| Не должно ли живое представление о таковом Его отношении в нашему недостоинству пробуждать в нас доверие к Нему, открывать Ему наше сердце и заставлять нас радостно полагаться на Него во всем? Уже из сказанного видно, что вера, как субъективное условие и необходимая принадлежность истинно-христианской жизни, сама собою предполагает все, что требуется и обнимается понятиями о любви к Богу и о надежде на Него. Истинно, а не по-бесовски веровать в Бога, троичного в лицах, и в тоже время быть чуждым всецелой любви к Нему и твердой надежды на Него представляется решительно немыслимым, как психологическая невозможность. Значит, требуя веры, Христос в тоже время требовал от нас всецелой любви к Богу и твердого во всем упования на Него. На самом деле это так и есть. Внушая веру в Бога. Он настоятельно же внушал нам иметь любовь к Нему, наибольшую сравнительно с нашей любовью к чему бы то ни было в мире, и твердую надежду на Него во всем, что касается нашей временной судьбы на земле и нашей вечной участи в загробном мире. 781 Относясь с полной верой, любовью и надеждою к Богу в лице воплотившегося Единородного Его Сына и чрез то самодеятельно усвояя совершенное Им для человечества дело, истинный христианин свидетельствует свою преданность Ему и свою жизнь в Нем непрестанной внутренней работою для насаждения и развития в себе праведности со всеми предполагаемыми ею свойствами, а вместе к надлежащим отношениям своим ко всем ближним. Если то значение, какое усвояется в христианской религии вере, дает несомненное право называть ее религией веры, то важность, какая придается праведной или истинной любви этой религией, заставляет называть ее не иначе, как и религией любви. Из того, что говорил Христос касательно нашей любви к ближним, достаточно привести следующие слова: Заповедь новую (χαινν) даю вам, да любите друг друга. Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики. если будете иметь любовь между собою. 782 Заповедь о любви Христос не мог не назвать новой заповедью. |
| Но, быть может, из той связи, продолжает гр. Толстой, в какой находятся эти изречения с другими, видно, что Христос, говоря: не судите и не осуждайте, не думал о судах? Однако, и это не так. Напротив, из связи речи ясно, что Христос, говоря: не судите, говорит именно о судьях и о судебных учреждениях. По Матфею и Луке прежде, чем Христос сказал: не судите и не осуждайте, Он говорит: не противься злому, переносите зло, делайте добро всем. Пред этими же словами, по Матфею, Он повторяет слова иудейского уголовного кодекса, око за око, зуб за зуб. Сославшись на этот закон Он и говорит: вы же не делайте так, а затем тотчас же изрекает: не судите. Стало быть, здесь Христос говорит именно про человеческий уголовный закон и его-то отрицает словами: не судите. Кроме того, по Луке, Он говорит не только: не судите, но: не судите и не осуждайте. Прибавление последнего слова, имеющего почти то же значение, должно же выражать собою что-нибудь. Прибавление этого слова могло иметь только одну цель выяснение смысла, в каком употреблено первое слово. Если бы Он хотел сказать, не пересуживайте ваших ближних, то Он и не прибавил бы этого слова. Но, может быть, Христос все-таки не думал про суды, говоря так, и я нахожу лишь свою мысль в Его словах, означающих совсем другое? Справляюсь с тем, как первые ученики Христа, апостолы, смотрели на человеческие суды, признавали ли, одобряли ли их? В 11–12-м стихах IV главы говорит ап. Иаков: 1253 не злословьте друг друга, братия; кто злословит брата, или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, а судья. Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубит, а ты кто, который судишь другого. Греческое слово, переданное словом «злословит», есть καταλαλω. Не справляясь с лексиконом, можно видеть, что слово это значит «обвинять». И действительно, таково его значение, в чем может убедиться каждый по справке с лексиконом. Переведено же, кто злословит своего брата, тот злословит закон. Невольно возникает вопрос, почему же это так? Сколько бы я ни злословил моего брата, все же я не злословлю закона. Но коль скоро я сужу и обвиняю судом брата, то, очевидно, что я чрез то самое обвиняю закон Христа, т.е. я считаю закон Христа недостаточным и обвиняю или сужу закон. Тогда ясно, что я уже не исполняю Его закона и сам являюсь судьей. Судья же, говорит Апостол, тот, кто может спасти. Как же я, не будучи в состоянии спасти, могу быть судьей и наказывать? Все это место говорит о человеческом суде и отвергает его. |
| Но во имя чего же, однако, христианский аскет отказывается от брачной жизни и обрекает себя на лишение всякого имущества? Не потому ли, почему и Ап. Павел отказался от всех благ этого мира, вместе с правом иметь спутницей сестру жену ( 1Кор. 9:5 ) и, будучи свободен от всех, всем поработил себя? ( 1Кор. 9:19 ). Пламенная любовь к людям, ради которых Господь наш Иисус Христос, нисшедши на землю, пострадал и умер, – вот что может заставить и заставляет христианского аскета отказаться от брачной жизни, хотя бы он и имел к ней полное влечение, и от имущества, которым он имел бы полное право лично владеть. Он отказывается от брачной жизни и от имущества, чтобы через то полнее и беспрепятственнее служить святости семейных уз и упрочению общего благосостояния, к каковому служению побуждает его великое и могущественное чувство любви. Нет этой любви в христианском аскете и тогда он – не христианский аскет, какие бы, по-видимому, чудесные подвиги он ни оказывал во всех других сторонах своей жизни. Эта любовь к людям во имя Божие, способная подвигнуть его на саму смерть ради блага человечества ( Ин. 15:13 ), составляет характеристический, неотъемлемый признак христианского аскетизма. Она составляет и исходный и конечный пункт его. Эта любовь к людям, соединенная с готовностью, ради блага их, к всевозможным жертвам, идет у христианского аскета впереди всех его нравственных подвигов и сообщает всей его жизни и деятельности одно неизменное направление, клонящееся к устроению Царства Божия на земле. Вот что говорит о себе великий аскет христианского мира, именно Св. Апостол Павел: " Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание, и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я – ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» ( 1Кор. 13:13 ). Призвание христианского аскета, всецело объятого любовью к человечеству, ради спасения которого приходил на землю Сам Сын Божий, не имеет ничего общего со всеми дохристианскими языческими формами аскетизма. |
| Но это – решительная неправда. Предлог: ν значит не только «в», но и «между, с» и т.п., будучи соединен с дательным падежом, как это и сделано в греческом тексте. Таким образом, и рассмотренное место говорит против гр. Толстого, а отнюдь не за него. Но не оправдывает ли его ссылка на следующие слова Евангелия: итак, смотри, свет, который в тебе, не есть ли тьма? 512 Эти слова, как и следующие: итак, если свет, который в тебе (ν σο), тьма, то какова же тьма, 513 относятся, всего несомненнее, не к разуму человеческому, а к совести человеческой. Впрочем, если бы мы нарочито и допустили, что все эти слова имеют в виду собственно человеческий разум, все-таки Л. Толстой остался бы неправым. Тогда они имели бы следующий смысл: «так как в тебе омрачен или ослаблен даже и разум, то ты не в состоянии воспринимать и усвоять истину, возвещаемую мировым разумом». Не очевидно ли из сказанного, что только Христос, как воплотившийся личный Абсолютный Разум, может быть и на самом деле является источником для людей истинного ведения о Боге и Его отношениях к миру и человеку? А если это не подлежит ни малейшему сомнению, то вся деятельность человеческого разума по отношению к богооткровенной истине должна ограничиваться, вопреки воззрению гр. Толстого, лишь посильным усвоением и уяснением ее. Как единственный свет мира в религиозно-нравственной сфере, Богочеловек только Себя одного объявлял учителем в собственном смысле этого слова. 514 Вместе с этим Он воспрещал людям даже и именоваться учителями, 515 коль скоро они Им Самим не уполномочены на звание учителей. 516 Но, конечно, и в этом случае всякому из людей прилична роль только таких проповедников, которые передают своим собратьям лишь то и в таком смысле, что и в каком смысле возвещено Христом. 517 Однако было бы недостаточно сказать, что Он – единственный авторитетный учитель в религиозно-нравственной области. Ветхозаветные пророки были авторитетными же провозвестниками мысли и воли Божией. Между тем, Христос не раз указывал на Свое безусловное превосходство пред пророками и в этом отношении. |
| Общий смысл искусства//Соловьёв В. Философия искусства и литературная критика. М., 1991. С. 82. 2 Там же. С. 145. 3 Тарковский А. Собрание сочинений: в 3 т. М., 1993. Т. 1. С. 29. В дальнейшем все цитаты даются по этому изданию; в квадратных скобках указывается номер тома и страница. 4 См.: Потебня А . Слово и миф. М., 1989. 5 Алексей Фёдорович Лосев: из творческого наследия; современники о мыслителе. М., 2007. С. 385. 6 Флоренский П. Имена. М., 2003. С. 79. 7 Там же. С. 85. 8 Булгаков С . Философия имени. СПб., 1999. С. 16. 9 Там же. С. 74. 10 Там же. С. 35. 11 Там же. 12 Там же. С. 35-36. 13 Там же. С. 36. 14 Киприан (Керн), архимандрит. Антропология св. Григория Паламы. М., 1996. С. 328. 15 Там же. 16 Там же. С. 330. 17 Там же. 18 Там же. С. 331. 19 Булгаков С. Философия имени. СПб., 1999. С. 192. 20 Бродский И. Большая книга интервью. М., 2000. С. 143. 21 См.: Иоанн (Шаховской), архиепископ Сан-Францисский. Тайна Иова. О страдании/Избранное: в 2 т. Нижний Новгород, 2000. Т. 2. С. 252-269. 22 Лепахин В. Икона и иконичность. СПб., 2002. С. 291 23 Там же. 24 Лепахин В. Икона и иконичность. СПб., 2002. С. 308. См. также: Лепахин В. Икона в русской художественной литературе. М., 2002. 25 Лепахин В. Икона и иконичность. СПб., 2002. С. 172. 26 Толковая Библия: в 3 т. М, 1988. Т. 2. С. 199. 27 Языкова И. Богословие иконы. М.,1995. С. 107. 28 Там же. С. 107. 29 Успенский Л. Богословие иконы Православной Церкви. СПб., 1997. С. 9. 30 Флоренский П. Иконостас/ Флоренский П . Избранные труды по искусству. М., 1996. С. 105-106. 31 Там же. С. 98. 32 «На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. |
| Один из непосредственных учеников Христа, имевший полную возможность знать и хорошо знавший, чему и как учил Спаситель, вот что говорит относительно занимающего нас предмета: Будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа, царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от Него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, ибо такова воля Божия. 1011 Не есть ли это просто повторение того, что говорил Христос? Всякая душа, говорит св. ап. Павел, да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога. Посему противящийся власти противится Божию установлению. Начальник есть Божий слуга тебе же на добро. Если же делаешь зло, бойся, он отмститель делающему злое. Надобно же повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. 1012 Это наставление также представляет собою лишь раскрытие евангельских слов об отношении в государственной власти и её требованиям. В совершеннейшем согласии с учением Иисуса Христа говорят и мужи апостольские об отношении христианина к государственной власти и к государству. Так. св. Игнатий Антиохийский , бывший несомненно учеником самих апостолов, приписывает происхождение государственной власти самому «Домовладыке» мира и убеждает подчиняться ей. 1013 Само собою разумеется, как Иисус Христосо своими словами о происхождении власти свыше, так и Игнатий Богоносец не выражал той мысли, будто сам Бог поставляет всякого государственного властелина или устанавливает какую-либо форму государственного правления. Речь идет о том только, что государственная власть и государство по их существу представляют собою такое явление в жизни людей, которое предопределено и хранится самим Промыслом Божиим ради блага людей. Св. Поликарп Смирнский , ученик и ставленник св. Евангелиста Иоанна, убеждает христиан молиться и за тогдашних языческих царей, князей и вообще властей, 1014 молиться о благоденствии их, об успешном ходе их дел, о крепости их начальственного положения, о правдивом правлении их и прочем. 1015 Св. Климент Римский , внушая христианам подчиняться требованиям государственной власти, указывает им и на благотворное значение для людей надлежащего государственно-общественного строя. 1016 |
| Он, например, говорил: «о, если бы мы во все дни могли поститься!» и пример этого вседневного поста видит в апостоле Павле и верующих, постившихся с ним в день Пятидесятницы и в день воскресный. – По объяснению такого раннего, сравнительно, отступления от того, что кажется не подлежащим изменению, скрывается в том, что в сознании христиан первых времён была совершенно ясна причина первоначального происхождения правила, безусловно запрещавшего пост в субботу и в день Господень, именно – что запрещение это обязано своим происхождением еретическим тенденциям времени появления правила. Этим мы не хотим сказать того, что самая идея о дне Господнем как о дне радования, несовместимого с постом, как выражением печали (ср. выше апостольское Постановление), выступила лишь в то время, когда появились люди, проповедовавшие, что день воскресный или суббота не могут быть днями радования; иначе не хотим сказать, что эта идея обязана своим существованием лжеучению манихейства. Но определение о не-пощении в эти дни явилось, несомненно, как одно из средств противодействия утверждению идей чисто манихейских. С ослаблением же самой, произведшей правило, причины, то есть ереси манихейской и ересей, сродных с ней, постепенно забывалось и самое запрещение. Причём стали выступать и оказывать влияние на церковную дисциплину другие идеи, тоже, несомненно, и чисто церковные (не еретические), которые в эпоху противодействия манихейству, однако, как бы отходили на второстепенное место. Это именно та идея, что пост не есть только символическое выражение печали, но что он и сам по себе имеет великое педагогическое значение – значение средства, ослабляющего греховные поползновения в человеке. Отсюда – мысль, что пост полезен постоянный, по крайней мере, по возможности больший. И не удивительно, что при ослаблении причин появления апостольского правила последнее понимание происхождения и целей поста оттеснило в свою очередь идею о том, что известные дни должны быть непременно изъяты от поста как дни особенного радования. |
| Отсюда, как и из выше приведенных признаний необычайности лица и происхождения Христа, выраженных более рассудительными и добросовестными рационалистами, само собою следует, что сущность христианства нужно поставлять не в учении, как делает это гр. Толстой с многочисленными своими единомышленниками, а в лице и деятельности Христа, что христианское учение зиждется на Нем, на Его откровении, на Его делах, Его имеет преимущественно своим предметом. Только такое понимание христианской религии, при котором является основою и средоточием ее лицо Христа и совершенное Им дело, может быть оправдано и доказано тем, что находим в евангельском повествовании, в апостольских посланиях и в свидетельствах православной церкви вообще. Ввиду же того, что в данном случае Л. Толстой пытается обосновать свое воззрение почти исключительно на евангельском повествовании и на послании Иоанна Богослова, считаем своим долгом обращаться главным образом к тому же источнику для выяснения сущности христианской религии, и будем прибегать к другим апостольским писаниям и к творениям первых писателей церкви лишь в неизбежных случаях. Для современников Христа представлялось самым важным делом знать, кто такое – Он? Так, например, Иоанн Креститель из темницы, в которую был заключен, посылает двоих Своих учеников узнать от Христа, Он ли есть обещанный Мессия? Спаситель отвечал посланным: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите, 420 и при этом заметил: блажен, кто не соблазнится о Мне. 421 Вообще слушатели Христа, к какому бы классу еврейского народа они ни принадлежали, нередко обращались к Нему с вопросом: Он ли – тот самый, о котором предсказывали их пророки, и пришествия которого все томительно ожидают. На эти вопросы Спаситель иногда прямо отвечал, что Он и есть ожидаемый Мессия. 422 Затем, Он не раз говорил ученикам Своим, разумея Себя Самого, слова, подобные следующим: блаженны ваши очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали. 423 О чем же свидетельствуют как вопросы, с коими обращались к Богочеловеку Его слушатели, так и Его слова о Себе Самом? |
| Понятно, что для православных людей, коими являются князь Иван и митрополит Петр, страсть, как мотивация овладения престолом, отпадает сразу. Продать душу за страсть – даже непримеряемо на наших героев. Другое дело – устремленность к подражаю своему Господу в Его крестном подвиге спасения человеков. Мы постоянно говорим о юридическом, законническом ПРАВЕ НА ВЛАСТЬ, ища материалистические объяснения неизбежности тех или иных фактов, результатов поведения наших героев, а я предлагаю порассуждать о религиозной, дофактовой ОБЯЗАННОСТИ НА ВЛАСТЬ. В Евангелие от Иоанна, в главе 21, читаем: «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! ЛЮБИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ БОЛЬШЕ, НЕЖЕЛИ ОНИ? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих». В греческом языке имеется несколько терминов для обозначения любви. В данном евангельском отрывке в первых двух вопросах употребляется глагол «γαπς» (АГАПАС высоко ценить), а в третий раз Господь использует слово «φιλες» (ФИЛЕС нравиться). Первые из использованных глаголов употребляются, когда говорится о любви духовной, в последнем вопросе – о дружеском отношении. Княжеское, равно как и архиерейское служение Богу – в несении власти как креста. В своём удивительном завещании русским философам Алексей Фёдорович Лосев жёстко спостулировал: «Родина требует жертвы. Сама жизнь Родины — это и есть вечная жертва». И, конечно же, жизнь князя Ивана Даниловича, и жизнь митрополита Петра – такая жертва. Открытая, примерная для всех. Итак, не самый дерзкий князь и инок, с юности искавший уединения, оказываются в эпицентре судьбоносных событий. И, вот что интересно и материалистически не объяснимо: попав во власть, они не только не бегут от неё, но, защищаясь в этом новом своём положении, активно реализуют её, воплощают в дела. И что очень важно: Господь явно благоволит их деятельности, увековечивая её. |
| Последний пункт хотелось бы немного прокомментировать. Конечно, хорошие интимные отношения не являются обязательным условием счастливого брака. Можно привести примеры, когда их вообще не было, а брак был прекрасным. (Например, св. Елизавета Фёдоровна и Сергей Александрович). Но, тем не менее, сам апостол Павел говорит нам: «Во избежание блуда, каждый имеет свою жену. Не уклоняйтесь друг от друга разве по согласию, на время для упражнения в посте и молитве» ( 1 Кор. 7:2-5 ). Супружеские телесные отношения это тоже проявление любви и недаром ребёнок называется «плодом любви». В интимной жизни супруги должны руководствоваться тем же принципом, что и вообще в супружеской жизни: получать радость от того, что другому хорошо, – тогда будет гармония, а не игра в одни ворота. Супружеские конфликты и их преодоление Супружеская жизнь – это, к сожалению, не постоянный праздник жизни, «буйство глаз и половодье чувств». В любой семье бывают и кризисные периоды, и конфликты, и непонимания. Но важно помнить, что все это явления временные. Пережить эти сложные моменты можно только, набравшись терпения и внимания друг к другу. Мы не будем рассматривать совсем патологические ситуации, когда между супругами уже ничего не осталось и они приняли окончательное решение расстаться. Посоветовать тут уже что-либо сложно, осталось только за них молиться. Но чаще всего бывает, что оба супруга тяготятся сложившейся ситуацией и хотят примирения, но не знают, как это сделать. Болезнь легче предупредить, чем вылечить, это общеизвестно. Раздражение, гнев, упреки нужно пресекать в себе на самом подходе. Не нужно дожидаться, когда «из искры возгорится пламя». Как говорит апостол Иаков: «…язык – небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И язык – огонь, прикраса неправды…» ( Иак.3:5,6 .). И иногда после бурного выяснения отношений, когда становится очень стыдно за все, что было сказано в сердцах, понимаешь, что конфликт не стоил и выеденного яйца. Всего этого можно было избежать, сдержавшись и призвав силу воли на подмогу. |
|
|
