| А. А. Наумов – раздел «В. С. Орлов», письма Н. Н. Сокольского, воспоминания А. И. Свирского, А. А. Сергеева, С. Д. Кученкова, В. И. Воздвиженского и Н. С. Ермонского, С. А. Жарова, дневник Н. С. Голованова, Аннотированный именной указатель; М. П. Рахманова – «Из воспоминаний» А. К. Смирнова, «Воспоминания о Синодальном училище и хоре» А. П. Смирнова и его же очерки о Данилине, Голованове, Розове и Всенощной Рахманинова. Раздел «С. В. Смоленский» подготовлен М. П. Рахмановой совместно с Н. И. Кабановой. Составители выражают благодарность сотрудникам государственных архивов – Государственного центрального музея музыкальной культуры имени Глинки (ГЦММК) и его филиала – Мемориального музея-квартиры Н. С. Голованова, Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного исторического архива (РГИА) и других, которые помогали нам в работе. Мы сердечно благодарим также Л. А. Никольского , Л. К. Розову, Н. Б. Смирнова, Е. М. Сокольскую за их понимание и помощь при подготовке этого издания. Ценные сведения мы получили от ныне покойной дочери В. С. Орлова Н. В. Орловой, а также от ушедших из жизни бывших учеников Синодального училища Н. Н. Белкина, Н. О. Журавлева, И. М. Смыслова, Д. Н. Шведова, К. М. Лазарева, И. Г. Лицвенко, служащих И. В. Ющенко, И. М. Харитонова, певчего М. К. Новоженина. 1 См.: Памяти Н. М. Данилина. Письма. Воспоминания. Документы. Редактор-составитель А. А. Наумов. М. 1987 2 Металлов В. М. Синодальное училище церковного пения в его прошлом и настоящем. М., 1911, с. 143–139 Читать далее Источник: Русская духовная музыка в документах и материалах : Сборник/Гос. центр. музей муз. культуры им. М.И. Глинки, Гос. ин-т искусствознания. - Москва : Языки рус. культуры, 1998-. (Язык. Семиотика. Культура)./Т. 1: Синодальный хор и училище церковного пения. Воспоминания. Дневники. Письма/Сост., вступ. ст. и коммент. С.Г. Зверева и др. - 1998. - 682 с., л. ил., портр., факс. |
| Орлов поднимает руки и, почти певуче выделяя каждый слог, каждое слово, на полном хоровом звучании замедляя движение, кончает мощным героическим унисоном, ускоряя его на слове «голову». Он внезапно властно обрывает звук. Я не сразу прихожу в себя. Осторожно, на цыпочках, выхожу из зала. Комментарии Работа над воспоминаниями «Как я стал музыкантом (повесть дней моих)» относится к тому времени, когда автор начал преподавать в Московском Хоровом училище, то есть к 1944–1946 годам. Это отразилось и в посвящении мемуаров «моим милым мальчикам из Хорового училища». Воспоминания охватывают детство Сергеева и период до окончания им Синодального училища в 1910 году. Автор стремится показать, как деревенский мальчик, расставшись с семьей, попадает в Москву, в Синодальное училище, как под воздействием искусства, книг, а также встреченных им людей и увиденных событий он становится музыкантом – учителем пения. Главное – внутренний мир героя воспоминаний, его переживания, мысли, поступки; все остальное – только фон, порой достаточно яркий. К сожалению, воспоминания не свободны от идеологического бремени, и порой автор выходит за грань документального повествования и попадает в категорию «художественного» вымысла. Не случайно Н. С. Голованов считал воспоминания Сергеева необъективными, и вообще «синодалы» недолюбливали Алексея Алексеевича, несмотря на его образованность и ум. В училище он зарекомендовал себя как «пронырливый» юноша, у которого водились деньги и который рано испытал «прелести жизни». Но один поступок Сергеева высоко ценили все «синодалы»: благодаря своему положению он сумел добиться того, что свидетельства об окончании Синодального училища в послереволюционные годы приравнивались к диплому высшего учебного заведения. Для настоящей публикации отобраны главы, в которых передана атмосфера времени, реальные события из жизни Синодального училища и хора. При подготовке текста необходимыми оказались купюры и редакторская правка. Автограф находится в архиве А. А. Сергеева в ГЦММК имени Глинки (ф. 189, 15). Николай Семенович Голованов |
| 196 В ГЦММК хранится интереснейшее письмо Кастальского к X. Н. Гроздову от 25 марта 1914 года, в котором композитор подробно описывает свою полемику с Рахманиновым по поводу идеи «Картин русских народных празднований»: «Рахманинов. Я вчера (то есть когда он получил) получил на рассмотрение ваши «Празднования» (он член жюри Российского музыкального издательства) и пришел с вами объясниться: почему вы представляете свой труд как материал, без настоящей разработки, не в партитуре и даже не в настоящем клавире. Я пришел уговорить вас взяться за эту работу и разработать ее вполне... Это так ново, так интересно, какие удивительные подробности (даже в тексте) в обрядах. Мне просто самому захотелось взяться... Ведь вам за эту работу кто хочешь даст (то есть за материал) сколько хотите, чтобы вы уступили ее. Стравинский, – это прямо для него клад! Он вам 100 тысяч за это даст! А в таком виде, как вы представляете, хоть я и буду отстаивать вашу работу, – я боюсь, что она окажется неприемлемою... (Решается вопрос большинством голосов – закрытыми конвертами, где изложено мнение каждого члена жюри – потеха!) Возьмитесь, хоть частию сделайте ее с разработкой, в оркестре (ведь там прямо постоянно так и просится на оркестр и развитие!). Неужели можно оставлять такую работу в таком несовершенном виде?! Ведь вы и то часто прорываетесь, то там, то тут начинаете разрабатывать, прибавляете от себя, то здесь, то там... и проч., и проч... Я: Что мою работу могут в жюри забраковать, так как она не отвечает требованиям «симфонической разработки» и проч. – як этому приготовлен, ибо это мне и поначалу приходило в голову самому... Ну что же делать: так – так так! Я готовил свою работу 1) для любителя, садящегося за фортепиано и могущего в вечер-два пробежать целый годовой круг народных обрядов, сконцентрированных и ритуально, и музыкально в нечто целое; 2) я готовил эту работу для деревенских спектаклей, с дерзновенной надеждой, что народ, увидав свое же забытое детище, может быть увидит, что его мужицкое творчество не так уж примитивно-топорно, что совеститься за него ему, пожалуй, и нечего... |
| 209 Работа над песнопениями Страстной Седмицы и Пасхи, начатая в январе 1917 года и периодически возобновлявшаяся вплоть до начала 1918 года, так и не была завершена. Из письма Кастальского к Асафьеву от 9 мая 1918 года можно заключить, что этот цикл хоров композитор писал по настоянию Сувчинского (РГАЛИ, ф. 2658, оп. 1, 581, л. 19 об.). 210 Сохранилось несколько экземпляров «воззвания», которое Кастальский, очевидно, стремился распространить среди своих коллег. Один из экземпляров предназначался для посылки в Петроград и назывался «Музыкальная прокламация из Москвы». Написанное в апреле 1917 года, «воззвание» после октябрьского переворота было отредактировано и, по всей видимости, вновь было пущено в дело пропаганды «родного художества» (см.: ГЦММК, ф. 12, 186). 211 Всероссийский съезд хоровых деятелей, открывшийся в Москве в здании Синодального училища церковного пения 23 мая 1917 года, был шестым и последним дореволюционным хоровым форумом. В нем принимали участие свыше 100 депутатов со всей России. Почетным председателем был избран Кастальский, председателем – А. В. Никольский . Одной из главных тем, обсуждаемых на этом представительном собрании, была организация на местах хоровых обществ и объединение их во всероссийский союз. Большое место заняло также обсуждение бесправного социального положения регентов, испытывающих притеснения со стороны духовенства и церковных старост. Съезд поручил своему представителю Д. И. Зарину выступить с докладом на эту тему на предстоящем в июне 1917 года Всероссийском съезде духовенства и мирян. Депутатами был вынесен ряд постановлений, в частности, о признании за регентами и учителями церковного пения права на пенсии, об обязательном введении обучения пению в программы всех учебных заведений. В рамках съезда прошли концерты Синодального хора (27 мая) и хора под управлением М. Е. Пятницкого. Состоялось также чествование прокурора Синодальной конторы Ф. П. Степанова. 212 Новым обер-прокурором Синода, 2 марта 1917 года вошедшим в состав Временного правительства, был известный думский деятель В. |
| С. Волковой к Н. Ф. Финдейзену от 1 мая 1928 года. РНБ, ф. 816, оп. 2, В фонде Асафьева в ГЦММК (ф. 171) хранится также письмо В. В. Яковлева от 12 июня 1927 года, в котором Василий Васильевич сообщает, что получил предложение готовить к печати театральные и музыкальные мемуары для издательства «Academia» и собирается, в соответствии с решением комиссии ГАХН, начать с «Воспоминаний» Смоленского. Яковлев указывает также, что рукопись будет печататься с сокращениями и работа распределена между несколькими сотрудниками: казанский период – Ю. С. Никольский, московский – С. С. Попов, петербургский – С. С. Волкова под общей редакцией Яковлева. Этот план не был осуществлен. 14 Речь идет о первых четырех томах «Дневников», которые охватывают период 1889–1903 гг., то есть время службы Смоленского в Синодальном училище и в Придворной певческой капелле. 15 Чудовские певчие – хор митрополита Московского, созданный в середине XVIII века и получивший свое название по кремлевскому Чудову монастырю, в котором тогда находилась резиденция московских архиереев. Вплоть до конца XIX века Чудовский хор считался лучшим в Москве. Федор Алексеевич Багрецов был певчим, солистом, а потом регентом этого хора; при нем слава чудовских певчих достигла наивысших вершин. Багрецов сочинял церковную музыку, устраивал духовные концерты. (См. о нем также в разделе сборника, посвященном В. С. Орлову. 16 При И. Д. Бердникове, который сам в детстве пел в Синодальном хоре и затем отдал училищу 28 лет жизни, началось формирование Синодального училища как самостоятельного учебного заведения со своей образовательной программой. Как говорится в объяснительной записке к проекту устава училища, составленному в 1881 году (не утвержденному), до Бердникова «Синодальный певческий хор и состоящее при нем училище составляли одно целое. Инспектор хора наблюдал за поведением взрослых и малолетних певчих; на наем трех учителей по штату 1857 года назначено было 450 рублей в год, но за скудостью этого вознаграждения в училище был только один преподаватель; для классных занятий была отведена одна только комната, хотя воспитанники и подразделялись на четыре класса...» (Металлов, с. |
| И во все последующее время ты всегда был заботлив, сердечен и внимателен ко мне. Да не ко мне только, а ко всем родным. Сколько раз тебе приходилось благоустроить жизнь покойного брата Платона, сестры Евдокии. Сколько благодаря тебе и твоей просьбе благоустроено племянников и племянниц, и двоюродных братьев» (из речи на похоронах 15 ноября 1907 года – сб. «Памяти В. С. Орлова»). В некрологе, опубликованном в журнале «Баян» (1907, 11), читаем: «Нельзя умолчать о В. С. Орлове, как и о человеке. Несмотря на массу занятий и не имея отдыха, он всегда был готов побеседовать со всяким регентом-провинциалом, не взирая на происхождение и на популярность последнего. В беседах он был прост, приветлив, и каждый, побывавший у него, всегда уходил обновленным и с подъемом духа». 116 Яркую характеристику Орлову дает В. А. Булычев в неопубликованных воспоминаниях «Жизнь и искусство» (ГЦММК, ф. 277, 24, т. 3, с. 307–308): «С Орловым и Кастальским у меня были довольно отдаленные отношения. У Орлова в гостях я был раза два-три, познакомился с его толстущей женой, кажется, Еленой Николаевной, сыновьями и дочками, которых было что-то много. Принимали меня очень радушно, но сам Орлов как-то меня стеснялся, видимо, стыдясь своих запоев, и музыкальных разговоров, кроме самых ординарных, мне заводить с ним не удавалось. Будучи очень талантливым регентом, в общемузыкальном отношении он был малоразвитым человеком и как-то боялся высказывать свои суждения. Он жил в директорской квартире, и сидели мы за тем же столом, за которым я когда-то сидел со Смоленским, но дух всей обстановки был иной: я чувствовал себя почетным гостем, но не другом и приятным собеседником на почве любимого искусства. В этой семье приходилось вести самые обыкновенные, мещанские разговоры о дороговизне и неудобствах квартир и о городских происшествиях. Конечно, все это не могло содействовать моему сближению с этим мне симпатичным и односторонне талантливым человеком». Чтобы лучше понять натуру Орлова, обратимся к свидетельству его дочери Надежды Васильевны. |
| (Письмо А. Д. Кастальского к С. В. Смоленскому от 13 августа 1902 года. РГИА, ф. 1119, оп. 1, 146, л. 20.) 177 Работа над упомянутыми сочинениями – «Господи, воззвах» и «Да исправится молитва моя» со стихирами и стихами знаменного и обычного роспевов, а также «Догматиками богородичными» восьми гласов, в первой редакции изданных в 1901 году, потребовала от композитора большого напряжения сил, поскольку он ставил перед собой задачу нетрафаретной обработки положенных в основу этих сочинений роспевов. Догматики и воззвахи Кастальского исполнялись Синодальным хором за службами в Успенском соборе, являясь непременной частью репертуара Успеньева дня – престольного праздника храма. 178 11 ноября 1903 года Кастальский подарил Рахманинову ноты кондака «Со святыми упокой» и икоса «Сам Един» со следующей дарственной надписью: «Глубокоуважаемому Сергею Васильевичу Рахманинову от А. Кастальского в знак напоминания ему о том, что есть на белом свете область, где терпеливо, но настойчиво ждут вдохновений Рахманинова» (ГЦММК, ф. 18, 1078). 179 «Практическое руководство к выразительному пению стихир при помощи различных гармонизаций» было опубликовано в издательстве П. Юргенсона в Москве в 1909 году. 180 Все перечисленные Кастальским сочинения вышли в свет в издательстве П. Юргенсона в 1903 году. 181 О тесной дружбе, связывавшей Кастальского и Орлова, писала в своих воспоминаниях дочь композитора Н. А. Кастальская: «В детстве наша семья и семья Василия Сергеевича Орлова, директора и дирижера училища, были очень близки. В. С. Орлов был наирусейший человек, строгий на вид, с усами, бородой и большими серыми глазами. Чувствовалось, что ему недолго жить, – по той мрачности, которая им иногда овладевала. С детьми он был ласков, шутлив и добр. На эстраде – бог и повелитель! Каждое его выступление с хором было событием. После концертов они с отцом молча и крепко обнимались. Василий Сергеевич был яркой фигурой. Его звали «русский Никит». В 1907 году, когда Василий Сергеевич умер, жена покойного подарила его шитый мундир отцу. |
| 12 мая 1795 г. композитор уволился из группы певчих Придворной капеллы, продолжая оставаться там же капельмейстером. С 1 мая 1800 г. был переведен на службу в Дирекцию Императорских театров также на должность капельмейстера, к-рую занимал до 1804 г. и в 1806-1810 гг. Новое место работы предполагало занятия с воспитанниками Театрального уч-ща, возможно, репетирование партий с солистами придворной труппы, по случаю - сочинение музыки. С осени 1814 г. и до кончины композитор жил в Москве. Он получил должность учителя музыки при конторе московского Императорского театра, преподавал воспитанникам Театральной школы. Судя по описи муз. б-ки неизвестного владельца (Каталог певческой ноте//ГЦММК. Ф. 283. Оп. 1. Ед. хр. 25, 16 янв. 1793 г.), уже к 16 годам Д. были написаны песнопения на 2 хора для литургии (ектения и «Слава Отцу и Сыну», не сохр.) и хоровой концерт «Господь на небеси уготова престол Свой». Впосл. были созданы неск. литургических циклов (сохр. один) и отдельных песнопений, 13 хоровых концертов, из к-рых почти все, как считается, были сочинены до воцарения Павла I (1797), своим указом предписавшего вместо концертов за богослужением петь «обыкновенные киноники» (от 18 мая, 19960). Один из современников сообщает о популярности сочинений композитора во время правления Екатерины II: «Великая государыня и император Павел Петрович любили слушать церковную музыку Давыдова и всегда милостиво поощряли сочинителя» (Муз. соч. покойного С. И. Давыдова. С. 1045). Мн. духовные концерты Д. («Вознесу Тя, Боже мой», «Исповемся Тебе, Господи», «Предстательство христиан», «Се ныне благословите Господа») близки по стилю к концертам Бортнянского, в них также используются мажорные тональности (в миноре написана лишь молитва Богородице «Предстательство христиан»). Аккордово-гармоническая фактура у композитора явно преобладает над имитационным изложением (фугированная композиция встречается только в финале «Хвалите Господа с небес», дважды в финалах начальная тема излагается фугато - «Се ныне», «Господи, кто обитает в жилище Твоем»). В отличие от современников А. Л. Веделя и С. А. Дегтярёва Д. в муз. формах концертов отдает предпочтение 3-частным, а не 4-частным композициям. Лирическая направленность тем в средних разделах концертов Д. близка к светлой лирике раннего Бортнянского; иногда в медленных темах можно обнаружить связь с городской народной песней. В концертах гимнического характера заметно влияние стиля Сарти - виртуозные юбиляции в солирующих голосах хора, фанфарные обороты инструментального типа (2-хорный концерт «Слава во вышних Богу», «Хвалите Господа с небес»), тональность D-dur (6 из 13 хоровых концертов написаны в этой тональности). |
| Комические оперы П. на бытовые сюжеты ставили в Эрмитажном театре и в Вольном российском театре, где в 1780-1783 гг. он заведовал муз. частью. П. также учил музыке детей Воспитательного дома, участвовавших в постановках, сам выступал в спектаклях как актер и певец. В 1783 г. Вольный театр был преобразован в публичный в структуре Императорских театров, и с 23 авг. П. был зачислен в Первый придворный оркестр (Архив Дирекции. 1892. С. 125). В 1789 г. ему был пожалован чин коллежского асессора (см.: Mooser. 1951. Vol. 2. P. 65). На либретто Екатерины II композитор сочинил оперу «Февей» (1786) и - совместно с К. Каннобио и Дж. Сарти - музыку к историческому представлению «Начальное управление Олега» (1790; изд. 1791). Известно также, что он сочинял хоры для театрального фестиваля 1780 г. в честь именин императрицы ( Левашёв. 1985. С. 52) и ему заказали кантату «Амур и Психея» к помолвке вел. кн. Александра Павловича с нем. принцессой Луизой Марией Баденской. Хоровое мастерство П. смог усовершенствовать в Придворной певческой капелле. Точно неизвестно, когда его назначили «большим певчим» (РГИА. Ф. 469. Оп. 4. Д. 2229). В 1786 г. он значится в капелле как «придворный певчий» (Камер-фурьерский церемониальный журнал 1786 г. СПб., 1886. С. 75). М. Г. Рыцарева считает, что П. сочинял концерты уже в 70-х гг. XVIII в., однако его ранние духовные сочинения были несовершенны: гр. В. Г. Орлов писал сыну (1787): «Вейнгаймер [капельмейстер капеллы] возвратил концерт Пашкевича и пишет, что его путно поправить никак нельзя» (РГБ. Ф. 219. Карт. 8. Ед. хр. 8. Л. 28 об., 35; цит. по: Рыцарева. 2006. С. 161). Пять духовных концертов («Ныне время явися», «Приидите, взыдем», «Радуйтеся, людие, и веселитеся», «Слава в вышних Богу», «Услыши, Господи, мой глас») продавались в 1806 г. в Москве в магазине Рейнсдорпа и Керцелли (Grand catalogue de musique qui se vend chez Reinsdorp et Kerzelly. Moscou, 1806). Долгое время считалось, что ноты всех концертов П. утеряны, но в 2018 г. Е. Ю. Антоненко обнаружила концерт «Приидите, возрадуемся Господеви» (ГЦММК. Ф. 283. Ед. хр. 879. Л. 79); полной реконструкции это произведение не поддается. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИНОГРАДОВ Иван Васильевич (1824, г. Серпухов Московской губ.- 29.12.1881, Москва), регент Синодального хора, духовный композитор. Сын дьячка. Обучался в московском Высокопетровском ДУ, но не окончил полного курса. 17 авг. 1837 г. определен в 3-ю станицу Синодального хора. 3 окт. того же года посвящен в стихарь. 30 янв. 1842 г. исключен из хора по причине ломки голоса. В 1843-1849 гг. находился в должности учителя пения фельдшерской школы при московской Голицынской больнице. 30 мая 1850 г. снова определен в Синодальный хор, во 2-ю станицу, для обучения малолетних певчих. В 1854 г. командирован в С.-Петербург, в Придворную певческую капеллу, для приготовления в регенты, по окончании получил аттестат 2-го разряда. 19 дек. 1855 г. определен исправляющим должность регента Синодального хора. В авг. 1862 г. за пение Синодального хора в присутствии императора во время его пребывания в Москве В. был пожалован золотой перстень с бриллиантовым камнем. 7 мая 1864 г. был уволен по причине расстроенного здоровья. 29 марта 1865 г. В. как исправлявшему должность регента Синодального хора был выдан из Придворной певческой капеллы аттестат 1-го разряда, по к-рому В. имел право не только обучать певчих, но и сочинять музыку для церкви. В 60-х гг. обучал пению в хоре А. И. Нешумова в Москве. В ГЦММК им. М. И. Глинки хранятся 3 рукописных тома песнопений, каждый из к-рых имеет на титульном листе пометку: «Соч. Ив. В. Виноградова» (Т. 1. 301, датирован «1887 года января 22 дня», т. 3 303, датирован «9 марта 1887 года»). В 1-м т. рядом с названием сочинений имеются указания: «Музыка И. В. Виноградова» или «Переложение И. В. Виноградова». Во 2-м т. названия и авторы песнопений не выписаны. Из 22 песнопений 3-го т. 6 принадлежат Ф. А. Багрецову , архим. Феофану (Александрову) и схим. Михаилу (Чихачёву) ; авторство прочих песнопений не указано. Т. о., авторство В. по отношению к песнопениям 2-го и 3-го томов устанавливается только по надписи на титульном листе. |
|
|
