| Но для обнаружения истинной его славы Господь немало сотворил чудес. Так, среди ночной тишины при теле сего царя и мученика (воистину — царя, по тому самому, что — мученик) слышалось псалмопение. А некоторые говорят, что ночью же при теле явились зажженные лампады. Посему-то справедливо все верующие должны были почитать тело его, как тело мученика. Нечестивый же и чадоубийца отец раскаялся и скорбел о своем поступке, впрочем, не хотел наследовать спасения, ибо хотя он и познал, что вера кафолическая — истинна, но, страшась своих подданных, не решился принять ее. Когда болезнь приблизила его к смерти, он поручил епископу Леандру, которого дотоле сильно преследовал, сына своего Рехареда, остававшегося в ереси, и просил его своими внушениями произвести в нем ту же перемену, какую он произвел в его брате. Сделав это завещание, он помер. По смерти его царь Рехаред, подражая не нечестивому отцу, а мученику-брату, обратился сам от злой арианской ереси и потом, не дозволяя никому в своем царстве вступать в воинское звание, кто не страшился как нечестивый еретик оставаться врагом Царства Божия, весь народ визиготский привел к истинной вере. И неудивительно, что проповедником истинной веры соделался брат мученика, заслуги которого помогли ему обратить столь многих к Церкви всемогущего Бога. В этом событии достойно полного внимания то, что всего этого не было бы, если бы царь Герминигильд не умер за истину, как написано: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин 12.24). В членах, как видим, совершается то же, что и в Главе (Христе). Ибо из визиготского народа умер один, чтобы ожили многие: одно зерно верно пало для возращения жизни душевной и произрастило великую жатву. Петр. Чудные дела и изумительные для нашего времени! 32. Об африканских епископах, которые свободно говорили, несмотря на то, что ариане-вандалы отсекли им языки за кафолическую веру Григорий. Во времена Юстиниана Августа, когда в Африке свирепствовало сильное гонение на кафолическую веру от вандалов-ариан, некоторые епископы, с непреклонною твердостью защищавшие истину, были приведены в судилище. Не успев преклонить их к перемене веры словами и дарами, царь вандальский вздумал сокрушить их твердость мучениями. Он приказывал им молчать, но они защищали истину и не хотели молчать пред нечестием, чтоб не показать своим молчанием согласия. Царь пришел в ярость и приказал вырезать у них языки до самого корня. Но чудное дело! Многие старцы свидетельствуют, что и без языка они стали так же говорить в защиту истины, как говорили прежде с языком. |
| Вырезая эту надпись на фасаде баптистерия, раскольники утверждали, так сказать, за собой монополию крещения. Со своей стороны православные подвергали критике этот донатистский тезис, сводившийся на практике ко второму крещению. Православные утверждали, что это таинство должно быть совершаемо только один раз. В метрических надписях одной крещальни в Карфагене, или в окрестностях его, находят следующие стихи: Semper cnim vivit, quam semel unda lavat.. Idque semel factum sit tibi perpetuum. (Dt-Bossi, laser, christ. t II, p. 240, n. 4; A, 4; C, 2). Эти стихи очень хорошо резюмируют учение православных и implicite осуждают практику второго крещения, но имеют ли они в виду именно донатистов? Безусловно положительного ответа на это нельзя дать. Они могли быть направлены и против африканских ариан, тоже перекрещивавших прозелитов. Но можно также допустить, что —139— эпиграфическое исповедание православного учения имело в виду вообще всех сторонников второго крещения, и ариан и донатистов вместе. И та и другая сторона в полемике упрекала друг друга в допущении насильственных действий. Отголосок этого мы встречаем и в эпиграфике. Одна метрическая эпитафия ставит в вину донатистам, что они убили одного нумидийского диакона, по имени Nabor: Donatistaruni crudcli caede peremptum. (De-Rossi. Inser christ. t. II, p. 461, I. 1). Одна любопытная ляпидарная грамота, найденная в Kairouan и утверждавшая привилегии монастыря св. Стефана, содержит, быть может, тоже намек на насилия, допускаемые донатистами: ....esse iniquitatibus alienum v[el sacrilegiis quae ab Arianorum vel Donatist]arum ministris adsolent fieri (Dihl. C. R. de I’ Acad. des luscript. 1894, p. 384, I. 5–6). На другом конце Африки, около пределов Tingitane в Ronian (Ala Miliaria), в эпитафии одного из своих мучеников (в 434 г.) донатисты выставляют в качестве виновников его смерти, православных, которых они называют изменниками, предателями (traditores): C(a)ede tradit[orum] vexata, nieiuit dignitate(m) martiri(i). (Gsell, Feuilles de Banian. Paris, 1899, p. 25). |
| К третьей группе принадлежат надписи, относящиеся к мученикам донатистской общины (мартирологический отдел донатистской эпиграфики). Четвертую группу образуют надгробные надписи донатистов (сепулькральная эпиграфика). I Обратимся к подробному рассмотрению первой группы. Она обнимает собою надписи, которые содержат в себе —116— донатиский девиз: Deo laudes, воспроизводимый или отдельно, без всяких других прибавлений, или же в связи с другими формулами. Из сочинений бл. Августина мы знаем, что наиболее фанатичны приверженцы партии Доната, именно циркумцеллионы, сделали из упомянутого девиза военный клич, терроризовавший всю страну. Бл. Августин часто упоминает о том, какой ужас и положительную панику наводил на африканских христиан дикий вопль циркумцеллионов, выкрикивавших свой девиз. «Сколько раз, – говорит он, обращаясь к донатистам, – Deo laudes ваших вооруженных шаек причиняло тревогу и беспокойство. Вашего Deo laudes больше страшатся, чем военной трубы (Aug. Contra litteras Petiliani II, 65, 146; 84:186). Когда Макробий, донатистский епископ, совершал свой триумфальный въезд в Гиппон (около 409 г.), то его эскортировали целые отряды циркумцеллионов, выкрикивавших, среди своих победных песен, рефрэн: Deo laudes, – рефрэн, который во всех их разбойных предприятиях был сигналом сражения (Aug. Ер. 118, 5:14). У православных был другой девиз. Донатистскому Deo laudes у них соответствовало: Deo gratias. Августин в одном месте противопоставляет эти формулы. «Дай Бог, говорит он, чтобы циркумцеллионы были действительно „воинами Христа“, а не солдатами диавола. Яростный рев льва не наводит такого страха, как их Deo laudes. И они еще смеются над нами за то, что наши братья, приветствуя кого-нибудь, говорят: Deo gratias... Вы смеетесь над нашим Deo gratias, но ваше Deo laudes заставляет людей трепетать от страха (Enarr. in Psalm. 132:6 )». Эти выдержки из сочинений Августина позволяют сделать очень важный вывод в применении к эпиграфическим документам. Формулы Deo laudes и Deo gratias, встречающиеся в африканской эпиграфике IV и V века, являются верным признаком, – первая – донатистского происхождения надписи, а вторая – православного. Таким образом, в руки исследователя-эпиграфиста дается критерий для определения донатистских надписей и отграничения их от области православной эпиграфики. |
| 832 О соборе в Аримине см. комментарии к Геннадию, прим. 54. На собор в Аримине была представлена т.н. «датированная вера» (или IV Сирмийская формула), – символ веры , составленный арианами и подписанный императором, в котором отвергался термин oÇsia, который, как и émooÀsiov, не содержался в Писании, но был введен на Никейском соборе в символ веры («...А так как слово oÇsia, по простоте введенное отцами, но неизвестное народу, производит соблазн, потому что оно не встречается в Святом Писании, то богоугодно изъять это слово из употребления...»). Западные епископы, практически поголовно католики, собравшиеся в Аримине, отвергли этот символ веры, провозгласив приверженность Никейскому символу. Но про термин émooÀsiov не было сказано ни слова. Однако впоследствии под давлением императора Констанция отцы Ариминского собора подписали «датированную веру» (именно поэтому впоследствии ариане ссылались на этот собор, как на вполне правомочный). 833 Собранный в том же 359 г. собор в Селевкии был фактически второй, «восточной» частью собора в Аримине. Практически все присутствовавшие на нем были ариане. В результате обсуждений вынесли постановление исключить из употребления термин émooÀsiov как не присутствующий в Писании. 835 Основной корпус законов против еретиков был издан при Феодосии I: «Привилегиями в делах веры должны пользоваться только соблюдающие католический закон. Мы желаем, чтобы еретики и раскольники не только были чужды этих привилегий, но и подвержены различным повинностям. Заклейменные позорным именем еретиков, они кроме осуждения божественного правосудия должны ожидать еще тяжких наказаний, которым по внушению небесной мудрости заблагорассудит подвергнуть их наше величие» (Cod. Theod., XVI, 1, 2). Вообще, за период своего правления Феодосий издал 15 законов против еретиков (Cod. Theod., XVI, 5, 6–23), которыми сильно ограничивались их гражданские и религиозные права: им запрещено было собираться в пределах городской черты на общественную молитву, проповедовать, рукополагать. Эту линию продолжил император Гонорий. В 404 г. Карфагенский собор ходатайствовал перед Гонорием о распространении на донатистов карательных законов, направленных против еретиков. Просьба была удовлетворена. Об аналогичном законе 412 г. см. кн. III, прим. 1. В 418 г. Гонорий, опять-таки по желанию африканских епископов, издал эдикт, по которому пелагиане подвергались гражданскому преследованию. |
| Скачать epub pdf Виктор Витенский. История гонений в африканской провинции Сегодня известно 12 рукописей этой книги. Лучшей считается Бамбергская (IX в.). Долгое время (особенно в XVII– XVIII вв.) наиболее авторитетными считались манускрипты из Кольбертинской библиотеки (в ней было три рукописи «Истории», самая полная – Парижская 2015, датируется Х в.) и экземпляр из клюнийского монастыря Святого Мартина в полях (XII в.). Впервые это сочинение Виктора было издано в 1500 году Жаном Пти; второе издание (долгое время считавшееся первым) увидело свет в 1535 году в Базеле (Беат Ренан); далее последовали издания Рейнхарда Лориха (1537, Кельн; переиздано в 1541 году в Базеле), Фр. Бальдуини (1569, Париж; первое комментированное издание), М. де ла Биня в «Bibliotheca Patrum» (1576, Париж), Франсуа Шифле (1664, Дижон), Тьерри Руиньяра (1694, Париж; напечатано вместе с исследованием о преследованиях вандалов). Последнее издание было повторно воспроизведено в 1732 году в Венеции и (вместе с упомянутой монографией) в латинской серии знаменитой Патрологии аббата Ж. Миня (1862, Париж, т. 58, кол. 125–434). В 1879 году Карл Хальм опубликовал новое, хорошо подготовленное научное издание этого произведения Виктора, правда с несколько измененным заголовком – Victoris Vitensis historia persecutionis Africanae provinciae sub Geiserico et Hunirico regibus Wandalorum (MGH. AA. T. III, pars II). Однако в нем не полностью были сверены все имеющиеся списки, поэтому буквально через два года последовала еще одна публикация текста в составе Венского корпуса церковных латинских писателей, подготовленная Михаэлем Печенигом, – Victoris Episcopi Vitensis. Historia persecutionis africanae provinciae. Rec. M. Petschenig. Vindobonae, 1881 (Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum, vol. VII). Это издание до сегодня считается наиболее авторитетным. Первый перевод сочинения Виктора Витенского был осуществлен во Франции в 1563 году (второй раз – в 1664 г.), на английский язык «История» переведена в 1605 году. Наиболее известные переводы на другие языки – немецкий (Zink М. Bischof Victors von Vita Geschichte der Glaubensverfolgung im Lande Afrika. Bamberg, 1883; Mally М. Des Bischofs Victor von Vita Verfolgung der afrikanischen Kirche durch die Vandalen. Wien, 1884), итальянский (Vittore di Vita. Storia della persecuzione vandalica in Africa. Traduzione introduzione e note a cura di Salvatore Costanza. Rom, 1981 (Testi patristici XXIX)). Есть и французский перевод, выполненный Анри Леклерком (Leclercq H. Les martyrs. Recueil des pieces authentiques sur les martyrs depuis les origines du christianisme jusqu’au XX e siecle III. Paris 1904. Р. 348–407). Последний новый английский перевод был выполнен Дж. Мурхедом: Victor of Vita. History of Vandal Persecution. Liverpool, 1992. |
| Как только нам стало известно содержание послания, мы поспешили подобным же образом довести до сведения всех наших епископов предписание царя о том, что в назначенный день должно состояться обсуждение вопросов веры; мы советовали принять это с должным почтением. Однако уведомление писца внушило мне также и опасение, ибо необходимо сделать соучастниками обсуждения также жителей всех заморских областей, которые одной с нами веры и принимают христианское причастие, заручиться их согласием, так как повсюду повинуются они власти Божьей; дело это в большей степени касается всего мира, нежели одних только африканских провинций. И поэтому я надеюсь получить второе послание с рассмотрением моего предложения, при этом я с полным основанием смиренно уповаю на твое благородство, чтобы ты соизволил передать милостивому и снисходительному царю мое важное предложение, чтобы он проявил к нам снисходительность, узнав, что мы справедливую его заботу с Божьей помощью никоим образом не отклоняем и не избегаем, но без общего согласия не должно нам присваивать себе право обсуждать вопросы веры. Мы надеемся, что царь соизволит признать нашу правоту, ибо столь велика слава о его милосердии, справедливости и мудрости. Написано Евгением, епископом католической церкви Карфагена» 715 . (II, 15) Но когда это предложение блаженного Евгения было получено, царь, распалясь гневом, досадуя на чрезмерную трудность предстоящих действий, через Обада, наместника царской области, так велел ответить святому мужу, епископу Евгению: «Предоставь мне весь круг земель, так чтобы весь мир оказался под моей властью, и я сделаю, о Евгений, как ты говоришь». На это блаженный Евгений ответил как мог: «Нет такого способа, – сказал он, – чтобы выполнить то, что ты требуешь: точно так же, как невозможно заставить человека переноситься и летать по воздуху, ибо это свойство не в природе человеческой. Я же сказал: если нашу веру, которая едина и истинна, он своей царской властью требует подвергнуть исследованию, то посылает к друзьям своим; со своей стороны и я пишу братьям моим, чтобы пришли епископы мои и смогли доказать и вашим и нашим, что вера у нас общая и подчиняемся мы Римской церкви, которая есть глава всех церквей». |
| Эдикт был сорван с доски каким-то не в меру ревностным христианином, и вслед за тем во дворце Диоклетиана вспыхнули один за другим два пожара; Лактанций прямо приписывает их Галерию; Евсевий – случаю; Константин Великий (бывший там в это время) – молнии, но Галерию удалось убедить Диоклетиана, что это – месть христиан; и вот начался, как при Нероне, процесс о пожаре во дворце и столице, в котором виновниками выставлены были христиане 17 . Диоклетиан казнил своих христианских дворцовых служащих, затем Никомидийского епископа с клиром, с их семьями и слугами, и начались розыски, аресты и казни среди простых христиан, пока еще, скорее, по подозрению в измене и поджоге, чем за веру. В прочих областях применялся только эдикт, и то – различно, строже всего разыскивались книги; наибольшее число мучеников в это время приняло смерть за отказ выдать церковную движимость (выдавшие ее составили потом особый класс павших – traditores). Разорение церквей производилось различно: в иных местах сносили самые стены, в других (например, у Константия Хлора) только жгли кафедры и двери. Недвижимость (катакомбы) тоже была конфискована; чтобы спасти от поругания гробницы своих, сами христиане нередко засыпали устья катакомб, так что потом стоило много труда разыскать их. Между тем вспыхнули восстания в Армении и Сирии; как раньше пожары, они были представлены Диоклетиану делом епископской агитации, и по подозрению в государственной измене и нелюбви к государю, как при Максимине Фракийце и ранее при Септимии Севере в 201–208 гг., начались репрессии: явился второй эдикт и вслед за ним третий – взять под стражу весь низший и высший клир и потребовать с него жертвоприношений; кто покорится, тех отпустить, остальных казнить смертью. Способ принуждения и казни зависел в значительной степени от местных властей, но вообще дело было ведено с большой жестокостью. Вслед за клиром стали хватать мирян (таковы африканские мученики: Сатурнин и др., захваченные вместе со своим пресвитером и обвинявшиеся в том, что праздновали воскресный день – т. |
| К этим же формулам можно отнести надпись, оканчивающуюся словами in pace, после которых нарисована птица, клюющая плод или зерно (Perret, pl. LX, 16), и другую – с одним именем умершей Ampeliae. Внизу птица сидит на дереве и клюёт зёрна из меры, наполненной колосьями; по другой стороне меры нарисовано ещё дерево, так что удержан обычный рисунок с деревьями по обеим сторонам (Perret, pl. XVII, 15.). а) Птицы На Африканской надписи и на многих других, при изображении Небесного Рая, мы видели колосья или цветы, к которым прилетают души, не исключительно только в виде голубей, во вообще в виде птиц. To же самое часто встречается и на стенописях в пещерах. Обобщение первоначального символа души, голубя, по всем вероятиям произошло под влиянием Псалма ( Пс.123:7 ): „Душа наша яко птица избавися от сети ловящих“. Так как птицы первоначально встречаются в связи с понятием о Царствии Небесном и этим самым с догматом Воскресения, то следует предполагать, что и символическое толкование Тертуллиана не осталось без влияния (о Воскресении § 52): „Ино птицам, т. е. мученикам, приемлющим возвышенный полёт, ино рыбам, т. е. тем, которые считают достаточным одно крещение“. Надпись двух женщин, Кириаки и Родины, представляют любопытный пример изображения человеческой души под видом птицы 424 . Под именами Кириаки и Родины, оканчивающимися крестами, представлена птица, может быть даже и голубь, кормящая своего птенца (рис. 25). Эта сцена, вероятно, выражает, что Кириака была матерью Родины. Рис. 25 Мы имеем другую надпись, на которой душа изображена наверно не голубем, судя по всему складу птицы, т. е. по длинным её ногам, короткому телу и короткому клюву. Вообще эта птица похожа на куропатку 425 . Если птица на свободе изображала душу отлетевшую, то птица в клетке, вероятно, означала душу, связанную ещё земными узами. Такую клетку с птицею видим на стеклянном стакане, изданном Болдетти 426 . ΙΙΙ. Корабль, νας Когда Св. Климент Александрийский говорит о корабле, то прямо определяет значение этого символа: по ветру плавающий корабль, νας ορανοδρομοσα, потому что советует христианам изображение, давно уже известное у древних, и постоянно употребляемое у них, именно, в виде плавающего корабля, как аллегорическое представление земной жизни. Древние любили таким образом представлять течение жизни 427 и часто на гробнице писали известный стих Энния: Inveni portum, spes et fortuna valete. Слова эти, которые писались на плитах, также передавались ими в виде корабля, благополучно достигнувшего гавани. На одном барельефе улицы гробниц в Помпеях корабль только что достигнул гавани и люди связывают паруса, признак оконченного плавания. На языческом саркофаге, в музее Киарамонти, гении направляют в гавань две лодки 428 . |
| В монтанистический период своей жизни Тертуллиан является искренним врагом православия. Он составляет несколько сочинений, в которых, с одной стороны, старается представить в смешном виде его принципы и обычаи, а с другой, – внушить уважение и придать значение доктринам своей секты. Но Тертуллиан и монтанизму не остался верен до конца, так как он не оправдал его надежд. Увлекшись монтанизмом за его мнимую строгость, он должен был с горечью убедиться, что все это было только напускное, только наружное. И в среде монтанистов часто можно было встретить корыстолюбие, честолюбие, разврат и другие пороки, которые по идее не должны были существовать в этом обществе «духовных людей», как любили себя называть монтанисты. Это побудило Тертуллиана отступить от монтанизма, но не привело его к обращению в православие. Оставаясь по-прежнему ригористом, он собрал вокруг себя партию единомышленников, которая с именем тертуллианистов существовала до V века и была уничтожена усилиями блаж. Августина. Тертуллиан дожил до глубокой старости и умер в тридцатых годах третьего столетия. В ряду апологетических трудов Тертуллиана по своему значению и важности первое место занимает «Апологетик». Это было образцовое произведение, в котором, по словам блаж. Иеронима, Тертуллиан изложил всю ученость своего времени, а по мнению Лактанция , – изобразил состояние Церкви. «Апологетик» написан в православный период жизни Тертуллиана, в первую половину царствования императора Септимия Севера, приблизительно в 199–200 году. Он адресован ко всем наместникам (praesides) римских провинций вообще и африканских в частности, распоряжения которых ближе всего касались единоплеменных Тертуллиану христиан. Поводом к его написанию послужили оскорбления и преследования христиан со стороны языческой черни, в которых принимали участие и римские правители, пользуясь анархией во время трехлетней борьбы Септимия Севера с двумя другими претендентами на престол и вообще слабостью центральной власти, занятой другими интересами и не имеющей поэтому возможности оградить христиан от совершающихся над ними несправедливостей. Известно, что в 188 г. жрицы богини Целесты возбудили ярость языческой черни против христиан и с помощью иудеев оскверняли их кладбища и производили нападения на церковные собрания. Христиане были оскорбляемы грубыми карикатурами и подвергались гнусным клеветам. В Карфагене в 180 году были избиты сциллитанские мученики, а в 198 году казнью Намфана и мучеников в Мадавре начались новые кровопролития. При таких обстоятельствах Тертуллиан поспешил изданием своего «Апологетика». |
| Но и в военной службе можно было долго быть христианином, не обнаруживая своей веры. Тертуллиан в одном из своих сочинений рассказывает, что один воин-христианин был казнен за то, что, получив в отличие корону, он на одном из парадов, когда все явились с коронами на головах, не сделал этого, а нес ее в руках, и тем самым выдал себя и был казнен. Случай этот вызвал различные мнения; некоторые говорили, что воин должен был возложить корону на голову и не вызывать гонения. Но теперь встречаются и другого рода явления. В 295 г. (в царствование уже Диоклетиана) в африканском городе Тевесте производился набор солдат. Между новобранцами обращал на себя внимание один христианин, по имени Максимилиан. Этому молодому человеку был 21 год и его призывали к военной службе. Проконсул Дион, заведовавший набором, приказал осмотреть этого Максимилиана. Его поставили в станок, но здесь он заявил: «Мне нельзя служить (militare mihi non licet), потому что я христианин». Проконсул приказал его смерить; в нем оказалось росту 2 аршина 7 вершков — совершенно годная мера для солдата. Поэтому Дион приказал надеть на него значок воина — свинцовое ожерелье. Но Максимилиан отвечал, что, если наденут ему это ожерелье, он все равно сбросит его: он не может служить. «Отчего это?», — спросил проконсул. «Потому что я христианин, — был ответ, — не могу служить (militare non possum)». Проконсул возразил: «В войске государей наших, священных императоров Диоклетиана и Максимиана, есть много воинов христиан и они даже служат в лейб-гвардейском корпусе». Но Максимилиан стоял на том, что он не может служить, потому что не может делать зла. «Да разве служить в военной службе значит делать зло?» — спросил проконсул. «Ты сам знаешь лучше», — ответил Максимилиан. Тогда проконсул за такое упорство приказал казнить его мечом. Мученик произнес: «Deo gratias», — и был отведен на казнь. Около 298 г., несомненно раньше открытого гонения Диоклетиана, был такой случай. Праздновали вступление на престол императора, так называемый dies natalis. |
|
|
