| После его смерти султан Селим сам вмешался в дело и приказал избрать критянина, к которому он благоволил, Феолепта I. К счастью, именно в правление Феолепта Селим предпринял свою попытку конфискации христианских церквей, к счастью, ибо султан испытывал к нему уважение. Однако попытка патриарха справиться со сложным вопросом Арсения Монемвасийского восстановила против него его врагов, которые после смерти Селима, в 1522 г., обвинили его в ужасной безнравственности. Он умер прежде, чем дело было рассмотрено в синоде. Его преемник, Иеремия I, в момент избрания находился на Кипре, где ему удалось достичь конкордата в пользу православных с венецианскими властями. Его 21–летнее управление было самым длительным в истории патриархов, хотя он едва не лишился престола в 1526 г., когда отправился в паломничество в Иерусалим; некий Иоанникий убедил св. синод низложить его в свою пользу, но решение не было утверждено, вследствие того, что друзья Иеремии I были вынуждены заплатить Высокой Порте 500 золотых. В целом Иеремия пользовался поддержкой султана Сулеймана Великолепного, уравновешенного человека, который был рад видеть, что его христианские подданные обрели некоторую стабильность. После смерти Иеремии под влиянием Иерусалимского патриарха Германа было постановлено, что только полный состав св. синода мог выбирать патриарха. Однако Дионисий II, назначенный Иеремией своим преемником, был избран вопреки желанию св. синода, который дал свое согласие только после народных демонстраций в его пользу. Он правил девять лет, а его преемник, Иоасаф II, десять, после чего он был низложен интригами Михаила Кантакузина. Следующие два патриарха, Митрофан III и Иеремия II, правили по семь лет. Митрофан был низложен в 1572 г. по подозрению в симпатиях Риму и обещал никогда не пытаться вернуться на патриарший престол. Иеремия II, подобно Дионисию II, обязан своим избранием бурным демонстрациям греков, и был, может быть, самым способным из всех патриархов турецкого времени. Он заявил себя серьезным богословом, горячим реформатором и яростным врагом симонии. Его добродетели раздражали св. синод, который низложил его в 1579 г. и возвратил престол Митрофану III, невзирая на обещания последнего. Иеремия, однако, по–прежнему пользовался популярностью в народе. Через девять месяцев синод был вынужден снова избрать его. Через три с половиной года он опять был низложен; а еще через два года его популярность, подкрепляемая благоволением султана, принесла ему возвращение на престол на девять лет вплоть до его смерти в 1595 г. |
| В своих «мемуарах» Арсений проводит ту же тенденцию. И, сокращая процедуру, описывает дело так: «Через несколько дней царь послал великого боярина своего, родного брата благочестивейшей царицы и великой княгини, госпожи Ирины, господина Бориса Годунова и великого государственного логофета (дьяка) господина Андрея Щелкалова к великому патриарху. Явились они к нему с просьбой от имени царя и всего его собора и великого митрополита московского господина Иова, чтобы он остался в великой Москве, дабы именоваться патриархом московским и всей России и быть любящим отцем для царя и царицы. Весьма тронутый их приятными словами, патриарх решился исполнить волю царя, если бы ему не воспрепятствовали монемвасийский митрополит кир Иерофей, племянник патриарха господин Димитрий, первый канонарх, Георгий Логофет и Николай Аристотель из Афин, и, таким образом, они возвратились к царю с великой печалью. И снова после немногих дней, послал их царь к патриарху с просьбой к нему возвести великого митрополита Москвы Кир Иова в патриаршее звание , достоинство и на кафедру». Тут искусственно выгораживаются обе стороны. Царь не вымогает у патриарха Иеремии ничего. И Иеремия великодушно соглашается не на большее, а на меньшее. А возражения его свиты наверное относятся не к препятствию воле Иеремии остаться в России, а к его воле — поставить патриарха из русских. Такое тенденциозное освещение, может быть, придано было Арсением в целях апологии Иеремии пред греками, ибо там действия Иеремии не могли понравиться и вызвали оппозицию. Иерофей митрополит в своих мемуарах излагает дело гораздо проще и вернее: «Когда русские увидели, что Иеремия не ставит им патриарха, а сам хочет остаться у них, то говорят ему: владыко, если ты хочешь остаться, то и мы этого хотим. Но древняя кафедра России во Владимире, туда и благоволишь отправиться на жительство. А то было место хуже Кукоса [ 1 ]. Но предупрежденный некоторыми христианами, патриарх сказал: и не говорите мне об этом, я ни за что этого не сделаю. Тогда говорят ему: решение царя то, чтобы ты поставил патриарха. И Иеремия заговорил другое, что он не уполномочен епископами (δισεπσκооς) и что это незаконно . Но, наконец и нехотя рукоположил для России патриарха». (Σθας, 21, 22). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕРМИТИАН Иоанн [Иероним Иоанн, Гермоним Харитоним; греч. Ερμητιανς Ιωννης], визант. писатель XV в., ученик Плифона Георгия Гемиста , переписчик рукописей, учитель детей визант. деспота Фомы Палеолога: Андрея, Мануила и Зои. Род. в Спарте. В 50-60-х гг. XV в. жил в Спарте или в Мистре. В 1460 г., спасаясь от турок, присоединился к свите Фомы Палеолога и перебрался на о-в Корфу (Керкира). В 1465 г. переехал через Анкону в Рим, где получил финансовую поддержку от кард. Виссариона и папы Павла II. Ученик и восторженный поклонник Плифона, Е. не был членом основанного его учителем тайного союза (Encomium Plethonis. Col. 811). Как переписчик греч. рукописей, Е. принимал участие в создании знаменитой б-ки кард. Виссариона. Автор монодий на смерть Плифона, на смерть Катерины Палеологини, жены деспота Фомы Палеолога, панегирика Андрею и Мануилу Палеологам. Из богословских произведений Е. известен трактат «Главы о Христе». Соч.: Hieronymi Charitonymi Encomium Plethonis//PG. 160. Col. 805-812. Ист.: Bessarionis Epistolae// Mohler L. Kardinal Bessarion als Theologe, Humanist und Staatsmann. Paderborn, 1942. Bd. 3. P. 531, 533. Лит.: Λμπρος Σ. Π. Παλαιολϒεια κα Πελοποννησιακ. Αθνα, 1930. Τ. 4. Σ. 267-282; Mioni E. Aristotelis codices Graeci, qui in bibliothecis Venetis adservantur. Patavii, 1958. P. 101; idem. Bessarione scriba e alcuni suoi collaboratori//Miscellanea marciana di studi bessarionei. Padova, 1976. P. 301; Diller A. Three Greek Scribes Working for Bessarion: Trivizias, Callistus, Hermonymos//Italia medioevale e umanistica. Padova, 1967. N 10. P. 403-410; Beck H.-G. Reichsidee und nationale Politik im spätbyzantinischen Staat//Ideen und Realitaeten in Byzanz. L., 1972. S. 86; Медведев И. П. Мистра: Очерки истории и культуры поздневизант. города. Л., 1973; он же. Византийский гуманизм XIV-XV вв. СПб., 19972. С. 58, 59, 62, 148; Bernardinello S. Un autografo del Bessarione//Miscellanea marciana di studi bessarionei. Padova, 1976. S. 1-19; Trapp E. Hermetianos und Hermonymos//JÖB. 1978. Bd. 27. S. 287-291. К. И. Лобовикова Рубрики: Ключевые слова: АННА КОМНИНА (1083-ок. 1153 или 1154 г.), дочь визант. имп. Алексея I Комнина, жена кесаря Никифора Вриенния (мл.) АРСЕНИЙ МОНЕМВАСИЙСКИЙ (в миру Аристовул Апостолис (Апостолиос, Апостолидис);ок. 1468-1535), митр., греческий ученый и переписчик рукописей |
| На территории М.-В. в XX в. проводились археологические раскопки, в результате которых были обнаружены следы гето-дакского поселения (ок. 2 тыс. лет до Р. Х.). Первое упоминание о М.-В. относится к марту 1591 г. Возвращаясь из 2-летнего странствия по России и Польше, патриарх К-польский Иеремия II (Транос) , сопровождаемый митр. Монемвасийским Иерофеем и архиеп. Элассонским Арсением, во 2-й раз побывал в Валахии. В Бухаресте, входившем в то время в состав Унгро-Влахийской митрополии РумПЦ в юрисдикции К-польского Патриархата, патриарх встретился с игум. Евгением из мон-ря Симонопетра. В патриаршей грамоте, выданной игумену по его просьбе, упоминаются обстоятельства основания М.-В. баном (наместником) Мехединца Михаем (впосл. заместитель наместника Крайовы, господарь Валахии в 1593-1601 Михай II Храбрый из династии Басараб). Согласно грамоте, мон-рь Симонопетра уже имел метох в ц. во имя свт. Николая, построенной великим постельничим Гиормой и его супругой Каплей в окрестностях Бухареста (1564; ныне в центре города), на склоне горы у р. Дымбовицы, на месте деревянной церкви, упоминаемой в источниках с 1-й пол. XV в., времени правления в Валахии господаря Влада III Басараба (Дракулы) (30-40-е гг. XV в.). Однако, ввиду того что местность была заболоченной и «нездоровой», монахи, несмотря на многочисленные пожертвования в мон-рь, не могли там жить. Игум. Евгений просил сохранить старое подворье, оставив его под присмотром 2 или более монахов, и построить новый монастырь в более подходящем месте. Получив разрешение, игумен «нашел благочестивого господина Михая бана, мужа истинно набожного», к-рый не только словом, но и «не щадя ни трудов и усилий и никаких затрат», воздвиг другую ц. во имя свт. Николая и «назвал ее метохом симонопетринцев». Также он выстроил кельи, пожертвовал мон-рю села, золотую и серебряную утварь и др. Грамотой от 5 окт. 1591 г. патриарх закрепил положение М.-В. в качестве метоха Симонопетры, а также патриаршей ставропигии (церковь была освящена им) (Cltori strini. 1971. Vol. 3. P. 300-302). |
| В окт.-нояб. 1652 г. А. Г. вместе с Патриаршим келейным старцем Зосимой ездил в Новгород для покупки «на Патриаршие келейные деньги» греч. и лат. изданий и греч. рукописей. Параллельно с переводческой деятельностью в 1653-1655 гг. А. Г. возглавлял греко-лат. школу, находившуюся в Московском Кремле, «близ Патриаршего двора». Вероятно, одновременно (не позже 1654) А. Г. стал справщиком Печатного двора и возглавил исправление книг. На первых порах он получал обычное максимальное жалованье в 50 р., в мае 1656 г. оно было повышено до 70 р. (с доплатой за прошедшие годы). До 1660 г. А. Г. расписывался первым среди справщиков в получении жалованья, позднее переместился на 2-е место (с сохранением суммы), что отражает изменение отношения к нему властей в связи с делом Патриарха Никона. Периодически А. Г. получал также из Патриаршего Казенного приказа писчие материалы и доплату за переводы. Большинство переводов выполнено А. Г. с греч. печатных изданий XVI-XVII вв. Для сб. «Скрижаль» (М., 1655-1656), одного из основных памятников никоновской церковной реформы, А. Г. перевел «Предзрение главизное... собранное от Иоанна, иерея Нафанаила», слово Дамаскина Студита «В поклонение честного и животворящего Креста», «О знаменовании соединяемых перстов» Николая Малакса . Для «Анфологиона» (М., 1660) А. Г. были переведены, как это видно из предисловия, жития вмч. Феодора Стратилата, прп. Алексия, человека Божия, и вмц. Екатерины, а также четверостишия («четверострочия») свт. Григория Богослова (снабженные толкованиями А. Г.) и «Главизны о любви» св. Максима Исповедника. Предполагается, что А. Г. активно редактировал др. тексты, включенные в этот сборник. Образцом для московского «Анфологиона» послужил одноименный сборник житий, составленный Агапием Ландом (Венеция, 1644), перевод жития прп. Алексия восходит к этому изданию. А. Г. выполнил также перевод «Слова благодарственного о мантии» Паисия Лигарида , митр. Газского (не опубликован). По нек-рым сведениям, к 1656 г. А. Г. подготовил перевод Требника, дополненного новыми чинопоследованиями (возможно, использован в издании М., 1658). В 1655 г. А. Г. приступил к переводу Хроники Дорофея , митр. Монемвасийского (Венеция, 1631). К моменту опалы и вторичной ссылки на Соловки (1662) А. Г. перевел большую часть текста (в записи на принадлежавшем ему экземпляре греч. издания - РГАДА. Ф. 1251. 3082 - упоминается об изъятии вместе с печатной книгой 79 тетрадей перевода, т. е. свыше 600 л.); перевод был закончен и отредактирован к 1666 г. Дионисием Греком (Ивиритом) (издание не осуществлено). В 2 списках этого перевода (ГИМ. Син. 907 и РНБ. F. IV. 574) часть текста написана рукой А. Г. Для переводческой манеры А. Г. характерны дословность и буквализм (переводчик часто транслитерирует греч. термины, отсутствующие в церковнослав. языке), местами сильно затрудняющие понимание. |
| На пути из России в К-поль в мае 1586 г. А. Э. сделал остановку во Львове, где получил приглашение от членов правосл. братства (см. Львовское братство ), терпевшего притеснения от католиков, возглавить братскую школу. В течение 2 лет А. Э. преподавал во львовской школе греч. и церковнослав. языки, составил для нее учебную программу («Порядок школьный»), ориентируясь на школы, в к-рых учился у себя на родине. По образцу «Грамматики» Константина Ласкариса А. Э. написал двуязычную «Грамматику доброглаголиваго еллинословенскаго языка» («Αδελφτης») (Львов, 1591). Монограмма еп. Арсения Элассонского. Грамматика доброглаголиваго еллинословенского языка. Львов, 1591 Монограмма еп. Арсения Элассонского. Грамматика доброглаголиваго еллинословенского языка. Львов, 1591 В 1586 г. Патриарх Иеремия II в 3-й раз вступил на К-польскую кафедру. Состояние церковных дел было плачевным, и Патриарх решил отправиться в Москву за милостыней. 1 мая 1588 г. А. Э. получил грамоту Иеремии, предлагавшего ему приехать в Замостье: здесь Патриарх должен был встретиться с канцлером Яном Замойским для получения разрешения польск. короля на проезд через его страну. 20 мая А. Э. соединился с Патриархом в Замостье и выразил желание сопровождать его до рус. столицы вместе с Монемвасийским митр. Иерофеем, архим. Христофором, архидиак. Леонтием, Георгием Логофетом, Николаем Аристотелем и др. 11 июля 1588 г. посольство прибыло в Москву. А. Э. принимал участие в переговорах рус. правительства с Патриархом Иеремией относительно учреждения в России Патриаршества, поддержал эту идею (среди членов греч. посольства существовали острые противоречия по вопросу об учреждении Патриаршества). А. Э. принял участие в избрании Патриарха всея Руси, состоявшемся 23 янв. 1589 г. в Успенском соборе, доставил во дворец к царю акт избрания. 26 янв. Патриарх Иеремия в сослужении митр. Иерофея, А. Э. и рус. архиереев рукоположил св. митр. Иова во Патриарха. На торжественных обедах, устроенных царем и царицей в честь Иеремии, члены греч. посольства получили богатые дары. В февр. того же года Патриарх Иеремия совершил поездку в Троице-Сергиев мон-рь и в мае 1589 г. покинул Москву. А. Э. получил от царя Феодора Иоанновича разрешение остаться в рус. столице, дом А. Э. находился в Кремле, недалеко от царского дворца. |
| Син. 333, 242, 114, 204, 234), издания - в составе Б-ки Московской Синодальной типографии (РГАДА. Ф. 1251. Ст./ин. 43, 44, 258, 111; см.: Фонкич. 2003. С. 166, 167). Знание церковнослав. языка позволило Д. Г. закончить перевод с греч. языка «Хроники» Дорофея Монемвасийского, работу над которым начал Арсений Грек. По-видимому, иверский архимандрит преподавал в Москве греческий язык, известно, что у него учился Рязанский и Муромский архиеп. Иларион . В 60-х гг. Д. Г. являлся активным участником богослужебной реформы в Русской Церкви, к нему, как к афонскому книжнику, знатоку церковных обрядов и практики афонских мон-рей, обращались за консультациями. Эта деятельность проявилась, в частности, в составлении коротких сочинений по богослужебным вопросам: записки, содержащей афонский чин начала различных церковных служб и сведения об их продолжительности (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1666 г. 4. Л. 8-11; Каптерев. 1914. С. 563-565. 11), «Писания», излагающего чин освящения воды в праздник Богоявления (РНБ. F.I.224. Л. 81-89), к-рое Д. Г. составил в соавторстве с Филиппийским и Драмским митр. Софронием. Н. Ф. Каптерев упоминает еще одно сочинение Д. Г.- «О освящении воды на Иордани» ( Каптерев. 1912. С. 372). Д. Г. принадлежит полемическое сочинение против старообрядчества , в котором автор объявляет русские дониконовские обряды еретическими, сложившимися в результате непросвещенности и невежества (ГИМ. Син. 372). Сочинение состоит из 4 глав: «О аллилуи», «О честном кресте», «О четвероконечном кресте, иже именуют крыжем», «О Иисусове молитве». Особенностям рус. обряда Д. Г. приписывает еретический характер, обусловленный прекращением практики поставления Рус. первоиерархов в К-поле. Двоеперстие и сугубую аллилуию Д. Г. относит на счет католич. влияния и видит в этих и др. чертах рус. обряда отражение «еретических учений», в частности в отношении Св. Троицы. Восстановление «благочестия» на Руси, по мнению автора, началось при Алексее Михайловиче, когда активизировались русско-греческие церковные контакты и был признан «высший авторитет» греч. иерархов в рус. церковных делах. В качестве переводчика при греч. патриархах Д. Г. принял участие в Большом Московском Соборе 1666-1667 гг. Противостарообрядческое сочинение иверского архимандрита оказало определяющее влияние на решения Собора о старообрядцах, к-рых отцы Собора предали «анафеме и проклятию... яко еретиков и непокорников». Ряд постановлений представляет собой дословную выписку из сочинения Д. Г. Участие Д. Г. в Соборе было высоко оценено царем, в 1669 г. в качестве вознаграждения передавшим афонскому Иверскому мон-рю московскую Никольскую обитель. Старообрядцы очень резко отзывались о роли Д. Г. в работе Собора. Аввакум называл его «вором и ругателем Великия Росии», диак. Федор Иванов считал, что вост. патриархи действовали по указаниям Д. Г., запугавшего их судьбой прп. Максима Грека , к-рая будто бы им была уготована, в случае если они не осудят последователей древнерус. обрядов. |
| Милостыню следовало еще получить — без нее невозможно было возвращаться в Константинополь, к разоренному храму и жадным турецким начальникам. Задерживаясь в России, Иеремия легко мог потерять патриарший престол, на который хватало претендентов. Он не жаловался на жизнь в Москве, роскошную для бедных греков, но все с большим сомнением смотрел в будущее. Его спутник архиепископ Арсений Елассонский решил остаться в России. Как-то и Иеремия прилюдно сказал Иерофею Монемвасийскому, что остался бы здесь патриархом, если бы русские захотели. Иерофей отговаривал приятеля, но люди Годунова уже доложили о словах патриарха. И вот, пишет Иерофей, " русские придумали хитрую уловку и говорят: владыко, если бы ты захотел и остался здесь, мы имели бы тебя патриархом. И эти слова не царь сказал им и не кто-либо из бояр, а только те, которые стерегли их. И Иеремия неосмотрительно и неблагоразумно, ни с кем не посоветовавшись, отвечал: остаюсь! Такой имел нрав, что никогда не слушал ни от кого совета, даже от преданных ему людей, вследствие чего и сам терпел много, и Церковь в его дни " , — грустно заключает Иерофей. Митрополит Монемвасийский напрасно обвиняет в данном случае патриарха Константинопольского: Иеремия попался на крючок вовсе не по излишней доверчивости. Для всех было очевидно, сколь выгодно Российскому государству переманить к себе первого по значению Вселенского патриарха, перенести в Москву его престол. Даже в том случае, если бы в Константинополе на место Иеремии поставили другого патриарха, русская патриархия, опираясь на идею " пронесения " к ней всех святынь с Востока, могла бы претендовать на главное место во Вселенской православной церкви, соответствующее силе и славе Москвы. Для внешней политики государства переход в Москву Константинопольского патриарха имел бы колоссальное значение. Не только Греция и Балканы, но православная Белоруссия и Украина подчинялись тогда Константинопольскому святителю: понадобилось еще сто лет, чтобы митрополит Киевский принял благословение от патриарха Московского. Но разоренная Грозным страна уже не имела сил для наступления на мусульман и освобождения своих братьев-православных; ее правители помышляли о собственной корысти, а не о защите православия от католической реакции, о надвигавшейся с Запада угрозе унии. |
| На приеме в палатах Иова 27 января Иеремия устремился даже первым просить благословения у Иова, заявив, что во всей подсолнечной один благочестивый царь, а впредь что Бог изволит; здесь (в Москве. — А. Б.) подобает быть Вселенскому патриарху, а в старом Цареграде, за наше согрешение, вера христианская изгоняется от неверных турок. Цена политики Организовав поставление в патриархи Иова, Борис Годунов мог подумать и о последствиях этого шага. Когда Иеремия стал проситься на родину, правитель уговорил его задержаться. Только к маю была составлена Уложенная грамота, утверждающая новый статус Русской православной церкви (она публикуется в этой книге). К этому времени было решено, что великому господину патриарху Московскому и всея Руси должны подчиняться не два, а четыре митрополита. Ими стали: Александр Новгородский и Великолуцкий, Гермоген Казанский и Астраханский, Варлаам Ростовский и Ярославский, Геласий Сарский и Подонский (Крутицкий). Величию Московского патриархата должны были соответствовать шесть новых архиепископий: Вологодская и Велико-пермская, Суздальская и Тарусская, Нижегородская, Смоленская и Дорогобужская, Рязанская и Муромская, Тверская и Старицкая. Все они были преобразованы из епископий и к моменту составления Уложенной грамоты имели своих пастырей (кроме Нижегородской). Из восьми утвержденных в грамоте епископий семь (за исключением Коломенской) были новообразованными. В шести из них пастыри еще не были поставлены, что не помешало отметить их в Уложенной грамоте в качестве участников освященного собора, оставив пробелы для вписывания имен. Впрочем, не все лица, обозначенные в грамоте по именам, реально присутствовали в Москве в то время, когда грамота обсуждалась и утверждалась, и потому не смогли ее подписать. Московский патриарх скромно писался в грамоте после Иеремии Константинопольского, но это не значило, что он считал себя вторым во Вселенской церкви. От имени Иеремии заявлялось, что два Рима — Рим и его преемник Константинополь — пали, и " великое Российское царствие, Третий Рим, благочестием всех превзыде " . Соответственно митрополит Монемвасийский Иерофей был поставлен в списке участников освященного собора после трех русских митрополитов, архиепископа Арсения Елассонского вообще забыли упомянуть (хотя он подписал грамоту последним из архиепископов), греческих архимандритов и игуменов записали также далеко не на первых местах. |
| 34 Относительно одежды: умершего не следует погребать в них; если больной выздоровеет, то вымывши эти одежды, может носить их. Помазываемы елеем могут быть все: и клирики, и миряне, и мужчины, и женщины, и дети, и даже бесноватые. Приобщать умерших (communio eucharistiae in os cadaveris) не дозволяется. Пресвитеры могут помазывать болящих епископов. Подобно тому, как карфагенский собор дозволяет пресвитерам миропомазывать верующих по обычаю епископов (more episcoporum), если только видят кого приближающимся к смерти и подобно тому, как им позволяется примирять с церковью кающихся в случае их смерти, так как пресвитеры, хотя и не имеют высшей первосвященнической степени (pontificatus apicem), суть, однако, вторые епископы (secundi episcopi sunt). В заключение пишет: «А помазанному больному повелевается священником прочитать молитву Господню и символ и дух свой предать в руки Божии, оградить себя крестным знамением и проститься с живущими. Тогда священник дает ему мир и приобщает его, говоря: «тело и кровь Господа да будет тебе во отпущение грехов твоих и да сохранит тебя в жизнь вечную. По молитве священник произносит, наконец: благословим Господа. И отвечают все: благодарение Богу. И тогда конец. 39 См. у Бинтерима (р. 273–280). Бинтерим относит написание Pontifical Tilianum к 9 г, царствования Карла В. и сравнивает этот список с так называемым Codex siculus, который он возводит к X в.. Даниель, напечатавший также cod. Tilian. в своем Codex liturg. (t. 1, р. 309 – 314), относит его к IX или X в. 40 «Обряд помазания Теодульфа, утверждает Бинтерим (р. 272), имеет близкое сродство с обрядом, который Baunoy приводит из служебника Bibliotheca Tiliana, равно как и с приводимым Мартене в его Ordines под 3 и 4 обрядом церкви турской и под 16 – церкви салисбургской, – из чего можно заключать, продолжает Бинтерим, что многие церкви в это время еще не приняли григорианского обряда», т. е. обряда церкви римской. 43 Есть, впрочем, и другое мнение, именно мнение Алляция и Арсудия, считавших этого Арсения, творца канона, Арсением монемвасийским, жившим в XV в. Но это мнение весьма основательно опроверг Гоар. Уже древнейший барберинов список, говорит он, упоминает о каноне, а этого не могло бы быть, если бы канон составлен был в XV в. Поэтому Гоар полагает, что творцом канона был Арсений, живший во времена святейшего патр. Игнатия и Василия македонянина, к которому (Арсению) писал и Фотий послание, изданное у Барония под 870 г. 57 на латинском языке». См. Гоара (р. 434). Мнение Гоара принимает и пр. Филарет черниг. (Истор. обзор песнопевцев и песноп. греч. церкви. Изд. 2, Черн. 1861, стр. 355). |
|
|
