| Мелочный и упорный император Аркадий пришел в бешенство; но патриархом Константинопольским даже была сказана защитительная речь но делу консула Евтропия. Когда обо всем этом было доложено императору, то патриарх среди двойного ряда копий и мечей приведен был прямо во дворец к императору. Слабодушный Аркадий конечно не устоял против красноречивого защитника и повелел, чтобы право убежища не было нарушено. Другой пример: Гайна, начальник готов, однажды стал просить у Аркадия, чтобы он уступил арианам одну церковь в Константинополе. Царь был готов согласиться на это требование, потому что боялся, как бы Гайна не возмутил всех подвластных ему готов; Иоанн же явил при этом непоколебимую твердость и решительно отказался предать церковь Божию хулителям Христа. Гайна сделался непримиримым врагом Иоанна. Но впоследствии, при возмущении готов, когда вождь их требовал от императора казни двух консулов, Иоанн решился просить за этих несчастных. Движимый горячею любовью к ближним, он без страха отправился в стан сурового гота, чтобы спасти осужденных. Гайна, тронутый христианским мужеством епископа, принял его с почетом в шатре своем и поверг детей своих к его ногам, прося его благословения. Глава IV Доселе мы говорили о беспримерных, славных подвигах в Антиохии и Константинополе св. Иоанна Златоустог о, старались познакомить читателя с силою и глубиной его ораторского слова, видели величайшую любовь народа к святителю... Одним словом, мы видели св. Иоанна Златоустог о в дни его славы и величия, когда пастырское слово его воспитывало миллионы людей и давало направление всему православному Востоку. Теперь перейдем мы к тем злополучным дням его жизни, когда святитель Иоанн за свои личные преимущества, за свою святую ревность о славе имени Божия врагами правды Христовой был обречен на заточение. Нам весьма полезно будет последовать за святым страдальцем по пустынным местам его заточения. Пойдем всюду за изгнанником и из его чаши страданий будем почерпать и для себя силы и пример к перенесению гонений за правду Христову. |
| В сирийской биографии говорится, что преп. Максим стал главным вождем начавшейся догматической борьбы и уже в это время написал «четыре книги» против монофелитов. Именно преп. Максим и убеждает св. Софрония (вероятно, тогда уже патриарха) написать письмо к Аркадию Кипрскому с просьбой созвать собор. Самому собору, состоявшемуся на Кипре ок. 633–634 годов, Георгий Решайнский уделяет большое внимание. На собор прибыл Кир Александрийский с пятью епископами, папа Гонорий послал своего диакона Гайя, а Сергий Константинопольский – архидиакона Петра. Когда все собрались, Аркадий послал весть св. Софронию. По получении ее преп. Максим убоялся отправиться на Кипр, сказав: «Я не могу предпринять этого сейчас, но пусть Анастасий, мой ученик, пойдет с тобой (то есть со св. Софронием), а я дам ему книгу, посвященную данной теме». Поэтому на Кипр поплыли, как говорит автор биографии, «я, Георгий, два моих ученика вместе с восемью другими епископами, находящимися в юрисдикции Софрония». Когда собор открылся, то мнения разделились. Одни епископы заявляли: «Мы можем принять учение Максима», а другие: «Оно пагубно». Поэтому решили изложить данное учение в послании и отправить его к Ираклию с Георгием – архидиаконом Аркадия, Львом – диаконом Кира и Илией – нотарием Софрония. Затем возник спор между Иерусалимским патриархом и Кипрским архиереем: Аркадий предавал анафеме учение преп. Максима, а св. Софроний старался (очень мягко) защитить его. Спор прервал Кир, сказавший, что они собрались не для того, чтобы вступать в перепалку, а для того, чтобы выяснить истину и опровергнуть ложь. После этого все собравшиеся епископы (числом 46) разъехались по домам. Далее повествуется, что соборное послание, излагающее «учение Софрония и мошенника Максима», было прочитано Ираклием, и император издал эдикт, запрещающий его. Поэтому преп. Максим затворился в келье, боясь императора и Константинопольского патриарха, предавших анафеме его учение; с ним были только два ученика его – Анастасий и Сергий. Когда же арабы вторглись в Сирию и другие области, то преп. Максим, уже не страшась византийских властей, стал открыто проповедовать свое учение и привлек к нему некоторых в «области Сирии». После смерти Ираклия и воцарения Константа, когда Африка восстала, преп. Максим, взяв Анастасия и других братиев, отправился туда. Эти факты, сообщаемые в сирийской биографии, серьезным образом расходятся с традиционными изображениями жизни преподобного, согласно которым он в период 632–645 годов не покидал Африки, а поэтому внушают мало доверия. |
| Часть 1 Когда св. Иоанн доканчивал свою пастырскую деятельность в Антиохии, в политическом состоянии мира совершилась важная перемена. В 396 году скончался император Феодосий, который вместе с собою унес в могилу и последние отблески величия Римской империи. У него осталось два сына - Аркадий и Гонорий, и он, чтобы не возбуждать неприязни между ними, а главным образом не считая ни одного из них способным принять на себя все бремя управления громадной империей, притом явно клонившейся к упадку, разделил между ними империю, предоставив Гонорию запад, а Аркадию - восточную ея половину. Оба они были еще люди молодые и притом недостаточно щедро наделенные от природы для того, чтобы с достоинством и успехом проходить возложенное на них трудное служение. Неудивительно поэтому, что действительными правителями государства были не они, а окружающие их приближенные, среди которых первенствующее место занимали - на западе знаменитый полководец Стилихон, а на востоке не менее знаменитый царедворец евнух Евтропий. Последний, выйдя из рабскаго состояния, благодаря разным случайностям и особенно своему природному уму, сумел заслужить благорасположение к себе покойнаго императора Феодосия, перед смертью возлагавшаго на него важныя поручения, и после его кончины конечно сделался главным опекуном молодого Аркадия и действительным правителем государства. Этот эвнух и был тем орудием, чрез которое Промысл Божий привел св. Иоанна на кафедру константинопольскую. Когда, по смерти архиепископа Нектария, возник вопрос о преемнике ему, то разрешить его было не легко. Положение было весьма важное и потому не мало заявлялось притязаний на него. Аркадий не знал, что делать и кого предпочесть. Тогда выручил его из затруднения Евтропий. Как человек не чуждый религиозности, он интересовался церковными делами и в бытность свою в Антиохии не преминул послушать знаменитаго антиохийскаго проповедника. Иоанн произвел на него своими проповедями сильное впечатление, и теперь Евтропий и подсказал императору, как было бы хорошо для церкви столичнаго города его империи иметь во главе своей такого знаменитаго пастыря. |
| Написал же и Гонорий Аркадию следующее: «Я не знаю, какая противная сила соблазнила тебя подчиниться женщине и сотворить эти злые дела, которых не совершал ни один христианский царь. Ибо все местные святые епископы обвиняют ваше царство, что посланников святой Римской Церкви, которые были посланы к вашей чести для укрепления. собираемого ими собора, поместив в различные тесные крепости, вы приказали уморить голодом 1330 . По отношению к ним вы не выказали человеколюбия, дружелюбно приняв их (забота о них не обременила бы ваше царство, но, напротив, умножила бы богатые благодеяния нам от Бога, и добавление к этому предоставившего нам от главы Христа и искушение от прегрешений), вы же, не побоявшись сделать противоположное, те деньги, которые они принесли с собой для того, чтобы потратить на телесные нужды, поспешили похитить, дав им основание оплакивать вас перед Господом Богом нашим, не обдумав слов, сказанных мудрейшим сочинителем Притч: не давай человеку повода проклинать тебя; ибо, когда оп в горести души своей будет проклинать тебя, Сотворивший его услышит моление его ( Сир. 4:5–6 ). Сверх этого, и своим решением, и своим судом изгнав епископов и возводя на престол иных, ты пренебрег честью апостольского престола 1331 . Все же это несет немалую опасность от Бога и возбуждает порицания людей. Итак, спеши не словами, но делами исцелить гниющие члены и дай нам всем полное удовлетворение, наказав тех людей, зная, что молитвы иереев укрепляют наше царство» 1332 . 69. Аркадий наказывает виновных, включая императрицу. Император Аркадий, получив эти письма, пришел в полное отчаяние и, приготовившись к борьбе, приказывает, если кто-то есть из участвовавших в заговоре против блаженного Иоанна, найти их. В городе случайно оказались Мина, Феотекн и Исхирион, родственники Феофила Александрийского, и Акакий Верийский с Северианом Гавальским. Император, узнав о них, приказывает, чтобы они были со всяческим бесчестием арестованы и заключены в темницу, пока он не увидит, что делать с ними. |
| Ибо таким образом и наше государство вкусит мира», Узнав об этом, императрица Евдоксия убеждает императора пока не призывать Иоанна из ссылки, но ждать прибытия римлян, чтобы, когда он вернется в город, не произошло восстания народа и они более не допустили бы впредь, чтобы он был изгнан, даже если для этого и будет разумная причина. Подготовила же она и других царедворцев, с которыми император прежде всего совещался, сказать ему то же самое. И посылает Марина, управляющего ее делами, и поручает ему охранять пристани, Авид 1304 и все остальные места, через которые могут прибыть римляне, и не допустить, чтобы кто-нибудь из них вошел в Константинополь и передал императору те письма, которые они везут, но отнять их у них, а самих, после того как они будут подвергнуты многим пыткам, отправить обратно в Рим. Итак, Марин тотчас посылает для этого солдат и своих сыновей во все указанные места 1305 . Император же Аркадий этого не знал, поскольку императрица совершила эти приготовления втайне от него, ясно сознавая, что, когда прибудут западные епископы и клирики, начнут исследовать обвинения против благочестивого Иоанна и сделается ясной правда, ему навсегда будет возвращен его престол. Это весьма мучило ее, и она старалась, чтобы он не был призван. Вот рассказ о том, как во второй раз 1306 написал император Гонорий своему брату Аркадию и о том, как вновь императрица вооружилась против блаженного Иоанна после того, как он был сослан. 65. Выпадение сильного града. Многие друзья Иоанна прибывают в Рим. Собор епископов Италии. Проект собора в Фессалониках 1307 . 66. Гонорий и папа пишут Аркадию. Их письма перехвачены 1308 . Спустя четыре месяца они 1309 , не приняв участия в соборе, а также не привезя ответа о том, что произошло с Димитрием, Кириаком, Эвлисием и Палладием, посланными с ними из Рима с письмами императора Гонория и папы Иннокентия, вернулись в Рим, возвестив папе Иннокентию о случившемся с ними; не могли они также узнать и то, что произошло с блаженным Иоанном, Вот рассказ о епископах, посланных из Рима, и о заговоре, произошедшем против них из-за того, что Аркадий ничего об этом не узнал» 1310 . |
| Святой Василий Новый преставился в царствование Константина Порфирородного близ половины X века. Память их совершается в 18-й день августа месяца. Житие преподобного отца нашего Иоанна Лествичника Жизнь преподобного Иоанна Лествичника описана, немного спустя после его смерти, современником и другом его — иноком Раифской обители Даниилом. Обитель Раифская находилась на берегу Суэцкого залива на расстоянии двух дней пути от Синая. Повествование Даниила дополняет другой инок, неизвестный по имени, бывший учеником самого Иоанна Лествичника, оставивший несколько отрывочных сведений из жития своего духовного наставника. Существует мнение, что Иоанн Лествичник был сыном Ксенофонта и Марии, память которых празднуется св. Церковью 26 января. В Четьих-Минеях (26 января) повествуется, что у богатых и знатных константинопольских вельмож Ксенофонта и Марии было два сына: Иоанн и Аркадий. Родители пожелали дать им образование. Тогда славилось училище в сирийском городе Вирите (нынешнем Бейруте), туда они и отправили своих детей. Однажды родители вызвали своих сыновей к себе по случаю опасной болезни отца. Когда они отправлялись обратно в училище, — а путь их был Средиземным морем, — внезапно поднялась на море сильная буря и разбила корабль, на котором они были. Но оба брата не погибли, — они спаслись от потопления на корабельных досках и волнами морскими были подброшены к берегу Палестины. Случилось однако так, что тот и другой из них пристали к разным местам берега, так что они не знали о судьбе друг друга. После чудесного спасения оба брата, увидав в постигшем их бедствии призвание свыше к иноческой жизни, поступили в разные палестинские монастыри, причем Аркадий переменил имя на Георгия. По прошествии довольно значительного времени оба брата встретились друг с другом и притом в присутствии отца и матери, после чего приняли монашество и последние. Одного из сыновей Ксенофонта и Марии — Иоанна и признают за одно лицо с Иоанном Лествичником. В пользу этого мнения говорит, во-первых, то обстоятельство, что, по свидетельству одного из жизнеописателей, у Иоанна Лествичника действительно был брат, называемый Георгий; во-вторых, говорит и высокое образование преподобного, предполагающее в нем знатное происхождение, а главным образом из его «Лествицы», изобличающей в Иоанне глубокое знание Священного Писания, свято-отеческих творений и даже еретических писаний. |
| Следствие над иоаннитами по делу о пожаре решено было покончить за невозможностью отыскать виновников его. Но скоро началось другое. Все враги Златоуста были возмущены тем противодействием, которое оказали иоанниты Арзасу. Он издал 11 сентября 404 года указ о преследовании их за раскол и мятеж в церкви, ими будто-бы произведенный. Иоанниты отказались посещать церкви, управляемые врагами Златоуста, тем более, что их при вдохе в церковь заставляли проклинать имя Златоуста, но ни один честный человек на это не имел духу согласиться – и церкви опустели. Войскам был дан приказ силой собирать народ в церковь , а собрания иоаннитов за городом разгонять. Повторились прежние надругательства, избиения, насилия: воистину Арзас был «палач», а не «врач» зол церковных! Не успел этот «палач» сойти со сцены истории, как умерла императрица – и смерть ее была ужасна. «Придворные епископы пожалели ее, но плакал о ней один только муж» 35 . Бог наказал ее, когда она не хотела вразумиться Его угрозами. Грозная смерть, надо заметить, вообще была безжалостна к врагам Златоуста. Палладий описывает их смерть. Один епископ упал с лошади, возвращаясь после осуждения св. Иоанна, и умер. Другой, заболев гнойной водянкой, был заживо съеден червями. Третий, заболев злокачественной рожей, умер от чесотки. У четвертого язык, произнесший осуждение, распух так, что страдальцу нельзя было дышать – и он задохнулся. Константинополь потрясали землетрясения, град, истребивший хлеба, и голод. Все – и иоанниты и их противники – одинаково видели в сих совпадениях и ужасах проявления небесного гнева за изгнание св. Златоуста. Император, слабый и жалкий Аркадий, страдал вероятно, более других: императрицы не было – и совесть его, усыпленная раньше, теперь проснулась. Преподобный Нил, к которому Аркадий обратился за душевным утешением, оттолкнул его, упрекая за изгнание праведника. Скоро умер и сам Арзас. Его преемником, более умным и деятельным, но столь же бесчестным, был Аттик, священник константинопольский. Ему принадлежит честь гонения иоаннитов в союзе с Феофилом и другими патриархами Востока по всему Востоку. То, что несколько раз, повторялось в Константинополе, должно было теперь произойти во всех наиболее больших городах Востока: мы разумеем избиение и преследования иоаннитов; для этой цели составился даже триумвират патриархов. Его деятельность для подавления иоаннитов не заслуживает описания: она слишком уже позорна. Римский епископ Иннокентий получил послание с изложением гонений на иоаннитов от нескольких добросовестных пастырей Востока, в коем они просили папу о восстановлении порядка и законности в восточных церквях. |
| Ибо ты прогнал истинного пастыря Христова, а с ним вместе ты изгнал и Христа Бога, а паству Его предал в руки наемников, а не истинных пастырей Христовых. Сие и многое другое писал Иннокентий к Аркадию, отлучая его и Евдоксию от Божественных Таин, а вместе с ними и всех сообщников их, которые участвовали в низвержении святого Иоанна. Феофила же отлучал не только от сана, но и от Церкви и призывал его на соборный суд, чтобы он получил заслуженное наказание. Гонорий, со своей стороны, написал брату Аркадию: – Я не знаю, каким искуплением ты прельстился, брат, доверившись жене своей и по ее настояниям устроив то, чего не сделал бы ни один благочестивый царь христианский. Находящиеся здесь епископы и преподобные отцы вопиют против вас с царицей за то, что вы низвергли с престола без суда и вопреки канонам великого Божия архиерея Иоанна и, истомив его жестокими муками, предали насильственной смерти. В конце этого письма Гонорий призывал Аркадия принести покаяние пред Богом и отмстить тем, которые были виновниками изгнания Иоанна. Получив послание от брата и от папы, император Аркадий впал в сильную скорбь и страшную боязнь. Разыскав в городе тех, кто восставал против Иоанна, он предал их различным казням: одних подверг усечению мечом, иных с бесчестием лишил сана. Некоторых епископов, судивших святого Иоанна и находившихся тогда в Константинополе, царь повелел схватить и с позором заключить в народной темнице. В числе таких находился и Иехирион, сын Феофилова брата. К самому же Феофилу он писал весьма строгое письмо, повелевая ему быть готовым к суду в Солуни, чтобы восприять достойное наказание за свою злобу. Не избежала гнева Аркадия и сама жена его, царица Евдоксия: Аркадий удалил ее от себя, заключил в отдельный дворец и всем, кроме рабыни, запретил к ней приходить. Вместе с этим он отправил в ссылку сродников царицы, которые вместе с нею злоумышляли на святого, и у одних из них отобрал имения, а других заключил в темницы и подверг истязаниям и мукам. Затем он написал к папе Иннокентию обо всем, что он сделал, смиренно и с раскаянием испрашивая у него прощения. |
| В короткое время он издал два противоречащие указа: одним он распустил собор, прямо признавая Кирилла и Мемнона низложенными, другим он увольнял из Ефеса всех, в том числе и Кирилла с Мемноном, признавая их епископами, заявлял пред всеми, что пока жив, не может осудить восточных, потому что их пред ним ни в чем не обвинили, и просил отцов позаботиться о восстановлении мира церкви. «Не я причина всего происшедшего зла. Кто его виновники, Бог знает». Эта последняя сакра и была окончательною. Восточные отправились в свои епархии. А их противники, между тем, вошли в Константинополь и здесь, с согласия императора, рукоположили во епископа столицы некоего Максимиана, человека практического благочестия, но другими качествами не выдававшегося. И император, воображая, что он вполне беспристрастен, обратился к своему новому архипастырю с вопросом: что же делать для восстановления церковного мира? Со стороны Максимиана, понятно, возможен был только один ответ: пусть восточные предадут анафеме нечестивое учение Нестория, признают его низложенным и примут определения святого и вселенского собора. Это указание и стало программою Феодосия. Что касается других заседаний Ефесского собора, то между первым и вторым заседаниями был некоторый промежуток: с одной стороны, были попытки известить императора и константинопольских клириков, a затем надо было послать извещение в Египет; кроме того, по временам составляли слова, которые должны были служить показателем воззрения участников собора на лицо Иисуса Христа. Второе заседание было лишь 10 июля; оно вызвано было прибытием римских послов от Келестина. Они явились так поздно потому, что задержаны были бурями и ветрами. Послы были — пресвитер Филипп и епископы — Аркадий и Проект. Для исследователя, только что приступающего к исследованию древних памятников, не может не казаться поразительным, что везде выступает на первом плане пресвитер Филипп, а не епископ Аркадий. В этом, однако, сказывается древняя логика: заместитель известного лица на соборе или в других собраниях пользовался тем местом, какое подобало лицу отсутствующему. |
| Слова благословенного витии — целый патерик в похвалу меня как исповедника, пострадавшего за правду, — очень смутили меня, но и обрадовали: Мать-Родина благословила мой подвиг. Кроме протопресвитера Н. Колчицкого, благочинного протоиерея Ф Казанского, сослужили мне 10 священников и среди них — мои собратья отцы Сергий и Аркадий. Сказал и я несколько слов в память в Бозе почивающего Святейшего Патриарха Сергия и со слезами служил панихиду на его могиле. 12 июля — день святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Патриаршая Литургия в Богоявленском соборе. И я со своими берлинскими батюшками сослужил Святейшему. Пред входом в храм творилось что-то невообразимое. Вся площадь, что может охватить глаз, буквально залита народом. Всё идёт благолепно по чину. Религиозный подъём толпящихся велик. На глазах у многих слёзы. Действительно, Богослужение. Выше всех на амвоне — Святейший. Чувствуется невольно, что и в духовном отношении он выше всех. «Приидите, поклонимся»… Святейший с дикирием и трикирием. Возле первосвятителя — точно две золотые ленты — сослужащие священнослужители. Выкличка. Архиепископ возглашает: «Святейшему Максиму, архиепископу Константинопольскому, Патриарху Вселенскому — многая лета!» Святейший встал в царских вратах, благословляет сначала поющее духовенство, потом обращается к народу и клиру и благословляет их, повторяющих слова архидиакона. Таким же образом возглашается многолетие блаженнейшим Патриархам: Александрийскому Христофору, Антиохийскому Александру, Иерусалимскому Тимофею. А потом: «Великому Господину и Отцу нашему Алексию, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси, многая лета». Во время богослужения настоятель церкви святых равноапостольных царей Константина и Елены в Берлине священник Аркадий Закидальский возводится Святейшим в сан протоиерея. Молебен святым первоверховным апостолам. Святейшего разоблачают — снимают святительское одеяние, облачают в мантию, белый куколь. Молящиеся длинной вереницей подходят к стоящему на солее и благословляющему Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. |
|
|
