| Ниспослание Божественного Лица Духа после прославления Иисуса во всей полноте открывает тайну Пресвятой Троицы» (ККЦ. 244). Существующие разногласия в учении об исхождении Св. Духа были отмечены в мюнхенском документе 1982 г. «Тайна Церкви и Евхаристии в свете тайны Святой Троицы» (Le mystère de l " Église et de l " Eucharistie à la lumière du mystère de la Sainte Trinité) Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Римско-католической Церквами (см.: Православие и католичество. 2005. С. 275), однако до сих пор они еще не становились предметом ее специального обсуждения. Христология Помимо Никео-Константинопольского Символа веры и др. определений Вселенских Соборов вероучительными источниками католич. христологии служат также распространенные в зап. Церкви древние символы и исповедания, некоторые авторитетные соборные и папские постановления средневековья и Нового времени. Различные аспекты догмата о Боговоплощении сформулированы в Апостольском Символе веры ( Denzinger. Enchiridion. N 30), Афанасиевом Символе веры («Quicumque») (Ibid. N 76), Толедском символе (Ibid. N 533-538), Римским 382 г. (см. Римские Соборы ) (Ibid. N 157-159, 165-167), IV Латеранским (Ibid. N 801), Лионским II (Ibid. N 852), Флорентийским (Ibid. N 1337), I и II Ватиканскими Соборами. Учению Римско-католической Церкви о Христе Спасителе и осмыслению его значения для проповеди в совр. мире посвящены специальные разделы как в офиц. «Катехизисе Католической Церкви», так и в катехизисах региональных Епископских конференций (см., напр., ст. «Голландский катехизис» ). Центральные христологические положения К. находятся в согласии со Свящ. Писанием и с догматами древней Церкви. Иисус Христос исповедуется в К. как Господь (Dominus) (ККЦ. 446-451; Katholischer Erwachsenen-Katechismus. 1985. S. 158-160), Спаситель (Salvator) и Единородный Сын Божий (Filius Dei unicus) (ККЦ. 441-445), как посланный в мир и воплотившийся в человеческой истории предвечный Логос (Verbum). Господское достоинство Христа основано на том, что Он - подлинное исполнение ветхозаветных пророчеств и чаяний Израиля о пришествии в мир Мессии, обладающего царственной властью (CVatII. DV. 7). Ибо Бог Отец «послал Сына Своего, Предвечное Слово, просвещающее всех людей, чтобы Он обитал среди людей и поведал им тайны Божии» (Ibid. 4). С особой силой господство и власть Христа над миром и историей явлены в Его евангельских чудотворениях и пророчествах (CVatI. Dei Filius: Constitutio dogmatica de fide catholica. Cap. 3// Denzinger. Enchiridion. N 3009), в событиях Его воскресения и вознесения в божественную славу (ср.: ККЦ. 449-450). |
| Стиль и богословие этих сочинений позволяют нек-рым ученым приписать их Дидиму Слепцу. Символ веры, приписываемый А. В. (см. Афанасиев Символ веры ), называемый также по начальным его словам «Quicumque», составлен на латыни не ранее V в. «12 книг о Троице» (De Trinitate Libri XII), опубликованные под именем А. В. Минем (PL. 62. Col. 237-334) среди сочинений африкан. еп. Вигилия Тапского (V в.), в действительности являются собранием трактатов неск. неизвестных зап. авторов 2-й пол. IV-V в., отражающих период борьбы Зап. Церкви против арианства. Гомилетические Под именем А. В. сохранилось значительное количество проповедей, большинство из к-рых ему не принадлежит. В сир. и копт. версиях до нас дошел ряд бесед под именем А. В. Прочие Среди множества др. сочинений, приписываемых А. В., особой популярностью пользовались 137 «Вопросо-ответов к Антиоху» (Πρς Αντοχον ρχοντα, Questiones ad Antiochum ducem 1-137), составленные из творений разных отцов Церкви (свт. Григория Нисского, свт. Кирилла Александрийского, блж. Феодорита, прп. Максима Исповедника ), известные, в частности, по древнерус. сборникам «История Мелхиседека» (Ιστορα ες τν Μελχισεδκ, Historia de Melchisedech), «Житие и наставления прп. Синклитикии Александрийской» (Bος κα πολιτεα τς γας κα μακαρας Συγκλητικς, Vita S. Syncleticae) и др. Имя А. В. носит одна из анафор Эфиопской Церкви. М. В. Никифоров Богословие А. В. по праву называется «Великим» и «Отцом Православия» за самоотверженную борьбу с арианством и за влияние, к-рое он оказал на развитие правосл. богословия (прежде всего каппадокийцев). Победа Никейского Символа веры и торжество учения о единосущии Отца и Сына обязаны гл. обр. лит. деятельности и личному подвигу А. В. Нравственно-религ. сила А. В. и его значение в истории богословской мысли заключаются в его глубоком убеждении, что в лице Христа на земле действительно явился совершенный Бог, К-рый один только мог спасти и воссоздать человека. Однако А. В. не оставил систематического изложения своего учения: оно рассеяно по мн. |
| Арию было около 60 лет, а святому Афанасию не более 30. Внешность Ария была отталкивающая. Лицо у него было бледное, взоры поникнутые, черты лица истощенныя, волосы заплетенные, фигура высокая и тощая; говорил он вкрадчиво-очаровательно; но манеры его часто отличались взрывами такого сильнаго возбуждения, которое заставляло многих называть его Ариманом (богом зла). Афанасий же был человек небольшаго роста, но его бодрая живость, светлые взгляды и чисто ангельское лицо были предметом почти общаго восторга. Тщетно хитрый Арий и его приверженцы (особенно Евсевий Никомидийский) старались ввести в обман простодушных разными изворотами слов и мыслей. Все ухищрения их мудро и быстро были изобличаемы, все ложныя основания раскрываемы Афанасием. Тонкий ум и несокрушимая логика святаго Афанасия скоро сделались ужасом для его врагов. Вскоре было указано одно слово, которым верно определялось существо Сына Божия в Его отношении к Отцу. Это слово: oмoycioc, единосущный. Святый Афанасий доказал важность этого слова в опровержении еретичества Ария и необходимость его введения в Символ веры, так как им показывалось в полнейшем смысле божественное и соравное со Отцем существо Сына Божия Иисуса Христа. Тщетно некоторые старались заменить слово «омоусиос» похожим словом омиусиос, подобосущный, которое совершенно извращает православное учение. Утверждение Символа веры сопровождалось анафематствованием арианства. Книги Ария решено было подвергнуть сожжению. Сам Арий был изгнан, равно как Феона и Секунд, единственные епископы, которые не хотели оставить арианства. Никейский Символ веры был закончен прибавлением членов веры в Духа Святаго, в Церковь и будущую жизнь на 2-м Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.), подтвержден на 3-м Вселенском Соборе в Ефесе (431 г.) и запечатлен на 4 Соборе (451 г.) в Халкидоне. В прощальной речи император снова молил всех избегать распрей и любить мир. Епископы отправились домой, как и прибыли на Собор, на императорский счет. По одному сказанию, многие епископы были приглашены императором в основываемый им новый город-Византию (Константинополь). Здесь престарелый епископ Митрофан, обратившись к Александру, епископу Александрийскому, сказал, указывая на Афанасия: «ты также, брат мой, будешь иметь хорошаго преемника. Вот доблестный поборник Христа! Много борьбы вынесет он в сообществе не только с моим преемником Александром, но и с моим следующим преемником Павлом». Сообщая о сем, Фаррар говорит: «какое бы историческое значение ни имело это сказание, оно во всяком случае с достаточностию указывает на то, что Афанасий, прибывший в Никею еще в положении молодаго диакона лишь с местною известностию, возвращался домой уже всемирно известным человеком». |
| О Священном Писании VI чл. Членов Религии учит, что: «Св.Писание содержит всё необходимое для спасения, так что, то чего нельзя прочесть в нём или что не может быть доказано посредством него, того нельзя требовать от кого либо, чтобы он веровал в него, как член веры, или чтобы оно считалось и требовалось, как необходимое для спасения». О церковном Предании, как таковом, в Членах Религии ничего не говорится. Вместо этого XXXIV член говорит «О преданиях церкви», под которыми подразумеваются разные литургические обычаи и говорится, что они могут быть у различных народов и в разные времена различными, при условии, чтобы «ничего бы не подписывалось против Слова Божия». Само по себе англиканское учение о том, что всё необходимое есть в Писании или может быть из него выведено, не ошибочно с точки зрения православия, но выражено в Членах Религии недостаточным и даже двусмысленным образом. Оно изолирует Писание от церковной жизни и самосознания Церкви. Конечно, всё в Писании. Но само Писание может быть правильно понято и истолковано только в свете апостольского Предания, в котором оно зародилось и которое оно выражает в письменной форме. Писание принадлежит Церкви, она определила его канон и она, по преемству апостольскому, сохранила его понимание. Более того, выразила его в своей литургической жизни, в церковном строе, в Символе Веры, в постановлениях Соборов и творениях Святых отцов. Конечно, нельзя требовать от англикан принятия учения Тридентийского Собора о двух источниках Откровения, Писания и Предания, сами римо-католики от него сейчас начинают отказываться. Но нужно продолжать настаивать на признании ими Предания, как памяти Церкви и как церковного самосознания, в свете которого должно пониматься само Св. Писание. После Св. Писания, Члены Религии (в члене VIII) признают обязательным всецело принимать и верить трём символам веры. А именно: никейскому, афанасиеву и апостольскому, ибо они могут быть доказанными самыми верными ручателями Св.Писания. Критерий согласия с Писанием неоспорим для православных, но возникает вопрос, кто является последним судьёй в его применении. Каждый человек или Церковь, утвердившая Символ Веры на Вселенских Соборах? С православной точки зрения нужно ещё заметить, что из трёх перечисленных в чл.VIII символов, только Никео-Константинопольский как принятый и утверждённый на Вселенских Соборах, является авторитетным, обязательным и общецерковным выразителем вероучения. В то время как два другие символа, псевдо-афанасиев и так называемый апостольский, представляют собой частные богословские документы западного происхождения, лишённые общецерковного авторитета и приемлемые только, поскольку они не противоречат Никейско- Константинопольскому символу. Отметим ещё, что все три вышеупомянутые символы находятся в употреблении в англиканском богослужении. |
| После смерти имп. Константина все отлученные епископы, в их числе и Маркелл Анкирский, были восстановлены в своих епархиях, однако ненадолго, и Маркелл вновь был отлучен в конце 338 г. или в начале 339 г. 395 В марте 339 г. Афанасий Александрийский также был отлучен, после чего он отправился в Рим, а вскоре туда последовал и Маркелл. В Риме папой Юлием была предпринята попытка созвать Вселенский собор, однако восточные епископы-ариане отказались приехать и собор был проведен без них. К этому времени относится письмо Маркелла папе Юлию, в котором он желает оправдаться перед последним и вновь объясняет свое вероисповедание. Однако оно за прошедшие два года изменилось по ряду основных πλκτοβ. Так, в частности, Маркелл объеднняет Слово и Сына: «Следуя же Божественным Писаниям, верую, что существует один Бог и Его единородный Сын-Логос, всегда присущий Отцу и никогда не имеющий начала бытия, истинно от Бога начало имеющий, несозданный, несотворенный, но всегда сущий, всегда соцарствующий Богу и Отцу, Его же царствию, как свидетельствует апостол, не будет конца ( Лк. 1 , ЗЗ)» 396 – характерно, что раньше все это говорилось только о Слове, но не о Сыне. Также Маркелл отрекается от своей теории о конце царствования Иисуса Христа. Поскольку задача Маркелла – не просто объяснить свое вероисповедание, но и защититься, он приводит в своем письме отрывок из Никейского символа веры , показывая свою верность ему. И все же основные положения своей веры Маркелл не оставляет, а именно – он продолжает отрицать существование отличной от Отца ипостаси Сына; вот в чем он обвиняет своих противников: «Говорят, что Он, после того как явился, назван от Отца Логосом, и мудростью, и силой, и соответственно этому умствуют, что Он – иная ипостась, отличная от Отца» 397 . Такая разница между двумя сочинениями 336 и 339 гг. может иметь различные объяснения. С одной стороны, возможно, что Маркелл писал письмо к папе Юлию, руководствуясь исключительно целью быть возвращенным в лоно Церкви, а не своими истинными верованиями, с другой же стороны, он действительно мог поменять свои взгляды, ведь в течение нескольких месяцев Маркелл тесно общался с Афанасием Александрийским 398 , который, возможно, и повлиял на него. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИОНИСИЙ († до 362), свт. (пам. зап. 25 мая), еп. г. Медиолан (совр. Милан, Италия), борец с арианской ересью. Д. известен благодаря участию в Медиоланском Соборе 355 г., созванном по инициативе имп. Констанция II (337-361) для осуждения свт. Афанасия I Великого . После Арелатского Собора 353 г. (см. ст. Арелатские Соборы ) и протеста св. Либерия , еп. Римского, Констанций повелел созвать новый Собор в Медиолане, где находилась имп. резиденция. По его замыслу Собор должен был разобрать выдвинутые в адрес свт. Афанасия обвинения в гос. измене и колдовстве. Главными обвинителями стали доверенные лица имп. Валент, еп. г. Мурса (совр. Осиек, Хорватия), и Урсакий, еп. г. Сингидун (совр. Белград) (см. ст. Валент и Урсакий ). Д. и свт. Евсевий , еп. г. Верцеллы (совр. Верчелли, Италия), понимая связь обвинения свт. Афанасия с догматической полемикой, предложили сначала обсудить вопрос о вере. Еп. Валент заявил, что речь идет только о канонических нарушениях, допущенных свт. Афанасием, и обвинение не касается догматических споров. Д. не был удовлетворен объяснением Валента и предложил участникам Собора провозгласить Никейский Символ веры . Епископы стали подписывать грамоту с Символом, однако Валент вырвал ее из рук Д. Когда имп. Констанций узнал об этом инциденте, он приказал перевести заседания Собора из церкви в свою резиденцию, чтобы следить за происходящим. После того как Валент снова стал спорить с Д., император откинул занавес, отделявший его от участников Собора, и заявил, что сам является обвинителем свт. Афанасия, поэтому Валенту необходимо верить. По требованию императора Д. подписал осуждение свт. Афанасия, однако вскоре под влиянием свт. Евсевия отозвал свою подпись, объявив, что дело Афанасия можно рассмотреть только после подтверждения Никейского Символа веры. Констанций издал приказ об аресте Д. Святитель был схвачен в церкви после литургии, хотя народ пытался защитить его. Д., свт. Евсевий и Луцифер, еп. г. Каралы (совр. Кальяри, Италия), папский легат на Соборе, были объявлены личными врагами императора. Д. был сослан в Армению, где и скончался. Очевидно, это произошло до 362 г., когда имп. Юлиан Отступник разрешил всем изгнанным епископам вернуться на свои кафедры. О возвращении Д. на Медиоланскую кафедру, к-рую занял арианский еп. Авксентий , неизвестно. |
| Правда можно возражать: почему Дух Св. в символе не назван прямо «единосущным Отцу», но нужно помнить, как много было споров из за слова «единосущный» в IV в., чтобы понять, почему этот термин не употреблен в символе в изложении учения и о Духе Святом. После этих разъяснений понятно: имел ли право Гарнак писать, что «восточное православие 381 года есть нововерие, которое, удерживая слово: единосущный, в тоже время не держалось Афанасиевых убеждений касательно веры» (269). Если бы II вселенский собор провозглашал «новое православие», то на Западе, где утвердилась, по мнению Гарнака, «старая вера», не приняли бы символа константинопольского, но этого не видим. Всякий согласится, какое великое множество несообразностей наговорено Гарнаком касательно истории IV века, но самое несообразное заключается в следующем: во-первых, он утверждает, что в раскрытии и формулировании никейского учения видно влияние Тертуллиана 598 ; во- вторых, он заявляет, что «Отцом церковного учения о Св. Троице, в том виде, как оно утвердилось в церкви, был не Афанасий, даже не Василий Кесарийский , а Василий Анкирский» (курсив в подлиннике). (S. 269). При одном случае Гарнак говорит: «действительная история часто причудливее и эксцентричнее (capriciöser), чем басня и сказки» (I, 680). Не знаем: можно ли в самом деле утверждать это относительно действительной истории, но несомненно очень можно – касательно «сочиненной» истории. Самый блестящий пример, доказывающий верность этой последней мысли, представляет «история» самого Адольфа Гарнака. III. – Немецкий ученый богослов (!) Гарнак говорит: «aus der geschichtlichen Ueberlieferung von Christus und der Stiftung der Christenheit war ein Roman geworden, und dieser historische Roman, der mit der Religion verflochten war, erhielt fort und fort neue Capitel 599 . Так как это замечание немецкий профессор делает в начале второго тома рассматриваемого нами его труда, – тома, в котором излагаются главным образом тринитарные и христологические споры от IV до VIII века, то очевидно, в учении церкви и богословских представлениях христианских писателей указанной эпохи находит он тот «роман», в который будто бы превратились первоначальные чистые и истинные понятия об Основателе христианской веры и церкви. Изложив и разобрав взгляды Гарнака касательно тринитарных споров в древней церкви, теперь тоже сделаем касательно представлений того же исследователя о христологических спорах, неразрывно связанных с историей целых четырех вселенских соборов – от III вселенского собора до VI. Посмотрим, что нашел здесь он такого, что давало бы ему хоть малейшее право делать такой саркастический отзыв, какой мы сейчас выписали. |
| Афанасий хвалит его за ревность и стойкость в вере православной; г) «К Руфиниану» 1131 , в котором сообщаются определения Александрийского собора 362 г. относительно обратного приема в Церковь отпавших ариан; д) «К Орсисию» два послания 1132 (363 и 364 гг.), из них одно касается посещения св. Афанасием монастыря Тавенны, второе – смерти св. Феодора; е) «К Иоанну и Антиоху» 1133 , «К Палладию» 1134 – два послания, в которых св. Афанасий защищает св. Василия от несправедливых нападок (в 372 г.); ж) фрагмент послания «КДиодору», епископу Тирскому 1135 . 25) «Послание к Маркеллину об истолковании псалмов» 1136 представляет собой наставление об изучении и употреблении псалмов, в которых пророчески указано Божественное и человеческое существо Христа и в которых можно находить утешение во всех жизненных отношениях: в псалмах выражены все чувства души человека – в них он молит, просит, благодарит, изливает сердце, так сказать, своими собственными словами. Эти советы вложены в уста некоего трудолюбивого старца и обращены, в форме письма, к пустыннику по имени Маркеллину. В подлинности этого послания нет оснований сомневаться: словоупотребление и характер стиля тот же, что в писани-. ях св. Афанасия, но его нельзя отождествлять с сочинением «О надписаниях псалмов», о котором говорит блж. Иероним (De vir. ill. 87). 26) «Изложение веры» 1137 – символ, в котором изложена и изъяснена кафолическая вера в Св. Троицу и в воплощение. До последнего времени принадлежность его св. Афанасию не подвергалась сомнению; но теперь уже не находят возможным помещать его среди бесспорно подлинных произведений александрийского святителя. Единственным свидетелем из древнецерковных писателей можно признать Факунда Гермианского, который в XI книге своего сочинения «В защиту трех глав» говорит об «Изложении символа» св. Афанасия 1138 . Впрочем, этой недостаточности исторических свидетельств придают мало значения – больше внимания останавливают на самом содержании «Изложения веры», в котором находят много особенностей, делающих сомнительным или даже невозможным происхождение его от св. |
| Афанасий в своем послании приводит значительные выписки из этих сочинений, опровергая ссылки ариан и показывая, что Дионисий мыслил о Сыне Божием вполне православно и был совершенно чужд арианских мнений. Так как св. Афанасий имел под руками все произведения св. Дионисия, теперь в большинстве утраченные, знал действительное тогда значение его слов и выражений и излагал усвоенное александрийской Церковью воззрение на св. Дионисия, то это послание имеет важное значение для правильной оценки богословских взглядов св. Дионисия. Трактат этот составлен в то же время, как и предыдущий, по одним – немного раньше, по другим – позднее. 1936 «Послание к Драконтию» 1104 . Драконтий, настоятель монастыря, был избран во епископа Гермопольского, но убежал и скрылся; св. Афанасий написал ему послание, которым предостерегает против некоторых, думающих видеть в епископстве причину греха или воображающих, что не найдут предмета для христианского отречения вне монашеской жизни. Ободренный таким образом, избранный епископ принял бремя управления и скоро имел случай сделаться исповедником веры. Послание написано перед Пасхой 354 или 355 г. 1937 «Послание к епископам Египта и Ливии» 1105 написано св. Афанасием после того, как он избежал руки правителя Сириана в ночь с 8 на 9 февраля 356 года, с целью предупредить епископов Египта и Ливии против замыслов ариан и, в частности, против каких бы то ни было символов, которые те предполагали пустить в обращение и навязать под угрозами изгнания, разъясняя, что в новосоставляемых символах веры под благовидной внешностью, нередко под приводимыми из Священного Писания местами, скрывается арианское нечестие; он указывает на неустойчивость их, на особые уловки при составлении и введении их, излагает и опровергает действительное учение Ария и указывает на его смерть как на проявление Божественного суда над еретиком. В заключение св. Афанасий призывает пастырей к мужественному перенесению всяких насилий, к готовности скорее потерпеть все, чем отказаться от Никейского символа и от защиты истины. |
| В это же самое время, тоже согласно антиохийской практике в начале пятого века, Раббула ввел перевод первого послания св. Петра, первого послания св. Иоанна и послания св. Иакова, вместе с пересмотренным текстом Деяний и посланий апостола Павла. Евангельский текст, легший в основание сирийского Диатессарона, представляет греческий текст, как он читался в Риме около 170 г. по р. X. Текст Евангелий в древнем сирийском переводе там, где он отличается от Диатессарона, представляет собой греческий текст, как его читали в Антиохии около 200 г. по р. X. Наконец, текст Евангелий Пешитты там, где он отличается от древнего сирийского перевода и Диатессарона, представляет греческий текст, читавшийся в Антиохии около 400 г. по р. X. Этот краткий итог заключений, конечно, до некоторой степени гипотетичен. Но я верю, что он сделан согласно с тем, на что действительно намекают как текстуальные, так и исторические свидетельства, и надеюсь, что более важные части его будут установлены в будущем более точно. Лекция III-aя. Древне-сирийская теология Афраат.–Его понятие веры.–Афраат и тринитарное учение.–Его учение о Св. Духе–Христология– Ефрем Сирин –Carmin а Nisibena.– Поэзия св. Ефрема.–Его sermo de Domino nosmro.–Paббyлa.–Ynaдok. В английской церкви всегда был мудрый обычай по большим праздникам церковного года читать латинское исповедание веры, известное нам под именем Афанасиевского символа. Этот почтенный документ в настоящее время не популярен. Он доказывает и не согрет теплотой чувства. Но в Афанасиевском символе есть одно изречение, которое так изящно представляет сущность великих споров IV и V веков, что я воспользовался им как своего рода текстом для моей речи в этот день. Как вы все знаете, Афанасиевский символ научает нас говорить: «Подобно тому, как христианской истиной мы вынуждаемся исповедовать каждое Лицо само по себе Богом и Господом, так кафолическая религия запрещает нам говорить о трех Богах и трех Господах» 45 . Кафолическая религия, это–живое и беспрерывное предание учения, однажды сообщенного святым чрез откровение; христианская истина, это – логическое развитие христианскими мыслителями благоговения верных к их Господу, истолкованного в свете греческой философии. |
|
|
