| Сложно описать нашу растерянность, когда из отпуска вместо долгожданной новости для бабушек и дедушек был привезён лишь багаж хороших впечатлений Сложно описать нашу растерянность, когда из отпуска вместо той самой хорошей и долгожданной новости для потенциальных бабушек и дедушек был привезён лишь только багаж хороших впечатлений и несколько комнатных растений, подаренных доброй женщиной, жильё у которой мы снимали на отдыхе. Время шло, и первоначальная растерянность понемногу сменилась желанием уточнить у всех мыслимых и немыслимых врачей всё ли в порядке со здоровьем, может быть не хватает какой-нибудь таблетки и тогда точно получится. Но врачи, глядя на результаты огромного количества сданных анализов, в своих мнениях были практически единодушны, и даже в шутку спрашивали, не нужно ли объяснять, что следует делать для появления детей на свет. Конечно, выписывали и таблетки, чтоб совсем не обижать надеющихся на положительное разрешение своего вопроса «пациентов», то есть нас. Чудо необходимо ещё заслужить! Искренней верой в возможность этого чуда и в его Источник Так сложилось, что объяснения такому «бессилию» при имеющихся «практически идеальных» условиях не удавалось найти в течение более чем трёх лет. И вот мы начали понемногу осознавать, что всё-таки не можем решать, когда человеку суждено появляться на свет. Начался этап «возвращения» детей, возомнивших, что могут самостоятельно существовать без Отца, к Которому до этого лишь на некоторые мгновения обращались в «критических ситуациях» (например, когда необходимо было сдать недостаточно подготовленный экзамен), после чего практически сразу забывали об этом общении. Изначально хотели «отделаться» поездкой к какой-нибудь святыне, наиболее рекомендуемой на соответствующих форумах, чтобы быстро приложиться к чудотворной иконе или к мощам, и, быстро получив долгожданный результат, опять же быстро вернуться к обычному для себя образу жизни. Но чудеса (а через три года наших тщетных попыток по-другому это и не назовешь) так просто и так быстро не всем и не всегда даются! Чудо необходимо ещё заслужить! И не иначе, как искренней верой в возможность этого чуда и в его Источник. Значит, нам было суждено изменить своё видение данной ситуации, осознав свою абсолютную беспомощность при отсутствии на то воли свыше. |
| Мистер Кендж поправил галстук и посмотрел на нас. — А мистер Джеллиби, сэр? — спросил Ричард. — Да! Мистер Джеллиби — он… э… я — пожалуй, смогу сказать вам о нем только то, что он муж миссис Джеллиби, — ответил мистер Кендж. — Значит, он просто ничтожество, сэр? — проговорил Ричард, усмехаясь. — Этого я не говорю, — с важностью ответил мистер Кендж. — Никак не могу этого сказать, ибо ровно ничего не знаю о мистере Джеллиби. Если мне не изменяет память, я ни разу не имел удовольствия его видеть. Возможно, что мистер Джеллиби человек выдающийся, но он, так сказать, растворился, растворился в более блестящих качествах своей супруги. Далее мистер Кендж объяснил, что в такой ненастный вечер путь до Холодного дома показался бы нам очень долгим, темным и скучным, тем более что сегодня нам уже пришлось проехаться; поэтому мистер Джарндис сам предложил, чтобы мы переночевали в Лондоне. Завтра утром за нами к миссис Джеллиби приедет карета, которая и увезет нас из города. Он позвонил в колокольчик, и вошел молодой человек, тот самый, который встретил меня, когда я приехала. Мистер Кендж назвал его Гаппи и спросил, отвезли ли к миссис Джеллиби вещи мисс Саммерсон и весь остальной багаж. Мистер Гаппи сказал, что багаж отвезли, а сейчас у подъезда ждет карета, которая отвезет туда же и нас, как только мы пожелаем. — Теперь, — начал мистер Кендж, пожимая нам руки, — мне осталось только выразить мое живейшее удовлетворение (до свиданья, мисс Клейр!) вынесенным сегодня решением и (всего вам хорошего, мисс Саммерсон!) живейшую надежду, что оно принесет счастье (рад, что имел честь познакомиться с вами, мистер Карстон!), всяческое благополучие и пользу всем заинтересованным лицам. Гаппи, проводите наших друзей до места. — А где это «место», мистер Гаппи? — спросил Ричард, когда мы спускались с лестницы. — Близехонько, — ответил мистер Гаппи, — Тейвис-Инн, знаете? — Да тут рядом, за углом, — объяснил мистер Гаппи. — Свернем на Канцлерскую улицу, прокатимся по Холборну, и не пройдет четырех минут, как мы уже на месте, — рукой подать. Ну, мисс, теперь-то уж вы сами видите, что в Лондоне «всегда так», не правда ли? |
| — Не суйся не в свое дело, Галль, — заметила на это мистресс Галль. — Справятся и без тебя. Она тем более расположена была язвить Галля, что незнакомец и, действительно, был очень странного сорта человек, и сама она относилась к нему с большим сомнением, В середине ночи она проснулась: ей снились огромные белые головы, в роде реп, они ползли за нею на бесконечных шеях и смотрели на нее огромными черными глазами. Но мистресс Галль была женщина рассудительная; она прогнала свои страхи, повернулась на другой бок и заснула снова. III. Тысяча и одна бутылка Там вот как случилось, что 29 февраля, в самом начале оттепели, это странное существо было выкинуто из бесконечности в деревню Айпинг. На следующий день привезли по слякоти его багаж, а багаж был очень замечательный. Была в нем, правда пара чемоданов, которые могли бы принадлежать любому разумному человеку, но, кроме того, был ящик с книгами, объемистыми, толстыми книгами, частью написанными весьма неразборчивым почерком, и больше дюжины плетеных корзин, ящиков, коробок с какими-то уложенными с солому предметами, как показалось Голлю, полюбопытствовавшему запустить руку в солому, — стеклянными бутылками. Незнакомец не вытерпел и, пока Галль заболтался немножко, готовясь помогать при выгрузке багажа, вышел навстречу Фиренсайдовой телеге, закутанный, по обыкновению, в пальто и шарф, в шляпе и перчатках. Он подошел, не замечая Фиренсайдовой собаки, которая обнюхивала ноги Голли с интересом диллетанта. — Вносите-ка поскорее ящики, — сказал он, — я уж и так ждал порядочно. И, сойдя с крыльца к задку телеги, он хотел было взять там одну из корзин. Но едва завидела его собака Фиренсайда, как сердито зарычала и ощетинилась, а когда он сбежал со ступенек, — сделала нерешительное движение вперед и потом прямо бросилась на него и вцепилась ему в руку. — Цыц! — крикнул, отскакивая, не отличавшийся мужеством по отношению к собакам Галль. — Куш! — заревел, хватаясь за хлыст, Фиренсайд. Зубы собаки скользнули по руке незнакомца, послышался удар, собака подпрыгнула боком и рванула его за затрещавшие панталоны. Но в эту минуту тонкий конец Фиренсайдова хлыста достиг, наконец, его собственности, и собака с отчаянным визгом скрылась под телегой. Все это произошло в несколько секунд. Никто не говорил, все кричали. Незнакомец быстро оглянулся на свою ногу и разорванную перчатку, нагнулся было к ноге и опрометью бросился по ступенькам в гостиницу. Слышно было, как он стремглав бежал по корридору и вверх по лестнице, в свою спальню. |
| Новый вокзал казался эстетическим и техническим совершенством. Всё в нём говорило о прогрессе – и лифты для пассажиров, и багажная машина, и яркое электрическое освещение. Пассажир мог сдать чемоданы и саквояжи в багаж и налегке отправиться в ресторан, а затем и в поезд согласно купленному билету. А багаж будет благополучно доставлен «по адресу». Под перронами есть тоннели, по которым все «корзины, картины, картонки» подвозили к поездам. К тому же железнодорожное полотно было поднято таким образом, чтобы поезда прибывали на второй этаж вокзала. Чудеса! Прежде Россия такого не видела. Однако ещё больше поражал архитектурный облик вокзала. Это было первое столь масштабное общественное здание в стиле модерн, построенное в Петербурге. Что такое модерн? Особое отношение к декору, к комфорту. Плавные линии, растительный орнамент, продуманная асимметрия. Использование диковинных для того времени материалов – изразцов, плиток, витражей, металлических конструкций. Стены украшены изображениями античного бога Меркурия – покровителя торговли и путешествий. К тому же здание, нарисованное Бржозовским, напоминает огромный паровоз: часовая башня – его труба, а купол главного корпуса – кабина. Таково это чудо модерна. Приблизительно в 150 метрах от основного здания вокзала архитектор построил Императорский павильон. Представители правящей династии начинали свои путешествия именно отсюда. Здание сохранилось, сейчас его интерьеры восстанавливаются. В 1918 году, на революционной волне, вокзал переименовали в Детскосельский, одновременно с переименованием Царского Села в Детское Село. В 1920-х в справочных изданиях иногда встречается двойное название Детскосельский (Витебский), а с 1935 года вокзал окончательно получил современное наименование – Витебский. Вестибюль с парадной лестницей Как и сто лет назад, в наше время посетителей вокзала восхищает гигантский вестибюль с парадной лестницей. Высота зала составляет более двадцати метров, зал венчает металлический купол. Более роскошное вокзальное здание и представить трудно: оно как будто воплощает расцвет Российской империи накануне её распада… Не меньшее впечатление производит Картинный зал, который служил местом ожидания для пассажиров первого класса. Там можно было увидеть историю русских железных дорог в живописи. Отвечал за роспись вокзала замечательный художник Николай Самокиш. |
| Тут они и нас не забыли: некоторые подходили и объясняли нам разные места и постройки в своем родном городе, стараясь как бы похвастать всем хорошим, что у них есть, и удивить проезжающих. Один любитель постарался исподтишка несколько раз запечатлеть наши физиономии на своей ручной фотографии и, вероятно, не преминет потом пустить карикатурой в какой-нибудь газете, так как мы для них в своем плане некоторое изумление. Пароход входит у пристани в некоторого рода док. Там, конечно, все заполнено встречающими; друг друга узнают, перекликаются, перемигиваются, машут руками, шляпами, а некоторые даже стараются завести разговор с встречающими и, конечно, в поднявшемся ужасном шуме друг друга нисколько не понимают. Иногда один не замечает другого, тот долго кричит и машет по его адресу, стараясь всячески выставить свое лицо, и вот наконец добился своего: и встречающий увидал и просиял, как будто весь смысл жизни его заметить приехавшего своего приятеля. А есть и такие, которых никто не встречает. Наконец, пароход окончательно остановился; с пристани сверху сбросили громадные сходни, и все полезли, конечно, наперебой, чтобы поскорее облобызаться с встречающими; там поднялся и писк, и крик, и все прочее. Пристань представляет из себя громадный сарай, кругом размеченный большими буквами; сначала я недоумевал, что означают эти буквы. А оказывается, по этим буквам носильщики без нас и перетащили багаж, и разложили как следует, так как и на наших вещах приклеены начальные буквы наших имен, а для светских – фамилий. По мере того, как у пассажира багаж был перенесен, чиновник не особенно внимательно осматривал его, справляясь с прежней записью о сомнительных вещах. Только вышло недоумение о святом миро, которое мы постарались запечатать печатью нашего посольства в Афинах, получили оттуда и бумагу официальную на свободный пропуск без вскрытия ящика со святым миром. Но практический янка не удовлетворился этим и непременно хотел распечатать, а на бумаге приписать об этом. Делать нечего, ящик раскрыли, а там оловянный сосуд с миром, и тоже за церковной печатью от Московской синодальной ризницы; отец архимандрит С. |
| Сделать сам не каждый может, и тогда люди пишут жалобы, в век интернета это очень просто. Позвольте привести несколько выдержек из Сетевой Жалобной Книги. Антон Павлович Чехов получил бы богатый материал для новых рассказов. «Нортхилл Констракшн Кампани, Майк Пизутто. (Northhill Construction Co Mike Pizutto). Маунт Вернон, штат Вашингтон. Майк обещал начать работу сразу после получения 50% аванса. Как только мы заплатили, он исчез на две недели, сказал, что у него был запланирован отпуск. Через некоторое время пришли какие-то люди и разобрали нашу старую веранду и потоптали сад. Когда они стали делать новую веранду, выяснилось, что она меньше, чем мы договаривались, и не из тех «Компания Partsgateway.co.uk. Я заказал у них крышку для радиатора автомобиля, они мне прислали совершенно не ту, что нужно. Позвонил по телефону, номер оказался неработающим, на электронные письма тоже никто не Иногда жалобы поступают и на большие известные компании. Вот, например, авиакомпания Дельта опозорилась. «Я летел из Оклахома-Сити через Атланту в Нью-Йорк. В Оклахоме мы заплатили за два чемодана, сданных в багаж. У стойки регистрации нам объявили, что вылет из Атланты в Нью-Йорк задерживается на 5 часов. Обидно, но что делать, мы сдали чемоданы и ушли. После прилета в Атланту нам удалось попасть на более ранний рейс в Нью-Йорк. Нашего багажа в Нью-Йорке еще не было, я думал, что он прилетит вместе с задержанным рейсом, но ошибался. Багаж остался в Атланте, оказалось, что девочка у стойки регистрации в Оклахоме вообще не оформила отправку в Нью-Йорк. Началась долгая история по вызволению багажа из Атланты. Деньги за перевозку багажа нам так и не Что делать недовольному пассажиру? Гордо заявить: «Не буду я больше летать вашей Дельтой»? Вот напугал! Давно прошли те времена, когда хозяин бизнеса беспокоился о каждом недовольном клиенте. Нерадивую девочку из Дельты могут уволить, но та, что придет на ее место, будет не лучше. Майк Пизутто найдет других людей, за чей счет можно хорошо отдохнуть. Почему так происходит в «самой передовой экономической системе»? Над этим и другими вопросами размышляет Андрей Ваджра - киевский политолог и философ, в своей книге «Путь Зла. Запад: матрица глобальной гегемонии»: |
| Шереметьево и багаж. Почему нельзя сводить причины катастрофы к двум рюкзакам и чемодану О состоянии аффекта, ручной клади и о том, как обсуждать трагедию — Анна Данилова 6 мая, 2019 О состоянии аффекта, ручной клади и о том, как обсуждать трагедию — Анна Данилова В аэропорту “Шереметьево” 5 мая во время аварийной посадки загорелся самолет SSJ-100, который летел из Москвы в Мурманск. На борту находились 78 человек, 41 из них погиб. На многочисленных видео можно увидеть, что самолет не встретили пожарные расчеты, спасательные службы и медики. Между тем, новостные агентства сообщили, что якобы основной причиной гибели людей в хвостовом отсеке стала попытка некоторых пассажиров достать из багажных полок свои вещи — это стало поводом для волны обсуждений в социальных сетях. О том, почему нельзя обвинять пострадавших и размывать подлинные причины трагедии — рассуждает главный редактор «Правмира» Анна Данилова. Конечно, как у всех — до поздней ночи и с 6 утра — новости, телеграм-каналы. И нет сил смотреть, и нет сил не смотреть. 41 человек погиб. Прессек Следственного комитета с таким трудом произнесла эту цифру впервые, отведя глаза от журналистов. Только что было известно о 13 погибших… Анна Данилова Про причины понятно немногое. Отказала связь с землей и экипаж принял решение вернуться в аэропорт с полными баками. Видимо, именно из-за отказавшей связи. Пишут, что самолет сажали на механике. Почему отказала связь — непонятно. Была ли молния и она ли тому причиной — тоже неизвестно. Случаев попадания молний в самолеты тысячи. Обычно во всех интервью все летчики говорят, что самолеты прекрасно рассчитаны на любые молнии. То, что «Суперджет» — очень проблемный самолет, тоже уже понятно. Очень страшно он садился, таким «кузнечиком», зацепив землю, и похоже, что загорелся он именно в этот момент. Главные споры сейчас про ручную кладь и скорость эвакуации. Тут, мне кажется, важно понимать, что: — есть состояние аффекта, и мы действительно не знаем, как поведем себя в такой ситуации; |
| Так совершали свое путешествие мистер Пиквик и его друзья в «Магльтонском телеграфе» по дороге в Дингли Делл. И в три часа пополудни все они стояли в целости и сохранности, здоровые и невредимые, веселые и довольные, на ступеньках «Синего Льва», выпив по дороге вполне достаточно эля и бренди, чтобы презирать мороз, который сковывал землю своими железными цепями и оплетал красивыми кружевами деревья и кусты. Мистер Пиквик был чрезвычайно занят, он пересчитывал бочонки с устрицами и присматривал за выгрузкой трески, как вдруг почувствовал, что его кто-то тихонько дергает за полы пальто. Оглянувшись, он обнаружил, что человек, который воспользовался этим способом привлечь его внимание, был не кто иной, как любимый паж мистера Уордля, более известный читателям этой неприукрашенной повести под наименованием жирного парня. – А-а! – сказал мистер Пиквик. – А-а! – сказал жирный парень. При этом он перевел взгляд с трески на бочонки с устрицами и радостно захихикал. Он стал еще толще. – Ну с, вид у вас довольно цветущий, мой юный друг, – сказал мистер Никвик. – Я спал у самого камина в буфетной, – отозвался жирный парень, который за час, проведенный в дремоте, раскраснелся, как новая дымовая труба. – Хозяин прислал меня сюда с тележкой, чтобы отвезти домой ваш багаж. Он выслал бы верховых лошадей, но решил, что день холодный и вы захотите пройтись пешком. – Да, да, – поспешно сказал мистер Пиквик, ибо помнил о том, как они путешествовали в этих краях. – Да, мы предпочитаем пройтись. Сэм! – Сэр? – отозвался мистер Уэллер. – Помогите слуге мистера Уордля уложить вещи в тележку и поезжайте вместе с ним. Мы отправляемся пешком сейчас же. Отдав это распоряжение и попрощавшись с кучером, мистер Пиквик и его три друга свернули на тропинку, пересекавшую поля, и удалились быстрым шагом, оставив мистера Уэллера и жирного парня впервые лицом к лицу. Сэм взглянул на жирного парня с большим изумлением, но не проронил ни слова и начал быстро укладывать багаж в тележку, в то время как жирный парень спокойно стоял рядом и, казалось, считал весьма интересным занятием наблюдать, как работает мистер Уэллер. |
| Я писал уже, что мы двое суток стоим в Босфоре. Общество пароходства и торговли, в ведении которого находится наш пароход, встревожилось не на шутку и снарядило буксирный пароход на поиски, узнать, где мы и что с нами? Последний скоро разыскал нас. Пользуясь благоприятным случаем, я попросил позволения у нашего капитана поехать на этом пароходе в Царь-град. Торопливо, на скорую руку собрался я в путь; со мной был только легкий дорожный багаж. Чрез несколько минут я уже был в той части очаровательного Босфора, о которой так много и так восторженно пишут и рассказывают путешественники. Я ехал в Босфор при самых неблагоприятных условиях. Густой туман непроницаемой пеленою закутал оба берега пролива. По мере приближения к Царьграду, туман становился все реже и реже. Наконец открылась чудная, ни с чем несравнимая панорама. На обоих возвышенных берегах Босфора от самой вершины до подошвы приветливо лепились по скату тысячи домов и домиков. Целый лес мачт, тысячи каик, как стаи лебедей, живописно усеяли тихую водную зыбь пролива. Раскинутый на семи холмах своими грандиозными дворцами, своими оригинальными мечетями и причудливыми восточными постройками Царьград положительно способен очаровать самую черствую, сухую непоэтическую душу. На пристани нас встретила целая толпа лодочников, которая, быстро взобравшись на пароход, моментально расхватила наши вещи и тащила их в разные стороны, предлагая лодки для переезда на берег. Толкотня, суета, шум, гам поднялись страшные. Нужно было отбиваться силою, защищая свой багаж. Дело не обошлось при этом без неприятный сцен и потасовок. Вскоре прибыли нарочито за нами иноки Пантелеймоновского подворья, и мы совершенно успокоились. Нам оставалось теперь только сесть в лодку и поехать, не думая ни о вещах, ни о таможне, ни о паспортах. Чрез нисколько минут мы уже были на подворье. Хотя иноки Пантелеймоновского подворья очень внимательны, радушны и оказываюсь всевозможные услуги паломникам, но я рекомендую людям, «страдающим» любознательностью, останавливаться в гостиницах, в особенности тем, кто хотя немного владеет французскою или немецкою речью. Масса существенных неудобств жизни на подвории положительно вынуждает сделать это. – Монастырскими правилами вы так стеснены здесь, что у вас нет времени выдти с подворья. Здесь, все время строго распределено по часам; в определенное время вы должны явиться к чаю, к обеду и ужину и в 6-ть час. вечера почивать на койке. Определенной платы за номер, за продовольствие здесь не существует, но вас поставят в такое положение, что вы заплатите с большею щедростию, чем пришлось бы заплатить при больших удобствах по таксе в гостинице. Стеснены вы будете также тут и в других отношениях. |
| Ворота закрылись. Было слышно, как во дворе идет неравная, смертельная борьба. Вагон был почти пуст. Несколько женщин и детей, совсем молодые офицеры… Поезд двинулся медленно, как будто ощупывая пространство пути. Она встала, пошла по вагону. Осмотрелась. Черноволосая женщина с ребенком улыбнулась ей. Она улыбнулась в ответ, вернулась, села на свое место. Были уже сумерки, когда она, волоча багаж, тяжело ступая, вышла в тамбур. Поезд стоял. На лестницу вагона вскочил сержант, сразу увидел ее. — Вы Александра Николаевна? — почему-то весело прокричал он. — Да, — смеясь, ответила она. Почему-то ей передалось его настроение. — Ну вот, нам велено вас приветствовать и встречать! — по-прежнему весело и громко выговаривал солдат. — А где сам-то Денис? — Он со своей ротой еще не вернулся. Наверное, будет ночью. Они прочесывают там, всяких ищют… — важно сказал сержант. — А ну-ка сядьте на пол! — властно и громко проговорил сержант. — Садитесь, садитесь, потом постираетесь… Стоя внизу у вагона, он звонко похлопывал большой ладонью по затертому полу товарняка. — Как, сюда? Так грязно же! Грязно… — обиделась гостья. — Да садитесь вы, садитесь! — настойчиво требовал военный. Она с трудом начала приседать. Сержант быстро потянул ее за ноги к самому краю вагона. — Ты что это тянешь меня за ноги?! Не тяни, не тяни, оторвешь… Больно же! — она пыталась сопротивляться сильным рукам сержанта. Из-за спины сержанта появился бритый наголо солдат. Вдвоем не церемонясь, но осторожно они буквально вытащили ее из вагона и мягко опустили на землю, потом легко подхватили ее багаж и быстро пошли вдоль состава. — Боже, какая жара! Ночь, а какая жара… — стонала женщина. Она еле поспевала за военными, шла мимо бронепоезда и ловила удивленные взгляды солдатиков команды бронепоезда. — Вот ваш транспорт, — остановил Александру Николаевну сержант. Они стояли перед корпусом высокой пыльной бронемашины. — Что… это вот? — растерянно спросила женщина. — Это, это… залезайте на броню, залезайте… Все лазают. И вы залезайте… Товарищ капитан велел доставить вас с шиком, с шиком… Она махнула рукой, поставила ногу на ступицу огромного колеса, ее тут же подхватили и подняли на самый верх к люку водителя. |
|
|
