| Для более полного представления об исихазме необходимо подчеркнуть, что не только монахи-пустынники практиковали исихастскую жизнь в самосозерцании и умно-сердечной молитве, но той же по своему содержанию духовной жизнью жили и великие Отцы Церкви на Востоке, даже те, которые занимали епископские кафедры в городах, например великие Каппадокийцы IV века: Василий Великий , Григорий Богослов и Григорий Нисский . Именно у них «практический» исихазм нашел свое «теоретическое», то есть философско-богословское обоснование и детализацию и благодаря им превратился в аутентичное выражение новозаветной христианской православной философии и богословия, стал образом и «стилем» духовной жизни, «менталитетом» христианского мышления, не только способом и средством созерцания мира и бытия человека, но и богообщения и познания вообще. Именно эти великие Отцы Церкви, будучи в постоянном творческом диалоге с иудаизмом, с одной стороны, и с эллинской религиозно-философской традицией – с другой, разработали исихастскую гносеологию, о которой пойдет речь в нашем эссе. В том же ключе необходимо сказать, что основной представитель и защитник исихазма в XIV веке, святой Григорий Палама , сначала святогорский подвижник, а затем архиепископ Солунский, был лишь верным, но и творчески активным последователем и учеником великих церковных Отцов православного Востока, – как в исихастском образе жизни и подвига, так и в исихастском способе богословско-философского мышления. С особым вниманием Палама и балканские исихасты XIV века исследовали труды великих восточных Отцов периода с IV по VIII век – от Каппадокийцев, Ареопагита и Иоанна Лествичника до Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина . После этого периода исихастский образ жизни и мышления пережил новый взлет со святым Симеоном Новым Богословом (X–XI века), тот же подъем (возрождение) продолжился благодаря Никифору Исихасту (XIII век) и Григорию Синаиту (XIII–XIV века), а затем Григорию Паламе и другим святогорским и балканским исихастам. Все упомянутые подвижники и мыслители на православном Востоке и в Византии (каждый по-своему) представляли синтез «практики» и «теории» раннехристианской жизни и мышления. |
| Преп. Исповедник Феодор Студит (IX в.) в своей книге во многих местах вспоминает и учит об этой святой и священной молитве, и в Завете своем свидетельствует о св. Марке, Исаии, Варсануфии и Исихии, учащих об этой молитве, и о книгах их. Преп. Мелетий Исповедник, претерпевший во дни злочестивого Царя Михаила Палеолога многие мучения за Православную Веру, прославленный Богом и при жизни и по смерти великими чудесами, весьма премудро и правдиво говорит в своей книге о трезвении и молитве. Преп. Максим Кавсокаливит, подвизавшийся в Св. Горе Афонской, молитвами Пресвятыя Богородицы, лобызая в Ее храме Ее Божественную икону, восприял благодать этой молитвы, с теплотою, впадшею в перси и в сердце его, и сподобился ее непрестанного делания. Этот святой, весьма богомудро говорит и о явлениях прелести и благодати в своем ответе препод. Григорию Синаиту . Блаженный Феолинт (XIV в.), митрополит Филадельфийский, в своем слове о тайном делании, вспоминает и поучает об этой священной молитве, умом в сердце действуемой, каковой молитве он был наставником и Св. Григория Паламы , когда тот еще пребывал в мирской жизни. Св. Григорий Палама , в своем слове о священно-безмолвствующих, весьма возвышенно и богомудро поучает этой святой молитве. При этом он называет древними святыми и преп. Симеона Нового Богослова и Никифора Постника, и упоминает других святых, незадолго до него бывших, а именно Феолинта, митрополита Филадельфийского, Афанасия, патриарха царьградского, которого гробницу Бог почтил, Нила, ревнителя великому Нилу, Илию, Гавриила и Афанасия, сподобившихся пророческого дарования. О всех них он говорит, что они засвидетельствованы были в силе Духа Святого, и что они устами своими передали ему то же самое учение о трезвении и об умной молитве. Преп. Симеона он называет истинным Богословом и зрителем таинств Божиих, им непогрешительно проповеданных. Иже во святых отец наш Каллист (XIV в.), второй патриарх Константинопольский, то есть ученик Св. Григория Синаита , от Св. Горы на престол взятый и дважды бывший патриархом Константинопольским, но после него бывший, который вместе со спостником своим преп. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Прп. Григорий Синаит и его духовные преемники «Прп. Григорий Синаит и его духовные преемники» — книга Петра (Пиголя), посвященная Григорию Синаиту — великому святому, которого можно назвать основоположником исихазма, родоначальнику великого «семейства» святых в Византии и славянских странах. Содержание книги: Глава 1. Центры православной монашеской духовности, их возникновениеи преемственность Синаитско-святогорское движение XIV века Западный Ренессанс и православное Возрождение Глава 2. Преподобный Григорий Синаит и его влияние на возрождение и распространение исихазма Начальное монашеское становление преподобного Григория Восхождение к высшей форме иноческого делания — созерцанию Учение преподобного Григория Синаита Глава 3. Духовные преемники преподобного Григория Синаита в Византии Преподобный Герасим Святой патриарх Каллист Святитель Григорий Палама Давид Дисипат Глава 4. Последователи преподобного Григория Синаита на Святой Горе Афон Преподобный Марк Клазоменский Авва Николай Слепец Аарон Климент Болгари Глава 5. Продолжатели духовных традиций преподобного Григория Синаита в Болгарии Преподобный Феодосии Тырновский Преподобный Роман Тырновский Духовные центры, основанные учениками преподобного Григория Синаита Глава 6. Духовные преемники преподобного Григория Синаита в Сербии Митрополит Иаков Серский Преподобный Ромил Раванницкий Преподобный Григорий Горняцкий Преподобный Афанасий Метеорский Преподобный Сисой Синаит Кир Силуан Преподобный Никодим Тисманский Приложения Свт. Григорий Палама. СВЯТОГОРСКИЙ ТОМОС 1. Преподобного Григория Синаита 10 глав о безмолвии и молитве. 2. Преподобного Григория Синаита 15 глав о безмолвии и двух образах молитвы. Творения прп. Григория СинаитаТ Глава 1. Центры православной монашеской духовности, их возникновениеи преемственность Синаитско-святогорское движение XIV века История человечества, как и история отдельной личности, в своей глубинной онтологической сущности является непрестанной борьбой с врагом рода человеческого, — борьбой, которая, начавшись с грехопадения первых людей, будет продолжаться до скончания века. |
| На основании найденных в монастыре Савини «Эпистолий Силуановых», в Сборнике, написанном примерно в 1418 году (рукопись 22), мы узнаем подробнее еще об одном выдающемся исихасте, близком синаитским кругам того времени — Силуане. (О Силуане, Д. Богданович «Эпистолии Силуановы», Белград 1979). Этот Силуан, по всей вероятности — тот самый Силуан, монах святогорский, «творец пасхалии» 1355/56, который в одной рукописи монастыря Св.Павла, упоминается как литератор, исключительной одаренности — «воистину новый Силуан, сильный разумом и крепкий словом» ( То же, стр. 193–194). Из «Эпистолий» видно, что его духовным отцом был «кир» Исайя. Д.Богданович предполагает, что Силуан писал свои «Эпистолии» в Зете, куда пришел со Святой горы, незадолго до того, как Исайя и преподобный Ромило Синаит (которого упоминает в письмах), покинули Святую Гору. Путь Ромила, позже, через Албанию, то есть Приморье, показывает, что Святогорцы задерживались в Приморских землях, особенно в Зете. Известно, что и сам старец Исайя с Никандром и «иной братией», продолжительное время провел в «западной земле», где воздвиг много церквей и монастырей ( То же, стр.193–194). И это прежде всего, зетские края. На основании одного фрагмента «Эпистолии», Богданович предполагает, что Силуан пишет эти письма Григорию Младшему Синаиту, ученику и биографу Ромила Раваницкого. В конце своего седьмого письма своему безымянному собеседнику, Силуан добавляет «Еже ти рече Ромил, блюди». Очевидно, что получатель письма, некто близкий Ромилу и что оба испытывают к нему особенное уважение . Все эти письма, по сути, обмен мыслями о временности человеческой жизни и о вечных ценностях Божественной любви, добре и святости, и выражают позиции, на которых основана синаитская философия жизни. С синаитско–святогорским исихастским движением органически связан и расцвет знаменитого монашеского оазиса в Метеорах в Фессалии. Основатель Преображенского монастыря на Великом Метеоре, преподобный Афанасий Метеорский, был в личном общении, во время его пребывания на Святой Горе и в Цариграде, с Григорием Синаитом, Даниилом Исихастом, Исидором и Каллистом,(впоследствии с Цариградскими патриархами), и с другими выдающимися личностями из круга синаитов и святогорских исихастов того времени (Об Афанасии подробно — Арх. |
| Антропологические воззрения св. Иоанна Дамаскина весьма и весьма традиционны и не представляют особого интереса. Он – дихотомист. Вслед за Платоном он различает в человеке две души: разумную и неразумную, но тут же, согласно Аристотелю, он разделяет неразумную душу на её функции: раздражительную и желательную. 300 Дамаскин отличает образ Божий в человеке от подобия: «... выражение: по образу обозначает разумное и одаренное свободной волей; выражение же: по подобию обозначает подобие чрез добродетель, насколько это возможно [для человека]». 301 Назначением человека в этой жизни является теозис. В завершение нашего краткого обзора истории восточнохристианской антропологии, скажем несколько слов о взгляде на человека учёнейшего патриарха Фотия. Человеческое строение он рассматривает христологически. Он принимает учение преп. Максима о «гномической» воле; отрицательно относится к лже-спиритизму. Вопрос о богоподобии человека св. Фотий приводит в связь с ангелологией и оказывает в этом отношении влияние на Паламу: творческие дарования человека отличают его больше, чем что бы то ни было от мира ангельского. Сам Фотий близок в этом построении к преп. Анастасию Синаиту . В основе мышления Фотия лежат аристотелевские принципы, поэтому он предпочитает исходить из понятия конкретной личности, а не человечества как такового. Наш апокатастасис совершается через вольную страсть Слова. Говоря об обожении, он предпочитает термин: «усыновление». §2. Теоретическое осмысление исихастской традиции: философско-богословское учение Григория Паламы Жизнь и творения св. Григория Св. Григорий Палама , архиепископ Фессалоникийский, был родом из семьи беженцев из Малой Азии. Наличие фамилии -Палама – указывает на знатность его происхождения (простые люди того времени различались лишь именами и прозвищами). Отец его был сенатором при императоре Андронике II; сохранились сведения, что он практиковал Иисусову молитву. Юный Григорий получил блестящее образование при царском дворе в Константинополе и завоевал репутацию блестящего знатока Аристотеля. С ранних лет был он обучен и умному деланию. После смерти отца, когда Григорию было около 20 лет, все оставшиеся члены семьи удалились жить в монастыри. Около 1315 года Григорий и его брат стали монахами на Афоне, который к тому времени был уже крупным монашеским центром. Впоследствии Григорий много странствовал из одного монастыря в другой. Любимым его монастырем стала лавра св. Афанасия. На короткий срок он сделался игуменом монастыря «Есфигмен» и, наконец, осел постоянно в скиту св. Саввы (около Великой Лавры), где жил отшельником и где начал писать. Он вел жизнь «умеренного» исихаста, на ежедневные службы не ходил, но и сакраментального общения с церковью не прерывал, что опровергает предположения о его принадлежности к мессалианству. |
| В 1390/91 г. М. с сыновьями и патриархом Сербским Ефремом перенесла мощи кн. Лазаря из Вознесенского храма в Приштине в мон-рь Раваница . В тот же период (сент. 1390 или 1391) от имени сына она созвала в мон-ре Жича Собор, на к-ром Сербским патриархом был избран Даниил (см. Даниил III ). В 1391 г. М. приняла монашеский постриг с именем Евгения. В 1393 г. по благословению патриарха мон. Евгения на соборе официально передала власть сыну Стефану и удалилась в мон-рь Жупаневац, недалеко от Крушевца. Впосл. она поселилась в своей задужбине, мон-ре Любостине , и стала его игуменией. Источники сообщают о постоянной помощи М., как правило вместе с сыновьями, храмам и монастырям, прежде всего афонским. Между 1392 (?) и 1402 гг. она дала жалованную грамоту мон-рю Хиландар на ц. Введения во храм Пресв. Богородицы и на несколько сел на р. Ибар, между 1394 и 1402 гг.- афонскому приморскому пиргу св. Василия (Хрусия) с. Ливоча на р. Биначка-Морава. В 1394/95 г. освободила от податей неск. сел, принадлежавших Вел. Лавре св. Афанасия, а 1 авг. вернула этому мон-рю земли, к-рые ранее пожаловала (из-за незнания обстоятельств) хиландарскому духовнику мон. Сисою Синаиту (см. в ст. Синаиты сербские ). 8 июня 1395 г. одарила несколькими селами афонский монастырь вмч. Пантелеимона (который взял под покровительство еще кн. Лазарь) и подтвердила прежние пожалования этой обители. В 1397 г. восстановила после разграбления мон-рь Высокие Дечаны (см. Дечаны ) и 9 июня дала ему хрисовул (грамоту), вписанный на конечных листах т. н. 3-го Дечанского хрисовула в форме книги ( П., М. Дечанске Нови Сад, 1976. С. 280-282). Эта грамота М. начинается с развернутой литературной аренги учительного характера, а в заключении содержится ее молитва о детях: «Умилостивись на грехи мои, укрепи детей моих в благоверии и благих делах, чтобы в богобоязненности послужили Тебе, Богу своему». М. помогала сыну-князю (с 1402 деспот) в гос. делах. В 1398 г. в сопровождении мон. Евфимии она ездила в Серры к султану Баязиду I, чтобы добиться у него прощения для сына Стефана. Серб. вельможи (воеводы) Новак Белоцерквич и Никола Зоич донесли султану о тайных переговорах серб. князя с венграми, надеясь получить за это статус самостоятельных вассалов османов. Баязид обвинил Стефана в поражении османского войска, к-рое оно потерпело в Боснии. Миссия монахинь при поддержке Оливеры завершилась удачно: Баязид не стал наказывать серб. князя; согласно Житию последнего, султан ограничился выговором, подчеркнув ненадежность венгров как военных союзников. Во время той же поездки М. добилась от султана разрешения перенести из г. Видина в Сербию мощи прп. Параскевы (Петки) и положила их в мон-ре Жупаневац, затем в Любостине. |
| Среди объемного наследия Г. П. помимо «Истории» известны и др. сочинения: «Трактат об исхождении Св. Духа», где автор, придерживаясь формулы Иоанна Дамаскина δι Υο («через Сына»), остается противником унии с Зап. Церковью, а также ряд риторических сочинений, прогимнасм, схолий к античным авторам (Гомеру и др.), «Обзор четырех свободных искусств» (Σνταγμα τν τεσσρων μαθημτων), в к-ром определяется курс дисциплин квадривиума, очерк аристотелевской философии, озаглавленный «Философия» (Θιλοσοφα). 2 последних произведения важны как памятники истории визант. образования. Г. П. был автором парафразы Ареопагитик, описания площади Августейон и конной статуи Юстиниана, написанной гекзаметром автобиографии, а также писем, в т. ч. послания к патриарху Афанасию III (II) Синаиту Александрийскому. В центре внимания историка из патриаршего круга оказывается полемика с арсенитами, споры вокруг унии с католич. Церковью, дело Иоанна Векка, др. церковно-политические проблемы эпохи, когда Византия оказалась между османской военной силой и папской экспансией. Эпитафия Г. П., составленная его учеником - поэтом Мануилом Филом, называет сферой деятельности усопшего помимо риторики и философии еще и право, о чем можно судить лишь по этому краткому упоминанию. Соч.: Relations historiques. Vol. 1-2/Ed. A. Failler, V. Laurent. P., 1984; Vol. 3-4. 1999. (CFHB; 24); Failler A. Pachymeriana nova//REB. 1991. T. 49. P. 171-195; Tannery P. Quadrivium de Georges Pachymère/Ed. E. Stéphanou. Vat., 1940; История о Михаиле и Андронике Палеологах. Рязань, 2004. С. 3-354. Лит.: Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 447-453; Laurent V. Les manuscripts de l " histoire byzantine de George Pachymère//Byz. 1929/1930. Vol. 5. P. 129-205; Κυριακδης Σ. Διρθωσις ες χωρον το Παχυμρους//Ελληνικ. 1955. Τ. 14. Σ. 174-176; Schmid P. Zur Chronologie von Pachymeres//BZ. 1958. Bd. 51. S. 82-86; Verpeaux J. Notes chronologiques sur les livres II et III du De Andronico Palaeologo de Georges Pachymère//REB. 1959. T. 17. P. 168-173; Arnakis G. George Pachymeres - a Byzantine Humanist//GOTR. 1966/1967. Vol. 12. P. 161-167; Fischer E. A note on Pachymeres " «De Andronico Palaeologo»//Byz. 1970. T. 40. P. 230-235; Gill J. Notes on the De Michaele et Andronico Palaeologis of George Pachymeres//BZ. 1975. Bd. 68. P. 295-303; Бибиков М. В. Сведения о пронии в письмах Григория Кипрского и «Истории» Георгия Пахимера//ЗРВИ. 1976. Т. 17. С. 93-99. |
| Эти слова Синаита очень важны для исихастской гносеологии по своей, так сказать, «обратной перспективе» (подобно обратной перспективе в православной иконографии, на которую исихазм оказал несомненное влияние). Таким образом, по Григорию Синаиту , истинное познание нашего настоящего состояния, состояния в греховном упадке, в отчужденности, в богоудаленности человеческой личности и человеческой природы невозможно без осиянности светом Лика Божия, то есть через восстановление богообщения, коим освещается и проявляется в нас исконно дарованная нам богоподобность в своих истинных, аутентично человеческих (=богочеловеческих) масштабах. Говоря языком Апостола Павла и других Апостолов и Отцов Восточной Церкви, уже в предвкушении спасения во Христе человек ощущает и осознает все свои прежние греховные уклонения и отчуждения от Бога Живого и Истинного. Другими словами, уже в опыте восприятия Божественной благодати Духа Святого можно увидеть всю нечеловеческую суетность и ужасающую пагубность греха и смерти, всю экзистенциальную опасность духовной, физической и метафизической пропасти, которая начинает открываться перед человеком с грехом и смертью без Бога (=без Христа). Из всего вышесказанного становится понятно, почему исихастская гносеология отличается подчеркнуто коммуникативным характером и как и почему познание достигается и осуществляется посредством общения и единой жизни человека во Христе с Богом и с другими людьми и даже со всем творением. Ибо во Христе, как Творце всего и вся, охвачены и соединяются все начальные логосы всего, и Он как Церковью (=Собором всей тварности) объемлет конечные и неизбежные предназначения всех и вся 74 . Поэтому для исихастской философии только в Богочеловеке Христе возможно и реально живое лично-соборное единение и общение, а благодаря этому и познание как переживание, как осознание=сопереживание, ибо иначе никакое познание не приносит пользы, если оно или всего лишь сухое «знание», как, например, у эллинов, или некое «религиозно-субъективное» знание, как у иудеев. |
| В начале жития стоит такая надпись: «Месяца августа 21-го, память… приснопоминаемого преподобного отца нашего Исаии». И затем стихи: …Исаин дух приемлет небесный воздух. Тело же на земли остави духовным своим чадом: Велика утешения и радости. На земли остави Исаия сьзданную новую обитель Чедам своим духовным, Христе мой, На небеси духом вселяется в вечные обители. Добродетельный твой сладкий язык, Аще угасе на земли, о, отче, Но имаши в вышних небесных умов сладчайшую беседу. Взыде отсюда к воздуху Великая слава Исаия, Ему же слава великая на земли. Тебе прияша небесная селения, о, отче! Идеже уготова Бог любящим Его. И нас убогих, немощных и многими скорбьми одержимых Не остави святыми молитвами нас. В 21 день, Сладка беседа – Исаия успе о Господе. В описании лавры св. Афанасия, составленном в 1757 году лаврским скевофилаксом, проигуменом Макарием, критянином, и напечатанном в Венеции в 1772 г., помещен перечень подвижников и отцов, прославишихся святостью жизни в пределах Лавры. Кроме святых, внесенных нами в настоящий Патерик, под известными днями их памятей, составитель книги упоминает еще следующих: Марко , названный Препростым, ученик св. Григория Синаита. См. о нем ниже. Авва Харитон и Геронтий , подвизавшийся в местности Вулевтириа, где ныне скит св. Анны [ 365 ]; оба современники св. Григорию Синаиту. Корнилий, Исаия, Макарий — об этих упоминается в житии св. Григория Синаита; Авксентий, Дорофей, Геронтий (другой) , Феодул, Иаков , и другой Иаков, Климент, Галактион и Марко — это современники и друзья преподобного Максима Кавсокаливита, как говорится о них в житии его [ 366 ]. Святой Иоанникий , иеромонах лавры, живший вскоре после преподобного Максима и написавший житие его. Преподобный Феодор , современник Нила Мироточивого (XVII в.), подвизался в местности «Мегали Вигла». Упоминая о подвигах преп. Акакия Кавсокаливского [ 367 ] и учеников его, украсившихся венцом мученическим, проигумен Макарий говорит еще о некоем Косме Спартиоте, жившем в скиту св. Анны, который также за исповедание Христово был усечен во главу в Константинополе. В 1780 году вышло второе издание вышеупомянутой книги, только уже под именем Саввы Скевофилакса лаврского. Савва этот также говорит о мученическом подвиге сказанного Космы и указывает год страдания его 1760-й. Затем приводит ряд дивных подвижников, украшенных благодатными дарованиями и скончавшихся уже в его время — после 1760 года. |
| б) Дыхание жизни есть собственно душа. Это мнение встречается у Климента Александрийского, свят. Григория Богослова и др. в) Дыхание жизни не есть собственно душа, но творческое Божественное действие, результатом которого является создание души. Блаж. Августин учил, что «это вдуновение (insufflatio) означает само действие Божие, которым Бог сотворил душу в человеке Духом Силы Своей». В трактате «Об определениях», приписываемом преп. Анастасию Синаиту, говорится, что «никто не должен предполагать, что Дух, Который Бог вдунул в человека, стал его душой... но этот Дух сотворил душу». г) Дыхание жизни не есть душа, но Божественная благодать, сообщенная Богом человеку вместе с сотворением. Так, преп. Анастасий Синаит полагал, что «сотворив Адама... Бог через вдуновение послал в лицо его благодать, просвещение и сияние Всесвятого Духа». Об одновременности сотворения человека и сообщении ему Духа Святого говорил и свят. Григорий Палама. Эта точка зрения нашла отражение и в русской традиции. Свят. Феофан Затворник, например, писал: «Когда Бог творил человека, то образовал прежде тело из персти. Это тело что было? Глиняная тетерька или живое тело? Оно было живое тело — было животное в образе человека, с душою животною. Потом Бог вдунул в него дух Свой — и из животного стал человек». Еще ранее свят. Феофана похожие мысли высказывал преп. Серафим Саровский. Три последних мнения, очевидно, не противоречат друг другу, но скорее являются взаимодополняющими. Если синтезировать эти три точки зрения, то понимание «дыхания жизни» свв. отцами можно сформулировать следующим образом: Своим творческим действием Бог творит из ничего человеческую душу, отличную от Него по сущности, и одновременно сообщает ей Свою благодать. У свв. отцов можно найти немало свидетельств того, что Бог, создавая человека, в то же время сообщает ему и Свою обоживающую благодать. Например, свят. Афанасий Александрийский считал, что «Бог не только сотворил нас из ничего, но, по благодати Слова, даровал нам и жизнь по Богу». Свят. Григорий Палама, рассуждая о создании человека, писал, что Бог «по Божественной благодати вложил Самого Себя» (αυτν δι θεας χαριτος νθες) в Свое создание. Иными словами, человек приходит в бытие, будучи изначально причастен Богу. Согласно преп. Иоанну Дамаскину, «Бог сотворил человека... превращающимся в Бога по причастию к божественному озарению, но не переходящим в Божественную сущность». В. Н. Лосский полагает, что, согласно пониманию восточных отцов, «нетварная благодать включена в самый творческий акт, и душа получает жизнь и благодать одновременно, ибо благодать — это дыхание Божие, «Божественная струя», животворящее присутствие Духа Святого». |
|
|
