| Во время прибывания в Венеции Михаил близко знакомится с известным гуманистом и одним из лучших книгоиздателей эпохи Возрождения — Альдом Мануцием, великолепные издания которого — альдины — были известны всей Европе. Об этом знакомстве, у давшем ему хорошие навыки практической работы с текстами, Триволис вспоминает в России: «В Венеции был некый философ, добре хытр: имя ему Алдус, а прозвище Мануциус… грамоте и по римскы и по греческы добре гораздо. Я его знал и видел в Венеции и к нему часто хаживал книжным делом» (5, л. 99). Несколько лет (1498 — 1502) Михаил Триволис проводит на службе у Джованни Франческо Пико делла Мирандола, племянника знаменитого автора «Речи о достоинстве человека» и запрещенных папой «900 тезисов», которые трактовали «обо всем, что познаваемо» (121, 4, 254). Эта служба не была обременительной. Равный ему по возрасту, горячий поклонник греческой культуры, Пико–младший привлекает Михаила для подготовки «материалов к богословским и философским трудам», необходимой при их переводе с греческого (см. 136, 217). В этот период Михаил Триволис достигает наибольшего расцвета как «христианский гуманист», не выступающий против религии, но пытающийся просветить разум знанием классического наследия и широким взглядом на мир. Денисов предполагает, что Михаил вместе с Мирандола побывал в Германии (см. там же, 229). Он же полагает, что Триволис посетил Рим. Русские источники об этом умалчивают, возможно из-за неприязни к папскому престолу, как, впрочем, не сообщают они и о других фактах (неудачной баллотировке на Корфу, пострижении в доминиканский монастырь, изучении Фомы Аквинского и других западных богословов), могущих повредить репутации Максима Грека, почти канонизированного «столпа православного благочестия». Разумеется, и сам Максим в бытность в России отнюдь не афиширует эти страницы своей биографии, хотя кое-что и проскальзывает в его сочинениях. За десять с лишним лет пребывания в Италии наибольшее значение имеет в его судьбе Флоренция, «вторые Афины», центр гуманистического движения всей Европы. «Где Данте? Где Петрарка? Где Боккаччо?» — восклицает патриот города флорентийский канцлер и мыслитель Салютати о своих знаменитых земляках (16, 55). Именно здесь под эгидой Козимо Медичи возникает в середине XV в. Платоновская Академия, «ставшая наиболее реальным центром ренессансного платонизма» (138, 3, 206). Максим вспоминает о своей жизни в этом удивительном городе: «Флоренцыа град есть прекраснейший и предобрейший сущих. в Италии градов, их же сам видех…» (14, 3, 194). |
| Ранее Иоанн трудился у другого известного греческого печатника, Захарии Кал- лерги, выпустившего в 1499 году в Венеции «Большую этимологию», одно из самых значительных изданий конца века . В 1498 году работа близилась к концу, и Захария намеревался закрыть свое предприятие из-за разного рода трудностей, в том числе и финансовых. Ввиду этого Иоанн был озабочен поисками работы, чем, вероятно, и были вызваны письма 1498 года. Оставаясь в Мирандоле, Михаил поддерживал связи с венецианской книжной средой. Там у него были друзья — не только Иоанн Григоропулос, но и другие лица в типографии Альда; так, он пишет: «Обнимаю всех друзей и больше всего господина Георгия Мосха» . Имеется в виду один из представителей ученой фамилии Мосхов, учитель риторики и медицины, каллиграф, корректор в типографии Альда. Михаил принимал какое-то участие и в политических событиях того времени. В 1499—1503 годах Венеция вела войну с Турцией. Войска султана Баязида II в сентябре 1499 года вторглись из Далмации в пределы Венецианской республики и дошли до Виченцы, но главная война с турками велась на море. Венеции оказывали помощь Франция, Испания и Венгрия. Михаил Триволис, по предположению И. Денисова, в 1499—1500 годах совершил поездку на остров Корфу (Керки- ру), что было связано, опять-таки по его мнению, с военными событиями. Об этом известно из письма Михаила Иоанну Григоропулосу 1499 года. Он обращается к адресату: «сладчайший брат мой» и просит: «Сообщи мне как можно скорее, собирается ли в это лето глава нечестивых (турецкий султан. — Я. С.) послать флот в море или нет и безопасно ли плавание по Адриатическому морю или нет». А далее он пишет, что один из его друзей собирается плыть до острова Кер- киры (Корфу) и хотел бы знать о безопасности пути . Денисов полагал, что на самом деле сам Михаил намеревался совершить это путешествие и что речь идет о подготовке экспедиции венецианского флота против турок . К этому же времени и к этому же ряду событий относятся и два письма Марка Му- зуроса, еще одного замечательного представителя греческой ученой среды в Италии. Одно из них направлено Иоанну Григоропулосу (7 сентября 1499 года) , другое, недатированное — Михаилу Триволису. Последнее сравнительно недавно введено в научный оборот . Опубликовавшая его К. Беллони предположительно датирует его этим же годом. Мы не знаем, была ли связана поездка на Корфу лишь с военно–политическими интересами Венеции или же к ним могли присоединяться какие-то личные мотивы. Мы помним, что связи с Корфу у Михаила были еще до отъезда в Италию, однако их содержание неясно. |
| В январе 1203 г. в Зару явились официально послы от короля германского и от византийского царевича Алексея. Здесь получили формальное утверждение два акта: 1) союз между германским королем и царевичем Алексеем; 2) договор между Венецией и крестоносцами о завоевании Константинополя. Все то, что в течение 1201 и 1202 гг. составляло секрет для рыцарей и простых воинов и что обдумано было Филиппом, Иннокентием III, Бонифацием и Генрихом, – все это всплыло теперь наружу. Филипп делал следующее предложение крестоносцам: «Синьоры! Я посылаю к вам брата моей жены и вручаю его в руки Божии и ваши. Вы идете защищать право и восстановлять справедливость, вам предстоит возвратить константинопольский трон тому, у кого он отнят с нарушением правды. В награду за это дело царевич заключит с вами такую концепцию, какой никогда и ни с кем империя не заключала, и, кроме того, окажет самое могущественное содействие к завоеванию Св. Земли. Если Бог поможет вам посадить его на престол, он подчинит католической Церкви Греческую империю. Он вознаградит вас за убытки и поправит ваши оскудевшие средства, выдав вам единовременно 200 тыс. марок серебра, и обеспечит продовольствие для всей армии. Наконец, вместе с вами он пойдет на Восток или предоставит в ваше распоряжение корпус в 10 тыс. человек, который будет содержать на счет империи в течение одного года. Сверх того даст обязательство всю жизнь содержать на Востоке отряд в 500 воинов». Это предложение подкреплено было актом согласия царевича Алексея на означенные условия. Совершенно справедливо, что такой конвенции не заключала еще империя: предлагаемые условия были лестны для папы, ибо подчиняли Греческую Церковь католической; весьма выгодны для вождей, ибо обеспечивали им хорошую сумму; наконец, соответствовали целям крестового похода, ибо обязывали византийского императора к походу в Св. Землю с 10-тысячным корпусом. В предложениях есть один невыясненный элемент – это интересы Венеции, она как будто совершенно забыта. В официальном акте, прочитанном в собрании всех крестоносцев, особое вознаграждение Венеции, пожалуй, было неуместно; о нем было сказано в секретном письме, врученном дожу. Венеции обещалась единовременная взятка в 10 тыс. марок и, кроме того, вознаграждение всех убытков, понесенных венецианскими купцами за последние 30 лет. К чести рыцарей и баронов нужно сказать, что многим из них казалось бесчестным подписаться под этой конвенцией. Но тогда Бонифаций подводит к столу, на котором была разложена конвенция, нескольких князей, согласием которых заручился ранее, и они дают свою подпись. Говорят, что всего получилось 12 подписей. Но так как простой народ и второстепенные рыцари волновались и протестовали, то их успокоили объявлением по лагерю, что Египет составляет ближайшую цель дальнейших предприятий. |
| О возвращении мощей преподобного Саввы Освященного в 1965 году За те 20 лет, что владыка Мефодий организовывал русские паломничества из Западной Европы на Святую Землю, паломники становились в какой-то мере свидетелями многих важных событий и церковной, и политической истории. В «Паломническом листке» описывались войны, объединение Иерусалима и всей Святой Земли после Шестидневной войны 1967 года, смена «церковных властей», а также такие события, как, например, возвращение мощей преподобного Саввы Освященного из Венеции в его монастырь в Иудейской пустыне. Савва Освященный, один из величайших отцов православного монашества на Святой Земле, жил в VI веке. Им была основана лавра, находящаяся в Иудейской пустыне между Вифлеемом и Мертвым морем. Лавра Саввы Освященного, с момента основания и до сегодняшнего дня, являлась главным центром всего палестинского монашества. В Средние века мощи святого Саввы были перенесены в Венецию. Когда и каким образом это произошло, в точности неизвестно. Возможно, они были вывезены в Венецию прямо из лавры в 911 году, т.е. еще до разделения церквей, или же были перенесены в Константинополь, а оттуда похищены крестоносцами в XII-XIII веках. Возвращение мощей в лавру произошло в 1965 году: оно стало возможным после встречи Вселенского Патриарха Афинагора и Римского Папы Павла VI, произошедшей в Иерусалиме в 1964 году, впервые после многих столетий не-общения православных патриархов и римских пап (с 1439 г.). Весной 1965 года в «Паломническом листке» было напечатано сообщение о предстоящем возвращении мощей преподобного Саввы: « Кардинал Урбани, архиепископ Венеции, по распоряжению Папы Павла VI, ради сближения Католической и Православной Церквей, возвратит в обитель преподобного мощи преподобного Саввы, покоящиеся в Венеции. Мощи преподобного Саввы с 911 года хранились в церкви св. Антонина в Венеции; это радостное для всех православных событие будет обставлено большой торжественностью. Разрабатывается программа возвращения. Сначала предполагали устроить встречу после Пасхи, но не успеть приготовиться, и отнесли это перенесение на ноябрь сего года. Это будет редкое православное торжество» . |
| На Страшный Господний Суд — цитируя я Киплинга. Не сойдут и не поймут. — А сам-то ты себя понимаешь? — спрашивает жена. — С кем ты? Куда ты стремишься? К кому? Кто сам-то ты? Знаешь? Я смотрю на темный бархат канала с резвящимися на нем мотыльками и пытаюсь найти ответ в сумраке его глубин, хранящих тайны ушедших веков. — Нет. Не знаю! Идем!.. …Пьян напился, поплелся дорогой, — напеваю я, — а метель то злая… поднялась… взыграла… Эх! 9. Куда вели все дороги Прожив шесть месяцев в Венеции, я кое-как объясняюсь по-итальянски и смог понять обращенную ко мне, судя по протяженности, очень красивую речь демократического чиновника. Впрочем, смысл ее был краток и определенен. — В течение 48 часов вы должны выехать из Венеции. Цифра 48 была для верности даже выписана на бумажке. Подытожив этой цифрой всю бездну перлов своего красноречия, чиновник показал мне часы на его левой руке, обвел пальцем правой полный круг по циферблату и подтвердил ультиматум: — Quoranto otto ore! В остроумии при объяснении с иностранцем ему, конечно, отказать было нельзя. — Куда? — спросил я. — Куда только вы пожелаете! — любезно развел он руками, символизируя этим движением всю необъятность мирового пространства. В моем представлении вселенная была несколько меньше, а, принимая во внимание все свободы западного мира, в том числе незафиксированную еще в числе демократических свобод свободу передвижения, она ограничивалась для меня приблизительно Италией, на всей территории которой, кроме Венеции, наиболее знакомым мне человеком был Его Святейшество Папа Пий XII. Его умное и энергичное лицо я хорошо запомнил по портретам. Спрашивать, почему меня выселяют, я не стал. Причины подобных путешествий перестали меня интересовать еще на моей свободнейшей родине. — В Рим, — твердо произнес я, зная с детских лет, что именно в этот город ведут все дороги, следовательно, опасность заблудиться отпадает. — Прекрасно! Завтра утром вы получите все бумаги. Аванти, синьор, аванти! На обратном пути я забежал в иезуитский монастырь и поведал о происшедшем падре Лозару. |
| —392— имя которого разрешено было возносить на ектеньях, в храме св. Георгия. Интересно, что в Венеции латинские священники обязаны были сопровождать по улицам каждого православного покойника своего прихода, с пением погребальных гимнов, и затем передавать тело усопшего греческому духовенству в притворе церкви св. Георгия: этот обычай, продолжавшийся не одно столетие, введен был для того, чтобы не произошло какого-либо оскорбления от беспокойной городской черни иноверному духовенству и не нарушались бы мирные отношения венецианского народонаселения к Грекам; разумеется, Греки такой предупредительностью обязаны не Риму, а Венеции. 572 При той же церкви св. Георгия, в конце XVI-ro века открыто было и греческое училище, с именем гимназии. 573 Оно было устроено по обычному в то время типу греческих гимназий, о которых мы имели случай говорить раньше. Некоторые из учеников Венецианской гимназии не довольствовалась тем образованием, которое они получали здесь, и отправлялись заканчивать его в Падуанском университете (Падуя входила в состав Венецианской республики). Таким образом гимназия эта служила для подготовления Греков к университетскому образованию. Кроме юношей венецианской греческой общины здесь (в гимназии) учились и пришлые греческие юноши с Востока, которые тоже иногда потом слушали курс наук в Падуанском университете, и «украсившись лаврами возвращались к своим отечественным лаврам». 574 В Венеции, благодаря усердию местных Греков, а также и Греков с Востока (наприм., Филиппа Кипрянина, протонатария великой церкви, – нач. XVII-ro века) устроилось несколько даровых общежитий (конвиктов) для учеников рассматриваемой гимназии. В этом отношении в особенности заслуживает упоминания щедрое пожертвование венецианского Грека Фомы Флаггиниса, который по духовному завещанию оставил в —393— пользу бедных учеников гимназии большой капитал в 170.000 дукатов; на проценты с этого капитала имели право содержаться в особом общежитии недостаточные греческие дети, исключительно православного исповедания, преимущественно с островов Керкиры (место родины Фомы) и Кипра. |
| В церквах св.Сервилия, св.Лаврентия, св.Севира и св.Власия служили православные монахи, а в церквах св. Иоанна Златоустог о, св.Агафии и св.Иоанна in Bragora – священники женатые, в обители же св.Екатерины delle Saeehe – старцы синайские. Сверх сего известно, что некоторые еллины собирались в церкви св.Евстафия, в которой находился особый алтарь св.великомученика Димитрия. Впрочем, об этом братстве уцелело лишь одно воспоминание от 1526 года: кто-то из братчиков пожертвовал червонец в праздник сего великомученика. Из уцелевших рукописных дел еллинского общества в Венеции видно, что православные иереи, совершавшие божественную литургию в частных домах, например у Димитрия Филомати и у других, были преследуемы венецианским правительством с угрозой изгнания из города, если не прекратят свое еретическое богослужение. Эти иереи были Михаил Косма из Евбеи (1412–1418гг.), Асань, 1416г., и другие. Власти даже разрушили молитвенный дом греков в околотке della Bragora, 1457г., и не дали дозволения построить особый храм на месте, называемом ai Forni, 1478г., под тем предлогом, что в числе 5000 тогдашних греков четыре тысячи их были схизматики и что они гнушались католическими церквами, в которых собирались по необходимости. Вот какова была веротерпимость папского клира и самого правительства Венеции! Но продолжим повествование. Когда Магомет II в 1453г. взял с бою Константинополь, тогда многие из греков, избегая от страшных утеснений со стороны турок, не по малодушию, а по желанию спасти священное наследие мудрости, водворились в Венеции и нашли тут безопасность. Сюда они принесли множество драгоценных рукописей. Известны имена некоторых из них. Это – учитель еллинской словесности Франкулис, производитель дел Николай Секундинос, Георгий Францис, Константин Ласкарис, Димитрий Халкокондилис и другие. Присовокупляется к ним российский архиепископ Исидор, променявший вместе с Виссарионом Никийским Православие на кардинальскую мантию, убежавший впоследствии в Галату после того, как попал в плен, был продан и выкуплен за малую, как и заслуживал, толику денег. |
| 1946. T. 1. P. 192). В 1297 г. алтарь был заново освящен, а мощи М. М. пребывали уже без руки ( Saxer. 1977. P. 278-279). Также в Риме частицы мощей М. М. находились в алтаре св. Маргариты в ц. Сан-Томмазо. Глава святой находилась в Абвиле; руки М. М. хранились в Кёльне, на Сицилии, в Марселе, Венеции, аббатстве Фекан; пальцы - в Эксетере, Сульмоне, Тарасконе, Марселе, Венеции. Также в церквах Рима находились пряди волос М. М.: в Санта-Мария-ин-Трастевере, в ц. Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура и в св. Варвары (см.: Barbier de Montault X. Sainte Marie-Madeleine d " après les monuments de Rome//Revue de l " art chrétien. Sér. 2. 1880. T. 12. P. 116-126). Помимо частиц мощей М. М. также почитались др. реликвии, связанные с ней: в 1200 г. утверждали, что в обители «La Nunziatella» за стенами Рима имеется фрагмент пещеры, где М. М. каялась. В сокровищнице Латеранской базилики хранится ковчег с кусочком ее власяницы. С XI в. ц. Св. Троицы Вандомской славилась «слезой Христовой, пойманной и помещенной в сосуд, изготовленный ангелами и переданный Марии Магдалине после воскрешения Лазаря» ( Lillich M. P. The Armor of Light: Stained Glass in Western France, 1250-1325. Berkeley, 1994. Р. 228-229). Монахи в Венеции получили в 1479 г. в дар от командующего венецианским военным флотом приобретенный им в К-поле флакон, содержащий смесь из крови Христовой и нарда М. М. Храмостроительство 5 нояб. 974 г. Хильдевард (968-996), еп. Хальберштадта (Германия), освятил алтарь в крипте мон-ря св. Стефана во имя св. дев, в числе к-рых упоминаются М. М. и Марфа (MGH. SS. T. 23. P. 86). В 1023 г. при встрече герм. кор. Генриха II Святого с Робертом II Благочестивым, кор. Франции, в Иври-сюр-Шьер присутствовал Эмон, еп. Вердена (совр. деп. Мёз, Франция), и клирик Эрменфрид, архидиак. Воэвра (совр. департаменты Мёз и Мерт и Мозель, Франция), к-рый в 1024 г. начал строительство ц. М. М. в Вердене ( Gabriel Ch. N. Verdun au XI siècle: son évêque Thierry-le-Grand, ses comtes Godefroid-le-Barbu, Godefroid-le-Bossu et Godefroid-de-Bouillon. |
| В 1763 г. на средства ватопедского мон. Гавриила в Венеции был напечатан для бесплатной раздачи православным стихотворный перевод К. Д. на новогреч. язык «Слова свт. Кирилла Александрийского об исходе души и о втором пришествии Христовом», а также сочиненные им «Описание Ватопедского монастыря» и «Два диалога Богоматери с грешником и грешника с диаволом» ( Κυρλλου ρχιεπισκπου Αλεξανδρεας Λγος περ ξδου ψυχς κα περ τς δευτρας παρουσας, μεταφρασθες ες πλν διλεκτον δι στχων πολιτικν παρ κυρου Κωνσταντνου Δαπντε, μετ δο διαλγων τς Θεοτκου κα το μαρτωλο κα το μαρτωλο πρς τν διβολον προστι μα ραα διγησις περ τς σεβασμας μονς το Βατοπεδου (Αθω). Ενετα, 1763). В 1766 г. в Лейпциге был напечатан стихотворный сб. «Зерцало жен» (Καθρπτης γυναικν. Λειψα, 1766. 2 τ.), посвященный Елене Маврокордато, жене молдавского господаря Григория Каллимаха. Он включал библейские и исторические рассказы о добрых и злых женщинах. В мае 1765 г. К. Д. посвятил своему другу, Александрийскому патриарху Матфею Псалту , соч. «Неувядаемый цвет» (Ρδον τ μραντον) (издано только находящееся в его составе Мученичество Иоанна Кипрского - Πασχαλδης. 2012. Σ. 281-289). Оно было завершено не позднее 1768 г., когда его переписал один из колливадов , каллиграф иером. Паисий. Поэтическое соч. «Сад благодатный» (1768) содержит биографию К. Д. с 1757 по 1765 г. (изд.: Κπος χαρτων. Αθναι, 1880, 1883, 19953, 1997; Legrand E. Bibliothèque grecque vulgaire. P., 1881. T. 3. P. 1-232). В 1770 г. в Венеции были напечатаны «Добронравие» (Χρηστοθεια. Ενετα, 1770) и «Духовный энколпион» (Εγκλπιον λογικν. Ενετα, 1770. Λειψα, 18362), который содержит 98 гимнов Пресв. Богородице, написанных рифмованными стихами, 3 молитвы и перевод Слова прп. Иоанна Дамаскина на Благовещение Пресв. Богородицы. В 1771 г. К. Д. переселился в Кутлумуш , в 1773 г. возвратился в Ксиропотам. В 1770 г. в Венеции были опубликованы «Письма в простых стихах против гордыни и мирской суеты» (Επιστολα δι στχων πλν κατ τς περηφανεας κα ματαιτητος το κσμου). В 1777 г. К. Д. переложил на разговорный язык «Патерик иже во святых отца нашего Григория Двоеслова» (Πατερικν το ν γοις πατρς μν Γρηγορου το Διαλγου. Ενετα, 1780). |
| В кон. XVII - сер. XVIII в. (до ликвидации автокефалии Охридской архиепископии в 1767) было написано и издано еще неск. служб (с проложными житиями) древним болг. и серб. святым. В это время церковные власти Охрида, и в первую очередь архиеп. Иоасаф II (1717/18-1745/47), стремились утвердить в диоцезе культ св. Седмочисленников (прежде всего Климента и Наума Охридских) как исторических и канонических предшественников автокефальной архиепископии, учрежденной в 1118 г. имп. Василием II. В 1690 г. в Венеции вышло издание служб серб. (зетскому) кн. мч. Иоанну-Владимиру (названному в заглавии царем Болгарским и Далматинским) и его Жития, написанных Козьмой, митр. Китайским (в 1690-1693 местоблюститель Охридского Патриаршего престола, а позднее митрополит Драчский). Они переиздавались в сборнике служб в Мосхополе (Юж. Албания, ныне Воскопоя) в 1741 г. (см. ниже) и в Венеции в 1774 и 1858 гг. ( С. Први основи балканскими словенима: Легенда о Владимиру и Косари. Београд, 1893. С. 237-258). Не позднее 1716 г. брошюра была переведена на церковнослав. язык, вероятнее всего в Новгороде, в школе братьев Лихудов (перевод упом. в описи архиерейского дома этого года в составе книг, принадлежавших уч-щу - см.: ОДДС. Т. 1. Стб. XCVI-XCVIII; список не найден), но распространения на Руси она явно не получила. В 1695 г. в Венеции была опубликована служба прп. Науму Охридскому, неоднократно переиздававшаяся и позднее (церковнослав. перевод ее протографа содержался в ркп. 2-й пол. XVIII в. из Народной б-ки в Белграде, погибшей в 1941 г. (КМЕ. Т. 3. С. 677-679)), а ок. 1720 г.- вероятно, там же - служба святым Седмочисленникам (Там же. С. 680-681). В 40-х гг. XVIII в. типография в Мосхополе, находившаяся под опекой (а с 1744/45 и под управлением) охридского мон-ря прп. Наума (о ее деятельности в целом см.: Peyfuss M. D. Die Drukerei von Moschopolis, 1731-1769: Buchdruck u. Heiligenferehrung im Erzbistum Achrida. W., 19962), по крайней мере дважды (в 1740 и 1741/42) издавала богослужебный сборник с житиями, включавший службы святым Клименту, Науму (обе древние), Седмочисленникам (написанную специально для издания иером. Григорием Мосхопольцем) и Иоанну-Владимиру. Славянская Г. в Чехии, Польше и Хорватии в X-XI и XIV вв. |
|
|
