| Патриарх поставил на его место келарем архидиакона Арсения (Суханова) , который приезжал в нашу страну с иерусалимским патриархом и из Алеппо поехал в Грузию. По прибытии его в Москву, патриарх и царь созвали собор 480 и послали Арсения на Св. Гору с обильною милостыней для монастырей и письмами на имя настоятелей их (с просьбой) дать Арсению, сколько они могут, древних греческих книг, так как этот патриарх и царь, чрезвычайно любя греческие обряды, с течением времена заметили, что в их книгах произошли искажения. Они слышали, что на Св. Горе собраны все греческие книги, и послали этого человека приобрести из них все редкостные и замечательные. Он отправился и добыл около пятисот важных книг разного рода. Мы встретили его, когда он проезжал по Валахии. Затем он поехал в Константинополь, где все рассмотрел, а оттуда отправился в обратный путь, захватив с собой, по поручению патриарха, множество кипарисных досок для икон, ибо кипарис очень ценится в этой стране. Наконец, он приехал (в Москву), привезя с собой все эти вещи. Книги были помещены в особом хранилище. У московитов есть переводчики из греков, которые переводят книги одну за другой, печатают и выпускают в свет. За эти две услуги, оказанные архидиаконом Арсением, именно: что его посылали на Синай, в Египет, Иерусалим, в нашу страну и в Грузию, чтобы достоверно узнать положение этих стран, и за эту вторую услугу патриарх наградил его тем, что поставил на самую высшую степень. „Нет дара, кроме как от Отца светов». Глава XI. Москва – День тезоименитства царя. Служение в Алексеесвеком монастыре. Отпевание монахини в Новодевичьем монастыре. Описание монастыря. Возвратимся к нашим сообщением о царе. Запасы съестного, питья и пр. для людей и животных, военные снаряды и оружие: мечи, ружья, кольчуги, порох и пушки не переставали отправлять к царю до конца лета. Все это мы видели постоянно своими глазами. [На этой неделе прибыло из Архангельска более трехсот подвод с железными латами, сделанными в полную человеческую фигуру, так что, когда их наденут, ни малейшая часть тела не видна, а также с мечами, копьями, ружьями и пр. |
| Патриарх сначала сам вступил в собеседование с Сухановым, а потом предоставил говорить с ним и своим спутникам. В записи об этом втором прении между прочим читаем: «Патриарх говорит: Арсений, невозможно четырем патриархом погрешить в таком деле, что ты говоришь о летописце, что будто у нас с вами не сходится; то у вас потеряно, а у нас у четырех патриархов у всех единогласно. Арсений говорит: владыко святый, мнится ми, что у вас погрешено, понеж по взятии Царяграда от турка латиницы книги греческие все выкупили и, у себя переправа, печатали по-гречески и вам раздавали. – Патриарх говорил: Арсений, ведь вера изыде от Сиона и чтó есть доброго, то все от нас изыде, ино – мы корень и источник всем (в) вере и вселенские соборы у нас же были. Арсений говорил: владыко святый, истинну глаголешь, что закон изыде от Сиона и соборы у вас же были, – тое и мы веру держим и проповедуем, которая от Сиона изыде и вселенскими соборы подкреплена; а вы, греки, тое веры не держите, которая от Сиона изыде, но токмо словом говорите (т. е. только на словах уверяете, будто держите. – Арсений же говорил: вы, греки, называетеся источник всем верным, якоже и папа называет себя глава всей церкви, и мы глаголем вам: ни папа – глава церкви, ни вы, греки, – источник всем, а естли и был, толко ныне пересох и сами жаждою стражете, нежели (а не то, чтобы) вам весь свет напоявати своим источником, а иные ваши греки пьют из бусорманского источника». Третье прение происходило 3-го июня. Сначала говорили о сожжении на Афоне греческими монахами московских печатных книг, в которых содержалось предписание о сложении перстов для крестного знамения двоеперстном и которые найдены были у одного сербского монаха (известное событие, случившееся незадолго перед тем), потом о печатных книгах греческих и славянских московских, при чем Суханов, доказывая неисправность первых, настаивал на исправности вторых, и наконец о крестном знамении. «Митрополит Власий (бывший одним из греческих даскалов или учителей в Торговище) старцу Арсению говорил: Арсение, о крестном знамении ни евангелист, ни апостол, никто не писал, как персты складывать, – то (это) есть самоизволение, токмо подобает крестообразно креститися, а то все добро и ереси и хулы на Бога никакой нет: мы складываем великий перст з (с) двумя верхними во образ Троицы и теми крестимся, а вы складываете великий перст з |
| В 1653–1655 гг. московский старец Арсений Суханов, по благословению патриарха Никона, предпринял поездку на Святую Гору, осмотрел ряд афонских книгохранилищ, где отобрал несколько сот (498) древних рукописей и печатных книг на греческом языке для отправки в Россию. Несмотря на то, что у Арсения Суханова в его поездке был помощник, ему было трудно перевезти в Москву такое большое количество книг. О том, как насельники Свято-Павловского монастыря помогли ему справится с этой трудной задачей, повествуется в грамоте от 10 ноября 1654 г., которую архимандрит Павловской обители Иоасаф вручил царю Алексею Михайловичу по своем приезде в Россию. В этой грамоте братия Павловского монастыря уведомляла царя о том, что “благолепне честный настоятель их архимандрит Иоасаф послужи, якоже царскому человеку на путно шествие честному старцу Арсению иже от светлаго ти царствия врученную ему службу о взыскании Божественных книг мудре соверши. В честный наш монастырь пришед и в книжное сокровище вшед елико от Божественных книг в нем обретшихся избра, и нам повеле сами носити к пресветлому ти царствию множества ради тогда с ним носящих от Святыя Горы книг. Мы же, яко раби благопокорни, послушавше без закоснения усердствовавше повеление исполнити потрудихом паки честнаго настоятеля и отца нашего Иоасафа архимандрита, еже от чеснаго нашего монастыря Божественное сокровище святых книг, от древних премудрых переводников переведенных на словенский язык от греческого, носити пресветлому ти царствию”[ 8 ]. Таким образом оказывается, что из обители преподобного Павла старец Арсений сам не взял ни одной книги: книги были им только отобраны, и вероятно, подписаны на первом листе, как он это делал в других монастырях; такая надпись (Арсений) имеется на некоторых книгах, несомненно присланных из афонского Павловского монастыря. Всех книг, присланных от афонского Павловского монастыря с его архимандритом Иоасафом, насчитывалось 16 (“поднесе той Патриарху 16 книг греческих”[ 9 ]. Какие именно книги были посланы в Россию от этого монастыря, в грамоте от 10 ноября 1654 года не указано. На подлиннике этой грамоты, на ее оборотной стороне находится надпись: “грамота по-русски к царю Алексею Михайловичу от монастыря Павловского болгарского со Арсением старцем, посланным в Афонскую Гору для собирания книг древнего переводу”[ 10 ]; не сохранилось об этом и никаких официальных документов. На книгах, посланных из Павловского монастыря, имеются надписи, обыкновенно следующего содержания: “лета 1655 июня в 25 день прислал сию книгу Правила (или Шестоднев) афонския горы монастыря святого Павла великомученика Георгия, архимандрита Анания з братиею”. Благодаря этим надписям можно узнать, какие книги присланы из Павловского монастыря в Россию. Из присланных книг на конец XIX столетия было известно только 9; по крайней мере, подобные надписи имелись только на девяти рукописях. Все эти рукописи датировались XV веком[ 11 ]. |
| Возведение его из строителей подчиненного троицесергиевой лавре московского богоявленского монастыря в келари лавры не может быть названо особенно выдающеюся наградою Суханову за двукратную и продолжительную поездку его на Восток; мы склонны видеть здесь скрытое желание патриарха удалить издавна ненравившегося ему старца от ближайших непосредственных сношений с центром книжной справы, чтобы он не возбудил здесь новой смуты. Не можем согласиться и с тем мнением, что Арсений, возвратившись с первой своей поездки на Восток, «изменился в своих мыслях, стал вместе с другими на сторону п. Никона , а не его противников, и сделался ему совершенно единомысленным» 236 . Сохранились прямые исторические данные, указывающие на то, что старец Арсений Суханов и во время второй своей поездки на Восток не сочувствовал начатому п. Никоном исправлению русских богослужебных книг, не сочувствовал излюбленным никоновским справщикам, особенно греку Арсению, против коготорого он писал и прежде; свои неблагоприятные для новой справы мнения он распространял и на Афоне. Только такими действиями Арсения Суханова можно объяснить происхождение той настойчивой мольбы от имени властей и братии всех афонских монастырей к п. Никону , какая изложена ими в посланиях в Москву от 16 июня 1654 года при отъезде Суханова с Афона. В этих посланиях афонские власти, одобряя намерение московского правительства переводить греческие книги на славянский язык, в тоже время высказывают опасение за чистоту этих переводов и умоляют п. Никона обратить особенное внимание на православие и благонамеренность своих книжных переводчиков и справщиков. Приводим в извлечении эту замечательную просьбу с Афона: «молим вси купно твое великое светительство: преводницы, хотящии преводити сия книги, да будут истиннии православни, да не будут волци одеяни овчею кожею, растерзающе и растлевающе богодухновенная словеса по своему их злоумию, да не будут напоени от мутнаго и смраднаго потока латинскаго, глаголю богомерзскаго мудрования» 237 . |
| В Мцхетском монастыре Арсению расказывали и о чуде, ежегодно бывающем 10 ноября у церкви св. великомученика Георгия 120 , именно – что в каменной церковной ограде, запечатанной с вечера печатями государя и католикоса Дадианских, приезжающих сюда нарочно ради этого дня, неведомо откуда появлялся живой бык, которого тут же убивали и съедали. Чтобы убедить нашего старца в достоверности события, повествователи рассказали ему случай с одним турком, не хотевшим верить этому чуду до тех пор, пока в церковной ограде не очутился его собственный бык. «На другое лето» после сделанного турком заявления, когда пришло время снимать печати, и, вместе с ним, вошли в ограду, бык, находившийся в ней, оказался принадлежащим ему. Турок, «ещё не веря тому», поехал домой и от жены своей узнал, что его бык пропал именно в тот день, в который нашли его в церковной ограде. Тогда он возвратился назад и принял крещение. Как уверяли Арсения, только это чудо и держало мингрельцев в христианской вере, в противном случае они давно бы обасурманились. «У них же и гвозди, которыми был пригвождён Христос, и верёвка, которой Он был привязан, да риза Богородицы» 121 . В самый год пребывания Арсения Суханова в Грузии царь Теймураз отправил ко двору царя Алексея Михайловича вдовствующую царицу Елену с её сыном Николаем Давидовичем. На Тереке они были ограблены горскими хищниками, почему государь Алексей Михайлович послал юному царевичу Николаю золотую персидскую камку, матери его пять аршин чёрного сукна и сообщил, что боярину князю Пронскому и воеводам астраханским предписано принять его, царевича, и мать его, в Астрахани, а весной дать ему возможность достигнуть Москвы и снабдить его надёжными судами и провожатыми 122 . В это же самое время, около 1650 года, царь Алексей Михайлович обратился с грамотой к персидскому шаху Аббасу II по делам Грузии. В начале своей грамоты Алексей Михайлович говорит, что Грузия – земля христианская и что со времени царя Феодора Иоанновича она находится в подданстве русского государя. |
| ВОСКРЕСЕНСКИЙ (НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ), муж. 1 класса, ставропигиальный, в заштатном городе Воскресенске, в Звенигородском уезде, на берегу реки Истры, в 40 верстах от Москвы. – Место это вместе с селом Воскресенским (обращенным после в город) принадлежало боярину Боборыкину. Знаменитый патриарх Никон , останавливавшийся всегда в Воскресенском селе при проезде своем в Иверский Валдайский монастырь, и найдя удобное тут место для заведения обители, купил у Боборыкина землю, и в 1655 году построил здесь малую деревянную церковь во имя Воскресения Христова, при освящении которой присутствовал царь Алексий Михайлович; он, обозревая с Никоном окрестности, назвал обитель, согласно с желанием патриарха, Новым Иерусалимом; после чего Никон предписал находившемуся тогда в Палестине старцу Арсению Суханову , келарю Троицкой Сергиевой Лавры, посланному еще патриархом Иоасафом, 1649, на Восток, для сравнения богослужения нашего с греческим, – снять точную модель с иерусалимского храма; получив ее около 1657, он тотчас приступил к сооружению огромной церкви, которую в течении девятилетнего самовольного заключения своего в этой обители, довел почти до самых сводов. Никон до того заботился о сем строении, что своими руками делал кирпичи и носил их на место, как простой каменщик. В ближней роще построил он для себя уединенный скит, где и провел все время строения церкви, удаляясь на ночь в тесный затвор, где каменная скамья и такое ж изголовье служили ему ложем; здание это, и доныне существующее в том же виде, весьма небольшое, но высокое, подобное столбу, в 4 этажа, с узкими решетчатыми окнами; тут помещены 10 тесных келий, с каменными узкими лестницами, обе трапезы и две церкви – во имя Богоявления Господня и Апостолов Петра и Павла – в которых Никон отправлял в совершенном одиночестве служение, как священник.– Желая окружить новый Иерусалим названиями священных мест настоящего Иерусалима, патриарх нарек палестинскими именами многие окрестности, как-то: реку Истру – Иорданом, изрытый нарочно вблизи скита поток – Кедроном, соседние высоты – Фавором, Ермоном, селения – Назаретом, селом Скудельничим и проч.; а на том холме, вблизи монастыря, где царь Алексий Михайловиче соизволил на первоначальную мысль его назвать обитель Новым Иерусалимом, он построил часовню, носящую имя Елеонской. |
| В 1653–1655 гг. московский старец Арсений Суханов , по благословению патриарха Никона , предпринял поездку на Святую Гору, осмотрел ряд афонских книгохранилищ, где отобрал несколько сот (498) древних рукописей и печатных книг на греческом языке для отправки в Россию. Несмотря на то, что у Арсения Суханова в его поездке был помощник, ему было трудно перевезти в Москву такое большое количество книг. О том, как насельники Свято-Павловского монастыря помогли ему справится с этой трудной задачей, повествуется в грамоте от 10 ноября 1654 г., которую архимандрит Павловской обители Иоасаф вручил царю Алексею Михайловичу по своем приезде в Россию. В этой грамоте братия Павловского монастыря уведомляла царя о том, что «благолепне честный настоятель их архимандрит Иоасаф послужи, якоже царскому человеку на путно шествие честному старцу Арсению иже от светлаго ти царствия врученную ему службу о взыскании Божественных книг мудре соверши. В честный наш монастырь пришед и в книжное сокровище вшед елико от Божественных книг в нем обретшихся избра, и нам повеле сами носити к пресветлому ти царствию множества ради тогда с ним носящих от Святыя Горы книг. Мы же, яко раби благопокорни, послушавше без закоснения усердствовавше повеление исполнити потрудихом паки честнаго настоятеля и отца нашего Иоасафа архимандрита, еже от чеснаго нашего монастыря Божественное сокровище святых книг, от древних премудрых переводников переведенных на словенский язык от греческого, носити пресветлому ти царствию» 8 . Таким образом оказывается, что из обители преподобного Павла старец Арсений сам не взял ни одной книги: книги были им только отобраны, и вероятно, подписаны на первом листе, как он это делал в других монастырях; такая надпись (Арсений) имеется на некоторых книгах, несомненно присланных из афонского Павловского монастыря. Всех книг, присланных от афонского Павловского монастыря с его архимандритом Иоасафом, насчитывалось 16 («поднесе той Патриарху 16 книг греческих» 9 . Какие именно книги были посланы в Россию от этого монастыря, в грамоте от 10 ноября 1654 года не указано. На подлиннике этой грамоты, на ее оборотной стороне находится надпись: «грамота по-русски к царю Алексею Михайловичу от монастыря Павловского болгарского со Арсением старцем, посланным в Афонскую Гору для собирания книг древнего переводу» 10 ; не сохранилось об этом и никаких официальных документов. На книгах, посланных из Павловского монастыря, имеются надписи, обыкновенно следующего содержания: «лета 1655 июня в 25 день прислал сию книгу Правила (или Шестоднев) афонския горы монастыря святого Павла великомученика Георгия, архимандрита Анания з братиею». Благодаря этим надписям можно узнать, какие книги присланы из Павловского монастыря в Россию. Из присланных книг на конец XIX столетия было известно только 9; по крайней мере, подобные надписи имелись только на девяти рукописях. Все эти рукописи датировались XV веком 11 . |
| Ныне же, поскольку тот (Иоанникий) сотворил волю свою, а не мою, то да отдаст мне деньги мои обратно» 460 . Очевидно отсюда, что патриарх Иоанникий был сильно замешан в деле убийства своего предшественника Парфения. Другим участником низвержения и смерти Парфения был Иерусалимский патриарх Паисий. Об его дружбе с Парфением мы имеем несколько свидетельств. В 1650 году возвратился в Путивль Чудовского монастыря старец Пахомий, посланный сопровождать Иерусалимского патриарха Паисия. Через путивльского воеводу он доносил царю, что Паисий отпустил его из молдавской земли, а сам поехал в мутьянскую, где и остается жить, «в Иерусалим же он опасается ехать, боясь опалы от султана, за что – не знает, да за старую недружбу Цареградско-го патриарха Парфения опасается запрещения ехать и потому думает долго прожить в Мутьянах, до самой смерти Парфения»; это сообщили Пахомию черный поп патриарха Даниил, да старец Феона 461 . Троицкий иеродиакон Иона, отправившийся из Москвы в Иерусалим вместе с патриархом Паисием, о причинах замедления патриарха в Мутьянах говорит: «Патриарху же коснящу страха ради турскаго, овоже бояся патриарха Цареградскаго, занеже между собою велию вражду имуще». Арсений Суханов говорит: «И строитель Арсений выспрашивал у иных старцев, которые к нему, Арсению, были добры: поедет ли патриарх в Иерусалим? И они ему сказали: сказывают-де поедет, а мы не чаем ему ехать, если Парфений патриарх Цареградский жив будет» 462 . В январе 1651 года цареградский грек Исайя Остафьев показывал между прочим в Москве, что Иерусалимский патриарх ныне в мутьянской земле и в Царьгород ехать боится, потому что там про него молва, что он ездил к гетману и в Московское государство без султанского ведома, а ему только дозволено быть в мутьянской земле и в волошской для милостыни; теперь же у него с Ца-реградским патриархом несогласие. В том же году назаретский митрополит писал, что патриарх Иерусалимский живет в мутьянской земле у воеводы и готовится ехать, доселе же ехать было нельзя, известно по какой причине (т.е. |
| Митрополит Зиновий погребен в храме во имя святого благоверного князя Александра Невского в Тбилиси, в котором в течение тридцати пяти лет старец духовно окормлял свою паству. Журнал «Русский инок» январь-март 2010 г. 4 Даниил, игумен – первый русский паломник, оставивший описание Святой Земли. Написанное им «Хождение в Святую Землю» (или «Паломник») относится к 1106–1107 гг. Этот памятник был очень популярен в народе и сохранился в большом количестве списков. Даниил был большим русским патриотом и глубоко верующим человеком. Его описание Св. Земли носит религиозный характер. Точность и полнота описаний делают этот памятник важным историческим документом (Энциклопедический словарь, т. X. Изд. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. – СПб., 1893, стр. 90). 8 Никольский К. Пособие по изучению устава Богослужения Православной Церкви. СПб., 1865, стр. 535. 9 Проскинитарий. Казань, 1870, стр. 67. Арсений Суханов – иеромонах, строитель Троицко-Сергиева Богоявленского монастыря и келарь Троицко-Сергиевой Лавры. В 1649 году патриарх Иосиф поручил ему отправиться на Восток с иерусалимским патриархом Паисием и изучить вопрос об отступлении московского богослужения от чинов и обрядов Восточной церкви (в особенности вопрос о неправильности двуперстия в крестном знамении). По возвращении он представил царю отчет (Проскинитарий), то есть поклонник. Затем ему было поручено доставить в Москву древнегреческие рукописи для исправления русских богослужебных книг. Арсению удалось вывезти с Афона и других мест около 700 драгоценнейших рукописей. Кроме того, по просьбе патриарха Никона , Арсений привез модель большого храма Воскресения Христова, которая послужила образцом при построении большой Воскресенской церкви в Ново-Иерусалимском монастыре. Умер Арсений в 1668 году. (Энциклопедический словарь, т. II, Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. – СПб, 1893, стр. 170). 10 В 12 часов дня царь выходил из дворца при громком звоне всех Ивановских колоколов и направлялся в Успенский собор, где он, приложившись к иконам и поприветствовавшись с патриархом, возлагал на себя «полный царский сан» или «большой царский наряд». |
| Псалтирь Софийск. библ. при СПб. Дух. Ак. XIII b. приводит только половину каждого стиха в псалме, следовательно, назначалась для одного из двух ликов и предполагает свой двойник, где даются вторые половины стихов (например, пс. 58: Изми мя от враг моих Боже: Избави мя от творящих беззаконие: Яко се уловиша душу мою:). Когда оставлено пение кафизм у нас и на Востоке, трудно сказать: переходом к чтению их, может быть, было пение их одним певцом. Стоглавый Собор уже позволяет их «не пети, но стихологисати». По Арсению Суханову, на Востоке «псаломщик говорит И ныне Псалтырь две кафисмы рядовыя под стеною на налое, а не среди церкви (как, следовательно, в России), а иногда (обратившись лицом) на запад и на полдень и на полночь (смотря по тому, на каком клиросе стоял), греки того чину мало брегут; а в волошских монастырях, где бывают малые ребята, то те говорят среди церкви на восток, и то бывает редко; а у синайскаго архиепископа говорят среди церкви молоденькие чернечики» [ 591 ]. Что касается вставок между псалмами, то, по Иоанну Кассиану (V b.), на Западе каждый псалом пелся кем-либо одним, а в конце его все стоя громогласно пели малое славословие, тогда как на Востоке им заканчивали антифон, т. е. к псалму (Вступ. гл., 217); об этом же обычае упоминают папа Вигилий († 546 г.) и Нарбоннский Собор 598 г. (по Баронию). По 12 пр. Толедск. Собора 633 г. «в конце всех псалмов говорим: Слава и честь Отцу и Сыну и Духу Святому во веки веков, аминь» [ 593 ]. Аллилуиа в качестве припева к псалмам было обычно у подвижников, вставляясь, например, как и ныне часто на кафизмах, после каждых трех псалмов [ 594 ], или между известными отделами псалма; но, по Кассиану, в египетских монастырях аллилуиа припевалось только к псалмам аллилуйным (Вступ. гл., 190, 393, 218). На абиссинской ночной службе аллилуиа служит припевом и к библейским песням, вставляясь после каждых 7 слов или после каждого стиха [ 595 ]. Возможно, что и на наших кафизмах прежде, как ныне на Блажен муж, аллилуиа пелось после каждого стиха; на такое заключение дают право сохранившиеся нотные отрывки кафизм [ 596 ]; нынешняя многократность аллилуиа в конце каждой славы — как бы компенсация за опущение аллилуиа за каждым стихом псалма. |
|
|
