| Так, для него ничего не значит и легенда Моравская, не значат и Lectiones Ecclesiasticae, в которых по поводу суда в Риме над Константином за славянский язык читаем: «at illi audientes (т. е. духовенство римское с папой защиту Кирилла) et admirantes tanti viri sanctitatem et fidem, auctoritate sua statuerunt et firmarunt, supernotato sermone partibus in illis missarum solennia ceterasque horas canonicas hymnizare» 303 . Понятно, что такими соображениями не удовлетворил г. Гинцель и своих единоверцев из славян и заслужил от них справедливый и резкий укор 304 . Но не сам собою славянский язык, нововведенный в богослужение, сделался теперь поводом и основанием для вооружения немецкой иерархии, а архиепископская власть Мефодия, которая, в соединении с намерениями и желаниями как его, так и народа, расширить всюду по территории славянской народную службу, могла свободно располагать выбором и назначением духовенства. Понятная вещь, что немцам трудно было удержаться на своих местах, еще труднее, прямо невозможно было рассчитывать на новую высылку их из Зальцбурга. Это теоретическое соображение оправдывается и положительным свидетельством истории. По словам безыменного летописца об обращении хорутан, когда с прибытием Мефодия весь народ в Паннонии бросился в те церкви, в которых стал раздаваться язык славянский, то архипресвитер Рихбальд со всем немецким духовенством, не имея силы сносить этого унижения, не замедлил тотчас же убраться в свой Зальцбург 305 . И действительно, нелегко было немцам согласиться на подчинение Мефодию, которого они считали пришлецом, человеком чуждым, отзываясь о нем презрительно, как о простом греке, даже и в то время, когда он уже был посвящен в епископа; еще труднее было для них принять в службу презренный в их глазах язык рабов, что было неизбежным условием признания власти епископской за Мефодием и удержания за собою прежних мест в епархии славянской. Не много требовалось усилий, чтобы удалившемуся из Паннонии немецкому священству взволновать митрополию Зальцбургскую и побудить ее прибегнуть к самым крутым и решительным мерам. Не думая признавать папского решения о епископстве Мефодия, считая его простым греком, что очевидно из упомянутой летописи, писанной в 874 году (quidam græcus), митрополия Зальцбургская потребовала его на суд. Правда, об этом суде, равно и о последствиях его, сопровождавшихся заключением Мефодия как преступника, мы не находим нигде известия, кроме одного жизнеописания Паннонского; но тем с большим правом следует доверять ему в этом, что в течение двух с половиною лет, в срок, какой, по житию, содержался Мефодий в заключении у немцев, все источники молчат о нем; нисколько не менее возбуждают доверие к житию и последующие обстоятельства, связанные с заступничеством папы и с характером возобновления епископской власти Мефодия. |
| Итак, Мефодий сам, с согласия своих учеников и приверженцев, назначил себе преемника в архиепископстве. Преемником таким является Горазд. Действительность этого события не может подлежать сомнению: она находит подтверждение и в описании биографа Климентова 406 и в древнем списке болгарских архиепископов, где прямо сказано, что Горазд посвящен в архиепископа Мефодием 407 . Выражены в приведенном извлечении и основания, побудившие св. мужа предпочесть Горазда другим ученикам. Основания эти заключаются в моравском происхождении Горазда, в знакомстве с латинским языком при правоверии. Ежели условия туземного происхождения и знания латыни объясняются легко положением страны, отношением ее к Риму и неизбежностью столкновений духовных ее представителей с враждебным и многочисленным духовенством латинским, то что значит правоверие? Разве можно предположить в среде учеников Мефодия неправоверие? Разве можно допустить его и вообще в той среде, из которой Рим дозволил бы избрать и посвятить кого-либо в архиепископа подчиненной его патриархату области? Первое немыслимо; неправоверного не мог и признать Мефодий своим учеником, как не могли считать его таким и другие его последователи, а следовательно – и жизнеописатель паннонский. С точки зрения римской, конечно, и вторая среда должна быть правоверною; но так ли в глазах Мефодия? Ежели иерархи зальцбургский, пассавский и регенсбургский, разумеется, за правоверие удостоены Римом высшего духовного сана, то считал ли их такими же Мефодий? Доносы со стороны немцев на последнего папе, суд над Мефодием в Риме, вечная борьба за славянскую службу и за filioque служат лучшим доказательством того, как смотрел на правоверие немцев первоучитель славянский и в чем заключалась ересь их, против которой должен был бороться он и о которой не стесняется говорить поклонник Рима, автор жития Мефодиева. Ясно до очевидности, что под правоверием Мефодий мог понимать в настоящем случае единственно уклонение от заблуждений западно-латинского духовенства и, называя Горазда правоверным, прямо этим определяет, что в его понятиях принимающие учение латинников неправоверны. |
| Правда, он сделал дополнения к переводу, относящиеся к источникам. Но это были проложные жития Кирилла и Мефодия «во многом несогласные с древнейшими и достовернейшими известиями о Кирилле и Мефодия», которые у нас были известны из старопечатного пролога, напечатанного в Москве в 1641–1642 гг. Всего скорее можно было ожидать, что на Макарьевские Четьи Минеи направит Погодина Востоков, но и он, очевидно, еще не мог этого сделать. А между тем он предоставил ему отрывок из Хронографа 1394 г., в котором были и извлечения из жития Кирилла, но слишком недостаточные и затемненные вставками, а именно добавочная статья к житию Кирилла о том, что грамота русская явлена богом русину в Корсуне и ей научился философ Константин. Только в 1843 г. в журнале «Москвитянин» появилась блистательная статья знаменитого профессора Московской Духовной Академии А. В. Горского, в которой было в полноте выяснено значение славянских житий Кирилла и Мефодия. Она была напечатана на первом месте в Кирилло-Мефодиевском Сборнике М. Погодиным под заглавием «Жития Кирилла и Мефодия». Горский начинал ее с указания, что со времени Добровского история Кирилла и Мефодия раскрывается на основании памятников латинских, на первом месте «Истории перенесения мощей св. Климента в Рим» (это так называемая Итальянская легенда) и «Истории обращения Кариптийцев», писанной кем-то из зальцбургского духовенства: «Добровский мало доверял греческому жизнеописанию болгарского архиепископа Климента, ученика Мефодиева, еще менее славянскому жизнеописанию св. Кирилла и Мефодия, которым восхищался Шлецер». Горский не упоминал о Димитии Ростовском, который положил начало знакомству с одним из этих житий, житием Константина. Но как мы уже видели, Димитрий Ростовский не пользовался Четьими Минеями Макария, а Горский обратился к ним и начал свою статью с жития Мефодия, выяснив, что оно написано в Паннонии. После того он перешел к житию Кирилла, т. е. привлечены были к выяснению деятельности славянских первоучителей оба их жития, и предложенные объяснения были даны с глубоким знанием и критическим талантом. Многое, что здесь сказано впервые, сохраняет ценность и до сих пор. После статьи Горского ясно, что восхищение Шлецера было вполне понятно. С тех пор жития, получившие имя паннонских, заняли первое место в ряду источников о Кирилле и Мефодии. |
| Богоматерь держит перед ним одетого Младенца; за ней Иосиф 816 . Миниатюра сийского Евангелия (л. 783) повторяет схему сретения: престол; налево старец Симеон (имя его означено в надписи) с ножом; направо Богоматерь держит Младенца; неизвестная женщина (=Анна в сретении), Иосиф и народ. В петропавловском Евангелии два священника с тиарами на головах, как в памятниках западных, держат Младенца над престолом, у одного из них металлический нож в руке; по сторонам престола стоят Иосиф и Мария. Древнейшее из известных нам изображений обрезания на Западе примыкает прямо к византийским образцам; это – миниатюра в зальцбургском антифонарии ΧΙ– ΧΙI вв. 817 Младенец Иисус на руках Богоматери, позади которой стоит Иосиф; первосвященник с ножом в руке приближается к Иисусу в сопровождении слуги (рис. 52). И типы действующих лиц – суровые, старческие, – и одежды свидетельствуют о подражании византийским, образцам. В рукописи нац. библ. XIII в. 9561 (л. 134): первосвященник принимает Младенца от Богоматери; за ним неизвестное лицо, по-видимому, священник держит в руках золотой сосуд. Сочинение удачное: в картине дан намек на факт, но опущены резкие обнаружения его. Противоположный характер имеет миниатюра с рукописи XV в. той же библиотеки 1176: Младенец лежит на столе; священник приближается к Нему с металлическим ножом в руке: композиция грубая и несогласная с историей. 52. Минологий зальцбургского антифонария. Отметим еще миниатюры в рукописях XIV в.: испанском бревиарии публ. библ. (F. v. XIV, 1), поэме Гюльвиля (там же), в бревиарии Гримани 818 , статуэтку музея Клюни 716, картину в Библии бедных нац. библ. 5, гравюру в соч. Vita Christi нац. библ. 26 (первосвященник в епископской митре) и миниатюру в драме страстей XVI в. нац. библ. 12536, л. 42 819 . Западные художники нового времени Андреа Мантенья, Лука Синьорелли, Альбрехт Дюрер превратили скромную ветхозаветную сцену в блестящую церемонию в духе своего времени. Такова же картина в Библии Пискатора: роскошные палаты в стиле Возрождения; два лица держат Младенца над блюдом; двое стоят со светильниками; старец совершает обрезание. |
| Возвращаясь к моравской миссии святых братьев, мы прежде всего встречаем в изложении сопровождавших ее обстоятельств такую путаницу и подбор неясностей, которые в высшей степени характерны для оценки паннонских житий. Кирилл и Мефодий провели в Моравии без малого три с половиной года 44 , здесь было положено основание важному по последствиям кирилло-мефодиевскому вопросу, т. е. введению славянского богослужения и началу славянской письменности, и между тем в паннонском житии этим сторонам дела посвящено слишком недостаточно внимания, как будто автору было желательно выбросить несколько фраз и риторических оборотов не с целью раскрытия действительного положения дела, угрожавшего постоянной опасностью для проповедников, а, наоборот, с намерением умолчать о том, что в действительности ожидало их в Моравии. Так, выдвинув на первое место дело грамотности (собрав учеников...) и перевод богослужебных книг на славянский язык, составитель прямо переходит к характеристике положения, какое создалось для свв. братьев в Моравии. «Бог радовался о сем, а диавол посрамился. Злый завистник диавол, не терпя сего добра, вшед в своя сосуды, начал многих возбуждать против греческих проповедников, были же это латинские и немецкие архиереи и священники и их приверженцы». Итак, сущность дела состояла в том, что Моравия не была уже языческой страной и что в ней была уже до известной степени церковная организация, исходившая из Зальцбургской и Пассавской епархий. Мы лишены возможности судить, до какой степени доведена была церковная администрация, т. е. сколько в стране было церквей и священников, но именно эта сторона дела представлялась бы самой существенной для жизнеописателя свв. братьев, а между тем она осталась нимало не затронутой, а потому и самая миссия, т. е. проповедь христианства, не нашла себе выражения в жизнеописании. Наиболее забот сказалось в полемическом отношении, где выдвинут вопрос о трех языках: еврейском, греческом и латинском, на коих достойно воздавать славу Богу и где без необходимой, впрочем, ясности в первый раз указано на треязычную ересь 45 . |
| 314)-тавруски (Taurusci) или тавриски, которых причисляют к народностям кельтского племени (П. Шафарик, там же и у др.), и которые получили у римлян новое название от главного города Нореи (Neumarck?). По изгнании нориков из страны, ее заняли разные племена, почему позже на название нориков, как аборигенов страны, получили возможность претендовать как немцы, так и поселенцы других национальностей. 87 Притязания и тех, и других на Норик получили свою остроту в 9 веке во время борьбы, возникшей при папе Адриане II между Мефодием и немецким духовенством по вопросу о границах Зальцбургской церковной провинции и вновь учрежденной мораво-паннонской архиепископии. Во время этого спора шла речь не о нориках, как народности, а о Noricum или Norica, как провинции. 88 Поэтому, чтобы доказать свои права на всю эту область, баварские епископы (в числе 6) и заявляли в своем письме к папе Иоанну IX (900 г.), что Норик (или Norica) называется Баварией: «per totam Noricam, quae et Bavaria vocatur», 89 хотя, в конце того же письма п отличали Норик от Германии: »Communis hemitus et generalis dolor angustat, quos Germania et tota tenet Norica, quod unitas ecclesiae dividitur scissura». 90 Но и славяне Великой Моравии (в 9 в.), оспаривая притязания баварцев, имели основание считать Норик славянской землей, утверждая, что он издревле был заселен славянами (как это видно из самого письма баварских епископов, из истории обращения «Carantanorum» 91 и других источников), т. е. настаивать на том, что «норици» или жители Норика суть словене, как и уверяет наша летопись. Такое утверждение (что «норици суть словене», но не утверждение, что словене суть «норици») имело и свое историческое оправдание, так как в 8 и 9 вв. славяне, наравне с немцами, были обитателями древнего Норика, как это видно из документов того времени. Так, в окрестностях монастыря на Krems’e, как указывает L. Niederle (Manuel de l’antiquite slave, t. I, Paris, 1923, p. 81), были славянские поселения, находившиеся в ведении жупана («jopan Physso») и упоминаемые в грамотах 777-го, 789-го и 791-го годов. |
| После аншлюса Австрии Третьим рейхом (10 апр. 1938) был введен запрет на религ. деятельность в гос. школах. К. организовал при соборе полулегальную воскресную школу и занимался духовным окормлением молодых католиков. В конце второй мировой войны оказывал помощь военнопленным, что побудило К. к изучению русского языка. По окончании войны в 1945 г. получил должность преподавателя религии колледжа в г. Кремс-ан-дер-Донау (Н. Австрия), одновременно являлся вольным слушателем Венского ун-та. В 1946 г. на фак-те католической теологии Венского ун-та защитил хабилитационную дис. «Вера в потустороннее в Ветхом Завете и ее параллели в религии Заратустры» (Der Jenseitsglaube im Alten Testament und seine Parallelen in der Religion des Zarathustra). 20 февр. того же года мин-вом образования и искусства Австрии за К. было утверждено право обучать студентов (venia legendi) по специальности «ветхозаветная библеистика» и преподавать дисциплины, связанные с иранистикой. С 1947 г. являлся приват-доцентом фак-та католической теологии Венского ун-та и преподавал ВЗ и сравнительное богословие. Тогда же он опубликовал 1-е крупное исследование по сравнительному религиеведению - соч. «Ветхий Завет и древневосточные религии» ( K ö nig F. Das Alte Testament und die altorientalischen Religionen. W., 1947). В 1948-1952 гг. занимал должность внештатного профессора нравственного богословия в Зальцбургском ун-те, проживал в жен. бенедиктинском аббатстве Ноннберг в Зальцбурге. В этот период при поддержке своего секретаря, монахини аббатства Ноннберг, он подготовил и издал 3-томный историко-религиеведческий труд «Христос и религии мира» (Christus und die Religionen der Erde: Handbuch der Religionsgeschichte/Hrsg. F. König. W., 1951. 3 Bde). В написанных К. для этого сборника разделах «Человек и религия» (для 1-го тома), «Религия Заратустры» (для 2-го тома) и «Христианство и мировые религии» (для 3-го тома) были сформулированы основные положения его религиеведческого подхода, согласно которому многообразные формы личного религиозного опыта в различных религиях являются отражением связи человека с Богом, но лишь в христианстве возможна полнота богообщения: посреди многообразия религий человечества «нет другого пути к Отцу, как только через возвещенного Христа. |
| 2016. Т. 1. С. 617-634; общий обзор и лит-ру см.: Senger. 2017. S. 60-61, 134-135). Действующими лицами диалога являются канцлер архиеп. Зальцбургского Бернхард фон Крайбург, Дж. А. Бусси и сам Н. К. Исходным пунктом рассуждения служит изречение из Послания к Римлянам ап. Павла (см.: Рим 1. 20), в котором Н. К. акцентирует внимание на словах о вечных «силе» (virtus) и «божестве» Бога, познаваемых через тварный мир (см.: Nicol. Cus. Opera. Vol. 11. Fasc. 2. P. 3-5). Понятие «творение» Н. К. раскрывает в диалоге через диалектическое сопоставление возможного и действительного. Используемая Н. К. онтологическая модель аналогична рассматриваемой во 2-й кн. соч. «Об ученом незнании», где возможность и действительность интерпретируются как модусы бытия Бога и мира, связанные через категорию движения. В диалоге Н. К. выражает этот же принцип с акцентом на природу Бога, в Котором абсолютная возможность совпадает с абсолютной действительностью (см.: Ibid. P. 9). Для объяснения этой основной идеи Н. К. использует несколько образно-символических рядов: 1) лексический: слово «possest» (созданный Н. К. неологизм, «возможность-бытие»), будучи единым, вместе с тем и тройственно в силу того, что образовано из двух слов (лат. «posse» - мочь, и est от «esse» - быть) посредством находящейся в середине слова связки; 2) физический: вращающиеся круги, посредством к-рых Н. К. «доказывает», что бесконечное по скорости движение совпадает с покоем (см.: Ibid. P. 23-26); 3) геометрический: бесконечная линия есть возможность всех бесконечных фигур, к-рые в ней совпадают (Ibid. P. 29-30); 4) буквенные: лат. буква I образует букву N, в к-рой отражено тождество I и I, а также связь между I и I; т. о., слово IN указывает на единство и его модусы; буква Е присутствует в словах «возможность» (posse), «бытие» (esse), «связь» (nexus), будучи при этом всегда одним звуком (Ibid. P. 65-69). 19. «О неином» (Directio speculantis seu de non aliud; крит. изд.: Nicol. Cus. Opera. 1944. Vol. 13; рус. пер.: Лосев. |
| В июне 1524 г. на юго-западе Г. начались крестьянские волнения, к-рые постепенно переросли в т. н. Крестьянскую войну. 3 основных района восстания находились в Швабии, во Франконии и в Ср. Германии - Тюрингии и Саксонии. Повстанческое движение развивалось также на западе, в Эльзасе, и на востоке, гл. обр. в горных областях Тироля и во владениях архиепископа Зальцбургского. Среди причин Крестьянской войны были ущемление экономических, социальных, правовых интересов крестьянства, увеличение платежей и повинностей зависимого деревенского населения, а также уменьшение прав общин на аренду, ограничение автономии и самоуправления сельских общин. Крестьяне выступали против «новшеств», ухудшавших их положение, обращаясь не только к «старому праву», к традиции, но и к нормам «божественного права», к Евангелию. Особенностью Крестьянской войны стала роль проповедников, сторонников Реформации. Главный программный документ Крестьянской войны «12 статей» был составлен проповедником К. Шаппелером и подмастерьем С. Лотцером и сопровождался ссылками на Евангелие. 19 марта 1525 г. документ был опубликован. В первой статье программы выдвигалось требование, возникшее под влиянием идей Реформации,- право выбора общиной своего священника, к-рый должен проповедовать истинное Евангелие. Далее указывалось, что крестьяне предлагают содержать его за счет «большой десятины», платить к-рую они были согласны. Зато «малую десятину», со скота и огорода, они требовали отменить. Самыми радикальными были статьи, в к-рых говорилось о необходимости отмены личной несвободы и связанного с ней «посмертного побора» с наследства. В статьях отвергался произвол судей, им предлагалось при вынесении наказаний опираться на прежний писаный закон. В последней статье еще раз подчеркивались мирные цели крестьян: если на основе Свящ. Писания будет доказано, что требования восставших несправедливы, они готовы отказаться от своих предложений. Различные группы повстанцев по-разному воспринимали программу «12 статей». В Меммингене в дни мартовского совещания руководства повстанцев «12 статей» были приняты 3 отрядами, к-рые решили составить общее «Христианское объединение», не создавая единого командования. Объединение повело переговоры со Швабским союзом, между сторонами было заключено перемирие. Период кон. марта - нач. апр. 1525 г. ознаменовался штурмами мон-рей и замков. Один из евангелических проповедников, стоявший во главе крупного отряда, приказал казнить неск. католич. священников и дворян. Умеренные руководители оказались не в состоянии контролировать положение. |
| Одним из «образцовых» мон-рей был Лорш, основанный гр. Канкором и его матерью Виллесвиндой и порученный затем попечению св. Хродеганга, к-рый направил туда монахов из аббатства Горце . В 761 г. Хродеганг послал в Лорш мощи мч. Назария, полученные им из Рима, а в 772 г. Карл Великий принял мон-рь под особое покровительство. С именем св. Хродеганга связано оформление института каноников, ответственных за совершение богослужений в храме. При кафедральном соборе в Меце был создан капитул каноников, которые служили по римским литургическим книгам. Наряду с придворной капеллой в Ахене Мец сыграл важную роль в распространении римского богослужения, в т. ч. церковного пения, в государстве К. К. придавали особое значение распространению христианства. При поддержке франк. правителей действовали миссионеры во Фризии, в Зарейнской Германии, на скандинавских и славянских землях. Вопросы, связанные с проповедью среди язычников, были предметом особого внимания советников Карла Великого. Указывая на негативные последствия насильственного крещения саксов, покоренных Карлом Великим (мятежи, массовое отступничество), Алкуин отстаивал необходимость добровольного обращения и надлежащего пастырского окормления бывших язычников ( Alcuin. Ep. 107, 110, 112-113). В ходе совещания Аквилейского патриарха Павлина II и Зальцбургского архиеп. Арнона (796) обсуждались вопросы, связанные с пастырским окормлением аваров и подготовкой духовенства для миссии (MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 172-176). Лит.: Lesne E. La hiérarchie épiscopale: Provinces, métropolitains, primats en Gaule et Germanie (742-882). Lille; P., 1905; Cabaniss A. Agobard of Lyons: Churchman and Critic. Syracuse, 1953; Goffart W. The Le Mans Forgeries: A Chapter form the History of Church Property in the 9th Cent. Camb. (Mass.), 1966; Devailly G. La pastorale en Gaule au IXe siècle//Revue d " histoire de l " Église de France. P., 1973. T. 59. P. 23-54; Devisse J. Hincmar, archevêque de Reims (845-882). Gen., 1975-1976. 3 vol.; McKitterick R. |
|
|
