| Таинственный дух Дый или Див, который " кличетъ врьху древа, велитъ послушати земли незнаеме " , упоминается в " Слове о полку Игореве " Известный исследователь славянских рун В.А.Чудинов считает что был такой славянский бог ДЫ или ДЫЙ, и это, якобы, подтверждается найденным им экслибрисом во Влесовой книге, полный текст которого согласно Чудинову звучит так: " ИЗ КНИГ И СОКРОВИЩ ХРАМА МАКОШИ И ДЫЯ, ВОЛОДИМИР " . Однако, последние два слова вполне могут означать подпись владельца - Дыя Володимира, т.е. жреца или владыки Владимира. Скорее всего, в своем древнейшем значении слово дый использовалось для определения высшего носителя власти и означало что-то близкое по смыслу ко слову вседержитель . Для нашего изложения важно обратить внимание на то, что слог ДЫ присутствует и в современном слове ВЛА ДЫ КО, аналогом которого может быть ВОЛО ДЫ КО, т.е. владетельный господин, и в имени ВЛАДИМИР или в другой более древней его транскрипции ВОЛО ДЫ MIP, т.е. владеющий миром господин. Таким образом, архаичные слова дир, диар, дия, див, деи, деус, де, ды, дыя в разных европейских языках имели одно значение - ВЛАДЫКА. Не означает ли это, что и Дир из Повести Временных Лет - это уважительный титул, а не имя собственное, а если и имя собственное, то не иначе как Владимир в переводе на старо-шведский язык? Тогда, словосочетание " Аскольд и Дир " следует понимать как " невинный и владыка " , " невинный владыка " или, возможно, " невинный Владимир " . Нельзя исключить, что " Невинный " было прозвищем киевского кагана. В. Н. Татищев, пересказывая список летописей советника Андрея Хрущева, цитирует письмо патриарха Фотия (а по версии М.Ю. Брайчевского, скорее всего, папы Римского Николая I датируемое 863 годом, в котором киевский каган прямо так и называется по имени - Владимир. В единственной оригинальной иностранной хронике, в которой фигурирует имя, похожее на Дир - летописи арабского историка Ал-Мусади, жившего вскоре после описываемых событий - также упоминается имя великого правителя славян, весьма созвучное имени Владимир - ал-Дир |
| Мефодий. Несмотря на клеветы в Риме, куда он должен был отправляться в другой раз и где был принят так же, как и в первый, и рукоположен в архиепископа Моравии, несмотря на двухлетнее заключение в темнице, он неутомимо продолжал начатое дело. Ho со смертью (885 г.) Мефодия его дело было разрушено латинским духовенством. Богослужение введено опять латинское, книги славянские запрещены, а ученики изгнаны из Моравии. Они основались в Болгарии и сюда принесли с собою плоды своих многолетних трудов. Крещение Руси. Аскольд и Дир. Равноапостольные кн. Ольга и кн. Владимир. Наше отечество было одною из стран, которые удостоились слышать проповедь св. апостолов. По свидетельству древнего предания, св. ап. Андрей проповедовал, между прочими странами, на северных берегах Чёрного моря, поднимался вверх по Днепру, достиг до нынешних Киевских гор, провел ночь на этих горах и на другой день, рано утром, поставил на них крест и сказал своим ученикам: «На этих горах воссияет благодать Божия, тут будет город великий со многими памятниками истинной веры, потому что Бог хочет просветить крещением всю эту землю». Пророчество апостола сбылось. Киев, мать русских городов, стал для Руси колыбелью православной веры и просвещения. Киевские князья Аскольд и Дир первые приготовили путь христианству в России. В 866 году они с войском на 200 судах спустились вниз по Днепру, проплыли Черное море и подступили к самому Константинополю. Объятые ужасом, жители всю надежду возложили на Господа Бога и Пречистую Деву. Целую ночь молились во Влахернском храме, и на другой день патриарх Фотий вынес из храма ризу Богоматери и погрузил ее в море. В это мгновение поднялась буря и разбила большинство русских судов. Аскольд и Дир с немногими спасшимися дружинниками познали всемогущего истинного Бога и приняли св. крещение. После Аскольда и Дира не видим замечательных обращений до св. Ольги. Ольга была супругою второго Русского князя Игоря и по смерти его, за малолетством сына своего Святослава, управляла Русскою землею. |
| 474 Одно только возможно предположение в защиту Багрянородного: титул архиепископа присланный к нам архипастырь, может быть, имел еще в Греции, занимая пред тем какую-либо архиепископскую кафедру, а потом, отправившись к нам, удержал его уже как титул чести, а не власти. 477 Этот-то пресвитер и мог называться Навроком, если епископ, точно, носил другое имя – имя Михаила. 478 Animadvers. ad Constant. Porph. Bandurii in t. 2. Imper. orient. P. 112–114 (158); Извест. визант. истор. 3. 6–19 (142); Истор. госуд. Росс. Карамзина. 1, примеч. 447 (49). 480 Истинная причина смерти Аскольда и Дира доселе не объяснена историею. Древний летописец объясняет ее сообразно с понятиями своего времени, заставляя при этом Олега сказать Аскольду и Диру: «Вы неста князя, ни рода княжя, но аз есм роду княжа и се есть сын Рюриков», – как будто и в IX в., как в XI, при жизни преподобного Нестора, Киев входил уже в состав державы, основанной Рюриком и потомки Рюриковы имели какое-либо право на обладание Киевом. Отвергая это объяснение, Шлецер придумывает свое, догадываясь, что Аскольд и Дир, принявши к себе бежавших новгородцев, вероятно, замышляли что-нибудь на Новгород и Рюриков дом (Шлец. 2. 204 и 245 (80)). Но принимать к себе бежавших новгородцев значит ли уже замышлять что-либо против Новгорода? Татищев, который первый между нашими историками начал утверждать, что Аскольд и Дир крещены, думал, что причиною их смерти могла быть нерасположенность к ним некоторых киевлян, не хотевших принять крещения и потому пригласивших к себе Олега – язычника (кн. 2. С. 663 в примеч. 63 (124)), догадка, по нашему мнению, вероятнейшая. Известно, что киевляне не только не мстили за смерть своих князей Олегу, но тогда же приняли его к себе на княжение. Не очевидно ли, что некоторые из них, и особенно составлявшие дружину, которые бы и могли, собственно, отметить за князей своих, были как бы в заговоре с Олегом и выдали ему Аскольда и Дира? А не любить их дружина, состоявшая преимущественно из суровых варягов, могла, собственно, за то, что, сделавшись христианами и внявши кроткому гласу Евангелия, Аскольд и Дир почти вовсе отказались от войны, тогда как воинственный Олег, естественно, возбуждал в них любовь к себе своими бранными подвигами и славою. Впрочем, на основании одной догадки называть Аскольда и Дира христианскими мучениками в собственном смысле было бы крайним неблагоразумием. |
| Были у Рюрика два мужа: Аскольд и Дир, и отправились они служить в Царьград, куда всегда ходило так много варягов. И пошли они по Днепру, увидели на горе городок и спросили: «чей городок?», им отвечали: «были три брата: Кий, Щек и Хорив, построили город и умерли, а мы теперь платим дань казарам». Аскольд и Дир остались в Киеве, созвали к себе варягов и сделались князьями той земли. Отсюда задумали они идти уже не служить в Царьград, а громить его: знали, что у царя греческого много денег и надеялись, что он даст им богатый выкуп. Собрали они двести лодок, а лодки тогда делали такие легкие, что как дойдут до порогов Днепровских, то берегом переносили их на себе. Собравши лодки, пошли на них Днепром в Черное море, а οτтуда в Царьград. Царя в то время не было в столице; к нему послали весть, что пришли враги к самому городу. Царь воротился, и вместе с патриархом взяли ризу Богородицы из Влахернской церкви и погрузили ее в море: сделалась буря, разбила суда русские и Аскольд и Дир едва воротились в Киев. Говорят, что после того они крестились. Дело возможное, потому что около этого времени переведено было на славянский язык св.Писание. Перевели его св. Кирилл и Мефодий, первоучители славянские. Они были братья, родились в македонском городе Солуне (теперь в Турции); так как в тех местах было много славян, a грамоту они еще не знали, то св. Кирилл, в 855 p., составил для них азбуку по образцу греческой; a каких букв у греков не достало, те взял от других народов. Проповедь свою св. братья начали с соседних дунайских болгар. Болгаре были народ сродственный туркам и татарам; они завоевали славян и назвали их болгарами; а так как их было мало, то они приняли язык славянский и сами сделались славянами. Мефодий крестил их князя Бориса. О Кирилле говорят, что он ходил проповедывать к казарам, которые держались веры еврейской; переспорил тамошних ученых евреев, но все-таки, не обратил казар. Главный же подвиг их был в Моравии. Тамошние славянские князья: Святополк, Ростислав и Коцел владели не только Моравиею (теперь принадлежит Австрии), но и большею частью Венгрии. |
| Истор. росс. Татищева. Кн. 2, примеч. 56 на с. 364 (124). Той же Истории кн. 1. С. 35 (124). Именно Кедрин и Зонара называют этого иерарха вообще архиереем, а Глика прямо епископом. См. выше примеч. 432. Одно только возможно предположение в защиту Багрянородного: титул архиепископа присланный к нам архипастырь, может быть, имел еще в Греции, занимая пред тем какую-либо архиепископскую кафедру, а потом, отправившись к нам, удержал его уже как титул чести, а не власти. У Добровского, Кирилл и Мефодий. С. 2 (31). Истор. первобыт. хр. Церкви у славян Мацеевского, в русском переводе. С. 110 (72). Этот-то пресвитер и мог называться Навроком, если епископ, точно, носил другое имя – имя Михаила. Animadvers. ad Constant. Porph. Bandurii in t. 2. Imper. orient. P. 112—114 (158); Извест. визант. истор. 3. 6—19 (142); Истор. госуд. Росс. Карамзина. 1, примеч. 447 (49). Constant! n. Porphyrog. De administr. imperio. С. 9 (176). Истинная причина смерти Аскольда и Дира доселе не объяснена историею. Древний летописец объясняет ее сообразно с понятиями своего времени, заставляя при этом Олега сказать Аскольду и Диру: «Вы неста князя, ни рода княжя, но аз есм роду княжа и се есть сын Рюриков», – как будто и в IX в., как в XI, при жизни преподобного Нестора, Киев входил уже в состав державы, основанной Рюриком и потомки Рюриковы имели какое-либо право на обладание Киевом. Отвергая это объяснение, Шлецер придумывает свое, догадываясь, что Аскольд и Дир, принявши к себе бежавших новгородцев, вероятно, замышляли что-нибудь на Новгород и Рюриков дом (Шлец. 2. 204 и 245 (80)). Но принимать к себе бежавших новгородцев значит ли уже замышлять что-либо против Новгорода? Татищев, который первый между нашими историками начал утверждать, что Аскольд и Дир крещены, думал, что причиною их смерти могла быть нерасположенность к ним некоторых киевлян, не хотевших принять крещения и потому пригласивших к себе Олега – язычника (кн. 2. С. 663 в примеч. 63 (124)), догадка, по нашему мнению, вероятнейшая. Известно, что киевляне не только не мстили за смерть своих князей Олегу, но тогда же приняли его к себе на княжение. Не очевидно ли, что некоторые из них, и особенно составлявшие дружину, которые бы и могли, собственно, отметить за князей своих, были как бы в заговоре с Олегом и выдали ему Аскольда и Дира? А не любить их дружина, состоявшая преимущественно из суровых варягов, могла, собственно, за то, что, сделавшись христианами и внявши кроткому гласу Евангелия, Аскольд и Дир почти вовсе отказались от войны, тогда как воинственный Олег, естественно, возбуждал в них любовь к себе своими бранными подвигами и славою. Впрочем, на основании одной догадки называть Аскольда и Дира христианскими мучениками в собственном смысле было бы крайним неблагоразумием. |
| По несомненному голосу истории, киевская Русь вняла евангельской проповеди при киевских князьях Аскольде и Дире. Бл. патриарх Фотий, столько заботившийся о лучшей судьбе славян, был орудием первоначального просвещения и киевских руссов. Аскольд и Дир, с дружиной языческой на 200 вооруженных судах, вошли в Босфор, опустошили берега и острова Пропонтиды, затем подступили к Царьграду и заставили трепетать столицу Империи. Благочестивый патриарх обратился с молитвами к Богу; во Влахернском храме совершено было всенощное пение; сам царь Михаил, рассеянный в счастье, молился с народом; блаженный Фотий вынес с песнями из храма ризу Богоматери, погрузил ее в волны залива, и закипевшее бурей море разбило суда руссов. Аскольд и Дир, объятые страхом, уверовали в карающего их Господа. «Руссы, – писал тогда святейший Фотий, – преложили нечестивое языческое суеверие на чистую и неблазненную христианскую веру, и, приняв епископа и учителя, ведут себя как послушные дети и друзья. Они приняли епископа и христианские обряды». Император Константин так описывает происходившее в самом Киеве: «Когда епископ прибыл в столицу руссов, государь руссов собрал совет (вече). Тут было множество народа; сам государь председательствовал с боярами и старейшинами, которые, по давней привычке к язычеству, более других были привержены к язычеству, стали рассуждать о вере своей и христианской, и, пригласив архипастыря, спросили: чему он хочет учить их? Епископ раскрыл Евангелие и стал говорить о Спасителе и его чудесах, говорил и о разных чудесах, совершенных Богом в ветхом завете. Руссы, слушая проповедника, сказали: если и мы не увидим чего-нибудь подобного тому, что случилось с тремя отроками в печи, – мы не хотим верить. Служитель Божий не поколебался; он смело отвечал им: мы ничтожны пред Богом, но скажите, чего хотите вы? Они просили, чтобы брошена была в огонь книга Евангелия, и обещались обратиться к христианскому Богу, если она останется невредимой. Тогда епископ воззвал: Господи! прославь имя Твое пред сим народом, – и положил книгу в огонь. Прошло несколько времени, огонь истребил материал, а Евангелие осталось целым; сохранились даже ленты, которыми оно было связано. Видя это, грубые люди, пораженные чудом, начали креститься». Это было в 867 г. При Аскольде и Дире христианство успело в России, по крайней мере, столько, что и Массуди, почти современник, но житель Востока писал: «из склабов (славян) одни – христиане, другие – язычники», и потом говорил: «из всех склабских царей сильнейший есть Дир». § 2. При Олеге, Игоре и св. Ольге |
| Много споров возникает о происхождении предводителей русских дружин Аскольде и Дире. Довольно часто их называют дружинниками, боярами или воеводами Рюрика, которые, дескать, получили у него разрешение отправиться в поход, точнее военный набег, на Константинополь. Они двинулись из Новгорода на юг, достигли Днепра и обосновались у полян в Киеве, собрав там много варягов. Поляне платили дань хазарам, но Аскольд и Дир овладели «польской землей», сделали Киев своей столицей и начали самостоятельно там править. Эти сведения основываются на довольно поздних источниках, составленных уже с учетом интересов династии Рюриковичей. Более взвешенным представляется мнение, что Аскольд и Дир (народная память объединила их имена, но ряд историков предполагает, что Дир княжил ранее Аскольда) были правящими князьями полян, стремившимися, подобно всем другим правителям, распространить свое влияние на сопредельные территории. Известно, что как раз в описываемое время славянский юг противостоял славянскому северу и на первых порах довольно успешно. Но позднее северные славянские племена, предводимые новыми вождями, усилились и подчинили себе всю поднепровскую Русь, о чем речь ниже. Попытка Аскольда возродить на берегах Днепра христианское благовестие апостола Андрея Первозванного, задуманная им религиозная и государственная реформа, окончилась неудачно. Время утверждения христианства в Русской земле еще не настало – слишком сильны были сторонники языческой старины, слишком слаба княжеская власть. При столкновении Аскольда с язычником Олегом в 882 году киевляне предали своего вождя и он принял мученическую кончину. Образец древнейшего славянского алфавита – глаголицы Но дело, начатое блаженным Аскольдом, а именно так называет его Иоакимовская летопись, не погибло. Вещий Олег, который, убив Аскольда, занял после него киевское княжение, называл Киев «матерью градам русским» – это дословный перевод греческого выражения «митрополия Русская». Благодарную память о первом киевском князе-христианине сохранили не только летописи, но и древнейшие храмы православного Киева: церковь пророка Божия Илии, построенная Аскольдом и позже упомянутая в договоре князя Игоря с греками (944), на месте которой и сейчас стоит храм того же имени, и церковь святителя Николая Чудотворца, воздвигнутая в 950-х годах над могилой Аскольда равноапостольной Ольгой. Важнейшее завоевание Аскольда, навсегда вошедшее в церковное наследие не только Руси, но и всего православного славянства, – славянское Евангелие и славянское богослужение, созданные трудами святых Кирилла и Мефодия, чья апостольская деятельность началась в 861 году на территории будущей Святой Руси, в Тавриде (Крыму) и продолжилась позже в Болгарии и Моравии. «И летит ко крещению славянское племя, – говорится в древней «Азбучной молитве», составленной учеником святого Мефодия, епископом болгарского города Великого Преслава Константином, – ко крещению обратились мы все». |
| Похоронив брата, Мефодий опять отправился на проповедь в Моравию. Здесь он со своими учениками продолжал переводы, заводил школы, учил грамоте и слову Божию князей и всех, кто желал учиться. Славянская письменность и богослужение быстро распространялись в Моравии. Несмотря на клеветы и доносы в Рим, куда он должен был отправиться в другой раз и где был принят так же, как и в первый, и рукоположен в архиепископа Моравии, несмотря на двухлетнее заключение в темнице, святитель неутомимо продолжал начатое дело. Из Моравии христианство еще при жизни св. Мефодия, проникло в Богемию, а отсюда в X в. в Польшу. Но со смертью (885 г.) Мефодия его дело было разрушено латинским духовенством. Богослужение опять введено латинское, книги славянские запрещены, а ученики изгнаны из этих государства они основались в Болгарии и сюда принесли с собой плоды своих многолетних трудов. § 32. Крещение Руси. Аскольд и Дир. Равноапостольные кн. Ольга и кн. Владимир По преданию, занесенному даже в древние списки нашей летописи и часто повторяемому впоследствии, начало христианства в пределах России восходит еще к временам апостольским. Именно св. Андрей Первозванный, когда был в Крыму, задумал идти в Рим Днепром. Случайно остановился он для ночлега у берега под теми горами, на которых впоследствии построен был Киев, а утром, заметив их, изрек следующее предсказание своим спутникам: «Видите ли эти горы? Смотрите, ибо на этих горах возсияет благодать Божия, имеет быть построен на них великий город, и Бог воздвигнет на них многие церкви»; затем взошел на одну из гор, благословил, помолился и водрузил крест 11 . Пророчество апостола сбылось. Киев, мать русских городов, стал для Руси колыбелью православной веры и просвещения. Киевские князья Аскольд и Дир первые приготовили путь христианству в России. В 866 г. они с войском на 200 судах спустились вниз по Днепру, проплыли Черное море и подступили к самому Константинополю. Объятые ужасом, жители всю надежду возложили на Господа Бога и Пречистую Деву. Целую ночь молились во Влахернском храм, и на другой день патр. Фотий вынес из храма ризу Богоматери и погрузил ее в море. В это мгновение поднялась страшная буря и разбила большинство русских судов. Аскольд и Дар с немногими спасшимися дружинниками познали всемогущего истинного Бога и приняли св. крещение. |
| А между тем, мы видим, что такового предания в Киеве вовсе не было. Летописец знает об Аскольде и Дире из местных преданий только то, что они пришли в Киев из Новгорода, и более ничего. Найдя в греческом летописце, бывшем у него под руками, рассказ о нападении Руссов на Константинополь, он относит его к Аскольду и Диру, потому что за неимением других, известных ему, Руссов это представляется ему совершенно вероятным. Но он не имел под руками тех греческих летописцев, которые говорят о крещении Руссов, нападавших на Константинополь, а потому он ничего и не говорит о крещении Аскольда и Дира. Подобное совершенное отсутствие в Киеве предания о таких важных событиях, как крещение князей и получение своего епископа, по нашему мнению, весьма и самым решительным образом говорит против· вероятности мнения, что Руссы, нападавшие на Константинополь и потом принявшие крещение, были Аскольд и Дир со своей дружиной. В том обстоятельстве, что на Аскольдовой могиле во времена летописца (как это он сообщает 74 ) некий Олма поставил церковь – видеть указание, что в век летописца и этого Олмы Аскольд слыл за христианина, нет никакого основания. Если бы это было так, то летописец и не преминул бы прямо сказать это. Если же, несмотря на представлявшийся случай, он этого не говорит, то ясно, что никаких преданий о христианстве Аскольда не знает. Что же касается до Олмы, то он поставил домовую церковь на могиле Аскольда просто по той причине, что последняя приходилась на его дворе, о чём прямо говорит летописец, и что, представляя собой холм или возвышенную площадку, каковы были могилы древних князей, она оказывалась удобным местом для поставления церкви 75 . Аскольд и Дир пришли из Новгорода в Киев в 862 году, а в 866 году, т. е. через четыре года, они нападают, по летописцу, на Константинополь. Возможно ли допустить, чтобы в четыре года они успели настолько совокупить около себя Варягов и вообще стать настолько сильными, чтобы замыслить это нисколько нешуточное нападение? Ясно, что дело-крайне сомнительно, но главное вовсе и не в этом. |
| Остается нам теперь показать, в следимых доселе нами судьбах Церкви, светлое отражение и проявления Боголепной славы самой Божией Матери, – какое было провидено —439— Апостолом Тайнозрителем, послужившим Ей сыновним попечением после распятия, воскресения и вознесения Христова. Солнцеобразная слава Богоматери проявлялась, пред временем просвещения России, действительно, в попрании луны магометанского владычества, начинавшего в то время блистать и внешним образованием; говорим о чудодейственных заступлениях Константинополя от Сарацинов, о которых уже выше был случай упомянуть. Но особенно знаменателен подобный же случай Богоматернего заступления Царя-Града от нашествия наших предков, еще язычников, Россов. Вот, что говорит о сем История: «Блаженный патриарх Фотий, столько заботившийся о лучшей судьбе Славян, был первоначальным орудием просвещения Киевских Руссов. Аскольд и Дир, с дружиной языческою, на 200 вооруженных судах подступили к Царю-Граду и заставили трепетать столицу Империи. Благочестивый Патриарх обратился с молитвами к Богу; во Влахернском храме (Богоматери) совершено было всенощное пение; сам Царь Михаил, рассеянный в счастии, молился с народом; блаженный Фотий взял из храма ризу Богоматери; погрузил ее в волны залива, и закипевшее бурею море разбило суда Россов. Аскольд и Дир, объятые страхом, уверовали в карающего их Господа». «Россы – писал именно о сем случае святейший Фотий – преложили нечестивое языческое суеверие на чистую и неблазненную веру и… ведут себя, как послушные дети и друзья» 713 . И, таким образом, во всех этих обстоятельствах открывается или внятно слышится не столько гневное на Россов прещение Взбранной Воеводы, к которой прибегали Греки, сколько Материнский вопль Богоматернего ходатайства о порождении начатков христианства в Руси, – как то назнаменовано в Апокалипсисе. Бывшее немного после (при конце IX или начале X века) явление, во храме Влахернском, Пресвятой Богородицы, окруженной Святыми Апостолами, Пророками и Ангелами, молящейся за христиан и простирающей Над находившимися в храме видимый Покров, ясно соответ- |
|
|
