| Первыя семена таких безмерно-властолюбивых притязаний папства были посеяны в " Псевдоклиментинахъ " , ко времени же упомянутаго Николая I совершенно были возделаны в так называемых " Лжеисидоровых декреталиях " , которые содержать в себе собрате частью подложных, частью вымышленных царских указов и посланий древних римских епископов, и в которых, вопреки исторической истин и установившемуся церковному строю, надменно проводилась мысль, будто христнская древность признавала за римскими епископами верховную власть над всей Церковью. 18. С душевною скорбию вспоминаем все это, поелику папская церковь, хотя и признает уже порчу и подложность тех декреталий, на которых основываются неограниченные ее притязания, однако не только упорствует возвратиться к канонам и определениям Вселенских Соборов, но и в исходе вот уже XIX столетия, продолжая расширять существующую пропасть разделения, открыто провозгласила, к удивлению всего христианского Mipa, непогрешимость римскаго епископа. Православная восточная и кафолическая Христова Церковь, кроме неизреченно воплотившагося Сына и Слова Божия, никого другого не знает, кто бы пребывал на земле непогръшимым. Сам апостол Петр, преемником котораго мнить себя папа, трижды отрекся от Господа; он же был обличаем апостолом Павлом, как не право поступивший в отношении к истине Евангельской (Гал. 2, 11). Затем, папа Либерий в IV веке подписал арианский символ, также Зосима в V веке одобрил еретическое исповедание веры, отвергавшее первородный грех; Виталий в VI веке был осужден за неправославие на V Вселенском Соборе; Гонорий, впавший в монофелитство, осужден был в VII веке на VI Вселенском Соборе как еретик, и последующие папы приняли и подтвердили его осуждение. 19. Имея все это и подобное пред глазами, народы Запада, постепенно начавшие развиваться благодаря распространению наук, стали открыто свидетельствовать против папских нововведений и требовать - как это было в XV веке, на соборах Констанцком и Базельском, - возвращения к церковному устройству первых веков, в каковом устройстве благодатию Божиею пребывают и всегда будут пребывать православные церкви на Восток и Севере, которые уже одни составляют теперь единую святую соборную и апостольскую Христову Церковь, этот столп и утверждение истины. |
| Святитель Иона отправился в Константинополь для поставления с послом Князя Московского. Но уже было поздно. Иоанн Палеолог, стесненный Турками под самыми стенами Константинополя, прибегнул опять к неблагоразумной политике своих предшественников и начал искать помощи на Западе. Опять начались переговоры об Унии; Император соглашался на все, Патриарх Иосиф не был противником сношений с Латинянами и готов был сам ехать на Запад для соборных совещаний. Но в народе Греческом было еще очень много ревностных приверженцев Православия и, следовательно, сильных противников этих сношений. Царь и Патриарх знали это, знали, что немного найдется людей, которые, отправившись на Собор, согласны бы были на все уступки и готовы изменить чистоте восточного исповедания, и потому, чтобы усилить себя на Соборе влиянием России, желали отправить в Россию Митрополитом человека, который бы разделял их взгляды на соединение Церквей, и избрали на это место Исидора. Исидор, родом Болгарин 306 , получил Римское образование и потому, с безразличием смотря на разности вероисповеданий Католического и Греко-восточного, более привержен был к Католичеству, что и показал на Соборе Базельском, позволив в акте назвать Церковь Греческую «старою ересью» 307 . Отличаясь не столько красноречием и богословскими познаниями, сколько способностью менять свои религиозные убеждения, Исидор был из числа таких людей, которые скорее всех других могли помочь Папе и Императору Греческому. Поэтому его спешили привязать к себе еще более и, поставив Митрополитом в Россию, взяли с него слово прибыть на Собор в Феррару. При таких обстоятельствах, сколько бы ни спешил Святитель Иона в Константинополь, никогда не поспел бы вовремя. Царь и Патриарх жалели о том, что Иона опоздал, жалели о своей поспешности, и дали ему благословение на Митрополию всея России после Исидора. Исидор прибыл в Россию в 1437 г. 308 , может быть, видя нетвердость в Православии верховного Пастыря России, Святитель Иона со скорбью в сердце о неуспехе своего путешествия провожал его 309 . |
| При этом он критиковал былых единоверцев столь же рьяно, сколь ранее их защищал. Ему приписывается авторство «Прагматики доньи Каталины» (1412; Каталина Ланкастерская - мать кор. Хуана II и регентша в его малолетство), где предлагалось с помощью сегрегационных и дискриминационных мер против иудеев вынудить их к массовому обращению в христианство. Сын Пабло де Санта-Марии, Алонсо де Картахена (1384-1456), еп. Бургоса (с 1435), писатель и переводчик, также приобрел видное положение при дворе короля Кастилии. Будучи представителем Кастилии на Базельском Соборе (1434), он выступил с речью, в которой доказывал превосходство Кастилии над Англией. Во главе иерархии христ. мира он поместил папу Римского, затем - императора, а потом - королей христ. гос-в, среди к-рых первенствовал король Кастилии в силу древнего происхождения и возложенной на кастильских монархов миссии по борьбе с неверными. Др. участник Базельского Собора, теолог Иоанн из Сеговии (ок. 1395-1458), в сер. XV в. на фоне успехов тур. завоеваний выдвинул идею мирного диалога христиан и мусульман. Иудеев, принявших крещение, называли «новыми» христианами, конверсо (обращенные) или маранами. Их численность достигала, по разным оценкам, от неск. десятков тысяч до неск. сот тысяч; по-видимому, они составляли не меньше половины евр. населения И. Конверсо успешно занимались торговлей и финансами, получали высокие должности, дворянские титулы, вступали в ряды служителей Римско-католической Церкви. Они составили значительную часть испан. интеллектуальной и бюрократической элиты. Быстрое социальное возвышение конверсо вызвало негативную реакцию «старых» христиан, к-рые обвиняли маранов в тайном исповедании иудаизма. С сер. XV в. в Кастилии принимались т. н. статуты «чистоты крови» (limpieza de sangre), ограничительные законы против конверсо. Согласно этим статутам, лица евр. происхождения не могли занимать общественные должности (в судах и муниципалитетах), вступать в монашеские и духовно-рыцарские ордены, учиться в ун-тах. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БАЗЕЛЬСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ [нем. Basler Konfession; лат. Confessio Basiliensis prior], протестант. вероисповедание, опубликованное 20 янв. 1534 г. в г. Базеле от имени магистрата; др. название - Первое Б. и. (в отличие от гельветического исповедания 1536 г., к-рое иногда называют Вторым Б. и.). Автором его считается О. Миконий , но скорее всего он отредактировал текст, написанный И. Эколампадием в 1532 г. на нем. языке, лат. вариант появился в 1561 г. Б. и. состоит из 12 статей, в к-рых говорится о том, что Свящ. Писание является единственным источником веры; оправдание достигается только верой; Церковь есть собрание святых, к нему принадлежат те, кто исповедуют Христа, принявшего на себя все грехи мира; существуют только 2 таинства: Крещение и Евхаристия; отвергается пресуществление св. Даров, исповедь, посты, иконопочитание, а также целибат духовенства. В заключительной статье, написанной специально против учения анабаптистов , говорится о допустимости крещения детей и о том, что христианин может приносить клятвы и занимать гос. посты. Рубрики: Ключевые слова: АЛЬБЕРТ (1490-1545), курфюрст Бранденбургский, архиеп. Майнцский и Магдебургский, кард., церк. деятель эпохи Реформации |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Европейцы должны бояться не сильного ислама, а слабого Христианства, убежден католический епископ из Швейцарии 05.09.2006 Католический епископ Базеля Курт Кох усматривает причину роста в Европе страхов по поводу усиления ислама в утрате европейцами собственной культурной идентичности. " Проблема на самом деле заключается не в силе ислама, а в слабости Христианства " , - заявил епископ, добавив, что настоящие опасения европейцев должны быть связаны с постепенной утратой христианской культуры. Таким образом К.Кох прокомментировал дискуссии о недопустимости строительства слишком высоких минаретов на мечетях в европейских городах. По его мнению, минарет сам по себе не должен вызывать особой озабоченности, равно как и церковная колокольня. Гораздо большее беспокойство, полагает базельский епископ, вызывают сегодня права верующих, особенно во многих исламских странах, где христиане лишены прав на свободное исповедание своей веры. " Если бы мы вернулись к корням и более уверенно придерживались своих убеждений, сближение между нашими верами стало бы более открытым " , - отметил К.Кох. CWN/ИНТЕРФАКС-Религия/Седмица.Ru Редакция текста от: 05.09.2006 00:00:00 |
| Разумеется, не располагая текстом обращения Базельского Собора к Свидригайлу от лета 1433 г. (имеется лишь текст его ответа), нельзя исключить, что подобная просьба воздействовать на Константинополь могла исходить от отцов Собора. Настораживает, однако, почему об этом ничего не говорится в ответе великого князя. Что касается папы Евгения IV, то в его буллах ни о каких переговорах с греками вообще не упоминалось и послам «русского» Собора предлагалось прибыть к папе в Италию независимо от каких-либо сношений с Константинополем. Тем более непонятно, зачем Свидригайло поднял в своем ответе тему, отсутствовавшую в папской булле. Чтобы объяснить эти несоответствия, вспомним, что еще при обсуждении обращения Базельского Собора выяснилось нежелание западнорусских епископов заключать сепаратные соглашения и их готовность вести переговоры об унии лишь совместно с представителями Константинополя и другими «русскими» епископами, поэтому стали возможны обращения великого князя и, возможно, его «русских подданных» в Константинополь и другие «русские» земли. Видимо, не случайно в обоих письмах великий князь нашел необходимым отметить, что «русские» «смотрят только на патриарха Константинопольского». В письме папе Римскому не уточнялось, куда будут отправлены послы «русских» подданных Свидригайла. Но в послании отцам Собора сообщалось, что послы будут участвовать в работе Базельского Собора, а не поедут в Италию, как предлагал папа Евгений IV. Это обращение великого князя уместно сопоставить с его же словами о том, как он убеждал греков вступить в контакты с Собором. Еще один довод в пользу того, что в письмах имелись в виду переговоры отцов Собора с представителями всей православной Церкви, а не с одной из ее местных организаций. Стоит также отметить дипломатическую форму, в которую было облечено обещание великого князя: он не замедлит отправить послов, как только убедит «русских» в необходимости этого. Естественно, в ситуации гражданской войны Свидригайло не мог навязывать подданным свою волю, он должен был лишь сообразовываться с их пожеланиями. Великий князь стремился, исходя из своих интересов, охарактеризовать сложившееся положение как можно более деликатно и в возможно более благоприятном для своих адресатов свете. Несмотря на это, очевидно, что собрание представителей светской и духовной знати «русских» земель Великого княжества Литовского фактически отклонило предложение папы Евгения IV и согласилось лишь вести переговоры об унии на Соборе совместно с другими представителями православной Церкви, подтвердив тем самым позицию Западнорусской Церкви, сформулированную ранее митрополитом Григорием Цамблаком. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Я. К. Буркхардт. Фотография. Кон. XIX в. [нем. Burckhardt] Якоб Кристофер (25.05.1818, Базель - 8.08.1897, там же), швейцар. историк христ. культуры и искусства, один из основателей искусствоведения и культурологии. Сын протестант. священника, принадлежавшего к одному из старинных родов Базеля. Учился в Базельском (1837-1839) и Берлинском (1839-1843) ун-тах; занимался историей античности и средневековья в семинарах И. Дройзена , Л. Ранке , Ф. Куглера , Я. Гримма. Интересовался художественными и архитектурными достижениями эпохи Ренессанса; с научными целями посетил Германию, Бельгию, Италию. В молодости увлекался христ. теологией, но затем, пережив мировоззренческий кризис, обратился к пантеизму. В 1843 г. получил степень д-ра философии Базельского ун-та, читал частные лекции по истории искусства. В 1855-1857 гг. был преподавателем в Швейцарском федеральном ин-те в Цюрихе. С 1858 г. проф. истории искусства в Базельском ун-те. Одним из его студентов был Ф. Ницше . В 1893 г. Б. вышел в отставку. Монография «Время Константина Великого» (1853) - первая попытка Б. воссоздать историю Римской империи в период ее кризиса и становления христианства как новой офиц. религии. Ему принадлежит важная роль в осмыслении эпохи поздней империи и раннего христианства как переходного времени от античности к средневек. культуре, приобретшей классические формы в XII-XIII вв. В XIX в. большой известностью пользовалась кн. «Чичероне: Пособие для наслаждения произведениями искусства Италии» (1855), где в жанре путеводителя Б. описал историю итал. искусства начиная с античности. Он снабдил повествование подробными научными комментариями, в к-рых отразились и его собственные впечатления. В этой книге заметно изменение культурологической концепции Б., для к-рого классическое искусство является продуктом индивидуальной фантазии, регламентируемой нормативной культурной традицией, а не «органической» или «исконной» экспрессией народного духа. В кн. «История современного зодчества» (1867) Б. рассматривает историю искусства как «историю художественных задач», стоявших в определенное время перед зодчими, что в перспективе дало, по выражению ученика Б. и его преемника на кафедре Базельского ун-та Г. Вёльфлина, «историю искусства без имен». Б. выделил 2 устойчивые категории: органический и пространственный стили, определив понятие «стиля» как «способ выражения прекрасного в искусстве» через, напр., конкретную архитектурную типологию, связанную с общественной и религ. практикой. |
| Помимо приверженности польских епископов идеалам «соборного» движения здесь проявлялось действие и некоторых других факторов. Следует иметь в виду, что значительная часть католического духовенства отвергала унию с греками не только потому, что ее заключил низложенный с трона папа без участия Собора, но также и потому, что сами условия этой унии представлялись неприемлемыми. Таких людей было достаточно среди участников Базельского Собора, о чем говорит, например, текст их письма в Польшу, опубликованного Я. Фиялеком . «Что может быть большей тягостью для церкви, чем согласиться с греками, одобрив их веру и обряд, противоположные латинским,— писали авторы письма.— Габриэль (имя папы Евгения IV до вступления на престол.— Б. Ф.),— добавляли они,— не поступил бы так, если бы был католиком». «Хотим узнать у правдивых,— вопрошали они далее,— живут ли все в Греции по-христиански, и особенно у вас, господа, в Польше и в Львове, где живут многие греки, истинно ли т. н. возвращение греков к латинянам». Может показаться странным, что отцы Базельского Собора, отвергавшие идею папского примата, оказались более нетерпимыми по отношению к вере и обряду «Греческой» Церкви, чем папа и его приверженцы. Однако в такой позиции собравшихся в Базеле прелатов была своя логика. Как приверженцы Собора, так и приверженцы папы были по существу в равной мере нетерпимы по отношению к «заблуждениям» «греков», ощущали свое идейное и интеллектуальное превосходство над православным миром. Различие состояло в том, что папа был заинтересован в признании примата православной Церковью и ради этого готов был на ряд уступок по менее важным вопросам, а отцы Собора в этом не были заинтересованы и потому занимали бескомпромиссную позицию. Расхождение между отцами Собора и польским епископатом заключалось лишь в том, что польский епископат относился к отклонениям от привычных обрядов более нетерпимо, чем отцы Собора . Не случайно на синоде в Ленчице в мае 1441 г., где обсуждался вопрос о присоединении польского епископата к Собору, его участники выдвинули требование отменить разрешение, данное Собором чешским гуситам, принимать причастие под обоими видами . |
| Новую надежду отстоять свою позицию Ульрих и его сторонники увидели в Базельском Соборе, к-рый уже вскоре после начала заседаний летом 1431 г. стал рассматриваться как оппозиционная папе Римскому Евгению IV церковная инстанция, с решениями к-рой он тем не менее вынужден был считаться. Именно в качестве полномочного представителя и защитника интересов Ульриха фон Мандершайда Н. К. в нач. 1432 г. отправился в Базель; его сопровождал Хельвик Боппардский, также канонист по профессии и клирик Трирского архиепископства, который ранее учился вместе с Н. К. в Падуе. Участие в Базельском Соборе (1432-1437) Николай Кузанский. Карикатура на титульном листе кн.: Kymeus J. Des Babsts Hercules wider die Deudscher. Wittenberg, 1538 Николай Кузанский. Карикатура на титульном листе кн.: Kymeus J. Des Babsts Hercules wider die Deudscher. Wittenberg, 1538 29 февр. 1432 г. Н. К. и Хельвик были приняты как «представители и послы» (nuncii et oratores) У. фон Мандершайда на общей конгрегации (in congregacione generali) участников Базельского Собора. Н. К. сделал краткое сообщение, в к-ром представил дело следующим образом: на вдовствующую кафедру Трира был законно избран Ульрих, а затем папа Римский Мартин V назначил на нее Рабана, которого клир принимать отказался, т. к. «избрание на церковные кафедры относится к божественному праву (de jure divino) и папа не может выступать против такого права». Тем самым уже при представлении дела Н. К. перенес вопрос из строго юридической в церковно-каноническую плоскость, объявив право соборного избрания церковных предстоятелей божественным установлением. Такая линия аргументации нашла отклик у многих участников Базельского Собора, бывших убежденными сторонниками концилиаризма (см. Соборное движение ). Н. К. и Хельвик были «инкорпорированы», т. е. официально признаны полноправными участниками Собора, а представленное ими дело было признано подведомственным Собору (см.: ActaCus. Bd. 1. S. 50-51. N 102-103). Каждый участник Собора должен был принадлежать к одной из «депутаций», т. |
| Нет возможности здесь рассмотреть все аспекты сложных политических отношений между «верховным князем» Литвы и польским королем Ягайлом, который в первую очередь старался обеспечить передачу власти сыновьям, и приоритетами нового литовского великого князя, польских магнатов и литовского боярства. Для нашей темы важно отметить лишь, что эти противоречия привели в начале 30-х гг. XV в. к охлаждению отношений между Польшей и Великим княжеством Литовским, а затем и к конфликту между ними. Великий князь литовский, опираясь на поддержку знати, разорвал отношения с Польшей и обратился за помощью к Тевтонскому ордену, правители которого, радуясь разъединению сил своих врагов, ее охотно обещали. Соглашение о союзе между Великим княжеством Литовским и Орденом было подписано 19 июня 1431 г. В этих условиях важной задачей польской дипломатии стала дискредитация противников перед папой Римским и отцами Базельского Собора. Одна из целей, преследовавшихся инициаторами этой кампании, состояла в том, чтобы Орден под угрозой духовных санкций отказался от вмешательства в литовские дела. Поводом для выдвижения обвинений послужил тот факт, что новый литовский правитель в отличие от Витовта, опиравшегося прежде всего на литовское католическое боярство, допустил к управлению страной ряд представителей «русской» православной знати. Появлялась возможность истолковать выступления знати Великого княжества Литовского против польского сюзерена как угрозу христианскому миру со стороны «схизматиков». Выступая осенью 1431 г. перед папой Евгением IV, польские послы обращали его внимание на обширность «русских» земель, населенных «схизматиками», которые давно превратились бы в страшную угрозу христианскому миру, если бы Ягайло и Витовт не направляли их «железной розгой», а теперь Орден соединяется против Польши с «русскими» князьями-«схизматиками» и «неверными» татарами . Один из главных польских политиков того времени, Краковский епископ Збигнев Олесницкий, в письме председателю Базельского Собора кардиналу Цезарини в январе 1432 г. |
|
|
