| Потому что как сторож в винограднике дотоле оставляет в сохранности шалаш ( Ис. 1:8 ), пока не оберут плодов винограда, а затем он оставляет его на разрушение, и листья виноградных лоз на жертву холоду, и все благолепие виноградника на исчезновение, так и человеческая природа и личность (υπςασις) пребывает в мире, как в шалаше, до собрания отовсюду плода благочестия, а после сего необходимо угаснуть красоте неба и земли, когда разумная сущность человеков отойдет в предопределенный ей жребий. Для кого тогда нужно благолепие мира? Кому пригодны течения рек? Кому – море для плавания и суша для пахания? Нивы и семена растений, всякие плоды, когда нет человека, ни во что вменятся. И для кого тогда небо возжет свои чудные светильники? Не все ли пройдет, когда нет главы творений? Все видимое, некоторым образом состраждущее и участвующее в осуждении, пойдет за ним, желая перемениться и очиститься от скверны ( Рим. 8:1921 ). Ибо как всякий человек во всеобщем конце воспримет основание второго бытия в нетлении, так и весь мир, с ним поврежденный, вторично воспримет лучшую красоту, совлекшись вместе с ним поврежденной одежды и облекшись в одеяние неизменяемости (παθεας). Если сведущий в серебре художник, сломавши и расплавивши серебряный сосуд, от времени устаревший, посредством огня вновь делает его, производя в лучшем виде, то сущности (παρξιν) сосуда не разрушая, а освобождая сосуд от ржавчины и порчи, он делает его лучшим и новым. И кто-нибудь, видевший его в прежнем жалком состоянии, не скажет, что сосуд в целости погиб и разрушился, а – что вещество и соразмерность сосуда не умалились. Подобным образом, когда весь мир чрез преслушание человека как бы принял в свой состав нечистоту и порчу, необходимо ему воспринять второе и лучшее состояние сущности. И когда увидит кто вторичное бытие твари в красоте (сн. Быт. 1:31 ), то весьма подивится слову Спасителя, сказавшего: «Небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут». То есть: видимый образ (σχμα) сей прейдет, а слово (мысль) Творца, пребывающее в творении, не прейдет, но сам Он возобновит все. |
| 13:19), хорошее извратить, дерзающее ограничивать (περιγρφειν) Христа в страдании. Кто же, спросим этих суемудрых, разверз землю и отворил мрачную темницу смерти ( Иов. 38:17 ; Мф. 27:51, 52)? Кто сокрушил от древних веков наложенные узы в страшном аде? Кто запретил небу изливать сияние лучей? Кто воскресил мертвых, давно уже отрешившихся от душ, как бы недавно уснувших? Или Бог Слово, Который тогда не отделялся от Распятого и мог творить это и больше сего, не мог сделать меньшего? Потому что гораздо большее дело – заключить небо, скрыть лучи; отворить ад и содержимых там отпустить в жизнь, нежели отворить рай и ввесть разбойника. И не нелепо-ли, что тогда как владычествующее днем солнце разом объемлет вселенную и одним сиянием освещает концы всего мира, мысленное, всесветлое солнце, не имеющее тени, неизреченно от Отца воссиявшее для всех, получившее бытие без времени (χρνως) и имеющее времена в своей власти, свет истинный, не могущий затемняться, просвещающий всякого человека, приходящего в мир ( Ин. 1:5, 9 ), красота премирная, несказанная, неописуемая, не везде было и, находясь на кресте, не было в раю, не было на небе и на пределах всего, не было у Отца, без всякого посредства бесстрастно рождающего Единородного? Человек, почивая, силою воображения проходит землю, осматривает города, переплывает реки, неусыпным разумом души касается всего, а Христос, телом держимый на кресте, сделался слабее человека? Творец и Создатель и устроитель человека не имеет рая в своей власти, не сохраняет мира, не управляет всем и, находясь в Отце, не управляет небом и тем, что выше небес? Какое бесславие! Не для общего ж блага служит сила креста, если она не в силах тотчас даровать просимое верующим! И вот прежде креста верующему прокаженному готово очищение, подобно – слепому и расслабленному исцеление, Лазарю умершему, по вере сестер, воскресение, и словом одним исцеления бесчисленных других немощей и болезней, а при кресте, где окончание всего домостроительства, где полнота подвигов, где действительно приемлется царство, верующий не тотчас по вере получат светлое обещание? Но что говорят защитники невежественного отодвигания вдаль? Как Бог, он имел власть и тотчас же ввести разбойника в рай, а как человек, еще не имел. |
| И у вас так называемый Прометей творит (πλττει) человека, ничего вовсе не стыдясь, а Зевс творит женщину, которую препоясала Афина, и вы хвалите эту баснь и дело прославляете, не усматривая в том гнусности, не помышляя о страстях, не толкуя о сокровенных частях; потому что гораздо постыднее (если только тут действительно есть что постыдное) творить члены и покрывать их некоторыми покровами, нежели пройти чрез них ради домостроительства и спасения. Потому что как строящий дом и отказывающийся жить в нем сам себя обвиняет и неотменно осуждает, что созидая ничего не считал повинным стыду, а по окончании оклеветал дело своих трудов, считая свое произведение не стоящим (недостойным) житья: так и Бог , сотворивший человека, явился бы несправедливым, если бы стыдился обитать в нем и, сотворивши отражение собственной славы, дал повод считать его постыдным». 55 О соединении двух естеств во Христе говорит в таких выражениях, как бы ересь, известная под именем Несториевой, уже и тогда возникала в некоторых умах и возбуждала против себя ревнителей истины. «Разбойника не как человек, но как Бог , им признанный (πιστευθες), по его вере вводит в преблаженный рай, неизреченно им от начала насажденный. Потому что не подобно-ли баснотворцам каким выдумывают, глотая слова сумасбродных старух, отрыгая вонь своего чрева, подражая неистовству бешеных собак, сочиняя мнение подобно христоборцам – эти общники и соучастники иудейского неистовства, которые разделением речи уродуют смысл и хорошо написанное худо читают, когда выговаривают «истинно говорю тебе ныне», и потов отделяют «будешь со мною в раю» вместо «ныне же, говорю тебе, будешь со мною в раю ( Лк. 23:43 ), как будто обещание разбойнику отлагается на будущее время? И кто примет такое чудовищное разумение? Кто, имея крепкий ум и здравый смысл, согласится с учением людей, открывших в мире вольную продажу (καπηλεον) гнилых речей? Это – речи псов дерущихся, это шелест аспидов ядовитых, это шипение змиев вкрадчивых, – направленное к тому, чтобы мудрованиями (софизмами) похитить истину (Мф. |
| услаждение слушателей, значит возвести на него самое тяжкое обвинение. На языке пастырско-гомилетическом такой проповедник называется корчемником и прелюбодеем Слова Божия» 199 . Статья в целом носит программный характер и должна учитываться в сегодняшних дебатах вокруг гомилетики. Из созданных в те же годы статей и монографий по византийской гомилетике отметим работу известного киевского гомилетиста проф. В. Ф. Певницкого о Каппадокийцах 200 , отчасти затрагивающую эти вопросы книгу К. Попович а о ев. Софронии Иерусалимском 201 , а также очерк архимандрита (будущего епископа) Арсения (Иващенко ) об Иосифе Вриеннии , детально характеризующий, среди прочего, полемические Слова Вриенния об исхождении Св. Духа 202 . Сводную хрестоматию по истории русской гомилетики с краткими вводными очерками по каждому из периодов создал киевский протоиерей М. А. Поторжинский , доводящий обзор материала до XIX в. 203 Не осталась проповедь без внимания и в трудах специалистов по истории западноевропейского Средневековья. Л. П. Карсавин , говоря о религиозном подъеме XIII в., отмечает тенденцию к сближению и взаимодействию ученой и народной культур: «Еще больше подходит клир к миру в проповедничестве. Лучшие проповедники собирают толпы. Им тесно в храме, тесно на площади... Их зовут и ждут, за ними идут, питаясь только словом Божьим. И XIII век переживал расцвет проповеди... это настоящие поучения, средства умелого воспитания сознания в направлении к исканию везде религиозного и к религиозному размышлению» 204 . Последователь Л. П. Карсавина П. М. Бицилли, анализируя источники по истории религиозного сознания XII–XIV вв., обращается к 44-й проповеди Франко Саккетти 205 и к сборнику проповедей цистерцианского аббата Исаака из Стеллы 206 . В современной науке детально проанализировал проповеди Бертольда Регенсбургского (XIII в.) как источник по истории городской жизни и ментальности, учения об обществе и антропологии А. Я. Гуревич 207 . В последнее время появляются публикации как по раннесредневековой 208 , так и по позднесредневековой проповеди – континентальной 209 и британской 210 . |
| Считать законом следуете то, что благоговейное потомство хранило, как определенное соборами. Мы думаем, что восхищенное кем либо в ущерб узаконенному должно быть исправляемо, а не служить для подражания. И так, если что власть (auctoritas) соборов предоставила митрополиту карфагенскому, или примасам Нумидии и Бизацены, и обычай сохранил то ненарушимым, того только всякий пусть желает и то пусть присвояет себе с надеждою на наше подтверждение. Мы только защитники и сберегатели древних обычаев (vetustatis). И не избегнут наказания церковного и нашего те, кои изобличены будут в извращении древности превозношением или обманными требованиями: потому что оскорбляет Бога бесстрашно презирающий и нарушающий постановления св. отцов, святый и благочестивый отче»! – К сожалению неизвестны ближайшей подробности жалобы примаса; потому нам остается только указать значение примасов, сколько оно известно из прежних времен. В провинциях Африки, кроме Карфагена, не было городов, постоянно пользовавшихся в церковном отношении правами митрополий, как это было в других странах; но те города становились кафедрами провинциальных примасов или митрополитов, которые имели епископа старейшего в провинции по времени посвящения 21 ; поэтому на африканском соборе 419 года определено, чтобы «послужные списки (matricula) и архив Нумидии хранились и при первой кафедре (т. е. всегда в Карфагене) и в митрополии, т. е. на тот раз, в Константине». Всех примасов, по числу провинций, было с начала пятого века 22 шесть, – т. е. в проконсульской провинции, или собственной Африке, в Бизацене, Нумидии, двух Мавританиях и Триполи, но к рассматриваемому нами времени, вследствие, может быть, уменьшения церквей и народонаселения, их было, исключая проконсульской области всего три: в Нумидии, Бизацене и Мавритании; именно Мавритания, как церковный округ, обнимала и ситифенскую и тингитанскую провинции, кроме цезарской, а триполийские церкви примкнули к Бизацене 23 . Особенные права провинциальных примасов в Африке состояли в том, что они созывали областные соборы 24 и посылали уполномоченных (legatos) на соборы общие; посвящали епископов своей области и имели надзор за ними и их епархиями, в нужных случаях судили их сами или чрез назначенных от себя епископов, впрочем, не лишая их права апелляции к областному собору. |
| Неудивительно, посему, что ослабление христианства и упадок его, начавшись задолго до покорения Крыма Турками, неудержимо шли в возрастающей степени. Тягостные подати и налоги, беззащитность перед своеволием, нападениями и грабежами со стороны господствующего народонаселения, почти уравнивали положение крестьян, с положением скотов. О защите со стороны своего церковного правительства не могло быть и речи; оно само было беззащитно. Вместе с тем, произошел упадок и образования, и нравственности, и народности, брачные дела велись с таким безобразием, что даже в султанском фирмане несколько пунктов говорят о них, и 30-м запрещается предавать земле, по христианскому обряду, тела священников, которые злоупотребляли своим правом венчать браки. Об упадке народности свидетельствует тот факт, что большинство христиан усвоили татарский язык, что митрополичий эконом писал свои записки на турецком языке, хотя и греческими буквами, и что сам митрополит Игнатий, чтоб быть понятным для слушателей, проповедывал в церкви на языке татарском. С другой стороны, политические преимущества мусульманского населения были так велики, что многие христиане волею-неволею отрекались от веры предков. В 1778 году, во всех городах Крыма и в 60-ти селах находилось всего около пятнадцати тысяч христиан, полу-Татар 50 .Что было бы, если остаток не перешел под власть России? Деятельным участником и руководителем переселения крымских православных христиан в области Российской державы был митрополит Игнатий, из архипелажских Греков, уроженец острова и города Дсиу (Zea). Прибыл он в Тавриду в 1771 году, имея более шестидесяти лет от роду; прибыл он в конце апреля, а между тем, уже в половине июня русское войско, под предводительством Василия Михайловича Долгорукова, стояло у Перекопа, и поразив Селим-Гирея, овладело сею крепостью, Карасубазаром, Козловом и Бахчисараем, а в августе и Кафою, куда 15-го числа приглашен был и митрополит; Керчь и Еникале, остров Тамань и Балаклава также покорились Русским. Хан бежал в Константинополь, а избранный вместо него Шагин-Гирей, в августе того же года, отказался от всякой связи с Портой, объявил свое государство таким же независимым от нее, каким оно было до 1475 года, и отдался в покровительство России. |
| Все правительственные чиновники, при объезде деревень, со всем штатом своим останавливались обыкновенно у священников, на обязанности которых лежал долг не только кормить и удовлетворять всем прихотям гостей, но и платить им за честь под именем тыш-нарасы, то есть, денег за действие зубов, или платы за то, что такие важные гости утверждали свои благородные зубы на еду в их доме. Естественно, что несчастные священники, по неволе принимая на себя подобного рода тягости, служили для этих лиц забавой или посмешищем; не раз получали побои от них и рабов их и не раз видели оскверненными своих жен и дочерей; но все это переносили с свойственным истинному христианину терпением. Мне кажется, что нет ни одного христианского селения в южной части Тавриды, духовник которого, во время мусульманского владычества, не испытал бы подобной тягости ига религиозно-враждебного ему Турка или Татарина. Безцеремонное обращение исламистов и с храмами нашими отчасти доказывается тем, что при них никогда не бывало серебряных или вообще ценных сосудов и украшений, тогда как драгоценных металлов и камней в этой стране всегда было в достаточном количестве» 48 . Слова Кондараки подтверждаются и всем, что мы знаем о положении христиан в Турции вообще, и приведенными выше примерами тиранства мусульман, и сохранившимися известиями о некоторых частных случаях, бывших при преемнике Гедеона (сконч. В 1769 г.) митрополит Игнатий, который на свою кафедру прибыл в апреле 1771 года. «В этом году началась война», пишет эконом его, протоирей Трифиллий 49 . «От Татар великих страхов мы натерпелись; прятались где могли, в домах и самых шкафах. Митрополита я скрывал в известных мне потаенных местах. А Татары искали нас; если бы нашли, на куски изрезали бы. Девлет-Гирей-Хан запер митрополита и меня на двор капуджиев (полицейских). Опять: «В 1774 году произошли смуты: стражу из Донцов (при хане Шагине), всего, сколько ее было, Татары умертвили, сделали набег на мой дом…В потаенном месте Господь меня спас и не предал в руки злодеев Девлет-Гирей-Хан (опять воцарившийся) заключил меня вместе с митрополитом во дворе капуджиев и держал нас два месяца, затем взял пятьсот червонцев и выпустил» и «вообще, многое испытал я, занимаясь делами епархии». |
| Теперь представим некоторые частнейшие черты жизни христиан под мусульманскою властию. С уничтожением всяких политических привилегий «данников» прекратилось, конечно, всякое политическое значение общинных властей христианских; на последних только лежала обязанность ответственности за исправный взнос податей и гражданского спокойствия. Некоторое политическое значение и участие в управлении осталось только за епископами; они, в силу постановлений, скрепленных волею африканского государя Ибрагима-бен-Аалби в 832 году, сделаны советниками местного правительства. «Ты очень хорошо сделал», писал Мулей эмиру палермскому, «что бумагу с постановлениями передал муфтию сицилийского народа, живущему в Палермо; ты должен обходиться с ним дружески, и когда имеешь собирать на рассуждение о делах, должен приглашать и его 16 не для того, конечно, чтобы непременно следовать его мнению, но чтоб показать ему, что ты придаешь ему большое значение. Если ты будешь поступать так, то и он будет расположен к тебе и способствовать выполнению всех твоих требований сицилийским народом. Ты должен велеть и губернаторам поступать также, для того, чтобы дела шли лучшим образом. Вообще, ты должен в этом отношении соблюдать величайшее благоразумие» 17 . В доступных нам документах действительно находим указание, что епископского совета требовали правители даже в делах уголовных. В этом отношении мы приведем образец суда над Павлом, епископом острова Мальты 18 . В августе 877 года эмир Мальты уличил этого епископа в том, что он на морском берегу тайно в большой пещере накопил много зернового хлеба для осажденных мусульманами Сиракуз, что 8-го числа того месяца отправил в Сиракузы две барки с хлебом, а 11-го три, при чем открыт стражею самый склад хлеба. Удостоверившись в справедливости доноса, эмир пригласил виновного и сказал ему: «послушай, епископ! Я всегда желал тебе добра и оказывал снисхождение к христианам; от чего-же ты не благоволишь ко мне?» Тот отвечал: «послушай, господин! Я желаю тебе добра, потому что ты поступаешь хорошо и не притесняешь нас, подобно грекам» 19 . «Послушай, злой человек!», сказал эмир, епископы должны быть отцами христиан, а ты худой отец, потому что чрез тебя все христианские жители сего острова, как и ты сам, подвергаются опасности быть посеченными на куски, по моему приказу. Но ты – не христианин; ты – хуже грека, и действуешь не в пользу греков, хотя помогаешь им и отправил в Сиракузы три барки с пшеницею и ячменем, и таким образом поддерживаешь наших врагов. Конечно, ты – злой человек и жители Мальты должны отселе называть тебя не епископом, а Павлом злым. Я не хочу сжечь тебя заживо, как бы надлежало сделать, а отправлю к величию великого эмира; он подвергнет тебя наказанию, какого ты заслуживаешь, как враг христиан и мусульман, и друг народа, враждебного Богу». – Затем эмир наложил железные оковы на одну ногу виновного и выслал его в Палермо, 20 августа того же года, с прописанием его вины 20 . |
| Гунтамунду наследовал (21 сент. 496) брат его, Тразамунд, человек не без образования и усердный арианин. В его довольно продолжительное царствование были применяемы разные способы подавления православной веры; король следовал примерам отчасти Юлиана, отчасти Диоклетиана. Не одобрял он снисходительности Гунтамунда, отвращался и жестокости Гунерика, но желал всех подданных своих сделать арианами. Почести и подарки доставались тем, кои переходили в арианство; а непреклонных постигало презрение или невнимание короля. И величайшим преступникам прощались вины, коль скоро они отказывались от Никейского Символа веры 59 . Намеренно заводил король разговоры о вере, предлагал тонкие и запутанные вопросы, чтобы отвечающих поставить в трудное или смешное положение, и наконец объявлял, что все доводы и заключения православных не удовлетворяют его, что только арианское воззрение решает все трудности 60 . Впрочем не пренебрегал и мерами строгости, и в 498-м году, по настоянию арианского патриарха Кирилла, выславши епископа Карфагенского Евгения из королевства 61 , издал указ, воспрещавший православным избирать епископов на место выбывших или умерших. От того к 507 году оставалось так мало православных епископов в Африке, что остальные, радея о благе церкви, общим советом на соборе, под председательством, Виктора, примаса Бизацены. положили и без королевского позволения тайно посвятить епископов на праздные кафедры. Решение это быстро исполнено было: многие пресвитеры и диаконы против собственной воли получили епископство. Но ариане скоро узнали о том. Когда донесено было королю, то он велел представить Виктора в Карфаген, и вслед затем сослал в Сардинию как его, так и других сто двадцать епископов, в том числе более шестидесяти было из Бизацены 62 ; кроме сего, много духовенства сослано было в разное время. Папа Симмах, сведав о бедственном положении сосланных как в Сардинии, так и в самой Африке, послал им деньги и одежды, присовокупив и послание, всех увещевая и ободряя к терпению. Но из этого же послания видно, что из православных бывали и отступники. |
|
|
