонами не признается как метод достижения единства. Католики впервые тогда признали историческую ошибочность унии. С другой стороны, в том же документе было сказано, что общины, образовавшиеся в результате унии, имеют право на существование и на пастырскую деятельность. И это то, что Папа и Патриарх буквально повторили в своей совместной декларации. — Как на практике будет реализовываться та часть декларации, которая касается унии? Есть уже намеченные планы — возможно, создания некой совместной комиссии для разрешения конкретных вопросов? — Есть идея создать такую комиссию — католическая сторона предлагала нам ее создать… Но проблема в том, что у нас уже есть опыт работы в такой комиссии. Ведь в начале 1990-х годов, когда греко-католики начали свои бесчинства на Западной Украине, когда они начали вилами выгонять православных из храмов и захватывать эти храмы, — была создана такая четырехсторонняя комиссия с участием Русской Православной Церкви, Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, Украинской Греко-Католической Церкви и Святого Престола. Начали работать. Причем это была вполне конкретная работа — начали обсуждать, что делать в тех случаях, когда две общины претендуют на один и тот же храм. Был выработан механизм: там, где большинство — православные, храм остается у них, а для греко-католиков строят новый храм; а там, где большинство — греко-католики, храм передается им, а для православных строят храм. |
| Имп. Палестинское Православное Общество (ИППО) с кон. XIX в. активно сотрудничало с Антиохийским Патриархатом и создало в Сирии сеть образовательных учреждений, ориентированных на рус. культуру: в 1895-1910 гг. было открыто 77 школ (27 в Сев. и 45 в Юж. Сирии, 5 в Бейруте) для 10 тыс. учащихся. В 1900 г. в Баламандском мон-ре основана ДС, обучение в к-рой, как и в начальных школах, строилось на основе российских программ и по учебникам, переведенным с рус. языка. Лучшие выпускники продолжали образование в России. Нек-рые правосл. араб. литераторы того времени жили в России и внесли свой вклад в развитие рус. науки и культуры (среди них Герасим Яред , Г. А. Муркос) . Книгопечатание, прервавшееся в кон. XVIII в., было возобновлено в 1842 г. при содействии российского консульства в Бейруте; в кон. XIX в. у правосл. арабов стали появляться собственные периодические издания: 1-й была газ. «Аль-Хадийя», издававшаяся в 80-х гг. XIX в. бейрутским архидиак. Григорием Хаддадом (буд. Патриархом), в 1909 г. при Патриархии начал выходить богословский журнал. Знакомство арабов с европ. культурой, секуляризация части правосл. интеллектуалов привели к сложению на араб. Востоке сер. XIX в. европеизированной культуры, в к-рой заметную роль играли выходцы из правосл. среды, как, напр., Халиль Хури (1836-1907), бейрутский литератор, бессменный редактор первой сир. газ. «Хадикат аль-Ахбар» (с 1857), или Фарах Антун (1874-1924), философ, писатель и драматург. Национальное самосознание части правосл. арабов в кон. XIX в. перерождалось из религ. в светское. Память о дамасской резне побуждала арабо-христ. интеллигенцию искать пути мирного сосуществования с мусульм. окружением на основе идеологии светского араб. национализма или пансирианизма . Теория «Великой Сирии» была особенно популярна у православных, будучи альтернативой как прозап. ливан. национализму маронитов, так и проектам панараб. державы, где мусульмане составляли бы подавляющее большинство. После младотур. революции 1908 г. идеи араб. национализма, в той или иной его форме, получили значительное распространение среди арабо-христ. интеллектуальной элиты. С началом первой мировой войны режим младотурок нанес упреждающий удар по араб. движению: в 1915-1916 гг. были казнены сотни сир. и ливан. националистов (в т. ч. ряд православных), христ. духовенство также подверглось преследованиям. Война привела к краху ближневост. экономики, массовому голоду и эпидемиям, от к-рых вымерла почти четверть населения Ливана. В 1918 г. Османская империя потерпела поражение в войне и прекратила свое существование. |
| В кон. 80-х гг. в связи с возрождением структур ряда В. к. Ц. на Зап. Украине, в Румынии, в Польше и в др. регионах Вост. Европы, зачастую сопровождавшимся захватами правосл. храмов и насилием над правосл. верующими, межконфессиональные отношения между Православной и Римско-католической Церквами осложнились, а проведение полноценного богословского диалога сделалось невозможным. По инициативе РПЦ, поддержанной всеми Поместными Церквами, богословский диалог был фактически приостановлен, и основной темой для обсуждения православно-католич. комиссией стала проблема унии и униатства. 15 июня 1990 г. 6-я пленарная сессия комиссии, проходившая во Фрайзинге (близ Мюнхена), приняла «Заявление», в к-ром признавалось наличие в отдельных регионах напряженности между В. к. Ц. и правосл. Церковью и констатировалось, что «уния как метод там, где она применялась, не служила целям сближения Церквей. Напротив, она вызвала новые разделения» (ИБ ОВЦС МП. 1990. 8. С. 12-13). Из-за содержащейся в «Заявлении» резкой критики унии как способа достижения единства документ не получил одобрения Римско-католической Церкви, и проблема униатства опять стала темой для обсуждения на координационном комитете Смешанной богословской комиссии. 10-15 июня 1991 г. на встрече в Аричче (близ Рима) комитет разработал проект совместного документа «Униатство как метод объединения в прошлом и поиск полного общения в настоящем», к-рый был принят 23 июня 1993 г. представителями Римско-католической и Поместных Православных Церквей (кроме Иерусалимской, Сербской, Болгарской, Элладской и Чехословацкой) на 7-й пленарной сессии комиссии в Баламанде . В документе был отвергнут метод униатства как неприемлемый (п. 2, 4); далее отмечалось, что богословские доктрины, ставшие основанием для прозелитизма и унии как присоединения «отпавших» членов к Церкви, не соответствуют совр. взаимопониманию правосл. и католич. Церквей как Церквей-сестер (п. 10-12). Баламандский документ указывает, что В. к. Ц. зародились из-за вызванных в т. |
| Один из иерархов Константинопольского Патриархата уже поспешил опубликовать ответ на этот документ, где пытается доказать, что Патриарх Константинопольский является первым без равных, то есть фактически играет или должен играть в Православной Церкви ту же роль, что и Папа Римский в католической. Думается, что дискуссия по этому вопросу должна была бы состояться внутри семьи Православных Церквей до того, как тема первенства во Вселенской Церкви была вынесена на повестку дня православно-католического диалога. Надеюсь, что она состоится, иначе пленарное заседание диалога, намеченное на сентябрь 2014 года, завершится тем, что документ о первенстве, уже подготовленный в рамках диалога, но находящийся под эмбарго, будет отвергнут если не всеми, то по крайней мере некоторыми Православными Церквами, и мы окажемся в очередном тупике, как это уже было в 2000 году, когда православно-католический диалог пришлось приостановить из-за серьезных разногласий по теме унии. — Ваше Высокопреосвященство, как складываются в последнее время отношения между Русской Православной и Римско-Католической Церквами и как Вам видятся перспективы православно-католического диалога? Насколько вероятна встреча Патриарха Московского и всея Руси с Папой Римским? — Полномасштабный богословский диалог между Русской Православной и Римско-Католической Церквами ведется с 80-х годов прошлого столетия. Его цель — выяснение отношений, прояснение позиций и, может быть, их сближение там, где оно возможно. Плодами диалога стали несколько важных богословских документов, в том числе Баламандский документ 1993 года, где католики впервые в истории признали ошибочность унии и заявили о том, что уния не является приемлемым путем для достижения единства Церквей Востока и Запада. О текущих проблемах этого диалога я уже сказал. В 2012 году новую страницу во взаимоотношениях между Православной Церковью и Римско-Католической Церковью открыл визит Святейшего Патриарха Кирилла в Польшу, во время которого было подписано историческое Совместное послание народам России и Польши от имени Русской Православной Церкви и Католической Церкви в Польше. |
| Это было для нас очень неприятным и горьким сюрпризом. К сожалению, вся история униатства наполнена такими «сюрпризами» по отношению к православным. Униатство было создано в эпоху, когда православные и католики находились в состоянии войны. Создавалось оно с очень простой и откровенной целью: обращать православных в католичество. Этот менталитет соперничества и вражды мы полностью изжили в двусторонних отношениях с Римско-Католической Церковью — сегодня православные и католики воспринимают себя не как соперники, а как союзники, у нас множество общих задач, перед нами — множество общих вызовов, и мы много делаем для того, чтобы имеющиеся задачи решать вместе. Но, к сожалению, греко-католики не участвуют в нашем сближении и продолжают жить стереотипами прошлого. Сегодня их деятельность, откровенно враждебная по отношению к Православной Церкви, постоянно отбрасывает нас назад, тогда как мы хотим идти вперед. За прошедшие годы у нас было много достижений в диалоге с Римско-Католической Церковью. Если говорить о богословском диалоге, в котором участвуют все Православные Церкви, думаю, очень важным его достижением было совместное осуждение унии в Баламандском документе 1993 года. В этом историческом документе обе стороны — и православная, и католическая — совместно признали, что уния не является путем к достижению единства. По крайней мере, на теоретическом уровне мы в этом вопросе пришли к полному единству и взаимопониманию. Теперь, конечно, было бы важно перевести теоретические достижения в практическую плоскость. Я хотел бы также отметить, что у Русской Православной Церкви сложились очень конструктивные и добрые многоуровневые отношения с Римско-Католической Церковью. Мой предшественник по посту председателя Отдела внешних церковных связей, а ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси, многократно встречался с Римскими понтификами: и с Папой Иоанном Павлом II, и с Папой Бенедиктом XVI. За пять лет, что я возглавляю наше церковное «министерство иностранных дел», я пять раз встречался с Римскими понтификами: трижды — с Папой Бенедиктом XVI и дважды — с Папой Франциском. |
| Необходимо отметить, что в XIX в. православные народы Средиземноморья постепенно восстанавливали свою национальную церковную иерархию. В Антиохийском и Иерусалимском Патриархатах началась борьба за возвращение на высшие посты Церкви иерархов арабского происхождения. Эта борьба в Антиохийском Патриархате приобрела кульминационный этап в 1891 г., когда греческой партии уже с огромным трудом удалось добиться избрания на Патриаршую кафедру своего кандидата, митрополита Фаворского Спиридона. Однако в 1898 г. он был вынужден отречься от престола, и конфликт между греческими и арабскими архиереями вспыхнул с новой силой. В 1899 г. борьба завершилась победой арабской группировки, избравшей Патриарха Мелетия (1899–1906), которого не признал Константинополь. С конца XIX в. связи Патриархата с Россией помогало поддерживать созданное в 1882 г. Императорское Православное Палестинское общество. Оно ставило задачей создание сети общеобразовательных учреждений в Палестине, Сирии и Ливане. Благодаря его деятельности в 1895 – 1910 гг. в Ливане и Сирии было открыто 77 школ для 10 тыс. учащихся. В 1900 г. в Баламандском монастыре была основана духовная семинария, обучение в которой строилось на основе российских программ. В конце XIX – начале XX в. Патриархат насчитывал 13 епархий; монастырей – 17 (из них епархиальных – 12, ставропигиальных – 5); приходских церквей – ок. 400; численность православных составляла ок. 160 тыс. чел. В 1918 г. Османская империя, потерпев поражение в Первой мировой войне, прекратила свое существование. 5.6. Антиохийский Патриархат в XX в. Осенью 1918 г. Сирия и Ливан были заняты английскими войсками. По условиям Версальского договора 1919 г. эти территории перешли под управление Франции, нося отныне статус французских протекторатов. В 1923 г. состоялась Лозаннская конференция, согласно решениям которой, часть территорий Антиохийского Патриархата (Киликия, Эдесса, Мардин) оказались в составе Турецкой республики. В конце 30-х гг. ХХ в. французские власти передали Турции район Александретты (Искендерун) с Антиохией, древним центром Патриархата. С тех пор за городом закрепилось турецкое название Антакья. Эта акция (до сих пор официально не признанная Сирией) значительно ухудшила положение местного населения. |
| Не случайно старообрядцы, также находящиеся в расколе с Православной Церковью, принимаются в Православие по тому же чину, что и римо-католики. Приведенный факт свидетельствует о том, что, несмотря на серьезные, принципиальные расхождения с Православной Церковью по целому ряду вопросов, связанных с вероучением и основами духовной жизни, римский католицизм воспринимается православным сознанием и Преданием как христианская община, находящаяся в расколе по отношению к Православной Церкви, но сохраняющая апостольское преемство. Именно для выяснения природы вероучительных различий и их последующего преодоления и был начат, как о том говорилось выше, специальный православно-католический богословский диалог. Баламандский документ не привносит ничего принципиально нового, а лишь использует традиционное для Православия отношение к Католицизму. Вместе с тем, Синодальная Богословская комиссия Русской Православной Церкви считает необходимым уточнить целый ряд положений документа, таких, например, как применение упоминавшегося термина «Церкви-Сестры», включение которого в текст изучаемого документа было продиктовано в то время скорее эмоциональными, чем догматическими причинами. Богословская комиссия также предлагает провести специальное Всеправославное обсуждение Баламандского документа и уже после этого рассмотреть возможность его ратификации Церквами или одобрения Всеправославным Совещанием. V.3.5. «Экклезиологические и канонические последствия сакраментальной природы Церкви. Церковное единство, соборность и власть» 809 Равенна, 13 октября 2007 г. Введение 1 . «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» ( Ин.17:21 ). Мы благодарим триединого Бога, Который собрал нас – членов Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической Церковью и Православной Церковью, – чтобы мы вместе ответили в послушании на эту молитву Иисуса. Мы осознаём, что наш диалог возобновляется в мире, который сильно изменился за последнее время. Процессы секуляризации и глобализации и тот вызов, каким стали для нас новые встречи между христианами и приверженцами других религий, требуют, вновь и настоятельно, чтобы ученики Христа свидетельствовали о своей вере, любви и надежде. Дух воскресшего Господа да позволит нашим сердцам и умам принести плоды единства в отношениях между нашими Церквями, чтобы мы вместе служили единству и миру всей человеческой семьи. Да поможет нам Тот же Дух полностью выразить тайну церковного общения, которую мы благодарно воспринимаем как чудесный дар Бога миру; красота этой тайны сияет прежде всего в святости святых, к которой все призваны. |
| Ассаад Элиас Каттан – православный богослов. Он закончил Баламандский университет (Ливан), продолжил обучение в Фессалониках (Греция), Эрлангене и Марбурге (Германия), занимался научными исследованиями в Институте истории, археологии и культурного наследия Ближнего Востока при Баламандском университете, в Берлинском институте современных исследований. С 2005 года – профессор православного богословия Центра религиозных исследований Вестфальского университета имени Вильгельма в г. Мюнстере (Германия). Профессор Ассаад Элиас Катан приехал в Россию, чтобы лучше познакомиться с жизнью Русской Православной Церкви и выступить с несколькими докладами. Мы воспользовались случаем, чтобы встретиться с ним и узнать его взгляд на злободневные вопросы, которые ставит наше время перед православными: о задачах, которые призвано решать богословие сегодня, о том, грозит ли Европе исламизация, что может и должно дать Православие Европе и всему миру. Его точка зрения на некоторые из этих проблем иногда не совсем совпадает с той, что считается общепринятой в православной среде (и стала даже своего рода штампом), и этим особенно интересна. Профессор Ассаад Элиас Катан Мы и мир – главная проблема богословия – Православное богословие традиционно хорошо развито в восточноевропейских странах и на православном Востоке. Для Западной Европы это относительно новое направление научной мысли. Какие структуры на Западе занимаются православным богословием и насколько успешно? – Помимо Центра религиозных исследований Вестфальского университета имени Вильгельма в г. Мюнстере, в котором я служу, в Германии есть подобная структура в Мюнхене; есть Институт православного богословия во Франции – он основан еще в 1925 году; есть подобный институт в Англии – при университете в Кембридже; предпринимаются попытки организовать такой центр в Голландии – в Амстердаме. Так что православное богословие на Западе успешно развивается. Конечно, не без некоторых проблем: дело в том, что все эти структуры небольшие, и если они функционируют при университетах, то часто страдают из-за недостатка средств, потому что университеты, проводя политику экономии, сокращают финансирование прежде всего гуманитарных направлений. Так, на кафедру православного богословия наш университет в Мюнстере никого не брал в течение пяти лет – экономил. |
| В 1993 году между Ватиканом и Русской Православной Церковью (а УПЦ МП является ее частью) было заключено Баламандское соглашение - о взаимоуважении и отказе от целенаправленного обращения в свою веру на чужой канонической территории, то есть прозелитизма. Нынешний шаг Папы в этом смысле невольно вызывает в памяти договор о ненападении между СССР и фашистской Германией, который был попран Гитлером 22 июня 1941 года. Кстати, украинские униаты, или греко-католики, " прославились " во время Великой Отечественной своим активным сотрудничеством с нацистскими оккупантами (подобным же образом католики-усташи помогали гитлеровцам в Югославии ). Символично, что нынешний глава Украинской греко-католической Церкви Любомир Гузар был рукоположен в епископы тогдашним руководителем УГКЦ Иосипом Слипым - духовником зловещей дивизии " СС-Галичина " , сформированной фашистами из униатов-галичан. Примечательно также, что семья самого Гузара эмигрировала в Австрию из Украины в 1944 году - после ее освобождения от гитлеровских захватчиков... Когда-то Гитлер провозгласил немцев высшей расой, а ему самому поклонялись, как богу. Сейчас же Ватикан воплощает завет " духовного отца " галицийского униатства митрополита Андрея Шептицкого: " Украинцы являются орудием Божественного Промысла, призванные вырвать христианский Восток из клещей ереси " , т.е. Православия. И делается это под руководством " отца народов " , непогрешимого Римского понтифика. Впрочем, Ватикан хорошо понимает свое более чем двусмысленное положение в глазах международного общественного мнения. Именно поэтому снова и снова предпринимаются переговоры доверенных лиц курии лично со Святейшим Патриархом и с Отделом внешних церковных связей. Несмотря на закрытый характер этих переговоров, очевидно, что Ватикан напряженно ищет компромисса для смягчения позиции Православной Церкви. Понтифик понимает, что в противном случае его приезд станет международным скандалом, о чем, кстати, 30 марта намекнул в своем официальном заявлении по поводу визита Папы МИД России. Ватикан готов пойти даже на значительные уступки - по крайней мере, на словах. Так, нунций Николай Этерович после обнародования письма украинских архиереев к Папе, поспешил заявить в Киеве, что понтифик не собирается встречаться с предводителем раскольников Филаретом Денисенко. |
| И, если быть честными перед собой, нельзя не сказать, что наиболее верными и последовательными чадами «Третьего Рима» являются по своей психологии не «государственные христиане», «никониане» и вообще дети Русской Православной Церкви, а именно раскольники, для которых и «железный занавес», и чувство национальной исключительности, и падение всего остального мира, кроме них самих, в сатанизм и ересь, весьма характерны и органичны. Однако если хотя бы одно из этих утверждений неверно, если католики и греки – не еретики, то, и «Третьего Рима» – нет. Между тем, напомним, что еретичество римо-католиков до сих пор не признано ни одним церковным Собором . А анафематизмы, которыми стороны обменялись в приснопамятном 1054 г., носили, как известно, личный характер; причем ни сам Римский папа – ни Лев IX (1049-1054), ни Виктор II (1055-1057) анафематствованы греками не были. Кроме того, взаимный отзыв в 1965 г. анафематизмов Константинопольским патриархом Афинагором (1948-972) и папой Павлом VI (1963-1978), а также «Баламандское соглашение» 1993 г., в котором нет ни слова о догматических погрешностях римо-католиков, показывают, что «Первый Рим» рано записывать в стан еретиков. Что же касается «продажных» греков, то здесь и спорить не о чем: обвинив их сразу после Ферраро-Флорентийского собора 1438-39 гг. в отступничестве, мы, ничтоже сумняшеся, еще без малого 300 лет только по их правилам, советам и рекомендациям устрояли свою церковную жизнь, при всяком сомнительном прецеденте направляя запросы в Константинополь и принимая оттуда ответы, как истину в последней инстанции. Но если не «Третий Рим», то в чем призвание России? К.Н. Леонтьев был убежден, что оно носит только религиозно-культурный характер, но никак не политический. Увы, он ошибался: если что-то XX век нам и показал, так это нашу первенствующую роль в самых главных его событиях: две мировые войны и революция, аукнувшиеся по всему миру. Было бы опрометчивым полагать, будто автор этих строк в одночасье разрешит тысячелетний вопрос о русском логосе. Но если до сих пор это не удалось многим мыслителям, то, очевидно, первой задачей нашей должно стать очищение нашего сознания от тех искусственных и вредных идей, которые искажают жизнь и погружают русского человека в болото тщеславия, осуждения и гордыни. |
|
|
