| Сейчас в мире насчитывается около 80 миллионов лютеран. Лютеране всего мира признают авторитет шести символических книг, созданных на протяжении XVI столетия: «Большого катехизиса» и «Малого катехизиса» Лютера, «Аугсбургского исповедания», «Апологии Аугсбургского исповедания», «Шмалькальденских артикулов» и «Формулы согласия». Очень важное значение среди них принадлежит «Аугсбургскому исповеданию», составленному в 1530 году на основе нескольких ранних вероучительных сочинений лютеранства. В нем излагаются основные догматические представления о Боге, грехе, оправдании, Церкви и таинствах в противовес католическому вероучению. Вскоре после оглашения «Исповедания» поступило опровержение на него от католических богословов, которое послужило для Ф. Меланхтона поводом к написанию «Апологии Аугсбургского исповедания». Она близка к нему по содержанию, но значительно пространнее, отличается более резким полемическим тоном и подробно раскрывает учение о первородном грехе в связи с учением об оправдании верой. В 1536 году Мартином Лютером были написаны так называемые «Шмалькальденские артикулы», или пункты. Кратко повторяя содержание двух первых книг, это небольшое сочинение дополняет его учением о троичности Божественных Лиц и о Лице Иисуса Христа. Не меньшее значение в лютеранском мире имеют Большой и Малый катехизисы Лютера, составленные им в 1529 году. Они написаны в виде руководства в делах веры и посвящены истолкованию Символа веры , молитвы и заповедей Господней и других общих истин веры. Большой катехизис предназначался для учителей и проповедников, а Малый, будучи сокращенным вариантом Большого, – для всех верующих и для изучения в школах. Завершает ряд символических книг лютеранства «Формула согласия», принятая в 1580 году. Она была составлена группой богословов уже после смерти Лютера и посвящена рассмотрению основных положений лютеранства сравнительно с учением кальвинистов, а также разрешению богословских противоречий, возникших в среде самого лютеранства. Из семи таинств, признаваемых как в Православии, так и в католичестве, лютеранство сохранило практически только два: Крещение и Евхаристию. |
| проповедников, школ, ун-тов. Аналогичные меры были осуществлены и на др. территориях, где секуляризация способствовала усилению княжеской власти, князь стал рассматриваться как «высший епископ». Контрольные комиссии работали также в имперских городах, принявших лютеранство, где за соблюдение предписанных норм отвечали городские власти. Возможность распоряжаться бывш. церковным имуществом повысила значение городских магистратов. Действия лютеран. властей вызвали возмущение католиков. В 1529 г. на Шпайерском рейхстаге имп. Карл V потребовал строгого соблюдения Вормсского эдикта. Католич. большинство участников рейхстага настояло на решении, по к-рому католич. церковные службы должны были стать обязательными на территориях евангелических княжеств и городов. В ответ от 5 княжеств и 14 городов был заявлен протест, авторы к-рого провозгласили, что в делах совести и веры невозможно подчиняться решению большинства. С этого времени сторонников Реформации стали называть протестантами. В 1530 г. на Аугсбургском рейхстаге была предпринята попытка примирения католиков и протестантов путем широкого обсуждения их религ. доктрин. Лютер как официально осужденный еретик не мог присутствовать на переговорах, его место занял Меланхтон. В Аугсбургском исповедании он дал систематическое изложение основ лютеранства и его принципиальных отличий от католицизма, а также от учения Цвингли и решительно осудил анабаптизм. Свой вариант исповедания прислал на рейхстаг Цвингли, а 4 верхнегерм. города (Страсбург, Мемминген, Линдау и Констанц) представили т. н. Тетраполитанское исповедание , написанное М. Буцером и В. Капитоном . Позицию католиков представлял Экк, составивший реестр еретических заблуждений протестантов из 404 пунктов (первоначально их было больше). На Аугсбургском рейхстаге предложенные протестантами основы реформирования христ. Церкви были отвергнуты, было выдвинуто требование привлечь протестантов к имп. суду. В ответ князья-протестанты и города во главе с курфюрстом Саксонии и ландграфом Гессена заключили в 1531 г. |
| О том, что физические взгляды К. определялись его метафизическим представлением о принципах мировой гармонии, свидетельствует также краткое соч. «О гомоцентрических сферах» (De homocentricis ad Hieronymum Fragastorium; текст см.: Ibid. P. 238-243), в котором он выступил в поддержку астрономической теории Джироламо Фракасторо († 1553). Ссылаясь на принцип сферического совершенства универсума, К. приветствовал отказ Фракасторо от теории эпициклов и предложенную им систему объяснения движения планет с помощью теории гомоцентрических сфер, которая в действительности являлась реакционным и научно несостоятельным возвращением к аристотелевской астрономии (ср.: Gleason. 1993. P. 85-87). Богословские сочинения, над которыми К. работал в 20-х - нач. 30-х гг. XVI в., свидетельствуют о возникновении у него устойчивого интереса к новым религиозным идеям, связанным с распространявшимся в Европе учением Лютера и других протестантских проповедников, а также отражают его внимание к дискуссиям католических теологов о злоупотреблениях в католич. Церкви и о необходимых церковных реформах. Между 1530 и 1535 гг. К. по просьбе одного из друзей прокомментировал вероучительное содержание составленного Филиппом Меланхтоном (1497-1560) лютеран. Аугсбургского исповедания (1530) в соч. «Опровержение артикулов или вопросов лютеран» (Confutatio articulorum seu quaestionum Lutheranorum; 1-е изд.: Contarini. Opera. P. 564-580; научное изд.: H ü nermann. 1923. S. 1-22; нем. пер.: Jedin. 1949. S. 19-49; название дано издателями собрания сочинения К. 1571 г.; рукописи или более ранние издания этого сочинения неизвестны). Хотя в преамбуле сочинения К. упоминает «артикулы лютеран, которые обсуждались на съезде в Аугсбурге в присутствии императора» (см.: H ü nermann. 1923. S. 1), т. е. Аугсбургское исповедание, в предлагаемом комментарии он не следует порядку артикулов Аугсбургского исповедания и не цитирует их дословно. Нек-рые исследователи видели в этом свидетельство того, что К. не был знаком с текстом Аугсбургского исповедания и почерпнул сведения о его содержании лишь из пересказов и католических полемических трактатов (см.: Dittrich. |
| Packer, O.R. Johnson. Old Tappan (NJ), 1957. Лютеров пер. Библии: Luther M. D. Martin Luthers Werke, kritische Gesamtausgabe: Die Deutsche Bibel. 12 Bde. Weimar, 1906–1961; Die Luther–Bibel von 1534. Kolorierte Faksimileausgabe. 2 Bde und Begleitband (v. Stephan Fiissel). Taschen Verlag, 2002; Biblia Germanica: Luther–Ubersetzung 1545, Ausgabe letzter Hand. Faksimilierte Handausgabe nach dem im Besitz der Deutschen Bibelgesellschaft befindlichen Originaldruck; einspaltig. Mit zahlreichen Initialen und Holzschnitten des Meisters MS, an deren Gestalung Luther selbst mitgewirkt hat. Deutsche Bibelgesellschaft, 1967; D. Martin Luther. Die gantze Heilige Schriffi: Der komplette Originaltext von 1545 in modemem Schriftbild/Hrsg. von H. Volz unter Mitarbeit von H. Blanke; Textredaktion Fr. Kur. Munchen, 1972 (Neuausgabe: Bonn, 2004); Die Luther–Bihel: Originalausgabe 1545 und revidierte Fassung 1912 (CD–ROM), Digitale Bibliothek 29, Berlin, 2002. Избр. рус. пер.: Лютер М. Время молчания прошло: Избр. произв. 1520–1526. Харьков, 1994; Лютер М. Избр. произв. СПб., 1997; Лютер М. 95 тезисов. СПб., 2002. См. также: Bainton R.H. Here I Stand: A Life of Martin Luther. New York, 1950. 745 Биографию Меланхтона написал его друг Иоахим Камерарий; Verzeichnifi der Schriften Melanchthons составил Ротермунд (Бремен, 1814). Наиболее полное собрание сочинений Меланхтона издали Бретшнейдер и Биндсейль в Corpus reformatorum (28 т., Брауншвейг, 1834–1860); Биндсейль напечатал также Melanchtonis epistolae, judicia, consilia etc. (Галле, 1874); дополнением к Corpus reformatorum служит изданная Хартфельдером Melanchthoniana paedagogica (Лейпциг, 1892). 746 Меланхтон выступает с рядом политико-богословских трактатов, имевших большое значение в ходе Реформации: Epitome doctrinae christianae (1524); написанное по просьбе пфальцского курфюрста Людвига V заключение о 12 крестьянских статьях, отвергавшее требования крестьян (1525); Unterricht der Visitationen an die Pfarrherm fur Kurfurstentum Sachsen (1527) – инструкция для предпринятой курфюрстом Иоганном визитации саксонских церквей, явившаяся первым церковным и школьным уставом евангелической церкви Германии; окончательная редакция знаменитого Аугсбургского вероисповедания – самого раннего из официальных вероисповедальных документов, до сих пор являющегося нормой для лютеран; « Апология « Аугсбургского вероисповедания»» (см.: Меланхтон Ф. Апология Аугсбургского исповедания. М., 1996) и Repetitio confessionis augustanae saxonica; трактат Depotestatepapae (1537), написанный по поручению Шмалькальденского союза. |
| Недовольство политикой К. проявилось как в сопротивлении интериму отдельных городов (напр., в Магдебурге документ был введен в действие только после осады в 1550-1551), так и в создании тайного альянса протестант. князей (Кёнигсбергский союз, 1550) во главе с курфюрстом Морицем Саксонским, к-рому удалось заручиться поддержкой Франции (соглашение в Шамборе, янв. 1552), и, наконец, в открытом выступлении мятежников весной 1552 г. (т. н. 2-я Шмалькальденская война). Князья, требовавшие восстановления былых «свобод и вольностей» и избавления императора от «испанских прислужников», неожиданно напали на К., ему пришлось бежать из резиденции в Инсбруке в г. Филлах в Каринтии, а французы по соглашению с Морицем Саксонским оккупировали Лотарингию. Осада имп. войсками Меца (окт.-дек. 1552) закончилась провалом. К. удалился в Брюссель. После переговоров, к-рые в отсутствие К. вел кор. Фердинанд I, в Пассау был заключен мир (1552): отменялось действие Аугсбургского интерима, признавалось право исповедания лютеранства (до окончательного решения вопроса о религии на рейхстаге), освобождались находившиеся в плену Филипп Гессенский и Иоганн Фридрих Саксонский. Политика Фердинанда, стремившегося к умиротворению князей даже путем признания за подданными императора равных прав на лютеран. и католич. вероисповедание, все больше дистанцировалась от курса К. Условия Пассауского договора легли в основу Аугсбургского религиозного мира (25 сент. 1555), согласно которому католичество и лютеранство признавались 2 офиц. вероисповеданиями в империи; религ. принадлежность жителей того или иного княжества определялась волей князя (лат. jus reformandi, позднее сформулированный как принцип «cuius regio, eius religio» - «чья власть, того и вера»). Подданные, чье вероисповедание не совпадало с вероисповеданием князя, должны были покинуть пределы княжества (jus emigrandi), предварительно распродав свое имущество. К. не принимал участия в работе Аугсбургского рейхстага; по его окончании от императора было получено известие о намерении добровольно отречься от престола. Войны с Францией |
| Коллоквиум открылся 11 сент. 1557 г. (современное научное издание актов Вормсского коллоквиума не предпринималось, они доступны в издании XVII в.- F ö rner. 1624). К. дважды выступал с продолжительными речами: на 5-м заседании, отвечая Меланхтону (Ibid. P. 39-42), и на 6-м заседании - Каргу (Ibid. P. 51-63). В 1-й речи, в ответ на предложение протестантов приступить к подробному обсуждению Аугсбургского исповедания и начать диспут с вопроса о первородном грехе, К. предложил сначала отделить вопросы, касающиеся церковных злоупотреблений (их наличие признается и католиками), от догматических вопросов, к-рые, по его убеждению, должны обсуждаться и решаться с опорой на учение древней Церкви и свидетельства отцов Церкви. Касаясь Аугсбургского исповедания, К. отмечал, что после того, как оно было принято, среди протестантов возникали ожесточенные споры по поводу его содержания (гл. обр. об учении о Евхаристии), в результате чего исповедание изменялось и дополнялось. Зная об этих спорах и о существовании влиятельной группы гнесиолютеран, которые обвиняли Меланхтона в искажении учения Лютера, К. призвал протестант. теологов выделить все артикулы веры Аугсбургского исповедания, в которых они согласны с католиками, и осудить всех протестантов, придерживающихся иных взглядов. Вероятно, он рассчитывал т. о. усилить раскол среди протестантов ( Brodrick. 1935. P. 403). Карг попытался вернуть участников коллоквиума к обсуждению собственно богословских артикулов и выступил с защитой учения протестантов об источниках вероучения и о первородном грехе; в частности, он заявил о принципиальном несогласии протестантов опираться на к.-л. авторитет, кроме авторитета Свящ. Писания ( F ö rner. 1624. P. 45-48). Отвечая на это, К. сосредоточился на вопросе об авторитетных источниках вероучения, используя его для демонстрации отсутствия единства среди протестантов. Заявив о том, что католич. вероучение основывается как на Свящ. Писании, так и на «точном и достоверном истолковании Писания, которое обеспечивается общим свидетельством отцов и непрестанным согласием Церкви» (Ibid. |
| Наконец, ап. Петр говорит, что «во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему» ( Деян. 10:35 ) и что добрые дела и язычников угодным Богу ( Деян. 10:2 ). Впрочем, и сами лютеране допускают возможность в человеке некоторой и в известном смысле праведности. К какой именно праведности человек с своими естественными силами способен, и к какой праведности, напротив, неспособен, – это объясняется в Аугсбургском исповедании следующим образом: «хотя природа человека и может до известной степени совершать внешние дела – может удерживать руку от воровства и убийства, но не может производить внутренних движений, как-то: страха Божия, упования на Бога, целомудренности, терпения и под.». Но подобное разделение между добрыми делами, как внешними поступками, имеющими отрицательный характер, и внутренними побуждениями добра, имеющими положительный характер, не выдерживает строгой критики, потому что и допускаемое лютеранством совершение добрых дел внешних предполагает известные, соответственные им, добрые внутренние побуждения. Далее, при определении того, какой именно праведности способен достигнут человек своими естественными силами и средствами, – в Аугсбургском исповедании и его Апологии проводится разграничение между праведностью гражданской и праведностью духовной. Достижение первой праведности может быть приписано силам человеческим; последняя же праведность для естественных сил человека совершенно невозможна. «Воля человеческая, говорится в Аугсбургском исповедании, помимо Святого Духа не имеет силы к совершению правды Божией или праведности духовной. Она располагает только некоторой свободой к совершению гражданской правды» 184 . Что же разумеется под той и другой праведностью? Под гражданской праведностью символические книги лютеранства разумеют исполнение обязанностей семейных и общественных, имеющих отношение к интересам земной жизни; а под духовной праведностью разумеется исполнение обязанностей по отношению к Богу. Но проводить такую резкую до степени противоположности грань между обязанностями по отношению к ближним и обязанностям по отношению к Богу совершенно неосновательно: эти обязанности, по учению Слова Божия, находятся в таком тесном взаимном единении, что исполнение одних обязанностей – общественных и семейных – как выражение любви к ближним, служить основанием для исполнения других обязанностей – обязанностей религиозных ( 1Ин. 4:20–21 ). Учение лютеран о благодатном оправдании человека |
| В издании переводчиком был назван один из учеников М., превосходный знаток греч. языка П. Дольсций (1526-1589). Проведенный современными исследователями анализ греч. текста показал, что он не совпадает полностью ни с оригинальной версией Аугсбургского исповедания 1530 г., ни с переработанной версией 1540 г.; за основу для перевода была взята версия 1530 г., однако во многих случаях в текст добавлены разъяснения и уточнения. Это позволяет предполагать, что окончательную редактуру греч. текста осуществил сам М., стремившийся сделать текст более понятным для греков. Вместе с тем в одном из писем М. отрицал свое участие в переводе и утверждал, что лишь одобрил его ( Melanchthon Ph. BW: Reg. N 9112; подробнее см.: Kretschmar. 1977). Неизвестно, добрался ли Димитрий до К-поля и были ли там получены письмо М. и греч. текст Аугсбургского исповедания; никакого ответа из К-поля не последовало. Вступить в прямой диалог с К-польской Церковью немецким лютеранам удалось лишь в 70-х гг. XVI в., при патриархе К-польском Иеремии II . Хотя принимавшие участие в письменных переговорах с патриархом лютеранские теологи были близки к гнезио-лютеранам, в качестве текста Аугсбургского исповедания они представили ту самую греч. версию, к-рую М. отправил в К-поль в 1559 г. Т. о., именно эта версия стала основой для последующих суждений К-польского патриарха о вероучении лютеранства, которое было признано им в ряде принципиальных вопросов расходящимся с православной верой (материалы переговоров опубл.: Acta et scripta theologorum Wirtembergensium et Patriarchae Constantinopolitani D. Hieremiae. Witebergae, 1584). За неск. месяцев до кончины М. согласился на предложение лейпцигского издателя Э. Фёгелина опубликовать на лат. и нем. языках собрание написанных им вероисповедных текстов для последующего использования пасторами и проповедниками Саксонии в качестве надежного ориентира в области лютеран. вероучения. Обе версии вышли в янв. 1560 г. под названием «Корпус христианского учения» (Corpus doctrinae christianae). |
| Человек после падения находится в таком же самом состоянии, в каком он находился до того момента, как получил от Бога сверхнатуральную благодать, данную ему Богом для того, чтобы приводить в гармоническое отношение обе стороны его природы с их противоположными стремлениями. Переходим теперь к изложению лютеранского учения о сущности первородного греха. Это учение излагается в Аугсбургском Исповедании и его Апологии. В Апологии Аугсбургского Исповедания сущность первородного греха Меланхтон определяет точно так же, как Ансельм Кентерберийский и Дунс Скотт, именно: как недостаток первобытной праведности 304 . Что же Меланхтон разумеет под первобытной праведностью, в недостатке которой он полагает сущность первородного греха: то же ли, что разумеют под ней Ансельм Кентерберийский и Дунс Скотт, или что-либо другое? Под первобытной праведностью Меланхтон разумеет то состояние совершенства, в котором находилась первобытная природа человека. Это состояние совершенства первобытной природы человека в Апологии Аугсбургского Исповедания (Apol. a. I, 17) Меланхтон полагает не только в гармоническом равновесии свойств тела и в повиновении низших сил человека высшим, но главным образом в том, что душа человека обладала истинным познанием Бога и была проникнута любовью к Богу и упованием на Бога, причем указанные свойства души были не актом воздействия на силы человека божественной благодати, а естественными и натуральными свойствами духовных способностей человека: духовные способности человека так созданы были, что они познавали Бога, любили Его и стремились к Нему 305 . Таким образом, по учению Меланхтона, изложенному в Апологии Аугсбургского Исповедания, первобытная праведность была таким натуральным состоянием первозданного человека, когда его духовные силы раскрывались в истинном познании Бога, любви к Богу и уповании на Бога 306 . Более ясным и раздельными чертами изображается первобытная праведность, по лютеранскому учению, в других источниках. В Locis praecipuis theologicis Меланхтон изображает первобытную праведность, как «такое состояние, когда ум человека был озарен светом, в силу которого мог находиться в непоколебимом согласии с словом Божиим, когда воля его направлена была к Богу, когда сердце его исполнено было послушания, согласного с определениями начертанного в его уме закона Божия» 307 . |
| Аугсбургский религиозный мир признал лишь за князьями или вообще за имперским сословиями право принимать новое евангелическое вероисповедание и вводить ей в своих территориях (jus reformandi), с приостановлением в тоже время юрисдикционных прав католических епископов над этими территориями, причем относительно духовных князей и сословий (епископов и аббатов) была сделана оговорка (reservatum ecclesiasmicum), которая гласила, что духовные князья, в случае перехода их в аугсбургское исповедание, теряют свои бенефиции. Что же касается подданных, аугсбургский религиозный мир гарантировал лишь свободу выселения за лицами, желавшими остаться в старой вере, по отношению к евангелическому начальству, а равным образом и за подданными католических князей, перешедшими в протестантизм, по отношению к католическому начальству. В действительности свобода выселения, гарантировавшая в смысле благодеяния, превратилась в изгнание из территории подданных, принадлежавших не к той религии, к которой принадлежал князь. Таким образом, для свободы совести аугсбургский мир содержал в себе лишь то, весьма скромное, приобретение, что в германской империи, вместо одной принудительной церкви стало две, и что приверженцы одной, находившейся в пределах господства другой, не наказывались уже смертной казнью как еретики, а только изгонялись; приверженцы же других каких-либо религиозных учений, кроме римско-католического и аугсбургского, все еще должны были рассматриваться и наказываться государством как еретики 1459 . Почти столетие спустя, вестфальский мир, закончивший тридцатилетнюю войну, сделал более решительный шаг на пути веротерпимости: 1) к двум вышеназванным религиозным партиям он приравнял третью – реформатскую или кальвинскую; 2) подтвердил право князей лично принимать новое вероисповедание и реформировать их территории, с сохранением установленного аугсбургским миром духовного резервата и даже с распространением его на бенефиции, принадлежащие протестантам; 3) установил нормальный год (именно 1624-й) с той целью, чтобы создать некоторые гарантии для подданных, не принадлежащих к одной религии с князем: если какая-либо из религиозных партий в состоянии была бы сослаться и доказать, что она фактически существовала в данной территории, хотя бы один день, в 1624 году, то этот status quo 1624 года должен был и в будущем давать право на юридическое существование в данной территории и на осуществление религии в той мере, в какой оно практиковалось в названном году; 4) наконец и для тех диссидентов, которые не в состоянии были бы сослаться на status quo 1624 г., гарантировал (под условием впрочем согласия Landesherr’a) свободу домашнего богослужения, беспрепятственное занятие ремеслами и честное погребение, или по крайней мере выселение, не сопряженное с какими-либо имущественными потерями. |
|
|
