| Госпожу Сковронскую ни в чем предосудительном не замечал, ничего особенного против нее не имею и считаю ее женщиной здравого ума. С Гил(яровым)-Плат(оновым) Сков(ронская) жила в одной квартире во все время моих занятий в Редакции. Не сомневаюсь, что она, т. е. Ск(овронская), была с ним в близких отношениях, хотя этого доказать не могу. В том же частном письме, о коем я упомянул, Сков(ронская) говорит что редактор Г(иляров)-Пл(атонов) ездил к ней и предлагал ей пенсию, лишь бы она молчала. Но она отказала-де и предпочла жить в голоде и холоде. Слово молчала относится к кошельку, которым будто бы, по сл(овам) Ск(овронской), воспользовался Гил(яров)-Плат(онов). Письмо это, не знаю, сохранилось ли; но то, что в нем содержалось, может подтвердить г. Оглоблин, кот(орый) читал это письмо. Показание Е(лизаветы) Лар(ионовны) Чижовой 1141 Сковронскую я встречала в квартире Г(илярова)-Пл(атонова). В близких отношениях я с ней не находилась и потому не могу судить о ней, но слухи ходили, что она имела большое влияние на Гилярова и пользовалась большим доверием с его стороны, но злоупотребляла его доверием, но в чем заключалось это злоупотребление, я не знаю. Показ(ание) Измайлова 1142 Слышал, что во все время С(лавяно)-тур(ецкой) войны 1876 (г.) он сильно помогал означенной войне, а также не оскудевала его рука помощь(ю) на пособие страждующ(им) семействам прав(ославных) христиан на Бал(канском) полуострове, а также на пособие добровольц(ам). Гил(ярова)-Пл(атонова), несмотря на мои холодные отношения к нему, я считал всегда человеком честным. Показ(ание) П. А. Лебедева Сков(ронскую) я знаю: она занималась у Г(илярова)-Пл(атонова); в последнее время, при мне, жила с ним в одной комнате; находилась ли с ним в связи, сказать утвердительно не могу; но пользовалась его неограниченным, полным доверием, ссор и неприятностей при мне у них не было. Показ(ание) Ав(дотьи) Ив(ановны) Буровой, 17 лет Я сначала жила при отце Сковронской; когда он умер, то его дочь М(арья) Сав(ерьевна) отдала меня в ученье к портнихе Корсовой, а от нее С(ковронская) меня определила к Гилярову, у кот(орого) она и сама жила. При Сковронской я жила у Г(илярова)-Пл(атонова) года 4 и во все это время я жила с ней в одной комнате. Только один раз, а именно, кажется, летом 1876 г. Г(иляров)-Пл(атонов) жил с Ск(овронской) в одном в д(оме) Арманда; в этом же жила и я с ними; жили мы т(аким) о(бразом) месяца три или 4, пока не была приискана квартира. С(ковронская) наз(ывала) меня воспитанницею, п(отому) ч(то) она взяла меня 4-х лет к себе на воспитание. |
| Хотя письменность у индо-арьев пока еще не появилась, культура их при сближении с окружающими племенами и народами неуклонно развивалась и усложнялась. Если судить по некоторым намекам в Риг-Веде, времена, когда арьи удовлетворялись простыми алтарями под открытым небом, ушли в прошлое. На завоеванной земле выросли первые колоннады индо-арийских храмов, и народ склонился перед первыми изваяниями божеств [ 228 ]. Сказочно пестрая природа тропиков одевала религию в сказочно пестрые тропические покровы. Куда ни обращал свой взор человек, всюду его поражали бесконечно разнообразные проявления Мировой Силы. Все вещало ему о новых богах, о бесчисленном сонме духов. Он был подавлен, зачарован, он терялся, с трудом разбираясь в своих впечатлениях. Поэтому так запутан и неясен индийский пантеон, где один и тот же бог двоится, троится, носит разные имена, исполняет разные функции. Боги индо-арьев, боги их предков, боги туземцев, новые боги сливаются в единую подвижную массу. Можно смело сказать, что такого религиозного хаоса, какой мы наблюдаем в эпоху Риг-Веды, не знала история. Другой важнейшей чертой ведийской религии было своеобразное «ясновидение космоса», близкое к египетскому. За всеми проявлениями бытия арья видел живую духовную силу и готов был преклониться перед ней. Он воссылал свои хвалы Сурье и Митре — богу солнца, когда тот, проносясь на золотых конях по пространству неба, посылал свои стрелы сквозь белоснежную ткань облаков. Человек восхищался этим шествием пламенного небожителя, которому каждый раз его невеста, богиня Зари Ушас, шла навстречу: Словно юная красавица, которую наряжает мать, Или богато убранная танцовщица, Или пестро разодетая жена перед супругом, Или женщина во всем блеске ее красоты, Выступающая из купальни, Улыбающаяся и уверенная в непреодолимой силе Своих прелестей, Она обнажает грудь перед взорами людей [ 229 ]. Великая сила любви, царящая среди живых существ, в глазах древних людей простирала свою власть на все мироздание. Им казалось, что всюду: и в облаках, окутывающих землю, и в дучах, скользящих по вершинам гор, и в корнях, уходящих в почву, — они подслушивают страстный шепот и различают нежные объятия. Небо и земля, боги и люди, растения и животные — все воспринималось ими как пронизанное притяжением любви и ее чарами, как вселенская игра влюбленных. |
| Предание не очень любит останавливаться на этих неприятных событиях. Впрочем, оно вообще весьма скупо на детали. Мятеж монахов — последнее, что нам известно об этом периоде. Дальше идут годы, покрытые туманом. Однообразие и монотонность жизни Будды как бы слили воедино почти два десятилетия. Но из тех немногих фактов, которые нам известны, мы можем теперь сделать вывод о причинах успеха раннего буддизма. Сплоченная, дисциплинированная организация была чем-то новым для Индии. Она обладала значительно большей силой воздействия, чем маленькие кружки или одинокие проповедники. Блестящие организаторские способности основателя Сангхи сыграли тут не последнюю роль. Его умение считаться с условиями, умение своевременно уступать, постоянная забота о престиже ордена — все это, победив сопротивление разрозненных религиозных сил Индии, обеспечило Будде власть над умами своего времени и почти тысячелетнее господство в стране. ПРИМЕЧАНИЯ Глава четырнадцатая УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИКИ 1. Джатаки впоследствии были объединены в сборники. См. русский перевод Ф. Волковой; Арья Шура, Гирлянда Джатак, М., 1962. О популярности Будды-проповедника см.: Махапариниббана, V, 41; II, 16-26; Сутта-Нипата, III, I, 4; Асвагоша, с. 201. 2. Mahavagga, I, 54; Сутта-Нипата, II, 2-8; Асвагоша, с. 202. 3. Асвагоша, с. 207. 4. Пратимокша, VIII. СПб., 1869. Русский пер. И. Минаева. Ср.: Махапариниббана, V, 23. 5. Сутта-Нипата, IV, 9, 1; Джатака, 536; Lalitavistara, XV; Maghima-Nikaya, 7. 6. Маха-Суддасана, I, 20. 7. Махапариниббана, II, 9. 8. Mahavagga, VIII, 23, 1. 9. Udana, II. На воззрениях Гаутамы, вероятно, отразились «республиканские» тенденции, свойственные многим кшатриям. 10. Дхаммапада, 320, 129, 222; Сутта-Нипата, IV, 16, 7. 11. Г. Ольденберг. Будда, с. 393. 12. Сутта-Нипата, II, 7, 7; III, 9, 18. 13. Maghima-Nikaya, 84, 2; Сутта-Нипата, I, 7, 21; Дхаммапада, 385. 14. Сутта-Нипата, III, 2, 9. 15. Сутта-Нипата, II, 7, 13; Махапариниббана, I, 4; Дхаммапада, 108; Anguttara-Nikaya, X, 13. 16. Дхаммапада, 105. Гандхарва — ангел древнеарийской мифологии. Кто бы ни подразумевался здесь под словом «Бог», смысл изречения от этого не меняется. |
| Но чтобы от нищих-калек, будто бы открывших секрет добывания огня, прямо перейти к сословию магов, шаманов и вообще жрецов, как то делает автор (II, 42–79), то такой скачок в истории быта решительно противоречит всему, что до сих пор наука знала о древнейшем состоянии семьи, рода-племени и религии. Если с одной стороны автор оставляет в стороне вопрос об отношении рабов и побежденных к враждебному столкновению между племенами и к древнейшей истории каст, то с другой он забывает старцев или старейшин, заслонив их маститый, незапамятный авторитет досужеством хромоногих калек. Как из семейного зародыша разрослось племя, так в недрах же семьи и начатки религиозного чествования, представителем которого выступает отец, родоначальник, старейшина. Это вместе и повелитель, и судья, и жрец. Наши арийские предки, в древнейшую эпоху, когда населили Пенджаб, не знали еще ни брагманских учреждений, ни жреческого сословия, ни каст. Само слово Арии (как бы Арьичи, с отечественным окончанием ич) есть не что иное что, как отцовские дети (как бы отч-ичи), потому что Ари или Арья значит отец или глава семейства. По Ригведе Ари посвящает свою песнь на прославление Индры, он же совершает пред богами жертвоприношения 219 . Каждый отец семейства был у себя на дому жрец, и сначала только в больших общих жертвоприношениях стали появляться общие всему племени жрецы. Что же касается права на славолсловие и жервоприношение божеству, то оно до того было доступно всем и каждому, что сами женщины, при значительной свободе их семейного и общественного положения, принимали участие в священных обрядах и песнопениях, так что сохранились даже имена некоторых сочинительниц ведийских гимнов. Из общей массы семьи и племени выступили отдельные личности певцов уже значительно в позднейшую пору, когда образовались и сословия жрецов, что последовало не ранее того времени, когда вместе с походами и завоеванием в Индостане возникли у арийцев касты. Итак, если в память о великом изобретении ранней культуры, обряд добывания огня трением или сверлением стал достоянием жрецов, как у арийцев, для которых по этому предмету даны были особые наставления еще в Ведах, так и у других народов (см. у г. Каспари изображение мексиканского жреца, высверливающего огонь, II, стр. 55); если этот обряд состоит в связи со священной обязанностью жрецов поддерживать на алтаре неугасимый огонь, а также и со всесожжением древнейших жертвоприношений, то все же первоначально эти священнодействия и обряды были совершаемы отцами семейств и родоначальниками или старейшинами, древние права которых унаследовали потом жрецы. |
| Не осознавая всех этих подтекстов, Анни Безант сначала радовалась знакам роста и перехода на новый уровень ее питомца. Ей очень понравилась долина Охай, когда она приехала навестить Кришнамурти. Желая иметь такое отличное место, способствующее приобретению духовного опыта, она собрала деньги и купила несколько акров земли в долине. Возможно, она вспомнила о неприступных горных твердынях, где живут Учителя, основывая фонд под названием «Ассоциация Братьев» – подразумевая братство людей и богов. Коттедж, в котором начался «процесс», тоже вошел в эти владения; его перестроили и назвали «Арья Бихара», то есть «Дом ариев». Теософы никогда не останавливались на полпути, и вскоре в Охайе у них появилось целое поместье (не без помощи мисс Додж), которое впоследствии стало таким же, если не более важным духовным центром, как и Адьяр. И Анни Безант не виновата в том, что основной целью этого центра стала отнюдь не теософия. По всей видимости, миссис Безант не меньше, чем Кришнамурти, нуждалась в отдыхе. Теософский конгресс 1922 г. оказался на редкость изматывающим; очередной конфликт с Ледбитером, набиравший силу почти пять лет, подходил к своей кульминации. К тому же Пойнт-Лома непрерывно атаковал адьярских теософов начиная с 1906 года. Кэтрин Тингли в 1913 и 1914 гг. побудила одного из своих помощников, Джозефа Фассела, написать два скандальных памфлета, в которых предъявлялось восемь серьезных обвинений против Ледбитера и Безант. Этот экзотический перечень включал самообожествление и приписывание себе невозможных оккультных способностей, отказ от «заповедей Моисея» в пользу буддизма, угрозу невинности молодых людей, поощрение такого нетеософского поведения, как содомия, и привлечение в ряды Общества извращенцев и ненормальных. Особенно же Тингли и Фассела шокировали «Жизни Альционы», персонажи которой свободно меняли свои личности, пол и родственные связи, что предполагало если не вольное поведение, то слишком вольный образ мысли автора. В 1917 г. Фассел отослал свои памфлеты Генеральному прокурору Нового Южного Уэльса, и тот приказал провести расследование деятельности Ледбитера. Полиция не смогла поговорить с самим епископом Ледбитером, здоровье которого ухудшалось всякий раз, когда к нему обращались с каким-нибудь расследованием, но удалось опросить мистера и миссис Т. X. Мартин, состоятельных членов Общества из Сиднея, у которых Епископ находился в гостях, пока скарлатина не уложила его в постель. Миссис Мартин сказала, что Епископ ей не понравился с первой встречи, что неудивительно, принимая во внимание его требование, чтобы супруги спали в разных комнатах, пока он находится у них, чтобы не загрязнить его чистоту. Требование тем более неприятное и обидное, что она слышала о его репутации и могла бы поклясться, что видела, как он приводит мальчиков и укладывает их в свою постель в ее собственном доме. |
| восстаний, поднимаемых с целью сокрушения демонов и их «земных союзников» и возглавляемых подобными «воплотившимися буддами будущего». Наибольшие масштабы приняло восстание во время царствования династии Северная Вэй, в 515-517 гг.: под предводительством монаха и аристократа восставшие в числе 100 тысяч, распознав знаки пришествия М., объявили себя его инкарнациями и уничтожали правительственную армию и мон-ри, пока сами не были разбиты и обезглавлены. Почитание М. широко распространено в Тибете, где воздвигнуты его статуи. В 1933 г. Лама Анагарика Говинда основал об-во «Арья Майтрея Мандала», основывающееся на идее буд. пришествия М. Но «игры с Майтреей» распространены и в «западном околобуддизме»: эстетическим почитателем М. был Н. К. Рерих (см. ст. Рерихи ), воплощением М. объявил себя основатель сайентологии Р. Хаббард. Культ М. распространяется (в т. ч. и средствами интернета) за границы Азии; в наст. время воздвигается статуя М. (вместе с «реликварием») и на его исторической родине - в Сев. Индии. Изображения М. бывают 3 основных видов: на троне, на белом коне или сидя (с перекрещенными ногами). Когда он изображается с короной, она венчается небольшой ступой (символизирующей мироздание). Характерны для М.: золотистый цвет, ваза с амритой (напиток бессмертия), сложение рук в позиции дхармачакра-мудры (знак изложения буддийской дхармы). Встречаются также изображения М. с 3 лицами и 4 руками. Культ М. оставил весьма значительный след в культуре буддийского ареала. В Центр. Азии «Майтреявьякарана» трактовалась как драма (натака), и есть основания предполагать, что она была приспособлена к сценической постановке, приуроченной к религ. праздникам. М. был популярнейшим протагонистом греко-буддийской скульптуры гандхарской школы (Сев.-Зап. Индия) первых веков по Р. Х. наряду с Буддой Шакьямуни, а в кит. изобразительном искусстве IV-VI вв. оба будды трактовались как взаимозаменяемые. Культ М. имеет несомненные параллели в истории религий. Еще в 10-х гг. XX в. иранист К. |
| Сам Кришнамурти говорил, что подобная роскошь случайна, что он может обойтись и без нее, что большую часть жизни он жил как все, и что только те, кто не может отличить внешние проявления от внутренней реальности, могут прийти к выводу, будто он наслаждается богатством как таковым. Жить среди богатых, доказывал он, еще не значит быть богатым. В вопросе собственности главное не ее наличие или отсутствие. Потребляя мало пищи, уделяя всего лишь несколько часов сну, много медитируя и преподавая на протяжении всего дня, он вел жизнь придворного аскета, не обращающего внимания на окружение, – во всяком случае, он так заявлял. Закат или восход солнца был для него более важен, чем прекрасная гостиная. Циник может заметить, что и закат солнца – это такая изощренная роскошь. Но Кришнамурти настаивал, подобно Гурджиеву, что нужно жить как придется, продолжая держаться в стороне: умерщвление плоти может стать такой же вредной привычкой, как и ее ублажение. Трудно поверить, что роскошь никак не повлияла на Кришнамурти. Конечно, он испытывал какое-то удовольствие от того, чем был, принимая как должное внимание последователей, предоставляющих ему дома, автомобили и возможность роскошного отдыха. В то же время он питал пристрастие к определенным привычкам. Когда попечители в Саанене купили ему огромный «мерседес», он мыл и чистил его всякий раз, как возвращался из поездки, какой бы короткой она ни была. Верный воспитанию Бейли-Уивера, он одевался у Хантсмана на Сэвиль-роу, где можно было бесконечно примерять костюмы, и его стриг парикмахер с Бонд-стрит. Но он также любил заниматься домашними делами, как и в Арья-Вихара. В Малибу, где он жил со своей подругой Мэри Зимбалист 395 , а после в новом доме, который она купила для него в Охайе, его можно было застать за чисткой чайника, мытьем посуды или поливкой сада. Но если внешние обстоятельства его жизни оставались неизменными, хотя и были обставлены большей роскошью, в частной жизни у него были большие перемены. Треугольник с Розалиндой и Раджагопалом распадался под аккомпанемент взаимных обвинений; он обнаружил, что его все больше влечет к Индии и что он даже может вновь приблизиться к теософии; важнее всего то, что у него появилась другая точка зрения по поводу судьбы его дела после его смерти. |
| Все дальнейшее его творчество посвящено ироническому описанию напряжения между надеждами, возлагаемыми на человеческое знание и нашедшими крайнее воплощение в западной науке и технике, и непостижимыми до конца глубинами внутреннего «Я». Хаксли встретил Кришнамурти в момент, когда их философские воззрения сблизились. Бывший скептик и бывший теософ верили теперь, что единственная дорога к миру и духовной истине должна быть субъективной. Институты в лучшем случае были лишь жалким подспорьем и ничего не могли дать сами по себе. Знание – это только средство, которое слишком часто ошибочно принимали за цель, особенно служители науки. Они были похожи и в других отношениях. Почти ровесники, они были скромными и застенчивыми людьми, вели уединенную, внешне благополучную, но полную духовных страданий жизнь, оба потеряли матерей в раннем детстве. Оба были вынуждены взять на себя определенные общественные роли, противоречащие их природным склонностям. И хотя Кришнамурти успешно противостоял образовательной системе, в которой так преуспел Хаксли, оба принадлежали к либеральной викторианской интеллигенции – Хаксли по крови, Кришнамурти по воспитанию. Их отношения облегчала близкая дружба, возникшая между Розалиндой Раджагопал и наивной бельгийкой Марией – женой Хаксли. Дом в Охайе стал вторым домом для странствующих Хаксли, и рукописи некоторых книг Олдоса, в том числе «И после многих лет», в которой прототипом одного характера стала Розалинда, а другого – Успенский, были напечатаны на старой пишущей машинке на лужайке Арья-Вихара 342 . Обе четы входили в тесное калифорнийское общество военных лет. Бертран Рассел (еще один участник Союза сторонников мира), Кристофер Ишервуд и его приятели, Брехты, Томас Манн, Стравинские, Чаплины, Анита Лус, Айрис Три и Грета Гарбо, – все они более или менее принадлежали к этому кругу, в центре которого по иронии судьбы находились любители уединения – Хаксли и Кришнамурти. Они часто встречались на общих праздниках, обедах и ужинах, устраивали спектакли и концерты, пикники на холмах и в пустыне близ Лос-Анджелеса. |
| — Да, — рассказывал он, взявшись за бока. — Да… После Воздвижения через неделю продал я сено по тридцать копеек за пуд, добровольно… Да… Хорошо… Только это, значит, везу я утром сено добровольно, никого не трогаю; в недобрый час, гляжу — выходит из трактира староста Антип Седельников. «Куда везешь, такой-сякой?» — и меня по уху. А у Кирьяка мучительно болела голова с похмелья, и ему было стыдно перед братом. — Водка-то что делает. Ах, ты, боже мой! — бормотал он, встряхивая своею больною головой. — Уж вы, братец и сестрица, простите Христа ради, сам не рад. По случаю праздника купили в трактире селедку и варили похлебку из селедочной головки. В полдень все сели пить чай и пили его долго, до пота, и, казалось, распухли от чая, и уже после этого стали есть похлебку, все из одного горшка. А селедку бабка спрятала. Вечером гончар на обрыве жег горшки. Внизу на лугу девушки водили хоровод и пели. Играли на гармонике. И на заречной стороне тоже горела одна печь и пели девушки, и издали это пение казалось стройным и нежным. В трактире и около шумели мужики; они пели пьяными голосами, все врозь, и бранились так, что Ольга только вздрагивала и говорила: — Ах, батюшки!.. Ее удивляло, что брань слышалась непрерывно и что громче и дольше всех бранились старики, которым пора уже умирать. А дети и девушки слушали эту брань и нисколько не смущались, и видно было, что они привыкли к ней с колыбели. Миновала полночь, уже потухли печи здесь и на той стороне, а внизу на лугу и в трактире всё еще гуляли. Старик и Кирьяк, пьяные, взявшись за руки, толкая друг друга плечами, подошли к сараю, где лежали Ольга и Марья. — Оставь, — убеждал старик, — оставь… Она баба смирная… Грех… — Ма-арья! — крикнул Кирьяк. — Оставь… Грех… Она баба ничего. Оба постояли с минуту около сарая и пошли. — Лю-эблю я цветы полевыи! — запел вдруг старик высоким, пронзительным тенором. — Лю-эблю по лугам собирать! Потом сплюнул, нехорошо выбранился и пошел в избу. IV Бабка поставила Сашу около своего огорода и приказала ей стеречь, чтобы не зашли гуси. Был жаркий августовский день. Гуси трактирщика могли пробраться к огороду задами, но они теперь были заняты делом, подбирали овес около трактира, мирно разговаривая, и только гусак поднимал высоко голову, как бы желая посмотреть, не идет ли старуха с палкой; другие гуси могли прийти снизу, но эти теперь паслись далеко за рекой, протянувшись по лугу длинной белой гирляндой. Саша постояла немного, соскучилась и, видя, что гуси не идут, отошла к обрыву. |
| Клинообразные надписи Ахеменидов в издании профессора К.А. Коссовича Inscriptiones Palaeo-Persicae Achaemenidarum etc. archetyporum typis prinus edidit et explicanit Dr. Cajetanus Kossowicz. Petropoli. MDCCCLXXII I Благодаря счастливым условиям, географическим и историческим, Персия сделалась землей классической для сравнительного изучения народностей Востока и Запада. Находясь в середине между племенами туранскими к северу, между семитической Месопотамией и Малой Азией к западу и Индией к востоку, она служит более или менее точкой отправления для исследований и по туранским народностям с ней соприкосновенным , и по семитическим, с которыми она состояла во взаимном влиянии культурном, и тем еще более по сравнительному изучению индо-европейских племен, так как древние персы некогда составляли одно нераздельное целое с индусами, известное в науке под именем тех ариев или арийцев, вместе с которыми когда-то имели одну общую прародину греки, германцы, славяне и другие европейские народы. До какой степени удержалась между персами память об этом первобытном сродстве видно из того, что и поныне свою страну называют они Ираном, а это имя, через его древнюю форму Эран, происходит от первоначального арья или ария, что означает благородный, преданный, верный 243 . Еще царь Давид на надгробной надписи (в Накши-Рустами) называет себя: «Сын Гистаспа, Ахеменид, Парса (то есть Персиянин), сын Парсы, Ария, из племени Ариев» (Koccob.Inscripm. Interpret. 76). Отделившись от своих сродичей-индусов, направившихся на юго-восток, эранцы, утвердившись на юго-западной Азии, стали мало по малу обособлять свою национальность, сближаясь с народами семитическими, между которыми ассирийско-вавилонский своей незапамятной культурой должен был оказать решительное влияние на грубый, воинственный быт этого арийского племени. Очевидное тому доказательство представляют уже клинообразные надписи персидских царей, по начертаниям сходные с надписями Нинивии, начало которых на семитической почве возводят к тем доисторическим временам, когда на правом берегу Тигра процветал один из самых древнейших городов в мире, построенный еще халдейскими сторожилами и известный под именем Шумир (ныне Самира), что в переводе значит город языка 244 . Хотя мифология эранская в общих основах, как увидим, коренится на арийских преданиях Вед, однако многие особенности ее не могут быть объяснены, как сближением с преданиями семитическими. Самое изображение верховного божества эранского Агура-Мазды или Оромазда, иначе Ормузда, встречаемое на памятниках Ахеменидской династии (Коссов. Inscript. Archetypa, 49, 52, 57, 70, 72:73), обязано своим происхождением, как полагают ученые 245 , влиянию вавилонскому, да и вообще для громадных сооружений в своей империи древние персидские цари брали строителей из стран Тигра и Евфрата. |
|
|
