| 10. Двинятина, Т. М. Поэзия И. А. Бунина: Проблемы текстологии. I//«На меже меж Голосом и Эхом»: Сб. ст. в честь Т. В. Цивьян. – М.: Новое издательство, 2007. – С. 359-381, 11. Православная энциклопедия «Азбука веры» ( http://azbyka.ru ) - Основы православия. Ветхозаветные прообразы новозаветных событий , - Лопухин, А. П. Толковая Библия/профессор А.П. Лопухин , 12. Слоним, Е. Библейские мотивы в лирике И.А. Бунина/Литература, 04 (532), - 2003-01-28 -, М.: ИД «Первое сентября» - 2003, Электронный ресурс: http://lit.1september.ru/article.php?ID=200300406 , 13. Степун, Ф. А. Встречи: Достоевский – Л. Толстой – Бунин – Зайцев – В. Иванов – Белый – Леонов [Электронный ресурс]/Ф. А. Степун. – Мюнхен: Товарищество зарубежных писателей, 1962. – 202 с., 14. Смоленцев, А. И. «Ты приглядись, там не совсем темно…» (о некоторых аспектах религиозного символизма в творчестве И. А. Бунина)/А.И. Смоленцев//Метафизика И. А. Бунина: Межвузовский сборник научных трудов. – Воронеж: 2008. – С. 51-61., 15. Энциклопедический словарь (2009), http://dic.academic.ru/dic.nsf/es/82559/МИДРАШ : «МИДРАШ (евр. «изучение», «толкование»), гомилетический (т.е. имеющий характер проповеди) литературный жанр в еврейской религиозной традиции (…) собрание отдельных текстов, образующих последовательный аггадический (не имеющий силы религиозно-юридической регламентации) комментарий к библейским книгам». Комментарии ( 0): Написать комментарий: Правила о комментариях Все комментарии премодерируются. Не допускаются комментарии бессодержательные, оскорбительного тона, не имеющие своей целью плодотворное развитие дискуссии. Обьём комментария не должен превышать 2000 знаков. Републикация материалов в комментариях не допускается. Просим читателей обратить внимание на то, что редакция, будучи ограничена по составу, не имеет возможности сканировать и рассылать статьи, библиограммы которых размещены в росписи статей. Более того, большинство этих статей защищены авторским правом. На просьбу выслать ту или иную статью редакция отвечать не будет. |
| Ляпунов начал ссылаться со всеми городскими людьми московского государства, чтобы им стать заодно 463 . По городам собрались воеводы – в Калуге Трубецкой и Заруцкий, в Рязани Ляпунов, во Владимире Мосальский и т. д. Все они соединились в мысли, чтоб всем помереть за православную христианскую веру 464 . Между городами начинается оживленная переписка, призывающая к восстанию. Осажденные Смоленцы писали 465 в Москву о своих бедствиях, говоря: „братия есми и сродницы, понеже от святыя купели и крещением породихомся и обещахомся веровать во святую и единосущную Троицу, Богу живу и истину“. Здесь мы видим уже сознание братства во Христе и призыв проявлять это братство любовью, единением. Как главное бедствие Смоленцы отмечают поругание христианской веры, разорение Божиих церквей. Описывая козни короля, они призывают встать на спасение отечества во имя веры православной: „если которые еще хотят в православной вере скончатись, начните таковому делу душами своими и головами, чтоб быть всем крестьянам обще всем в соединении. Для Бога положите о том крепкий совет меж себя: пошлите в Новгород, Вологду и в Нижний нашу грамоту списав и свой ответ к ним отпишите, чтобы всем было ведомо всею землею обще стати за православную крестьянскую веру“. По получении этой грамоты в Москве отсюда по городам была разослана окружная грамота 466 с той же идеей вспомнить братство во Христе. Грамота эта зовет к Москве, как к центру святынь, оскорбляемых в то время поляками. Голос народа, говорит К. Аксаков, голос Божий, назвал Москву матерью русских городов, корнем русского государства, признал ее своей столицей и возвестил к ней народную любовь 467 . Конечно, Москва отмечалась в данный момент центром и государственной жизни, но в основе этого самознания лежало религиозное чувство благоговения пред московскими святынями, так дорогими сердцу каждого человека – православного христианина. Поэтому мы и говорим о Москве, как о религиозном центре земли русской. Православные христиане этого времени с глубоким сокрушением вспоминали о разорении Москвы врагами, подобно тому, как евреи плакали в плену вавилонском о разоренном Сионе, центре их религиозно-политической жизни 468 . |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 208 голосов: 4.1 из 5) Оглавление «Где ж это видано…» Где же это видано, чтобы кавалерия атаковала окопы! При подходе к Рымнику на привале солдаты завели спор. — А все же много нашего брата гибнет, — заявил круглолицый, с рябинками от оспы солдат. — Так война, как же оно без смертей. — Так-то оно так, — соглашался солдат, — а все же, если подумать… — Чего же тут думать? — А вот, к примеру: засел неприятель в окопах, держится, пока до него добежишь, сколько людей навалит. А ежели на конях — раз, и в момент в окопах. Смеются солдаты. Где ж это видано, чтоб на конях — и в окопы. — Ты что же, умнее самого Суворова? — говорят. — Зачем же умнее? Это я так, к слову, — засмущался солдат. А в это время Суворов проходил по лагерю и подслушал солдатский разговор. Подошел он к спорщикам. — Как звать? — обратился к рябому солдату. — Остап Капелюха. — Родом откуда? — Малороссийский, ваше сиятельство, из-под Чернигова. — Так, говоришь, чтобы кавалерия атаковала окопы? — Так точно, ваше сиятельство. Улыбнулся Суворов. На следующий день при атаке турецкого лагеря Смоленский полк натолкнулся на окопы противника. Пошли солдаты в атаку, однако турки подняли страшную стрельбу, и смоленцы отпрянули. Несколько раз ходили в атаку солдаты, да все неудачно Хоть и недалеко до окопов, метров всего полтораста, однако идти солдатам по ровному месту. Пока бегут — турки их щелкают, словно зайцев. К Смоленскому полку прибыл Суворов. Видит — зазря погибают солдаты. — Гей! — закричал. — Эскадрон казаков на подмогу! Прибыли казаки. Построил их Суворов широким фронтом. — Конница, начинай! — закричал Суворов. — Ура! На рысях! Вперед! В полную силу! Вмиг пролетели казаки смертельные метры. Вскочили в окопы. Начали сечу, отвлекли турецких солдат. Теперь смоленцы подбежали к окопам без всяких потерь и вместе с казаками добили противника. — Ты смотри — голова! — говорили потом солдаты про Капелюху. Солдат смущался, краснел и отвечал невпопад: — Так это ж Суворов. Так то ж казачки. Так это ж не я. Это вы, братцы. И верно. Не в первый раз уже применял Суворов конную атаку на окопы врага. Удалась атака и в этот раз. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 1641 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2586 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Андронов не только верно служил королю, но и предупреждал все желания Гонсевского. Для виду Гонсевский приказал боярам переписать казну и приложить печати, но бояре, придя в казну потом, печатей своих не нашли, а только печать Андронова. На вопрос бояр, Андронов ответил, что Гонсевский приказал снять печати. По словам поляков в царской казне были, между прочим, золотые изображения Спасителя и двенадцати апостолов. Изображения двенадцати апостолов еще при Шуйском были перелиты в деньги, для уплаты жалованья наемному шведскому войску, а изображение Спасителя, оцененное тогда в тридцать тысяч червонных, доставшееся полякам Гонсевского, в начале предполагалось послать в Краковский костел, а потом решили разделить, разбив его на куски. Деятельность Андронова не ограничивалась только казначейскою. Он распоряжался всем. Действовал открыто, и хлопотал, чтобы царем был Сигизмунд. Таких прислужников Сигизмунду, которые, гоняясь за его «милостями», «были рады служить и прямить, и всяких людей королевскому величеству приводить», стало в Москве много. Но большинство уже видело, что дело о приезде Владислава не подвигалось. Началось снова движение в пользу самозванца. Сигизмунд дал знать боярам, что ему нужно прежде истребить Калужского Вора и его приверженцев, вывести польских и литовских людей, очистить города, и успокоивши таким образом Московское государство, поехать на сейм и там покончить дело относительно Владислава. Смоленск по грамоте короля был причислен к городам, которые Вору «прямят». «До тех пор пока Смоленцы не добьют нам челом, отступать нам не годится и для всего государства Московского небезопасно», – говорил король. В числе сторонников самозванца был бывший касимовский царь Урмамет. Он пристал к нему еще в Тушине. Когда же Вор бежал от Жолкевского в Калугу, касимовский царь пристал к Жолкевскому и прибыл под Смоленск. Прожив здесь несколько недель, старый татарин соскучился по сыне, остававшемся при Воре, и отпросился в Калугу на свидание с ним, обещая привезти его под Смоленск. В Калуге он притворился перед Вором, делая вид, что он по прежнему предан ему. Сын, подружившийся с Вором искренно, сказал ему, что отец обманывает. Вор пригласил старика на псовую охоту и здесь убил его, а тело бросил в Оку. Сначала это было скрыто, потом же открылось, что сам Вор убил Урмамета. |
| После этого послы упрашивали Жолкевского, но он сказал послам: «не упрямьтесь, исполните волю короля, а как Смоленск сдастся, тогда об уходе короля договор напишем». Послы отвечали: «Попомни Бога, Станислав Станиславович. В записи, данной Елецкому и Валуеву, прямо написано, что когда Смоленцы королевичу крест поцелуют, то король отойдет от Смоленска». Все дальнейшие доводы послов не убедили Жолкевского, а когда другие паны заставили читать вслух договор его с Елецким и Валуевым, то он сказал: «Я готов присягнуть, что ничего не помню, что в этой записи писано; писали русские люди, которые были со мною, и ее мне поднесли; я, не читавши, руку свою и печать приложил, и потому лучше эту запись оставить, а говорить об одной московской, которую и его величество утверждает». Послы, боясь за Смоленск, на другой день были у Жолкевского, напоминали ему его обещание, но напрасно. И он, и паны настаивали на сдаче Смоленска. Послы просили, чтобы послать гонца в Москву по делу о сдаче Смоленска, но паны ответили, что они этого не хотят: «Увидите, что завтра будет со Смоленском». Послы упрашивали, чтобы дали хотя посоветоваться с митрополитом, который побольше на этом съезде отсутствовал. Паны согласились. На совете Филарет говорил: «Того никакими мерами учинить нельзя, чтоб в Смоленск королевских людей впустить; если раз и немногие королевские люди будут там, то нам Смоленска не видать; а если король и возьмет Смоленск приступом, мимо крестного целования, то положиться на судьбы Божии, только б нам своею слабостью не отдать города». И было решено не впускать в Смоленск ни одного человека, а на следующий день послы объявили панам о свое решении, и просили со слезами не приступать к Смоленску. Но не помогли и слезы. 21 ноября войско приступило к городу. Посольству пришлось с грустью смотреть, как польское войско подступало к городским стенам. Слух их был потрясен взрывом Грановитой башни, под которую было шло желанный царь не являлся. Король польский раздавал должности, поместья... Смоленск находился в осаде. От русских требовали присяги чужому королю... Волнуемый всем этим Прокопий Ляпунов, видя со стороны поляков обман, написал боярам в Москву с укоризною: «будет или не будет королевич?». Это письмо стало известным королю и Гонсевскому, который понимал, что с подобными лицами, как Ляпунов, шутить нельзя. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 208 голосов: 4.1 из 5) Оглавление «Убит под Фокшанами» На переходе к Фокшанам одна из колонн пехотного Смоленского полка попала под страшный обстрел неприятеля. Турецкая батарея укрылась в лесу и метким огнем валила смоленцев. А рядом шла другая колонна. Командир колонны подполковник Ковшов понял, что спасти своих можно лишь стремительным нападением на батарею противника. Подскакал он к генералу Райку, начальнику обеих колонн. — Разрешите, — просит, — ударить на неприятеля. Однако Райк был генерал нерешительный. Сидит на коне и молчит. Думает: разрешу, а вдруг и вторая колонна погибнет. Погибают смоленцы. Помощи нет. А в это время обе колонны догнал Суворов. Увидел он подполковника Ковшова. — Сударь, товарищи гибнут, а вы стоите! Вперед! — закричал Суворов. — Ваше сиятельство, — стал оправдываться подполковник, — так я бы немедля исполнил свой долг, но жду приказания своего генерала. Посмотрел Суворов на генерала, а тот по-прежнему сидит на коне и молчит. — Какого генерала?! — воскликнул Суворов. — Райка? Да разве вы не видите, что он убит! Не понял вначале Ковшов насмешки Суворова. Как так, думает, почему же убит, коль генерал Райк жив и здоров и тут же рядом сидит на коне! — Убит. Убит, — повторил Суворов. — Ступайте! Бросился Ковшов к своей колонне, повернул ее в лес, разгромил турецкую батарею и спас товарищей. За суворовские слова Райк страшно обиделся. В тот же день он подал рапорт об отчислении его из суворовской армии. Просьбу Райка Суворов удовлетворил. — Не надобны мне подобные генералы, — говорил он. — Коль воинский начальник в нерешительности пребывает — пользы с него не будет. Позже, когда Суворова спрашивали: — А где же генерал Райк? Он неизменно отвечал: — Убит. Убит под Фокшанами. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 1641 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2586 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Азбуки здесь приводятся в первой 2-й части («О лтерах фундаменталных»). Видимо, упомянутое чтение осталось от предыдущего варианта текста, где соответствующий фрагмент читался в 1-й части, а во 2-й части начиналось описание композиции (последнее сохр. в α, но отсутствует в β и γ). Затем 1-я часть была поделена на 1-ю и 2-ю, в результате появились 2 вторые части. В вариантах β и γ нелогичность в обозначении частей устранена сокращением второго из них (ср. в «Идеа...» 7 частей/глав с последовательной нумерацией). В отдельных разночтениях каждый из вариантов противопоставлен паре других (см. примеры: Jensen. 1987. P. 197, 199, 202), что не позволяет оценить последовательность возникновения β и γ. Вероятно, они написаны независимо друг от друга на основе общего несохранившегося церковнослав. протографа. Все варианты «Грамматики...» непосредственно связаны с деятельностью Дилецкого. Вариант α - первоначальный, γ содержит дополнительный автобиографический пассаж («в службе моей смоленцей» - РГАДА. 541. Л. 16), β послужил источником для 3-й части сб. «Мусикия». Хотя в титуле «Грамматики...» есть указание на Смоленск как на место написания, в конклюзии α уточняется, что текст был продолжен в Москве, где, видимо, были составлены остальные варианты. «Идеа грамматикии мусикийской» написана, согласно титулу, в 1678/79 г. Список РГБ. Ф. 173.I. 107 - подносной. Нотные примеры и текст под ними написаны Дилецким, его подпись помещена на с. 233. Список имеет утери, листы перепутаны. В реконструкции Протопопова ( Дилецкий. 1979) недостаточно учитываются строение тетрадей и данные др. рукописей. Первоначальный порядок страниц начиная с 11-й тетради таков: 133-146, 149, 150, 147, 148, 173-184, 151-154, 169-172, 185-234, 166, 165, 155-164. Протопопов восстановил пропуск в 10-й тетради. Но во 2-й тетради также есть пропуск, там читались стихи «На ненавистника» и «На непокориваго» и оглавление. В 14-й тетради параграф о фафаках (способ применения сольмизации , при к-ром очень часто повторяется слог «фа») был выпущен при удалении 3-го и 4-го бифолиев, по-видимому, уже при переписке, причем параграф о естественных и неестественных нотах, к-рый должен был читаться на обороте последнего удаленного листа, был записан заново на с. |
| В кампании 1805 года заслугой Милорадовича стала одна из немногих побед над Великой армией – при Кремсе. В критический момент Милорадович сам повёл родных гренадеров-апшеронцев и смоленцев в штыковую атаку. Заметный издалека, франтоватый генерал умело вдохновлял войска, возвращал самообладание тем, кого охватывал ужас, кто колебался. Когда Ермолов писал Милорадовичу: «Чтобы быть всегда при Вашем превосходительстве, надобно иметь запасную жизнь», это не было дежурным гвардейским комплиментом. За Кремс Милорадович получает чин генерал-лейтенанта. При Бородине Милорадович командует кавалерийским корпусом на правом крыле русских войск, отбивая все атаки. «Он разъезжал на поле смерти, как в своём домашнем парке», – пишет Фёдор Глинка. В донесении императору Кутузов писал: «Войска, в центре находящиеся под командою генерала от инфантерии Милорадовича, заняли высоту, близ кургана лежащую, где, поставя сильные батареи, открыли ужасный огонь на неприятеля. Жестокая канонада с обеих сторон продолжалась до глубокой ночи. Артиллерия наша, нанося ужасный вред неприятелю цельными выстрелами своими, принудила неприятельские батареи замолчать, после чего вся пехота и кавалерия отступила». На генералов, бивших французов в Италии, не действовал гипноз Бонапарта. Бородино подтвердило эту истину. После Бородина наш герой командовал арьергардом, принимая на себя атаки французов, позволил основным войскам организованно отступить к Москве. Известно, как Милорадович угрозами склонил Мюрата, схожего с ним по психологии наполеоновского маршала, приостановить наступление, это помогло сберечь армию. Милорадович возглавил Вторую армию после гибели Багратиона. Один суворовский любимец заменил другого. В заграничных походах 1813 года союзники, как правило, вступали в сражение с Наполеоном, предварительно накопив заметное численное превосходство. Тем дороже кульмский подвиг Милорадовича, который с небольшим гвардейским соединением отразил атаку 37-тысячного корпуса генерала Вандама. Они готовы были погибнуть, но не отступить, подчас огрызались контратаками, нанося урон Вандаму. Подошедшие войска, долгожданное подкрепление, окружили и добили корпус, пленили Вандама, но главное было достигнуто упорством Милорадовича. |
| Могилёвцы, потеряв своих начальников, остановились. Оставшиеся в живых офицеры старались воодушевить солдат, но момент увлечения прошёл и в этот момент с солдатом трудно бывает что-нибудь сделать, в особенности, когда он не слышит знакомого ему голоса своих командиров. Отдельные группы бросались, и влезали на вал, но их кололи и они гибли». Между тем, успевший переправиться Смоленский полк бегом подходил к месту. Пробегая мимо, они кричали могилёвцам: «Вставай! Чего разлеглись! Беги вместе!» Смоленцы пробежали, а могилёвцы всё ещё лежали в рытвине, не решаясь встать при виде раненых смоленцев, которых уже выбивала из фронта турецкая картечь. Офицеры поднимали людей, но не дружно и поднявшиеся снова ложились. «Голубчики!» – вдруг закричал каким-то потерянным голосом отец Василий Пятибоков. – Голубчики! За мной, родные! За святым крестом!» – и этот достойный пастырь выскочил из оврага и высоко поднял над головой св. крест. Словно молния прошла по полку! В один миг всё разом поднялось и грянуло «ура!», порывистое, стихийное это «ура!», которое без содрогания сердечного нельзя слышать на поле сражения... Могилёвцы стремительно бросились вперёд толпою и одновременно со смоленцами ворвались в редут. Отец Василий упал, потом поднялся и опять побежал. Крест высоко блестел над ним в поднятой руке. Впоследствии оказалось, что епитрахиль была у него пробита картечью и от святого креста оторвана часть. Войска овладели редутом. Гарнизон был почти поголовно переколот. Героический штурм турецких батарей и истребление их защитников – навели на неприятеля панический страх и «турки оставили позицию Тульчи, бросили все устроенные ими ретраншаменты у Исакчи и против Сатуновской плотины и бежали к Бабадагу». Отец Василий был представлен к наперсному кресту на Георгиевской ленте. Во многом непонятным и даже недопустимо оскорбительным стало послание Августа Сибура, архиепископа Парижского от 29 марта 1854 года, содержание которого мы приводим без сокращений. «Мария, Доминик-Август Сибур, благодатию Божиею и милостию св. Апостольского престола, Архиепископ Парижский. Клиру и народу епархии нашей благодать и благословение во Господе нашем Иисусе Христе. С того времени как Франция восстала и приняв от рук провидения прерванную нить судеб, решилась во главе Европы, ещё раз защитить дело цивилизации и святой веры нашей на Востоке, мы, Первосвященник, духовенство и народ, должны исполнить великую обязанность. Мы должны вознести сердца наши к небу и просить помощи свыше, помощи от святого. |
| В Минске король имел свидание с гетманом Жолкевским, который еще раньше возражал против войны, а теперь он говорил: «Имеете ли ваше величество подтверждение от бояр, что они действительно желают вашего прихода; точно ли Смоленск хочет сдаться?». Но сторонники предприятия говорили: «Пока король далеко, боярам трудно отозваться; а когда услышать, что король перешел границу, тотчас заявят свое расположение». Тут получилось новое письмо Гонсевского, которое подбодрило короля. В нем Гонсевский настаивал, чтоб поляки шли как можно скорее, чтобы не упустить благоприятных обстоятельств. Перейдя границу, Сигизмунд отправил в Смоленск грамоту, в которой говорится, что по смерти последнего Рюриковича, царя Феодора, стали Московскими государями люди не царского рода и не по Божию изволению, но собственною волею, насилием, хитростью и обманом, вследствие чего восстали брат на брата, приятель на приятеля; что многие из больших, меньших и средних людей Московского государства и даже из самой Москвы, видя такую гибель, били челом ему, Сигизмунду, чтоб он, как царь христианский, и наиближайший родич Московского государства, вспомнил свойство и братство с природными, старинными государями Московскими, сжалился над гибнущим государством их. И вот он, Сигизмунд, идет с большим войском не для того, чтоб проливать кровь русскую, но чтоб оборонить русских людей, стараясь более всего о сохранении православной русской веры. Потому смоленцы должны встретить его с хлебом и солью, и тем положить всему делу доброе начало. В противном же случае войско королевское не пощадит никого. В словах Сигизмунда видно желание царствовать на Руси самому, о Владиславе же ни слова. Шеин послание Сигизмунда оставил без ответа. Посланному приказал немедленно удалиться и грозил утопить его, если станет медлить и разговаривать. Поляки, бывшие с самозванцем, раздражили против себя русских до того, что мысль отдаться Сигизмунду соединялась с ужасом, что придут поляки и будут своевольничать. Город Смоленск был очень велик. |
|
|
