| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Русская Православная Церковь. Синодальный период (1700 - 1917 гг.) АФАНАСИЙ (Телятев [Телятьев, Телятинский] Александр Иванович; 1772-1847), архиеп. Донской и Новочеркасский БЕЛОКОПЫТОВА Александра Евгеньевна (1820-1883), основательница Боголюбивого мон-ря в честь Казанской иконы Божией Матери БИЗЮКОВ В ЧЕСТЬ ВОЗДВИЖЕНИЯ КРЕСТА ГОСПОДНЯ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ ставропигиальный, находился в с. Бизюкове Дорогобужского у. Смоленской губ., на правом берегу Днепра БИЗЮКОВ ПРОПАСНОЙ ВО ИМЯ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ГРИГОРИЯ, ПРОСВЕТИТЕЛЯ АРМЕНИИ, МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ (Херсонской и Таврической епархии), в пос. Червоный Маяк Бериславского р-на Херсонской обл. (Украина) БЛИНОВ Петр Федорович (1893-1938), один из лидеров обновленчества, организатор «Сибирской Живой церкви» и «Сибирского церковного управления» БОГДАНОВ Евфимий Александрович (ок. 1860 – после 1911), преподаватель, исследователь церковного пения, псаломщик |
| Павел Михайлович Строев (1796-1876) XLI. Епархия Донская Донская епархия, второго класса, в нынешнем порядке двадцать вторая, учреждена в 1829 г. «Архиепископы Донские и Новочеркасские» 1. Афанасий Телятев 5 апр. 1829 перев. с Тамбовской епархии; 11 янв. 1830 пожалован в архиепископа; 17 окт. 1842 уволен на покой. 2. Игнатий Семенов 17 окт. 1842 перев. с Олонецкой епархии, а 13 янв. 1847 перев. в Воронеж, с сохранением степени. 3. Иоанн Доброзраков 13 янв. 1847 перев. с Нижегородской епархии, а 6 мар. 1867 уволен на покой, за болезнью, в Кременецкую пустынь. 4. Платон Городецкий 9 мар. 1867 перев. с Рижской епархии. Викариатство учреждено 25 мая 1871. Епископ Аксайский Никанор Бровкович , ректор Казанской духовной акад., назначен 25 мая 1871, хирот. 4 июля. Читать далее Источник: Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския Церкви/Составил из достоверных источников Павел Строев… СПб., 1877. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Но Курослепов организует погоню за дочерью, словно за беглой крепостной: « Так отец, с сонных-то глаз, по мачехину наученью, давеча поутру велел городничему изловить её да на верёвке, с солдатом по городу провести для страму; да в чулан дома запрут её на полгода, а то и на год». «Потому... за непочтение, чтобы чувствовала...», – заявляет самодур-отец. В. Перов. Чаепитие в Мытищах Патриархальный купеческий уклад ушёл в прошлое. Сейчас все эти длиннобородые «купчины толстопузые» в подпоясанных широкими кушаками кафтанах, стёганых поддёвках и смазных сапогах, представленные в живописных картинах стародавнего быта за непременным ведерным самоваром, кажутся слишком диковинными, причудливыми, архаичными. Однако истовое служение не Богу, а мамоне делает их узнаваемыми и сегодня. Смысл коммерческой деятельности этих лавочников и лабазников заключался в том, чтобы смошенничать, обмерить, обвесить, обсчитать, обмануть покупателя, пусть даже в мелочах. Такие нечистые на руку, мелочные плуты-торгаши до сих пор встречаются на каждом шагу. Но особенно выделяются в наши дни типы буржуа и капиталистов, которых вывел Островский на смену своим ранним героям – старозаветным, невежественным, «диким» купцам. Новое поколение предпринимателей обрело иной размах. Капиталисты, «которые грубо наживают и называют себя деловыми людьми», уже не озабочены копеечной выгодой, они ворочают миллионами. Так, для промышленника Василькова в пьесе « Бешеные деньги» (1870) полмиллиона рублей – «это ничего». Промотавший состояние дворянин-бездельник Телятев с удивлением готов признать российского коммерсанта чуть ли не роднёй банкирского клана Ротшильдов: « Васильков. А что ж нужно для того? Какие качества? Телятев. Такие, каких нет у нас с вами. Васильков. А позвольте, например? Телятев. А например: полмиллиона денег или около того. Васильков. Это ничего... Телятев. Как ничего! Батюшка вы мой! Да что ж, миллионы-то как грибы растут? Или вы Ротшильдам племянник, тогда и разговаривать нечего». Эти новые хозяева жизни получили образование, обрели европейский лоск. Таковы коммерсанты в знаменитом шедевре Островского «Бесприданница» (1878): |
| Шаховской отправил Петра в Тулу, а за ним двинулся и сам. Надобно было выручить из осады Болотникова и его также присоединить к себе в Тулу. В начале мая Шаховской послал на войско, осаждавшее Калугу, отряд под начальством князя Андрея Телятевского. Московские воеводы, находившиеся под Калугою, узнали об этом от языков заблаговременно. Им пришлось выбирать что-нибудь из двух: либо дожидаться, пока на них нападут под самою Калугою, либо не допускать Телятевского и выслать против него отряд. Они выбрали последнее – послали на Телятевского часть своего войска с князьями: Борисом Татевым и Андреем Черкасским. Этот отряд встретил Телятевского на берегу реки Пчельни, стал биться и был разбить на-голову. Оба князя – предводители царского отряда – пали в битве. Рать их побежала в лагерь под Калугою 2 мая, и там сделалось великое смятение и расстройство. В это время воеводы опять задумали зажечь город. Повезли груды дров, соединенные вместе в сплошной дровяной вал; за ним двинулись туры, заслонявшие ратных людей. Уже один конец дровяного вала близился к городской стене... и вдруг, под этим валом, с громом и треском, поднялась земля, и бревна, дрова, туры, лошади, люди разлетелись!... На остальное войско напал неописанный страх: никто не ждал этого, никто не понимал, – что это?.. Ратные бежали во все стороны; брошены пушки, возы; никто не успел даже схватить платья или ручного оружия. Оказалось после, что Болотников, узнавши заранее, что замышляют против него, устроил подземельный ход, подкатил туда пороху и зажег его в то время, как только деревянный вал стал на месте подкопа. Воеводы также бежали без оглядки. Тогда выскочили осажденные; и начали, говорит современник 61 , разбойники и богоотступники посекать без милости царское войско. Многие (в степенной книги говорится, тысяч пятнадцать – число без сомнения преувеличенное) передались неприятелю. Даже немцы, обыкновенно честно исполнявшие договор, перешли тогда к Болотникову. Только Михайло Скопин-Шуйский и здесь показал себя, что не похож на других. Он с своим полком не бежал, а мужественно, в порядке, отступил, отбиваясь от Болотникова. В рядах его войска был прежний сподвижник Болотникова, Истома Пашков. Теперь он, дворянин, грудью стоял за дворянское и царское дело. Говорили после, что в царском войске была измена: некоторые подумали, что если и впрямь Димитрий жив и возьмет верх, тогда можно перед ним через это выслужиться. |
| Материальное и моральное оскудение дворянства становится в драматургии Островского отдельной темой. В пьесе «Бешеные деньги» она воплощается не только в образах Лидии Чебоксаровой и её матери, но и других дворян разных поколений. Это и старик Кучумов – «лет 60, важный барин, в отставке с небольшим чином, имеет и по жене и по матери много титулованной родни»; и Телятев – «неслужащий дворянин, лет 40»; и «молодой человек» насмешливый Глумов. Все они лентяи, бездельники, прожигатели жизни, давно живут взаймы и не привыкли отдавать долги, платить по счетам. «Вчера описали мебель у двух моих знакомых, сегодня у вас, завтра у меня, послезавтра у вашего Кучумова. Это нынче такое поветрие», – сообщает Телятев дамам Чебоксаровым . Некоторые промотавшиеся дворяне попадают в долговые тюрьмы. Но многие всё же умудряются выживать за чужой счёт – особенно за счёт безродных, но спесивых купцов, которые считают для себя честью якшаться со знатью. Об этом – финальный диалог Василькова и Телятева: « Васильков (Телятеву) . Прощай, друг, мне тебя от души жаль. Ты завтра будешь без крова и без пищи. Телятев. Ты не хочешь ли мне денег дать взаймы? Не давай, не надо. Пропадут, ей-Богу, пропадут. Москва, Савва, такой город, что мы, Телятевы да Кучумовы, в ней не погибнем. Мы и без копейки будем иметь и почёт, и кредит. Долго ещё каждый купчик будет за счастье считать, что мы ужинаем и пьём шампанское на его счёт». Это общественное явление также глубоко исследовал современник Островского Лесков. Так, он отмечал в очерке «Пресыщение знатностью» (1888), что обогатившиеся в «сфере плутней и обмана» купцы-«пупцы», «прибыльщики и компанейщики» становятся «самыми мелочными и ненасытными честолюбцами». На «ярмарке тщеславия» они лезут во власть и в знать: «купец постоянно в знать лезет, он “мошной вперёд прёт”». Н. Неврев. Протодиакон, провозглашающий на купеческих именинах долголетие В пьесе Островского «Не всё коту масленица» (1871) героиня справедливо недоумевает по поводу закоренелой привычки оказывать почёт и уважение «денежным мешкам» в человеческом обличье, которые как личности не стоят ломаного гроша: « Кто ж его знает! Вот что значит богатый-то человек! Распостылый он мне, распостылый, а всё-таки гость. Никакого мне от него барыша нет, и не ожидаю; а как ты ему скажешь, миллионщику: поди вон! Вот какое дело! И какая это подлость в людях, что завели такой обычай – деньгам кланяться! Вот поди ж ты. Отыми у него деньги, вся цена ему грош; а везде ему почёт, и не то что из корысти, а как будто он в самом деле путный. Отчего это не скажут таким людям, что не надо, мол, нам тебя и со всеми твоими деньгами, потому как ты скот бесчувственный». |
| Стоявшие около него сказали: «Мы, государь, целовали крест повиноваться тебе, и теперь хотим умирать за тебя! Наказывай виновных, как знаешь!» Уговорили народ разойтись. Тогда схвачено было пять человек, которых признали виновными в возмущении; их высекли кнутом и сослали. Но все это, как говорится, были только цветики; ягодки выростали в Северской земле. В числе лиц, расположенных к разстриге, были: князь Григорий Шаховской и князь Андрей Телятевский. Шуйский принял за правило удалять таких на воеводства в провинции, думая этим устранить от себя смуту. Но такие меры часто способствуют появлению смут, так что нерасположенные к государю люди, лишенные возможности возмущать столицу, где государь в пору может узнать об опасности и предупредить ее, возмущают области, откуда государю приносятся известия тогда уже, когда дело заходит далеко. – Шаховской отправлен в Путивль, а Андрей Телятевский – в Чернигов. Последний, как видели мы, был сначала одним из упорных противников Димитрия, а потом, присягнувши ему, сделался его приверженцем, и теперь готов был сделаться его мстителем против Шуйского. Когда Димитрия убили, Шаховской, во время всеобщей суматохи, похитил царскую печать. Шуйский, тотчас по своем воцарении, послал его в Путивль. Не зная этого, Шаховской взял с собою двух человек; один из них, как оказалось после, был русский, по прозвищу Молчанов; другой – какой-то поляк. Некоторые говорят, что Шаховской с этими лицами бежал из Москвы, но это ошибка. Из разрядных книг видно, что он не бежал, а послан был царем на воеводство. Дворянин Молчанов был, как уже то говорено, из приближенных покойного царя. При Борисе его обвиняли в чернокнижестве; а потом его так отстегали кнутом, что у него на спине, как уверяли послы Шуйского в Полыше, остались навсегда следы этого наказания, – и по этим приметам можно было узнать его личность. Говорили, что разстрига держал его при себе ради чернокнижия, в котором Молчанов искусился. Приехав в Серпухов, трое этих лиц остановились у какой-то немки, пообедали у ней и, прощаясь с нею, Шаховской дал ей целую горсть денег и сказал: |
| Настасьи ж. Ив. Гр-ва Назара Подвойск. 3. За Ив. Вас. Вельяминовым-Сухим Вас. Ис. Федотьина 4. За Вас. Пущиным Матф. Телятева 5. За Мордв.-Моравьев. и Офим Горшк. 6. За Грид. Загозскин. Зах. Перфурова 7. За Игн. Вас. Пушкиным Александр. Самсонова 8. За Фед. Андр. Глебовым-Кутузовым Гриди, Ивашка, Осташка и Юшк. Колесницыных Дмитр. Пахомьева Мих. Ив. Секир. 9. За Ив. Мих. Турчиным Юр. Гавр. Божина 10. За Ив. (сын. Семена Михайловича) Блеклым Андр. и Б. Спицын Сем. Игн. Великопогостского Ив., Фед. и Дмитр. Фом. Хылковых Анны, ж. Вас. Губ. Фед. Ив. Скачельского 11. За Ив. Фед. Новокщеновым Владычних Спасск. с Воцк. д. 12. За Як. Фед. Новокщеновым Владычних 13. За Гр. Фед. Новокщеновым Владычних 7. Усп.-Хрепельский погост Из земель Дворов 1. За Иваном Гагариным Мф. Телятева и Оф. Горошковой 2. За Григ. Картамазов. Настасьи ж. Ив. Гр. 3. За Ал. Фед. Новокщ. Владычних 4. За Як. Фед. Новокщ. Владычних 5. За Бор. Фед. Новокщ. Владычних 8. Коситцкий погост Из земель Дворов 1. За Ив. Вас. Вельяминовым-Сухим Вас. Исакова 2. За Епишем Толбугин. Мих. Берденева 9. Ник.-Передольский погост Из земель Дворов 1. За Ив. Вас. Вельяминовым-Сухим Казимира Богдана Норовова 2. За Игн. Вас. Пушкин. Алекс. Самсонова 3. За Коптем Гр. Бутурлиным Якуша Федотова Ульяны, ж. Я. Царищова 4. За Алекс. Шафров. Родиона Норовова Романа Онкифова 5. Гавр. Тим. Шушериным Андр. и Лук. Борисов. Княжегорских Клима Скачельск. 6. За Епишем Толбугиным Остаф. Ив. Полонского Федора Журавкова 7. За Ив. Фед. Новокщеновым Владычних Десятинского мон 10. Дм.-Городенский погост Из земель Дворов 1. За Иван.-Фом. Гр. Протасовым Ески Максимова Василья Есипова Якова Филиппова Никиф. и Лукн. Алекс. Костковых Ивана Лугина Ескинских 2. За Бакл. Гр. Бутурлиным 16-ти владельцев 3. За Тим. Ив. Зезевитовым Ф. И. Никиф.-Хромого 4. За Ив. Вас. Вельяминым-Сухим Казимира 5. За Ив. Ододуровым Марфы, ж. Ост. Глухова 6. За Сем. Лук. Мякининым Офимьи Горошковой и Ив. Язжчинского 7. За Ив. Путят. Елетцким Оксиньи, ж. Ник. Есипова и Тим. Грузова |
| вместо Переславля Залескова посацкого человека Игнатья Гребеншикова по ево веленью р.п. 220. Стретенской сотни Ивашко Тимофеев р.п. 221, 222. Гостиные сотни Федоска Косякин вместо Коширенина посацкова человека Тимофея Аксенова да Переславля Резанскова посадцкого человека Григорья Третьякова по их веленью р.п. 223, 224. Вместо Садовые слободы Ивана Телятева да Огородные сло- боды Василья Чанчикова Иванов сын Телятева Ни(ки)форко р.п. 225. Гороховленин посадцкой человек Гришка Кувалдин р.п. 226, 227. Чухломец посадцкой человек Кирилко Гаврилов сын Смолинской и вместо Унженина посадцкого человека Ивана Абакумова по ево веленью р.п. 228, 229, 230. Лучанин посацкой человек Афонасей Павлов и вместо Торопчанина посацкова человека Семена Деева по ево веленью р.п. да он же Афонасей вместо Ржевитина посадцкого человека Максима Мылникова по ево веленью р.п. 231, 232, 233, 234, 235. Алаторец посацкой человек Климко Матвеев вместо отца своево Матвея, да Муромца посадцкого ж человека Гаврила Сафонеева, да Арзамазца посацкого ж человека Михаила Оникеева, да Курмышинина Семена Иванова сына Тверитина, да Ядринца посацкого человека Кирила Гаврилова по их веленью р.п. 236, 237. Голечинин посацкой человек Оска Кувашев и вместа Туленина посадского человека Ивана Данилова по ево веленью р.п. 238. Тверитин посадцкой человек Семенка Григорьев сын 239. Крюков и вместо Новоторца посадцкого человека Исачка Сидорова по их (?) веленью р.п. 240. Вместо Волоченина Федки Иванова Михеева Дмитровской сотни тяглец Фомка Иванов р.п. 241, 242. Яранец посацкой человек Потенка Севенов и вместо Царева Санчюрскова посацкова человека Гришки Дмитриева да 243, 244, 245, 246. Царева Кокшанского города посадцкова человека Евсейка Бирина, да Кузмодемьянца посадцкова человека Фомки Яковлева, да в Цывиленина посадцкого человека Матюшки Филатова, да Васильягородца посадцкова человека Ондрея Трубина по их веленью, что они грамоте не умеют, р.п. 247. Свияженин посацкой человек Оксентей Ульянов р.п. 248. Воронежец сын боярской Леонтей Павлов вместо Воронежца |
| На берегу речки Возьмы, в семнадцати верстах от Каширы, встретились оба войска, в девятую пятницу после Пасхи. Бой продолжался – говорит хронограф 63 , с первого часа дня до пятого. Вдруг, по известию одной современной летописи, князь Телятевский, с четырмя тысячами, отстал от мятежников и присоединился к войску Шуйского. Это решило победу – мятежники бежали. Впрочем, известие это, если не представляет совершенной невозможности, то, с другой стороны, противоречит русским летописным сказаниям, которые говорят, что Телятевский был взят в Туле. Во всяком случае, на берегах Возьмы царское войско одолело мятежников и гнало их на пространстве тридцати верст. Тогда тысяча семьсот молодцов-воров, за речкою Возьмою, засели в буераке и отстреливались. На них покусились напасть рязанцы, но воровские казаки не подпустили их близко к себе и меткими выстрелами перебили у них много людей и лошадей. Рязанцы отступили. Подоспели иные и бросились на воров казаков; и тех отбили казаки от буераков. Прошла пятница; прочие царские люди гнали бегущих, а воры казаки продолжали сидеть в своем буераке. Бояре посылали сказать: «добейте челом царю и великому князю Василию Ивановичу всея Руси, принесите свою вину, выйдите из буерака. Царь государь милосерд – помилует вас и отдаст вам вины ваши». Воры казаки отвечали: «мы помрем здесь все, а не сдадимся». Бояре повторили свои убеждения; воры казаки упрямились. Так прошла и суббота. В воскресенье бояре послали на них большую конную ратную силу. Подошедши к ним, конные сошли с лошадей и стали добывать воров. Те дружно отстреливались до тех пор, пока у них ставало пороху. Только после того, как нечем было им стрелять, оставшиеся в живых согласились сдаться. Но уж тут им не было милосердия. Всех истребили за то, что они побили государевых людей; оставлено было в живых только семь человек. Дворяне, нижегородцы и арзамасцы говорили: «шел вор Петрушка с Терека Волгою; встретил он нас на Волге и хотел, нас побить, а эти самые казаки не дали нас на смерть». По их просьбе пощадили этих семерых. |
| В Оптиной пустыни мы хотели побывать не только потому, что там был Толстой перед смертью, но и потому, что туда ездил Достоевский с Влад. Соловьевым и там Достоевский получил впечатления, использованные им в «Братьях Карамазовых», особенно для образа старца Зосимы. Была и еще более серьезная причина моего интереса к Оптиной пустыни с ее старцами. В это время в связи с моими заня- тивми метафизикою у меня начался медленный процесс возвращения к религии, о чем будет рассказано подробно позднее. Посещение Ясной поляны было для нас облегчено тем, что в нескольких километрах от нее находилось имение «Телятники» Владимира Григорьевича Черткова. Жена его Анна Константиновна, урожденная Дитрихе, была дочерью генерала, с семьею которого издавна была знакома Мария Николаевна. В семье этой было двенадцать человек детей. Старшая из дочерей была Анна Константиновна; некоторое время она была учительницею гимназии Стоюниной, потом вышла замуж за Черткова. Сестра ее красавица Елена Константиновна вышла замуж за ГЦегловитова, будущего министра юстиции. Анна Константиновна говорила об этом браке Марии Николаевне, как о бедствии: «В семье нашей, такой дружной, поселился Иудушка Головлев». Вскоре Елена Константиновна разошлась с мужем. Две сестры Дите- рихс, Ольга и Мария, были ученицами гимназии Стоюниной; Ольга вышла замуж за сына Льва Толстого Андрея и была брошена своим мужем. Брат их Михаил Дитерихс, — генерал, умерший недавно на Дальнем Востоке. Перед поездкою мы списались с Анною Константиновною Чертковою и были приглашены ею остановиться у них. Чертковы познакомили нас с доктором Макобицким, который жил в Ясной Поляне в последние годы жизни Толстого. Под его руководством мы осмотрели Ясную Поляну. В ночь ухода Толстого из семьи доктор Маковицкий провожал его через сад в конюшню. Он провел нас по той самой дорожке, по которой они шли, и рассказал, что здесь ветвями яблони была сброшена шапка с головы Толстого, на что он не обратил внимания. По мнению доктора, это охлаждение головы было причиною начавшегося через несколько дней у Л. Н. воспаления легких. Софии Андреевны Толстой мы не видели при осмотре дома. Она, конечно, не показывалась уже потому, что мы пришли из Телятенок от Черткова. Симпатичный доктор Маковицкий спустя короткое время уехал к себе на родину в Словакию. Там он покончил с собою, мучимый меланхолиею. |
|
|
