| 108 об.). В 161 г., между лицами, получившими государево жалование книгами, упоминается благовещенский протопоп Стефан Вонифаньев, которому «дано двадцать книг апостолов в тетратех безденежно». Имя его ставится выше справщиков и занимает это место постоянно. 16 Уже в 1654 г., Неронов ставит в упрек Никону, что он взял в справщики Арсения (Макар. Никон в деле исправл. ц. кн. 58). Расходные книги печатн. двора не определяют, таким образом, год вступления Арсения в должность справщика (Об Арсении Макар. И. О. Ц. т. XII, Обзор. 341. Библ. слов. 24). 18 В расходных книгах, он не называется справщиком, но его имя ставится особо во главе их непосредственно за дьяками, где он и расписывается в получении жалования. Выделяется он от справщиков и в той части записи, где дело идет о пожаловании их книгами: «да государева жалования старцу Арсению Суханову , да книжным справщикам 4 человека, да подьячим книгопечатного приказа по книге безденежно» 61, л. 5). 19 В 183 году, он называется бывшим справщиком и с ним был сравнен по размеру оклада, старец Евфимий 66, л. 35 об. Ср. Слов. Библиол. 93). Он пересматривал слова Василия Великого , Григория Богослова , Афанасия Александрийского и книгу Небеса Иоанна Дамаскина , в переводе, сделанным Епифанием Славенецким и изданном в Москве 1665 г. «А свидетельствованы сии святые книги, говорится в предисловии, в типографии с греческих старых письменных и печатных переводов святой горы Афонской, твоя же святой горы архимандритом Дионисием с клевреты его» (Строев. Опис. старопеч. книг Толст. 136). 20 В 177 году июня в 14 день, указал великий государь… у своего великого государя на книжном печатном дворе у книжного правления в справщиках быть бывшему игумену из Путивля Молченского монастыря Сергию, а своего великого государя жалования 40 рублей 66, л. 24 об.). 21 Иосиф Белый, находясь в справщиках, оказался нетрезвым и неисправным. В этом состоянии, он позволил себе «от пьянства некие излишние слова», за которые и был допрашиваем архиереями. Товарищи справщики дали о нем хороший отзыв. |
| И в этом случае Неронов ничего не выдумывал, так как к нам тогда с православного востока, под видом угнетаемых турками греков милостыне-собирателей, являлось немало лиц действительно во всех отношениях очень сомнительных и подозрительных. Неронов прямо и указывает царю на одного такого крайне подозрительного иностранца, советов которого, однако, у нас слушают – на известного инока Арсения грека. И самому Никону Неронов прямо в глаза говорил, что Арсений человек крайне сомнительный, не раз менявший свою веру и что за это он сослан был в заточение на Соловки. «А ты, говорил Неронов Никону, ево взял из Соловецкого монастыря на смуту, и устроил того, яко учителя, паче же к тиснению печатному правителя. Свидетели Арсению много, что он порочный человек». На эти обличения Неронова Никон нашелся только ответить: «лгут-де на него (Арсения) старец Григорий, тоде на него солгал, по ненависти, троицкий старец Арсений Суханов , что в Сергиеве монастыре келарь, когда послан быт по государеву указу и по благословению Иосифа патриарха в Иерусалим и в прочия государства». Трудно понять этот ответ Никона об Арсении, как будто Никон действительно ничего не знал об Арсении, хотя подлинное следственное дело о нем, во время которого сам Арсений чистосердечно признался, что он действительно не раз менял веру, дошло даже до нас, и Никону должно бы быть хорошо известно. Во всяком случае, указанные нападки Неронова на иностранных сомнительных иноков и, в частности, на Арсения грека, никак нельзя понимать в смысле выражения Нероновым недоверия к православию всех греков вообще, а тем более самих восточных патриархов. Неронов говорил Никону патриарху : «святитель! иноземцев (т. е. греков) ты законоположение хвалишь и обычаи тех приемлешь, благоверны и благочестнии тех родители нарицаешь; а мы прежде сего у тебя же слыхали, что многажды ты говаривал нам: гречане-де и малые россии (малороссы) потеряли веру и крепости и добрых нравов нет у них, покой-де и честь тех прельстила, и своим-де нравом работают, а постоянства в них не объявилося и благочестия не мало. |
| Принципиальная особенность правки, ведшейся начиная с Патриарха Никона, заключалась в обращении не только к древнерусским рукописям с “добрыми” переводами, но и к греческим оригиналам. Именно к этому времени относится появление в Москве большого собрания греческих манускриптов, и поныне являющихся бесценным сокровищем нашей культуры. Это чрезвычайное по важности дело — обогащение русского книжного фонда греческими рукописями — с благословения Патриарха Никона осуществил Троицкий келарь, старец Арсений Суханов, специально ездивший на Восток. На Святой Горе Афон он обошел 17 монастырей, просматривая в каждом библиотечные фонды. Отбирая в афонских архивах древние греческие рукописи, старец Арсений обращал также внимание на то, кому раньше принадлежали данные кодексы. Так оказались привезенными в Москву книги, принадлежавшие ранее Константинопольским Патриархам Иеремии I (1522–1546) и Матфею; Максиму, епископу города Кифиры (1549–1602), и др. В Москву же таким образом вернулась и книга, некогда отосланная на Афон архиепископом Суздальским Арсением Элассонским. В афонских монастырях посланец Патриарха Никона отобрал лучшие древнейшие списки Священного Писания, творения отцов Церкви и подвижников-аскетов, памятники агиографии и каноники и много других рукописных сборников. Вся совокупность разнообразных по тематике церковных книг, привезенных на Русь, позволяет сделать предположение о характере патриарших инструкций Арсению Суханову, показывает широту и размах начинаемых Святейшим Патриархом мероприятий. В это же самое время значительно пополняется древнерусскими памятниками за счет старейших монастырских книгохранилищ патриаршая библиотека, основание которой некоторые исследователи относят к деятельности Всероссийского Митрополита Макария, жившего в XVI веке. По повелению Патриарха Никона в 1653 году была составлена опись книг, находившихся в русских монастырях, “того ради, чтобы было ведомо, где которыя книги взяти, книг печатново дела исправления ради”. Всего было предназначено по описи к взятию из монастырских библиотек 2672 книги, главным образом славянские. Книги эти имеют надписи-автографы Патриарха Никона. Эта библиотека дошла до нас в составе Синодального собрания рукописей и имеет сегодня значение первостепенной важности. К этому собранию, пополнявшемуся и в последующее время, обращались и обращаются ученые-слависты. Описание собрания, не утратившее поныне научного значения, было начато профессором протоиереем Александром Горским, некогда бывшим ректором нашей Академии, по благословению святителя Филарета Московского. Инициативе Патриарха Никона принадлежит также создание библиотеки Новоиерусалимского монастыря, из которой происходит такой уникальный памятник XI века, как Изборник князя Святослава 1073 года. |
| Никон, подобно всем исправителям, крестился двумя перстами; что же касается до введения порядка в богослужении, то Никон не отставал от московских ревнителей, если и не опережал их, будучи митрополитом новгородским. Но через год с чем-нибудь, по вступлении Никона на патриаршество, отношения переменились. По указаниям Славеницкого, греческого духовенства и по собственному исследованию Никон убедился, что книги испорчены. Но легко понять, как этим убеждением оскорблялось самолюбие исправителей, являвшихся теперь исказителями. Никон не обратил внимания на их оскорбленное самолюбие. Во дворце, в присутствии царя (в конце 1653 или самом начале 1654 года), патриарх держал собор, указал разности в печатных русских книгах с греческими и древними рукописями славянскими и предложил вопрос: «Следовать ли новым нашим печатным служебникам или греческим и нашим старым?» Большинство отвечало утвердительно на вторую часть вопроса: но прямо воспротивился этому решению коломенский епископ Павел и старые исправители с некоторыми другими духовными лицами. Вонифатьев, впрочем, уклонился и остался на прежнем месте; но Неронов с товарищами и епископ Павел сильно упорствовали и были сосланы; дело исправления было поручено Епифанию с товарищами и греческому монаху Арсению, вызванному Никоном из Соловок, куда он был сослан, как человек, получивший образование в латинских, западных училищах и принимавший временно латинство, чтоб быть допущенным в эти училища. Собор греческих архиереев в Константинополе подтвердил решение московского. В Москве думали, что древних греческих и славянских книг, находившихся в России, еще мало, и потому отправлен был монах Арсений Суханов на Афон и в другие места для приобретения греческих рукописей. Арсений, ревностный старовер, содействовал, однако, делу исправления, привезши до 500 рукописей, греческие архиереи прислали не менее 200. Приехавший в Москву антиохийский патриарх Макарий вместе с другими восточными архиереями торжественно объявил в Успенском соборе в неделю православия, что надобно креститься тремя перстами, и проклял тех, кто крестился двумя. |
| Л. 77 А извстно то дло Арсению Греку... – Иеромонах Арсений Грек приехал в Москву в 1649 г. в составе свиты Иерусалимского патриарха Паисия. Остался в русской столице и преподавал риторику, но за многие ереси был сослал в Соловецкий монастырь, где пробыл до 1652 г., когда патриарх Никон вернул его в Москву и поставил во главе греко-латинской школы в Кремле. В 1654 г. Арсений стал справщиком московского Печатного двора, возглавив дело по исправлению книг. После 1658 г., когда Никон оставил патриаршую кафедру, занимался описанием патриаршей библиотеки и переводами книг. В 1663 г. по неясным причинам сослан в Соловецкий монастырь, откуда вскоре был освобождён по распоряжению Алексея Михайловича. – Зиборов 1992, 105–107, Чумичёва 1996, 13–22. Патриарх Никон благоволил греческому монаху и защищал его от нападок недоброжелателей. В 1657 г., вспоминая о слухах, связанных с Арсением Греком, и отвечая на упрёки Ивана Неронова, что, мол, Арсений «порочной человек», патриарх Никон говорил: «Лгут, де, на него (Арсения – С.С.), старец Григорей! То, де, на него солгал по ненависти троецкой старец Арсений Суханов, что в Сергиеве монастыре келарь, когда послан был по государеву указу и по благословению Иосифа патриарха во Иерусалим и в прочия государства». – Демкова 1989, 344; Материалы 1, 150–151. ...и Богъ мира устроитъ святое твое царство... поживемъ во всякомь благоврии и тишин. –Ср.: 1Тим. 2:2 . «Миръ Мой, – рече, – даю вамь, миръ мой оставляю вамъ». – Ин. 14:27 . «Приидте, врнии, возрадуемся Господеви... Родивыйся от Девы. Боже, помилуй нас. Аминь». – Патриарх Никон приводит начальную и заключительную фразы стихиры в навечерие праздника Рождества Христова: «Приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе. Средостние градежа разрушися, и пламенное оружие плещи даетъ, и херувимъ отступаетъ от древа жизни, и азъ райския пищи причащаюся. От Него же произгнанъ былъ преслушания ради, неизмный бо образъ Отечь, образъ присносущия. Его зракъ раба приемлетъ. От неискусобрачныя//Матере прошедъ, непреложение претерпвъ, еже бо б пребысть Богъ сый истиненъ и еже не б приятъ, человкъ быв, человеколюбия ради. Тому возопиемъ: Родивыйся от Девы, Боже, помилуй насъ» – Минея 1645, л. 380–380об. |
| – стр. 28: «Из всего сказаннаго нами с несомненностью следует, что у позднейших греков никто не повреждал чистоты православия, что ни от кого не заимствовали они еретических и погрешительных новшеств и что они постоянно содержали, как и до сих пор содержат, православие древних греков во всем его неповрежденной целости». По изд. 1905 г. «К Нашей Полемике»... стр. 115: «Император содержит унию несомненно притворным образом... что же касается до большинства духовенства и народа, то ни одно, ни другой вовсе не хотят знать унии». – там же стр. 2: «Все у нас вполне признавали, что мы должны быть согласны с греками в обрядах и обычаях, а что книги наши должны быть согласны с книгами греческими и как Никон предпринял свое исправление наших обрядов и книг во имя того принципа, что в отношении к одним и другим мы должны быть согласны с греками, так и поднявшие протест против исправления сделали это во имя того же самого принципа нашего согласия с греками». 5) Греки утеряли крестное знамение (Проскинитарий, Ивановского стр. 253) и сами о себе говорят, что они не умеют молиться (Древняя Русь в великие дни, соч. Хитрова, стр. 77). Разбор: Первое свидетельство принадлежит Арсению Суханову , и его словам нет достаточных оснований доверять (см. выше в разборе з возражения, стр. 112–113). Что же касается того, будто греки не умеют молиться, то это не значит, что все греки не умеют молиться (т. е. истово). Ведь и старообрядцы не все одинаково истово изображают крестное знамение. Так, в «Трудах 7 всероссийского съезда старообрядцев» напечатан «Проект послания епископов» и здесь отмечается, что «κτο не воображает так (т. е. истово) на себе знамения честного креста, тот по учению св. Иоанна Златоустог о, таким небрежным маханием бесов радует (Пролог 18 апр.). Каковое махание, вместо правильного изображения креста, видим мы и среди некоторых чад своей паствы» (стр. 249). Думается, что и среди беспоповцев не все стоят на высоте положения в этом отношении. Надобно заметить, что плохо изображали крестное знамение еще при св. |
| Скоро заметил сие Патриарх; прекратились между ними дружественные ежедневные трапезы и частые совещания; распоряжения церковные Никона начали быть опровергаемы Государем: – так, по указу его, Полоцкий Богоявленский монастырь, который Патриарх объявил ставропигиальным, т. е. зависящим прямо от своего лица, внезапно отдан был в управление Каллисту, посвященному на епархию Полоцкую. Между тем, приказ монастырский, остававшийся в бездействии во время властного управления Никона, мало-помалу уже начинал судить лица духовные и их волости; иногда подымались дела и о самых волостях, приобретенных вопреки указов Иоанна, и дума боярская стала решительнее действовать, опираясь на уложение. Не такого характера был Никон, чтобы уступить тем, с коими не привык делиться доверенностью царскою. Гневно выражался он о новом порядке дел, и еще надеялся опять обратить к себе внимание; а вельможи, зная его раздражительность, питали ее личными оскорблениями. Все приготовлялось к совершенному разрыву, – ожидали только случая. Чувствуя утрату своего первобытного влияния, в делах государственных и даже церковных Никон не мог уже заниматься ими, под влиянием других, и начал помышлять об удалении. Для сего ревностно занялся устроением трех созданных им обителей, Крестной, Иверской и Воскресенской, на память трех замечательных эпох его жизни: отшельничества Соловецкого, митрополии Новгородской, и патриаршества Всероссийского. Как будто стыдясь своего уничижения в столице, вне оной проводил он время, в трудах иноческих, а враги пользовались его отсутствием, чтобы совершенно удалить. Однакоже любящее сердце Царя невольно влекло его к бывшему некогда единственному другу, и взаимное чувство их приязни трогательно обнаружилось в последний раз, при освящении деревянной церкви новой обители Воскресения. С горы, называемой Элеон, Государь, обозревая живописную окрестность, сказал Патриарху, что Бог изначала определил место сие для обители, ибо оно прекрасно как Иерусалим. Никон же, утешенный столь сладким именем, назвал в угодность Царю всю обитель Новым Иерусалимом, и поручил келарю Арсению Суханову , странствовавшему по Востоку, для собрания рукописей, принести ему образец Св. |
| Отца Арсения отправили именно на Афон, так как там было больше, чем где-либо, греческих рукописей. Об этом московское правительство хорошо знало от афонских старцев, постоянно приезжавших в Москву за милостыней. 515 Кроме этого, ему были даны и другие поручения – например, купить кипарисовых досок для икон. С Арсением на Афон была послана царем Алексеем, действительно, «многая милостыня». Об этом говорится в предисловии к Служебнику, изданному в Москве в 1655 г. В расходной книге Сибирского приказа 1653 г. есть запись об отпуске к патриарху Никону «по именному указу» царя соболей на 3 тыс. рублей, «что послать на Св. Афонскую гору с старцем Арсением Троицким на книжную покупку». Помимо милостыни на Афон были высланы царские и патриаршие грамоты. Они не сохранились, но о них упоминает архимандрит Иверского монастыря Дионисий. Для Протата была составлена особая грамота относительно порученного Арсению дела. 516 С Арсением были переданы также грамоты и к настоятелям афонских монастырей – чтобы те дали ему («сколько могут») старинных греческих рукописей. Арсений выехал из Москвы в октябре 1653 г., только 4 февраля следующего года прибыл в Яссы (у него было также поручение от государя к молдавскому воеводе). Цели своего путешествия он достиг в июле 1654 г. 517 По прибытии на Афон старец Арсений подал грамоту Протату, которую старцы прочли с «подобающим благоговением». Он также передал и царскую милостыню: «3 700 талеров и 50 сороков гарнистан (соболей) за 580 талеров». 518 Посланец пробыл на Афоне, по его словам, два месяца, посвятив всё это время осмотру библиотек и выбору рукописей. Им были осмотрены библиотеки монастырей: Иверского, Афанасиевой Лавры, Дионисиата, Ватопедского, Пантократорова, Филофеева, Дохиара, Эсфигмена, Ксиропотама, Симона-Петра, Григория, Ставроникиты, Кастаманита, Константа!?), Руссика, Кутлумуша, Павловского и Хиландарского. 519 Всех рукописей, как писали афонские старцы патриарху Никону , было отобрано 498 единиц. 520 Обратно с о. Арсением отправился в Россию архимандрит Эсфигменского монастыря Анфим. Старец привез рукописи в Москву около 22 февраля 1655 г. 521 и принялся за исправление книг. В этом деле участвовал и «на печатном дворе справщик из Афонския святыя горы архимандрит Дионисий, иже обита в сем царствующем граде Москве в Николаевском греческом монастыре». 522 Рукописи, купленные Арсением (Сухановым) , попали и в домовую казну патриарха Никона : «Книги письменные и печатные на греческом языке, а покупал те книги великого государя и великого князя Алексея Михайловича, всея великия и малыя и белыя России самодержца, на денежную казну и на соболи старец Арсений Суханов » (из описи казны патриарха, сделанной окольничими Романом Стрешневым и Дуровым в 1658 г. 523 ). |
| С передней стороны дворца я облицевал его черным и белым камнем с основания до вершины и устроил при нем фонтан и водоем из пестрой мозаики и цветного мрамора, выбрасывающий воду, которая, рассыпаясь в своем падении, чарует своим журчанием». Особенные заботы были приложены к украшению зала дворца. «Зал мы выстлали, — говорит Павел, — материалами разного рода и разных цветов, и я посылал в Алеппо за желтой и зеленой черепицей. Красота зала с его водоемом и водометом сделалась предметом разговоров, — прибавляет он, — в городе Дамаске, и многие из именитых людей нередко приходили посмотреть на него». Все устроено было сообразно лучшим образцам. Вообще, по словам Павла Алеппского, как бы имелось в виду опровергнуть мнение, что «мастера новых времен не способны производить работы, подобные древнему искусству». Как ни хорошо была устроена патриархия во дни патриарха Антиохийского Макария, представляя из себя «восхитительный вид», тем не менее Павел Алеппский сознается, что при большем обилии денег он мог бы устроить многое и еще лучше. «Конечно, — замечает он, — если бы в нашем обладании была целая сокровищница золота, она подверглась бы в наших руках полному израсходованию, и это сооружение стояло бы памятником для будущих поколений, ибо хотя деньги, имевшиеся у нас, составились из даяний христиан, но употребление их на эти хорошие дела, несомненно, есть весьма похвальное деяние». 701 Вместе с простотой и неприхотливостью в жизни греческие иерархи отличались значительной толерантностью в религиозных отношениях. Что в других странах, например в России, могло бы возбуждать недоумения, сомнения и даже соблазн, то со спокойной совестью свободно допускалось в Греции. Об этого рода толерантности могут свидетельствовать и те ответы, которые дает нашему путешественнику Арсению Суханову Александрийский патриарх Иоанникий на его недоуменные вопросы. Арсений, например, спрашивал этого последнего: «Аще в пустыни просфиры не будет, можно ли изрезав простой хлеб в части и над тем служити?» И в ответ получил: «Можно, вырезав из хлеба часть и назнаменовав крест и надписав IC ХС и над тем служить». |
| Вместе с простотой и неприхотливостью в жизни Греческие иерархи отличались значительною толерантностью в религиозных отношениях. Что в других странах, наприм., в России, могло бы возбуждать недоумения, сомнения и даже соблазн, то, со спокойною совестью, свободно допускалось в Греции. Об этого рода толерантности могут свидетельствовать и те ответы, которые дает нашему путешественнику Арсению Суханову Александрийский патриарх Иоанникий на его недоуменные вопросы. Арсений, наприм., спрашивал этого последнего: «аще в пустыни просфиры не будет, можно ли изрезав простой хлеб в части и над тем служити»? И в ответ получил: «можно, вырезав из хлеба часть и назнаменовав крест и надписав ИС ХС и над тем служить». Арсений предлагал патриарху другой вопрос: «достоит ли погребать мертвого в воскресенье или Господний праздник», и получил такой ответ: «во вся дни достоит погребити, и в воскресный день, и в Господский праздник, только пред обеднею не достоит погребать, если служить ему, кто погребает». Арсений далее предлагает тому же патриарху вопрос, который немало смущал совесть древних русских людей: —617— «егда, где купели не случится в церкви или в дому, можно-ли крестить обливанием или и покроплением, если будет иноземец болен или и младенец, а поднять к погружению нельзя»? Но патриарх не видит и не находит никаких затруднений там, где усматривает их мысль, стесненная обрядовым направлением; Иоанникий заявляет: «можно и в дому крестить и без купели, аще в церковь не можно вынести», и прибавляет: «аще и оздравеет, то крещение есть право, и снова крестить не подобает» 2441 . Греческие иерархи и духовенство не находят ничего противного своей совести в том, что они принимают самое непосредственное участие в погребении неправославного архиерея, наприм. копта. Преосвящ. Порфирий был очевидцем следующего случая в Каире. В 60-х годах века здесь умер коптский патриарх Кирилл. В его погребении приняло участие и православное духовенство города. Наступил час выноса тела в церковь , повествует указанный автор, Синайский архиепископ в мантии, омофоре и митре, всё греческое и коптское духовенство, в ризах двинулись туда под осенением хоругвей с возженными свечами. В старом храме (православном?) усопший, в сидячем положении на кресле, поставлен был на средине против царских врат; и тут его отпело греческое духовенство по своему обряду и провозгласило ему вечную память. Копты же молчали, потому что раньше отпели его дома 2442 . |
|
|
